[indent] Движение облаков в небесной черноте едва видно, туман, собравшийся выше людских голов, поглощал свет, звук, окружение. В вышине, ветер гонит сизые, изорванные в клочья облака, гнёт верхушки деревьев, срывал скудный покров, бурые листья, в пятках и шишках, как кожа прокажённого.
[indent] Огни Мараиса далеко позади, гаснут один за другим, пока не остаётся только блуждающий огонёк факелов. Никогда не пересыхающее болото тяжело вздыхает, чавкает, булькает, вскрикивает от боли, голосами ночных птиц. Туман собирается вихрями в низинах, тянется лентами по звериным тропам, петляющими между влажных кочек, минуя сухую, прямую тропу, тронутую несколькими тяжёлыми каплями росы, сорвавшимися с низко опущенных скрюченных ветвей потревоженных деревьев.
[indent] Чем ближе к сейду, тем тише болото. Его голос тонет в гомоне из треска, скрипа, шелеста, хаотичных выкриков и вторящих женских голосов, сливающихся в единое нечестивое целое. Туман вновь и вновь лижет край магического водоворота, но отступает, не в силах его поглотить. Факел дымит и шипит. В его свете беснуются человеческие фигуры, в истлевших лохмотьях, едва прикрывающих всё естество.
[indent] Женщины танцуют. В косы вплетены бусы, сопровождающие каждый пирует, па, прыжок, стеклянным звоном. Запястья обнимают костяные чётки, они шуршат и глухо стонут, когда женщины бьют запястьем о запястье. Ноги едва касаются земли. Из уст вырывается заклинательный речитатив, прерываемый эйфорическими вздохами, стонами, вскриками. Морок скрывает неприятную правду. Трое из дев давно мертвы. Почерневшая, иссохшая кожа обтягивает кости, истлевшие уста обнажают зубы в хищном оскале, косы оказываются космами спутанных, грязных волос, отяжелевших от ила и тины.
[indent] Рейнарда, единственная живая душа в кругу. Девушка не боится мёртвых колдуний, хоть и не знает о них ничего, кроме того, что они мертвы и связаны с кругами. По ночам, они бродят от сейда к сейду, в попытках пробудить старых стражей. Безуспешно. Сгинувшая сестра, оставившая в ковене пустоту, или немилость покровителей, стоят на пути миссии, что не даёт им покоя даже после смерти. Рейнарда внимательно слушает шелестящие голоса мертвецов, направляющих её, наставляющих.
[indent] Заключённая в сейде мистическая сила слышит их зов, вздыхает, дрожит в попытках пробудиться, как объятый демоном сна человек, не в силах сделать движение без посторонней помощи. Колдуньи замыкают круг, раскрыв свои холодные объятия, раскачиваются из стороны в сторону, запрокинув голову к небу. Голодный - да будет накормлен.
[indent] Рейнарда до конца не уверена в том, что она делает, но извлекает из-за нож, пропавший с кухни несколько дней назад, за что жестоко была наказана заподозренная в краже служанка. Держа руки на камне, девушка чувствует что-то близкое, интуитивно понятное, почти что интимную связь. На корне языка приторно сладко. Взобравшись на сейд, как на вздыбленный горб быка, Рейнарда устраивается на спине. Каменная крошка впивается в кожу. Она старается, режет достаточно глубоко, чтобы пролить тонкие ручьи крови, но недостаточно глубоко, чтобы потерять контроль над собственными руками. Первые горячие капли падают на лицо, катятся в уголки глаз, застилая взор алым. Голова кружится, то ли от опьяняющего опыта, то ли от потери драгоценной крови.
[indent] Мёртвые колдуньи продолжают свою пляску, теперь, они касаются костлявыми пятками неба, а Рейнарда, медленно падает вниз. Не закрывать глаза, не поддаваться усталости, не останавливаться на половине пути. Сила в сейде гудит, сжимается и раскрывается в болезненной судороге.

[indent] Растёкшаяся по шершавой поверхности сейда кровь закипела, потянулась вверх липкими пузырящимися, чернеющими сгустками, опадающими после нескольких секунд свободного парения в воздухе, перенасыщенном магией. 
[indent] Головы мёртвых женщин повернулись к чужаку, так, словно их не удерживали истончившиеся, хрупкие шеи. Колдуньи замерли, обратили к нарушителю тёмные провалы опустевших глазниц, словно оценивая, кто перед ними, друг или враг. Факел, брошенный на мокрый мох, задымил сильнее, грозясь погаснуть. Переглянувшись, поняв друг друга без слов, мёртвые разомкнули круг, отступили, не выражая враждебности. 
[indent] Та, что когда-то была второй среди сестёр, широким жестом руки описала в воздухе дугу, приглашая войти и приблизиться к сейду. Челюсть колдуньи едва шевельнулась, по привычке, женщина попыталась набрать в свои сгнившие лёгкие воздуха. - Мы не желаем причинять вреда, ни тебе, ни ей. Колдуньи отступили, размыкая круг ещё больше, выстраиваясь полукругом, оставляя между собой и незнакомцем камень и лежащую на нём живую. - Но и помочь почти ничем не можем.
[indent] Рейнарда не слышала голосов колдуний, не почувствовала, как мёртвых стало больше, она моргнула всего один раз, поддавшись желанию увлажить пересыхающие глаза, которые обжигал едкий дымок факела, снять тяжесть с век. Момент потери сознания был кратковременным, холодный ветер, обдувавших, казалось бы, со всех сторон одновременно, помог вынырнуть.
[indent] Перед глазами были мушки, так много, что взгляд бесцельно блуждал. Не имея возможности верить собственным глазам, девушка обратилась к другим чувствам, шевельнула кончиками пальцев, подавая более очевидный признак жизни. Слух уловил глубокое эхо, словно со дна колодца. В попытках обнаружить обладателя голоса и направление, с которого донеслось эхо, Рейнарда прошептала слово. Прямо под ней, было множество бестелесных мертвецов, заточённых в каменную темницу, питавших её долгие годы и в конечном итоге, озлобившихся и проголодавшихся. Была и какая-то помеха, какое-то пятно, явно отличающийся магический фон, как бельмо на глазу, не статичное, приходящее в движение.
[indent] Рука девушки сжалась в кулак, напряглась, попыталась оторваться от камня, но изменённая кровь удерживала руку на месте, как паучья пряжа. Рейна не смела больше моргать, опасаясь потери контроля над телом и того, что её высушат, как животных, которых ей ранее удавалось увести из поселения, чтобы напитать камни. Сопротивляться вот так, грубой силой, было бесполезно, девушка судорожно начала соображать, как ей рационально использовать силу. Облизав пересыхающие губы, Рейна фыркнула, поторапливая саму себя. - Думай. 
[indent] Мысли, как на зло, покинули голову, испуганно разлетелись в разные стороны, оставив её наедине с проблемой, которая буквально не отпускала. - Как голодные псы сбежались. Вцепились и не отпускают. Девушка знала, что колдуньи слышат её, надеялась, что сможет получить от них подсказку, или трухлявую руку помощи. Мушки постепенно отступали, позволяя узнать окружение, определить своё положение в пространстве. Бегающий взгляд пересчитал силуэты. - Тебя здесь быть не должно. В худшем случае, это был кто-то из деревенщин, но угрозы и объяснения, Рейна решила оставить на потом. Она была не том положении, буквально. Предположительно, её репутация сейчас, стремительно летела вниз, рыла себе могилу и эта мысль заняла её даже больше мысли о том, что она может закончить свой жизненный путь вот так. - Оторви меня от этого проклятого камня, сейчас же! Выпалила девушка, в интонации между спровоцированной раздражением истерикой и приказом. После чего, добавила более мягко. - Пожалуйста. Веки вновь тяжелеют, дрожат, желая сомкнуться, но новый провал, может быть более долгим, глубоким и одно только дуновение ветра не смахнёт его.

Отредактировано Рейнарда Виртанен (2021-10-24 03:26:28)

[indent] В отличии от камня Рейнарда была горячей, не так, как это бывает у вполне здорового человека, полного сил. Её тело горело изнутри, но одурманенная новым опытом, живая не замечала этого, как не чувствовала жгучей боли, когда напрягла руки, помогая незнакомцу оторвать себя от камня. Холодное прикосновение чужих рук не осталось незамеченным. Тонкие и слабые мышцы на спине и руках содрогнулись в ознобе, волоски на руках поднялись, как шерсть на загривке испуганного зверька. У неё были вопросы к чужаку, например, во сколько ей обойдётся спасение, если его поступок является таковым. Чувства и ощущения возвращались постепенно, накатывали волнами, захватывая с каждым разом всё больше и больше.
[indent] — Кому ты отдавал приказ? Думаешь слова помогут? Может быть ещё добавишь "пожалуйста", или "буду благодарен". Рейнарда оживилась, бледное лицо исказила неприятная гримаса, совершенно не идущая ей и к тому же, болезненная. Девушке показалось, что её кожу грубо натянули на череп и она разорвётся, пойдёт уродливыми трещинами, если не прекратит гримасничать, но боль только подбивала на ещё более яркое выражение лиц. Сморщенный нос, хмурые брови, оскал, обнажающий верхний ряд ровных белых зубов. Девушка приподняла свои руки к лицу, чувствуя, как тяжелеют её суставы, обычно подвижные, послушные и лёгкие. Ощущение в руках очень напоминало шум в её голове, только шум со временем отступал, сам собой, почти без следом. Рейна сосредоточилась на пальцах, начинала загибать их, по одному, собирая в кулак. — Руки плохо слушаются. Разжав руку, Рейна, как ей казалось, сжала указательный палец между двумя другими, сама не до конца понимая, на что рассчитывает. Боль пронеслась по руке молнией, от кончика пальца, к шее, и ударила в голову. — Кажется, чувства меня обманывают, они острее, чем им положено быть. И эти проклятые мушки перед глазами. Рейна облизнула сухие губы.
[indent] Чувствуя присутствие других мертвецов, потревоженных посторонним вмешательством, и слепую ярость пленников сейда, ведьмы склонили головы, как пристыженные дети, отступили ещё дальше, стремясь скрыться в тумане, а после и вовсе, исчезнуть в чёрной, зеркальной водной глади. Зубы ведьм заскрипели, зашуршали от трения друг о друга. Вид других мертвецов пугал их, напоминал о том, кем они сами стали. Одна из ведьм хотела было закрыть глазницы руками, но взвыла от вида собственной иссохшей плоти и изувеченных пальцев. Сёстры, отвернулись от живых, удерживая друг друга от опрометчивых поступков, свойственных тем, кому больше нечего терять. Ещё пара шагов и туман накрыл их, скрыл от посторонних глаз.
[indent] Изголодавшиеся, давно потерявшие себя призраки, пытались вырваться из своей темницы, ухватиться за магию, за жизнь, напитаться ей, в надежде освободиться и начать свой голодный марш, мстя всякому живому, причина их плена, лица мучителей, давно стёрты, остались только бьющие через край чувства и невозможность покинуть ставший для них чуждым мир. Слова мертвеца не возымели никакой силы, потонули в дружном, глухом стоне и сдавленном рычании.
[indent] Рейнарда повернула голову на звук, фыркнула, затаила на ведьм маленькую, но очень острую обиду, которая вылилась в желание заполучить эту вольно гуляющую нежить себе, избавить их от страданий, одарив новыми. Эти пустые черепушки ещё что-то хранили в себе, знали больше, чем желали говорить.
[indent] Вновь облизнувшись и проглотив вставший в горле ком, девушка решила начать заходить издалека, выяснять, с кем имеет дело и прощупывать почву, пока у неё была такая возможность. — Не страшно бродить по болотам ночью? И мне кажется, что мы тут не одни, или, ты тоже пришёл с компанией. К тому же, у тебя очень холодные руки и я не ощущаю дыхания на своей коже. Девушка смотрела на незнакомца, пыталась сложить его образ из тех фрагментов, что ей удавалось ухватить. Она молчала о мёртвых, словно знала только о тех, кто коснулся её и будто морок ведьм, был для неё непреодолимым препятствием. Она просто девушка, что связалась с дурной компанией, эта легенда должна сработать, хоть в ней уже и были определённые огрехи. Следовало заснуть язык в жопу чуть раньше.

Отредактировано Рейнарда Виртанен (2021-10-28 23:01:39)