Ах, эксперименты с эльфийской кровью! Как маните вы Петру, как необдуманно взрываетесь прямо ей в лицо.
Хорошо хоть, то была кровь темного эльфа, в количестве таком позорном, что дети бы смеялись над Петрой, усиленно сдерживающей сейчас свой завтрак внутри.

Хотя колба взорвалась с минимум потерь и шума, Петра скоро уверилась в том, что за ней сейчас придут. Какие-нибудь стражи порядка, или возникшие из пустоты охотники на вампиров; они, конечно, сразу поймут, что она колдовала с кровью для каких-то темных целей, отрежут ей руки, ноги, а потом и голову. Вестал поднимается из-за стола таким впечатляющим рывком, что стол падает, погребает под собой какие-то не очень ценные бумажки со всякими формулами (явно неправильными) и остатки крови, трав и подозрительных субстанций. Честное слово, звуки, которых вполне можно было ожидать в подобное время суток из закрытой лавки алхимика.
Петра, конечно, уверена в обратном. Она, Петра, уже предвкушает, как за ней явится ее Наказание, ей даже слышатся грозные голоса и быстрые шаги на улице.

Петра разбрасывалась маной, будто у нее был бесконечный запас. Несколько раз открыла порталы слишком высоко, грохнулась на каменные дороги трущоб, замерла. После очередного такого полета с завтраком все же рассталась. Как хорошо, что не успела пообедать и поужинать! Иначе было бы, конечно, намного обиднее.
Разум вампира постепенно восстановился, только когда она оказалась за пределами Аслейва. Сначала исчезли преследующие ее шаги, затем оставили в покое навязчивые мысли о каких-то непонятных охотниках. Петра напомнила себе - охотницей была она; напомнила, и сразу же пожалела об этом - неистово захотелось пить. Воды, кстати, тоже, но больше всего тело молило о крови. Пока мольба была достаточно тихой, чтобы ее перекрыла собой самая обычная усталость.
У тех самых фантомных детей появилась новая возможность посмеяться над Петрой, которая безуспешно попыталась открыть портал; даже не вспыхнуло печальной искорки в воздухе, не завибрировал воздух у кончиков пальцев. Ничего не произошло. Петра превратилась в очень бледного и зубастого человека.

Она даже не помнила, как заметила чей-то сарай с открытым окошком. Просто погрозила пальцем собаке, ничуть не впечатленной этой угрозой, и забралась внутрь, не обращая внимания на захлопнувшийся выход. Вот. Теперь это ее новый дом. Маленький, неуютный, без еды и воды - какой есть, в общем. Чем богаты, решила Петра, и отрубилась.
А вечером поняла, что выйти не может. За стенами сарая шла жизнь, и Петра, безуспешно потыкавшаяся во все стены и дверь, засела в углу, раздумывая о том, как вести себя дальше. Учитывая ее общее состояние... Все планы были так себе.
Слава богам, дверь открылась. Петра, цепляясь за стены руками, поднялась с колен, пытаясь придать себе вид как можно более грозный.

- Подумай, - пространно (и невпопад, что уж там) отвечает Вестал. Голос хриплый, дрожащий. Петра обдумывает услышанное и сразу меняет тактику. - Мне нужна помощь, - говорит теперь заискивающе, чуть ли не умоляюще.

Это, конечно, дохлый номер, но девушка не в силах это понять. Вместо этого делает шажок вперед, ближе к своему спасению, и ее тут же с головой накрывает голод. Поблекшие желтые глаза недобро вспыхивают, и Петра делает еще шаг - уже более уверенный, смелый.

- Ты же не откажешь страждущему?

Тск, думает Петра. Надо было на "вы" к ней. Госпожой назвать даже, люди тщедушны, им нравится, когда перед ними унижаются. Старые привычки, чтоб их...

- А если ты умеешь хранить секреты, я отплачу тебе сполна.