Петра ежится. Не от холода, а от злости ежится. Старуха, сидящая перед ней, вот так противно улыбается уже не первый год. Они с Петрой не подружки (хотя возраст позволяет), но Петра уже последние лет двадцать не притворяется перед старушкой другими людьми. Старушка-то тоже не меняется. Секреты времени, обходящего двух дам преклонного возраста, их не интересует. У них, понимаете, есть темы поинтереснее.

- И вот прямо-таки ни одной подозрительной смерти? - Раздраженно фыркает Петра.

Старуха только плечами пожимает и разводит руками. То же мне. Голос у нее удивительно молодой, к этому Петра никак привыкнуть не может; голос спрашивает, когда она, Петра, перестанет за демонами гоняться, а Петра только фыркает еще злее и яростным движением руки опускает на хлипкий столик перед старушкой несколько золотых монет.

- Все, все, уже надоела. Давай сюда рецепт. Не помри тут без меня.

Старуха, наверно, бессмертная.
Петра покидает подозрительный темный закуток, сжимая в руках очень потрепанную, темную бумажку. На ней - алхимический рецепт. Пара капель субстанции, и тесто поднимется, даже если все сделал неправильно. Чудеса! А продаваться как хорошо будет... Вестал даже расслабляется, убаюканная теплом своих фантазий.

Иавелт ей не нравится. Маги - все дураки, любят соревноваться, любят выпендриваться. А к чему весь этот цирк, если никто из них до сих пор не призвал ни одного демона, да пожирнее, позаметнее? Петра с десяток людей сегодня поспрашивала о делах пожирательных, и никто не смог ей дать положительного ответа. И тем более ни у каких продавцов, сидящих только в темных переулках, не продавалось и одной колбочки с черной кровью. Позор, позор на всех их волшебные головы! А Петра ведь специально вырядилась в шмотки подороже, чтобы все видели - она готова кучу денег отдать за любую наводочку.
Петра злобно скрипит по снегу, торопливо шагая непонятно куда. Совсем в окраинах уже, здесь и вечерние сумерки казались темнее. Она задрала голову, чтобы злобно посмотреть на звезды, и тут же поскользнулась и упала лицом вниз.
Упала и лежит. Снег под ней, наверно, сейчас растает и закипит.
Все, решает Петра. Будет здесь лежать и притворяться легкой добычей.