Легенда первая — о сотворении мира и народов
   
Изначально была Пустота, и ничего, кроме этой Пустоты, не существовало. Но однажды в ней появились великие создания, полные могущества. И поняли они, что являются богами, и что рождены они с особенной целью — они должны были создать мир.
   
Цейн, самый старший из братьев, сотворил пространство, которое назвал Янтарным миром. Он сформировал земли, но пока они были пустые и серые, и ещё Цейн укрыл мир барьером — небесным щитом, отделяющим Пустоту и божественный план от Янтаря.
   
Лливелин, в дальнейшем ставший богом природы, оживил пустые земли, покрыл их растениями, а Хидрев, бог зверей, сотворил животных. Вскоре Лливелин понял, что хочет большего, и тогда на свет появились эльфы, дети Лливелина. Они были созданы по его образу и подобию, поэтому у всех эльфов тонкие черты лица и заострённые уши. А ещё — гордыня.
   
Эльфы видели, как разливаются реки, моря и океаны, сотворенные Оритеей, видели, как вырастают горы, которые поднимал Орон. И потому они назвали себя первым народом.
   
Дети Лливелина не всем были по нраву, так Орон сотворил гномов, Оритея — морских жителей, Хидрев — зверолюдов и оборотней. Эйра переманил некоторых созданий из первого народа и увёл их в Подземье, окрасив кожу синевой. Это породило горячий конфликт между братьями, который в дальнейшем перерос в извечный конфликт между тёмными и светлыми эльфами.
   
Людей же создал Цейн, как он сказал — по настоящему образу и подобию всех богов, и будут люди отражением их самих. Только срок им будет отведен куда меньший.
   
Так Янтарь был сотворен и наполнен разными народами.
     
Легенда вторая — о божьих хитростях
   
В былые времена такие народы как люди, эльфы, гномы и оборотни только знакомились друг с другом. И порой эти знакомства перерастали в настоящие войны. Боги не вмешивались в них, хотя и желали постоять за своих детей. Однако Цейн был непреклонен: божественное — богам, людское — людям, напрямую вмешиваться нельзя.
   
Из-за этого правила боги шли на хитрость. Они даровали некоторым людям магию, умения, делали их удачливыми или благословляли на хорошую жизнь. Иногда проклинали, создавали хранителей и помощников, а порой сами спускались в Янтарный мир, притворяясь людьми.
   
Легенда третья — о народах Янтаря
   
Первым народом были эльфы, и они успели обойти весь мир, прежде чем осели на одном месте. Там, где они остались, Лливелин бросил семена Древа, и оно пустило корни глубоко-глубоко, далеко-далеко, охватывая все эльфийские земли. Местные леса Лливелин благословил, поэтому разрослись они до великого эльфийского леса, которое не теряет листву даже зимой, а почва столь плодородна, что о голоде и думать не стоит. Слишком баловал своих детей бог природы, оттого ими сильнее овладела гордыня.
   
Вторым народом были гномы, которых сотворил Орон. Он подарил им горы, полные руды и драгоценных камней, а глубоко внутри поставил Вечную кузницу. Им был отведен большой срок жизни, тёплые изнутри горы и крепкие тела. Магия могла легко жить в таких телах, а потому среди гномов нередко были умелые волшебники. Впрочем, любовь к камню и ремеслу часто была сильнее.
     
Как ни странно, эти народы не имели больших ссор. Эльфы уже успели изучить мир, им даровали благословенные земли, а потому нужды в новых лесах не было. Гномьи горы были слишком далеко от них, к тому же, жизнь внутри горы, вдали от солнца и деревьев, не слишком привлекала эльфов. Но привлекло мастерство гномье — и они приглашали к себе талантливых ювелиров, кузнецов, домостроителей. Эльфийские города были украшены не только резьбой первого народа, но и народа второго.
     
Первые конфликты вспыхнули тогда, когда Эйра, непостоянный бог луны и солнца, сотворил Подземье. Он увел туда часть эльфов, одарив иссиня тёмной кожей. Было ли это нарочно, по просьбе самих эльфов, или таковым было сиюминутное желание Эйры — неизвестно. Но третий народ, тёмные эльфы, стали неприятными соседями для гномов.
   
Оборотни и зверолюды, четвёртый народ, были созданы Кадфаэлем (Хидревом). Он попросил Лливелина пустить их в эльфийские леса; тот согласился, но с условием, что хозяевами леса были и будут лишь эльфы, а зверолюды — гости, и не более того.
Эльфы восприняли новый народ как очередную игрушку, дарованную богом. Они сделали зверолюдов прислугой и подопечными, пусть любимыми, но теми, кто на несколько ступеней ниже их. В каждом эльфийской доме непременно было хотя бы два или три зверолюда или оборотня, притом прятать уши или иные звериные части считалось неприличным, так как терялось явное различие между расами.
   
Пятым народом стали люди, которых сотворил Цейн. Они привнесли в мир намного больше шума и дрязг, нежели все другие народы вместе взятые.
   
Легенда четвёртая — о первых войнах
   
Появление людей оживило Янтарь. Неугомонные, страждущие знаний и силы, своевольные, словно боги, они странствовали по миру и желали охватить всё больше и больше земель. Они с интересом смотрели на другие народы, но была средь них мысль, что люди всё равно выше любых рас, и все должны им подчиняться.
   
Ни один из народов не был с этим согласен. После основания первого людского королевства ни один из владык не пришёл ни на поклон, ни на коронацию, и стало это одной из причин первых войн. Были они достаточно бесплодными, а также породили ссоры меж богами: Цейн отказался как-либо влиять на людей, которые поджигали эльфийские леса, осаживали гномьи горы, убивали или пленяли оборотней. Тогда Лливелин привёл на помощь своим детям духов природы, и теперь Иэтвиль — великий эльфийский лес — оберегался духами. Людям пришлось отступить; но Лливелин был слишком зол, и тогда на тех, кто не успел уйти, пало первое проклятие.
   
Осада гномьих гор тоже ни к чему не привела. Сам Орон поднялся выше Белогорья и обрушил каменную лавину на людские армии. Богиня жизни была столь возмущена действиями своих братьев, что оживила некоторых из погибших, даруя им бессмертие.
   
Вскоре боги поняли, что столь бездумные влияния на мир и на живых существ могут привести к беде. Тогда они постарались отдалиться, позабыть о ссорах, дать народам самим решать свою судьбу. И всё равно время от времени случались божественные вмешательства; боги слишком сроднились с Янтарём и его обитателями.
   
Что же до войн, то спустя десятки лет они поутихли. Люди бросились на поиски земель, которые не принадлежат никому, и так растеклись по всему свету. Сейчас уже и не сказать, жили ли люди на островах или на окраинах земель всегда, или же прибыли позже.
Конфликты между расами всё ещё были, как вспыхивали иногда новые войны; сменялись короли и королевы, владыки государств, и рождались новые желания обладать тем, чем не могли обладать предки.
     
Легенда пятая — о Пожирателе и конце мира
   
Однажды в Пустоте было рождено существо. Или, быть может, проникло в неё извне. Существо было крохотное и слабое, и боги не могли его увидеть, поэтому оно смогло выжить и оказаться в Янтарном мире. Там существо осознало, что суть его — пожирание, и тогда начало оно поглощать всё вокруг: живое, неживое, магическое.
   
Люди заметили его первые, но решили, что это просто создание леса. Попытки ранить или убить его ни к чему не привели; точнее, привели к беде. Кровь и плоть Пожирателя (так его прозвали) вредили этому миру, портили растения, отравляли живых существ. И хотя людям удалось разорвать Пожирателя на части, победы они не одержали: люди, отравленные его кровью, понесли порчу в деревню, тем самым погубив родных и близких, а сам Пожиратель восстановился с течением времени.
   
Так он рос, питаясь тем, что найдёт и что сможет съесть. Постепенно он пропитался магией мира, вырос до размеров волка, обрёл разум; Пожиратель осознал себя. И своё желание уничтожить, сожрать этот мир.
   
Когда он добрался до крупного города, ему потребовался всего день, чтобы убить и съесть всех людей. И вырасти до размеров высокой башни. Тогда его впервые заметили боги, но он сумел сбежать, скрыться в недрах Янтаря. Момент был упущен. Пожиратель учился новому, обрёл память и знания всех тех, кого пожрал. А ещё — иные способности. Он становился сильнее с каждым днём.
Орон, бог гномов, первым нашёл Пожирателя, который подбирался сквозь недра к гномьим горам. Он увидел уже огромного и пугающего монстра, отвращающего своим обликом. И вступил с ним в бой, полагая, что нет в этом мире никого, кто был бы сильнее бога. Увы, но Орон ошибался, и стал он первым богом, которого убил и съел Пожиратель.
   
Это потрясло творцов, и хуже всего пришлось Цейну: связанный незримо с каждым из своих родственников, он чувствовал боль и ужас Орона, и горе братьев и сестёр. Вместе они сумели изловить Пожирателя как проклятого зверя и разорвать его на части. Кровь и плоть чудовища, что лилась реками, травила земли, и пришлось богам омыть их, а те земли, что уже не спасти — отколоть, отправив далеко в Пустоту. Вместе с остатками самого Пожирателя.
Уничтожить его насовсем было невозможно, ведь теперь по его венам текла и божественная магия, полученная от Орона.
   
Чтобы уберечь Янтарь от повторного нападения Пожирателя, боги укрепили барьер и вознеслись на небеса. Они стали новыми звёздами, смотрящими за миром и Пустотой одновременно. Братья и сёстры несут караул, оберегая всё живое. Звезда того бога, который следит за миром определённой ночью, горит ярче всех. И про людей, родившихся в такие ночи, говорят: он родился под звездой того или иного бога.
   
В Пустоте Пожиратель примкнул к тем разрушенным землям, что были отколоты от Янтарного мира. Там он воссоздал своё царство и остался копить силы. А за Янтарём он продолжил следить благодаря своей крови, плоти и рождённым из них демонам.
   
Легенда шестая — о порче и расколе людского королевства
   
Теперь, когда боги вознеслись на небеса, Янтарный мир лишился столь явного божественного вмешательства. И столкнулся с явной угрозой: порчей, которую никак не удавалось вытравить из земли и живых созданий. Гномьи горы были частично разрушены Пожирателем, выжившие гномы (из тех, кто остался в своём разуме и без болезней/проклятий, полученных после смерти Орона) покинули родные дома и были вынуждены отправиться прочь. Они остались без покровителя, кроме того, их осталось мало. Кого-то приняли под своё крыло люди, кого-то — эльфы, а кто-то решил жить в одиночестве.
   
Частично порчу получалось пережить, хоть и не всем. Она оставляла на людях уродства или болезни, лишала разума. Только позже, гораздо позже Цейн смог найти способ излечивать от порчи, и даровал эту способность жрецам, всем, кому мог передать хотя бы малую капельку силы. Но и этого было недостаточно: даже самый мелкий порченный кусок почвы мог травить земли и растения. А Пожиратель тем временем находил лазейки в барьере, столь мелкие, что проникнуть в них могли лишь низшие его отпрыски — неразумные и слабые чудовища. Однако же для распространения порчи этого хватало.
   
Боги латали барьер раз за разом, но среди людей находились маги, которых сильно привлекали новые возможности: возможности повелевать существами из Пустоты (демонами, детьми Пожирателя), возможности воззвать к новому богу. Появлялась религия, поклоняющаяся Пожирателю. И своими призывами, волшебством и попытками как-то открыть пути демонам такие маги творили новые прорехи. И в мир снова и снова проникали новые монстры.
   
По этой причине тёмная и пустотная магия оказалась под запретом, а сами волшебники долгое время были под надзором королевства. Поговаривают, что их даже запирали в подземельях.
Когда же у людского короля родились сыновья-близнецы, один из которых оказался магом, подобные гонения он попытался прекратить. С этим были согласны не все, и к тому моменту, когда сыновья стали совершеннолетними, королевство было близко к расколу. Когда на трон взошёл мужчина-волшебник, любимый сын короля, часть аристократии взбунтовалась. Бунт их возглавил другой сын, лишённый титула наследника. Он отказался хранить мир с теми, кто не видит опасности в магии, и основал своё королевство.
   
И так единое людское государство было поделено на два: Эльмнот, где правил волшебник, и Вайрон, где к магам относились настороженно. В дальнейшем между ними случались войны, бушующие десятками лет и вспыхивающими время от времени.
   
Легенда седьмая — о времени настоящем, о перемириях и надвигающейся буре
     
Прошло почти девятьсот лет с тех пор, как были разрушены гномьи горы, боги вернулись к небесам, а порча обрела своё место в этом мире. И восемь столетий с тех годов, когда королевство людей раскололось надвое. За эти долгие дни и месяцы прогремело несколько войн, последняя из которых случилась двести лет назад.
     
Между разными народами и государствами наступил хрупкий мир. Они решили объединиться перед общей опасностью: порчей, которая постепенно отбирала земли, демонами и существами тьмы, чьи нападки становились сильнее. По меньшей мере, так полагал король Эльмнота, и он же выступил за то, чтобы впервые скрепить межрасовый союз браком.
   
Король Вайрона был против — спустя столько лет он полагал, что браком необходимо скрепить союз людских государств, и что так было бы вернее. Однако слово осталось за монархом Эльмнота, и в один прекрасный день его сын отправился в Иэтвиль.
   
До Иэтвиля принц не добрался, пропал; поговаривали, что он был схвачен и убит наёмными убийцами от королевства Вайрон. И хоть всей правды не было известно, ведомый горем король Эльмнота выдвинул обвинение Вайрону. Монарх того государства отрицал свою вину, доказательств никаких не было, а отношения накалились до предела.
   
Владыка Иэтвиля, чья дочь потеряла жениха, стал настроен столь же холодно к обоим королевствам. Среди эльфов пошёл слух, что Эльмнот просто передумал скреплять союз и таким образом разорвал помолвку.
   
И в пылу новых ссор и конфликтов пока ни один из народов не заметил, что звёзды на небесах стали светить слабее прежнего. Слишком уж постепенно они угасали, и, возможно, вскоре погаснут насовсем?