[indent] — Эй, соня, солнце почти в зените! — добродушный смеющийся голос, такой родной и знакомый. Ласковая рука, треплющая за плечо. Златовласая девочка обнимает любимую тряпичную куклу, упрямо кутается в мягкое одеяло, прячась от тёплых солнечных лучей, проникающих в полумрак комнаты через приоткрытое окно. На окне чирикает птичка, с улиц города слышатся звонкие голоса детей, стук колёс, цокот подков. Девочка обещает, что скоро встанет, просит дать ей ещё хотя бы пять минуточек.
[indent] Эдельвейс медленно перекатилась на бок. Вместо мягкой перины была жёсткая лежанка из шкур, вместо одеяла — меха, но девушка всё так же морщила носик и прятала лицо от яркого зимнего солнца. Сквозь сон она попыталась рукой нащупать того, рядом с кем уснула, но нашла лишь пустоту и холод. Встревоженная, менестрель кое-как выпуталась из своего тёплого кокона, высвободилась из плена собственных волос. Забыла! Совсем забыла расчесаться и заплестись перед сном! Бардаку на её голове могли бы позавидовать сами черти... Но разве можно осудить Эдель за это? Как вообще она могла вспомнить прошлым вечером о подобной ничтожной мелочи? Кое-что беспокоило бродяжку сейчас куда больше — испуганный взгляд метнулся по словно бы опустевшей холодной пещере, сердце сжалось... и волна облегчения накрыла Эдельвейс, когда на глаза попался силуэт Керра, сидящего на камне у входа. Девушка приложила к груди ладонь, стараясь успокоить дыхание. Всё хорошо, глупая. Он здесь. Он никуда не ушёл. Он не приснился ей. А совсем рядом лежала и любимая лютня. Менестрель провела пальцами по древесине и неспешно поднялась на ноги. Сладко потянулась, зевнула широко, и тихо, как мышь, подкралась к очагу, в несколько укусов проглотила кусочек найденного хлеба — проголодалась.
[indent] В утреннем свете всё выглядело немного по-другому: исчезли густые тени, огонь костра больше не окрашивал серые стены в яркий оранжевый, мороз, ворвавшийся внутрь, кусался. Взгляд невольно вернулся к сэру Бьорндаллену, — за это время он, казалось, даже не пошевелился — и Эдельвейс зажала рот ладошкой, сдерживая смех. До чего же он всё-таки был мил! Так глубоко задумался, что, похоже, и не заметил бесстыжую рыжую белку, решившую, что, раз маг не ест свой завтрак, съест она. О чём, интересно? Эдель крадучись подошла к рыцарю, боясь спугнуть его новую подружку, но той и дела не было до какой-то девицы — беспечно продолжала свою трапезу. Наблюдая за животными, легко было отличить лихого человека от доброго. Они остро чувствовали опасность.
[indent] — У Вас гостья, сэр Керр? — наклонившись, Эдельвейс осторожно провела тонкими пальцами по гладким чёрным волосам. Ещё немного сонная, с искренним восторгом девушка смотрела на зверька и будто светилась изнутри. Холод протянул свои ледяные руки к её хрупкому стану, но она как будто не замечала этого, согретая одним лишь его присутствием рядом.

[indent] Сколько же наглости вмещало в себя это маленькое тельце! Знала, рыжая чертовка, что ничего ей не грозит и продолжала активно хрустеть своим трофеем. Может, на добавку рассчитывала? Теперь Эдельвейс уже не могла сдержать тихий, лёгкий смех.
[indent] То ли гостья руководствовалась правилом «смотреть и кормить можно, трогать нельзя», то ли тычок в бок показался ей жестом крайне негостеприимным, но она всё же покинула очень удобное и уютное — Эдель то знала — колено сэра Бьорндаллена, зажав оставшийся кусок хлеба в зубах. И ускакала в сторону заснеженных голых деревьев, несколько раз остановившись и обернувшись на прощание. Девушка, широко улыбаясь, махала рукой ей вслед. Прощайте, госпожа Хвостик!
[indent] Рыцарю было достаточно немного потянуть за руку, и менестрель с готовностью прильнула к нему, обняла в ответ с меньшей силой, но той же нежностью. Такая податливая, совсем ручная — радостно виляла бы хвостом, коль был бы хвост. И как она раньше оставалась совсем одна? Только в тепле мехового плаща девушка зябко поёжилась, на контрасте ощутив, как мороз пробирается сквозь одежду. Февраль... Скорее бы пришла весна!
[indent] — Здравствуй, — потянувшись вверх, она легко коснулась губами его щеки, оставив почти невесомый поцелуй.
[indent] — Я не помешала? О чём ты так задумался? — Эдельвейс подняла на Керра глаза, чуть наклонила голову вбок. В свете утренних лучей его невозмутимо серьёзное лицо казалось высеченным из живого мрамора самым умелым на свете скульптором. Леди так и застыла, чуть приоткрыв рот, будто впервые видела перед собой величайшее произведение искусства.
[indent] Хотелось остаться навечно в его крепких объятиях. Пусть никогда, ни за что не отпускает! Но впереди их ждала долгая дорога, а потом... Что будет потом? Этот вопрос был ужасно волнующим, но думать о нём сейчас и терзаться поиском ответа совсем не хотелось. Что бы ни случилось завтра, у них было ещё сегодня. Каждым драгоценным моментом рядом с рыцарем менестрель наслаждалась.
[indent] Керр, пока Эдельвейс сладко сопела в своём гнёздышке, уже позаботился о том, чтобы собрать вещи, накормить лошадей, согреть воду. Рядом с ним привычно окружавший девушку хаос сменялся аккуратно выверенным порядком. Необычно, но... было в этом что-то успокаивающее. Чувство надёжности. Чувство защищённости. Надо бы и себя привести в надлежащий вид: умыться, причесаться. Оставить такую шикарную шевелюру в столь неопрятном виде было бы настоящим варварством! Но в борьбе с бережно отрощенными золотыми локонами бродяжке, вероятно, понадобится помощь.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-31 10:38:29)

[indent] Точно прочитав мысли Эдельвейс, Керр не выпустил её из рук. Вновь оторвал от земли, не задумываясь, легко, и девушке представилось вдруг, что за спиной выросли два невесомых белых крыла — стоит лишь взмахнуть несколько раз, и можно подняться на них в небо, выбрать любое направление и умчаться к горизонту, поймав попутный ветер. Менестрель мечтательно вздохнула, пока её голова покоилась на надёжном плече рыцаря. Грёзы о полёте были заманчивыми, но Эдель, даже если бы могла сейчас просто взять и упорхнуть, не сдвинулась бы с места. Казалось невозможным насытиться его теплом и нежностью, утолить голод к ласковым прикосновениям, усмирить заходящееся от каждого взгляда в радостном танце сердце. Два года она гналась за призраками прошлого, ведомая звездой Лореи, как лающий пёс, несущийся за повозкой, чтобы найти, наконец, хоть немного покоя в его объятиях. Надолго ли затянется эта передышка? Сможет ли бард противостоять зову дорог? Или однажды исчезнет так же, как и появилась, растворившись в тёмной ночи, и лишь дорожный плащ и любимая лютня останутся её бессменными спутниками? Одним богам то ведомо... Но, спроси кто сейчас саму Эдельвейс, она бы ответила, что хочет остаться. Надолго. Навсегда. А навсегда — это очень долго.
[indent] Леди нащупала медальон сквозь одежду, чуть надула губки. Ей говорили, что на вещицу наложена какая-то магическая печать, но Керр был магом и всё равно не смог подчинить себе упрямый кусочек металла.
[indent] — И зачем бы кому-то давать ребёнку то, что он не сможет открыть?.. — пробормотала Эдель себе под нос немного уязвлённо. То была просто мысль вслух, но юная леди искренне не понимала этих неизвестных ей людей. И не подозревала, что знание о том, как открыть кулон, храниться где-то там, в дальнем уголке памяти, надёжно отгороженном от остального разума почти непроницаемой стеной. Короткое "нам", проскользнувшее во фразе, с лёгкостью отвлекло бродяжку от детской обиды. Несмелый взгляд, который она подарила сэру Бьорндаллену, был полон робкой надежды.
[indent] Распутывание длинных золотистых локонов всегда было занятием нелёгким и кропотливым. Такое каждому встречному-поперечному не доверишь! Но Керру Эдель вот так запросто, без задней мысли, вверяла всё самое дорогое, что у неё было. И ощущения были неожиданно... приятными. Щёчки и кончики ушей порозовели, девушка замерла на несколько мгновений, точно настороженный зверёк, однако напряжение быстро покинуло тело и на губах появилась расслабленная полуулыбка. Менестрель даже прикрыла глаза, а перед внутренним взором мелькали прелестные картины: улицы незнакомого города, уютная таверна, огромная тарелка на дубовом столе, полная сытной пышущей жаром еды, кровать. Для кровати и эпитетов не было нужно, она всяко лучше промёрзшей насквозь земли, застеленной шкурами. Порт...
[indent] Порт?!
[indent] Эдельвес тут же широко распахнула изумрудные очи.
[indent] — Ка... Ой! — девушка, неосторожно повернув голову, похоже, оставила в руках рыцаря парочку вырванных золотистых волосков. Она поморщилась, коснулась ладонью макушки, но боль быстро утихла, и милое личико снова засияло искренним восторгом. — Калландор! — звонко озвучила Эдель своё решение. На фоне всего перечисленного ещё одна ночь в пещере посреди леса явно проигрывала. Они ведь всё равно будут вместе, верно? Златовласка подскочила на ноги, случайно сбросив с плеч меховую накидку, сняла с огня котелок — пусть вода немного остынет, подбежала к своей сумке и очень быстро нашла там деревянный гребень и видавшую виды голубую ленточку, уже на пути к лютне накинула заодно прихваченный собственный утеплённый плащ, прошлась гребнем по волосам, заплела их в немного неаккуратную косу и перевязала лентой. Деревянная подруга была аккуратно сложена в положенный ей мешок и бережно размещена рядом со всей остальной поклажей. Вот и она, суета — естественная среда обитания немного рассеянных девочек-бродяжек. Как же тут было не запутаться в собственных ногах и не споткнуться на совершенно ровном месте? Что ж, приближающийся пол ни разу не выглядел, как мягкая перина...

[indent] Благо, невысокой Эдельвейс падать было недолго. И не впервой. Откуда, думаете, взялись эти крошечные шрамики на ладонях и коленках? Она инстинктивно выставила руки перед собой, зажмурилась — вид стремительно приближающейся земли всё же немного пугал. Но вместо ожидаемой тверди хрупкое тельце с тихим «пуф» плюхнулось на тюк со шкурами. Не пуховая подушечка, конечно, но Эдель и за это была бесконечно благодарна своему спасителю — храброму защитнику от ушибов и синяков.
[indent] Тихо вздохнув, девушка перекатилась на спину и мягко сползла на пол, уставилась в серый потолок, внимательно разглядывая его. О чём она думала? Быть может, внезапное падение открыло ей какую-то Великую Тайну, которая теперь заняла все думы? Или... менестрель решила, что это удачная возможность прервать суетливые сборы минуткой покоя, полежать на твёрдом и холодном, предавшись воспоминаниям о вчерашнем вечере. В груди снова что-то кольнуло. Эдельвейс не сразу заметила подошедшего к ней Керра, но улыбнулась немного виновато, сбросив оцепенение, и, не без помощи своего рыцаря, вновь поднялась на ноги. Отвела глаза, пряча взгляд. Что это вдруг нашло на неё?
[indent] Блеск металла в его руках привлёк леди, точно любопытную сороку, которая тут же переключила внимание на медную застёжку, осторожно коснулась кончиками пальцев, изучая. Новая вещица явно пришлась бродяжке по вкусу, зелёные глазки радостно заблестели. Теперь у неё было на одну очень важную драгоценность больше. Оскалившаяся морда зверя вроде бы походила на волка, обрамлённого какими-то орнаментами и рунами на северный мотив. Вайронцы — это вам не солнышки и цветочки. Может, знай менестрель о своём происхождении, она бы и распознала фамильную геральдику в переплетении узоров, не зря же ей вместо сказок на ночь любили почитать толстенный том о лордах и благородных домах севера. Но сейчас для давно пропавшей принцессы фибула была лишь милым сердцу подарком.
[indent] Впрочем, глаз на сэра Бьорндаллена Эдель так и не подняла. Молчаливо выслушала его предположения о медальоне, понадеялась, что часть про заклинание, которое всех убьёт, — самый маловероятный вариант, ведь самой девушке отчаянно казалось, что там, внутри, от неё прячется самая важная зацепка, ведущая к утерянным воспоминаниям. И так же тихонько отошла к котелку, водичка в котором уже не была кипятком. Быстро умылась, смыв с кожи пещерную пыль, промакнула лишнюю влагу удачно найденным полотенцем. Из любопытства понюхала приготовленный Керром отвар, поморщила носик, мысленно спросив себя, как мужчина вообще может пить это с таким удивительно невозмутимым лицом.
[indent] Закусила губу. Нервно теребит край плаща. Что-то явно не даёт покоя, пока сэр Бьорндаллен завершает сборы, но задумчивый взгляд устремлён на огонь. Кто бы мог подумать, к чему приведёт дорога. Да? Кто бы мог подумать... Теперь Эдельвейс отправлялась в путь не одна. Она, конечно, была счастлива, но... Вдруг развернувшись на пятках, девушка лёгким шагом приблизилась к рыцарю, поймала его запястье, притянула к себе. И, приподнявшись на цыпочки, поцеловала. Горячо, жадно. Словно он уходил навсегда, а она оставалась здесь. Словно не видела его тысячу лет и всё это время думала о нём каждый день. Словно хотела убедиться, что он не наваждение, которое исчезнет в снежном вихре, стоит покинуть их временное пристанище. Словно мир вокруг не существовал — он был всем миром. Отпустив его руку, тёплые девичьи ладони осторожно легли на щёки Керра. Его губы немного горчили, но для Эдель прикосновение к ним стало самым желанным на свете. Дыхание сбилось.
[indent] С севера шли серые тучи. Стоило поспешить, чтобы не попасть в метель. Но Эдельвейс не хотела отпускать Керра ни на шаг.
[indent] Странная девочка.
[indent] Мало ли какие тараканы заведутся в голове у ребёнка, который долгое время думал, что родные мать и отец бросили его.

Отредактировано Эдельвейс (2022-04-01 17:11:12)

[indent] Зеленоглазая ведьма! — кричала вслед убегающей из шумной таверны девушке тучная женщина средних лет. Хорошо она своего муженька кружкой огрела! Хотя бы удалось вывернуться из крепкой хватки вонючего, глубоко нетрезвого, немолодого мужика, которому так приглянулась менестрель, что ничьи протесты его не остановили. И почему Эдельвейс осталась виноватой? Юную леди от отвращения бросало в дрожь, стоило вспомнить тянувшуюся к ней рожу. Она могла бы храбро отбиваться лютней, но клялась ведь самой Лайис, что никому умышленно не причинит вреда! А слово нужно держать. Особенно перед богами.
[indent] Насколько же всё по-другому было теперь. Сама просится в плен его объятий, и поцелуй, по своей доброй воле подаренный, становится всё жарче. Эдель играет с огнём, который сама же и разожгла, но не может остановиться, подхваченная порывом пьянящих чувств. Удивлённый стон вырывается из груди, когда девушка оказывается прижата спиной к твёрдой стене, новая обжигающая волна расходится по всему телу, тихий голосок где-то на грани сознания  шепчет остановись! Но Эдельвейс его не слышит — не хочет. Нет, всё, чего она желает сейчас — Керр. Весь, целиком, без остатка, и не важно, каким способом. Менестрель ещё не научилась управляться с этими новыми ощущениями и легко сдавалась перед их напором, точно хлипкая плотина из тонких веточек перед бурной горной рекой. Благо, у рыцаря самообладания было чуточку больше, и та часть леди, которую она бесцеремонно затолкала в самый дальний угол, была ему за это благодарна. Всё же не стоит пользоваться слабостью столь ранимых натур, верно? Обездвиженная, когда сэр Бъорндаллен отстранился, она могла лишь смотреть на него сквозь пушистые ресницы затуманенным проснувшейся страстью взглядом. Эдель напрягла тонкие руки, сжала ладошки в кулачки, будто собираясь вырваться, но тут же снова расслабилась, стоило его губам с нежностью коснутся её щеки. Мыслям, наконец, удалось угнаться за действиями, и Эдельвейс залилась румянцем, подобно согретому солнышком спелому помидору.
[indent] Бродяжка всё же позволила рыцарю отпустить её и отойти, в привычной манере стыдливо спрятала лицо в ладони. Я, должно быть, схожу с ума. Да, точно, вот так взяла и свихнулась на ровном месте. Так это и есть... любовь? Все эти книжки нагло врали Эдель в лицо. Посмотреть бы в глаза тем, кто их писал.
[indent] Переведя дух, леди оправила одежду, перекинула косу на левое плечо, надела капюшон и перчатки, мешок с верной лютней перекочевал с пола на спину — там ему в пути единственно верное место. Огонь в очаге зашипел и потух, побеждённый вылитой на него водой. Пещера опустела окончательно, но всё ещё хранила следы того, что здесь кто-то был — Керр заботливо оставил лишние поленья для других путников и угощение для радушно принявшей их хозяйки. Эдельвейс улыбнулась и, поклонившись с благодарностью полумраку убежища, вышла на дневной свет. Яркая белизна беспощадно ударила по глазам, но девушка вскоре привыкла, приняла протянутую ей руку и проворно забралась в седло. Наездницей она была, конечно, не ахти какой, но держаться на спине лошади и никуда не падать вполне могла, даже если благородному зверю вдруг наскучит ходить пешком.
[indent] — Тогда отправляемся, сэр Керр! — звонко отозвалась Эдель и лучезарно улыбнулась. Моя леди... Как же прекрасно это звучало из его уст. Менестрель вскинула руки к небу. — Освети наш путь своим взором, странница-Лорея, повелительница дорог и покровительница бардов! — слова звенели в морозной тишине.
[indent] Ветер крепчал.

Отредактировано Эдельвейс (2022-04-02 16:04:23)