Ночь, когда разродилась прекрасная Пахтагуль Бел-Напишти – любимая жена славного Гэрэя Бел-Напишти, запомнилась многим особенно яркой звездой Эйры. Сиянием своим она затемняла сотни других жалких звездочек. Все знали, что это значит – дети, рожденные в сию ночь, станут новыми, могущественными творцами реальности. Десятилетия спустя ожидания подтвердились – Орден Детей Эйры пополнились множеством одаренных чародеев, а у Башни Цейна в те годы сильно прибавилось роботы. Однако мой рассказ не об одном из таких одаренных. Он о шутке. Жестокой шутке, которую Эйра разыграл над четой Бел-Напишти.
Отец семейства славный Гэрэй Бел-Напишти, несмотря на то, что обладал задатками хорошего мага, обеспечивал семью торговлей алхимическими зельями, мазями да порошками, не гнушаясь и дурманящих веществ. Родившемуся сыну, и потенциально сильному чародею, коего нарекли Фатхали, отец был несказанно рад, а потому первые года души не чаял в своем дитя. Поворотным момент его биографии свершился, когда пятилетний Фатхали, в сопровождении верного раба семьи, отправился на очередную ярмарку. Там он узрел чудо. Выступление факиров. Но отнюдь не обычных факиров – эти пожиратели огня были волшебниками, а потому их выступление было в разы зрелищней чем жалкие попытки впечатлить толпу при помощи факела и спирта. Огонь с этого выступления будто бы запечатался во взгляде мальчишки – его глаза горели так же ясно. Вернувшись домой, ребенок с максимально возможной серьезностью для такого юного возраста сообщил отцу о желании стать магом. Отец лишь задумчиво взглянул на вечернее небо, на котором озорно светила звезда Эйры. Однако ж, Фатхали был слишком юн. С трудом успокоив ребенка, находчивый Гэрэй взял с сына слово, что через четыре года тот поступит на обучение к волшебнику, но только если эти четыре года он будет старательно учится, ведь негоже будущему величайшему волшебнику не уметь даже писать. Фатхали услышал отца. Возможно, отец наивно полагал, что сын успокоится и забудет о идее стать магом. Что ж, он ошибся. Целых четыре года молодой Бел-Напишти усердно учился, сначала основам – как то чтение, письмо или арифметика, а затем и более сложным вещам – истории, биологии и, естественно, маговедению. Ровно через четыре года, в самого утра под дверями славного Гэрэя стоял его сын с одним вопросом: «когда же я наконец смогу учится магии по-настоящему?» На следующий день благочестивый Гэрэй нашел сыну учителя – старого уже волшебника, чрез чии руки прошел не один десяток одаренный детей Гииры…
Все это звучит как начало истории о становлении величайшего чародея современности. Но в чем же тогда шутка, почему десятилетия спустя волшебники будут говорить о мудрейшем Фатхали как о чем-то постыдном? У Фатхали не было дара. Совсем. Иначе кроме как насмешкой со стороны бога хаоса это назвать было невозможно. Первую неделю после того, как старец огорошил Фатхали этой информацией юный Бел-Напишти абсолютно выпал из реальности. Он не мог поверить, что его самая большая мечта попросту недосягаема. Однако через неделю он снова стоял под дверьми отца. Если ему не суждено стать магом, то он готов стать алхимиком, пойти по стопам отца. Но учить его будет тот же старец. Отец согласился.
Следующая глава его жизни была довольно нудной – Старец учил Фатхали смешивать реагенты так, чтобы они не рванули (ну или рванули, но только тогда, когда нужно), а в свободное время юный Бел-Напишти продолжал читать книги о магии или же расспрашивал о ней же у учителя.
«Магия ведь может абсолютно все? Так почему же она не может сделать магом меня?»
Так думал Фатхали. Однако со временем эти иллюзии пропадали. Он все еще зачитывался книгами о магии – все свои деньги он спускал на такие книги как «Шесть лекций о различных магических силах и их взаимосвязях» или «Ведьмовство: правда и домыслы», однако четко осознавал, что стать волшебником самому у него не выйдет.
Тем не менее, когда ему стукнуло шестнадцать, Фатхали собрал вещи и с благословенья отца отправился в город мудрецов – Хетматт. Там он смог выжить, продавая стимулирующие порошки студентам. Параллельно с алхимией, Бел-Напишти пробился в библиотеку, войдя в доверие к одному из хранителей библиотеки. Там он вновь зарылся в книги, на сей раз в более древние, написанные в времена, когда Пожиратель только пробился в этот мир. В какой-то период он даже сам стал хранителем знаний библиотеки. Именно в этот период он познакомился с одним археологом. Он был занят поисками какого-то затерянного храма и ему была нужно небольшая консультация по поводу магических способов скрыть строение. Фатхали помог ему, но взамен попросил разрешения присоединится к экспедиции.
Со временем Фатхали Мурза Бел-Напишти стал известен в узких кругах историков как знаток древностей и магических артефактов. Более широкой известности он достиг, когда написал свою первую книгу «Развитие магической науки в допорчевый период». Конечно же книга не стала бестселлером в первые же дни и Фатхали не стал в одночасье знаменитостью. Однако теперь он видел свое будущее и более-менее знал к чему стремиться. Со временем его интересы расширились. Так, довольно популярной стала его книга «Феи и их природа: инстинктивная магия» абсолютно никак не связанная с историей, зато напрямую связанная с удачно купленной и пущенной на эксперименты рабыней-феей. В последующие года Фатхали много путешествовал и изучал на местах различные магические аномалии и записывал их для будущих трактатов. Зарабатывал он при этом с продаж зелий и частично книг.
Последней же экспедицией Мурзы Бел-Напишти была экспедиция в земли Вайрона, в результате которой возникла книга «Магия и антимагия: социальное и культурное значение». 

Фатхали – состоявшийся в своих убеждениях, а потому упрямый мужчина. Однако вместе с тем – он спокойный и рассудительный человек, проживший не один десяток лет и знающий, когда нужно заткнуться. Привыкший к походной жизни, он вместе с тем любит роскошь. Дорогие вина, вкуснейшие яства и наилучшие наложницы – все это Фатхали просто обожает, пускай и далеко не всегда имеет к этому доступ. В общении Фатхали показывает себя как внимательный слушатель, создающий иллюзию того, что ему не плевать на твои проблемы. Относительно жесток – насилие ради насилия ученому претит, но ради цели не боится запачкать руки, хоть вида крови и не любит.  Законченный книгоман, а если брать более глобально, то знаниеман. За добротный и качественный научный трактат готов сделать что угодно. Огонь в глазах, возникший в детстве, когда юный Бел-Напишти впервые увидел магию, теперь погас, превратившись в угли. Восхищение магией все еще присутствует, однако к самим магам, Фатхали относится с толикой агрессии, возникающей из-за тлеющей глубоко в душе зависти. Главной мечтой ученого все еще является обрести такую же власть над реальностью, как и маги. И пускай Фатхали понимает, что мечта эта несбыточна, но на то она и мечта, правда ведь?