- Открой эту чертову дверь, Рейджен!

Армана взбешенной демоницей носилась по комнате, покуда братец, затолкавший ее внутрь, придерживал дверь с другой стороны и велел Рейсту валить как можно скорее. Тот, впрочем, не медлил. Даже не стал собирать с собой какие-то вещи – смысл? Счет шел лишь на минуты, драгоценные минуты, за которые ему нужно было убраться как можно дальше из этого проклятого дома, сбежать от своего прошлого и навсегда забыть о своей семье. Такова была цена свободы и его собственной жизни.

Кивнув на прощание брату, Рейстлин бросился за порог. Ноги несли его едва ли в известном направлении. Кажется, в этих переулках он некогда гулял, строил планы на будущее и надеялся обрести свое место, но теперь они казались одинаковыми, безликими и бездушными. Местные прохожие оборачивались ему вслед, скалились и ухмылялись – понимали, что эльф попал в беду. Но никто не протянул руку помощи, всем было плевать, как далеко зайдет юный неудачник и где встретит свою смерть. Иметь дело с царицами и, упаси Эйра, с Матерью, никому не хотелось.
Темный бежал, пока хватало сил. Чудом миновав патруль, он оказался у развилки тоннелей, уходящих далеко за городские стены. Препятствий больше не было, но каждый шаг давался с большим трудом, дыхание сбилось, в глазах двоилось, ноги подкашивались. Что тут сказать, жизнь в доме явно не готовила его к подобному бегству. А сестрица изрядно потрудилась, чтобы лишить остатка жизненных сил. И теперь Рейст ковылял по коридору, едва ли переставляя ноги, но остановиться означало умереть на месте. Если Рейджен не смог удержать Арману, если она вырвалась… О, она точно не отступится, чтобы попытаться вернуть беглеца и снова запереть в доме, ставшим тюрьмой, себе на радость. Еще и отделать хорошенько за проявленное неповиновение.

Казалось, он брел так целую вечность. Дико хотелось есть и пить, но местная фауна состояла сплошь из каменных глыб и сталактитов, редко мерцали светящиеся грибы, и маг не был уверен, что попробуй он их на вкус, он не остался бы здесь навечно в ожидании прихода или заворота кишок. Лишь желание жить гнало его вперед, заставляя не обращать внимания на подозрительные шорохи и рыки, раздающиеся где-то в глубине тоннелей. Только теперь Рейстлин осознал, сколь велики были владения темных эльфов и насколько далеко простирались их темные тропы. Сколь ничтожен был он сам, посмевший бросить вызов высшей касте и броситься наутек. Впрочем, радовался он в любом случае рано: бесконечный тоннель, выбранный наугад, вскоре закончился почти отвесной стеной. Там, вверху виделся какой-то свет, и эльф, осевший у ее основания, расхохотался.

- Нет, нет… - он смеялся, как сумасшедший, отпугивая раскатистым эхом голоса местных обитателей. Его путешествие не могло закончиться вот так… бесславно.

За спиной вдруг раздался рык, и Рейст заткнулся. Склонив голову вперед и уперевшись руками перед собой, он в красках представил, как нечто за его спиной бросается на него и разрывает на куски. Однако… нечто медлило, подходило осторожно – он слышал каждый шаг, и, как и он, опасалось встреченного незнакомца. Нужно только подпустить его ближе… еще чуть-чуть… Пасть оскалилась прямо над правым ухом. Темный скривился от ударившего в нос смрадного дыхания и поморщился от слюны, упавшей на плечо. И в следующую секунду, не оборачиваясь, протянул руку, касаясь морды твари пальцами. Ничего не случилось. Он лишь услышал, как тварь обнюхивает его. Лоб покрылся испариной, и младший Д’Арден собрал остатки сил, рвано выдохнул, зажмурился и напрягся, только теперь ощутив, как магическая сила струится через него и концентрируется на кончиках пальцев. Тварь словно примагнитило к ним. Она протяжно заскулила и забилась, пытаясь вырваться из окутавшего ее плена магических сетей, но сегодня Рейстлину очень хотелось жить – он цеплялся за малейшую возможность высосать эту жизнь из другого живого существа.

Фокус удался, хоть и стоил магу неимоверных усилий. Тварь упала рядом с ним, более не дыша. А он, он почувствовал себя немного лучше. Отвесная стена уже не казалась такой огромной и неприступной. Маг неуверенно поднялся с колен, чуть покачнулся, но устоял. Там, наверху, была его свобода. И он положил руку на первый каменный уступ.

Где-то на середине Рейст готов был сдаться, чувствуя, как жизнь, отобранная у твари, покидает его. Перед глазами промелькнули последние минуты, и он вновь скривился от собственной беспомощности. Мышцы на руках напряглись так, что было видно, как они обвивают кости, как проступают и натягиваются вены, готовые вот-вот лопнуть, но до вершины оставались каких-то пара метров. Эльф застонал, а затем закричал, делая последний рывок. Удача! Пальцы нащупали плоскую поверхность и до боли впились в камень, едва ли не оставляя борозды – превозмогая себя маг подтягивал тело вверх, и, наконец, смог закинуть на уступ колено.

Это стоило последних сил, и, наконец, выбравшись, Рейстлин рухнул в беспамятстве. Сколько он так пролежал, неизвестно. Очнулся маг от того, что кто-то с явным удовольствием жевал его сапог.

- Что… - он приподнялся на руках, с трудом разлепляя глаза. Точно такая же тварь, что встретилась ему внизу, прекратила свое увлекательное занятие и воззрилась на темного красными голодными глазами.

Последнее, что эльф помнил – как закрылся от нее локтем и краем глаза успел рассмотреть обстановку: чарующей красоты пейзаж из глубинных деревьев с неоновой листвой, водоемом и мирно пасущимся здешним скотом. Очевидно, чья-то территория. Только вот откуда в ней эта дрянь?..

То ли от нахлынувшего адреналина, то ли это оказалось лишь простым совпадением, маг на какие-то секунды провалился в темную бездну пожирающей его изнутри порчи. Он уже не видел, как арбалетный болт продырявил череп твари и как с ближайшей стены спрыгнул другой, гораздо больший в размерах хищник. Как завязалась схватка. Как не слышал он и лязга оружия, выдернутого из ножен и режущего плоть, и клацанья челюстей озверевшей ящерицы, норовящей порвать в клочья своего более смертоносного и опасного сейчас обидчика. Разум Рейстлина погрузился в оглушающую тишину, а его уставшее изможденное тело, придавленное убитым зверем, и вовсе распласталось под истекающей кровью тушей. Под сомкнутыми веками заплясали красные всполохи, голова эльфа задергалась, мотаясь из стороны в сторону, он заскулил – совсем как в детстве, когда видел кошмары во снах. Один из таких кошмаров сейчас явился его подсознанию в образе Арманы: женщина призывно улыбалась и тянула вперед свои изящные руки, манила его и шептала «Иди ко мне…».

Темный в ужасе отпрянул, однако сестрица оказалась проворнее, и вот уже ее тонкие пальцы сдавили ему горло, не давая вдохнуть. И Рейст, что было сил, толкнул ее.

Тело детеныша-ящера чуть отклонилось в сторону в результате его попытки и, наконец, перестало давить колдуну на грудную клетку. Воздух словно прорвавшая плотина ринулся в легкие, насыщая кровь кислородом и почти неестественно выгибая лежащего на камне эльфа в приступе жуткого кашля. Схватившись за горло, тот распахнул глаза и, откашлявшись, уставился перед собой ошалелым взглядом. Где он, черт побери?! И как здесь оказался?! Что происходит?!

Внушительных размеров тварь, коих маг никогда не видел прежде, явно пыталась кого-то сожрать всего в нескольких десятках метров от него. Несмотря на клинок, точащий у нее из спины. Рейстлину в миг стало дурно, его отчаянно замутило, и черная вязкая жижа едва не вырвалась из груди – дроу едва удержал себя от рвотного рефлекса. Глаза его впились в ужасающую картину напротив, пока он пытался вылезти из-под трупа. Казалось, огромный ящер никогда не успокоится, и темному хотелось быть от него как можно дальше. Он чуть не оступился, не заметив край обрыва, на котором пробыл все это время, и резко шарахнулся в сторону. Рассмотреть, кто взбесил кровожадную зверюгу, он так и не смог, сколь ни старался: после приступа зрение еще не успело окончательно сфокусироваться.

Припав к земле, Рейст медленно, как мог, пополз прочь от эпицентра сражения, почти наощупь пробираясь между древесными стволами, надеясь в них затеряться. Однако, далеко уползти ему не удалось – тело скрутил новый приступ кашля, не давая нормально дышать и уж тем более сдвинуться с места. Когда же он прошел вместе со звоном в голове, в округе было уже тихо.

Может, они прикончили друг друга, и теперь он может спокойно уйти, попутно высосав остатки жизненной силы и маны? – забилась в мыслях эльфа слабая надежда на спасение, и он, ведомый ею, развернулся обратно.

Как оказалось - зря.

Нечто, двинувшееся на него из темноты, заставило колдуна вжаться в дерево за своей спиной, нервно сглотнуть и подтянуть к подбородку колени, закрываясь руками от возможного нападения. Его мелко лихорадило и одновременно знобило – следствие пережитого только что кризиса. Рейстлин не боялся, нет, но прекрасно понимал, что в таком состоянии дать достойный отпор он вряд ли сможет.

Тем временем нечто обретало все более четкий силуэт, и когда, наконец, новоявленный участник недавнего конфликта оказался на достаточном расстоянии, чтобы его рассмотреть, брови мага взлетели вверх. Сначала ему показалось, что перед ним чей-то нездоровый эксперимент: существо определенно было дроу, только выглядело как помесь его собрата с диким зверем. Пустые, абсолютно черные глаза, всклокоченные волосы, зловещий оскал и море крови на лице, руках и одежде. Тот самый убийца одной из верховных жриц… О да, Рейст узнал его. Был наслышан, и как-то пересекались. Но с тех пор много воды утекло.

«Хана», - почему-то подумал он, но вслух внезапно произнес совсем другое, тихое и почти что жалобное:

- Воды…

Рейстлин замер и, кажется, вовсе перестал дышать, когда убийца приблизился к нему на предельно минимальное расстояние. Вот раскрытая в предостерегающем жесте ладонь почти коснулась лица дикаря, когда тот едва не уткнулся в нее носом. Маг сглотнул, представив, как собрат откусывает ему пальцы – слишком кровожадный был вид – и почувствовал тепло, идущее от кожи. Несмотря на полученные раны, эльф напротив него прямо сочился жизнью и магической энергией, они били из него с невероятной силой, как из открытого источника, искушая взять все до последней капли. Одно только прикосновение… Но темный вдруг качнулся еще ближе, и… Он что, всерьез обнюхивает его? Зверь!

Следом в черных глазах промелькнуло, кажется, узнавание. Рейст прищурился, наблюдая и пытаясь уловить малейшие перемены в настроении своего нечаянного спасителя. Да, сомнений не оставалось – Синлай узнал его. Имя его еще с детских лет прочно отпечаталось в памяти дроу, тот был почти единственным, кто не задирал физически слабого мальчишку, спасающегося от жестоких приятелей сестры и брата магическими фокусами. Тогда его сила была еще совсем мала, чтобы представлять собой реальную угрозу. Взамен Рейстлин делился со слугой самым ценным, что у него было - едой. Дружили ли они тогда? Он не знал. Понятие дружбы в сознании колдуна сильно размылось со временем, да и в целом подземный народ был на редкость не дружелюбным как таковой. Так что надеяться, что твой некогда товарищ не пырнет тебя в спину, не приходилось. Если даже родная сестра не единожды пыталась то любить, то убить, что уж говорить про пятнистого, молва о котором и вовсе бежала впереди него.

Но и тут давний знакомый сумел удивить мага. Совершенно бесцеремонно схватив его за руку, Синлай также бесцеремонно накрыл ею свою грудь, позволяя трясущимся пальцам эльфа увязнуть в горячей крови. О, это стало сладчайшим моментом за все время чертового путешествия из проклятого дома! Рейст сделал глубокий вдох через нос и запрокинул голову, выдыхая ртом. Под ладонью появился тусклый магический свет, мерцающий фиолетово-алым, а чужая кровь тут же впиталась в пальцы вместе с частицами маны, заструившимися по венам. Жизнь и магия, переплетаясь, бежали по жилам Рейстлина, святясь под истончившимся кожным покровом, наполняя его своей силой и возвращая к привычному для него, более-менее нормальному состоянию. Правда, весьма голодному. Но это было мелочью. Наполненный магией, колдун мог голодать сутками. Сейчас же, раз уж так сложились обстоятельства, он собирался получить много, очень много – пальцы его буквально жгли доспех под собой, вплавляясь в трепещущую плоть, пока убийца, наконец, не оторвал от себя смертоносную руку.

Поток энергии перекрылся. Да так резко, что темного повело будто в пьяном угаре, но в конце концов он совладал с собой. И как тряпичная кукла в следующую же секунду был вздернут с колен – Синлай тащил его куда-то вглубь местности, где он странным образом оказался. Ноги эльфа заплетались в песке, он все еще был слаб, несмотря на дозу живительных сил. Чтобы полностью прийти в себя, требовалось некоторое время.
К счастью для Рейста, одичалый отшельник приволок его не на жертвенный алтарь, а всего лишь к водоему, неожиданно исполнив последнюю просьбу. Колдун тут же припал к воде, зачерпнув полные ладони, и пил долго и жадно.

Собственное имя, вдруг произнесенное Синлаем, заставило его оторваться от своего занятия и воззриться на дроу. Тот повторил его снова, словно пробуя на вкус, чему-то кивнул и принялся отмываться от крови. Рейстлин смотрел на него как загипнотизированный. Оценивающе. Прикидывал, сможет ли смыться при удобном случае. Сказать «спасибо» за оказанную помощь ему даже в голову не пришло.

Вот в песок полетела броня, и темный подумал – сейчас! Перебрав руками по песчаному берегу, он всем телом подался вперед, готовый сорваться с места, но Синлайн сменил свое положение, а затем и вовсе проделал странные манипуляции, после чего оказался рядом с  магом, и тот решил повременить с бегством. Тем более, что пятнистый пока что не спускал с него глаз. Даже когда домашний питомец (или зачарованный обитатель здешних пещер?) залечивал полученные им в бою раны. При виде паука эльф скривился. Не то, чтобы он был сильно брезглив…

На последовавший за этим вопрос Рейст медленно, но утвердительно кивнул. Он ничерта не помнил, но сделал логический вывод, что действительно сбежал. Не в ссылку же его Армана отправила.

- Ты… - колдун чуть помолчал, обдумывая слова. Взгляд его заскользил по согнутой руке Синлая, покрываемой плотным слоем паутины. Очевидно, сломана. – Хорошо знаешь тоннели за пределами Тзари? – начал он издалека.

Один кивок – и вот он, шанс. Рейстлин мысленно поздравил себя с тем, что не стал делать резких движений, коими обязательно выдал бы свои намерения. Синлай тем временем заговорил. Маг видел, с каким трудом тому дается каждое слово. Прямо как ему – каждый шаг. Забавно.
Внимательно вслушиваясь в монолог, эльф поднялся с берега, встал в полный рост, распрямил плечи и развернулся к сородичу всем корпусом. Взглянул сверху вниз, приподняв подбородок, словно бросая вызов – выживу. Обязательно выживу. А вот ты – не факт. Последняя мысль затерялась где-то на дне его золотистых глаз, и колдун, разорвав зрительный контакт, направился в сторону убитого ящера.

Шел он даже относительно ровно, почему-то задетый мнением о своих возможностях. Хотя, если посмотреть с другой стороны, так было даже лучше. Ему не в первой прикидываться немощным. Правда, и отшельник-дикарь не был из числа многих, кому можно было понарассказывать небылиц и сбить с толка. С ним следовало держать ухо востро. Слишком хорошо был осведомлен. Слишком много лет скитался в одиночку, что даже разучился нормально составлять предложения… Все инстинкты заточены только на выживание, а с врагами и жертвами, как известно, не разговаривают. Тем не менее, Синлай сам подал Рейсту идею поживиться подыхающей тварью. И про свою недееспособную руку тоже.
Обойдя монстра со спины, маг более не медлил: положил обе ладони на тело и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Труп, до этого дергавшийся в посмертных конвульсиях, затих. Казалось, и высасывать из него было уже нечего, однако тонкая ниточка жизни спустя секунды все же потекла по пальцам эльфа. Он почти физически чувствовал, как болезнь на время отступает прочь, как затягиваются трещины на коже и исчезают синяки с кровоподтеками.

- Восхитительно… - прошептал он самому себе чуть погодя, и тут же бросил темному набравшим силу голосом: - Он мертв.

Это было приглашением Синлаю к следующему этапу их повторного знакомства – разделке туши. Оставшись возле трупа, Рейстлин требовательно вытянул руку с раскрытой ладонью в сторону остроухого, мол, дай что-нибудь острое. Кровь в теле ящера все еще оставалась теплой.

Видя, что его жест оказался проигнорированным, маг помрачнел. Конечно, а что он ожидал? Что Синлай, вспомнив былые времена прислуживания в его доме, вдруг бросится исполнять любые пожелания? Отшельник явно чувствовал себя хозяином положения и был здесь, как рыба в воде, в отличие от Рейстлина. Эльф свел брови к переносице, когда тот подошел.

- Плевать, - буркнул он, позволяя темному воспользоваться своими руками, покрепче ухватил кожу ящера и оттянул, как было показано. Теперь стало понятно, отчего эта тварь оказалась такой бешенной. Рейст невольно обвел взглядом их убежище: наверняка самка была не единственной. Как и ее выводок.

Сбоку послышался шорох, и колдун вздрогнул, но это всего лишь сородич вытащил из ножен нож. Похоже, за недолгое пребывание в этом месте, дроу стал еще и параноиком. Тем яростнее в его мозгу разрасталось желание удрать, а когда Синлай принялся посвящать его в нюансы разделывания туши, он и вовсе едва не взвыл. Хотелось крикнуть этому дикому охотнику прямо в лицо: «Заткнись! Я не собираюсь обживаться в этой глуши настолько, чтобы пришлось потрошить эту дрянь и питаться ею! И мне все равно, что закидывать в глотку – порча все перемелет!». Но эльф сдержался, только глаза закатил, а когда пятнистый закончил возиться с мясом, нехотя произнес:

- Я понял.

Про одежду он и сам успел подумать, только расставаться с ней не хотел, лишь попробовать усилить защиту при помощи оставшихся от ящера пригодных частей. С сомнением окинув взглядом мощную и сильную мускулатуру отшельника, Рейстлин был уверен, что попросту утонет в его вещах. Да и своя рубаха всегда ближе к телу, как говорится.

Синлай провел его на импровизированную кухню и показал, что где. Остроухий хмыкнул, приготовившись исполнять роль кухарки, что тоже не добавило ему настроения. Хотя умом он и понимал, что дикарь прав, все существо внутри него бурлило как пробудившийся вулкан, отторгая доводы разума и заставляя скрипеть зубами от досады. Часть мяса он все-таки случайно пережарил. Попробовал, скривился, но прожевал, и затем махнул пятнистому.

- Надеюсь, я… - темный запнулся, будто слово забыл - не хватало еще перенять у Синлая эту особенность – и, наконец, все же выдавил из себя, - мы застрянем здесь ненадолго.

И не глядя на подошедшего собрата, сунул ему в руки миску и тут же занялся своей. Ел, впрочем, осторожно и не много, несмотря на разыгравшийся аппетит и голод.

Колдун не поднимал глаз, но всем нутром чуял, что Синлай, усевшийся напротив, смотрит на него. Он пытался есть, но от такого пристального внимания даже челюсти с трудом перемалывали пищу, еще немного, и эльф точно подавится. Неуютно. Невыносимо. Не понятно. На него и раньше таращились, но сейчас так и подмывало ехидно спросить: «Что, с лицом что-то не так?». Темный нехотя протолкнул в рот кусок мяса и принялся разжевывать его. Пальцы задрожали, и он, словно в задуманном жесте, опустил ладони на колени, чтобы унять подступающий приступ. Чертова зараза очень невовремя давала о себе знать. По виску медленно стекла капля пота.

Было похоже, что и отшельник не до конца представлял себе, кого приютил. Об этом красноречиво сказали его последующие слова, описавшие это «место» одним из лучших во всем Подземье. Рейстлин поперхнулся, а затем его плечи мелко затряслись – маг беззвучно смеялся. Отставив от греха подальше миску с остатками еды, он, наконец, не выдержал и в голос расхохотался.

- Лучшее место?! – сквозь хохот бросил он, в следующую же секунду все мнимое веселье испарилось как по волшебству, и он уставился на отшельника ненавидящим взглядом. – Это?!

Дроу на удивление проворно вдруг вскочил на ноги и картинно развел руками, охватывая пространство вокруг себя, так, словно выступал перед толпой, а не перед единственным зрителем.

- Это дыра, Синлай! – почти прокричал он, выведенный из себя. – Это не жизнь! Выживание. Все это, - Рейст снова обвел руками их скромное убежище и сжал кулаки, - есть в моем доме! – он сделал акцент на слове «моем». - Я беглец, потому что не прирезал паршивую суку! И жив я не потому, что решил провести остаток своих дней в скитаниях по этим проклятым подземельям! Я достаточно терпел.

Маг отвернулся, силясь совладать со своей злобой, но желваки все равно заходили по скулам. Он сделал шаг прочь от догорающего костра, не способный сейчас оставаться на одном месте, и было все равно – услышала ли его какая-то тварь, обитающая там, в темноте, за пределами его видимости, или нет.

- Я не собираюсь сидеть и бояться, - ядовито выплюнул он. Его хлипкая фигура, оставшаяся на границе света и тени, напряглась, а затем выпрямилась, словно натянутая струна. Эльф резко обернулся, серебристые волосы хлестнули его по щеке. Торопливым движением пальцев он распутал шнуровку на своей рубахе и отдернул ее полы в стороны, являя темному все уродство своего худого израненного тела.

- Я видел такие ужасы, о которых даже шепотом рассказывать страшно. Ужасы, населяющие это гиблое место! И будь уверен – я не останусь здесь. А ты, - Рейстлин ткнул костлявым пальцев в эльфа, - ты мне поможешь. Вернуться или попасть на Поверхность, - и, понизив голос, зловеще добавил, подступая ближе, - ты у-ж-е мне помог. И, к слову… вкус пищи я почти не чувствую уже очень давно.

Отредактировано Рейстлин (2021-09-03 02:18:58)

Закончив свою дущераздирающую тираду, Рейстлин шумно выдохнул, на нее у него ушло много сил. Он собрался было успокоиться, но вопрос Синлая вновь вызвал в нем бурю эмоций, его противоречивая натура так и жаждала делать все наоборот.

- Нет, не полегчало! – повысив голос, в своей командовательской манере рявкнул эльф и хотел продолжить, но отшельник вдруг встал со своего насиженного места и возвысился над ним, словно исполин над маленькой крикливой собачонкой.

Маг непроизвольно сглотнул, уперевшись взглядом ему меж ключиц и сжав губы в тонкую линию. Темный выглядел крайне потрепанным, за всю жизнь ему сильно досталось, это правда, Рейст помнил все, о чем он говорил. Видимо, это сделало его таким хладнокровно-спокойным. Несмотря на все полученные им раны, душевные и физические – а колдун успел как следует рассмотреть многочисленные шрамы – от Синлая все равно веяло силой, уверенностью и… надежностью? Только подвижные уши и некоторая мимика на красивом, отмытом от крови лице, выдавали его редкие эмоции – свидетельство того, что убийца еще не до конца превратился в бездушного дровосека.

И, тем не менее, будто заподозрив неладное, колдун инстинктивно отступил на шаг. Собственные неприятности научили его тоже держаться на стреме. Всегда и везде.

- Ничерта ты не понимаешь, - шепотом произнес он, не понимая, как реагировать на проявленное дружелюбие. С ним, кроме, разве что, брата, никто никогда не был дружелюбен.

Отголоски забытого детства, промелькнувшие в голове, ничуть не исправили ситуацию. Рейстлин, как и всегда, просто отмахнулся от них. Воспоминания не были столь болезненны, но они делали его слабым, беспомощным мальчиком, рождали чувство одиночества и жалости к себе, от которых эльф так усердно пытался избавиться. В какой-то степени у него это даже получалось.

Однако слова пятнистого все же возымели некоторый успех. Бушевавшая до этого злость чуть улеглась. Эйра, как же так вышло, что одинокий дикарь все же сумел хоть сколько-то, но достучаться до внутреннего ребенка, которого Рейст старательно прятал от мира и от себя самого? Следом за вспышкой гнева пришла обида. Маг стоял, не шелохнувшись, поникнув плечами и невидяще глядя себе под ноги. Когда отшельник обнял его и привлек к себе, он даже не дернулся. Лишь злые слезы, стоящие в глазах, защипали самые уголки и беззвучно оставили мокрую дорожку на щеке. Одинокая скупая слеза, добравшись до губ, попала на язык, и дроу, ощутив ее едва различимый соленый вкус, очнулся.

- Что… ты… делаешь… – медленно проговорил он, испугавшись собственной реакции. Рука Синлая неторопливо скользила по его волосам и спине в утешительном жесте, заставляя в полной мере чувствовать себя сейчас особенно маленьким. Когда-то так делала мать. – Не надо. Я не…

Договорить он не успел: приступ кашля подступил к горлу, сдавил грудь и согнул колдуна пополам, тот только и успел, что оттолкнуть остроухого, отвернуться и прикрыть рукой рот. Черная вязкая субстанция попала на пальцы и закапала на пол, тело Рейстлина задергалось в новом болезненном приступе.

- Убей… ее… - прохрипел маг между раскатами кашля, мысленно в тысячный раз проклиная ненавистную сестру и ожидая, когда его попустит на этот раз.

Колдун кашлял мучительно долго и как-то особенно сильно. Казалось, вот-вот выплюнет собственные легкие. Теплая рука легла между его лопаток нежданно, и Рейстлин, с удивлением для себя, смог на нее отвлечься. Она не давила на спину, как некогда рука сестры, в приступе гнева утыкавшая его носом в ковер, а лишь выказывала поддержку. Это было так… ново. И так странно было слышать это тихое «Убью», направленное не на него.

Эльфу хотелось язвительно улыбнуться в ответ: Армана была сильна и могущественна, да и Рейджен вечно крутился возле нее, все еще пытаясь собрать воедино расколотую семью, что никак не облегчало задачу убийства. Но что-то в глубине души темного чуть слышно отозвалось уверенностью и ликующим торжеством и подсказало ему: Синлай не отступится, и его слова – не слова утешения. И если он один собирался положить всему этому конец, то вдвоем…

Глядя на воина из-под спутанных светлых прядей, Рейст обратил внимание на мелкую, возможно, ничего не значащую деталь: дроу касался его сломанной рукой. Словно бы говоря – я такой же. И это произвело на мага гораздо большее впечатление, чем все сказанное дикарем ранее. Только сейчас он, кажется, понял – рядом с ним союзник, не враг. Сколь бы сильно сознание по привычке не противилось этой мысли.
Сотрясаемый приступом, Рейстлин все же наблюдал за перемещением убийцы, видел его приготовления и, наверное, даже не собирался препятствовать. Поэтому, когда тот вновь подошел, почти покорно затих. Постарался отдышаться и сфокусировать зрение, глядя на свои выставленные вперед ладони. А затем вновь ощутил течение жизненной силы, исходящей от чужой руки. Нет, этот остроухий точно сошел с ума. Все происходящее совершенно не вязалась с тем, к чему колдун привык за десятки лет своего заточения. И все же, он расслабился, позволяя вновь наполнить себя энергией и, словно в пьяном бреду, отметил, что это чертовски приятно – не забирать силой, а брать отданное по доброй воле.

По телу расползлось уже знакомое тепло, отозвавшееся мягким покалыванием в кончиках пальцев, темный улыбнулся. И чуть погодя, решительно поднялся с колен.

Он всем своим существом чувствовал, как непросто Синлаю далась эта помощь, даже не глядя на того. Потому что самому стало слишком хорошо. Впрочем, несмотря на это отшельник не оставил энтузиазма довершить задуманное ранее: в руки Рейстлина попало мыло и видавшее виды линялое полотенце. Дроу хмыкнул, проследив взглядом за кивком головы, а затем метнул взгляд на эльфа.

- Нет, - твердо бросает он в ответ на предложение. – Я справлюсь сам.

Хочет сделать шаг, но вдруг замирает, удивленный необычной реакцией соплеменника. Пристально вглядывается в него, но так ничего и не произносит. Только перехватывает ведро воды у пятнистого, собственноручно относит его к берегу и ставит на песок. Ручей шумит совсем рядом, и колдун, к своей радости, замечает обширный валун чуть поодаль. Отлично! Никто, никто не имеет права видеть его в таком состоянии. А еще… еще Рейст банально стесняется. Ему неловко оголяться даже рядом с собратом. Всю свою сознательную жизнь он считал себя уродом, над которым так любили потешаться окружающие.

И ведомый этими мыслями, остроухий начинает быстро скидывать с себя сапоги и одежду и босыми ногами ступает в воду, заходя за валун. Прохладно, но не опасно. Ручей журчит, и маг пытается поймать в нем свое отражение, только рябь на воде искажает очертания, а неоновая листва подземных деревьев и вовсе позволяет разглядеть лишь силуэт. И Рейстлин отмахивается от своей идеи. Он верит тому, что ощущают пальцы, пока он остервенело намыливает себя. Кожный покров сделался гладким. И синяков на своем теле дроу не обнаружил.

Он черпает теплую воду из ведра ладонями и плещет себе в лицо, на плечи, грудь, бедра и ноги. Смывая накопившуюся за долгое время грязь, усталость, боль - всю свою прошлую жизнь. И затем, наспех обтеревшись полотенцем, накидывает его себе на плечи, благо то позволяет укутаться в него, словно в кокон, подбирает пустое ведро и старую одежду, и направляется обратно к Синлаю и костру.

- Ты говорил, у тебя… есть вещи, - Рейстлин смотрит на бродягу с прищуром и неторопливо опускается на песок подле него. У костра почти жарко, и темный выпрямляет ноги в сторону пламени, чтобы то обогрело замерзшие ступни.

- А еще, - колдун косится на отшельника, а потом с интересом переводит взгляд на его оружие, что лежит на прежнем месте, - что твой арбалет убивает демонов. Как?

Рейстлин задумчиво кивнул, соглашаясь сразу со всем. Но он надеялся услышать иной ответ про оружие, хватался за эту мысль, как за соломинку. Одному в подземельях и без оружия совладать с демонами в ту роковую ночь было оч-чень сложно, и теперь разум волей-неволей искал любую возможность. Все нужные книги и древние фолианты с заклинаниями остались дома… Эльф оскалился, когда Синлай отчалил спать. Гнев, разбавленный усталостью, снова вернулся к нему. Силясь совладать с эмоциями, темный решил остаться у костра еще ненадолго. Кроме того, в одиночестве ему лучше думалось. Он представлял Тзари и родовой особняк, решимость на лице брата, позволившего ему уйти, свой кабинет со старым креслом матери и ее дневник, хранящийся в верхнем ящике стола. Они обязательно заберут его, да, а потом… Колдун невольно зачерпнул горсть песка и с силой сжал в кулаке, просыпая часть. Отблески пламени плясали в его глазах, и он, понукаемый желанием, поднес раскрытую ладонь ко рту. Отшельник щедро поделился свей силой, магия бежала по венам, готовая выплеснуться наружу, и Рейстлин позволил ей это: пальцы осветило тусклое сияние, и он сдул песчинки с руки. Они пыльцой долетели до костра, и пламя окрасилось кроваво-алым, заискрилось и взмыло вверх. Всего лишь маленький безобидный фокус, но, Эйра, как же он скучал по этому!

Бросив взгляд на заросли перед входом, маг все же поднялся и добрел до вороха одежды, оставленной Синлаем. Скептично осмотрел и принялся разбирать, высунув одну руку из-под полотенца, а затем и вовсе уронив его на песок. В этой мало-мальской куче нашлась не сильно потасканная черная туника и добротные штаны, которые остроухий и примерил. Интересно, у кого пятнистый это спер? Новая одежда облепила и без того худощавую фигуру эльфа в отличие от его привычной широкой рубахи, но зато скрыла под собой большую часть тела.

Повесив полотенце на свободную сушилку, дроу нерешительно замер перед входом в пещеру. Чуть помедлил, сам не понимая, что именно его тревожит, затем обернулся к костру и, проведя рукой в воздухе, погасил его. Темнота окутала убежище, и сделать в ней еще один шаг оказалось проще. Пробравшись сквозь заросли, Рейстлин попал в «спальню», логово дикаря. Небольшое, в какой-то степени даже уютное пространство.

Синлай к этому моменту уже спал. Колдун слышал его ровное дыхание, и сам осторожно примостился рядом на шкуры, зацепил клочок одеяла, накинул его на бедра и сложил руки на груди, прикрыв глаза. Привычная поза, в которой он занимал наименьшее количество места. Сон сморил практически сразу.

Среди ночи (или дня?) темный проснулся от ощущения, что кто-то ласково гладит его по щеке. Он незаметно улыбнулся этому приятному прикосновению, весь подался навстречу теплой ладони и распахнул веки. Рядом с ним, сложив руки под головой, лежала мать. Она с улыбкой смотрела на него, неторопливо перебирая пальцами волосы на его виске.

- Мама… Зачем ты пришла? –  внутренне обмерев, шепотом произнес маг.
- Мне так страшно здесь одной, в темноте… Мой сын, идем… Идем со мной! Прошу…
- Я… не могу… - он всматривался в ее лицо и чувствовал, как горячие слезы бегут по щекам.

Женщина продолжала улыбаться, глядя на Рейстлина с материнской нежностью и любовью, а в следующее мгновение вдруг нависла над ним, с силой прижав руки эльфа к матрацу по обе стороны от его головы. Ее лицо исказилось, и теперь уже Армана смотрела на брата сверху вниз, распахнув рот в зверином оскале.

- Идем со мной!! – зло выкрикнула ему жрица, и Рейст забился под ней.

Кажется, он все-таки закричал во сне.

Сон прервался внезапно из-за прикосновения из вне, и Рейстлин резко сел на матраце. Увидев, что это лишь Синлай, а не привидевшиеся кошмары, эльф облегченно выдохнул и устало потер глаза. Сердце стучало в груди как сумасшедшее, дыхание сбито, словно он пробежал марафон. Да, именно это его и тревожило. Там, дома, уже давно никто не обращал внимания на крики младшего дроу. Рейджен практически всегда отсутствовал, а Армана… она явно наслаждалась ими перед сном и засыпала словно младенец под мамину сказку. Тьфу.

Недолго думая и после такого явно не желая оставаться в одиночестве, темный вышел наружу вслед за собратом. Потушенный им костер уже снова пламенел, а от котелка над ним доносился приятный съедобный аромат. Рейст присел рядом с отшельником и молча принял от него миску с супом. Принюхался, зачерпнул одну ложку, пробуя, и с удовольствием отметил, что на этот раз вкус стал чуть ярче. Приятно.

Синлай рядом с ним ел за пятерых, уже глядя на одно это можно было подавиться слюной, и маг откровенно ему позавидовал – при всем желании он бы так не смог. Хотя и прекрасно знал, что пища необходима для организма. Она бы быстро поставила его на ноги. Но Порча исторгала из его тела практически все, что он съедал выше определенной ей нормы.
Тем не менее, прямо сейчас остроухий все же уступил своему желанию и принялся есть, не быстро, по чуть-чуть. Услышав вопрос, Рейстлин на миг задумался, размышляя, стоит ли пускаться в объяснения, но глядя на утомленного Синлая, решил обойтись коротким ответом:

- Кошмары. С детства. Я… Пр… - он явно хотел сказать – привык, но произнес: - прости, - опустил глаза в миску и продолжил есть, почувствовав себя почему-то неловко.

Пожалуй, ему стоит придумать иное место для ночлега, иначе в конце концов пятнистый просто бухнется спать от недосыпа на несколько суток, за которые их успеет кто-нибудь сожрать. Ну вдруг? Кошмары Рейстлину снились крайне часто. Но, к счастью, обычно раз за ночь. Так что, опустошив свою порцию, колдун, теперь уже сам, кивнул на спальное место.

***

По подсчетам эльфа минул уже месяц. Может, чуть больше. Все это время оба дроу оставались на месте стоянки, периодически охотились, защищались от местных обитателей, Рейстлин изучал магическое искусство, по памяти восстанавливая формулы, Синлай занимался своими делами.

- Я больше так не могу, - озвучил Рейстлин, подойдя к отшельнику. – Давай сделаем это сейчас.

В его глазах горела решимость. Он устал уже находиться в одном месте, обида требовала отмщения. Он был готов отправиться один, тайно проникнуть в дом, пусть даже брат встретит на пороге – все равно. В глубине души темный знал – тот не окажет сопротивления. Пусть не позволит убить сестру, но и препятствий чинить не станет. Слишком все сложно было в семье, но Рейстлин был уверен – брат на его стороне.

- Как твоя рука? – в надежде спросил он, готовый уйти прямо сейчас, не важно – каков ответ.

Накануне вылазки Рейстлин долго размышлял, что сделает с сестрой. Ему хотелось всего одновременно: погрести ее заживо, содрать кожу и бросить подыхать в сточной канаве, заразить порчей и смотреть, как она долго и мучительно умирает, вышвырнуть на улицу на растерзание бродягам или выволочь в темные тоннели как наживу для хищников. В конце концов, он вполне мог воскресить ее и проделать все это, раз за разом придумывая все новые способы убийства. От этих мыслей по телу эльфа расползался приятный мандраж. О, он мог бы месяцами играться с ней, пока ему не наскучит. И что-то подсказывало темному – ему бы не наскучило. Но был еще Синлай, который вряд ли разделял такую жгучую тягу к членовредительству и измывательствам, даже несмотря на то, что Армана сотворила с его собратом. Даже несмотря на то, что одной ее жизни не хватит для того, чтобы искупить свою вину.

Взяв из рук пятнистого кинжал, маг застыл напротив сестры. Здесь, в глубине смрадных сточных переходов она, наконец-то, показалась ему никчемной и жалкой, слабой и беззащитной. Отшельник приволок ее прямо в ночной сорочке, вырвав из теплой постели и, наверное, сладкого сна. Какая прелесть!

От едкого запаха из склянки, сунутой ей под нос, женщина резко очнулась. Дернувшись на полу, она попыталась было встать, но завалилась обратно, завертела головой, пытаясь понять, как и где оказалась. Ее мелко трясло от холода и шумело в голове от перенесенного недавнего удара. Наконец, Армана увидела до боли знакомую фигуру в нескольких шагах от себя. Глаза ее расширились, то ли от ужаса, то ли от надежды, что рядом Рейстлин, и он не позволит ей сгинуть здесь. Он же не такой, ее маленький глупенький братец… Жрица невнятно замычала, силясь позвать его, вывести из состояния мраморной статуи, но, когда наткнулась взглядом на кинжал в его руке, затихла. Вспомнила последнюю их встречу и осколок бокала под ребрами. Поняла, зачем она здесь. Рейстлин ничего не забыл и ничего не простил ей. Взгляд дроу лихорадочно забегал по зловонному коллектору в поисках хоть какой-то помощи, но кроме брата и незнакомца, который, видимо, и похитил ее, вокруг больше никого не было. Она подняла на Рейста полные слез глаза.

Колдун, до этого стоявший неподвижно, сделал незаметный глубокий и тихий вздох. Вот она перед ним: прекрасная, беспомощная, готовая сделать все, что угодно, чтобы выжить. Маленькая и испуганная, как и он когда-то. Было безумно приятно поменяться с нею ролями.
С этими мыслями темный шагнул к ней, медленно опустился рядом на одно колено и помог сесть. На его лице не было ни тени эмоций. Протянув к Армане руку, эльф аккуратно избавил ее от кляпа.

- Рейстлин! – тут же хрипло воскликнула женщина, хватая ртом воздух. – Ты… так изменился, мой брат… Пожалуйста, пойдем домой!

Но маг молчал, безучастный к ее мольбам. Лишь всматривался в родную кровь, чуть улыбался уголком губ, и от взгляда его Армане становилось страшно. Он гладил ее по щеке, размазывая мокрые дорожки бесконечно льющихся слез, и склонялся все ближе, пока не коснулся самым кончиком носа - ее.

- Пожалуйстапожалуйстапожалуйста, - не переставая шептала жрица, пытаясь уткнуться в брата, - хороший мой, идем отсюда… Нам здесь не место! Рейстлин… - произнесла она в самые его губы, и темный вдруг увлек ее в поцелуй.

Долгий, нежный, но беспощадный. Пальцы его обхватили подбородок эльфийки, до боли стиснули его, а вторая рука легла на затылок, не позволяя отстраниться все те мгновения, которые порча покидала его тело, исторгалась из горла и проникала в тело сестры.

Армана забилась в руках, захлебываясь, и дроу вскоре отстранился, глядя на ее окрасившийся черным рот с нескрываемым торжеством. Демонстративно отер губы и подобрал с земли клинок. В следующую же секунду своды огласил пронзительный женский крик, и тело жрицы бессильно рухнуло к ногам колдуна. Рядом с ее окровавленным лицом Рейстлин бросил отрезанный лживый язык.

- Я… увлекся, - он посмотрел на Синлая дикими огромными глазами, чувствуя, как сердце громыхает под ребрами, что аж самого пошатывает, и сделал в его сторону несколько шагов чуть кривоватой походкой.

Сидя поодаль от трупа сестры, маг блуждал взглядом по камню под ногами. Он отчетливо слышал хруст каждого ломающегося пальца, каждой кости, каждый хриплый болезненный вздох Арманы. И чувствовал, как внутри него разверзается пропасть. Темная, влекущая, безжалостная. Заставляющая одновременно трястись поджилки и внимать ее величию каждой частичкой его обреченной навеки помнить этот момент души.
Рейстлин не заметил, как Синлай подошел к нему. Как коснулся спины и волос. Он поднял голову только на голос, взглянув на убийцу спокойными и пустыми глазами. Все то немногое хорошее и доброе, что все еще оставалось в нем, кажется, умерло в этот момент.

Маг кивнул пятнистому на слова о доме, медленно тяжело поднялся со своего места и послушно последовал за отшельником по тоннелям. Пустынные среди ночи, они отражали малейший шорох, и звук волочащегося позади тела отчетливо врезался в сознание эльфа. Он только надеялся, что это не станет преследовать его в кошмарах, как и Армана. С прошлым было почти покончено.

По коридорам коллектора они шли целую вечность. Так думалось темному, потерявшему счет шагам и ударам собственного сердца. Может быть, оно и вовсе остановилось? Но когда впереди забрезжил тусклый свет, и тоннели закончились, колдун невесело усмехнулся – Синлай вывел его прямиком к… дому.

Войти сюда вновь оказалось, на удивление, просто. Тишина внутри буквально звенела в воздухе, и Рейст, едва ли понимая, куда идет, направился прямо в комнату жрицы. Ноги сами привели его. Зачем? Последний раз окинуть взглядом знакомую обстановку, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Он не собирался предаваться воспоминаниям, но все равно замер, осматривая спальню сестры будто впервые. Словно она еще была здесь. Не тронутые вещи, портрет матери в рамке на столе… Шаги на скрипучей лестнице и предупреждение Синлая о приближении последнего из рода Д’Арден. Рейстлин себя к нему больше не относил. Повернувшись к собрату, он вскинул руку в предупреждающем жесте и велел оставаться на месте. Дверь распахнулась.

- Р… Рейстлин?! – брат ошарашенно застыл на пороге, сжимая в руке длинный узкий клинок. Но поняв, что в комнате всего лишь Рейст, тут же спрятал его, звучно вложив в ножны. – Я… ты… как?.. А где…

Колдун смотрел на Рейджена в упор, и не нужно было слов, чтобы понять, что случилось. Смерть, притаившаяся за его плечом в темноте дверной створки, лишала его права задавать вопросы. Это Рейджен тоже понял по взгляду брата, хоть Рейстлин и не смотрел по сторонам.

- Беги, мой брат, - тихо отозвался маг, приподнимая голову и глядя на него снисходительно. Явно показывая, что он здесь лишний. - Беги. Пока не поздно.

Рейджен протянул было руку к нему, но на середине движения остановился, понимая, что у них обоих уже нет шанса даже проститься. Рейст едва ли похож был на прежнего себя. Весь его вид сейчас излучал опасность и абсолютную уверенность в том, что промедление будет стоить жизни.

- У тебя есть время до утра. Бери, что нужно. И убирайся.

И воин, круто развернувшись на каблуках, покинул комнату. Вскоре шаги его стихли. Рейстлин знал – Рейджен чувствовал во всем этом и свою вину.

- Идем, - чуть погодя дроу поманил отшельника за собой.

Его крохотная комната находилась на первом этаже. И была совсем не похожа на покои Арманы. Здесь не было богатого балдахина над постелью и мягкого ковра на полу. Только пыль, стопки книг, оплавившиеся свечи возле кровати, кресло и старый стол, к которому подошел эльф. По щелчку пальцев обугленные фитили вспыхнули, погрузив комнату в холодный синеватый свет. Темный отпер ящик, в котором хранился дневник матери, извлек его на свет. Похозяйничав в шкафу, облачился в привычную мантию и поднял с пола свой собственноручно изготовленный когда-то посох.

- Вот и все, - задумчиво проговорил он и, обернувшись к Синлаю, неторопливо сократил между ними расстояние, развел в стороны руки, - что теперь мне осталось.

И улыбнулся. Искренне.

Дом остался далеко позади. Маг следовал за Синлаем, уверенно ведущим их обоих через тоннели, подальше от ужасов и лишений, царящих в столице дроу. В голове было совершенно пусто, словно то, что произошло совсем недавно, не имело к Рейстлину никакого отношения. Он будто смотрел со стороны на незнакомых ему людей. Это и пугало, и радовало одновременно. Темный больше не чувствовал злости, обиды, жалости, страха, сомнения не раздирали его изнутри. Пятнистый был прав – дело сделано. Все закончилось. С запоздалым осознанием до колдуна вдруг дошло: перед ним теперь раскинулось пустое Ничего. Ведомый лишь жаждой мести, он даже не думал о том, что будет после.

Это было так… странно. Он думал об этом всю дорогу до временно привала, и ответ никак не приходил на ум. Какой-то туман в голове, студень вместо мозгов, невозможно сосредоточиться. Что за дурацкое состояние! Эльф нахмурил лоб, опустившись на пол мрачного тоннеля, сгорбился и обхватил руками колени. Пока он буравил взглядом противоположную стену, Синлай опустился рядом. Его неспешные поглаживания, тепло и щедрый поток маны чуть погодя вывели Рейстлина из ступора, а когда пятнистый заговорил про Поверхность, темный и вовсе очнулся. Распрямил плечи и приподнял брови. «Другой мир. Все заново. Вместе» - это было очень похоже на отличный план.

- Ты… - заговорил было он, но осекся, когда чужие теплые губы прижались к виску.

Мага словно озарило вспышкой. Последний кусочек, казалось, доселе неразрешимого пазла, наконец, сложился. Все эти долгие дни, превратившиеся в месяцы скитания и ожидания, внезапно принесли ему то, о чем он даже подумать не мог раньше. Все это время он не уделял должного внимания Синлаю. Быстро привык, что тот, как безмолвная тень, всегда рядом. На страже, готовый помочь, защитить, обогреть, накормить. Хоть и не был обязан. Все это он делал сам, потому что хотел. Рейсту даже не нужно было просить. Пятнистый волшебным образом предугадывал его желания и намерения, чувствовал его от и до, а ведь колдун его даже ни разу не поблагодарил.

Пораженный этой простой мыслью, эльф порывисто развернулся к собрату и едва не столкнулся лбами. Как впервые он смотрел на него, разглядывая малейшие черты лица. И коснулся щеки самыми кончиками пальцев, очертил скулу, следуя взглядом за своими движениями, обвел указательным пальцем контур губ, что только что прижимались так невесомо, а затем накрыл их всеми пальцами, призывая молчать.

- Синлай, - прошептал он следом, сглотнул, быстро облизал пересохший рот, и еще больше подался вперед, сводя почти до минимума и без того небольшое расстояние. Всмотрелся в бездонные черные глаза убийцы и горячо выдохнул, – ты – мой единственный и верный друг…

На губах Рейстлина заиграла улыбка. Он вновь коснулся щеки отшельника, теперь уже ладонью, и погладил ласково.

- Мы построим новый мир! Лучше. Я найду лекарство. Буду жить. Новое небо… Новые звезды. Новый бог… Порядок, отсутствие голода, где сильный не станет обижать слабого… - глаза мага заблестели в темноте, загоревшиеся новой идеей. Найдя руку Синлая, он переплел с ним пальцы, крепко сжал их, по-прежнему глядя в глаза, и произнес почти в самый рот: - Ты поможешь мне?

Такие простые, но такие важные сейчас для Рейстлина слова вызвали в нем целый шквал эмоций.  Отупление отступило, да так внезапно, что эльф потерялся в мыслях и собственных чувствах. Ему вдруг захотелось смеяться и едва ли не прыгать вокруг Синлая, сыпать идеями, что теперь они будут делать, представлять, как вырвутся из этих мрачных пещер. Прошлого больше нет. И к черту его! Впереди новый день – рядом с другом. Где-то глубоко под ребрами затаился приятный трепет.

В домашней библиотеке была парочка книг о Поверхности. Маг изучил их от корки до корки, в то время даже не помышляя ни о чем подобном, так, в силу того, что от матери ему досталась дикая любознательность. Радость от своего внезапного открытия и согласия пятнистого с его идеей вдохнула в колдуна силы преодолеть остаток пути до убежища на скале. Ему даже есть захотелось. Так что как только они добрались, Рейст, преисполненный воодушевления, примостился у пылающего костра и принялся уплетать мясо, попутно наблюдая за суетой Синлая.

Наверняка тот знал какой-то короткий путь до выхода из Подземья. Там будет много зеленых деревьев и слепящее глаза солнце, может быть даже снег. Грозы, неизвестные животные, моря… О, он бы хотел посмотреть на море! Другие… как же это… люди? Но самое главное – там не будет дроу. Целый новый бескрайний мир, не заключенный сплошь в камень. Они приспособятся.

Замечтавшись, Рейстлин упустил момент, когда Синлай скрылся из вида, и вздрогнул, когда откуда-то сбоку раздался скрежет. Он было вскинулся, подумав, что это очередной хищник, решивший заглянуть к ним на огонек, но, когда из темноты показался убийца, лицо колдуна в прямом смысле вытянулось. Это что – ванная?! Здесь?! Верно прочитав его мысли, пятнистый отвечает на невысказанный вслух вопрос, наполняет ее водой и садится рядом.

- Ты… полон сюрпризов, - ухмыляется маг, разглядывая диковинную находку. Даже в его доме такой не было. Интересно, что еще успел спереть этот предприимчивый тип?

Темный привычно гладит его, и Рейстлин расслабляется от прикосновений. Место на затылке чувствительно, и эльф прикрывает глаза. Теперь он тоже ждет, когда нагреется казан, чтобы поскорее оказаться в теплой воде. За многие месяцы он уже забыл, каково это. Вот только…

— Потрогай воду. Нормальная для тебя?

Маг шумно втягивает носом воздух. Синлай смотрит на него в упор, успев избавиться практически от всей одежды. Рейст медлит, чувствуя, как к щекам приливает краска. Он сам не привык раздеваться. Несмотря на то, что сейчас еды и маны вполне хватало для хорошего самочувствия, дроу знал – тело не восстановилось до конца. Возможно, даже никогда не восстановится. Но думал он не долго, искупаться хотелось сильнее, чем прятаться. Медленно поднявшись с насиженного места, он подошел к ванной. По примеру пятнистого зачерпнул ладонью воды и, ощутив как та приятно согрела пальцы, принялся избавляться от мантии. Скинул сапоги, оставил все тут же, рядом, на камне, и отвернулся. Ухватившись за подол туники, потянул ее вверх, снимая через голову, помедлил со штанами, но затем снял и их. Выпрямился. Судя по звукам, Синлай уже забрался в воду. Оставалось самое сложное – обернуться. Ну же, Рейстлин, давай! Чего стесняться друга? По телу прошелся озноб, плечи покрылись мурашками: оставаться так глупо и холодно. И он развернулся. Глянул на пятнистого, уже нежащегося в ванной, и аккуратно перелез через борт.

- О даа, - непроизвольно сорвалось с губ, когда маг наполовину опустился в воду.

От воды исходил пар, и оказалось так приятно погрузиться в нее по шею. Эльф на несколько минут весь сжался, согреваясь и привыкая к температуре, после чего, наконец, расслабленно откинулся на борт, вытащив из-под воды руки и сверкнув коленями. Чуть задел Синлая, пытаясь принять положение поудобнее, и, затихнув, посмотрел на него. Взгляд скользнул по шее, груди, ключицам и сильным плечам, и снова вернулся к глазам.

- Что за отметины у тебя на теле? – с любопытством спросил Рейстлин, кося взглядом ниже линии воды, словно там можно было что-то рассмотреть.

Так необычно для дроу. Рисунок или чье-то вмешательство? Он нашел это привлекательным. Очень личным. Чем-то, что делало его друга… особенным. Поймал себя на мысли, каковы эти узоры наощупь? Но не в угоду им, руки колдуна остались недвижимы на бортиках ванны.