Слух о темном эльфе достиг Фатхали в пути. Вместе с караваном он направлялся в свой оплот – город тысячи мудростей, славный Хетматт. Однако, когда он услышал от встречного дервиша о том, что всего в трех днях пути отсюда через неделю выставят на торги темного эльфа – тут же собрал свои вещи и распрощался с милостивыми купцами, позволившими почти задаром ехать в их сопровождении. До городка Фатхали добрался за пять дней. Все же путешествовать по пустыне в одиночку (раба-носильщика мы в счет не берем) гораздо труднее, чем с караваном.
Каково же было разочарование мудрейшего Бел-Напишти, когда он узнал, что большая часть комнат в гостиницах и караван-сараях забита другими охотниками за экзотическими существами. И в отличии от Мурзы, эти охотники явно желали заполучить эльфа отнюдь не ради науки. Отвратительно! Как смеют эти невежды препятствовать развитию науки?!? Фатхали ставало тошно от одной мысли о том, что будут делать эти извращенцы с таким прекрасным экземпляром. При этом многие из охочих до эльфийской плоти выглядели довольно обеспеченно. А ведь Бел-Напишти только-только сильно потратился на последнюю экспедицию, принесшую ему уйму интересной информации, но забравшей примерно такую же уйму денег. Шансы на покупку эльфа стремились к нулю.
В другой ситуации Фатхали бы благоразумно удалился – ведь вовремя признанное поражение также было признаком мудрости. Однако в тот день что-то остановило Мурзу. Возможно интуиция, а может сам Эйра в тот момент взял над ним контроль. Как бы то ни было, но вместо того, чтобы развернутся и поспешить в Хетматт Бел-Напишти направился к караван-сараю, где снял комнату и, обзаведясь компанией в лице женщины открытых взглядов, весело провел ночь.
На следующее утро, Фатхали отправился на рынок, где весь день пытался продать какие-то порошки и отвары, чтобы хоть как-то подкопить деньжат на раба. Больше всего шли дурманящие травы и пилюли для мужской силы. Впрочем, как и всегда… Вернувшись в свою комнату, Мурза с надеждой принялся пересчитывать деньжата.
- Не густо… - наконец вымолвил мудрец, с усталым вздохом закидывая последний серебряник в кошель. В обычной ситуации – этого бы вполне хватило, но с учетом того, сколько здесь собралось людей. Очень сомнительно, что хоть у кого-то не найдется сумма большая за весь бюджет бедного странствующего ученого.
С раздражением кинув на стол кошель, Бел-Напишти отправился спать. Может сон принесет хоть какие-то идеи по спасению эльфа из лап всех этих уродов. Не принес…
Ровно в полдень Фатхали стоял в толпе таких же, как и он надеющихся заполучить тело эльфа людей. На деревянной платформе стояли лоты, окруженные стражей. И само собой особенно много их было возле лота номер тридцать шесть – главном десерте на этом полном пресных лепешек и кувшинов с кислым вином столе. Первый лот. Второй. Третий. На двадцатом лоте и без того нервный Фатхали не выдержал.
- Нет, ты только взгляни на этих извращенцев! – Обращался Мурза к замершему от испуга рабу. – Этот эльф – просто великолепнейший экземпляр! - Бел-Напишти все еще обращался к рабу, но очевидно, хотел, чтобы его слышали окружающие его извраты. – Его изучение могло бы изменить наши представления о магической энергии и ее использовании. Да если бы я смог его изучить, то после такого даже Дети Эйры – эти высокомерные ублюдки – целовали бы мне руки. Но нет, он достанется какому-то любителю синекожих мальчиков. О боги, молю, избавьте меня от этого зрелища! – Последняя фраза была произнесена в небо, руки Фатхали были сложены в просительном жесте. Если бы Мурза не нашел свое призвание в магии, он мог бы стать неплохим театралом.

Тирада, выкрикиваемая потерявшим в тот момент свое благоразумие ученым, была предназначена в первую очередь самому себе, во вторую остальным возможным покупателям, и в третью богам – кто знает, а вдруг Эйра наконец смилостивиться и сделает своей шутке хоть бы одно одолжение. Но уж точно Фатхали не обращался к странному человеку в маске, да к тому же говорящему на эльмнотском.
«В маске – значит боится раскрытия. Предложил денег – значит обеспеченный. Какой-то из эльмнотских вельмож, приехавший в Алваду ради острых ощущений?» - Такое не было редкостью. Многие жители Эльмнота и даже частично Вайрона прибывают в Алваду отведать экзотики. Шутка ли – даже безобидные дурманящие травы на севере от Алвады запрещены. Бедные северяне не могут даже расслабиться после тяжелого трудового дня. Это же просто ужасно! Сам Фатхали, из бесконечной жалости естественно, пребывая в Эльмноте или Вайроне по работе всегда пытался облегчить жизни простых людей, продавая им расслабляющие травы. Продавал, правда втридорога, но ведь нужно же понимать, как он рисковал, нарушая законы другого государства. Риск стоит денег. Это в Алваде понимали. Именно поэтому именно в Алваде существовала арена – место, продающая риск.
«И все же он обратился ко мне. Зачем? По доброте душевной? Определенно нет! Добряки имеют обыкновение самим выкупать рабов, даруя им свободу. На первые пару часов, до следующей встречи освобожденного с охотниками на рабов. Скука? Вполне может быть. Из всех возможных вариантов этот – наиболее вероятный». – В голове мудрейшего с лихорадочной скоростью роились мысли. Быть должником в Алваде опасно, но, если в результате он получит эльфа – это того стоит. Рискнуть?
- О милостивейший господин! – Лицо Фатхали расплылось в самой искренней улыбке, которую Мурза только мог выдать. – Позвольте представиться – Фатхали Мурза Бел-Напишти – ученый щелкнул пальцами, и сопровождавший его раб поспешил удалится – хетматтский мудрец, историк и маговед, познавший самые сокровенные тайны магии и одаривших этими тайнами всех своих благодарных читателей. – Короткий, достойный поклон, рука прижимается к сердцу, показывая, как отрадно Фатхали познакомиться с собеседником. Больше уважение, эльмнотские вельможи такое любят.
- Уверен, вы, как и я, оказались здесь по той причине, что прослышали о лоте номер тридцать шесть. – Рука Фатхали небрежно указала на темного эльфа. – Но позвольте вас заверить – причина по которой этот экземпляр необходим мне намного важнее сиюминутного удовольствия. Этот темный эльф – маг, а значит, как и все остальные представители его расы – вместо того чтобы накапливать магическую энергию, он поглощает ее из окружения. Если вы слышали когда-то о «Магических паразитов» Джованни Фракастаро, и тем более, если держали эту книгу в руках, то должны понимать, насколько важно провести исследования этой особи. – Глаза Бел-Напишти невольно загорелись тем детским огнем, который жив в нем в те времена, когда малец еще верил в возможность самому стать магом. – Возможно, если достаточно детально изучить этот феномен – мы сможем в разы ускорить накопление маны или наоборот, оборвать особо опасный волшебникам доступ к накоплению. – На этой фразе у Мурзы прорвалась злорадная ухмылка. – Поверьте, если мне удастся найти хоть что-то – я смогу получить огромные деньги с продажи этого знания детям Эйры. Если вы мне поможете – ваши средства вернуться сторицей!

Завершив свой монолог Фатхали, вопрошающе уставился на ничего не выражающую маску. Понять эмоции собеседника было решительно невозможно. Будто бы мимика северян и без того не была излишне скудна. Пожиратель разбери, что чувствуют эти эльмнотцы. В здешних краях с этим намного проще – излишняя эмоциональность алвадцев известна во всем Янтаре.
«Да он просто насмехается надо мной!» - В голову мудреца пришло озарение. – «Еще один невежда, посчитавший своим долгом поиздеваться над бедным уче…что?!?» - Уже было пропавшая улыбка вновь заняла около пятидесяти процентов лица. Он согласился.
Но сказал, что деньги ему не нужны. Бред про «способствовать развитию магической науки» незнакомец мог оставить для наивных студентишек. Фатхали прожил достаточно долго чтобы понимать – любая услуга имеет свою цену. Если эта цена не облечена в денежный эквивалент – что ж, горе тому должнику, что не знает, что от него потребует «благодетель».
- Ох, господин, ваша щедрость велика также, как и ваше благоразумие. – Отказываться от предложение было уже слишком поздно. – В моем лице вы обрели самого верного во всей Алваде должника, клянусь Эйром. – Еще один короткий поклон.
Не теряя более ни секунды Фатхали влился в толпу, целенаправленно двигаясь к темному эльфу. Будучи привычным к постоянной толкучке на ярмарках и базарах, ученый двигался в разы быстрее своего благодетеля. Будто бы волшебник, владеющий ранее неизвестной стихией – стихией людского потока – Мурза ловко обтекал купцов, мягко, дабы не повредить, пинал рабов, и громко ругался с простыми зеваками. Шутка ли – в какой-то момент человек в маске увидел, как Бел-Напишти пересчитывает монеты, полученные за буквально только что проданное здесь же зелье.
- Симбионт?.. – В какой-то момент Фатхали сбился и, кажется, даже уронил парочку монет. -Кхм… а вы довольно осведомленный человек. – Если раньше Мурза смотрел на благодетеля заискивающим взглядом человека, который в тайне вас презирает, то теперь это был все такой же заискивающий взгляд человека, который вас опасается. – Приятно встретить столь образованного человека в этой обители невежд. – И без того фальшивая улыбка стала еще более искусственной. – Вы правы – я действительно уже очень давно изучаю этот аспект. К сожалению, с симбионтами все гораздо сложнее, чем описывал многоуважаемый Фракасто – контроль над паразитом минимальный, а вред для организма – критический. Однако если получится понять, как темные эльфы поглощают окружающую ману, то зачем нам посредник в виде симбионта? – Бел-Напишти замедлил свой шаг, дабы дать возможность собеседнику не отставать. – Ведь нужно понимать, что у обычных эльфов этого навыка нет. А значит – этот навык исключительно приобретенный. А это значит что? А это значит, что мы пришли! – Фатхали остановился перед платформой, на которой стоял лот номер тридцать шесть. Еще пара рабов, и будет очередь темного эльфа.

- Ярмонтский Людоед… - на мгновение на лице Фатхали возникло выражение, которое можно было бы описать как сожаление – бедняга Тиль, вот как они тебя обозвали…
Знал ли Мурза о экспериментах Гвидобальдо? Ха! Еще бы, он был их инициатором. Этот неудачник и близко бы не подошел к созданию симбиотического мага, если бы не Фатхали. Этот эксперимент длился месяцами, а испытуемым выступил обычный бродяжка Тиль, который согласился буквально на все за пару золотых. Сколько ему было? Пятнадцать? Уже неважно. Важно было то, что мудрейший Бел-Напишти понял к чему все идет за неделю до «происшествия» и, поняв, что Гвидо не собирается сворачиваться, благополучно сбежал из города.
– Ну, как я и говорил, с симбионтами все гораздо сложнее. – Улыбка вновь озарила лик алвадца. – Поэтому – темные эльфы. Уверен, именно в них заключен ключ к новому взгляду на существующее мироустройство.
Бел-Напишти с благоговением взглянул за закованное в цепи избитое тело. Вот он – его ключ к становлению волшебником. Нужно просто понять, как именно они поглощают окружающую ману – и тогда можно будет проводить эксперименты с очередным рабом. Пускай в результате появится хоть сотня алвадских людоедов – если в результате Фатхали сможет призвать жалкий огонек – это того стоит.
- Вы тоже обратили внимание на эту забавную особенность? – Фатхали перевел взгляд с ничего не выражающего лица темного эльфа на ничего не выражающую маску. – Подозреваю это как-то связано с «Подземным Солнцем». Честно говоря, я так нигде и не нашел никакой конкретной информации по поводу этого самого «Солнца», но, судя по всему, оно отыгрывает какую-то очень важную роль в обществе темных эльфов. Скорее всего – какая-то магическая аномалия. Довольно сильная, если смогла так извратить эльфийский магический… потен… потенциал…
«Странные ощущения. Но знакомые… Я точно раньше ощущал что-то подобное. Когда? Где? В Иавелте, лет десять назад. Эксперимент. Попросил местного мага разума покопаться в моей голове. Управлять моим телом. Чтобы зафиксировать и записать ощущения. Именно такие ощущения. На меня влияют. Ментальное заклинание. По ощущениям – массовое. Влияет на эмоции. Вызывает агрессию. Кто-то пытается спровоцировать толпу. Фатхали! Соберись! Контролируй себя! Какой толк от того, что ты досконально знаешь, что и как делают с твоим разумом, если поделать с этим ничего не можешь? Фатхали!!! Просто усталость. Нужно больше спать. Еще и голова трещит от всех этих криков вокруг. Как же бесят».
Наконец, очередь дошла до темного эльфа. Толпа оживилась. В первые же пару секунд цена лота выросла с двух- до трехзначной. Появились первые проигравшие, явно не рассчитывавшие потратить на эльфа насколько большую сумму. Шум толпы становился все громче. Напряжение росло. В какой-то момент Фатхали застал себя за тем, что отпихивает особо ретивого покупателя, сам при этом пытаясь хотя бы прикоснутся к эльфу. Удар обухом копья по голове от стражи несколько поумерил его пыл. Но только его. В толпе возникли первые потасовки. Нужен ли горячему алвадцу повод для того, чтобы подраться? Определенно нет. Нужно ли говорить, что когда этот повод появляется, то шансы обойтись без драки стремятся к нулю.
Своего апогея торги достигли тогда, когда какой-то особо ретивый мужчина с шамширом наперевес залез на платформу, явно намереваясь отбить темного эльфа силой. Раздраженный стражник проткнул его насквозь своим копьем. На мгновение все застыли. Бел-Напишти взглянул на умершего и тоже непроизвольно ахнул. На его рукаве отчетливо был виден герб семьи Яффу. А если Фатхали что и знал о семье Яффу – так это то, что они не прощают убийств своих людей. Тем более от рук стражи, подчиняющейся правящей семье Ацушунамир. Все маски (кроме разве что одной) были сброшены. Алвадцы толпой повалили на стражу, пытаясь заполучить столь желанный лот номер тридцать шесть. Другие рабы, тоже поддавшись этой ауре всеобщего безумия, набросились на своих хозяев. Во всем этом безумии все как-то даже забыли о причине суматохи – темный эльф остервенело впился зубами в тело того самого мужчины с шамширом. Остаточная магическая энергия, которая в нем теплилась, должна была напитать энергией ослабшее тело эльфа. Фатхали отчетливо это понимал. Даже как-то слишком отчетливо. Заклятье. Оно больше не действовало. Видимо, на большее у темного эльфа просто маны не хватило. Почему же не успокоились остальные? Причина тому, скорее всего пресловутый горячий характер алвадцев. Бел-Напишти видел парочку таких же как он – растерянных людей, не понимающих, что на них нашло, но в большинстве своем заведенная толпа уже не могла остановиться. Рабы видели в диверсии шанс на освобождение, свободные люди, уже успевшие потерять в этом хаосе какого-нибудь родственника – абсолютно справедливо ссылались на право кровной мести, торговцы пытались по-тихому пристукнуть конкурента… вот она – природа человеческая.
- Осмелюсь предложить уйти отсюда и как можно скорее. – Кое-как пробившись сквозь толпу, ученый обратился к «благодетелю». - Стражник убил родственника второго самого влиятельного человека этого города. Очень скоро начнется противостояние двух семей. Я бы рекомендовал убраться сначала прочь с рынка, а потом и из города. В каком караван-сарае вы оставили свои вещи? – Несмотря на ситуацию, Фатхали, казалось, был абсолютно спокоен. Видимо на своем веку он пережил не одну такую «войну семей». - Фиников? – Подойдя к прилавку, возле которого лежал владелец с проломленным черепом, Мурза взял небольшой мешочек вышеназванных плодов. – Вот видите! – Рассуждал мудрец, попутно опустошая мешочек. – Несмотря на то, что к этому эльфу был приставлен антимаг – он каким-то образом смог накопить ману. Подозреваю, эти невежды просто перекрыли канал, через который мы – люди – пополняем запасы маны в своем организме. Но шутка в том, что у темных эльфов этого канала изначально нет. Пополнение происходит абсолютно по другим законам.

Финики… как же Фатхали скучал по финикам каждый раз, покидая благословенную Алваду. Этот сладкий фрукт наполнял жизнь ученого яркими красками. Ни эльмнотские яблоки ни вайронская голубика не способна заполнить ту пустоту, что образовывается каждый раз, когда из рациона Бел-Напишти пропадают финики. Как же вкусны эти дары богов благоверным алвадцам.
Лезвие ятагана пролетело в нескольких сантиметрах от носа хетматтского мудреца и застряло в черепе како-то бедолаги. Это было опасно. Ногой Фатхали отпихнул от себя этого ненормального размахивателя ятаганами. Несколько фиников под сопровождение полного вселенской боли взгляда ученого упали на землю. Война семей – не время для еды…
- Хм… любопытная мысль… - впервые на лице Фатхали возникло выражение искреннего уважения. Обоснованные и вместе с тем дерзкие теории – незнакомец нашел способ получить заполучить благорасположение хетматтского мудреца. – Вы хотите сказать, что темных эльфов проклял один из богов… Лливелин, надо полагать… - В задумчивости своей мудрец не заметил, как вступил в лужу крови, вытекающей из лежащего рядом трупа. Обутые в традиционные для региона сандалии практически голые ноги ученого окрасились в красный. – Проклятье! – Раздосадовано вздохнув, Бел-Напишти решил продолжить мысль. – Учитывая тот факт, что и за созданием традиционных вампиров стоял Лливелин, не удивлюсь если он же проклял и своих детей. Звучит… довольно стройно. Конечно же, это лишь ничем не подтвержденная теория. – Ах, если бы Фатхали только смог заполучить доступ в библиотеки иэтвильских лордов. Наверняка там нашелся бы просто кладезь информации о расколе. Тогда бы все эти домыслы имели бы под собой хоть какую-то базу. А так – это были просто разговоры.
Между делом Бел-Напишти с интересом взглянул на лицо сбросившего наконец свою маску собеседника. Это было… лицо эльмнотца. Или вайронца. Одним словом – человека. Внешность спутника не сказала Фатхали абсолютно ничего. Вот совершенно. В общем, интерес к лицу незнакомца как возник – так и пропал, не прошло и пары секунд. На что Мурза надеялся? Что перед ним окажется эльмнотский принц, которого тот сразу же узнает?
- Казым? Как же, знаю, знаю… - ученый резко обернулся на сто восемьдесят градусов. Оказывается, они все это время шли не в ту сторону. – Это тот владелец караван-сарая, который всем говорит, что обелиск – это монумент, высеченный во времена освоения Алвады. На деле – подделка конечно же. – Фатхали позволил себе смешок, долженствующий выразить его отношение ко всем, кто верит в придуманную Казымом легенду. – А по поводу заклинания… Одну минутку! – Глаз ученого заприметил прилавок с травами, у которого флегматично стоял древний уже алвадец, тоже по всей видимости переживший не одну войну семей. – Десять грамм «Цикла» – Высчитав необходимую сумму, мудрец взял маленький мешочек с травой. – Позволит эмоционально прочувствовать заново последние несколько часов. – Пояснил спутнику Фатхали. – Полезно, когда нужно осознать, как именно на вас влияли. Я пользовался этим, когда учился распознавать ментальные заклинания. Сейчас же я могу лишь сказать, что заклятье действительно имеет сходство с Амплификацией… Но, если мне не изменяет память достопочтимая Лелиана сконструировала заклятья на основе Стимуляции Аффекта. И насколько я знаю – этому заклятью сотни лет. Не удивительно, что темные эльфы знали о нем и также усовершенствовали. Пока правда не совсем понятно как именно, но это я и собираюсь выяснить сегодня вечером – Фатхали потряс мешочком.

Связь незнакомца с магической наукой для Фатхали была очевидной. Слишком уж много знаний в этой белобрысой головушке для простого скучающего аристократа. Несколько менее очевидной, но для хетматтского мудреца все же читаемой была связь с Орденом Детей Эйры. Терминология. Она выдавала с головой. Амплификация Эмоций… ну кто кроме Детей так называет Личностную Манипуляцию! Обучение абсолютно точно проходило в Ордене. Ну а раз в Орден берут только магов…
Что и требовалось доказать! Несчастный алвадец умер не зря. Теперь Фатхали знал самую развитую сферу магии своего собеседника. Если первое, что пришло на ум спутнику была сангвиномантия, то очевидно, что именно ее он и использует чаще всего. Причем, судя по той легкости и скорости, с которой тот сконструировал смертельное заклятье, навыки незнакомца превышали отметку «выше среднего» и оставляли ее далеко-далеко позади. С таким ссориться опасно. А уж если магия крови не являлась единственной сферой незнакомца…
- Оромантисе?.. – Слова собеседника явно вызвали у мудреца воспоминания. Когда это было… лет пять тому назад? Фатхали тогда был занять раскопками в Пределе, но за экспедицией… как они там себя называли… «Освободители». Точно! За их деятельностью Мурза с интересом следил. Их цели были довольно близки Бел-Напишти, а потому информация о неудаче в Оромантесе даже вызвала у ученого сочувственный вздох. Святая вода из храма Хилиата. Исследуете древние руины – всегда имейте при себе святую воду из храма Хилиата. И храма Цейна. И Эйры. И вообще всех существующих богов. Лишним не будет.
- Так вы… – Сангвиномантия. Освободители. Кома. Аристократ. В голове у Фатхали медленно сходились все детали пазла. Как звали того паренька?.. Т… Таррис? Туррас? Не вспомнить… Да и не нужно. Если собеседник до сих пор не представился, да еще и по началу носил маску – значит, хочет быть инкогнито. Кто знает, что он сделает с тем, кто раскрыл тайну его личности. Умереть из-за такого пустяка желания у Фатхали не было совершенно. Выдох – и вместе с воздухом из мудреца вышли все умозаключения относительно личности спутника. – Так вы участвовали в той экспедиции? Слышал, она закончилась не очень хорошо. Искренне рад, что вам удалось вырваться оттуда живым! Умри вы в Оромантисе – и с кем бы я вел сегодня столь занимательную беседу? Надеюсь, ваша неудача не сломила ваш дух исследователя. – От глаз Фатхали не скрылось отношение освободителя к собственному провалу. – Поверьте моему опыту – из десяти экспедиций плоды обычно приносит одна-две. – Алвадец пожал плечами, одновременно с этим с удивительной ловкостью уйдя с траектории полета камня. Оглядевшись, хетматтский мудрец заметил юношу с пращой, который испуганным взглядом смотрел на собеседников.
- Обознался. – Со стыдливой улыбкой паренек подбросил извинительный золотой. Ловко поймав монетку, Мурза еще раз взглянул на чуть не убившего его идиота, затем плюнул и двинулся дальше.
- Боги сегодня нам не благоволят… - Только и смог проговорить Фатхали, увидев, во что превратился караван-сарай Добряка Козыма. Гербы что осаждающих, что осаждаемых были Бел-Напишти не знакомы. Видимо это были какие-то маленькие местные семьи, о которых он не знал. Решили под шумок расправиться друг с другом. Обычное дело. – Насколько дороги вам ваши вещи? – На месте своего спутника ученый бы не лез в междусемейные дела. Да, они были не самыми могущественными семьями не то, что Алвады, но даже этого городка, однако наживать врагов на ровном месте… не слишком разумно. – Скажем так… влияние этих семей распространяется только на этот город. Если вы поможете одной из сторон, то вторая, коль от нее что-то останется, скорее всего наймет ассасина. Если будет знать, на кого именно его натравливать. – Фатхали невзначай указал пальцем на маску, что все еще висела у освободителя на поясе. – Кстати, судя по еле заметным завихрениям у окон – у осаждаемых есть козырь в лице аэроманта. Видимо он защищает здание от обстрела. Если это для вас важно конечно. – Еще раз пожав плечами Фатхали благоразумно отошел в сторону. Боец из него был никакой, а потому гораздо мудрее будет просто постоять в сторонке и дать решить собеседнику как же поступить.

- О, поверьте, я прекрасно вас понимаю… - Отойдя на безопасное расстояние Фатхали продолжил наблюдать за осадой. – Знаете, мудрецы из Хетматта мало чем отличаются от Детей Эйры. Тоже сидят над своими знаниями как… Как вы сказали? «Собака на сене». Это Эльмнотский фразеологизм? Забавно, надо записать. – Собственно, не откладывая в долгий ящик, мудрейший достал какой-то блокнот и открыв его где-то посередине аккуратно угольным карандашиком вписал в столбец «Эльмнот, фразеологизмы» услышанное выражение.
Пока ученые беседовали осаждающие начали действовать. Сначала в ход пошли обыкновенные камни, но вскоре в окна караван-сарая полетели первые стрелы и даже парочка арбалетных болтов. Очевидно – проверяли насколько талантлив аэромант осажденных. Что ж, Фатхали с уверенностью мог сказать – талантлив. Буквально каждый снаряд не только не достиг цели, но более того – был отправлен обратно в стрелков. Эффектно, но малоэффективно. Все же контролировать полет сразу всех стрел было довольно сложно, да еще и к тому же энергозатратно, Эта контратака, судя по всему, должна была скорее отпугнуть врага, нежели нанести какой-то ущерб. И своей цели маг достиг. Нападение опять заглохло. За раз это не закончится.
- Что ж… Предлагаю переждать в чайхане. Рано или поздно, кто-то да победит.
Еще раз с сожалением взглянув на караван-сарай – все же чем большее количество времени они тут находились, тем опаснее становилось в городе – Фатхали направился к стоящей поблизости чайхане. Выглядела она не очень презентабельно, но всяко лучше, чем на улице сидеть. Внутри хозяин в панике собирал вещи. Определенно, он собирался бежать.
- Прошу прощения, но мы закрыты в связи с… обстановкой в городе. – Заприметив спутников владелец чайханы подбежал к ним в надежде спровадить посетителей.
- Извините? – Голос Фатхали еще никогда не звучал таким возмущенным. – Мы пришли в гости. – Слово «гости» было выделено так явно, что даже глухой бы это понял. – В эту прекраснейшую чайхану. Прослышав о благочестивом хозяине этого заведения, я со своим коллегой направились прямиком к вам, рассчитывая на радушный прием. – Игнорируя опешившего владельца, Мурза направился прямиком к одной из подушек, на которую бесцеремонно уселся. – Неужто вы не уважаете завет гостеприимства? – В голосе Бел-Напишти звучала уже неприкрытая угроза.
- Нет-нет-нет! – В голосе владельца уже звучала ничем не прикрытая паника. – Конечно же я чту заветы. – Поставив наконец суму, с которой он собирался сбежать, владелец чайханы подошел к столику, за которым устроились собеседники. – Какой чай предпочитаете? У меня лучший черный в городе. – На лице владельца возникла почти искренняя улыбка. – С Корицей, кардамоном, имбирем?
- По вашему вкусу, вы же хозяин, уверен, вы сможете нас удивить! – Ответная улыбка и хозяин удалился, оставив гостей в одиночестве. – Итак… на чем мы остановились?.. Ах да, «собака на сене»… Должен признаться, что хоть я и с пренебрежением отношусь к большинству мудрецов, но к Ордену мое отношение в разы хуже. – По предыдущим словам освободителя можно было сделать вывод, что и у него отношение к Детям не самое лучшее. – Их попытки монополизировать магическую науку не вызывают у меня ничего кроме раздражения. Вы знали, что в Тафаде уже есть их филия. И ходят слухи, что тамошние орденцы слишком уж часто захаживают к султану. Такими темпами Дети и Алваду поглотят. Ужасно!

Пока хозяин был занят приготовлением чая по всем традициям Алвады, Фатхали был занят тем, что укус за укусом поглощал принесенную в качестве угощения пахлаву. Если задуматься, то бедный ученый был так поглощен мыслями о темном эльфе, что за весь день не съел ни лепешки. Голод давал о себе знать, и ученый на самом деле был бы не прочь отведать чего-нибудь более питательного. В чайхане, к сожалению, нужно было довольствоваться сладостями.
- Вот и я о том же! – Бел-Напишти гневно вздернул руки к небу. Точнее к потолку – они все же находились в помещении. – Еще немного и они окончательно задушат вольных исследователей. Не хватало еще, чтобы мне для проведения раскопок или эксперимента требовалось просить у них разрешения! – Бумажки и документацию Фатхали терпеть не мог. Это одна из причин, по которой он не смог долго быть хранителем библиотеки Хаджр-Мади – постоянные отчеты о находящихся в библиотеке книгах, о посетителях, о состоянии стеллажей… уж лучше работать на себя, единственный его документ – это дневник со структурированной информацией о мире.
Несколько успокоившись, Фатхали налил в пиалу принесенный хозяином чай. Отпив, Мурза прикрыл глаза, желая полностью обратиться во вкус. Чай оказался неплохим. Нет, не идеальным, конечно, и даже не хорошим. Неплохим. Горка корицы пыталась исправить ситуацию и местами у нее даже получалось. Местами. М-да… Надо было идти в кофейню…
- Что-то, что не вписывается в нынешнюю парадигму… - Будто бы смакуя, Бел-Напишти повторил за собеседником. Нет, дураком Фатхали не был. Он прекрасно понимал, что «освободитель» пытался выпытать у него информацию. Но… хотел ли Мурза уподобиться хетматтским мудрецам с их тотальным нежеланием делиться даже крупицами своих знаний? Разве не были его книги попыткой бороться с устоявшимися устоями алвадской науки? Разве знания имеют хозяев, разве не принадлежат они всему миру? Неужто Фатхали хватит дерзости отказать просящему поделиться с ним своей мудростью? Ну уж нет! Никогда он не уподобиться этих старикам!
Он клюнул.
- Знаете… пожалуй главное отличие между вами, северянами, и нами – в том, что мы не признаем запретов. – Порывшись в своих одеждах Фатхали достал мешочек той самой травы. – За хранение «Цикла» в Эльмноте можно загреметь лет на пять. И мне радостно видеть северянина, который понимает, что ради достойной цели можно и даже нужно запреты нарушать. – Еще раз отхлебнув из пиалы, мудрейший поудобнее устроился на подушках. – Естественно, я говорю вам это не из пустого патриотизма, тем более что патриотом я себя не считаю… нет, это я подвожу вас к мысли о том, что Детям Эйры всегда недоставало… храбрости. Местами даже глупости, если хотите. А вот у меня… - Опять немного порывшись, Фатхали достал из глубин своих одежд маленький, плотно запечатанный пузырек. Пузырек с кровью. Уж сангвиномант точно должен был это понять. – У меня этой глупости, пожалуй, даже в избытке. Перед вами – порченная кровь. Вещь ценная, это вам скажет любой алхимик. Но что, если я вам скажу, что эта кровь – кровь темного мага, добровольно принявшего… как он там говорил? «Дар Пожирателя». Я успел немного изучить того темного мага перед тем, как его казнили. То, как он управлял магической энергией… это было ни на что не похоже.

На вид пузырек с кровью мало чем отличался от других пузырьков на поясе Фатхали. У мудрейшего прямо сейчас под рукой была склянка с жидкостью, очень напоминающей порченую кровь по цвету и консистенции. Он мог бы достать ее и сравнить. Ничего необычного. Но… каким-то образом он не мог их спутать. Даже когда ученый просто касался склянки – через его пальцы проскальзывал странный импульс. Самообман, не более. Просто Мурза слишком дорожил этим предметом. Да, наверняка, причина была именно в этом.
И то, что кровь будто бы потянулась к сангвиноманту в ответ на его движение, тоже наверняка самообман. Или может быть сам чародей непроизвольно потянул кровь к себе. Или произвольно? Он попытался отнять ее у Фатхали?
В себя Бел-Напишти пришел, когда услышал шум с улицы. Рука с силой сжала самое ценное, что у Фатхали было, в попытке спрятать предмет в руке. Хорошо хоть, стекло из которой склянку изготовили было изготовлено по последним технологиям – так просто не треснет. Ученый выглянул в окно. Ага, осада перешла в активную фазу. Прекрасно! Значит, скоро они разберутся между собой и можно будет наконец отправиться за вещами. Главное, чтобы в попытке убить друг друга они не разрушили караван-сарай. Добряку Казыму, разумеется, платить за ущерб никто не собирался. Как и постояльцам караван-сарая, чьи вещи будут безнадежно утеряны под завалами. Будет очень неприятно, если спутнику Фатхали придется уходить без своих пожитков.
- Прошу прощения? – Отвлеченный на происходящее на улице, Бел-Напишти даже не сразу сообразил, что имел ввиду его собеседник. – Вы только что предложили мне продать объект моих, возможно самых ценных для мира исследований? – От такой наглости Фатхали не знал: толи ему рассмеяться, толи просто дать предложившему пощечину. – Мне кажется вы немного не так меня поняли… - Придя в себя, Мурза всё же решил, что не пристало уважаемому мужу смеяться над убогими. И уж тем более не стоило опускаться до рукоприкладства. – Вы спросили, есть ли у меня способ «расплавить мозги» Детям Эйры. Такой способ у меня есть. – Мудрейший еще раз показал пузырек, после чего быстро спрятал его в глубинах своих одежд.
Освободив руку от склянки с проклятой жидкостью, Мурза достал еще одну склянку, на сей раз с жидкостью благословенной. Открыв пузырек, ученый налил немного в полупустую пиалу. Залпом выпив получившуюся бурду, он вылил оставшуюся святую воду в пиалу только для того, чтобы сунуть в нее руку, державшую пузырек с кровью.
- На всякий случай. – Решил пояснить свои действия Фатхали. – Не хотелось бы умереть от порчи. Всегда ношу с собой несколько склянок со святой водой – никогда не знаешь, когда и где пригодится. – А пригождается довольно часто, стоит признать.
- Так вот… На чем мы остановились? Ах да, у меня действительно есть способ «расплавить мозги» Детям Эйры. Эта кровь – очень ценный экземпляр. Изучение его может перевернуть наше представление о магической энергии и ее использовании. Не думали же вы, что я просто так продам этот способ первому встречному? – Серьезно, на что он надеялся? Фатхали уже почти сожалел, что раскрыл освободителю свои карты. Не хватало еще быть ограбленным каким-то северянином. – Одно дело – поведать о тайне, которую я собираюсь открыть. Совсем другое – отдать от этой тайны отмычки. – Именно. Это его тайна. Это он откроет ее миру. И никто другой не посмеет отобрать у него первенство. – Если вы действительно так заинтересованы в моих исследованиях – вы всегда сможете прочесть о них в моей будущей книгу на тему. До тех пор – демонстративно не смотря на северянина, Фатхали достал свой блокнот и взял оттуда одну из немногих оставшихся чистыми страницу – вам, боюсь, придется довольствоваться осознанием того, что в ближайшем будущем все устои магического сообщества пошатнутся. - Вытащив небольшой уголёк, алвадец принялся за написание письма. – Напишу рабу собираться. Не хочу находится в этом городе дольше необходимого. – Вновь пояснил свои действия Фатхали. На сей раз солгав. Откуда у ученого взяться грамотному рабу? Такие стоят в разы дороже, а пользы от них в разы меньше. Нет, письмо, попав в руки раба будет тут же отнесено коллеге Фатхали – Пузур-Белу. А уж он-то давно знает, что делать с такого рода письмами.

Вот и все. Письмо, написанное, разумеется, на алвадском, готово. Теперь только поймать какого-нибудь мальчугана. Благо возле места настоящего сражения таких наберется не один десяток. Быстро поймав какого-то мальчугана и вручив тому целый серебряник, Мурза направил ребенка в нужный караван-сарай, легким пинком прибавив тому скорости. Теперь, даже если его убьют – Фатхали хотя бы знал, что убийца будет наказан. Не совсем то, чего он бы хотел (всё же лучшим вариантом было бы не умирать вовсе), но даже так лучше, чем быть совсем беспомощной жертвой.

Отредактировано Фатхали Мурза Бел-Напишти (2021-12-22 15:44:24)

Мальчонка убежал – можно и возвращаться. В том, что письмо достигнет адресата Фатхали не сомневался. Серебряник для ребенка уже запредельная сума, а уж обещание получить от раба еще два – должны были и вовсе вскружить ему голову от открывающихся возможностей. Это ж сколько сладостей можно будет купить! Или… Или даже… Кхм… травы. Совсем немного. Зато потом можно будет всем друзьям показывать заветный мешочек, а потом выкурить прямо при них. Уж тогда его точно примут за настоящего мужчину!
За раба мудрейший переживал еще меньше. Рабы, обученные самим Кафаас бен Эусфуром славятся своей верностью договору. Из них всегда получались лучшие мясные щиты. Скольких Мурза лично отправил на смерть, распечатывать проклятые руины… Да, рабы господина Кафааса всегда отличались качеством и относительной дешевизной (что для бедного ученого порой даже важнее).
- Я принимаю ваши извинения. – «Пускай и не верю, что извинения хоть на йоту искренни» - Будь я на вашем месте – также попытался бы заполучить кровь себе. – На лице хетматтского мудреца возникла лживо-понимающая улыбка. Если освободитель не совершит ничего, что можно было бы воспринять как угрозу, в воспоминаниях Бел-Напишти эта улыбка даже превратиться в абсолютно искреннюю.
Закинув в рот еще один кусочек пахлавы, Мурза заглянул в окно, в попытке разобраться с ситуацией в караван-сарае. К сожалению, военное дело не входило в сферы интереса мудрейшего, а потому понять, что и как для него было несколько проблематично. Кажется, осаждаемые побеждали. По крайней мере здание всё еще было не взято. Да и аэромант еще не совсем выдохся. И всё же, как могущественна магия, как кардинально присутствие всего одного чародея меняет ход сражения. А ведь не будь у осаждаемых волшебника – они не выстояли бы и десяти минут. Черная, липкая, подобная раскаленной смоле зависть вновь острыми когтями сжала сердце Фатхали. Маги… Они насмехались над ним. Простым смертным, жалким крестьянином, глупцом, который за сорок лет так и не смирился с очевидным – стать одним из них он не сможет никогда.
В алвадце возникло стойкое желание помочь осаждающим просто из ненависти к конкретно этому аэроманту. Разбить его защиту не так уж и сложно. Он уже измотан. Четвертое окно справа. Уже два раза подряд летящие туда стрелы уходили с траектории лишь в самый последний момент. За этим окном маг следит хуже всего. Найти угол. Запустить разом пять-шесть стрел. Просто сказать. Осаждающие сделают всё сами.
Нет. Делать этого он конечно же не станет. Выступить на стороне какой-либо из семей – верный путь влезть сначала в политику, а затем и в петлю. Хетматтские мудрецы живут за принципом невмешательства. Одно из немногих правил, которые Бел-Напишти считал разумным.
- Да… Аэромант определенно хорош. – Образованную завистью пустоту Мурза попытался заполнить еще одной пиалой с чаем. – Судя по тому, как плавно он управляется с воздушными потоками, в самом Тафаде учился. Может даже у самого Расула аль-Думузи.
«Будь трижды проклят род этого зазнавшегося невежды».
- Расплавить мозг… мне? – То, как собеседник перескакивал с темы на тему уже несколько ломало мозг привыкшего к структурированной беседе ученого. – Боюсь, единственное, что способно расплавить мозг мне – это возможность наделить немага магическим даром, уважаемый господин. Сомневаюсь, что информация о таком у вас есть. Но я буду рад любым новым знаниям, быть может нечто из архивов Ордена, которыми они не делятся с пришлыми?