Петра продолжает сидеть в углу.
Неправильно будет сказать, что там ничего нет. Во-первых, там сама Петра.
Петра томится на медленном огне голода и волнами накатывающей паранойи. Когда ее переклинит? Когда щелкнет рычажок, спрятанный в самых глубинах ее проклятья? Щелк - и нет Петры Вестал, только голодный монстр.

Во-вторых, в углу тьма.
В доме вообще не то, чтобы светло, но в уголке, облюбованном вампиром, особенно темно. Петра смотрит на темноту, не мигая, и темнота отвечает ей тем же. Темнота такая же голодная, понимаете? И с радостью поглощает Петру. Туманит взгляд, путает мысли. Щупает стены, ищет тот самый рычажок - хочет поскорее встретиться с белоснежным чудищем.

В ушах - низкий гул, во рту - слабый гнилой привкус.

Петру бросает в холод - в дом кто-то зашел.
Девушка мысленно просит темноту себя спрятать. Забыла, что, на самом-то деле, является хищником. Привычка - спрятаться, увернуться от чужого взгляда.
Но этот самый взгляд, кажется, изначально в ней заинтересован не был. Она выдыхает: никто не пришел по ее душу, не появилось на пороге никаких охотников на вампиров. если подумать - этот кто-то пел.
Петру бросает в жар - легкая добыча.
Голос почти детский. Она предпочитает не пить детскую кровь, какая-то размытая, полузабытая травма, наверно, но сейчас у нее выбора нет, правда? Кто ее осудит?
Все осудят. Вампир же.
И Пожиратель с ними, честное слово.

Петра осторожно-осторожно поворачивает голову - что она умеет, так это оставаться тихой. Загадочный ребенок на поверку не такой уж и ребенок, и все, что берет из этого Петра - муки совести будут даже тише, чем она планировала.
Дрожащий взгляд помутневших янтарных глаз, повинуясь адреналину, ударившему Петру в голову, вдруг легко фокусируется на хламе, который доставал ее мешок с кровью. Она не успела как следует осудить желанного гостя чужого дома, потому что чует кровь.
Где-то далеко-далеко, в самой глубине ее сознания, звенит тревожный колокольчик. Инстинкт, интуиция, опыт.
Голод сильнее любого чувства, особенно, когда он принадлежит не только желудку. А если ему на помощь приходит боль слишком медленно заживающей раны...
Поднимается Петра так же тихо, и платье послушно не шуршит. Она не в первый раз замирает, только поднявшись, не в первый раз делает шаг вперед. Темнота забыта - теперь Петра не моргает, глядя на спину юноши. Она ни в коем случае не боится, что он обернется и нападет первым - сейчас ей в голову даже не приходит, что он может представлять какую-то опасность. Вот обернуться, испугаться и сбежать - это он может. И вряд ли Петра сможет его догнать.

Ее бросает в холод.
Сначала она резко опускается на колени, уже не заботясь о шуме, потом опускает ледяные ладони на плечи, которые ей сейчас кажутся горячими, и сжимает их пальцами. Ногти врезаются в кожу - она держится за чужое тело, будто пытаясь не утонуть в море.

- Не дергайся, - шепот сиплый, дрожащий. Намеренная угроза отсутствовала, потому что угрожать Вестал не умела, но менее опасным шепот от этого не становился.

Вот эта просьба-предупреждение, она совершенно лишняя. Стоит ей договорить, Петра распахивает рот и впивается в шею зубами - будто хочет откусить от яблока.
Это, вообще-то, не в ее стиле. Но что поделать?
Остается пить.
Первый глоток - кровь скользит по языку, легко течет по горлу, и звоночек отчего-то звучит еще громче, еще тревожнее.
На самом деле, ее накрывает достаточно быстро. Даже половины стакана нацедить не удалось.
Ее бросает в жар.
Она всхлипывает, отпрянув от юноши - не остается ни следа от ликования, плясавшего в сердце всего несколько секунд назад.
Это не кровь, это какая-то отрава.
Пришло время держаться за собственное горло, сдерживая рвотные позывы. Петра опирается на пол рукой, растерянно смотрит на старые доски; ладонь соскальзывает с горла наверх, прижимается к пересохшим губам. Боль в ране становится сильнее, нарастает, пульсирует, нагромождает тело.
Петра поднимает на незнакомца почти испуганный взгляд. Немой вопрос - ты кто? Потом вылезает обида. Считай, предал Петру. Она к нему за помощью обратилась, а он ей вот, какую крысу подложил.
Девушка вздыхает, будто бы хочет что-то сказать, но просто опадает на пол и закрывает глаза. В обморок упала? Совсем нет.
Плохо ей.
Стошнит сейчас.
Не очень хорошо ночь начинается.