Легенды Янтаря |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » xx.01.890гг. Против ветра
январь 890 г | необитаемый остров Песчаного моря | Закрыт |
Красный, Тикка
Не так просто начать историю с чистого листа, ведь новая жизнь требует новых затрат. Хорошо, что твой прошлый "я" - запасливый малый, а потому понаоставлял схроны по всему миру в различных районах доступности. Далее всего-то ничего - доплыть до отдаленного острова, вырыть сундучок и - вперед, навстречу приключениям! Только есть маленький нюанс - неприятности уже на пороге и ждут.
Пространство, мерно покачивающееся вокруг, могло убаюкивать еще долгое время. Но внутри будто щелкнул невидимый переключатель, вводя мозг в состояние бодрствования. Мужчина открыл глаза, пальцами одной руки пробежавшись по шелковой подстилке, еще сохраняющей тепло женского тела. Что же, неудивительно. Тикка по ряду причин была не слишком воодушевлена морским путешествием. Чего не скажешь, конечно, об его инициаторе. Медленно сев, рыжий прогладил выбритые стороны черепа, рассматривая заключенную в кулак рукоять верной сабли. Еще не извлеченная из ножен, она выглядела уставшей от безделья. Натянув на себя штаны и расшитый золотом кафтан, Красный резко потянулся за пробегающей крысой, едва не схватив серого-черного пакостника за хвост. В душе сквозила свобода, пронизывая сущность гаммой весьма приятных эмоций. Распахнув дверь единственной нормальной, если не считать капитанской, каюты, Лукаш практически прошелся скрипящей древесиной по сгорбившемуся матросу, копающегося в продуктовой бочке.
- Как погодка? - медленно подкручивая левый ус указательным и большим пальцем, Красный словил на себя взгляд бледного, изрезанного солью и солнцем лица.
- Светло и ветрено, господин, - с некоей осторожностью ответил матрос.
- Аль-Барад у себя?
- За штурвалом, господин.
Что и говорить, команда чутко улавливала настроение своего капитана. Аль-Барад некогда был весьма солидным купцом, пока жизнь не свела его с сомнительными личностями. Но он не перестал вести себя так, словно за его плечами собраны сливки общества, а не толпа отчаявшихся голодранцев, обычно живущих рейс, может два.
Выйдя на палубу, Лукаш носком сапога остановил подъехавшее к нему ведро, выплескивающее из деревянного нутра мутную водицу. Драивший палубу пират застыл в нерешительности, покуда рыжий не отправил ведро тем же маршрутом, что было довольно легко сделать по вычищенной дощатой поверхности. К своему старому приятелю Красный подходить не стал, направившись к носу каравеллы. Выбрав наветренную сторону, там уже находилась единственная на судне девушка. Ее свободные одежды развивались, милуя взгляд открытыми участками кожи. Но несмотря на сказочный вид среди местных оборванцев, Тикка не выглядела чужеродным элементом. Будто изящная, вытесанная из камня фигура, магичка смотрела вдаль, покуда высокие волны не касались шумящими потоками ее ног, выливаясь на палубу.
- Застывшим ликом волны резал я, но не заметил, как порабощают они в плен; полнотой груди и ветер я вдыхал, но позабыл про корабельный крен, - зачитав по памяти строки из "Славного малого" - сборника стихов Малколма Языкастого, словоблуда и великого дебошира, жившего в Алваде задолго до рождения Лукаша, рыжий подошел к Тикке сзади, властно обняв ее за талию и проводя согнутым указательным пальцем по одной из щек, - а лучше бы он не забыл про хрен, который застрял между досок, когда он в чем мать родила убегал из таверны, обкурившись до состояния бешеной собаки. Как ты, змейка? Хочешь, вышвырнем кого-нибудь из матросни за борт? Посмотрим, как он смешно борется с волной, может полегчает сразу?
Отредактировано Венго Тейн (2021-12-16 19:56:35)
Тафад - жемчужина пустыни, настоящая драгоценность в сокровищнице Алвада, окруженный дарящим жизнь оазисом и дикими джунглями. Не счесть красот и убожества со всех сторон столицы. Многогранный и разносторонних, манящий и пугающий. Столько диковинок стекается со всех концов пустыни, и даже корабли не в новинку - ведь не так далеко расположился морской порт! Моря и океаны - вот что будоражит умы песчанников. О как грезила Аттика бескрайними водяными просторами, приключениями и дальними землями! Но кто же знал, что стоит девушке ступить на утлую палубу, как силы оставят ее. Да, морская болезнь свалила несчастное дитя пустыни, заставляя бедняжку страдать от постоянной головной боли и тошноты, отчего ту постоянно выворачивало. Царящая на судне вонь, малые запасы чистой питьевой воды, взятые по большей части из-за единственной женщины в команде, и безумное отдаление от земли окончательно выбили девушку из колеи. Бесконтрольный страх, ощущение беспомощности оттого, что нет и малого ощущения своей магической силы в виду отсутствия хоть клочка суши в пределах контроля, а еще и постоянно скрученные в узел внутренности никак не способствуют фантазиям о приключений.
Все время Тикка проводила в двух местах не самого большого и чистого суденушка - каюта, которую выделили Красному, и в которой тот также разместил и компаньонку, и палуба, у самого носа, где был воздух посвежее и где никто не трогал несчастную сухопутную, пока у той желудок судорожно расставался с содержимым. В первом укрытии зачастую разделял ее уединение Лукаш, распаляя воздух и совместно комкая простыни, во втором обычно никто не нарушал уединение магички, а потому, когда приступы изредка оставляли ее, девушка с облегчением и странным блаженством подставляла лицо и тело завихрениям ветра, раздувавшему ее свободные одеяния.
Это утро могло быть таким же, но не стало. Еще до рассвета Тикка покинула первое убежище и скрылось на втором, борясь с приступами тошноты и вяло разжевывая засушенный инжир. Рассвет мягко обласкал лучами практически единственное живое существо, что не сотрясало храпом судно (не считая бдящего на палубе, который браво делал вид, что не сопит, а насвистывает лихую мелодию), обещая, что хотя бы сегодня волны будут чуть милосерднее. Поэтому когда рука Красного неожиданно притянула ее к себе, Тикка не была зеленоватого оттенка, а в глазах лишь где-то глубоко плескалась утомленность. Но это не помешало ей вновь восхитится декламацией, коими подчас баловал ее Лукаш, и захотелось бы ответить чем-то схожим, но усталость от путешествия все же брала верх и потому девушка лишь прижалась к широкой груди Красного , поспешив ответить на вопрос:
- Море сегодня благосклонней ко мне, господин. Но боюсь, что покачивания несчастного в попытке выплыть лишь напомнят, как далеко я от твердой земли, - напомнив самой о себе о данном неудобстве, Тикка почувствовала, как дурнота начала подступать, отчего поспешила со стоном сползти на палубу, присев и согнув ноги в коленях, прижав к ним лоб и пытаясь размеренно дышать носом, глядя на безмятежный горизонт, - Когда мы уже доберемся?..
- Никакой я тебе не господин, верно? - Лукаш поморщился, отрицательно качая головой, - иногда, даже сам себе я не господин, - большим пальцем левой руки рыжий прошелся по застарелой ленте шрама у себя на запястье, - пусть вон те, кто привык пресмыкаться, ползают и дальше.
Закончив мысль, Красный прижался поясницей к борту корабля, сложив дюжие руки на груди и поглядывая на девушку.
- Слышишь, как поют паруса? А как скрипит фок-мачта, переругиваясь с грот-мачтой и жопорукими умельцами, не могущими управиться с фалами?
Лукаш криво ухмыльнулся, шумно набрав слюну и презрительно плюнув в сторону, попав за борт. Чуть подобрав штаны, рыжий присел на корточки рядом с Тиккой, сложив пальцы в замок спереди и опираясь локтями на выставленные колени.
- Но мы ведь любезные гости, не будем же учить капитана работе с командой. Отсутствуй попутный ветер, сказал бы, что доберемся через день. Это если б стерпелось не вытащить саблю из ножен и преподать дуракам морскую науку. Но ветер благоволит, значит еще до заката должны быть на месте.
Все сказанное Красным было преподнесено спокойным, даже доброжелательным тоном. Он действительно забавлялся непутевым управлением каравеллой, судя по всему, не имея никакого желания что-либо исправить. Даже ради крепкого здоровья своей пассии. Это, однако, не обозначало, что состояние Тикки мужчину устраивало.
- Сейчас вернусь.
Кожаные сапоги с несколько загнутыми носками мягко остановились на корме, около штурвала.
- Какие гости к нам, - процедил капитан, щурясь от солнца и поправляя замотанную чалму на голове, - проголодались, господин?
- Барад, тебе еще везти нас обратно. А запас терпения у меня общий в оба конца, - Лукаш поправил толстенный перстень на безымянном пальце, взглянув ледяными глазами на человека с широкой улыбкой. Аль-Баладу было чем удивить неподготовленного человека - почти все передние зубы были из золота, но вырезаны так, что напоминали остротой акульи.
- Ладно, Красный, чего хотел-то?
- Хамратат мой не схлестал?
- Бочку? Целую? - капитан округлил подведенные черным глаза, отвечая вопросом на вопрос.
- Целую. Водой подразбавить и по трюмам разбросать, - Лукаш разговаривал расслаблено, но почему-то Аль-Балад ощутимо напрягся, покрепче обхватывая ручки штурвала.
- Единожды такое было. Невежество попутало. Но сейчас все на месте. Даже в бурдюки самые чистые набрал.
Лукаш еще несколько секунд оценивающе поглядел на собеседника, после чего скрылся в трюме. Вышел он уже с небольшим кожаным мешочком, обвязанным несколькими лентами. Приблизившись к Тикке, мужчина зубами вытащил пробку, протягивая пойло магичке под нос. Пахло молоком, травами и болотной тиной. Особым, можно сказать невероятным образом, спиртное не вызывало отторжения на обонятельном уровне. Это был странный, но местами даже притягательный запах. Попробуй девушка предложенное, сначала у нее сперло бы дыхание, словно лишая легкие воздуха, но потом этот самый воздух ворвался бы обратно. Мятный, неконтролируемый, обжигаемый. Напрочь вырывающий тошноту и шевеление в больном желудке.
Привычная оговорка, которую Аттика по привычке допускала, в очередной раз привела Красного в раздражение. Почему-то он злился, считая, что девушка раболепствует перед ним, видимо. Однако, все было совсем не так - в высших кругах, к которым когда-то в прошлой жизни принадлежала магичка, все было иначе. Вежливое обращение к равным и вышестоящим... Нет, сейчас подобное было напоминанием, кем она едва не стала. Поэтому Тикка лишь виновато закусила губу, осекшись:
- Я слышу шум. Как скрипит дерево, как балуются волны, за весельем скрывая безумную силу, ругань матросни, - виновато отозвалась девушка, прекрасно осознавая, что мореход из нее тот еще. Что сходу подмечал Лукаш, замечая все ошибки их капитана, то полностью ускользало от магички в силу отсутствия знаний и сил изучать что-то новое. Очередной приступ скрутил кишки, сильнее, чем ранее, Тикка вновь жалобно застонала и практически проползла на коленях, повисла животом на борту, ощущая спазмическое содрогание, радуясь только тому, что Красный к тому моменту уже ушел и не мог наблюдать ее незавидное положение.
- До заката.. Нужно продержаться только до заката... - прошептала по большей части сама себе девушка, снова сползая на доски палубы, утыкаясь лбом в колени.
Сколько она просидела в таком положении - кто знает. Вряд ли долго, но монотонный плеск волн укачивал, заставляя потерять счет времени. Из состояния транса ее вывели звуки шагов и какое-то чпокание, словно вынули пробку из бутылки, за чем последовал резкий, ввинчивающийся в ноздри запах. Аромат был незнакомым, настораживающим. Девушка подняла голову, не столько замечая, сколько осознавая, что перед ней вновь стоял Лукаш, протягивая ей какую-то бутылку.
- Что это? - слабо спросила Тикка, принимая в руки сосуд, настороженно пытаясь разглядеть содержимое. Понимание ускользало, Красный лишь кивал, настаивая на принятии сего средства, девушка же привыкла, что от мужчины в ее сторону не было ничего враждебного, а потому, вздохнув, сделала пару маленьких глотков, которые тут же опалили горло, выбили воздух из легких и обжигающе промчались ниже, по пищеводу. Было противно, гадко, даже больно, но вот тошнить отчего-то перестало.
- Что это?.. - сипло повторила вопрос.
Лукаш аккуратно коснулся большим пальцем серьги, продетой в носу Тикки, позволяя остальным фалангам пройтись по коже щеки девушки.
- На приемах среди визирей и пашей привыкли подавать крепкое вино с пряностями. Ну, - мужчина пожал плечами, - это довольно неплохо, но вот только мало кто знает, что слуги часто ослабляли градус. Да и травы, с которыми нужно много париться, неотличимы на вкус в истертом порошке с гораздо более распространенной порослью. Придворный дегустатор, обычно, плевать хотел на качество, лишь бы остаться в живых, а султанские лизоблюды явно не посмели бы сказать, что с напитками что-то не так. Вот тебе и атмосфера взаимного, добровольного и щедрого лицемерия.
Рыжий приобнял Тикку за плечи, дав ей сделать еще глоток. Голубые глаза обвели палубу, вылавливая немногих бездельников, решивших заделаться в зеваки. Впрочем, увидев, что их заметили, матросня быстро начала делать очень занятой вид.
- Это Хамратат. Настоящий. Когда пираты впервые завезли рецепт в Алваду, пойло пришлось по карману только их приближенным и другим сомнительным личностям. Но потом, как водится, и честный люд стал готовить домашние варианты, со временем превращая оригинальный вкус в сотни различных вариаций. Султанский Хамратат сейчас, вроде, стоит по золоту дважды от веса бутылки. Наслаждайся.
Ветер постепенно перестал помогать в путешествии. Паруса осели, сопротивляясь мощным встречным потокам. Хоть скорость судна и замедлилась, далеко впереди на горизонте уже начинала обрисовываться полоска земли. Красный поднялся на ноги, оставив бурдюк более тонким пальцам на потеху. Сам он оперся на сырую древесину, локтями, наблюдая за отблесками солнца в мутной зеленой воде.
- Может, в каюте приляжешь? Тебе нужно набраться сил, прежде чем доберемся до острова. Как показала мне жизнь, отрубить кому-то голову или, например, пальцы, это один взмах. А вот подумать, стоило ли того - жизни не оберешься. Обещаю, тебя никто не потревожит.
Разумеется, Хамратат не исцелил бы магичку, опустоши она хоть всю бочку. Спиртное не давало организму бунтовать, но полноценным лекарством конечно не считалось. А вот слова про лишение кого-то голов и пальцев были сказаны в сторону их важной миссии. Каждому из пары следовало столкнуться с неизвестностью, обычно вносящей плату тем, кто посмел ее коснуться, травмами и даже гибелью.
Постепенно вечерело. Бригантина под звучным именем "Черный Раскол" медленно приближалась к острову, избегаемому основными мореходными маршрутами. Основной причиной значилась трудная проходимость среди высоких скал, резцами торчащих из-под воды. Но другой, о которой не сильно распространялись - аномальные явления вокруг него. Либо ветер, которого не было и в помине, налетит ураганным вихрем, выбрасывая судно на мель, либо жара, до этого будучи терпимой, ударит с невиданной силой. А еще, вокруг острова появляются странные грязные пятна, отравляющие воду. Лукаш звал его Островом Беспокойства. И для того, кто туда намеренно направлялся, Лукаш был чертовски спокоен.
Отредактировано Лукаш (2021-12-19 10:14:50)
Девушка вполуха слушала объяснения компаньона. И не потому, что не интересно или как проявление неуважения - отнюдь. Почему-то голос Лукаша обладал над ней непостижимой властью, а вкрадчивые речи, особенно когда мужчина заводил очередной рассказ, и вовсе вводили в какое-то подобие транса, как в детстве, когда у них останавливался старинный друг отца, поэт, философ, и по ночам, при свете лампад и пламени очага во внутреннем дворе, рассказывал таинственные и захватывающие сказки. Но теперь внимать во все уши мешал пожар в глотке, от которого хотелось кашлять, хвататься за горло и мечтать сделать полноценный вдох.
- Я не была частым гостем на приемах - это удел сыновей, - прошептала на остатках воздуха в легких магичка, вспоминая, как же нужно дышать. Надо ли пояснять, что она обычно если и пила вино с пряностями, то ну очень-очень разбавленное. Но новый глоток неизвестного напитка как очередной удар в грудь, после чего удалось судорожно вздохнуть. Справляясь с внезапным головокружением от притока кислорода, Тикка подняла руки, оперевшись ладонями на плечи Красного, попыталась сфокусировать взгляд на нем. Признаки морской болезни не прошли, но отступила тошнота, хоть и было понимание, что на время. На смену пришло легкое опьянение, пока еще не сильно ударившее в голову, но больше прикладываться к предложенному бурдюку явно не стоило. Поэтому, согласно кивнув на предложение отдохнуть, девушка поднялась и на не совсем твердых ногах, едва заметно пошатываясь, что можно было бы списать на качку, направилась к их каюту, надеясь, что успеет дойти и рухнуть в временную постель раньше, чем очередное головокружение подкосит ее. Ее также не беспокоило, что кто-то может захотеть "сопроводить" ее - аура Красного распространялась и на Тикку, а потому, получив весьма красноречивый взгляд единожды, ее обходили стороной, изредка сопровождая злыми, голодными глазами. И все же расслабилась она только когда за ее спиной хлопнула дверь и магичка с довольным стоном вытянулась на успевших немного охладеть простынях. Аттика даже умудрилась провалиться в беспокойный сон, изредка практически вырываясь из него из-за жары, вступившей в свои права. Не помнила она, или, скорее, не осознавала, что к ней кто-то заходил, усаживаясь рядом и касаясь разгоряченного и немного влажного от пота тела, поглаживая по волосам, заплетенным во множество косичек. Проснулась же она от поднявшегося гомона на палубе, стука в дверь и голоса кого-то из матросов:
- Господин! Мы приближаемся к острову! Велеть готовить шлюпку для высадки? - пролепетал он со всем подобострастием, на которое могла быть способна неотесанная матросня, - Темнеть начнет через пару часов!
"Разве Красный не у капитана?.. Ох - подумала было спросонья Тикка, когда заметила наконец крепко сложенную фигуру, разлегшуюся возле нее, с закинутыми руками за голову. Виновато улыбнувшись, девушка поднялась и присела на колени, придвинувшись поближе к Лукашу:
- Мы отправимся сейчас?
На сообщение матроса Лукаш ответил коротким кивком, решив даже не раскрывать рта для разговора. Чем быстрее для команды Аль-Барада закончится их совместное с Красным путешествие, тем будет лучше всем. Зная суеверность пиратов и аномальное поведение погоды возле острова, шлюпку подготовили куда заранее положенного срока. А гонец в каюту Лукаша, это, скорее, дань уважения совместным делам. Мужчина прекрасно осознавал опасность длительного пребывания среди этого сброда. Даже у плешивых псов рано или поздно зародится идея загрызть хищника покрупнее. Из страха, из опрометчивого желания нажиться здесь и сейчас.
- Хочешь еще задержаться? - с иронией спросил рыжий, пальцами проводя по подбородку пассии. Далее руки опустились на плечи девушки, скользя вниз по тонкому стану.
- Переодевайся.
Тонкие и дорогие ткани были легки и хорошо защищали от перегрева организма. И на острове с его, моментами, адской жарой, это бы пригодилось как нельзя лучше. Не будь там особого вида хищника, за которым, в сущности, парочка и приехала. Безумие поданой Лукашом идеи должно было упасть на неблагоприятную почву. Тикка, как цивилизованная девушка с благородным воспитанием, особенно после ужаса быть, хоть и кратковременно, рабыней, уж явно не тяготила бы к жизни, за которую беруться ходящие по краю бритвы неудачники. И все же, ожидания Красного не оправдались. Возможно, еще не схлынул адреналин жизни, свободной от указок и правил. А возможно, были и другие вещи, которые Лукашу пока нельзя было знать.
Спустя полчаса парочка плыла в лодке. Кроме парочки там же находилась увесистая бочка с Хамрататом. Не для скрашивания досуга, но для оплаты работы доверенного лица, что хранит скарбы Красного. Сильные руки мужчины работали на веслах, покуда солнце медленно опускалось к горизонту. Брызги воды оседали на расшитой сорочке Лукаша, подчеркивая всю ее вычурную красоту. Хоть рыжий и рекомендовал Тикке выбрать более удобный для путешествий наряд, сам он не изменил себе. Хотя, что странно, вещи в обиходе Лукаша кажущиеся непрактичными, на проверку оказывались чертовски прочными и удобными даже для ведения боев.
- Остановимся тут, - температура воздуха существенно поднялась, облачая лоб, выбритые виски и шею Красного обильными капельками пота, - скоро он будет на месте.
Мужчина слез с плавательного средства, врубая подошвы сапог в глинистую почву, смешанную с песком. Растительность тут была представлена перекрученными стволами низкорослых деревьев, раскинувших широкие листья на подобие укрытий. Середина их была выкрашена в оранжевый, а вот бахромистые края - в ярко-зеленый. Лукаш удобно сел прямо на землю, отстегнув саблю в ножнах и опираясь на рукоятку рукой.
- Под землей есть целые сети тоннелей. Может, ты уже их чувствуешь. Подтопленные, сырые и темные. Сначала заберем золотишко, а потом уже найдем на жопы приключения. Эх, жаль лютни у этих проходимцев, - рыжий кивнул в сторону нечетко узнаваемого вдалеке силуэта "Черного Раскола", - не нашлось. Сейчас бы балладу "На странных берегах" исполнить.
Вопрос о желании подольше побыть на хлипкой посуде, лишь номинально, но громко зовущейся кораблем вызвал ожидаемую реакцию - быстро, насколько это было возможно, чтобы не потерять равновесие, Тикка усвистала в другой конец каюты, что заняло у нее практически полтора прыжка и, дождавшись, когда за дверью стихнут шаги матроса, принялась стягивать с себя невесомые одежды, которые для их предприятия были совершенно неудобны. Удивительно, но здесь даже стояла ширма, позволяя прятаться за ней и комфортно переодеваться - но вряд ли капитан был таким заботливым. Либо украли, либо кто-то оставил, а может везли как подарок очередной береговой жене - кто их знает. Девушке было это неинтересно, поэтому и никакого приступа любопытства. Борясь с возникшей качкой и новыми приступами, Тикка скоро натянула на себя плотные обтягивающие штаны с кожаными вставками для прочности, холстяную рубаху, методично зашнуровывая большой вырез, замотала на талии в широкую полосу кушак, закрепляя сразу же и сумку, свисающую на бедро, собрала влажные от пота волосы, высвобождая кожу шеи, даря ей на пару секунд приятную прохладу, которая, впрочем, тут же уступила месте жаре и духоте. Осталось надеть лишь сапоги, поэтому магичка вышла из-за ширмы, взяла одну обувку, но, не уловив новую волну, потеряла равновесие и плюхнулась с коротким писком на постель, прямо на Красного, но не припечатав его лишь потому, что успела выставить вперед руки.
- Вот почему ты разлегся, нам же идти надо, вечно тебя ждем... - попыталась пошутить Тикка, не забыв стыдливо зардеться за свою неловкость.
Добраться на лодке на острова оказалось непросто, но кормчий справился, даже не вспоминая шайтана или чью-то многострадальную матерь. В первую секунду, когда нога ступила на мокрый песок, магичка почувствовала прилив слабости от ощущения, что наконец-то (!) твердая - ну, какая-никакая - земля! Хотелось рухнуть на колени, прижать ладони к поверхность и просто ощущать тепло от прилива сил, от ощущения контроля родной стихии. Однако, устыдившись столь недостойного порыва, девушка лишь шла вслед за Лукашом, пока тот не остановился и не уселся в тени низенький широколистных деревьев. Тикка послушно села напротив, подобрав под себя ноги, скрестив их. Ощущения от земляной поверхности стали еще более осязаемыми. Магичка практически перед глазами видела извилистые ходы, пещеры, норки, и прочие испещрения вглуби острова. С непониманием, она воззрилась на Красного:
- Кто скоро будет?
- Мирко. Гражданин мира, зубастая сухопутная акула, - мужчина провел ладонью по выбритому виску, затем касаясь согнутым пальцем уголков усов, - последний из старой гвардии, от кого могу не опасаться ножа в спину. Доверил ему сторожить все тут в мое отсутствие.
Лукаш согнул одну ногу в колене, вторую же выпрямив лежа на песке. Некоторое время он молча рассматривал Аттику, то смотря ей в глаза, то блуждая по контуру губ, а иногда и вовсе смотря будто бы сквозь девушку.
- Там, во время нашей первой встречи. Я хотел тебя оставить вместе с остальными, - вдруг сказал рыжий, поиграв желваками на скулах, - в пустыне редко когда увидишь цветок без колючек. И эти цветы ценятся больше всего, ведь они такие редкие. Но вот их место там, в таком странном и неподходящем месте, как растрескавшаяся, раскаленная земля. Сорвав его и присвоив, рискуешь потерять всю красоту, загубить жизнь, струящуюся по зеленеющим листьям. Ты предназначена для других дел, как мне кажется. Извратить судьбу по собственной прихоти - лишнее. Пусть и для такого засранца, как я.
Красный редко когда разговаривал с бывшей рабыней высокородных кровей на тему их знакомства. Хотя бы потому, что тот день было нелегко вырезать из памяти и незачем от того ворочать детали. Но несмотря на их странные отношения, где Лукаш показывал великую привязанность к Тикке, он все чаще смотрел на нее пронзающим взглядом. Это напоминало холодный ветер, добирающийся до костей сквозь нагретую солнцем кожу. Видимо, Аттика не раз и не два находилась на краю пропасти решения Красного, при этом, возможно, даже этого не осознавая.
Темнота медленно покрыла остров, заползая во всевозможные уголки. Лукаш поднялся на ноги, отряхивая широкие штаны и крутя головой в разные стороны.
- Даже двойной грог не мешал ему всегда быть на месте, когда это надобно. Значит, что-то пошло не так. Будь осторожна, - Красный кивнул в нужном направлении, бросив взгляд на бочку в привязанной лодке, а затем зашагал вперед. Их путь сначала казался бесцельным и плутающим среди как попало расположенных зарослей. Но вскоре парочка вышла на вполне удобную земляную дорожку. Берег мягко ушел из поля зрения, уступая место широким колючим кустарникам. Сорвав одну из темно-синих ягод с кулак размером, Лукаш впился в угощение зубами, брызжа соком. Молча кивнув, он перебросил еду Тикке, продолжив идти дальше.
Вскоре показалось строение. Оно было выполнено из камня и хорошо защищено от ветра в небольшой ложбинке посреди высоких деревьев. Корни этих исполинов змеились снаружи, сотворив причудливую картину какого-то мистического леса. Бодро шагающий Лукаш вдруг остановился за метров 50 от тяжелой дощатой двери. Со звоном обнажив саблю, мужчина сразу же воткнул ее в песок возле своей ноги. С тяжелым хрустом две створки самодельного капкана замкнулись на лезвии, железными зубцами упираясь в блестящую сталь оружия.
- В прошлый раз такого не было. Проверь остальную дорогу, - рыжий со звоном вынул саблю из плена, ею же показав оставшуюся дорогу до двери. Разумеется, у магички были свои методы проверки, отличные от прощупывания каждого клочка земли длинной палкой или собственной ногой.
Отредактировано Лукаш (2021-12-27 20:35:51)
Изо всех сил Аттика пыталась представить ожидаемого персонажа, но ни ее воображение, ни прочитанные горы книг не помогли воплотиться во что-то подобающее, а буйная фантазия нарисовала и вовсе нечто странное - зубастое что-то на коротких кривеньких волосатых ножищах с толстыми пальцами с заскорузлыми ногтями, а на голове, венчая, покоился миртовый венок. Девушка резко встряхнула головой, да так, что заколки и украшения на прядях зазвенели монетным звоном, на короткие пару секунд словно бы наигрывая напев пустынных песен. Брр, представится же такое! А потому она не сразу и поняла, на какую тему переключился Красный. Хотя может ему и нен нужно было, чтобы она реагировала и слушала - рассуждения походили по большей части на мысли вслух:
- Этот "цветок", - Тикка хмыкнула на последнем слове, выделяя и как бы грустно насмехаясь над сравнением, - Считай, погиб еще давным-давно. На месте его растет колючка. И даже не верблюжья, никому не нужна даже в пищу. Остается лишь расти и не позволить песчаной буре засыпать и лишить солнца. Но не сможет. Сорняк выползет и тогда, сквозь все многотонные слои.
И вновь разворошилось прошлое воспоминаниями, защемило в сердце, отчего магичка попыталась незаметно прижать руку к груди, жестом, абсолютно бесполезным в части физического врачевания, но успокаивающим для души. Не любила она вспоминать то короткое время, когда вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Удивительно, как она смогла выкарабкаться. До сих пор изредка, тяжелыми ночами, когда тяжелый воздух душил ее, сдавливал грудь, обволакивал мороком, ей снились кошмары и она просыпалась от собственного крика. Задыхалась, пытаясь сбросить оковы сонного паралича, зажимала ладонью рот, пока не успокаивалась. Оставалось надеяться, что эти глупые проявления девичьей слабости оставались ее маленькой глупой тайной, за которую было больно и стыдно
На ее счастье, Лукаш не стал развивать тему. Он вновь переключился, рассуждая, что товарищ должен был уже появиться, а значит, что-то пошло не так. Путники решили отправится на поиски, Красный впереди, по одному ему известной тропе, Тикка следом за ним, прислушиваясь к ощущениям от своей стихии и банально оглядываясь по сторонам, стараясь запомнить их путь. От чрезмерной внимательности к этим деталям, девушка совершенно не заметила, как заляпалась предложенной ягодой, чек сок прыснул и быстрой живительной струйкой пробежался по уголку губ, подбородку и на шею, ближе к груди.
- Растяпа!.. - шикнула на себя магичка, торопливо вытираясь ладонью. Манеры, утонченность.. Да-да, смешно!
Остановились они лишь когда невдалеке показалась избушка, в причудливой перевязи корней деревьев. Красный, хмурясь, заставил саблей сработать один из капканов, который был практически незаметен в груде мелких камней, валяющихся вокруг. Теперь очередь Тикии - девушка, закрыв глаза и чуть вытянув согнутые в локтях руки в разные стороны, словно для балансирования равновесия, потянулась ногой в бок, будто бы прислушиваясь к ощущениями. Носок сапога, как нос пса-ищейки, роился в воздухе, и, наконец, стопа с глухим хлопком, опустилась на землю, отчего в ту же секунду на радиус в несколько метров вокруг магички, поверхность пришла в движение, дрогнув, и сразу же, повсюду, с звонким лязганьем, начали срабатывать капканы, никого не поймав, и грустно светя железными боками несвершившихся членовредителей. Новый шаг, такой же роящийся, аккуратный, беспокойный, с прочерчиванием дорожки носком сапога по песку. Еще один - и все с закрытыми глазами. Зрение - лжет, на него не следовало надеяться. Тикка видела иным и иное.
- Под строением я вижу провал... Там должен быть подвал? Коридор больно уж... Не похож на коридор.., - подбирая слова, девушка покусывала нижнюю губу, пытаясь обличить свое видение в описание для Красного.
Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » xx.01.890гг. Против ветра
