Костер тихо потрескивал, от небольшого чайничка шел аромат трав, а откуда-то издали раздавались шумные разговоры и смех. Фестиваль закончился и уставшие, но веселые путники потянулись по тракту. Те, кто задержался до последнего, упустили свой шанс добраться до трактира, да и смысл? Всё равно он сейчас битком набит. Не лучше ли будет поблагодарить богов за то, что начало осени выдалось таким теплым и собраться у костра? С наступлением ночи придорожный лес расцвел яркими огоньками, вспыхивающими то тут, то там. Многие ещё не хотели прекращать веселья. Где-то пили, где-то играли, от самого большого костра каких-то караванщиков доносились звуки флейты. Самые общительные и вовсе не засиживались на одном месте, переходя из одного лагеря в другой, знакомясь, выискивая попутчиков или просто надеясь перехватить дармовой выпивки и еды.

Мастер Томас, храни боги его заблудшую душу, как раз был очень общительным и активным человеком. Вот и сейчас этот несносный старик умчался в лес с кувшином вина, повелев его не ждать до глубокой ночи, а то и вовсе утра. Булаву и цепи опытный инквизитор не оставил, так что беспокоится стоило не за него.

Оливия отложила в сторону зашиваемый жилет и вытянула к огню босые ноги, отклонившись назад и уперевшись руками в трухлявое бревно, на котором сидела. В Ларне было непривычно тепло, привыкшей к северным холодам казалось удивительным то, что ночью можно так спокойно сидеть в одних брюках и рубашке, не кутаясь во что потеплее. С деревьев ещё даже не облетели желтые листья, многие пышные кроны едва-едва начали менять расцветку и за ними почти не было видно звезд. Поездка с болтливым стариком, выдалась очень приятной, а сумка после ярмарки едва застегивалась от количества всяческих безделушек, накупленных в качестве подарков всем, с кем юная ученица ордена цепи поддерживала переписку. Прикрыв глаза, девушка прислушалась к доносящейся музыке. Сегодня даже то и дело забредающие на огонек пропойцы не раздражали.

Вновь взявшись за шитье, Оливия начала довольно мелодично напевать выученную у другого ученика песенку. Аристократок таким, конечно, не учили.

- Дорога вдаль и вдаль ведет,
Через вершины серых скал —
К норе, где солнце не сверкнет,
К ручью, что моря не видал.

По снегу зимних холодов
И по цветам июньских дней,
По шелку травяных ковров
И по суровости камней.

Голос юной храмовницы разносился не дальше её лагеря - явно рассчитанного на двух человек, если обратить внимание на то, что под навесом находилось два спальника, рядом с одним из которых валялся полный рюкзак. Рядом с костром остывал чайник, на тряпице лежала уже подсохшая булочка с маком. После всего сегодняшнего разнообразия еды готовить что-то самой не хотелось, а старший храмовник голодным точно не останется.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-01-14 00:04:56)

Вздрогнув, когда очередной проходимец решает без приглашения приблизиться, Оливия обрывает песню как раз на конце куплета и откладывает шитье. Незнакомец подсаживается на край бревнышка, вроде как скромничая, а вроде и вполне уверено - вряд ли кто таких сейчас гоняет. Последние теплые деньки и мягкий опустившийся на лес бархат ночи сегодня всех делали добрее. И хмурых северян, и тех, кто пересек границу повидать родственников, или с любой другой целью, конечно же. На время фестиваля Ларн будто бы был границей не только между странами, диковинный город тепла и чудес для всех мог казаться кусочком сказки.
И всё же в глазах у юной ученицы Ордена Цепи недоверие. Ещё бы, такой странный гость, рогатый. Пусть и улыбается по-доброму, но кто знает, что у него на уме. Сейчас и для воришек раздолье. Отложив в сторону шитье, девушка ещё чуть отклоняется назад, заглядывая себе за спину. А, так вот почему он так безбоязненно подошел сзади. Прислоненные к бревну ножны с мечом сползли и завалились в траву. Теперь они скрыты от глаз таких вот гуляк, но и оружие быстро не выхватить.
А нужно ли?
Ещё раз всмотревшись в рогатого незакомца храмовница почувствовала знакомое отторжение. Но наставник не просто так потащил с собой именно её, выбрав из всех учеников. Торопливо отведя взгляд, Оливия потянулась к чайничку. "У него татуировка почтовой гильдии." От этой маленькой детали теплеет на сердце. Как можно не любить людей, кхм, да и нелюдей, которые доставят твою посылку за тридевять земель, пока ты нежишься у себя в кроватке? Лучше цепляться за эту мысль, чем вспоминать, как меньше недели назад вырезала магу язык. Томас наверняка притащил на оживленный праздник именно для того, чтобы она научилась нормально себя вести рядом с подобными... существами.
- Я бы предложила присесть, да ты и сам справился. - укора ни в голосе, ни во взгляде нет, скорее не злая насмешка. - Полагалось бы угостить гостя, но и здесь не сложилось. Могу только травяной чай предложить, но с вином он вряд ли будет сочетаться.
Голос не дрожит, но чайник в руке - да. Заметив эту слабость девушка торопливо подхватывает его под горячее донце, используя только что зашиваемый жилет как прихватку. Из кармана выпадает красно-белая лента, вторая такая повязана у неё под воротником.
- Я Оливия... Из Хёстура? - последнее звучит скорее вопросительно. Как там нормальным людям положено вести беседу, не прерываясь на поминание богов и не угрожая грязным магам? - А ты?
Как же неловко. Неправильно. А если он сейчас поймет, что ему не очень то рады и сорвется? Это можно считать проваленной тренировкой? Так, срочно включаем девичье обаяние.
- Издалека наверное прибыл? Кажется, что для бродящего от костра к костру, подойти к простой девчонке было сложно. Я что, самый страшный зверь в этом лесу?
И глазки, глазки так потупить нужно, словно стесняется. А сама прислушивается к своим ощущениям, пытаясь различить - настоящее робкое тепло идет от паренька, или... Не думать. Лучше уж поиграть в детскую угадайку "хороший или плохой".

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-02-26 16:03:21)

- Хмпф. Подлиза.
Девушка ворчит, но потому как едва сдерживает улыбку можно понять - простая похвала сердечко трогает. Домашние учителя её пением всегда оставались недовольны, а вот менее требовательному люду оно нравилось. Хотя, возможно у отцовской стражи и прислуги просто не было выбора, кроме как нахваливать юную госпожу. Но этого паренька никто за язык не тянул. Сам выбрал, сам пришел. Очень самостоятельный мальчик.
Неловко вцепившись в чайник, Оливия с интересом прислушивается к голосу барашка. Он... Куда-то торопится? Или это от вина? Позабыв про приличия, откровенно всматривается в лицо, едва удерживается от желания приблизиться и вдохнуть запах пряностей и алкоголя, попытавшись понять, сколько он уже выпил. Ученица ордена ненавидит пропойц и не видит в них ничего забавного, и едва сдерживаемое желание продиктовано не романтическим порывом. И вслед за ним из груди поднимается ещё одно, ещё более темное - протянуть руку, вырвать этот расплывающийся комок гнили, что расползается по всему телу нежданного собеседника. Жаль что это не так легко.
Тише, тише, девочка.
Вновь опустив голову и спрятав взгляд, направленный уже на ленту, за ресницами, девушка мягко опускает чайник обратно в траву.
- Спасибо. - это искренее. Кусок ткани мало что значит, но вот действия парнишки помогают его хотя бы немного почувствовать. Почему-то аккуратно складывающие ленту пальцы врезаются в память. Это важная деталь, что-то не так? Или просто красиво? Пока сложно понять, но девушка начинает чувствовать себя уверенней, возвращаясь к тому спокойному состоянию, нарушенному приходом гостя.
"Выпил ровно столько, сколько нужно, чтоб не робеть. Что ж, я так могу и без вина."
Вставать лень. Она так уютно пригрелась у костра. Так что Оливия просто вытягивает босую ногу, поддевая ремень лежащей чуть поодаль сумки, накручивает его вокруг щиколотки, и подтягивает нелегкую ношу с себе поближе. Увидь нянечка, что вытворяет её воспитанница, умерла бы на месте. Приходится вытащить из сумки на землю какие-то свертки, пару запечатанных колб, миниатюрную фигурку часовой башни Ларна и пухлую пачку старых писем, перетянутых разноцветными лентами, лишь бы наконец добраться до искомого. Компактной стопочки из трех сложенных друг в друга небольших глиняных пиал, щедро изукрашеных изображениями цветов.
Девушка только кивает, услышав про Иавэлт. Спрашивать какими судьбами теперь уже знакомца занесло так далеко от дома не хочется. Семья, друзья, действительно просто работа - совершенно не важно.
- Шерратан. - имя пробуется на вкус, смакуется, словно не будет выброшено из памяти через минуту после расставания. И ловя себя на этой мысли, как и на том, что произнесено имя неправильно, Оливия искренне смущается. - Действительно далеко тебя занесло. На твоей родине праздники наверное ярче?
По-хозяйски подвинув корзину так, чтоб можно было удобно поставить посуду для двоих и взять закуски, девушка разливает горячий чай по пиалам. На очередную лесть - новая улыбка. Глубокий вдох. Мягкий запах ромашки и мяты смягчает и сердце.
- Хочешь - запиши. Ты наверное выбрал такую работу потому что тебя ведет Лорея. Может напоешь ей у дорожного святилища. А пока оставайся здесь.
Закончив с чаем, девушка снова отклоняется назад на бревне, уперевшись одной рукой и вытянув ноги к костру. Во второй руке пиала. Стоит только попробовать и этот день станет ещё чуточку краше... Наверное.
Прикрыв глаза и сделав малюсенький глоточек, Оливия так и застывает с выражением максимального умиротворения.
Лишь бы ни один мускул на лице не дрогнул.
- Ммм. - открыв один глаз, девушка смотрит на свою невольную жертву с нескрываемым сожалением. - Вылей.
Вот всё по нянечкиному рецепту, но как в детстве никак не получается. Слишком много корня солодки. Настолько, что от приторной сладости хочется сплюнуть, и винить в этом Шера точно не стоит. Ему то уж точно не нужно держать себя в руках.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-01-14 00:04:30)

Во рту всё ещё приторная сладость и приходится воспользоваться приглашением и всё попробовать предложенный хлеб. Сначала девушка теряется - не отламывать же его вот так, по-простому, руками к тому же грязными, но... Смотрит на то, как обеими руками баюкает в пальцах пиалу, с горячим ароматным отваром. По светлой коже пляшут отблески костра и ночные тени, подбирающиеся всё ближе, любопытно заглядывающие меж пальцев и в рукава. Чистые. Белые. Не заляпаны кровью.
Всё хорошо.
Ни скрипа петель, ни рваных вздохов, ни хруста раздираемых костей. Треск углей в костре - не жаровня. Запах мяса от чужого костра не оседает царапающей гарью на глотке, не вызывает тошноты.
Здесь сейчас всё хорошо. Тихо. Тепло.
Пляшущий на ветках огонь не жалит, только ластится, готовый согреть любого, кто к нему приблизится. Прикрой глаза, подними лицо, подставив его едва ощущаемому прохладному ветерку, прислушайся к шорохам леса, далекой музыке, редким вскрикам потревоженных гуляками птиц и голосу собеседника. Жаль слышна лишь флейта. Добавь к ней клавесин или арфу... Всё что было раньше здесь не должно иметь значения. Что толку жалить себя, когда ничего вокруг не желает тебе зла, не обвиняет, только ты сам?
Выдохнув, Оливия вновь обращает внимание на паренька, с интересом прислушивается. Не столько к словам, сколько подмечая детали. Речь слишком быстрая, словно он готов вот-вот сорваться с места, подхватить сумку и умчаться к следующему костру. Но это не так. Остается, поддерживает разговор, даже чай вон терпит. Что удивительно.
Не получается сдержать искреннюю улыбку, слишком широкую, грозящую перерасти в смех. Снова искренность? Который уже раз за эту встречу?
- Оказывается ты можешь говорить медленно. Или это просто от сладости язык приклеился?
Продолжая улыбаться, девушка поднимает на бревно ноги, обнимает их одной рукой. Отставляет в сторону пиалу, тянется и отламывает себе кусочек хлеба. И правда, очень ароматный и перебивает всю эту травяную мерзость на языке. Упирается подбородком в колени, обнимает ноги уже обеими руками.
- С дедушкой навещали его родственников. Он тут в Ларне родился.
Простая и неприкрытая ложь, очевидная даже ребенку. И Оливия это понимает. Предупреждает. То есть, кто будет говорить "его родственников" говоря о родном дедушке? Но отчасти и правда - старик решил совместить много приятного с капелькой полезного и потащил того, кто больше всего нуждался в поддержке, на праздник и к своей семье.
- Когда я в том году застала праздник урожая в Хеймноре, то собирала и замораживала венки из цветов и ягод, чтоб подарить их знакомым. У вас в Эльмноте наверное не приходилось замораживать цветы чтоб хоть на чуть-чуть сохранить яркие краски перед долгой зимой? Лучше было делать это на рассвете, когда они и так покрыты ледяной росой, а бутоны ещё не успели раскрыться. - из груди всё же вырвался смешок. - Носить такое украшение на голове конечно сложно. Сначала холодно и больно, а потом все волосы в капели. Но украсить комнату и устроить кому-нибудь маленький сюрприз - весело.
Девушка посмотрела на собеседника с какими-то особыми лукавыми искорками в глазах.
- Похоже у тебя хорошая семья, раз от тебя так и веет уважением к другим. Может когда-нибудь порадуешь так, цветами посреди зимы?
Хорошо.
- Ты уж прости за чай, я не со зла. Всё пытаюсь его приготовить по нянечкиному рецепту, а выходит каждый раз какая-то гадость. Думала может хоть в этот раз получится. У меня есть ещё травы, можешь попробовать приготовить лучше, если воды принесешь. Неправильно же так и не угостить путника у своего костра.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-01-25 16:55:41)

На то как барашек краснеет, Оливия смотрит приподняв брови от удивления. Он смутился от такой малости? Улыбка торопливо прячется за коленями. О боги, почему это так очаровательно? Да, ей всегда нравилось выводить людей из равновесия, но всё чаще и чаще в последний год это делалось не забавы ради, а из злого любопытства. Издержки работы. Детская игра перерастала в недобрую черту. Но сейчас... Ладно-ладно, он слишком милый и искренний, чтоб его можно было продолжать подозревать в воровстве или ещё чем. Разве станет воришка смущаться дефектов речи? Интересно, почему он вообще, так... А ладно, не важно, пусть говорит как хочет, пока его ещё можно понять.
Почему-то новый знакомец кажется совсем ребенком. По нему конечно видно, что он молод, но не настолько же! Это у Оливии ещё с щечек детская округлость не ушла, а Шератан уже вытянулся, старше года на три наверное. Наверняка уже успел много чего повидать, вот даже в другую страну приехал. Неужели сам? Хотя он же почтальон, как же ещё?
От обычной благодарности на сердце тепло-тепло. Может быть дело в рогатом госте рядом, может быть в теплом конце лета, может быть в самом сладком Ларне, отзывающемся на языке травами и медом. Ох, или это вино? Но она же не пила. Видимо его достаточно в воздухе чтоб немного опьянеть. А может быть всё дело в том, что девчушке очень-очень нужно было, чтоб старый инквизитор взял за шкирку, встряхнул и привел именно сюда, залечивать свежие раны, пока они не превратились в уродливые рубцы. Кто же знал, что это сработает?
"Брату?"
Уточнять как-то резко расхотелось, да и улыбка со взглядом потускнели. Семейная тема была всегда самой болезненной. В Ордене полным полно сирот и тех кого просто выкинули. Кого-то приютила церковь, кто-то пришел сам. Мало кто берет в руки оружие и обращается в веру, когда у него есть родные. У некоторых был повод завидовать и ей, но сама Оливия никогда не понимала, как можно променять полноценную семью на... то что выбрала сама. Как можно последовать какому-то божественному зову, или увлечься фантазиями о доблестных воинах света, когда тебя ждут и любят? Может и этот мальчишка предпочел дорогу дому не спроста. Но не спрашивать же так нагло? Не бередить раны? Что-то тёмное в душе вновь поднимает голову и шепчет, что робость постыдна. Вновь наблюдая за руками почтальона, Оливия с силой заставляет этот голос заткнуться. Их здесь только двое. Ребячатся. Так просто общаются, как наверное и полагается соседским детишкам, съехавшимся на одну солнечную улочку.
Как на самом деле положено общаться меж собой городским детишкам Оливия не знала. Тем более, столь великовозрастным. Дети прислуги в родном замке вызывали презрение и зависть. Особенно когда с счастливыми визгами неслись обнимать родителей.
- Помочь с чем?
От резкой смены сонно-раслабленной атмосферы девушка вздрагивает, глупо хлопает глазами, не понимающе глядя на протянутую руку. Пригрелась? Задремала? Да нет, не при чужаке же, она должна всегда оставаться бдительной. Просто всё вокруг словно грёзы: и Шератан словно сошедший со страниц Эльмнотских сказок сатир, и живой лес со всполохами костров - фейских фонариков.
- Ты и так уже здорово помог. - куда тише чем до этого, просто признаваясь себе, бормочет девушка, потупив взгляд и, мигом забыв про предложенную помощь, шустро вскакивает. - А... Как? Нас же засмеют? - и начинает скакать на одной ноге, слишком торопясь натянуть сапоги, от чего движения становятся только всё более неловкими. - Мы же уже взрослые.
Когда она, закинув на плечо сумку, встает рядом с Шератаном, вцепившись обеими руками в перекинутый через грудь ремень, по блестящим от азарта и любопытства глазам сразу становится понятно - за взрослого и отвественного тут только барашек.
- Ой, забыла!
Девушка торопливо наклоняется, оперевшись рукой на бревно, шарит под ним, а потом ловко пристегивает к поясу ножны с коротким мечом и баклером. Следом подбирает ленту, и вновь становится с оборотнем рядом, смотрит на рога с хитрым прищуром и прикусив губу. Позволит ли? Да и не хочется как-то... "Слишком уж много чужих меток. Сорвать. Но колокольчики оставить, они милые." Может лучше на руку? Взгляд останавливается на запястье, но вопрос остается не задан. Что вообще за глупое желание? Словно тавро на скотину ставить, он же чело... А, ну да.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-02-04 16:18:35)

К веселью "других" Оливия относилась весьма скептически. Если кто-то добр и весел, плетет цветочные венки и раздает сладости, это не значит что где-то рядом в кустах...
Горячая ладонь мага будто бьет током. Пока лишь метафорически. Девушка вздрагивает всем телом, напрягаясь, едва удерживаясь от того чтоб не отдернуть руку, наотмашь ударив следом. На краткий миг кажется, что этот мерзкий паразит, живущий у сердца мага, уже спускается по венам руки, тянется к её ещё незапятнанной плоти, грязный, неправильный, жадный.
"Нельзя-нельзя-нельзя!"
Для людей это нормально. Обычные городские девочки должны смущаться и хихикать когда их берут за руку, либо воспринимать это как нормальный дружеский жест.
Убедить себя не сложно. Сегодня такой день, когда нужно заставить себя расслабиться. Сыграть. Побыть ребенком, пока ещё можно. После того как будут даны обеты, о таких вольностях можно забыть. А ребенком Оливия безумно любила прикосновения. Как нагло она лезла на колени к брату, как ластилась к маминым рукам, когда та выгоняла служанок и решала сам заплести ей волосы, как чуть не падала, пытаясь обнять дядю прямо пока он катает её на плечах. А уж над тем, что в замке не было ни одного понравившегося ей гвардейца, которому не выдалась бы честь поносить герцогскую дочь на руках, смеялись все служанки. Даже в её детстве были счастливые моменты, пусть с каждым годом их и становилось всё меньше. За время обучения в ордене пожалуй... Хм... Раза два?
Может быть это и вовсе последняя возможность побыть ребенком.
Оливия сплетает пальцы вместе с Шератаном и хватка эта уже крепкая, уверенная:
- Никуда ты от меня не денешься, м... - краткая заминка за время которой внутри начинается паника, спасибо хоть ладошка не потеет. Не хватало только оговориться, сказать "маг" и превратить игру в догонялки. - Милый Шерратан.
Проклятье! Почему первая мысль о том как скрыть оговорку оказалась именно такой?! Сегодня слишком душно чтоб нормально соображать. Хочется отвесить себе пощечину, а лучше две. Так хоть раскрасневшиеся щеки будет на что списать. Какой стыд!
Вместо этого храмовница прячет ленту в карман и послушно вышагивает за магом. Со всё ещё плохо скрываемым стыдом с искренним удивлением наблюдает за тем как он паясничает, пытаясь... изобразить манеры?
- Тебе нужно мнооогому научиться. - всю комичность ситуации дополняет неожиданное баранье блеенье.
У костра многолюдно. Расставлены палатки, меж ними носится пара детей, на обозе восседает девица с флейтой. Но больше всего притягивают взгляд не уплетающие мясо и вино гуляки, не их хохот и звук бросаемых на доску костей. А звон бубенцов, украшающих рога статного, важного барана. Его, по всей видимости, хозяин - тщедушный красноносый старичок, лежит со скотиной в обнимку, поедая яблоки и виноград, и угощая барана. Тот с аппетитом чавкает, изредка мотая головой, заставляя звенеть украшения на рогах, почти полностью скрытые за ворохом разноцветных лент.
Переведя взгляд с барана на барашка Оливия наконец не выдерживает, отшатывается от него и закрывает рот обеими руками. Поздно. Искренний смех уже не удержать и девушка сгибается почти пополам, не в силах остановиться.

Отредактировано Оливия Кэйлум (2022-02-13 02:39:47)