https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/71091.css https://forumstatic.ru/files/0013/b7/c4/35385.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/48412.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/89297.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/93092.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/23201.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/56908.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/37427.css
Легенды Янтаря
Добро пожаловать, путник!

Побудь у нашего костра этой весной,
мы рады тебя приветствовать!

Авторский мир, фэнтези, расы и магия. Рисованные внешности и аниме.
Эпизодическая система, рейтинг 18+.
Смешанный мастеринг.

Легенды Янтаря

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 06.03.889 г. "По ту сторону"


06.03.889 г. "По ту сторону"

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

06.03.889 г.

Любое, где найдется время ответить на письмо.
Вайрон / Эльмонт

Закрыт

https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/585/203288.jpg

Оливия Кэйлум, Маска
Письма объединяют самых разных людей по всему миру. Ложащиеся на бумагу истории могут стать общими и для вставшего на пусть храмовника ребенка, и для человека, буквально укравшего чужую личность.

+2

2

После последних двух часов теологии и жития отмеченных Хелиг святых хотелось рухнуть в постель не просыпаться до заутрени. Но зайдя в отведенную ей келью Оливия воспряла силами, напрямую бросившись к письменному столу. Она готовилась почти неделю и наконец нашла в себе решимость написать письмо совершенно незнакомому человеку в Эльмонт. Да, он аристократ, годится ей в отцы и наверняка очень занят и не заинтересован в письмах восторженной молодежи. Скорее всего письмо будет отправлено на выброс, возможно даже слугой, не желающим гневить господина по такой мелочи. Но пока не попробуешь не узнаешь же?
Для начала девушка достала из ящика прошлое письмо, адресованное ей старым мастером Лютером, её прошлым учителем искусства меча, отобранным ещё отцом. Человек, которого она не видела уже четыре года, всегда был рад письмам не забывших его учеников, беспокоился об их судьбе и щедро делился жизненным опытом, даже когда его об этом никто не просил. Оливия часто думала, что именно такими должны были бы быть письма от дедушки, если бы он у неё был: написанные с искренней заботой, крупным уверенным подчерком человека, что до самой смерти не расстанется с оружием, они всегда вызывали теплоту на душе, даже если содержали много надоедливых замечаний о её поведении.
Девушка быстро пробежалась глазами по строчкам, выискивая нужные.

...Не теряю я до сих пор надежды и о том, что ты осторожна будешь в своём стремлении принять обеты храмовника. Да, стражи божественной воли получают в свои руки не только ценные знания, стремление к которым я всегда буду поддерживать в юных людях, но и благословленное оружие, сравниться с которым...

...возлагаются на их плечи не меньшие обязательства, а лишения, которые тебе придется нести всю свою жизнь, лишь поначалу могут показаться преувеличенными...

...Один из прошлых моих учеников, человек весьма достойный, о котором рассказывал тебе я ещё во время наших занятий, не раз уже делом доказал, что и не отмеченный пока богами человек может не только заслужить славу героя в глазах народа, но и сразить противоестественную тварь, порожденную кровью самого Пожирателя, будучи простым человеком с крепкой волей...

Прервав чтение, Оливия откинулась на спинку стула, сжав пальцами переносицу. В глазах рябило, переходить от чтения религиозных трактатов к письмам было сложно, но если дотянуть до ночи, наверняка захочется отложить уже на утро.
Книги с полным списком Эльмонтской аристократии под рукой, конечно же, не было. Интересоваться у наставников знают ли они что-то о бароне бесполезно, вряд ли кого-то волновало, что какая-то мелкая благородная сошка пережила встречу с демоном. Кинул десяток слуг как мясо для отвлечения, а сам сбежал и распустил слухи о своем героизме - таково будет их мнение. Что же о нём ещё можно припомнить? В Ордене Цепи было не до слухов, так что приходилось вспоминать очень давние истории, вроде бы что-то из рассказов брата или кого-то из отцовских рыцарей, о какой-то там битве с разбойниками на тракте, примечательной тем, что по масштабу она приблизилась к миниатюрной войне, с участием магов, лучников, храмовников, спасибо, что не конницы и изысков боевой инженерии, и переросла в побоище с единственным выжившим. Такие истории постоянно обрастают всё новыми и неправдоподобными подробностями, как, дорвавшаяся до хозяйской сокровищницы, служанка украшениями. Там же тоже звучала фамилия Уик? Он же или то был его брат? Самых важных деталей ученица оредна не помнила.
Посидев ещё немного с закрытыми глазами, формулируя мысль, девушка достала всё необходимое и начала писать. Первые строки легли в верхний левый угол строгой почтовой бумаги привычным шаблоном, но вот дальше ей пришлось задуматься. Насколько уважительно обращаться ей к чужеземному барону? Сторонник ли он всех формальностей или витиеватые восхваления скромного титула только утомят? Как удержать собственное нетерпение и не завалить его откровенно детскими вопросами, на которые он наверняка уже не раз отвечал ещё тогда, когда его подвиги были куда больше не слуху? Да и официальных писем девушка не писала уже... Хм... Давно. Ах, точно! Этот человек бывал ведь и в Вайроне, он упоминался как щедрый даритель в один из храмов.

Благочестивому Барону Эльмонта
Будет благословлено любое начинание Джона Уика.

Довожу до Вашего сведенья, что вести о Вашей добродетельности и героизме достигают даже самых северных и холодных уголков Вайрона. Ваши поступки говорят красноречивей любого разливающего соловьем барда, а щедрая поддержка храма, даже в нашей холодно приветствующей соседей стране, заслуживает особого уважения. Впечатленная историями, разделенными со мной одним нашим общим знакомым, я просто не могу больше сдерживать желание лично выразить Вам своё восхищение. Мастер Лютер Бланто, у которого Вы когда-то обучались искусству меча, ещё несколько лет назад был и моим наставником. Неоднократно он упоминал о том, какие старания вы прикладывали, чтоб овладеть его наукой в достойной истинного дворянина мере. Но гораздо чаще он с гордостью рассказывал он о ваших достижениях, среди которых, несомненно, выделяется схватка с демоном.
Я прохожу обучение в Ордене Цепи, стремясь получить силу, но самое главное - решимость вести открытую войну со всеми проявлениями скверны Пожирателя. И я искренне поражена тем, что человек, пусть и вставший на путь защиты народа родной страны, но всё же не лишенный в ходе длительного обучения у храмовников свойственных простым людям страха и сомнений, сумел найти в себе силы к сражению со столь чудовищной тварью.
Простите мне мою навязчивость и свойственную юному возрасту пылкость, но я просто не могу спокойно жить, постоянно теряясь в домыслах о том, как же Вам это удалось, ведь одного лишь того, чему нас учил Мастер Лютер ничтожно мало.

С нетерпением жду Вашего ответа.

Оливия Кэйлум. Дочь герцога Хёстура, Вайрон.
06.03.889 г.

Оливия долго колебалась, стоит ли упоминать своё происхождение, но решила, что если это повысит шансы на возможный ответ, значит нужно воспользоваться. Да и фамилия герцогского семейства, бдительно следящего за всеми выгодными для торговли подступами к сердцу Вайрона, была весьма известна, а не указывать её было бы невежливо. Дольше девушка колебалась, примеряя к конверту ленточки, пока с тяжелым вздохом не отложила все их в сторону. Письмо с бантиком от малолетней девицы точно отправится на выброс. Скрепив конверт популярной у молодых аристократок печатью с неведомой милой зверушкой (рогатый заяц?), Оливия отложила его в сторону, твердо намеренная завтра же озаботиться его отправкой.

+4

3

Человек, забравший жизнь другого не редкость на просторах необъятного мира, даже в самом мелком уголке сыщется едва ли не половина из тех, кого можно было бы отнести к убийцам. Куда реже встречаются персоны, своей наглостью и жадностью покусившиеся на большее и укравшие не жалкий кошель или блестящую вещицу с бездыханного тела, а всё и сразу; саму суть человека, его имущество и окружение.

Джон Уик – такое имя он привык носить, долгие годы, изводя себя напоминаниями, пока не принял его. Сейчас, слыша старое, мужчина бы бровью не повёл, не то, что повернулся. Маска теперь совершенно другой человек, настолько, что за все годы не нашлось достаточно самонадеянного глупца, чтобы предположить несоответствие.

Но вместе с благами, пришла и ответственность.  Ему следовало не притворяться, а жить, подтверждая навыки, коими владел прежний владелец артефакта или избегать подобных ситуаций.


Прибывая в настроении близком к безмятежности, Джон Уик смотрел на конверт, принесённый дворецким. Он не знал чего ждать от письма и даже того, кто стал бы писать, да ещё и так наивно, в то самое поместье, что принадлежало семье, не подозревая, как редко мужчина посещает эти стены.

Он с интересом вскрыл письмо канцелярским ножом и начал читать эти строки, нисколько не теряясь в мраке зала. И строчка за строчкой, собирались предложения в картину, которую рисовал кто-то куда более умелый, кто-то, кого понять было можно, но не детали, не глубину и чувства, в виду скудного опыта Джона, разумеется.

Но Маска видел часть картины и удивился этому не мало. Девушка была куда выше по статусу, куда моложе(официально уж точно) и, тем не менее, выказывала почтение к нему, просила о мудрости и превозносила не достижения прошлого носителя, а принадлежащие подделки. И это было непривычно, очаровательно в какой-то степени, но всё ещё пугающе, ибо предстояло отвечать. Такого человека стоило уважать, стоило надеяться на отношения, уповая на туманное будущее, что усложняло и без того запутанный клубок.


Он уже не первый час сидел в гостиной, вглядываясь в строки, пока не услышал голос старшего из рода Уик.

- Джон, брат мой, вижу, ты весь день убиваешь за чтением этого письма. Известия столь сильно тебя тревожат? Лекарь сказал тебе не перенапрягать разум и держаться постели.
Маска перевёл взгляд, удивившись. Впервые за время пребывания кто-то смог к нему подобраться, не выдав присутствия.
«Старею?» - подумал, он.
- Дражайший  брат, - речь была неспешной, с чётко разделёнными фразами. – Мне пришло письмо, на которое нужно дать ответ. Оно от знатного рода, от дочери герцога Хёстура.
- Я чего-то не знаю о тебе, брат? Род этот принадлежит Вайронской семье и мне трудно уловить связь.
- Ты прав, прямой связи нет.
- Хм. Если это касается личного, то прошу не принимать мой интерес за грубость. Я в первую очередь был обеспокоен тем, что ты не столь давно оправился от травмы и вместо отдыха сидишь в полумраке зала, даже не позаботившись о том, чтобы растопили камин.
- Верно. Я не до конца пришёл в себя. Мои мысли иногда путаются и, кажется, я не могу вспомнить смысл некоторых слов.
Старший брат подозвал прислугу, велев заняться камином и ещё парой мелочей.
- Лекарь говорил, что подобное случается, но отметил, что ты хорошо оправился, раз так быстро встал на ноги. Впрочем. Я могу помочь тебе разобраться с этим. Нет стыда в том, чтобы воспользоваться помощью брата, как и в состоянии.
- Хорошо,  - произнёс он. - Тогда прочти это и скажи, что думаешь.

То, как пояснял брат, было не совсем истинной. Он был слишком романтичен, слишком возвышен и любил возводить мелочи в высокий ранг.

Леди Оливии Кэйлум,
со всем возможным почтением.

Ваше письмо вызвало во мне подлинную радость, госпожа. Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, касательно оглашённого вопроса, передав свой опыт, с надеждой, что он окажет плодотворное влияние, на пути вашего становления.

Демон, не смотря на кажущуюся очевидной принадлежность, имеет черты отличные от представителей своей тёмной братии. Вызывает глубокие сомнение, что на всём оберегаемом владыкой Цейном мире, могут найтись два схожих чудищ. Они причудливы формами и цветами, отростками и их отсутствием, так же как и размерами. Несомненно, опытный храмовник без труда сможет распознать такого. Но, в случаи чего есть явная деталь, которую упоминали сведущие господа – кровь. Она черна, пагубна и отвратительна, одним своим запахом грозя вызвать если не порчу, то приступ тошноты.

Я понял, что это бестия не проста почти сразу, но лишь первая царапина заставила действовать куда осторожнее.
Предостерегаю вас от невнимательности в сражении, как и от излишней рьяности. Выжидательная тактика, лишь она позволит понять, каким способом демон атакует и двигается. До этого предпочтительно уклоняться, а не блокировать. Не стесняйтесь совершать колющие удары и ложные выпады. Надежды на эти удары не питайте – они дадут представление. Даже нанизавшийся на клинок приспешник пожирателя может представлять смертельную угрозу. Их кровь может вас ослабить, а стойкость к ранам вывести из себя. Но опаснее их мистических сил, коими они действительно обладают, стоит их звериный, но, тем не менее, изощрённый ум.

Демон будет учиться, так же как и вы, поэтому важно заставить его ожидать эти ложные атаки.

Основное оружие – рубящие неожиданные удары, на дистанции средней, но не близкой, чтобы избежать рисков. Возможно, даже нескольких крепких окажется мало. Меч храмовника куда лучше справляется с ролью, нежели чем другое оружие, но и обычным можно ранить. Опять же, следует наносить целенаправленные атаки, а не надеяться истощить врага.

А что до решимости, то, думаю, что не человек определяет свою силу воли, а частые опасности закаляют её. Есть внутри стержень не у каждого, но у тех кто имел дело со смертью, как правило, он прочнее. Ваше главное спасение от страха – признание его, как такового, осознание, что вам есть что защищать и, в первую очередь себя. Я думаю о амбициях, о том чего не успею совершить, когда мне тяжко и это чувство тревожно, но оно как глоток, позволяющий сделать самый сложный шаг, первый.

Надеюсь, Мастер Лютер вложил в вас понятия не только основных светских стилей. Так же, радует весть, что память о нём живёт в достойных учениках, обещающих миру множество подвигов.

Не скрою так же и любопытства. Что побудило вас встать на этот путь? Как правило, дам готовят к иной жизни, далёкой от столь великой тяжести. Вижу, ваш интерес не подделен. Должно быть, ваша воля достаточно сильна. Почему вы избрали путь храмовника? Есть множество способов помогать людям и множество способов сражаться. Будни в стенах ордена не отбили вашего желания? Вы получаете должную поддержку от отца?  Не сочтите за грубость интерес, избегайте неприятных вопросов.

Джон Уик, Барон, Эльмонт
20.03.889г

Он был мужчиной, по возрасту своему уже точно был, но ментально не успел вырасти. Частые убийства и столь же частая боль научили делать выбор быстро, но не всегда осознавать его. Сюда же относились связи, понимание эмоций окружающих и своих. Всё это было вырвано из жизни, за ненадобностью, словно человечка из бумаги лишили середины и вновь склеили. Да, он всё ещё похож на оригинал, но меньше, словно подросток.

Джон испытывал странные эмоции. Он осознавал, что не знает и наверняка никогда не узнает об этой особе, но, тем не менее, ощущал интерес. Маска невольно вспоминал единственного человека, который испытывал к нему неподдельные светлые устремления, который научил его жизни и который задавал вопросы, позволившие стать кем-то. Прочие лгали. Он думал, что стал героем сказки, каждый раз когда перечитывал письмо, но не позволял себе до конца в это поврить.

С ответом помог брат и младший Уик понимал, что тот наверняка приукрасил часть слов. Теперь Джон проводил дни за тем, что выводил буквы, под строгим надзором наставника, надеясь, что ему больше не придётся прибегать к милости человека, которого он когда-нибудь убьёт.

Отредактировано Маска (2021-11-10 03:09:09)

+6

4

В этот раз на письма находится время уже ночью, после вечерней службы и отдыха. Одно из них лежит в столе уже почти неделю, два других совсем свежие. Пришло время сменить тусклую лампадку на свечи. Переодевшись ко сну, девушка сгребает все конверты и падает на кровать вместе с ними, ложась на живот и опираясь на локти, подперев подбородок сцепленными в замок пальцами. На двух письмах, включая старое, давно знакомые печати, а ещё одно отложено в сторону. С ним связаны самые большие ожидания, поэтому оно откладывается на "десерт".
Зевок. Уже глубокая ночь, но настроение в целом бодрое, завтра будет тяжело, но с сонливостью пока ещё можно бороться.
Печать на последнем письме девушка срезает максимально аккуратно, стараясь не сломать. Есть у неё маленькая шкатулочка для хранения драгоценной коллекции. Разумеется, когда Оливия наконец завершит обучение и заслужит благословленное оружие, придется избавиться от всего хлама. Но пока печать с первого письма барона Уика будет бережно храниться. Даже если это его первое и последнее письмо с содержанием "Премного благодарен, больше не пишите".

Едва начав читать девушка сначала изумленно приподняла брови, а потом и вовсе села, поджав под себя ноги и поднеся письмо поближе к лицу. Если сначала на лице появилась радостная улыбка, то уже со следующего абзаца она сменилась нервным покусыванием нижней губы. Строчка за строчкой всё не покидало чувство неправильности. Как когда ты ловишь себя на мысли, что человек и не солгал, но и ответа у тебя не появилось. Ораторское мастерство? Он пытается уклониться чтоб не выдать себя? Что вся эта история, породившая множество слухов, лишь классическая для аристократов попытка выбелить своё имя или что-то скрыть?
Оливия дважды перечитала ту часть письма, что касалась демонов. Потом перечитала вслух. Некоторые абзацы идеально ложились на разные голоса, словно и принадлежали разным людям. Можно было даже подумать что это цитаты наставников - храмовников. Разве мелкий аристократ может рассуждать так же как они? "Может, если цитирует то, что от них услышал."
Эта мысль успокаивала.
Когда пошли вопросы, Оливия удивилась ещё больше и даже тихо рассмеялась, чтоб не разбудить соседей. Вот уж кто не страдал от излишних манер. Веселость сохранялась ровно до последнего вопроса.
От злости ещё не состоявшаяся храмовница чуть не выдернула из стола ящик, торопясь достать письменные принадлежности. Ответить хотелось немедленно и максимально искренне.

Барону Джону Уику

Отношения в герцогской семье Хёстура вряд ли можно назвать теплыми. Если вас интересует, могу ли я как-то повлиять на своего отца, то ответ прямой и однозначный - нет. Если вы желаете пересмотра налогообложения или торговых льгот пишите напрямую к герцогу, он в свойственной ему манере будет рад подобным обращениям. Единственное, что могу посоветовать - будьте вежливы и излагайте больше фактов, чем восхвалений. Если это всё, что вас в действительности интересовало, то сэкономьте своё время и не читайте следующую часть письма. В противном случае, надеюсь, больше тема моей семьи затрагиваться не будет.

Со злостью хлопнув листом по столу, Оливия погасила свечи и нырнула под одеяло, накрывшись им с головой.

Уже на следующий день девушка тоскливо рассматривала учиненное ей вчера безобразие.
"Мне что, пять лет?"
Смысл барону было марать бумагу и описывать действительно необычно подробное руководство по битве с детьми Пожирателя? Если бы он хотел выставить себя героем в глазах девочки-фанатки, которая выпросит для него подарки у папочки-герцога, то описывал бы битву с демоном именно так, как она и ожидала - как сказку с храбрым рыцарем разящим врагов одной лишь своей неотразимостью.
"Может выкинуть и начать заново?" - девушка с сомнением смотрела на едва начатый листок. Не получается уже давно быть сдержанной и воспитанной леди, слишком часто по голове прилетало. И соблюдать все формальности, традиции письма, изложенные в красивых аристократических журналах.
"Может, просто стоит просто немного сгладить его резкость?" - девушка махнула рукой, подтянула с пола свою сумку и достала из неё два пузырька. В конце концов, она была более чем искренна в своём ответе, а искренность лучше лживой вежливости.

Если вы нашли для себя причину продолжать чтение, несмотря на мою несдержанность, то я хочу поблагодарить вас за столь подробное руководство. Поразительно, что человек, не проходивший обучение в святых орденах, обладает столь обширными знаниями. Зачитывая вслух ваши наставления я даже почувствовала себя так, словно повторяю конспекты, записанные за приором. Сомневаюсь, что господину барону повезло заранее столь тщательно подготовиться ко встрече с демоном, тем более что знания, которыми вы щедро делитесь, весьма разрозненны.
Не буду допытываться, откуда ваше благородие смогли их получить, предположив, что как у человека добродетельного и посещающего храмы, у вас есть немало знакомых среди духовенства. Ваше руководство действительно было бы мне полезно несколькими годами ранее, сейчас же я могу лишь отметить, что если барон решит оставить свою текущую светскую жизнь, то наверняка сможет рассчитывать на теплый прием в Ордене Цепи или Цейна.

Надеюсь, что с возрастом и опытом так же как и вы окрепну в своей воле. Сейчас наставники часто пеняют на мою горячность и я не могу не признавать их правоту. Но черпать силы в амбициях? Меня даже не посещала такая мысль. На путь храмовника меня привел долг по искоренению магической заразы, которому многие поколения нашей семьи следуют с недостаточным усердием. К сожалению, это дело пока никому не удавалось довести до конца, слишком много внимания уделяя долгу дворянина. Мастер Лютер надеялся, что общение с вами покажет мне, что есть и другой путь, но теперь я думаю, что и меня ведут именно амбиции. Может, я стремлюсь совершить невозможное?

Я получила от вашего ответа одновременно и больше и меньше, чем ожидала. Говоря откровенно, я даже не слишком надеялась, что вы найдете время на восторженного ребенка. Вы с такой ответственностью подошли к наставлению. Должно быть у вас много учеников или вы готовитесь основать собственный рыцарский орден?

И всё же я ожидала более личного взгляда. Что за чудовищная тварь предстала перед вами, почему вы не попытались избежать боя?

К сожалению, под руководством мастера Лютера, я провела слишком мало времени. Он лишь заложил в детское тело базовые основы, с которыми далее работали наставники в Ордене Цепи - люди, несомненно, необычные, разных происхождений, использующие самые разные стили и оружие. Но неужели барон, как чистокровный аристократ, использовали в бою лишь классические приемы, без различных низменных, но способных спасти жизнь хитростей?
В описанных вами схватках вы ни разу не упомянули щит. Вы предпочитаете сохранять большую подвижность во время боя или просто считаете что против сочащейся скверной тварью он будет неэффективен? Принять на неосвященный щит прямой удар даже слабейшей демонической твари действительно равносильно самоубийству, но у вас появляется множество возможностей для обмана и сокрытия своих маневров. А если не затягивать бой, то и некоторая защита от крови потомков Пожирателя. Один из знакомых храмовников рассказывал мне, как быстро полу разумный демон додумался до классического приема противостояния бойцу со щитом. Тот самый ложный удар в голову, заставляющий поднять щит и потерять обзор, к которому готов любой опытный боец, и который стоил демону жизни. Но как скоро он бы открыл для себя и более сложные приемы, если бы противники и дальше присматривались друг к другу?

На случай, если вы предпочитаете легкое снаряжение и свободную вторую руку, отсылаю вам две единицы алхимического состава, которые могут оказать немалое подспорье в случаях, когда бой нужно закончить как можно скорее. Это популярное у авантюристов зелье вспышки, с одним существенным изменением. На колбу нанесена риска, позволяющая переломить флакон одной рукой. Рисунок с положением в ладони и использованием из-за спины прилагаю к письму. Надеюсь, что этот небольшой подарок окажется вам полезен и сгладит вину за грубое начало письма.


С уважением, Оливия Кэйлум, Вайрон.
05.04.889 г.

Ну вот. Резко упавший градус формальности, вопросы в перемешку с собственным важным мнением. Недолго же удавалось сдерживаться.

+3

5

Находясь на вынужденном покое, только и мог делать Джон Уик, что набираться сил. Однако произошедшее недавно заставило его приступить к кропотливым занятиям, чтобы хоть как-то подлатать посредственные навыки. Ему это не то чтобы нравилось, но и не раздражало. Монотонная работа имела свою цель, а потому перо вновь и вновь оскверняло пергамент, наполняя его буквами, словами и наконец, предложениями.

Жадный учёный просил довольно много, по мнению Маски, но сделать с этим что-то было нельзя. Не может же он посреди дома взять за грудки этого худощавого мужчину и прижать к стенке. Его брат этого не поймёт, как и вообще кто-то сколько-либо просвещённый.

К счастью, его здоровье окончательно вернулось в норму, и Джон мог покинуть стены, которые никогда не станут ему родные. Лишь указание о том, куда переслать письма и скупое прощание остались в имении.

Джон знал, что у него есть дела и стремился их вершить. Если надолго выпадать из дела, то не только твой авторитет таит, но так же есть вероятность, что решат попробовать кого-то ещё. Конечно, чаще всего это плохо заканчивалось, но он не хотел рисковать. Его наниматель, вероятно, был довольно высокой птицей, а таких нельзя огорчать, их следует радовать как можно чаще и тогда, быть может, они отплатят за это вдвойне…

Он не должен был, но обрадовался, когда получил письмо. Казалось, что в этом мире есть кто-то ещё, кто-то кому можно поведать истории, которые больше никто никогда не то что не услышит, а даже не захочет. Но даже так, Маска чувствовал, что не сможет ответить с полной отдачей, не смотря на собственное желание. Джон скажет столько правды, сколько сможет, в качестве своей признательности и извенений за то, что всё же не настолько хорош и образ его вместе с великими деяними, полон так же и тьмы.

Леди Оливии Кэйлум,
со всем возможным почтением.

Я далёк от политических игр, потому и не подумал о том, что можно увидеть за моими словами. Но, как бы то ни было, интересы брата находятся в области Эльмонта, так что вам не стоит беспокоиться на этот счёт.

Мне не сложно описать тот бой более наглядно.

Когда ты сталкиваешься с чем-то, с чего не видел, то так или иначе, а внутри начинает одолевать лёгкая тревога. И боевой опыт это не то, что поможет вычленить её полностью, нет, скорее этот удар по сердцу перейдёт на голову. Ведь знаешь же, что столько раз сражался, что удивлять может только что-то действительное опасное.

Я не считаю, отступление поражением и не призываю никого его сторониться. Если кому-то хочется умереть быстрее – то это его право. Но в тот раз уйти не получилось.

Я не был один, как может показаться, да и не к началу сражения прибыл. Орден Цейна выследил тварь скорее, чем я и вступил в сражение. Не знаю, как оно проходило, лишь то, что помимо смерти одно из храмовников, пали так же и несколько мирных граждан.

Демон было довольно громоздким, увенчанный отростками, напоминающими шипы, с двумя парами  глаз и зубастой пастью, с которой сочилась ни то слюна, ни то кровь, ни то что-то ещё. Пожалуй, приложу его набросок, для более живого примера.

Два храмовника были целы, но явно бросался в глаза малый опыт одного из них, он поддался страху и мешкал, но продолжал держаться, поддерживая своего более опытного собрата по оружию. Я успел вмешаться, но мои атаки не несли большой пользы по началу. Я с десяток раз пытался колоть и рубить порождение пожирателя, но клинок не был властен прорезать его прочную шкуру. Раны оставались, но не достаточно серьёзные. Тогда мне пришла на ум другая тактика.

Храмовник действовали довольно слаженно, они добились некоторых результатов. Моя же идея заключалась в том, чтобы бить в уязвимые точки, будто бы враг был в броне, я выбирал сгибы локтя и обратную сторону колена, как свою цель. И, действительно, это немало мешало отродью. Оно даже взревел протяжно, впав в неистовство, став быстрее сильнее и опаснее. Тогда неопытный адепт ордена Цейна оступился, он просто не уследил за своими ногами и упал. Тварь воспользовалась этим, размашистыми ударами разрывая на части, а затем и вовсе втаптывая в сырую землю уже мёртвое тело.

Мы не успели помочь, тогда стало ясно, что дела очень и очень плохи. Окрылённый успехом, демон пытался достать меня, как наименее опасного, вооружённого обычным мечом и щитом. Он несколько раз мог покончить со мной, но опытный храмовник мешал ему, так же как и смятый и отброшенный щит.

Мы дрались довольно долго, пожалуй, так долго мне не приходилось сражаться с кем-то, имея преимущество в числе. Может быть, может десять минут, а может и все пятнадцать, в довольно скором темпе. Но демон, нас недооценил, за что лишился конечности. Мы не были невредимы. Рука, которой я удерживал щит, истекала кровью, от острых когтей, прошедших сквозь него, да и слабо слушалась, словно с опозданием. Храмовнику повезло меньше, он начал держать клинок ниже, прижимая локоть к боку, что явно означало серьёзную рану.

Дыхания не хватало, хотя я не жалуюсь на недостаток выносливости. А демон не желал уставать. Он, воспользовался заминкой и устремился ко мне, намереваясь впечатать в дерево и разорвать, но я успел уйти в сторону и даже больше того, оттолкнулся от камня, уцепившись за его шип. Рука и без того болела, а движение по шипастой спине стоило новых ран. Но я делал это не из-за глупости. Моя вторая рука выпустила клинок, и я закинул её на голову демону, раздирая увенчанной острыми пластинами перчаткой глаза. Несколько движений, резких. Я хотел лишить его всего.

Он откинул меня как тряпичную куклу. Крупный валун врезался в спину, когда я упал, но мешкать было нельзя. Храмовник пошёл в наступления, а я пытался понять, где нахожусь и где найти меч.

Я не мог уследить за их столкновением, потому что вырывал из пальцев покойного храмовника оружие. Кажется, произошёл ещё более зверский обмен ударами, в ходе которого сыграла роль ранее полученная рана.

Мой союзник всё ещё стоял на ногах, но пятился, было видно, что он выдал всё, на что был способен. И, действительно, на теле осквернителя зияли раны. Противник был растерян и зол. Он ничего не видел, пытался стереть с глаз кровь, не понимая, что остатки его очей растеклись по моим пальцам.

Я знаю о грязных приёмах и потому смог сообразить. Кинул камень и демон устремился к нему, считая, что это кто-то из нас выдал своё присутствие. Тогда мне удалось нанести решающий удар, стоявший ему жизни. Подмышечная область, глубокий прокол, наверняка до сердца достал.

Сил уже не оставалась, но, не веря, что он умер, я упёрся ногами в тушу, доставая клинок и начал бить. Бил долго, кажется уже не видел, да и силы в ударах одной руки было не столь много, но через какое-то время опомнился, осознавая, что клинок пашет землю, а голова отродья уже не соединена с телом.

Вот правдивая история о том, каково было это столкновение.

Вернусь к вашим вопросам. Уважающий себя боец использует и щит и кинжал и любое другое оружие, которое может дать ему преимущество. То же касается трюков. Тот бой явно показывает, что уловки могут быть крайне полезными и от них может зависеть не только момент, но и итог. Полагаю, такому не обучают целенаправленно, считая это не честными методами борьбы, я же придерживаюсь того, что это часть обязательной подготовки. Глуп тот, кто не знает основ и полагается лишь на свою хитрость, так же как и тот, кто всегда действует с позиции силы.

Но, я бы не рекомендовал вам применять их на турнирах. Это сочтут не правильным и в случаи победы, противник может жаловаться и протестовать, потому всегда нужно понимать, когда применять их к месту, а когда нет.

Среди воспитанников проходят подобные состязания? Может быть, вам доводилось принимать в них участие?

В Эльмонте, да и вне церковных орденов подобная практика довольно распространена.

Вы писали об учениках. Некоторые люди хотели обучиться у меня мастерству сражения, и некоторое время было потрачено на то, чтобы удовлетворить эти запросы. Не знаю, могу ли я в полной мере называться наставником, но мне доводилось учить.

Какой мастер в данный момент почитается вами больше всего, ставший вашим наставникам, может быть. Мне доводилось слышать, что опытные храмовники берут несколько учеников на своё попечение. Или мой вопрос опережает ход времени? Если же такой человек есть, то скажите, чем он славен, интерес вызывает, кто завершит дело мастера Лютера.

Благодарю за приложенное.

Ответный дар было довольно сложно выбрать. Полагаю, мой брат счёл бы обе приложенные к письму вещи не лучшим выбором, но я нахожу их более чем уместными. Тёмный флакон, который вы можете видеть - парализующий ряд. Небольшой раны хватит, чтобы замедлить ретивого противника, что может оказаться полезно во многих ситуациях, тем более, когда следует ограничиться малой кровью. Так же, если развести одну каплю на два стакана воды, то это послужит успокаивающим средством, которое может помочь в случаях, когда не приходит сон. Однако пить его следует не более чем в количестве половины стакана за раз. Ни каких побочных средства не выявлено.

И эта кукла. Она служит свидетельством признательности за свершения. Один известный мастер сделал её, хотя она и скромна. Мне не столь ведомо уместно ли совершать подобный дар, потому считайте это напоминаем о том, что человек может преодолеть многое и то, что дела всегда оставляют след в сердцах и памяти людей.

Джон Уик, Барон, Эльмонт
25.04.889г

Маска думал над этим ответом несколько дольше, но по итогу всё решило то, что в какой-то момент он слегка перебрал и попытался написать ответ сам. А позже всё же решился слегка привести в порядок, сверившись с мнением своего нового наставника.

На этот раз он считал, что мог немного ошибиться и открыть о себя настоящем куда больше чем хотел. Эти подробности, они не из пустоты, их легко описывать потому, что сам Джон считал их интересными. Конечно, он умалчивал о том, что добил одного из храмовников, но чувствовал, что в действительности хотел бы узнать, а может ли такому возвышенному человеку, писавшему ему, быть интересна истина и не стала ли бы она источником презрения.

Хотя, он всё же догадывался, что напиши он чуть больше правды, то лишь приблизил бы их конец.

примерный вид куклы(не мастер ли фаренгейт постарался?)
демон(кто знает кого Джон заставил его рисовать)

Отредактировано Маска (2021-11-20 20:46:05)

+4

6

Оливия сидела за библиотечным столом, запустив руку в волосы, и с очень гадким чувством сортировала второй рукой листы с отчетами. Запросы о деятельности Ордена Цейна в Эльмноте, отчеты о раненых и погибших, карты с отмеченными и устраненными очагами скверны. Всё это запрашивал, естественно, не проходящий обучение ребенок, а старшие, для своих собственных задач. Но добрым словом, бутылкой вина и жалобной историей не засекреченные и здорово устаревшие документы выпросить было вполне можно.
Была у юной ученицы ордена тяга не только махать мечом, но и пытаться собрать разрозненные кусочки информации в целую картину. С каждым годом эта тяга всё больше и больше превращалась в болезненную манию и одна из её причин сидела прямо напротив.
Мужчина прижимал сцепленные в замок пальцы ко рту, пытаясь скрыть усмешку.
- Рисунок и цитаты из твоей любовной переписки я на рассмотрение передал. Собственные документы тебе предоставил.  Теперь твоя очередь. Что это?
Девушка стыдливо потупила глаза, всем своим видом показывая, как же она смущена столь пристальным вниманием инквизитора.
- Куколка. Смотрите какая миленькая, у неё даже меч есть!
В детстве Оливии у всех "девчачьих игрушек" были мечи или другое оружие. Стоили куколки небольшого состояния, но обращались с ними куда менее бережно. Миниатюрные шелковые платья перешивались в сюрко, волосы обрезались и шли на тетиву лукам, а круглая мамина брошка с рубином неизменно выступала в качестве зачарованного щита.
Поднимать взгляд на наставника точно не стоило. Уж больно выразительно он изогнул бровь, ещё сильнее  вгоняя в краску.
- Допустим. Что из себя представляет этот человек? - храмовник постучал пальцем по лежащему на столе конверту со сломанной печатью. Оригинал прочесть ему не дали.
- Это я и пытаюсь выяснить.
Повисшее молчание нарушил скрип отодвигающегося стула, а вслед за ним тяжелые шаги по каменному полу. Мужчина положил девушке руку на голову, взлохмачивая и без того растрепанные волосы:
- Не похоже. Хочешь кому-то верить - верь. Обманут - представишь мне.
Дверь со скрипом закрылась. Оливия осталась одна, в тихой тоске, с горящими свечами, отчетами, письмами и странным подарком барона.
"Если бы всё было так просто. Но... Чего я вообще хочу?"
Было много... Неправильностей. Всего два письма. Поразительно искренних для того, кто благородной кровью почти всегда обязан прятать душу за формальностями. Всего два письма, но человек за ними казался живым, и с каждым всё больше. Но каждый раз радость от ответа сменялась странным послевкусием.
Оливия в очередной раз уставилась на действительно объемное письмо, словно в нем могло что-то измениться. Подсознательно она ждала, что её дар покажет как то искажается и дрожит, словно мираж. Но этого не происходило. Не только лишь магией могут быть созданы иллюзии. У неё было чутье, чтоб их чувствовать, но не было опыта, чтоб понимать нужно ли вообще что-то делать. Наставник мог бы понять больше, но...
Это её. Личное.

Барону Джону Уику,
пусть ваш клинок всегда будет верен.


Ваш рисунок и выдержки из письма, которые могут использоваться для упрощения классификации сраженного вами и Орденом Цейна демона переданы на рассмотрение. Вы не только защитили жителей Эльмнота от потомка Пожирателя в прошлом, но и поможете святым орденам в будущем, сохранив немало жизней.

Я беспокоилась, что столь навязчиво выпрашивая весьма личное описание боя, заставляя мысленно вернуться в тот день, вызову у вас исключительно негативные чувства. Немногим нравится вместо пустого бахвальства вспоминать настоящие подробности тяжелого сражения, тем более без всяких прикрас, тем более, если в них были получены не только телесные раны. Хоть вы, должно быть, не успели проникнуться своими соратниками, но всё же я выражу сочувствие. Они погибли исполняя свой долг и чувствовали бы облегчение, если бы знали, что вы закончите их дело и не позволите проклятой твари залечить раны и продолжить осквернять наш мир. Наверняка, наблюдая за ними и сражаясь вместе, вы вынесли для себя немало нового, что могли бы применить и в обычных схватках. Исходя из ваших недавних подробных инструкций - не сомневаюсь что смерть всех тех людей послужила для вас ценным уроком. И вы передадите эти знания своим ученикам. Для человека, с такой готовностью и ответственностью делящегося самым ценным, что есть у любого воина - опытом, вы слишком скромничаете, не смея называть себя наставником. Может быть сейчас, когда вы ещё полны сил, вам сложно представить себя на месте мастера Лютера, но не удивлюсь, если много лет спустя после отправки этого письма посещу Эльмнот для обучения в вашей школе.

Сомневаюсь, что вам будет интересно слушать лепет о том, как
героически я смогла одолеть какого-нибудь мальчишку с топором. А просить совета о том, как же мне наконец справиться с опытным мужчиной с копьем, я не буду. Могла бы позабавить вас, но не буду заставлять тратить время на то, чем должен заниматься приор. Писать о бое, в котором на кону не стояла жизнь, когда вы с такой искренностью и жаром делились со мной столь личным - просто кощунство.

Я бы не назвала поединки между учениками Ордена Цепи соревнованием или турниром. Орден дает приют совершенно разным людям, с разными стремлениями и способами достижения целей. Разумеется, мифы о том, что инквизиторы севера чудовища со сверхчеловеческой силой, утратившие чувства и существующие лишь для того, чтоб выжигать скверну и убивать магов, имеют мало отношения к истине. Но всё же среди нас есть как безжалостные и жестокие бойцы, так и те, кто каждому готов предложить искупление.
Даже едва начавшие обучение дети становятся на путь укрепления тела и духа, а позже им опытные наставники помогают выбрать для них наиболее подходящее оружие. Мастер Лютер заложил в меня основы, а храмовники привели к тому, что сейчас я на удовлетворяющих их уровне владею мечом и баклером. Мы часто сражаемся друг с другом и наставниками, но в первую очередь в этих поединках мы должны закалять дух. Как легко метким словом вывести из себя ребенка вы смогли убедиться письмом ранее и, разумеется, в схватках мы также ищем слабые места, которые не укажут ни в одном руководстве по фехтованию.
Я ищу. Интересно, пользуетесь ли этим искусством и вы? Мне предстоит ещё немало лет обучения прежде чем я смогу стать настоящим храмовником, но, похоже, приор под чье покровительство я перейду, став адептом, уже определен. И для него главным оружием является слово, а не меч. Он большой любитель представляться разными именами и беззастенчиво лезть людям в душу и полагает, что у меня есть предпосылки, чтоб стать такой же.

И отчасти именно поэтому я хочу предложить вам другую забаву. Вы знаете что такое "исповедь незнакомцу"? В давние времена, когда Боги ещё не несли свой Дозор, считалось, что исповедоваться незнакомцу всё равно что сразу одному из богов. Ведь ты не знаешь об этом человеке ничего и не можешь ещё даже попытаться его понять и предсказать последствия, а случайный попутчик может оказаться сменившим облик богом. Вы просто встречаетесь, возможно раз в жизни, обмениваетесь тем, что у вас на сердце, а дальше ваши дороги могут разойтись навсегда, но в вас что-то изменится.

Вы упомянули своего брата. Я сама набросилась на вас с упреками за тему семьи, но для исповеди она подходит совершенно. Раз делами рода занимаетесь не вы, вас наверное мало волнуют интриги даже двора Эльмнота, не говоря уже о Вайроне. Поэтому вы так легко задали мне вопрос об отце.
Герцог Хёстура человек без сердца. Очень больно быть связанным узами крови с тем, кто возвышается над человеческим, становясь воплощением какого-то одного бездушного явления. В его случае это слепой порядок. Когда вы сражались с демоном и были ранены, вы выжили и смогли избавиться от скверны. Когда наша мать была заражена скверной, он убил её, избавившись от ненужного материала. Поддерживает ли он меня на пути храмовника? Мне плевать, я не могу понять то, что не стремится быть человеком.
Я не знаю какие у вас отношения с братом, искренне надеюсь, что они не близки к кровавой войне за титул? Но именем Лайис  молю вас - не отворачивайтесь от своей семьи.
Если вам есть в чем исповедоваться, а есть каждому, я с нетерпением жду. Вы не обязаны быть честны в словах, но не врите самому себе, когда будете обдумывать ответ. Уверена, если описывая бой вы, похоже, наслаждались, то эта маленькая авантюра принесет вам облегчение.

P.S. Вы наверняка знаете насколько полезны храмовнику нелетальные средства, поэтому яд будет пущен в дело ещё до того, как вы получите это письмо. А маленький воин в маске прямо сейчас рядом со мной, пока я пишу эти строки. Когда моё обучение закончится, придет время избавляться от различного мусора. Но его я буду бережно хранить, куда бы не отправилась.

С уважением, Оливия Кэйлум, Вайрон.
13.05.889 г.

+3

7

А между тем, жизнь Джона продолжала идти своим чередом, сменялись места, люди и временные цели, неизменным оставались лишь несколько вещей и если к миру идей относилась решимость и профессионализм, то к материальному разве что письма. Он продолжал заниматься своими тёмными делами, не испытывая ни каких угрызений совести, не смотря на всё те мысли, которые породила далёкая собеседница. Маска был человеком, который знал, чего хочет от мира и не боялся идти тропой, которая была предопределенна судьбой.

Однако это вовсе не означало, что он ничему не учился. Уик говорил и рассказывал, используя не чьи-то заученные фразы, а свою голову и приобретал недостающий социальный опыт. Конечно, он обосновывал для себя продолжение переписки и излишнюю откровенность как практик, выискивая оправдания чему угодно, порой такими глупыми связями, что с трудом приходилось верить. А всё потому, что его слегка пугала переписка и то, что с кем-то можно так просто делиться частями настоящего себя и незримая тень единственного сколько-либо дорого ему человека, уже покойного, стоит отметить, нет-нет, а всплывала в голове, заставляя ощущать что-то сакральное, вроде светлой печали, наивной радости и чувство того, что в этом большом и неприветливом мире можно быть не таким уж и одиноким.

Нет, одиночество его не тяготило, но оно присутствует в жизни каждого, кто старается избежать связей и не подставляться под удар. Оно вообще имело свойство тяготить лишь тех, кто к нему не привык и кто считал это проблемой, а не чем-то закономерным. Джон прежде учил себя тому, что оно делает сильнее, что и породило некоторый внутренний конфликт, который повлиял на одно из дел.

Он не видел Оливию прежде, но брат рассказал об их семейных чертах и даже о возрасте, а так же ещё добавил несколько деталей. Вряд ли он когда-либо видел её, но мог говорить с теми, кому посчастливилось оценить портрет, а потому старший Уик не стеснялся в своих и без того довольно красноречивых словах, приписывая незнакомке черты которых вполне могло не быть. Не исключено, что он и вовсе шутил.

А Маска относился к этому с интересом, если не серьёзностью, он запомнил эти слова, в голове вырисовался образ, который он ассоциировал с этим далёким человеком, что и стало ошибкой.

Злой Джон не просто так получил такое бесхитростное и жестокое прозвище. Он делал многое из того, что могло вызывать отвращение или страх у обычного человека, за что ценился не только мелким жульём и авторитетами преступного мира, но и высокой аристократией Эльмнота. В конце концов, помимо того, что он был профессионалом, Маска находился на ступень ниже, не являясь дремучим кхметом и проходимцем, веру в которых питать – себе дороже.

Очередное дело как раз принадлежало к важным, от людей с которыми соглашаются и вся эта песня давно была знакома. Утомившая молодая жена или же выскочка занявшая не своё место, а может удачно умершие родственники – ему не было нужды знать о причинах. Задача проста и безальтернативна – убить.

Он знал где найти парней для тёмных дел, тех, которых не было жалко и которые так же не задавали вопросы. Плати и они отвоюют твою победу, а иначе даже не суйся. Это не шутки.

И вот, когда засада состоялась, конечно же, многие из них отдали голову, но костяк остался. Джон увидел свою цель, впервые и поразился тому, как хорошо её образ и черты подходили. Он смотрел на эту, вероятно, невинную особу и считал секунды, отдающие звуком боя в голове. Всё то хорошее, что есть в каждом из людей, из него выбивали много, но его чувство питал и иной мотив. Не только благородство, но и эгоизм и самообман.

Её хотели взять силой, Джон Убил её прежде, чем это произошло. Можно ли считать это милостью?

Деньги не пахнут. Убийца получил всё обещанное и даже сверху, как насмешка – десяток золотых монет сверху, за то, что это было быстро и чисто. Ему второй раз в жизни было неприятно смотреть на чью-то смерть и это несколько выбивало из колеи. К счастью, время лечит все, и Маска решил просто залечь на дно и передохнуть, на какой-то период.

И как послание с небес, пришло письмо. Всё хорошо, это просто очередной человек, которого убили и нечего тут думать.

Леди Оливии Кэйлум,
скорой легенде Вайрона.

Хорошо, я не освящал этот случай подробно. Обычно всем достаточно просто спросить было ли это на самом деле или лишь слухи.

Любой боец, должен быть готов, что отдаст свою жизнь, в случаи поражения. Они были умелыми воинами, потому представляли на что идут и за что сражаются. В некоторых городах Алвады, где я бывал, подобная смерть считается наиболее достойной для мужчины, но и на просторах Эльмнота многие служивые люди говорили, что хотели бы уйти из жизни достойно, защищая то, чему посвятили жизнь.

Я не испытываю печали, по поводу их смерти. Сам мог уйти вместе с ними. Важно то, что победа принесла пользу людям и храмовники развеяли предубеждения и сомнения в своей полезности. Наверняка их наставники могут вспомнить их как достойных людей, оправдавших ожидания. Их имена буду жить в истории ордена. Брениган, Хочес, Рафаэль – упомянуты в местной летописи и их имена высечены в камне храма.

Суть противостояния меча и копья в нескольких вещах. Важно понимать какой длины клинок и какое копьё и чувствовать дистанцию. Следует быть осторожным, потому как почти всегда боец с копьём будет иметь преимущество в дистанции, но его тактика будет предсказуемой и состоять из быстрых колющих ударов в живот или грудь. В голову бьют редко и от глупости. Длинный меч, двуручный или полуторник может иметь большую дистанцию для удара, но не всегда. Второй важной вещью является наличие щита. Копейщик со щитом ещё более неповоротлив и его удары не столь опасны. Вероятно, боец со щитом, а следует выбирать прочный, баклер может помочь, но не стоит на это уповать, может принять удар на щит и получить те самые секунды, чтобы сократить дистанцию и застать уязвимого противника. Парировать копьё мечом можно, но сложно и не всегда получиться увести удар достаточно, чтобы не получить рану. При ударе в голову это один из лучших выходов, если, конечно, нет щита. Так же важно оснащение. Прочные доспехи могут выдерживать удары копья, но только если они действительно хороши. От лат наконечник часто уходит в сторону, либо низ.
Я сражался с копейщиками, но чаще всего они использовали небольшие метательные копья, после чего меняли оружие. В бою с ними важен щит и реакция.

Очень хороший ход, не каждый ожидает острое слово и обман. Мне и самому доводилось говорить слова, которые должны отвлечь и несколько раз это дало ту самую секунду, которая всё решала. Это следует применять умело. Некоторые раззадоренные показывают себя как куда более опасные противники. Однако обычно они выкладываются слишком сильно и теряют свою прыть. Этим так же можно пользоваться.

Обычно, когда случается столкновения, то у меня много времени на мысли. Тело и руки двигаются сами и мне не приходиться принимать какие-либо решения, лишь думать о том, в чём видна слабость и что можно использовать. У вас, вероятно, так же есть это. Или же вам приходиться сосредотачиваться больше, чем хотелось бы?

Впервые слышу о такой забаве. Я советую вам быть осторожной с теми, кого вы знаете не так много. Каждому есть что скрывать и почти всегда это могут использовать против вас. Но мне приятно это доверие и я соглашусь.

Сочувствую вашей утрате. Я не знаю этого человека, но могу сказать вам то, что будет не так уж и приятно слышать. Не всегда понятно, чем человек руководствуется. Чужая душа  не своя и как не хочешь, а заглянуть в неё слишком сложно. Возможно, ваш возраст слегка исказил воспоминание, как и тяжесть этого события. Но вы верите в это, и я доверюсь вашему опыту и не буду более никого оправдывать. Сдаётся, вы сказали это так, будто бы он самолично, провозгласил казнь, а не то и вовсе привёл в исполнение. Этому нет оправданий, потому как я не могу представить того, как лишаю жизни дорого человека, словно это помеха или препятствие.

Вы просили меня держаться семьи, а я напомню о том, что стоит держаться себя. «Воля сделает любой выбор правильным» - так говорил один мудрец. Звучит не сложно, но смысл вам предстоит найти самой. Если вы верите в то, что делаете, то это стоит любых усилий. Только не забывайте, что мир это не только попытки от чего-то убежать или догнать. Мир существует в настоящем, в окружении. Вам, как молодому человеку нужны верные товарищи, которые защитят от ошибок и наполнят существование радостью. Не зная хорошего, нельзя знать плохого, так же как и невозможна бороться. Я понял это достаточно поздно и поделюсь уже и своей мудростью, избавив от нескольких лет.

Ваша история была настоящей и я отвечу так честно как смогу, о том, что меня беспокоит. Битвы, противники, деньги, слава – всё это приходит и уходит. Но живы воспоминания, о том, что нам приходиться делать выбор и он не из хорошего и плохого, а из плохого по-разному и иногда его вовсе нет. Я жалею о том, что не успел сделать и что был не в том месте. Это не то о чём вы просили, потому я всё же отвечу.

Однажды на меня напала группа людей, они покусились на деньги, возможно снаряжения или же были наняты злопыхателями. Я не знаю причины, да и она не так уж и важна. Их больше нет в живых, потому что когда ты сражаешься, выбор прост как никогда – либо он, либо ты. Только вот среди напавших, после, я заметил, что полумрак скрыл молодые черты лица. Они погибли, потому что их надоумили на то, чтобы жить так. И я жалею, что не понял этого достаточно рано. Выбор иногда делается не нами. Но для меня эта ситуация была из тех редких, о которых жалеешь. Может быть, будь я мудрее или наблюдательнее, то смог бы их просто припугнуть, может быть, я смог бы отказаться от кошелька.

Хм, не думал, но мне будто бы стало немного легче. Прежде я не признавал свои ошибки, пред судом кого-либо и оставлял за собой. У вас интересные забавы, но я бы советовал вам сдерживаться. Теперь у вас есть моё сожаление, а у меня ваше и мы в этом равны.

Что же до брата, то последние несколько лет мы встречаемся редко, но я не думаю, что наши отношения натянуты. Я периодически навещаю его и иногда прошу о совете в том, в чём он лучше.

Так же, в последнее время доводилось читать много книг, я заметил, что есть выражения, которые чем-то цепляют душу. Напишите есть ли у вас такие и что о них думаете, я же пока соберусь с мыслями и доберусь до библиотеки, чтобы в следующем письме предоставить их.

И, да, можете без стеснения задавать вопросы о том, в чём я славен. Мне в радость делиться своими наблюдениями. Таким образом, вы скорее сможете превзойти как меня, так и мастера Лютера. Учиться на своих ошибках не всегда лучший выход. Проще их избежать или сократить путь.

Джон Уик, Барон, Эльмнот
1.06.889г

Он раскаялся не в убийстве каких-то молодых и безличных людей, а кого-то похожего на человека, которому писал. Как дань уважения. Ибо, в сущности своей, Джон слишком давно ни о чём не жалел.

+3

8

— Они ещё совсем дети, не трогайте их! Это я...
Закованный в латную рукавицу кулак заставляет отчаянные крики смениться хрипами. Двое храмовников выволакивают мужчину под руки из его же дома. Нелегальный маг не оказывал сопротивления, поэтому они милосердны. Явись этот человек в любую церковь и сознайся в своей природе раньше, мог бы всего этого избежать. Но люди не перестают надеяться, что что-то плохое и страшное случится не с ними. Медлят с переездом даже тогда, когда в соседнем доме проходят обыски, а соседи прячут глаза и ускоряют шаг. У них всегда находятся оправдания. То дети слишком малы, то не хватает денег на повозку.
— Ну, что скажешь? — наставник стоит за спиной, чуть сбоку, внимательно наблюдая за реакцией. Испытывает.
Оливия замерла, скрестив руки на груди, посреди пропахшего свежим деревом и хлебом домика, втиснутого среди десятка таких же. И не сводит тяжелого взгляда с двух перепуганных маленьких детей, прижимающихся друг другу. Один плачет, второй сжимает кулачки. От обоих исходит смрад магии, заставляя дышать как можно реже. Совсем маленькие, старшему в лучшем случае семь, но лучше бы они и вовсе не рождались, чем быть такими. Отец, учитель, или кем там на самом деле являлся выведенный мужчина, пытался спрятать их в подполе, под иллюзией мешков и тряпья. Но против храмовников это бесполезно.
С детей Оливия переводит взгляд на падающие на пол книги. Ещё одна воительница ордена отделяет магические учебники от детских сказок.
— Обоих в Башню Цейна.
Там их будут ждать те же книги.
— Хорошая девочка, — похвалу, пусть и не такую, юная ученица любит и он это знает.
— А чек в гномьей лавке оплатите? — Оливия поворачивается к приору с такой улыбкой, что, кажется, будь она щенком уже виляла бы хвостиком.
О том, что бывшая аристократка иногда стоит ему слишком дорого, он тоже знает. В будущем это вложение может принести ещё больше пользы. Если не сломается раньше.

Оливия нежится на солнышке, наслаждаясь столь недолгим для северного королевства теплом. Резная беседка во дворе одной из церквей Веллехорта прогрета так, что, по примеру лежащей неподалеку кошки, хочется растянуться на лавке и вздремнуть. Вместо этого девушка подносит к лицу пергамент и глубоко вдыхает, закрыв глаза. Запах бумаги смешивается с ароматом садового жасмина, щебечут птички, а на душе радость. Где-то далеко идет допрос того самого мага, а детям заботливым голосом объясняют что такое праведная жизнь под надзором.
Может из-за того, что сегодняшний день просто диво как хорош, может по какой-то более личной причине, но юная храмовница чувствует неописуемую краткими словами нежность, касаясь письма своего героического барона. Наверное так нужно делать всегда — отпускать подозрения и настороженность и просто отдаваться вере и любопытству. Разумеется, только в переписке. Решившись на такую глупость в личном общении, не стоит удивляться обнаружив в груди нож.
С приближением вечера запах цветов становится сильнее, а от небольшого пруда начинает тянуть прохладой. Слушая шум ветра в кронах деревьев Оливия почти молится. Барон прав, некоторые вещи неприятно слышать и сложно принять, зачастую от них хочется отвернуться именно из-за того что они близки к правде. Можно сколько угодно врать самой себе или игнорировать проблемы, о которых говорит даже едва знакомый человек, но здесь — на святой земле, хотя бы на один вечер стоит к ним прислушаться и осмыслить.
И...
Он... раскаивается в убийстве молодых разбойников?
"Разве в этом есть что-то дурное? Хранили бы наш мир сразу два бога войны, если бы защищать свою жизнь было бы грешно?"
Перед глазами вновь появляются схваченные утром дети. И нет ни капли сострадания.
"А я должна им сопереживать?"
Почему человек, который куда чаще проливал кровь, способный сражаться до иступляющей ярости, с такой легкостью объясняющий почти ребенку как правильно убивать, способен на сострадание.
"А я — нет."

Барону Джону Уику,
Живому герою Эльмнота.

Вы сомневались в полезности храмовников? Разумеется, Орден Цейна куда мягче нас и чаще взаимодействует с гражданскими не только по долгу службы, но неужели репутация наших южных товарищей настолько хрупка? Или же вам просто не доводилось ранее встречаться с порождениями скверны или магии и вы переоценивали свои силы, считая, что в том, что с подобной тварью может справиться мирянин, нет ничего исключительного? Теперь, по тому, как распространились слухи о вашем подвиге, вы, должно быть, удивлены. Когда я решалась написать вам первое письмо, я, как и многие, сильно сомневалась, что услышанное мною из уст самых разных людей правда, а не выдуманная история для того чтоб обелить свою репутацию или привлечь внимание. Но вы развеяли все мои сомнения и дали больше, чем можно было бы себе представить.

Только лишь начиная нашу переписку я бы точно не могла предположить, что буду описывать вам всю ту боль и унижение, которые испытала пытаясь следовать вашим советам о тактике боя с копейщиком. Увы, даже самые подробные инструкции не заменят хотя бы один раз лично продемонстрированного, а опыт приобритенный на бумаге не заменит боевой. Меня снова избили и я повредила запястье при попытке парирования, но в этот раз хоть продержалась дольше.
Подобное вашему чутье вырабатывается лишь усердными тренировками, или, даже вернее, боем, от которого зависит жизнь. Сейчас мне приходится сосредотачиваться буквально на всём - на расстоянии, окружении, движениях и комплекции противника. Я пытаюсь держать под контролем слишком многое, а заложенные в детстве основы призывают к идеально отточенным движениям, изящества и чести в которых куда больше, чем практической пользы. Я подвижней и ловче некоторых сверстников, но слишком порывиста и часто тороплюсь, не успевая подумать о том, открылся ли противник по своей ошибке или специально. К тому же, моё тело ещё слишком молодо. Даже в последней схватке меня подвела не скорость реакции, а обыкновенная слабость связок. Разумеется, наставники ордена прилагают все усилия к тому чтобы следующее поколение не пополнилось слабаками, не способными выдержать встречу с обычными нищими головорезами. К счастью, до окончания обучения у меня есть ещё не меньше трех лет, иначе бы моя участь была подобна тому адепту Ордена Цейна. Хрустнуть под демонической тушей, служа предупреждением для старших товарищей и человека, который и вовсе не тратил несколько лет своей жизни на заучивание классификации отродий Пожирателя и обучение правильному справлению литургий. Не подумайте, что я обвиняю вас, скорее просто завидую, пусть это и неправильно. Я понимаю, что при всём желании не смогу представить то, через что вы прошли, чтоб выковать из себя настоящего воина. Мне даже не доводилось оказываться втянутой в схватку не по своему выбору, а моментов, когда моей жизни действительно угрожали было ничтожно мало.

Поэтому я совсем не понимаю, почему вы способны сожалеть о смерти тех, кто напал на вас сам. Они могли быть молоды, могли оказаться в ситуации, когда им не оставили выбора, но разве вы должны искать им оправдания? Вы мучаетесь, теряясь в догадках, что было бы поступи вы иначе. Это бремя совести, приносящее рассеяние сердцу, будет подтачивать вашу решимость и дальше, если вы не отпустите его. Я не буду больше бередить раны, но прошу вас, барон, в следующий раз оставьте церкви не только серебро, но и свои страдания.
Некоторые ваши слова действительно неприятны, потому что правдивы. Мне уже говорили что я слишком тороплюсь жить, но, к сожалению, пока я не обладаю вашими мудростью и терпением, чтоб не только признать это, но и начать что-то делать.

Первый раз стыдно признаться в чем-то подобном, но я не могу, подобно начитанным леди, похвастаться личной библиотекой. Я всегда предпочитала живое общение книгам, как бы иронично не было то, что мы с вами общаемся путем письма. А веские фразы мне запоминались куда меньше поступков. Да и могу ли я чем-то удивить взрослого человека? Но вы упомянули, что бывали в Алваде. Когда-то меня захватили чарующие описания этой страны и "Повесь о Ходже Насреддине", в которой обличаются и высмеиваются людские пороки и даже южное духовенство. Уж поверьте, достать эту книгу в оплоте храмовников было не так уж легко, но всё ради того что я могла выписать слова, которые меня когда-то очень вдохновили, пусть и были забыты. Книгу я так же отправлю с письмом, к сожалению она немного потрепана. И, признаюсь откровенно, списана из конфиската, поскольку какой-то неуч, не способный без запинки прочитать ни слова, посчитал её еретическим учением.

"Судьба и благоприятный случай всегда приходят на помощь тому, кто преисполнен решимости и борется до конца."

И раз уж об этом зашла речь и вы разрешили осыпать вас вопросами, то мне бы очень хотелось услышать об этой жаркой стране. Доводилось ли вам видеть миражи и как на глазах меняется пустыня, или вы бывали в более облагороженных людским трудом районах? Приходилось ли вам сражаться и там? Правда ли, что странствующие монахи пустыни носят белые одеяния с черной изнанкой? Буду счастлива если вы расскажете о чем-то связанном с Алвадой, полной противоположностью Вайрона.

И ещё один вопрос, который может показаться совсем не к месту, но возможно вы догадаетесь почему я его задаю. Как вы относитесь к гномьим хитроумным изобретениям? Я имею ввиду не замки или заводные игрушки, а те, что более практичны и применимы в бою, своей редкостью и необычностью завоевывая для вас драгоценное преимущество. Должна же я отплатить чем-то весомым за столь полезную и приятную беседу.

С уважением, Оливия Кэйлум, Вайрон.
13.06.889 г.

Свеча прогорела до самого конца, испустив тонкую струйку черного дыма, слившегося с опустившейся на библиотеку темнотой. Спустя неделю после отправки письма, Оливия сидела перед тем самым списком погибших храмовников Ордена Цейна. Но теперь три имени на листке были обведены. Напротив одного, в графе причины смерти, было вписано "проникающее ранение грудной клетки, предположительно нанесено мечом".
И вот это зарождающееся чувство было ей знакомо и понятно.
Ненависть.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2021-12-11 23:42:56)

+2

9

Время утекало, вместе с многочисленными лицами, встреченными на пути, с домами, городами и лесами, оно уходило вперёд, забирая с собой лишь Джона, но лёгкая надежда на то, что он вернётся всё ещё оставалось.

Маску не тяготили перемены, скорее даже радовали, потому как, засиживаясь на месте, конечно можно было прочнее стоять, но тело и разум костенели, перенимая ходившие вокруг взгляды, не прописные истинны и порядок. Нарушителей нигде не любили и мужчина не знал приходиться ли меняться или сама человеческая природа такова, что склонна к тому, чтобы приспосабливаться.
Неизменными оставались лишь необходимость, обычная человеческая нужда и средства для её удовлетворения. Ну и, конечно, работа.

Так и теперь, он сменил город, решив, что нужно дать остыть своим следам и вернуться лишь тогда, когда кто-то перестанет довольствоваться тем, что имеет или недавно получил. Будет хорошо, защитники или нападающие, можно будет выбрать сторону и взять от неё своё.

Книги – это дорогое удовольствие, оно присуще персонам возвышенным, богатым, отчасти магам. Почти каждую красила не только кожа, самоцветы и вставки из драгоценных металлов, но и содержимое. Некоторые охотники до знаний или же просто коллекционеры могли выложить настолько крупную сумму, что хватило бы на приличный дом, не роскошный, конечно, но достаточный, чтобы быть далёким от изнывающего от бедности и серости срама.

Он пошёл в библиотеку, как заверял, отнюдь. Просто уже тогда в разработке были аферы, цепкие глаза искали момента, чуткие шутки улавливали шорохи, а предатели, как им и престало – предавали.

Джон побывал у герцога дома, ему там были рады, его ослепляли роскошью и сулили золото не так, как бывает, когда безродный авторитет что-то говорит, нет, тут всё было тоньше и правильнее. Залог не заставил себя ждать, как и несколько бесед с уточнениями и пожеланиями. Маска не первый день общается с такими людьми, их нужно уметь убедить в своём знании, нужно окружить их почти любовной заботой и уточнять то, что было очевидно.  Всё ради того, чтобы человек понял, что к нему относятся почтительно, чтобы дать возможность показать свой ум и убедить в том, что всё будет исполненное четко и чисто.

Обманывать их, конечно, можно, но в мелочах. Властные не прощают грубости, но могут закрыть глаза на незначительный огрех.

И всё произошло в свой срок. Скоро должен состояться аукцион, где помимо прочих предметов будет присутствовать несколько картин, книг и прочих статусных предметов роскоши, входивших в поле интересов господина и которые следовало добыть. Вот только, как и всё ценное, то хранилось под семью замками и если и состоялись где-то торги, помимо столицы, то как правило выездные, защищённые не только бравой стражей, но и хитрыми ловушками, а то и вовсе магией.

- О, вы очнулись, - произнёс Джон, разливаясь эхом в пустоте.

Тёмное и мрачное место, выложенное из серого камня, оно было слишком просторным для обычного подвала, в нём было что-то зловещее и грандиозное.  Множество крупных дубовых бочек у стен почти не выделялись, лишь несколько из них, те, что находились недалеко от редких факелов и человек, открывший глаза не до конца понимал, где он, даже повёрнутая в сторону звука голова не позволила ничего приметить, сплошной мрак, пустой. Лишь несколько метров вокруг выделялись грязно-жёлтым участком.

- А, кто, что… - не сказать, что он хоть что-то понял, это больше походило на дурной сон, нежели чем на правду.

Взрослый мужчина, ещё не успевший стать почтенным, но с проблесками лёгкой седины, его черты были глубокими и длинными, худощавое лицо, впрочем, не отдавало  болезненностью. Пленник жил хорошо, без забот и опасности. Не было на нём ни одного шрама, так же как и ненужных мускул.

- Кто здесь? Где я? – из стороны в сторону метался обрётший ясность взгляд , похоже он начал понимать, что всё слишком плохо и самое время паниковать.

Джон ждал, минуту, затем две, позволяя своей жертве насладиться моментом, после чего, наконец, сделал шаг из тени, встречаясь взглядом своих горящих глаз с тем, кому предстояло говорить.  Но, ему будто бы всё равно было, он не шёл к жертве, злодей сделал шаг в сторону, снял со стены факел и направился чуть в сторону, в темноту, разгоняя её, хотя в том и не нуждался, освятив стол.

- Что вам нужно? У меня есть деньги!

Прочный и громоздкий, на нём поблёскивали металлические детали, будь то щипцы, ножи, топоры, иглы и куда более специфичные средства, названий которых пленник не знал.

- Вы меня слышите? Я хочу сотрудничать!

Джон закрепил факел и начал неспешно перебирать инструменты, приподнимая то зазубренный нож, то иглу, а то и вовсе склянку, словно выбирая игрушку, с которой следовало начать. Он никак не реагировал на слова мужчины, даже не шелохнулся. Нарочито медленно, он взял несколько игл резко пробил ими воздух и удовлетворительно кивнул, наконец, повернувшись, встречаясь взглядом. Горящие угольки из под маски не предвещали ничего хорошего, лишь обещание методичной и нескончаемой боли.

Маска устроил шоу не только ради пленника, скорее для господина, сидящего в темноте, с интересом наблюдающим за представлением. Заказчика нужно было впечатлить и тогда, вероятно, в следующий раз он не будет думать кого выбрать.

- А вы хорошо устроились, - произнёс Сотня, замерев в шаге. – Я люблю древности, тем более те, что грязные плебеи украли у моей семьи и теперь выставляют на торгах… Для вас история ничего не значит? Моё наследие для вас шлюха, за которую может платить каждый?

Мужчина что-то пытался сказать, лебезил, но Джон нанёс первый удар, он вонзил иглу, казалось в него самого, она скользнула у глаза, но пронзила ухо, врезавшись в дерево. Маска рьяно выдохнул и потянул её вниз, разрывая плоть уха, оставляя царапину на дереве, а затем и капельки крови.

- А! Стойте! Я, я обычный аукционер, это всё недоразумение! Мы, мы вернём вам всё, что ваше, да-да, я уверен!

Джон приблизился, взглянув в его глаза.

- Я видел много обманщиков.

- Но! Но я честный человек.

- А знаешь, кто платит за обманщиков?

- Ч-что?

- Обычно платят их родственники, ведь от дурной крови следует избавляться.

- Стойте! Я… Я не понимаю, скажите, что мне сделать, я сделаю! Я вам клянусь Цейном, клянусь всеми богами!

- А почему я должен верить? Я человек чести, если скажу, что не трону, то мне придётся держать слово.

- Пожалуйста, дайте мне шанс.

- Говори когда прибудут люди, когда последует дилижанс, кто его будет охранять или, - Джон вонзает вторую иглу, на этот раз прямо в глаз, так чётко и скоро, что пленник замирает. – Или я пошлю за твоей жёнушкой, сыночком, дочкой. И с ними у меня разговора уже не будет.

Он не в состоянии поверить, что это произошло, он молчит, рот открыт, жадно хватая воздух. Этот человек не боец, он едва сдерживается, но это последняя капля, по щекам текут слёзы, вперемешку со всем и эхом в голове отдают слова. Это чудовище не шутит, оно найдёт его семью, если не предать дело всей жизни. Мужчина уже не верит, что уйдёт живым и сейчас выбирает. Уйти как предатель, но ради семьи или мучиться за чужие идеалы и грязные деньги… Что правильнее?

- Я… Ахах… Хватит, прошу, я же сказал, что всё сделаю, только не нужно.


- Теперь я понимаю, почему мне вас советовали, впечатляющее представление.

- Благодарю, признаюсь, я удивлён, что он сломался так легко. Кажется, он был умён.

- Может быть и так, но он отказался от покровительства общества высоких исксств, за что и заплатил. Не моя воля, так чужая забрала бы его жизнь, - его голос звучал так притягательно и сладко, что сомневаться не приходилось.


Как бы то ни было, но Джон закончил свои дела и теперь думал о том, какой отдых избрать. Письмо, пожалуй, в этот раз он задержался с ответом, так как был занят и сосредоточен, так как не могу ни о чём думать и не хотел тревожить свой разум пока не настанет час покоя. Он настал и Маска, наконец смог насладиться своей маленькой радостью, вновь открывая конверт, чтобы его перечитать.

Леди Оливии Кэйлум,
предрешонной легенде Вайрона.

Не совершает ошибок лишь тот, кто ничего не делает. Кажется, эта фраза принадлежала одному мудрецу.
Нет ничего постыдного в том, чтобы набивать шишки, как и в том, чтобы терпеть поражение. Это и есть тот самый опыт, который несёт в себе хоть сколько-либо стоящий боец. Конечно, бывали и самородки, чья физическая сила, ловкость, чутьё или же всё это, выходили за рамки нормального, но их преимущество скоротечно. Без должного развития, подобные люди становились отвратительными воинами. Привыкшие к постоянному успеху и не знающие поражений, они перестают развиваться, не видя в этом необходимости. Как только что-то выходит за рамки привычного, так в их головах не находиться мысли. Они повторяют лишь то, что до этого не подводило, в безвольной попытке вернуться назад, в то время, когда они были победителями. Это мне кажется куда более жалким итогом, не реализовать свой потенциал.

Думаю, мастеру Лютеру было бы печальнее видеть вас заносчивой и самоуверенной, как и мне. Уверенность это не плохо, конечно, но когда она подкреплена чем-то. Хорошо, что вы осознаёте, что впереди много времени, и вы уже обладаете тем, к чему многие приходят гораздо позднее.

Этот вопрос я слышу впервые. Думаю, что по большей части в этих сожалениях виновно то, что меня учили об этом сожалеть. Орден наверняка научит вас не щадить демонов, колдунов и их пособников, потому что они опасны и чужды. Людей такими видеть не принято, каждый из них в чём-то похож на нас и ближе. Но, не только это сыграло роль, не только юный возраст преступников. С удивлением я отметил, что черты одного из них напомнили мне чем-то человека, которого я не то чтобы знал в полной мере, но был бы не прочь узнать. У меня возникло несколько мыслей тогда. Одна из них о том, что вдруг этот тот человек и так неосмотрительно пришлось лишить его жизни. Другая же была о том, что так или иначе каждый раз, когда человек ступает на скользкий путь, в этом есть вина кого-то другого, большого и незримого. Сложно описать это словами, просто эта тревога мне знакома ближе чем хотелось бы.

Сказать же что-то куда труднее, мне. Возможно, мне не помешает посетить храм настоятеля Карла Роува. Он нередко излагал из своих уст мудрость, которую легко принять. Ему хочется доверять то, что хочется оставить и забыть. Думаю, что подобный дар определяет священнослужителей. В целом, поездка туда входила в планы. Я поделаюсь мудростью, которую там подчерпнул, когда окажусь в Вайроне.

Хорошая цитата, особенно для людей нашего пути. В чём-то она мне близка. Были мысли о схожей фразе, но я изберу другие, чтобы не повторяться. В этих есть что-то более тяжёлое, пожалуй, хотя, как мне кажется, они тоже могут стать источником мотивации.
Ваша говорит о том, что вы довольно целеустремлены и это ценно. Что угодно может измениться, но подобный огонь как трудно разжечь, так и тяжело потушить.

Люди чаще всего умирают лишь потому, что не могут воспротивиться смерти.
Не важно, какой выбор ты совершаешь, важно, что его совершаешь ты.

Алвада отличается от привычных нам просторов. Пожалуй, я бы посчитал, что Эльмнот это золотая середина между суровым Вайроном и пылающей Алвадой.

Это необычное место, где культура кажется завораживающей и чуждой. В ней значение имеет пылкое сердце, хитрость и мудрость. Всё из этого вносит свою лепту, делая из этого места загадочный и в чём-то даже сказочный уголок мира. Несмотря на предубеждения, скажу, что нахожу этот мир даже в чём-то более справедливым, чем наш и там показать себя бывает проще и цепкие взгляды оценят по достоинству человека. Конечно, нигде не стоит расслабляться, но на моём пути не было знаменитых алвадских разбойников, работорговцев и обманщиков. Конечно же, они есть, но, как правило, их интересы лежат в среде своего проживания и не исключено, что строгий наказ ограждает путников. Но, признаю, что я бывал там рано, а вернулся, уже имея имя, приглашённый одним господином на пышное празднество, которое открыло для меня этот край земли с другой стороны.

Я путешествовал и мне пришлось ощутить на себе истинную жару и действительно, взгляд может размыться и показаться, что видишь то, чего нет. Поэтому, важно иметь надёжных проводников, которые сталкиваются с опасностями пустыни всю жизнь.

Не везде жара столь явная, пожалуй, что тоже стоит отметить. Конечно, мне по вкусу больше пришлись города и их архитектура впечатляет, может потому, что кажется экзотичной. Может из-за того, что они используют другие материалы и даже предпочитают отличные от наших краёв формы и цвета.

Мне приходилось сражаться там, но в этом поединке была лишь честь. На том празднике проводились бои опытных бойцов и, пожалуй, мне жаль, что это не носило характера турнира. Тогда, включая меня, восемь человек сошлись на песчаной арене, разделившись на пары, предоставляя различные школы боя. Каждый боец выглядел впечатляюще и мне кажется, что их специально так подобрали и пригласили из разных уголков света. Некоторые живут подобными образом, выступая перед искушёнными господами, которые так покупают любовь народа и подтверждают свой статус среди равных.

В пару мне достался довольно крупный зверолюд, орудующий тяжёлым топором и я неосмотрительно избрал оружием короткий клинок со щитом. Понимая, что не могу пропустить удара, пришлось действовать осторожно, уходить и выгадывать момент, даже придумать план. Не каждый бой можно выиграть, не пролив своей крови и тогда, теснённый, я дал ему возможность для неотвратимого удара. Прижимаясь к краю арены, выставляя щит, так, что удар пришёлся по нему, я уже тогда понимал, что защите не выдержать и, расколотый, он серьёзно повредил левую руку, так что я не мог ей более сражаться. Я же ударил клинком, в его согнутую руку, в район локтя. И тогда он понял, что орудовать тяжёлым топором одной рукой сложно, тем более, когда юркий клинок грозит в любую секунду уколоть и каждый удар мимо цели означает лёгкую рану.
Не будь он столь рьяным и не решись сломить нескончаемым натиском, пожалуй, оставил бы больше сил и мелкие раны не лишили бы их столь скоро.

На счёт одежд не знаю, но мне так же доводилось слышать подобные слухи, так что рискну предположить, что они имеют основания быть правдой. Так же отмечу, что воины в этих местах не носят тяжёлого доспеха, предпочитая  лёгкие и средние аналоги. Они довольно выносливы, чему способствует рьяное солнце.

И, раз уж вы приложили книгу, то я приложу одну, как наследницу тех мест. Может быть, посмотрев на их сказки, станет ясно, чем живут эти люди и о чём грезят. Советую её беречь для себя, возможно, в трудный час она сможет не только украшать полку, но и выручит вас.

Раз уж я вновь собираюсь в Вайрон, то какие места вы посоветуете посетить? Какие кажутся вам наиболее притягательными и интересными? Я не уверен, сколь долгой будет эта поездка, но сроки её не то чтобы ограниченны.

Я видел подобные устройства и признаю, что использую некоторые настои и пару хитроумных устройств, которые, впрочем, лишь на случай, когда мне угрожает неминуемая смерть. Эти вещи дороги и я не хочу принимать подобный дар, советую вам приберечь их для себя, так как вы юны и, вероятно, не вполне осознаёте ценность денег и то, что есть определённые допустимые подарки, как и то кто их должен дарить и при каких обстоятельсвах. Наша переписка для меня сама по себе достойный дар. Признаю, что раньше мне не доводилось испытывать подобного и я ценю ваше предложение и обещество, если так можно сказать.

Джон Уик, Барон, Эльмнот
5.07.889г

Джон смотрел на эту книгу почти тоскливо, да, она не была усеянна слишком уж дорогими камнями, но её явно можно было продать ценителю, может быть, даже за хорошие деньги, но не обязательно. Были вставки из золота, небольшие, тонкие, лишь на краях, а по центру сиял, кажется, рубин.  В каком-то смысле он обрёк себя на эту жертву, когда не стал её опозновать у ростовщика, чтобы не тяготиться.

"Что-то со мной не так" - подумал он, разглядывая письмо, не то что написал.

Он не мог понять правильно ли поступает, отсылая, что-то такое. Сейчас его не мучала нужда и можно было позволить себе щедрость, вот только его холодный ум не видел в этом никакого смысла. Девушка из далека, храмовница, даже титул её хоть и был, ничего не давал. Зачем он ищет этого расположения? Как ответ на любезность?

Как бы то ни было, Маска знал, что от лишних вопросов есть несколько средств и намеревался отпраздновать завершённое дело...

Тысяча и одна ночь

https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/571/t447280.jpg
Старая книга, родом из алвады, запечатлевшая сказки не только их, но и многих других народов. Может представлять интерес колекционерам, о чём не знал недалёкий Маска.

Сокращённые до сути примеров сказаок ниже. И, да, они довольно часто написанны в разных стилях, что свидетельствует о постепенном и бережном наполнении.
Сказ о хитром шуте
Это повесть повествует о великом и могучем правителе прошлого, которого одолела хворь, лечить которую он не мог. Виной тому было пророчество ведьмы, встреченной в детстве, сказавший, что как только целебный эликсир лекарей окропит его тела, так дух и здоровье окончательно его покинут.
Лекари не могли заставить суеверного государя воспользоваться своими средствами и некоторые особо обеспокоенные едва ли не лишились жизни, решив обмануть правителя.
Однако, он чах, не смотря на то, что сохранял свои примечательные черты характера, такие как рьяность и упёртость.
По сюжету, хитрый шут обманул повелителя тем, что весь вымазался назначенным целителем снадобьем и разозлил царя, который избил его и, по случайности, повредил руки. Впитавшееся в одежду и даже проникшее в кровь, лекарство подействовало на следующий день, больной воспрял, избавившись от недуга.
Он долго думал, но один из приближённых не выдержал и поведал о чудесном исцелении. Растроганный таким поступком, он вытащил шута из темницы и с тех пор тот делил трапезу с повелителем.
И не было больше никакой веры предсказателем, покуда обман их не во благо.

Сказ о смертельном ужине
Это повесть повествует о том, как несколько людей собрались в доме своего знакомого и тот подчевал их без конца, покидая стол, чтобы лично приносить новое блюдо. Удивлённые щедростью, они вкушали явства, удивляясь умению хозяйки, требуя её ко столу. Но, как не звали её, хозяин лишь отмахивался, говоря, что она следит за главным блюдом.
Разгорячённые беседой, вином и в каком-то смысле едой, они не то чтобы сильно возражали, хвалебные оды произносили, каждую подхватывая и развивая так, что она становилась не просто похвалой мелочи, а чуть ли не превозносила хозяина.
Тот принимал всё благосклонно, предпочитая молчать, а не брать слово. Он слушал так внимательно и кротко, что это было заметно, вот только внимание их не цеплялось.
По итогу, оказалось, что он ждал признания или каких-то слов, но лишённый этого, поведал лишь в конце вечера, что их трапеза не совсем то, чем кажется.
Однако, сам хозяин не остался на этом свете, вроде как отравившись.

Сказ о божьей милости
В далёком прошлом был король великий и могучий. Бывало, суд вершил он свой, в котором роль играл и случай. Но не престало пачкать рук, сидящим на вершине. Палач безропотно сносил те головы, что на алтарь возложили. Сквозь прорезь маски слышал он мольбы и видел лики. Порой не мог сомкнуть очей, терзаем образом убитых. Настой из трав, как и вино — не унимали горя. Тогда взмолился он богам, прося о мужестве и о покое. И видно громко он просил, покуда чудо совершилось, нашёл он маску у окна – тогда же жизнь преобразилась. Как прежде он держал топор, но больше никогда не ставил то себе в укор.
По сюжету, Палач, благословлённый даром Рагфира так славно выполнял своё предназначение, что в назначенный час не пожалел собственного брата, отправленного на казнь.

Сказ о великой любви
Эта история повествует о влюблённых, против союза которых выступили их родители. Они боялись позора и вражды, чем заставили своих детей пойти против воли. В момент встречи, храбрый юноша своим голосом и сердцем заявил о том, что его ни кто не остановит на выбранном пути и что угрозы не будут властны, как и немилость родителя. Его возлюбленная слышала это и устремилась к ниму. Но люди их разделили, местные жители держали его, а родители дочь, но они продолжали движение, с трудом, вырываясь, измучив себя до такой степени, что испустили дух, в двух шагах друг до друга. Эта так поразило людей, что их похоронили вместе и были забыты старые обиды семей и то стало им уроком, но в то же время и позором.

и ещё около 997 сказок, которые можно придумать...

Отредактировано Маска (2021-12-17 23:52:08)

+3

10

Каменный пол холодил босые ноги через циновку. Последняя свеча чадила и грозилась вот-вот испустить дух от того, как мечется по келье её хозяйка. Мысли были обрывочны, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но стоит выйти за дверь и... Ничего. Куда? Где можно найти что-то ещё? Всего что уже есть мало.
Оливия всегда торопилась. Аристократическое спокойствие и холодность были не для неё. Она спешила поскорее повзрослеть, поэтому насмешила служанок в день своего десятилетия. Сказала, что уже совсем взрослая и будет отныне принимать взрослые решения, поэтому бантики сегодня будут красными, а не розовыми. Торопилась овладеть всеми полезными навыками, которые мог дать ей отчий дом, ни капли не сомневаясь, что скоро его покинет и отправится защищать родной Хёстур с мечом в руке. В сердцах осмелилась накричать на герцога, собраться и практически сбежать в Орден, в полной уверенности, что магическую заразу необходимо выжечь.
Теперь она словно пыталась обогнать очередное письмо. Найти что-то, что позволит взглянуть на него по-другому.

Чутьё это подсказывало с самого начала. Что-то было неправильно. Но зачем же его слушать, хочется же верить. Как живым людям - так нет, но письма, тем более такие сладостные, казались сказкой. В них может не быть ни капли истины, могут умалчиваться детали, или настоящие события оказываются искажены в угоду красоте. Но в них положено верить, а указывать на несоответствия - пошло.
Девушка бросила быстрый взгляд на лежащую на столе книгу и шумно выдохнула. В драгоценных камнях отражалось и плясало пламя свечи.

Если существовал хоть призрачный шанс, что по миру спокойно ходит убийца храмовников, нужно было доложить об этом старшим. Но проще было раз за разом повторять себе, что доказательств нет и наставники просто отмахнутся. Выдержки из письма и причины смерти одного из указанных там храмовников мало. О том, что произошло на тракте, где, опять же, погибли храмовники, известно ещё меньше. Разумеется, у настоящих заслуженных членов ордена куда больше возможностей для расследования, чем у едва прошедшей половину обучения девчонки.
Но приходить к ним с пустыми руками Оливия не будет.
На столе лежит мешанина из исписанных листов, образующих простейшую схему. Два инцидента, незаконченное письмо мастеру Лютеру с распросами о бароне Уике, и много мелких обрывочных слухов.

Попросить мастера Лютера написать барону? Если тот так охотно отвечал незнакомке, то с чего бы ему игнорировать бывшего учителя? Даже если и не ответит, разве разобьет старику сердце ещё один забывший про него подопечный, за маской вежливого уважения прячущий постылость? Но мастер бесхитростен, он даже явной лжи не почувствует.
"Ха. Словно я лучше."
Было очень обидно. Может всё дело в задетой гордости? Оливия будущий инквизитор, она обязана чувствовать ложь. Сколько бы не говорили: что лучшая та, что родится из недосказанности, или та, в которую верит тот, кто и произносит, но ложь оставалась ложью. Как можно разоблачать магов и прочих тварей, если не обладаешь столь жизненно необходимым навыком? Почему получается, что какие-то олухи, уделяющие больше времени размахиванию оружием…
"Лучше меня."
Это же не они из-за глупой забавы мечутся по тесной комнатке, не они цепляются за каждую тоненькую ниточку, ведущую к разгадке. Только чего? Что из себя представляет собой один конкретный барон? Или почему для Оливии это так важно?

В Вайроне было не так уж просто узнать что-то конкретное о темных делах, вершащихся в соседнем королевстве. Во время каждого выезда с наставниками в любой из городов, девушка при первой же возможности исчезала в архивах ратуши. Разумеется, по работе. Разумеется, наставники понимали, что и не только, наблюдая за тем как юная ученица носится по всему городу, подобно бешенной собаке, вцепляясь в каждого, кто может знать хоть что-то о нужном человеке. Эйла лишь смеется, говоря, что девочка  просто влюбилась. Самый возраст же.
Наставник не смеется, выволакивает из тюремной камеры почти за шкирку, дрожащую и едва понимающую, где находится, со сбитыми в кровь костяшками и искусанными губами. Того гляди бросится за то, что не дали завершить начатое. Всё же по закону. Контрабандист из Эльмнота уличен в связях с поставками магических зелий. Переходит в полное владение инквизиции для допроса, можно столько вызнать...
Не честно. Не честно. Не честно.
Его словно специально отправили в петлю поскорее.
Всё что успела узнать - "Злой Джон". Мало.
У него же были связи. Даже здесь, на площади, за тем, как он болтается в петле, наверняка наблюдают такие же. Инквизиция могла взяться за всё их подполье, так зачем так просто и грубо выкидывать такой шанс?

Урок она усваивает. Становится тише, не навещает перебжчиков из Эльмнота прямо в тюремных камерах или в людных местах. Наведывается к их женам, которых куда проще заставить говорить без всякого насилия. Получает долгожданные бумаги из Веллехорта, списки священослужителей, послушников и находящихся на попечении детей. Этот крючок кажется самым прочным, но и браться за него нужно имея на руках хоть что-то весомое. Настоятель храма не какой-то жалкий смерд или цепляющийся за золото мещанин, действовать грубо нельзя. Пока остается только наблюдать издалека, планировать поездку. Понадобится не один месяц чтоб чего-то добиться. Во всей этой истории.
Хочется бросаться обвинениями прямо сейчас, но как же это глупо.

Подойдя к столу, девушка сгребает все исписанные листы вместе, аккуратно выравнивает стопку. Чувство бессилия, приходящее после того как отгорит пламя, самое мерзкое.
Уже всё равно. Она ничего не может сделать. Полагается просто смириться. Оставить на волю богов, хах.

Злому Джону
Сыну Цейна, выбравшему свой путь.

Вы так заботливо обучали меня, словно действительно неравнодушны к шансу выжить у ещё одной будущей помехи. Можете быть уверены, что ваши старания не пропадут даром и я приложу все усилия чтоб дожить до нашей личной встречи.
Позволю себе дерзость и самой дать вам полезную рекомендацию. В следующий раз, когда вам придет в голову идея убивать храмовников, озаботьтесь уничтожением тел и сокрытием снаряжения. И нет, продажа цепи на черном рынке не лучшая идея, сколько бы за них сегодня не давали.  В каждом ордене есть свои ищейки, а у меня не сложилось впечатления, что вы стали бы специально искать смерти. Можете считать меня щенком такой ищейки - сейчас я не представляю для вас никакой угрозы и слишком высокомерна чтоб делиться нашими, ставшими общими, секретами с кем-то из вышестоящих.
Теперь я в какой-то мере понимаю, почему вы каялись в той ситуации с убитыми вами молодыми людьми. Я могла бы даже поверить, что у вас не было выбора. Могла бы понять, почему вы стремитесь переложить часть вины. Меня саму задели эти слова, но в несколько ином смысле. Раньше. Сейчас же, полагаю, вы просто наслаждаетесь той жизнью, которая у вас есть, и сожалеете лишь о том, что не взяли пока от неё больше. Раньше я видела в вас героя, подобного персонажам сказок, но, как и можно было ожидать, герой оказался лишь человеком. Разочарована ли я? Отнюдь. Меня почти сжигали до тла самые разные эмоции, пока я по крупицам собирала хоть что-то о том, кем вы являетесь на самом деле. Но вы наверняка уже сами знаете. Сейчас эта буря угасла.
И я хочу вас поблагодарить. Из наших бесед я извлекла немало ценных уроков и, надеюсь, что раз вы с такой самоотдачей их поддерживали, вы также что-то приобрели.
Приготовленный для вас подарок я заменю на другой, возможно куда более ценный, особенно если не оценивать его в материальном смысле.
Восточнее Хёстура, на старом Медном тракте, когда-то ведшем к Веллехорту, постоялые дворы встречаются редко. Но за два дня пути до столицы, за каменным мостом через мелкую речушку, есть развилка. Сейчас она наверное вовсе не видна, но год назад травы и малинник не полностью скрывали старые дорожные столбы. Если следовать им, то вскоре вы придете к старой часовне. Двери опечатаны, но ключ хранится у резного источника Лорелай, нужно лишь коснуться протянутой руки. Об этом месте мало кто знает и ещё меньше людей знают, как попасть внутрь.
Любопытно, с кем там сведет ваши пути богиня.

Оливия Кэйлум, Вайрон.
29.07.889 г.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2021-12-21 17:39:10)

+2


Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 06.03.889 г. "По ту сторону"


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно