Хаим Альваро Арх-Одевигн
Он же Хао; Торговец, чистокровный эльф, наследник богатого рода, служитель культа Арх-Силь, смертельно больной людоед и просто красавец
Sesshomaru — Inuyasha

История жизни, черты, образ

В давние времена Иэтвиль знал почетную Ветвь, славившуюся богатством. Поговаривают, ее представители успели даже заключить пару браков с монаршими особами, но летописи умалчивают об этом. Может, народ привирает, а может, страницы истории вырезали, чтоб не запятнать ничтожной связью богоизбранный род.
Теперь сию Ветвь упоминают разве что в страшных байках, а старожилы между собой презрительно называют "засохшей" или "увядшей".
Виновен в том один эльф, что посмел возжелать жрицу Лливелина. И ладно бы только возжелал, ведь Иэтвиль знал истории безответной любви раньше, будет знать и позже... Нет, тот эльф, используя пространственные чары, проник в храм, изнасиловал жрицу, а осознав, что натворил — убил ее, лишь бы спастись.
Ему бы это удалось, не вмешайся в дело высшие силы. Сама божья кара настигла преступника завтрашним же днем — эльф проснулся с узором на щеках, что не отмывался, а во лбу его красовался полумесяц.
Жители Иэтвиля быстро сложили два и два, насильника покарали, род потерял звание Ветви. Однако на этом история не закончилась.
Сын богоотступника, зачатый до фатальных событий, родился со знакомым уже рисунком. Поначалу проклятье не давало о себе знать иначе, только глаза меченого в приступе гнева наливались красным, а ногти заострялись, делая беднягу еще большим изгоем среди бывших союзников рода. Кто-то даже предлагал понизить семейку до зверолюдов, благо поддержки идея не нашла.
Но вскоре наступил день, когда все поняли, отчего бог пометил мужчин засохшей Ветви именно полумесяцем: видите ли, никому из них не суждено было пережить срок в четыреста лет. Отмеренное им время сократилось вдвое по сравнению с обычными эльфами.
Многие родители отказывались выдавать дочерей за проклятых, но род сохранял свое богатство, а потому династия продолжалась. Невесты вступали в брак, смутно надеясь, что у них-то родится нормальный сын.
Увы, надежды были напрасны. Тогда появилась новая идея: дождаться рождения жрицы. Уж она прервет гнев бога! Род, что лишил храм служительницы, подарит Лливелину эльфийку взамен убитой, на этом их страдания кончатся.
Надо ли говорить, что Лливелин словно бы отказывался являться на небосводе, когда в семье Арх-Одевигн рождались дочери? Да и сыновья — тоже.
Однажды удача всё же повернулась к меченым: заветная звезда блистала ночью, пока Амалия, жена текущего главы рода, боролась со схватками. Казалось бы, наконец! То, чего они ждали уже три поколения подряд!
И вот на свет явился... сын.
Так Хаим Альваро Арх-Одевигн с самого рождения стал разочарованием для семьи.
     
К счастью, мальчишка оказался хотя бы не лодырем: учился прилежно, стрелял метко, за собой рано начал ухаживать, обжился множеством косметических приспособлений. Оно, впрочем, неудивительно: Хаим — или, как его еще повадились звать, Хао — старательно замазывал проклятый рисунок, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание на улицах.
Заводить друзей это не помогало: когда другие эльфы узнавали его фамилию, то их отношение менялось на снисходительное, местами даже презрительное, кто-то сразу морщился и порывал дальнейшие попытки заговорить.
Хаим отказывался смиряться, а потому научился ненавидеть. Он ненавидел своего предка, которого с ним сравнивали, ненавидел Лливелина за посланное им проклятье, ненавидел всех, кого волновало его происхождение, а затем вовсе стал до ужаса заносчивым по отношению к любому, кто хоть в чем-то ему уступал.
Хаим стремился опережать, магию начал оттачивать соответствующую — ту, что давала бы ему ускорение, которое и не снилось противникам. Постепенно его перестали задирать, мерзкие перешучивания всё реже долетали до уха меченого, но и общаться с ним, помимо семьи иль слуг, хотел мало кто, ведь характер юноша выработал скверный.
Он погрузился в дела рода, долгое время мысли его были посвящены только работе. Иногда Хаим выбирался на крупные мероприятия, чтобы обменяться колкостями с парой старых недругов и унылыми будничными разговорами с теми, кому еще хватало вежливости терпеть его компанию.
Где-то к двумстам годам Хаима большинство мужчин рода Арх-Одевигн уже забрало проклятье. Не успел он глазом моргнуть, как во всем Иэтвиле остались лишь трое эльфов с характерным узором на лице — он и двое кузенов. С этого момента Хаим перестал ощущать покой даже внутри семьи, ведь от него удумали требовать наследников. Терпение Хаима лопнуло, когда на балу кто-то обмолвился, дескать: "Ну, конечно, обычные эльфийки этого варвара не прельщают — ему небось жрицу Лливелина подавай".
На завтрашний же день Хао начал готовиться к отъезду. Посетить другие государства он мечтал давно, но повода не было, а теперь появился, ведь жизнь в Иэтвиле стала невыносимой. Он мечтал кидаться из холодов Вайрона сразу в жар Алвады, лишь бы забыть надменные шепотки за спиной. Там, снаружи, какой-то причудливый эльф — никто, и это именно то, что, казалось, надо.
Конечно, Хаим разочаровался. Конечно, от себя не убежишь. Однако путешествия пошли ему на пользу: он узнал о новых видах оружия, попробовал деликатесы разных стран и договорился о товарном обмене с Эльмнотским бароном, медовуха которого Хаиму уж очень понравилась, а барону, с другой стороны, пришлись по вкусу фамильные вина, что эльф привёз с собой.
Так Хао провел третью сотню лет: когда ему докучали пересуды Иэтвиля, он отправлялся за границу, когда же наступала тоска по родине — возвращался. Эльф стал благодаря путешествиям интереснее для тех, кто возможности странствовать не имел: юнцы внимали рассказам о морских бурях, порченой земле и чудовищах, что таятся в песках.
Именно с этого периода определенные личности заинтересовались "меченым". Храбрый, заносчивый и любящий подчеркнуть, насколько же эльфы выше любой из иных рас Янтаря (а Хао успел встретить представителя чуть ли не каждой)... Ну, естественно, ряд отъявленных шовинистов начал подумывать о том, чтоб пригласить молодца в их гурманский кружок.
     
Приглашения Хаим, впрочем, не получал вплоть до роковых трехсот восьмидесяти годков. К этому возрасту проклятье стало напоминать о себе случайными помутнениями рассудка. Эльф ощутил дыхание Хилиата за спиной, старожилы говорили, что лицо бедолаги не покидает выражение преступника, осужденного на смертную казнь, — смотреть больно.
...Всем, кроме Него. О, Ему даже нравилось отчаяние, что плескалось в глазах проклятого. Это ведь означало одно: можно веревки вить, играться с сознанием, которое себе уже не доверяет. И Он начал играться, а Хаим повелся, как мышь, потянувшаяся за сыром.
Тебе не хватало любви? Ты получишь ее в культе. Ты хотел прощения Лливелина? О, деяния культа благословлены Создателем. Тебе не впервой убивать человека? Это почетно, так убей еще одно творение Цейна, вкуси его плоть, восславь Бога, что тебя проклял. Возможно, тогда он смилостивится над потомком убийцы. Тебе же нечего терять? Жалкие два десятка лет, зачем тратить их попусту?
Как завороженный, Хао подчинялся сладким речам. Не сразу, пытался спорить, отвергал попытки забраться в его мозг, но бесславно проигрывал раз за разом и обнаруживал себя уплетающим мужчину, женщину, ребёнка... Людей.
Он не чувствовал страданий, а Он чувствовал веселье. Казалось бы, двое нашли друг друга. Впереди их ждали года заклятой дружбы и закадычной вражды.
О лучшем Хаим не мог желать перед смертью. Культ дал ему чувство хоть какой-то принадлежности, цели в жизни.
Чего еще не хватало столь обреченной, но гордой душе?
Ну, разве что, детей...
     

Особенности, способности, детали

Описание характера данного персонажа уместилось бы в длиннющий свиток, но скажем кратко... Он скверный. Годы травли не проходят бесследно, а общий шовинистический настрой эльфов только подлил масла в огонь.
В связи с этим, Хао презирает людей, зверолюдов, оборотней, фей, гномов, темных эльфов, тех эльфов, что не состоят в культе, тех эльфов, что смеют указывать на его происхождение, всех тех эльфиек, что его отвергали, женщин как таковых, периодически богов, заочно — драконов, хоть они вымерли, демонов, полукровок, северян, южан, эльмнотцев, всех, кто живет вне Иэтвиля, сутенеров, проституток, наемников, ростовщиков, цыган и лично тебя, мой читатель.
Любит думать о красе ногтей. С недавних пор пристрастился к человечине.
     
Что же до умений, то их много: верховая езда, фехтование, стрельба из лука и арбалета, игра на флейте, рисование; при надобности, в теории, сориентируется по звездам/ветру и другим природным знакам, хотя обычно за него это делают слуги. Семейный бизнес взвален на плечи Хао со всеми вытекающими, хоть он не занимается им единолично — есть родственницы, верные зверолюды да оборотни и кузен, но последний уже дышит на ладан.
Из Алвады Хао когда-то принес диковинный меч, а с ним же привез себе наставника. Так эльф научился орудовать прочной, упругой катаной из дворфийского металла, которая прекрасно сочетается с одной его способностью, о которой пойдет речь ниже.
     
Магия
С самого детства комплексуя из-за того, что ему отмерена лишь половина эльфийской жизни, Хао оттачивал магию ускорения, чтобы выжать из этих 400 лет свой максимум.
Ускорение позволяет быстрее мыслить, само восприятие меняется. Если кратко, он будто становится мухой — шустрой и способной видеть до двухсот пятидесяти кадров в секунду.
На пике возможностей Хаим двигается втрое быстрей обычного. Он ограничен лишь временем: тело может находиться в таком состоянии суммарно полчаса, после же наступает изнеможение, требуется отдых. И еда. Много еды.
     
Помимо ускорения, Хао обладает заклинаниями воздуха. Способен замедлить падение, "прыгнуть" на расстояние двух метров и переместить лёгкие (до пяти килограмм) вещи неподалеку от него, управляя воздушными потоками.
     
С рождения эльф имеет предрасположенность к магии природы, но никогда не развивал ее целенаправленно. Умеет чувствовать эмоции животных и понимать их "язык", если они пытаются ему что-то донести, на этом таланты Хао кончаются.
     

Дополнительная информация от игрока

Средний темп игры, небольшие (обычно) посты.

Отредактировано Хаим Альваро Арх-Одевигн (2022-02-18 21:02:10)