В странном, залитом молочно-белым сиянием пространстве было двое. Керр и еще один пожилой мужчина, прислонившийся к невидимой стене и с наслаждением попыхивающий трубочкой. Его длинные, неухоженные, собранные в пучок волосы, невзрачные, длиннополые, истрепанные одежды, сумка с какими-то дряхлыми фолиантами, да и само присутствие здесь - могли рассказать о нем немного и без слов. Совершенно точно, что старик был ученым или волшебником, много и самозабвенно трудился, забывая о своем внешнем виде, очевидно был не слишком богат, а еще … еще беззаветно любил своих учеников и крайне боялся их оставить без совета, присмотра, поддержки даже после смерти, но очень дорого за это платил. А разве нет? Вы бы согласились поселить слепок своего разума в белое, липкое ничто. Навсегда. Навечно. Ни вернуться назад, ни двигаться дальше, только ловить отголоски мыслей и эмоций другого существа. Год за годом. Через сколько Вы-осколок встанете на путь безумия? Через сколько попробуете свести с ума свой сосуд? Учитель очень давно создал это заклинание, но Керр оказался первым, кто забрался настолько глубоко в свое подсознание, чтобы услышать не только Голос, но встретиться с ним. Пустое белое пространство стремительно наполнялось цветами, принимало очертания полукруглой комнаты с библиотекой в ответ на каждое движение и прицельный взгляд рыцаря. - О, так будет гораздо лучше, спасибо. Я сам ничего не мог сделать с этим местом . Эта белая мгла сводила меня с ума, еще бы кровать или кресло… - довольным тоном прокудахтал Учитель. В ответ Рыцарь лишь подошел к старику и привалился рядом к уже сформировавшейся каменной стене. Запрокинул голову вверх, создавая каменные своды и люстру - То есть решаю только я. Учитель потеплел во взгляде, будто услышал то, чего ожидал долгие годы. - Так было и будет всегда, сынок. Всегда. Керр кивнул в ответ и вышел, захлопнув за собой двери в этот Чертог разума. Впервые за долгие годы мужчина остался наедине со своими мыслями, а Учитель со своими…
Может ли человек вечно быть здравомыслящим, трезвым или все-таки у нас у всех есть какой-то предел? Черта, линия, за которой мы отпускаем своего внутреннего ребенка творить все, что ему вздумается? Думаю, что такой предел все-таки есть. Существует. Кто-то из нас чуть более сумасшедший и быстрее достигает его, кто менее, с промытыми профессионалами мозгами и ему нужно больше времени (или наоборот?), но итог всегда один - в той или иной мере каждый человек сдается своим эмоциям, чувствам, желаниям, ведь мы же не бездушные големы. Верно? Так вот давайте считать, что с этой самой минуты за Керром не числилось никаких запасов хладнокровия, отстранённости, бесстрастности, смирения, в том магическом источнике, из которого он так долго их черпал. Все, конец. Сухо. Он достиг своей черты. Он использовал все доступные ему доводы, причины, объяснения, чтобы оттолкнуть от себя Эдельвейс, но знаете… какого вообще черта?
Руки рыцаря с Севера уверенно и легко скользнули по бедрам, по талии Эдельвейс, куда-то чуть-ниже поясницы, крепко обхватили ее, приподняли словно легкую куколку, которой она с виду и была с этой нежной фарфоровой кожей, бездонными манящими глазами, золотыми локонами... Керр больше не сдерживал себя, скорее напротив делал именно то, что хотел, чего жаждал, вожделел. Легко вздрагивая от возбуждения он, не оставляя девушке совсем никакого пространства для случайного побега, сопротивления, сомнений, хотя мужчина почему-то был уверен, что попыток и не будет, развернул ее и усадил на себя лицом к лицу, оказавшись у нее между ног. Теплое дыхание девушки мягким потоком коснулось его лица. Свое перехватило. Они уже были так близко…. Правая рука нашла ее спину и прижала их тела еще ближе, еще плотнее. Теперь она могла бы почувствовать, как вздрагивает его живот, старающейся помочь ему отдышаться, да все что угодно. Левая легла на тонкую шею менестрель, задержалась немного, нежно, без усилий обхватив ее, так Керр будто подсознательно говорил Эдельвейс, что сейчас девушка принадлежит только ему, после чего двинулась выше к изящному подбородку, скулам и самым желанным алым губкам на всем белом свете и… будто касаясь капелек росы в зеленом и полном свежести лесу, спустя тысячелетия странствий по пустыне, будто ныряя в желанную неизвестность, немного прикрыв глаза, сэр Бьорндаллен-младший подался вперед и наконец-то без оглядки поцеловал свою леди. Хотелось кричать, бежать, петь, но обязательно, ни за что на свете не размыкать губ. Никогда! Безумие, да? Кровь уже же вскипела в нем до невиданных температур, но мужчина по прежнему был нежен и осторожен, опасаясь напугать или причинить вред столь драгоценному и юному существу… хотя… кого мы обманываем? Ни о чем он на самом не думал, кроме тепла ее кожи и учащенных порывов дыхания. И ни о чем больше не жалел, пока длился поцелуй.
Пещера немного задрожала, когда повинуюсь воле волшебника арка входа полностью закрылась (да, можно и не мерзнуть), а очаг, опустившись ниже уровня земли, практически свел все освещение на нет. Удивленно всхрапнула сквозь сон Тачка. Интересно, что ей виделось?
Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-30 04:45:28)