Вышли спозаранку.

Насыпало за ночь. Тонким слоем, но слепяще белым. Лошадиные копыта продавливали след, пускали снег искрами. Лошадка резвилась. Махала хвостом, фыркала, дышала в мороз. На полнокровных бёдрах лоснилась рыжая шесть. Ей нравился холод, нравилось рассветное солнце, и телега, видимо, казалась легка.

Ехали в лес. В телеге пятеро. Плотно закутанные: рукава в варежки, штанишки в сапожки, застёгнута каждая пуговка от горла и до подола, шарфы на нос. Капюшон надвинут на лицо: глазки в узкой прорези. Кажется, он перевязан специально так, чтобы лица не открыть. Холодно? Может быть. Но выглядит одежонка старой, поношенной: худая одежонка.

Нищие. Худенькие: ручки и ножки и в зимних рукавах и штанинах выглядят тощими. Сами фигурки: хрупкие. Самый высокий из них был, может быть, 160 ростом. Дети-переростки? Недокормленные взрослые?

Четверо из них - спали. Усевшись у бортов телеги, сложив головы друг другу на плечи. Бездвижные - всю дорогу... Спали? Да нет, глаза же открытые.

Один из них вёл себя поживей: смотрел вокруг, на деревья, на дорогу, на отблески солнца сквозь стволы.

На нескольких чёрных ворон, перелетающих с ветки на ветку.

Вороны летели за ними, терялись поодаль. Всего их было с десяток: они распространились на пару сотен метров от едущих, неизменно перемещаясь с ними в одном направлении. И, помимо взмахов крыльев, не издавали ни звука.

Вороны следили. Не за ними: за теми, кто ещё мог прийти.

Потому что прийти никто не должен. Ни одной живой души.

Приехали на место. Лошадь остановилась, фыркнув. Спящие в телеге как по команде - словно не спали - вылези. Похватали топоры и принялись за работу. Им нужно было срубить сосну, порубить её и загрузить в телегу. Движения их были неспешными, размеренными. Но они не отвлекались: ни даже на то, чтобы смахнуть пот с лица. Кажется, у них ничего не потело. И даже не чесалось. Они не уставали и не теряли темпа, пусть изначально совершенно не бодрого.

Телега, наполненная брёвнами. Сесть им было некуда: сложив сверху топоры, они пошли рядом. Кажется, это не было им трудно.

Неспешно шла лошадка, неустанно шли пять работяг. Поднималось солнце.

...

В один момент четверо из пятерых как подрезанные упали наземь. Один — остался стоять. Он посмотрел на своих друзей — непонимающе. Повертев головой, посмотрел по веткам: будто ища у них ответа.

Где-то в лесу с деревьев попадали вороны. Чёрные пернатые тельца мертво лежали на белом снегу. Лапки вверх, клювы в снег, крылья без движения.

Человек постоял. Он не знал, что делать. Идти дальше самому? Ждать здесь? Прошёл пару шагов вперёд: линии от колёс телеги и конских ног, сделанные дорогой сюда, по которым они теперь возвращались, уводит вдаль, в деревья. Вернулся на прежнее место, встав на свои же следы. Поднял голову: ответа свыше всё ещё не поступало.

Долго стоял на одном месте, не двигаясь. Что-нибудь произойдёт? Ничего само не происходило... Он опустился перед одним из друзей. Тот криво упал боком: он повернул его на спину, положил голову прямо: открытые глаза в небо. Ничего странного в нём... Просто он "спит".

Каждого из четырёх друзей он повернул на спину, положил прямо. Почему они "заснули" — он не знал.

Лошадь нетерпеливо поцокала копытом. Он не умел вести себя с ней. Старался держаться подальше, и вообще на неё не смотреть: мало ли что?... Запрокинула голову, растреся гриву. Перебрала ногами, потоптав снег.

Он сел. Обняв руками коленки, смотрел на солнце.

Отец сказал, долго смотреть на солнце нельзя. Глаза портятся.

Отвёл взгляд, сделав ладошку домиком у лба. Смотрел на белый снег. Долго смотрел, не моргая. Не моргая... Он думал о том, что глаза пора мазать теми составами, которые готовит отец. Глаза — хуже всего... Они портятся: это неизбежно. Победить это нельзя - лишь замедлить. Отец знает как.

Отец заботится о нас, обо мне и о братьях.

Что случилось с ними?... Когда они встанут и пойдут?

Что случилось?... Что-то случилось с Отцом?

Он волновался. Боялся, что с Отцом могло что-то случится. И если так, кто же скажет ему: идти?... Тогда он должен пойти сам... С другой стороны; как он мог бросить братьев?...

Он ждал. Долго сидеть на снегу, ничего не делая, было сложно. Рукам просилось занятие. Можно делать что угодно, но делать что-нибудь — нужно. И он стал рисовать на снегу.

Нарисовал солнышко. "Нарисуй солнышко" — детям говорят. Рисуют дети. И он нарисовал.

Рядом он начал выводить буквы. Старательные маленькие завитушки: научил отец. Учил писать. Говорил, для рук это важно: выводить маленькое. Чем аккуратнее выходит, тем лучше:

mea culpa peccavi
Hiliat miserere mei

Из слов на языке, которого он не знал, он понимал только имя бога.

Лошадь заржала. Он испугался. Он встал, боясь подойти, но не зная, как успокоить. Не нужно ржать... Не нужно шуметь... Ведь это же хорошо слышно... Он обошёл, встал перед ней в двух метрах (ближе боялся), вытянул ручки - как будто она поймёт, как будто это поможет. Пожалуйста, тише...

Сейчас братья поднимутся, и мы пойдём... Правда?...

Буду благодарен, если дашь нам подняться (не подойдёшь сразу резко, но уже будешь близко), чтобы мы встретили тебя впятером. А то не подерёшься толком.

Отредактировано Ах (2021-10-19 22:57:55)

Встали! Поднялись.

Дружно, по команде.

Четверо встали в рядок, за ними и пятый последним. Лицами к солнцу. Выпрямились: ручки вверх.

Это был их ритуальный жест. На месте ли ручки? На месте ли глазки? Можно ли встать на носочки?

Слава солнцу!

Не у всех на месте. В глазах у одного - муть.

Снег попал. Снег примёрз.

Другой смотрит ему в лицо. В узкой прорези стеклянные глаза. Он стянул варежку.

Костлявая рука. Рука мёртвого. Истёршаяся плоть, просветы меж костей. Кончики пальцев без кожи.

Он провёл ему тонкими косточками по векам, снимая ледяную корку. Он старался аккуратно.

Плохо дело. Сложно исправить. Он не будет пробовать касаться костлявыми пальцами... Может быть, эти глаза уже отслужили своё. Всё имеет срок годности. И у глаз он особенно краткий. Когда веки иссыхают, оставаясь навечно открытыми. Когда слабеет тонкая мышца, и глаза теряют движение. И на радужку попадает неприкрытая пыль существования.

Ведь для этого веки нужны. Смахивать грязное.

Они сами не могут. Может Отец.

Пригладит бровки. Нежно проведёт пальцами. Туда, где когда-то могли течь слёзы, там, где они должны были быть — тёплым, влажным, живым языком. Иногда — так тоже нужно...

Тепло они не могли почувствовать. Но они чувствовали любовь.

...

...где-то неподалёку вороны пролетели мимо высокой фигуры в чёрном плаще. Фигура эта была подобна богу.

Любой, кто выбирает чёрный своим цветом, кто скрывает себя длинным плащом, капюшоном лицо - Хилиат.

Вороны засуетились на ветках над человеком, идущим туда, куда идти нельзя. Восемь стянулось. Все смотрели на чёрную фигуру.

Повернулись пятеро человечков. Четверо в ряд - и ещё один, оторванный от общего ритма.

Едва вороны замечают чужого - человечки уходят. Прячутся, ждут, возвращаются в обход - бросают телегу. Освобождают лошадь, давая ей бежать домой.

Телега не настолько важна, как жизнь. Жизнь, которую, возможно, придётся забрать. Для сохранения тайны. Новый брат - не необходимость. Не цель. Только случайность. Нежелательная. Трагическая.

Сейчас было уже поздно. Человек застал их врасплох. Он видит их. Они видят его. Насколько у него хорошее зрение? Издалека видно костлявую кисть, оставшуюся без перчатки? Видны глаза? Не слишком стеклянные?

Трудное решение. Бежать? Догонит? Напасть? Убьют?

Зачем он одет как Хилиат? Пришёл даровать им прощение?

У них были другие планы... У них работа ещё впереди.

Они не могут дать себя в обиду. Они - любимые дети. Им нужно вернуться к Отцу. Они будут защищать себя, пусть даже прольётся кровь...

...нет богов. Есть только люди. И это — человек. Если его убить, он станет трупом...

У него копьё? У них - топоры. Их больше. И они - как один. А ещё не боятся боли.

Человечек с обнажённой ладошкой, тот, что был из них выше всех, стянул топор с дров на телеге. Другой человечек стал отвязывать лошадь. Остальные не будут брать топоры, пока не станет ясно, что это вынужденная мера. Если сейчас не уйдёт...

Пусть он уходит. Пусть мимо пройдёт. Пусть испугается. Пусть поймёт, что дело не чисто, не будет приставать - и они следом не пойдут. Им не нужно. Они мирные.

Пусть не будет ни крови, ни смерти...

Я так понимаю, боёвка. Небольшие экшен-посты? Кубы? Можно тебе шрам оставить - на память?

Отредактировано Ах (2021-10-21 19:21:26)

Зачем. Так. Много. Слов?

Пока он открывал рот, можно было вылететь ему между челюстей и продираться в глотку.

Клевать, рвать, царапать! Одна - в глаз, одна - в рот, одна - в шею. Впиться в глотку. Птичьей головой, чёрным телом, в живое нутро. Тёплая кровь. Мягкое мясо. Пройти сквозь глазницу и выйти из затылка. Нырнуть в глотку и дойти до сердца. Ворваться внутрь! Разорвать изнутри!

Три вороны срываются с веток. Три на скорости - что он успеет сделать?

Человечки успеют похватать топоры. Скосить ноги! Срубить руки! Кости - что, крепче, чем деревья? Рубить в шею, рубить то, что не получится у ворон, рубить самих ворон - они всего лишь перья. Пустить кровь из сонной артерии. Заставить захлебнуться.

Первый, самый высокий - побежит, замахнувшись. Ещё двое с топорами - за ним. Что у них получится?

А знаете, что ещё обычно возит с собой нежить, в жестяной канистре, прицепленной к телеге?...

Четвёртый - льёт на себя прозрачную жидкость из этой канистры. У них там такая суета (что бы там ни происходило), что особо никто даже заметить не успеет, да?... Но судорожно, спеша - на дрова остатки. Мало... Немного набрызгало...

Лошадь ржёт, лошадь бегает, на дыбы встаёт, хвостом бьёт, ушами машет - только не убегает. Тупая живая лошадь, не понимает, что от неё нужно, когда от неё это нужно.

А пятый? Ах, пятый...

Не так с ним всё просто. Он... сам по себе. Ему нельзя приказать.

И он напуган. Но он... не может причинить вред человеку. И себе - тоже не может.

Но и бежать он не может. Ведь он не может бросить братьев. Ничего он не может! Немощный слабоумный.

Только и может, что... Бояться, чувствовать и страдать. Он ведь у нас совсем как живой.

Он будет стоять и смотреть, не понимая, что делать, и лишь тогда поймёт, что надо - бежать - незадолго до того, как его братья будут валяться на снегу...

Отредактировано Ах (2021-10-24 08:15:10)