https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/71091.css https://forumstatic.ru/files/0013/b7/c4/35385.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/48412.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/89297.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/93092.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/23201.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/56908.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/37427.css
Легенды Янтаря
Добро пожаловать, путник!

Костёр давно потух и все ушли домой,
но мы рады тебя приветствовать!

Авторский мир, фэнтези, расы и магия. Рисованные внешности и аниме.
Эпизодическая система, рейтинг 18+.
Смешанный мастеринг.

Легенды Янтаря

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 12.02.891. Время, когда Меч и Магия спят


12.02.891. Время, когда Меч и Магия спят

Сообщений 1 страница 30 из 41

1

12.02.891

Земли Калландора

Закрытый


https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/779/t307873.jpg

Селена Аврелия Пендрагон,Керр Бьорндаллен.
Не так-то и просто зимой встретить живую душу на пешем переходе между Хеймнором и Калландором. Здесь нет ни нормального тракта, ни значимых населённых пунктов и рассчитывать путешественникам приходится только на собственные силы, опыт и многочисленные пещеры, раскинувшиеся на побережье Малахитового моря. Скорее всего где-то в глубине материка спрятались нахоженные тропы трапперов и челноков ,но Керр о таковых точно не слышал. Да и не беда. Попавшийся рыцарю грот был неглубоким, но сухим и высоким. Быстро прогрелся даже от скромного костерка и лошадкам нашелся укромный уголок. Вот и славно. А большая связка мехов и бурдюк славного вина поднимали качество привала на невиданные для путника высоты.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-21 12:27:08)

+2

2

[indent] На каждом шагу проваливаясь в сугробы, кутаясь в тёплый дорожный плащ, одинокая фигура упрямо шла вперёд по глухому лесу. Снег на морозе весело скрипел под ногами, блестел, словно россыпь драгоценных камней, в свете яркой луны. Вечер был тихим. На тёмном небосводе сверкали звёзды, почти не видно было угрюмых серо-синих облаков. Зверьё попряталось в норах и дуплах, лишь одинокий филин сидел на ветке голого дерева, провожая путника внимательным желтоглазым взглядом. Несмотря на холод, на скрытом в тени большого капюшона лице виднелась лёгкая улыбка.
[indent] — Ой, мороз, мороз, — тихий напев срывался с губ вместе с белёсыми облачками пара. — Не морозь меня, не морозь меня... Ну, коня у меня нет.
[indent] Девушка пожала узкими плечами и робко хихикнула, словно бы обращалась к кому-то. Доверившись провидению Лореи, Эдельвейс сошла с проторенной тропы, чтобы поискать укрытие и место для ночлега. На несколько вёрст вокруг не было ни селений, ни трактиров, ни постоялых дворов — настоящее безлюдное захолустье между Хеймнором и Калландором. Когда менестрель думала об этом, становилось немного одиноко, норовили напасть хандра и тоска по дому, но Эдель гнала их прочь, продолжая напевать под нос мотив пришедшей на ум песни. Она проделала такой путь от Аргоста, преодолела столько трудностей! Сейчас никак нельзя унывать, ведь цель путешествия всё ещё осталась призрачной и недосягаемой.
[indent] Меж стволов забрезжил тёплый оранжевый свет, мгновенно согревший душу. Костёр! Уставшее тело вдруг наполнил прилив новых сил, в широко распахнутых зелёных глазах заплясали весёлые искорки. Совершенно не скрываясь, едва ли не вприпрыжку девушка устремилась к маяку уюта среди зимней чащи, гонимая желанием поскорее устроиться удобно у жаркого огня. И мысли в разуме юной леди не промелькнуло о том, что не все люди в тёмном диком лесу будут к незнакомке дружелюбны...
[indent] — Добрый вечер! — Эдельвейс с жизнерадостным возгласом появилась на "пороге" чужого пристанища, скинула капюшон, тряхнула головой. Кое-как собранные золотистые волосы тут же рассыпались, струясь по плечам и спине до самой земли. Последний ночлег девушка покидала в спешке и не успела как следует позаботиться о своей причёске.
[indent] — Вы не волнуйтесь, я много места не займу, — путешественница тараторила, не давая и слова вставить в ответ, и не отводила пристального любопытного взгляда от своего невольного соседа. На лице его играли отблески языков пламени и сумрачные тени, едва позволяя рассмотреть отдельные черты. Опустив на землю сумку со своими скромными пожитками и мешок с лютней, девушка подошла к незнакомцу поближе и плюхнулась рядом, скрестив ноги. — Меня, кстати, Эдельвейс зовут, — стянув правую перчатку, она протянула свою небольшую замёрзшую ручку мужчине. Слегка поморщила аккуратный носик: запах дыма от костра смешивался с ароматами еды и вина, щекоча ноздри. Пришлось очень постараться, чтобы не чихнуть. Только теперь оторвав взор зелёных глаз от незнакомца, Эдель позволила себе немного осмотреться. Путник был один, но определённо не беден — на это намекала связка мехов и наличие лошади, даже не одной. Эдельвейс вот большую часть пути преодолевала на своих двоих и не смогла сдержать мечтательного вздоха, представив себя мчащей в манящую неизвестность на резвом скакуне.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-23 17:48:15)

+2

3

Это потребовало определенных усилий – обустроить приемлемый по его стандартам лагерь среди зимы. Керр по натуре своей был достаточно обстоятелен, педантичен и не в меньшей мере требователен к чистоте и порядку, потому даже если рыцарю захотелось бы оставить все как есть и плюхнуться уставшей задницей в промозглую грязь, то психологической возможности такой не было. Не надо спрашивать чего стоили рыцарю годы службы в легионе. Это отдельный разговор.

Буквально пару часов (но, по правде говоря, пять) Керр терпеливо собирал топливо, которого должно было хватить даже на бессонную ночь, валежник, выметал из пещеры лишнюю грязь, камушки, укладывал настил под место для сна, обустраивал очаг, сооружал экран, ограждающий лежанку и огонь от лишнего ветра, таскал и грел воду для лошадей, умывания, и решал ещё множество бытовых проблем, при наличии которых «никак не получится нормального, человеческого отдыха».  Керр не был больным на голову и возможно, будь ему куда торопиться, вел бы себя иначе, но в текущих обстоятельствах...

А теперь, когда вы осознали сколько времени и сил у рыцаря заняло создание уюта в своём временном жилище, можете закрыть глаза и представить, как продрогшее и натруженное тело отзывается на тепло огня и плотной медвежьей шкуры, накинутой на плечи, как в унисон с потрескиванием костра завывает, ставшая немного дальше вьюга, как просыпаются обонятельные рецепторы, сопровождаемые тысячей мурашек, в ответ на ароматы источаемые котелком с подогретыми вином и вот этот миг… в вашу жизнь врывается суета.

Именно суета. Он не мог подобрать другого слова, которое лучше подошло бы незнакомке, прилетевшей на его огонёк. Она громко и жизнерадостно представилась, встряхнула копной золотистых волос, и не дав Керру даже возможности прибегнуть к правилам этикета, озвучить полный титул, предложить погреться у огня, просто плюхнулась рядом и протянула ладошку. В ответ немного растерявшийся рыцарь, позабывший даже как говорить, машинально сунул в протянутую руку чашу с вином, которую наливал для себя, и побормотал - Керр… но тут же опомнился от собственной наглости и вскочил на ноги.

- Прошу простить, леди, моё имя сэр Бьорндаллен и я рыцарь из Хладогорья, путешествующий прямиком в Ларн – он слегка покраснел, произнося это, но не из каких-то романтических соображений, а от того, что в принципе не слишком привык разговаривать с кем-то тет-а-тет, кроме сослуживцев по легиону, маркиза, ну и его свиты, да и было немного неудобно за эпизод с кружкой. Ударив себя кулаком в грудь и отвесив небольшой поклон, мужчина поспешил скрыться с глаз долой в углу пещеры, в котором тут же зашуршал и завозился. Как уже отмечалось ранее Керр был человеком обстоятельным, потому вполне рассчитывал, что понадобится ещё одна лежанка, для которой нашлись и очищенное место и лапник и шкуры. Отсюда и диалог стал для Керра немного проще. Он по-прежнему понимал, что на него смотрят, но не было никакой нужды стоять по струнке смирно как на параде.

- Могу ли я поинтересоваться, что привело леди ночью в такое неприветливое место? - хотя, чего там думать, рассуждал про себя Керр, копошась в углу. Легкий нрав, мало вещей, лютня и молодость. Замечательный набор для беглянки из богатой или не очень семьи. Но в целом почему бы и нет? Если нечего защищать и любить, нет цели, которой хочется служить. Рыцарь бесшумно тсыкнул сам на себя, одергивая мысли о приказе маркиза, вышел обратно на свету очага.

Через пару минут он уже сидел напротив ночной гостьи на свеже «застеленном» мехами спальном месте и кутался в шкурку черного барашка, а медвежья так и осталась приглашающее лежать рядом с … Эдельвейс? Сложновато для крестьянки уж точно. 

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-19 12:15:53)

+2

4

[indent] Рассеянно похлопав пушистыми ресницами, Эдельвес крепко, насколько могла её не тронутая тяжёлым трудом девичья рука, сжала чашу с вином, которую незнакомец сходу вручил ей. Этот жест, конечно, был не совсем тем, что ожидала девушка, но... Надо же! Очень гостеприимно. Зубами стянув перчатку с левой руки и небрежно бросив её рядом с собой, леди без задней мысли — святая наивность — отхлебнула подогретого вина и чуть не поперхнулась, когда мужчина вдруг вскочил и представился непривычно — для бродячей музыкантки из Аргоста — официально. Менестрель так и застыла, поджав потрескавшиеся от мороза губы и разглядывая рыцаря большими, широко раскрытыми от удивления зелёными глазами. Подумать только, сэр! А я так к нему сюда ввалилась... Да уж, неловко. Впрочем, сэр рыцарь вроде бы не был обижен отсутствием у гостьи утончённых манер, и это не могло не порадовать юную Эдель. Проводив взглядом стремительно удалившегося Керра — правильно имя запомнила? — Эдельвейс сделала ещё глоток тёплого напитка. Вино согревало моментально: по покрытым веснушками щекам разлился лёгкий румянец, тело окутало приятное тепло, прогнавшее холод. Напиток явно был не из дешёвых, какие наливают в пропахших табачным дымом кабаках. Яркий, богатый аромат, слегка пряный, с фруктовыми и древесными нотками; мягкий, но насыщенный вкус с освежающей кислинкой. Такому вину и балладу можно написать. Странница меланхолично усмехнулась, разглядывая бордовое содержимое чаши. Она, такова уж доля барда, частенько бывала в тавернах и трактирах, однако, увы, толерантностью к алкоголю так и не обзавелась. Как это ещё не вышло девушке боком? Должно быть, Лорея и правда покровительствовала ей.
[indent] Где-то вдалеке завыли волки: сначала один, потом к нему присоединился второй, третий, кажется, целая стая. Но их пронзительные, звенящие в по-зимнему непроглядной темноте голоса ничуть не беспокоили Эдель, что всё силилась высмотреть, чем же там, в углу, занят сэр Бьорндаллен. Впрочем, долго гадать не пришлось.
[indent] — А я... путешествую. Иду туда, куда Лорея укажет, собираю истории для баллад и надеюсь среди них найти свою, Эдельвейс стушевалась на последнем слове, опустила глаза, смущённая тем, как быстро тёплое вино развязало ей язык. А новый знакомый говорил так складно...
[indent] Юная леди!
[indent] Поникшая, казалось, Эдель вдруг встрепенулась и обернулась через плечо, словно бы её кто-то позвал. Но там, за границей пляшущего на стенах света костра, были только лишённые листвы деревья, ночь и снег. Ни единой живой души. Устала, должно быть. Да, наверняка устала. Здесь едва ли кто-то ещё мог быть, кроме них двоих. Девушка осторожно перебралась с промёрзшей земли на любезно предоставленную ей лежанку и устроилась поудобнее, променяв дорожный плащ на медвежью шкуру. Стало так уютно...
[indent] — Вы очень добры, сэр Керр, — добродушно улыбнулась Эдельвейс. Возможно, называть его так было неправильно, но девушке понравилось сочетание звуков. Всё-таки обычные бродяги были ей куда более привычной компанией, чем аристократы. Он уж точно старше меня. И многое повидал. А может... Свободная рука скользнула за пазуху и вынырнула оттуда уже с серебряным медальоном, скованным магической печатью.
[indent] — Скажите, Вам не доводилось видеть похожих кулонов? — Эдель показала украшение рыцарю, повернув его "лицом" с узорами. Едва ли девушка могла получить положительный ответ, но надежда всё же теплилась в груди.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-23 17:48:55)

+2

5

Ко мне стоит обращаться … да, ладно. Керр мысленно прикусил язык и одёрнул себя. Какой смысл быть занудным и напыщенным индюком перед этим ребёнком. Разве она прошла с десяток вёрст по заснеженному лесу для того, чтобы слушать твоё брюзжание о титулах, Домах и никому неизвестной, обедневшей семье? Тебе самому-то не плевать? Какой абсурд. Две лошадки, да девочка-бродяжка, вот и вся твоя компания на сегодня, а ты им понудить собрался. Внутренний голос был беспощадным критиком, но подумав об этом пару минут рыцарь действительно расслабился и наконец позволил себе налить немного вина.

Несмотря на уже показывавшийся на щёчках хмельной румянец, девочка постоянно оглядывалась, суетилась, да и в целом не казалась полностью расслабленной. То ли её беспокоил ветер, то ли волки, распевающие свой гимн печали и тоски где-то неподалёку, сказать трудно. Керр не был настолько общительным и эмпатичным, чтобы разгадать такую загадку, потому просто сказал себе, что ей не ловко в маленькой, тесной пещере с малознакомым тридцатилетним мужиком, к тому же вонючим. Этого объяснения было вполне достаточно для подсознания, но за вонючего стало обидно. Хотелось бы немного её успокоить и сказать, что хищные звери редко приближаются к магам земли, но опять же, какое ему дело?

Помниться, такое уже было. Да. Каких-то охотников преследовал не в меру мстительный и сметливый дикий кабан или лось, сейчас уже и не вспомнить, и Керр спас их, укрыв своей «аурой», рассказал им про эту замечательную особенность, угостил  выпивкой, а потом … потом они стукнули его по голове веслом, обокрали и сдали храмовникам, после чего рыцарь шесть суток дожидался геральта маркиза Торквуда в магических цепях и на водяной диете. Не страшно бы все, но храмовники отказались на редкость злобные.  Весла, конечно, у зеленоглазой девочки при себе не было, но пожаловаться в Орден Цепи вполне может, а эти сначала арестуют, а потом разбираться будут.

Керр поймал себя на мысли, что все это время стеклянным взглядом пялится на медальон, который демонстрировала Эдель, и от того снова немного покраснел, ведь ему не хотелось выглядеть  идиотом в глазах ночной гостьи. В моих краях добывают не малую часть вайронского серебра и я с уверенностью могу сказать, что медальон точно не с Севера, мы не украшаем ничего цветами, да и расположение звезд мне не знакомо. Если вы стремились в Хеймнор, то там вряд ли найдется мастер, который изготовил это - Керр подтянул к себе мешок со снедью, задумчиво ослабил завязки и сунул руку внутрь - но и слишком далеко на юге я бы тоже не искал… простите, но работа хороша лишь по человеческим меркам… Хёстур, Валлехорт… центральный и западный Эльмонт, там куда не проникло мастерство эльфов.  Последнюю фразу рыцарь сказал чуть тише. Немного испугавшись собственного вольнодумства, но что-то было в девушке, что располагало к менее формальному общению. А еще медальон отмечен магией и я бы мог возможно раскрыть его секрет … но лучше просто возьму это знание и засуну себе поглубже в задницу, как учили в Башне. Мнение мага земли все равно никому не интересно, тоже мне академик нашелся, чай не порталами и разумом занимаюсь. Без меня мастера найдутся. Мужчина коротко кивнул своим мыслям и немного виновато улыбнувшись, извиняясь за скудную прелюдию к ужину, бросил девушке шматок вяленной оленины. Эта вещь что-то значит для вас, леди Эдельвейс?

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-20 09:06:02)

+2

6

[indent] Эдельвейс слегка закусила нижнюю губу, на несколько мгновений задержала дыхание, и, казалось, даже сердце её пропустило удар. Новый знакомый, смотря каким-то пустым взглядом на медальон, точнее, будто сквозь него, медлил с ответом, который девушке так не терпелось услышать. Она уже была близка к тому, чтобы помахать ладошкой у него перед глазами, когда мужчина вдруг очнулся от своих мыслей. Интересно, о чём он так глубоко задумался? Детское любопытство спустя годы в юной леди так и не угасло, однако на сей раз Эдель смогла его перебороть — она слушала рыцаря очень внимательно, не смея перебить не то что словом, но даже малейшим шорохом.
[indent] Вот как... Спасибо, — выдохнула менестрель едва слышно, осторожно прижимая кулон к груди, точно он был живой и она боялась причинить вред согретому теплом тела серебру. Затуманенный ворохом появившихся вдруг мыслей взгляд упал на костёр, где на ветках и раскрасневшихся углях весело плясали горячие языки пламени. Рука с чашей вина медленно опустилась на колени. Сэр Бьорндаллен сказал куда больше, чем девушка ожидала услышать. И хотя чёткого ответа на самый главный вопрос у Эдельвейс всё ещё не было, теперь ей дали направление, что-то более конкретное, чем "я путешествую наугад и хочу узнать, кто мои настоящие родители". Быть может, Лорея не просто так привела странницу именно сюда в эту зимнюю ночь?
[indent] — Знаете, внутри наверняка что-то есть, — Эдель потрясла медальон над ухом, прислушиваясь к приглушённому звуку. Что-то небольшое и, наверное, металлическое. — Но из-за магической печати я так и не смогла его открыть, — у этого замечания не было конкретной цели. Едва ли случайно встреченный Вайронский рыцарь мог оказаться учёным магом. Они ведь здесь все в цепях ходят? По крайней мере, такая молва шла в Эльмонте. Порой девушке становилось немного жаль, что боги не одарили её талантом к волшбе, — откуда ей теперь было знать, что такая сила не послужит ничем хорошим в родном доме.
[indent] Брошенное в её сторону мясо застало Эдельвейс врасплох. Тихо ойкнув, бродяжка едва успела поймать его, и то благодаря хорошей реакции да ловкости рук. Кулон, до того бережно сжимаемый в ладони, тихо звякнул, упав на землю. Спешно отложив угощение, Эдель подняла его и хорошенько протёрла от пыли. Чуть нахмурилась, сдвинув тонкие светлые брови. Такой щедрый... И как вежливо сказать, что я мясо-то не ем? Новая волна румянца разлилась по щекам, но теперь вызванная не градусом напитка, а смущением. Последовавший вопрос про ценность кулона заставил окончательно стушеваться. Конечно, для Эдельвейс он значил очень многое, был единственной ниточкой, ведущей к жизни, которую она не помнит. Но правда ли Керр хотел услышать ответ? Или спросил из вежливости? Так сразу и не скажешь. Но язык чесался. И раз уж он спросил...
[indent] Раз уж...
[indent] То и боги с ним...
[indent] Стремительно поднеся чашу к губам, девушка практически залпом влила в себя оставшееся в ней вино, аж закашлялась с непривычки — нет, не каждый бард с юных лет устраивает попойки каждый вечер. Всем ведь известно, что на трезвую голову изливать душу первому встречному не так-то легко. Совсем немного потребовалось времени, чтобы алкоголь ударил в голову и слова полились легко, зажурчали, подобно весеннему ручейку.
[indent] — Да, понимаете... Я выросла в Аргосте, но родители не были мне родными. Матушка встретила шестилетнюю меня, потерянную, в городе. Говорит, я лепетала что-то про фей и не смогла даже своего имени назвать, — Эдель прервалась, чтобы облизнуть сухие губы. А после продолжила. — Платье, цветок эдельвейса и этот медальон — вот и всё, что у меня было. А первое, что я помню — подножие Зеленогорья, от которого и дошла до Аргоста. Поэтому он мне очень дорог. Это единственная зацепка, которая может помочь узнать, кто я и откуда на самом деле, — несмотря на богатую жестикуляцию, леди всё же старалась говорить покороче и не перегружать Керра информацией. Закончив рассказ, девушка робко подняла взгляд на рыцаря, сквозь разбавленный светом костра полумрак стараясь разглядеть выражение его лица. И совсем забыла про ту несчастную вяленую оленину.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-23 17:50:12)

+1

7

Он только и успел проводить удивленным взглядом взлетающую кружку, когда Эдель замахнула в себя ее всю … до дна, а ведь Штормовой бабаха это не просто вино, а напиток который настаивают суровые парни с Синфьорда с добавлением невесть чего, соревнуясь между собой в крепости и глубине вкуса. Хорошо Керр имел привычку разбавлять эту чудовищную амброзию. Остановить не успел и даже немного облегченно выдохнул, когда менестрель вместо того, чтобы поплыть, выпалила как на духу свою историю.

Феи…в тех краях откуда Керр был родом тоже рассказывали истории о маленьких крылатых существах, которые забирали маленьких детей из кроваток и оставляли своих подкидышей… точных копий новорожденных, но эта история отнюдь не была чем-то светлым и теплым. Напуганные родители, якобы опознав в слабом и хвором чаде волшебную подмену, оставляли бедняжек в лесу на ночь… и если ребенок исчезал к утру, то говорили будто его забрали феи…Ничего связанного с прогрессивной верой в Пантеон богов. Это был мрачный и жестокий обычай Севера, продиктованный выживанием сильнейшего потомства. Горемыки просто оправдывали свою слабость и страх чем-то, находящимся за гранью их возможностей и снимали с себя ответственность. Но самое страшное, если малыш переживал ночь и исцелялся, тогда родители могли либо принять дитя, либо объявить его Подменышем во всеуслышание и … Керр потряс головой отгоняя дурные мысли. Вряд ли девочка, сидящая напротив, знала такие подробности, просто еще одна сиротка войны, которая восприняла темную сказку слишком близко к сердцу, услышав ее в раннем детстве.

Рыцарь потянулся, нехотя скинул с себя теплую, меховую накидку, и ухватившись за длинный жердь, лежавший неподалеку и принялся сосредоточенно ковыряться в углях под котелком с горячим вином. Слова о магической печати он предпочел пока деликатно не комментировать. Правильно, и по умнее тебя найдутся люди. Да простит его Цейн, но он имел достаточно оснований опасаться продемонстрировать свой дар, который вне всякого сомнения в первую очередь принадлежал лорду Торквуду, избавившему его от доли, коротать свой век в антимагических оковах, а во вторую … этого он сформулировать не мог даже сам себе. Волшебство было его частью, но не самой желанной. Третья нога или вторая голова. Вроде мое, но не мое.

Из тлеющих углей наконец выкатилась первая запечённая картофелина и Керр ловко стукнув по ней жердью расколол по полам. Готово. Он споро извлек из костра и остальные,  не оставляя никого шанса девушке завладеть результатом кулинарии слишком рано, и принялся сосредоточенно протирать корнеплоды тряпицей, смоченной в теплой воде (стоящей тут же). Быстро, чтобы не впитали лишнюю влагу, но тщательно, потакая своей мутировавшей чистоплотности. Закончив рыцарь выложил картошечки на белое полотенце, рядом с краюшкой хлеба, головкой сыра, сушенными фруктами и придирчиво осмотрел сервировку. Хуже могло быть только если бы готовил слепой и безносый козел, копытами, но сойдет.

Леди Эдельвейс - начал было он, но раздраженно фыркнув собственной грубости, для начала подвинул к гостье ближе скудный ужин и только потом вернулся в теплые объятия овчиной шкуры с большой картофелиной. Вейла, вот уж не близкий путь у нее получился. С одной стороны рыцарю было немного жаль, юную девушку. Он понимал, что такое не иметь никакой возможности увидеть родителей, но в отличии от нее он оставил все надежды хотя... - простите мою грубость, я не хотел бы лезть не у свое дело, но раз уж мы заговорили … если у вас есть та, которую вы называете матерью, так ли важно искать что-то еще? Вы совсем не выглядите несчастной. Предположу, что ваша матушка достойная и любящая женщина…

Нахмурившись собственному брюзжанию. И когда ты успел стать старым пердуном? Он еле слышно пробормотал себе под нос, что-то вроде «не берите в голову» и захрумкал картофелиной. Глаза его блуждали по пещере у поисках другой темы для разговора, но упорно старались не встречаться со взглядом девушки. Было неловко.

А вот это - он оживился заметив мешок с притороченной лютней - вы музицируете? Наверняка у вас волшебный голос, последнее пение, которое я слышал в пути, была пьяная шутиха старого шахтера - да, да, переводи тему, мастер Бьорндаллен. Лучше слушай, чем болтай, специалист по отношениям отцов и детей.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-21 10:11:58)

+2

8

[indent] Девушка прищурилась, силясь собрать двух сэров Бьорндалленов в одного. Немного кружилась голова, благо, Эдельвейс уже сидела и упасть из этого положения было сложновато. Не будь горячительный напиток разбавлен, она уже свалилась бы на лежанку, почему-то казавшуюся невероятно удобной, да засопела сладко, свернувшись калачиком под тяжёлой и очень тёплой медвежьей шкурой. Раскрасневшееся лицо озарила мечтательная улыбка, немного простоватая, очедивно пьяная, но всё ещё явно отдающая детской непосредственностью и наивностью. И хотя некоторые её сверстницы уже успели обзавестись собственными семьями, Эдель, похоже, отчасти так и осталась той потерянной шестилетней девочкой. Может, чтобы повзрослеть по-настоящему, не хватало как раз той части жизни, которую путешественница не помнит? Медальон был вновь спрятан за пазуху.
[indent] — Она замечательная! Такая добрая... Я ей очень благодарна и многим обязана. Жизнью обязана! — язык начал немного заплетаться, слова растягивались, но болтовне настоящего менестреля не помешало бы, пожалуй, даже второе пришествие Пожирателя. Эдельвейс, наконец, смогла полностью расслабиться. Под давлением тяжёлой звериной шкуры последнее напряжение покинуло уставшее от долгой дороги тело. Девушка обмякла, ссутулилась немного, упёрлась правым локтем в колено и положила подбородок на ладонь. Она не была несчастной, отнодь. Там, за множество вёрст, в Аргосте, осталась пусть не родная по крови, но любящая семья. Эдель не могла назвать их иначе, чем матушка, отец, братья и сестрёнка. У неё всё было: и тёплая постель, и вкусная еда, и забота, и поддержка, и любовь. Чего ещё желать девушке из ниоткуда?
[indent] Вопрос Керра был... резонным. Эдельвейс это понимала. Его тихое замечание благополучно пролетело мимо ушей леди, прикрывшей глаза, как ей казалось, лишь на мгновение. На деле же открыла она их только в тот момент, когда попытавшийся замять поднятую тему рыцарь снова подал голос. Только теперь рассеянное внимание Эдель заприметило раскинувшийся перед ней шикарный, по мнению бродячего барда, «стол». От запаха еды в пустом животе заурчало.
[indent] — Вы правы, я была счастлива в Аргосте, но... Незнание гложет меня все эти годы. Не уверена, почему неизвестное прошлое не даёт покоя, — девушка негромко вздохнула, свободной рукой погладила медвежий жёсткий мех накинутой на плечи шкуры. — Как будто я всю жизнь упускаю что-то очень-очень важное, без чего не могу быть собой. Да и душа всегда рвалась в какое-нибудь путешествие. Матушка говорила, что я, должно быть, под звездой Лореи родилась, — Понимаете? Эдель нравился разговор о чём-то для неё важном, поэтому бросать его на полуслове и сразу переключаться на что-то другое не хотелось. Такая возможность выговориться редко представлялась нынче, даже если сэр Бьорндаллен не желал на самом деле слушать всё это.
[indent] Впрочем, совсем игнорировать вопрос о музыке бродяжка не стала. Это было бы попросту некрасиво по отношению к столь любезному человеку! К тому же, руки уже сами тянулись к любимой, видавшей виды лютне. Пальцы ловко пробежались по струнам, даже хмельной туман в голове не замедлил их.
[indent] Только песней менестрель может отплатить доброму человеку... пробормотала Эдельвейс. Предложенная еда манила девушку, но теперь петь ей хотелось куда больше, чем есть. Ноты легко слетали со струн, слова сами просились на язык. Эдель смотрела на костёр, и в языках пламени чудился ей всадник, скачущий в неизведанный край.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-23 17:51:18)

+1

9

А что бы сделал ты? - просипел Голос внутри.Я мог бы растормошить ее, крикнуть ей…Смотри! Да, посмотрите же ты, ну! Как много дала тебе эта прекрасная и светлая жизнь, совсем не требуя ничего взамен… место, которое ты можешь назвать своим домом, людей, которых можешь назвать семьей… Я бы обнял ее, чтобы напомнить, что важны люди здесь и сейчас… Умыл бы ее ключевой водой, чтобы смыть усталость и грязь… привел бы в дом полный голосов, [float=right]https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/779/t877422.jpg - где-то в голове вел внутренний монолог с собой Керр, закопавшись почти по самую макушку в овчинку. Он там с чем-то возился, в своем коконе, но было не разобрать, снаружи остались только взъерошенные волосы и ничего не выражающие глаза. Ты мог бы все, но это твои мечты и воля. Понимаешь? Твоя ответственность, как мага - служить мечтам и воле других, а не воровать их. Они вправе выбрать свой путь сами. Ответило ему подсознание скрипучим голосом Учителя. Они вправе - мысленно согласился Керр и немножко прищурился, сдерживая нахлынувшие эмоции. [/float]

Он по-прежнему решительно не понимал Эдель, не понимал, но от всего сердца жалел, а как же? Какое-нибудь путешествие, чтобы найти что-то, без чего невозможно быть собой. Осознавала ли она сама вкус этих слов? Горечь пыли с кровью на губах, жжение холода, густая тяжесть темноты и липкое, соленое одиночество… Понимала ли на что обрекает себя?

Из мрачного занудства его вырвала мелодия и нежный, но глубокий, дурманящий голос. Рыцарь с шумом вдохнул через трубку и выпустил клубы густого, ароматного табачного дыма, тут же вырвавшегося из каждой доступной щелки в наброшенной сверху шкуре, от чего мужчина стал немного похож на закипающий чайник. Музыка несла его куда-то далеко-далеко к самым Ледяным Высям,и он и думать не хотел, о всякое суете. Он отдался дурману и закрыл глаза и летел. А вы думали он святой? Мимо Башни, где был похоронен Учитель, мимо хладных развалин замка Бьорндалленов,  мимо имения маркиза Торквуда, ныне закрытого для Керра, мимо заброшенного лагеря Стального Кулака… все дальше и дальше, туда где раздаются голоса невиданных существ, лишающие рассудка… интересно какие они? Как жаль, что Эдельвейс не могла петь вечно, до них оставалось половинка мгновения…

Все закончилось неожиданно и как-то даже обидно… и мужчина вернулся в реальность, нахмурился. Сухо откашлявшись, прогоняя остатки меланхолии, он скинул с себя накидку, встал в полный рост, хотя росту там было не особо и много, название, и неспешно подошел к выходу из пещеры. Гордо блеснул огонь в золоте наградного меча.

Я же ей не отец в конце-то концов - рыцарь глубоко затянулся трубкой, ох, Дедушка Пуф это лучший табак на земле - мне бы не хотелось этого говорить, леди Эдельвейс, это не правильно, но коль вы так решительны и немного безрассудны, то направьте ваш путь в Ларн - еще раз собрался с мыслями, подставив лицо леденящему ветру, пробившемуся в пещеру, подобрал правильные слова, подстать серьезному сэру - ходят слухи, что там живет одна женщина, укрывающая беглых...магиков. Возможно, что среди них есть тот, кто сможет помочь, но берегитесь - немного гаденький укор предательства кольнул где-то в груди, а ведь он мог просто протянуть руку и помочь ей, но не хотел. Не должен был. Почему-то ему хотелось, чтобы эта светлая девушка вернулась домой в целости и сохранности… а там кто знает, что скрывает старый медальон… - берегитесь Башни

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-21 21:59:30)

+1

10

[indent] Ладонь нежно погладила потёртый деревянный гриф старого музыкального инструмента. Песня о бродяге растеребила запертую где-то глубоко в душе тоску по дому и семье. Вспомнились их тёплые улыбки, весёлые голоса, добрые глаза, крепкие объятия и запредельно уютные вечера у камина в кругу самых близких. Эдельвейс ни за что не призналась бы, но за эти пару лет она и правда устала. Ноги болели от мозолей, подушечки пальцев на левой руке загрубели, едва припоминались лица случайных попутчиков и слушателей, что сменяли друг друга изо дня в день. Только лютня была её верной спутницей, единственным настоящим другом на этом пути, но даже она не могла заменить человеческого тепла. Этого ли хотела юная Эдельвейс, покидая ставшие родными края? Что ж, будь у неё второй шанс, Эдель отправилась бы в путь снова, не раздумывая ни секунды.
[indent] Табачный дым защипал глаза, защекотал нос. На сей раз удержаться не получилось — девушка звонко чихнула, а соскользнувшие пальцы сопроводили всё весёлым «трунь». На сие происшествие и действие алкоголя менестрель тут же списала навернувшиеся слёзы — не хватало ещё расплакаться на ровном месте прямо перед малознакомым мужчиной, у которого наверняка полон рот своих забот, помимо прибившейся девочки-бродяжки.
[indent] Она, шмыгнув носом и в обнимку с лютней забившись подальше в медвежью шкуру, тихонько наблюдала за тем, как сэр Бьорндаллен поднялся, подошёл к «порогу» их убежища. За ним тянулась тонкая струйка терпкого дыма, нагоняещего воспоминания о выступлениях в шумных, прокуренных насквозь кабаках. Публика там была не самой внимательной и благодарной, зато весёлой. Ну, не считая моментов, когда Эдельвейс приходилось уворачиваться от летящих стульев, стоило кому-нибудь затеять пьяную драку.
[indent] Положив лютню рядом с собой, Эдель обняла себя за плечи.
[indent] Немного безрассудна?
[indent] Немного...
[indent] Леди усмехнулась, быстро утирая всё же сорвавшуюся с ресниц слезу. Матушка не согласилась бы. Интересно, как они там? Вспоминают ли Эдельвейс? Небось, с ума сходят, беспокоясь за неё. Слать письма часто не получалось, а ответы на них, если они и были, едва ли могли нагнать девушку, которая нигде не задерживалась дольше недели — да и то, такие остановки случались раз или два, когда Эдель оставалась помочь при церкви или в лазарете.
[indent] Подсказки сыпались из уст Керра, точно из рога изобилия. Совсем недавно бард решила отправиться в Веллехорт, теперь же слова рыцаря направляли её в Ларн. Девушка вдруг почувствовала себя оторвавшимся от дерева листком, с которым играл ветер, бросая из стороны в сторону.
[indent] — А Вы зачем в Ларн едете, сэр Керр? — не сдержала любопытства Эдельвейс. Сэр-р тигр-р... Она попыталась скрыть смех за лёгким покашливаением. Скоро ли вино выветрится? Стоило хотя бы чем-то его заесть. Вспомнив о куске оленины, бродяжка пристроила его на полотенце рядом с сыром, всё ещё не в силах выдавить из себя «извините, я не ем то, ради чего убивают». А вот картошка — зачем он её протирал так тщательно, кстати? — да сыр, хлеб и сушёные фрукты были куда аппетитнее. Эдель с удовольствием принялась за угощение, достала ещё из сумки флягу с родниковой водой, нехотя высунувшись из своего «гнезда», — вина на сегодня, пожалуй, ей хватит. И откуда он столько знает? И это замечание про Башню. Оно прозвучало так...
[indent] Неожиданная мысль вдруг посетила голову.
[indent] — Вы маг? — заговорщеским шёпотом спросила девушка, словно кто-то мог подслушать их разговор. Своего Вайронского воспитания и сказок нянек о страшных колдунах пропавшая принцесса не помнила, а в Эльмонте к здешним чародеям можно разве что проникнуться сочувствием. Потому в пристальном взгляде зелёных глаз не было страха или беспокойства, лишь искренний интерес.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-22 13:06:08)

+1

11

Да, разумеется, милая девушка, я волшебник, вот сейчас же чихну, моргну и могу обрушить своды этого уютного убежища, без притопов, прихлопов, визуального сопровождения, а вот прямиком на наши бедовые макушки! - раздраженно подумал Керр. Сдуло всю меланхолию к чертям самым. Прямой вопрос ночной гостьи до того стал неприятной неожиданностью и возмутил  рыцаря, что он тут же поперхнулся густым табачным дымом и громко, надрывно закашлялся, хотя этот могло случится и от токсичности собственного сарказма, промелькнувшего в голове. Непонятно. А чего ожидать еще? Такой посыл и прямо в лоб, ну почти как спросить о длине черенка в ножнах. Отдышавшись он подошел к очагу, решительно плеснул себе из котелка Штормового бабахи и лихо опрокинул кружку. Агрх-а!  Вот. Здравый смысл и невозмутимость привычно зашевелилось на своих местах, отбивая потихоньку порочное желание раскрыть свою суть, пусть и такому очаровательному и нежному созданию, как Эдель. Ничего тут личного, но знаете ли вайронский маг, если он живой, это еще и здоровый параноик и скептик! В храмовники-то Башня набирает годов с десяти, а антимагов того раньше. Никогда не знаешь где они подсуетятся. И, кстати,  вот слышал Керр про такой случай, как завербованные Башней три бесконечно обворожительных куртизанки (говорят даже на одну шестьдесят четвертую эльфийки!),  соблазнили какого-то локального колдуна и на самом-самом пике наслаждения, что? То! Попросили у мужчины зажечь свечи. И он зажег. Щелчком пальцев, бедняга. Яйца его так и болтаются над вратами в ту деревню. А тут девочка-бард. Да, запросто может быть на охоте. И даром, что Керр легализован на службе знати. Бесконтрольная волшба сама по себе приговор.
Леди Эдельвейс, мне просто довелось какое-то время - пока не пнули за ненадобностью - служить Его Величеству под началом маркиза Торквуда, а среди верных слуг и вассалов ходит множество слухов о богопротивных колдунах - максимально уклончиво ответил на вопрос о магии рыцарь, не имея, несмотря на осадочек от вопроса, желания совсем уж откровенно врать, а то вдруг случится нечто из ряда вон выходящее и он все-таки явит девушке волшебство. Ему бы не хотелось иметь у себя за плечами клеймо не только мага, но и лжеца. Рыцарь он все таки или где. Ведь недоговаривать не значит врать? Правда? - Не правда. - скрипнул в голове назойливый голос Учителя.

Мужчина подхватил овчиную шкуру и импульсивно набросил на плечи будто атласный рыцарский плащ, но получилось немного нелепо. Накидка описала оборот и плюхнулась на пол безвольной тряпкой. Керр покраснел и тут же бросился поднимать ценный мех с грязного пола. Пока наклонился заметил какие-то камушки, которые нужно было срочно смести, не то общий вид пещеры был убог и неприемлем, а в углу маленькую мышку приметил, которую тут же угостил кусочком сыра. Все-таки нервничал. Нервничал.

Я еду в Ларн - заговорил наконец мужчина, успокоившись на уборке. Хорошенькое это все-таки дело, как в порядке все, так и мысли и жизнь стройнее. Смахнул грязь и пыль, и вроде как мир сделал лучше - еду потому, что мой лорд больше не нуждается в моем … - он немного замялся, подбирая правильное слово, - в моем мече и щите. Выкрутился он и капельку горделиво кивнул. Можно назвать это отпуском или пенсией, или ссылкой, да как угодно. Я хочу построить дом, там, где нет этого бесконечного снега и холода… медленно, камушек за камушком… - речь снова сбилась. Который навсегда останется пустым. Поганая кровь, лишь Пожирателю служит.

Мужчина шумно выдохнул. Эти внутренние монологи с Учителем, внутренним я, я-критиком и другими голосами изматывали похлеще тренировок, но такова была его плата Башне за отсутствие цепей. Полный контроль над сильным даром, оплаченный частью рассудка… девушка изрядно растормошила душу потрепанного и невозмутимого солдата своими по-детски прямыми речами.

К этому моменту жажда бытовой деятельности дошла до спокойного расчесывания гривы белой лошадки. Он ласково вел широким гребнем по жесткому волосу и кажется нежно, шепотом называл ее Тачкой…

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-22 20:51:55)

+1

12

[indent] Эдельвейс чётко ощутила резко переменившуюся атмосферу в согретой уютным очагом пещере, невольно вжала голову в плечи, испугавшись, что сделала что-то совершенно неправильное и неприемлемое с точки зрения уроженца Вайрона, который зашёлся громким кашлем. Может, назвать кого-то магом здесь — это страшное оскорбление и ругательство? Девушка уже хотела было извиниться, но рыцарь вернулся к костру и, наполнив чашу вином, тут же опустошил её. От столь решительных действий Эдель как-то и духу не хватило, чтобы даже пискнуть. Ответа на свой остро принятый вопрос она теперь не ждала, однако сэр Бьорндаллен заговорил. Он не сказал ни «да», ни «нет», слова его прозвучали уклончиво, но Эдель посчитала неуместными попытки добиться прямого ответа, а потому смолчала. Да и разве было у неё право требовать что-то от человека, которого она первый раз в жизни видела, и который, к тому же, разделил с ней своё убежище и еду? Кое-что в высказывании рыцаря, впрочем, задело леди.
[indent] Богопротивных?.. Эдельвейс опустила помутнённые печалью глаза. Неужели Керр и правда так считал? А как же Эйра? Он ведь бог и магии тоже! Может ли быть богопротивным то, что Ими и создано? Звучало абсурдно. Пожалуй, выросшей в Эльмонте девушке потребуется немало времени, чтобы привыкнуть к нравам сурового северного королевства. О, её кровный отец был бы вне себя от гнева, услышь он мнение своей дочери о магах!
[indent] Суета, будто перескочившая к сэру Бьорндаллену от Эдель, немного отвлекла от невесёлых мыслей. Неловкое выступление с накидкой из чёрной овечки позабавило бродяжку, и та прикрыла рукой рот, пряча улыбку, но скрыть весёлые искорки в глазах и чуть подрагивающие от беззвучного смеха узкие плечи ей было не под силу. Рыцаря занимали то неприметные камешки, притаившиеся на полу, то мышка, привлечённая теплом и запахом еды. С умилением менестрель наблюдала за тем, как взрослый и весь из себя такой серьёзный мужчина угостил сыром маленького зверька. И хотя некоторые его убеждения противоречили мировоззрению Эдель, ну разве он не душка? Откуда-то — под действием выпитого ранее вина, конечно, как иначе — появилось щекотливое желание подойти и обнять Керра крепко, насколько позволили бы скромные силы хрупкой девчонки, но на сей раз смущение оказалось сильнее. Эдельвейс ведь всё ещё была восемнадцатилетней городской девушкой, выросшей на балладах и книгах, в том числе на одном пикантном романе, который — по неосмотрительности или умышленно — из личной коллекции дала почитать одна престарелая служительница церкви. Зато печаль как рукой сняло. Бард поднялась на ноги, чуть пошатнулась, но вовремя поймала рукой выступ на холодной каменной стене.
[indent] Вот так выходит в жизни. Кто-то бежит из дома так далеко, как может, а кто-то хочет построить свой и жить там спокойно.
[indent] — Можно даже собаку завести... И кошку, — мечтательно вздохнула Эдель. У отца на шерсть была аллергия, а она любила собак. И кошек. И вообще почти любую живность. Вот и приходилось подкармливать и поглаживать всяких бродячих. Обычно звери отвечали ей взаимностью. И теперь, стоило девушке тихонько подойти к сэру Бьорндаллену, свободная лошадка с любопытством потянула морду к Эдельвейс, обнюхала и довольно фыркнула. Рука сама потянулась, чтобы погладить по сильной шее благородное животное, которое так и норовило попробовать длинные золотистые — и на удивление ухоженные — волосы бродяжки на вкус.
[indent] — А эту как зовут? — нарушила юная леди повисшую тишину. До острого слуха долетел тихий шёпот Керра. Тачка это и правда имя? Я то думала рыцари своих коней называют как-нибудь гордо и героически. Эдель задумчиво подняла глаза к потолку.
[indent] — Если Вы едете в Ларн, и мне тоже стоит туда направиться... То нам, получается, по пути? — девушка чуть наклонилась, пытаясь заглянуть рыцарю в глаза, точно выпрашивающий угощение щенок. Дорога обычно казалась не такой тяжёлой, если путешествовать в чьей-нибудь компании. А от мысли остаться снова одной в этой глуши среди снега... Бр-р!

+1

13

Едва она договорила, как Керру неожиданно сильно захотелось объяснить ночной гостье, как важны ему на самом деле эти лошадки, молчаливо разделяющие с ним все беды и невзгоды. Но как объяснить все его чувства? Как передать благоговение северян перед любыми живыми созданиями, способными выжить в битве с ледяной стихией? Как подобрать верные слова и передать, что без коз, свиней и лошадей, целые кланы могут погибнуть в мгновение ока, оставшись без надежных товарищей и пищи, и потому их берегут хлеще злата и серебра? Как поделиться чувствами, когда крепкого бычка приносят в жертву богам, рыдая от бессмысленной жестокости и понимания, что это будет стоить жизни не одному голодающему ребенку?  А если этого не сделать, то разгневанные местные божества того и гляди заморозят перевалы еще на месяц… Это слишком трудно для простого человека, коротающему свой век на равнине. Чтобы понять и прочувствовать всю глубину связи северянина и животного мира нужно хотя бы немного пожить их жизнью. И дело тут не только в убийствах. Совсем нет.

Мужчина медленно повернулся ко второй лошадке, аккуратно провел рукой по крутому носу, почувствовал как она отзывается на прикосновение и едва-едва слышно запел строки из старинной легенды его народа. Правда певун из него был никакой. Только гадости в кабаках горланить.

Карканье пьяного рыцаря

На фьорде заснеженном плещется высь.
Где братья к Чертогам Богов вознеслись.
Бессмертные внемлют отважному духу,
Дары преподносят Отец, Сын, Старуха.

Сильнейшему - Царство Земли и Огня, храбрейшему - Молнии, Ветры, Моря.
И двое, познавшие власть без усилий
Поспорить за первенство тут же решили.

А к младшему, черной полой семеня,
Костлявой рукой Смерть подводит коня.
И нежно обняв, шепчет слово в дорогу:
Тебя отпускаю, скакун мой в подмогу.

Сказка эта была старой как мир, но очень любимой в его краях. Она была о том как три брата, доблестно погибшие в сражении между кланами и заслужившие внимание богов, вознеслись к небесам, где были одарены разными чудесами. И только младшему из них повезло получить по-настоящему чудесный дар - право вернуться в мир живых. А вот лошадка, которую он привел из Чертога, согласно повериям, была ни чем иным, как Первородным скакуном Севера. Можно было, конечно, скептично возразить, что ей надо размножаться, но за такое на хорошей пирушки могли и в морду дать.

Усталый взгляд рыцаря тронули теплые улыбающиеся морщинки. Все таки его полнили не только тяжелые воспоминания и утраты. И в этот момент он был окончательно готов простить девушке ее возможную причастность к храмовникам. Что поделать, если такая судьба? Доверять безрассудно не стоит, но и совсем отталкивать тоже грубо. Ну не могут же его любимые коники так спокойно реагировать на плохого человека, ведь так? Он споро обошел Эдель, снял со спины гнедой кобылки  тяжелое шерстяное одеяло и легко хлопнул ее по крутому боку. Лошадка возмущенно фыркнула. Капризная. Эту зовут, Бочка. Вон какие бока отрастила! А ту, Тачка. Для верховой езды не подходит совсем, но груза утащит столько - вол позавидует. Неожиданно сам для рыцарь легко рассмеялся, но тут же негромко ойкнул, покраснел и сосредоточенно принялся бережно укутывать свою Бочку на ночевку, не оборачиваясь при этом к собеседнице. Стыд какой, ну. Выпрямив осанку, совладав с собой и  напустив немного официоза рыцарь продекламировал: Мы будем иметь честь сопровождать Вас в Ларн, леди Эдельвейс, если вы того пожелаете..

Заметив, что гостья стоит налегке, мужчина возмущенно выдохнул себе под нос, а кто сказал, что его педантичность распространяется только на предметы вокруг? Совсем нет. На все, что ему небезразлично. Видимо в тот момент, когда рыцарь принял свою новую спутницу в условную команду, пусть и временную , то ее внешний вид стал беспокоить его не меньше, чем гастрономические предпочтения мышки, хрустящей кусочком сыра. Мужчина быстро снял с себя  шерстяную накидку, набросил ее на плечи гостьи и тут же споро потопал к очагу, чтобы согреть немного воды. Как же леди ляжет спать чумазая? Правда как сказать Эдель, что ей стоит умыться с дороги, еще не придумал.  Как обращаться с юными барышнями в Башне не обучают, к сожалению. Ох, ну и зануда же ты, сэр рыцарь

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-23 21:23:27)

+1

14

[indent] Эдельвейс слушала внимательно и мягко улыбалась. И хотя голос рыцаря нельзя было сравнить с песнями трубадуров, девушка чувствовала: нужно внимать смыслу слов, а не мелодии. Богатое воображение живо написало картины, тут же представшие перед внутренним взором Эдель: вот три брата, пройдя через огонь и кровь, вознеслись, наконец, к небесам, где боги привечали их и вручили свои дары — каждому по заслугам. Ей представился горный чертог, где в недрах земли бушует яростное пламя, и трон, на котором гордо восседал старший брат. Ей представились тёмные воды бескрайних морей, девятый вал, гонимый штормовым ветром, сверкающие в небесах яркие вспышки молний, и корабль, ведомый бесстрашным капитаном. Ей представилось поле боя, где от крови раненых и павших земля стала красной, и всадник на белоснежном жеребце — никто не знал, куда лежит его путь.
[indent] По коже побежали мурашки. Кажется, даже дыхание перехватило. Зелёные глаза восторженно блестели, ловя отблески огня. Когда короткая баллада сэра Бьорндаллена закончилась, менестрель легонько, чтобы ненароком не напугать лошадок, похлопала в ладоши, её улыбка стала шире и счастливее. Несмотря на суровые нравы или даже благодаря им, северное королевство полнилось захватывающими историями и легендами. Быть может, Эдельвейс даже задержится здесь на какое-то время, чтобы собрать их как можно больше.
[indent] Услышав имена коней, девушка тоже негромко хихикнула. Как мило! Но больше забавных имён её тронул негромкий смех рыцаря. От него на душе вдруг стало тепло, а возникшее в груди щемящее чувство лишь обострило желание заключить Керра в тёплые объятия. Сердце забилось чуть чаще, и Эдель, приложив прохладные ладони к вспыхнувшим щекам, отвела взгляд. Благо, новый знакомый отвернулся и потому едва ли мог заметить её смущение. Что за непривычно навязчивая тяга? Неужели настолько юная леди соскучилась по чужому ласковому прикосновению? Или уставшие глаза сэра Бьорндаллена так зацепили её? Она хотела узнать о нём больше и одновременно почему-то боялась этого, словно чувствовала, что прошлое мужчины не было таким безоблачно радостным, как её собственное.
[indent] — Да направит вас Лорея, и пусть будет лёгок ваш путь, — Эдельвейс решила отвлечься на лошадей и, призвав свою покровительницу обратить на них взор, произнесла слова благословения да коснулась кончиками пальцев носов зверей. В пути благосклонность богини дорог никогда не бывала лишней. Тем временем Керр вновь превратился в важного сэра и дал ответ, на который девушка так надеялась.
[indent] — Пожелаем, — сложив перед собой руки, выпрямив спину, расправив плечи и чуть приподняв голову Эдель старалась выглядеть очень важно, но голос предательски задрожал от попытки сдержать звонкий смех. «Ну, посмотри на неё, вылитая королева! Разве только короны не хватает!» — заявляла матушка каждый раз, когда девчонке случалось так дурачиться, изображая какую-то высокопоставленную особу. Согретая и немного тяжёлая накидка легла на узкие плечи, прогоняя незаметно подкравшуюся прохладу. Этот жест был несколько неожиданным, но определённо очень приятным.
[indent] — Леди Тачка, леди Бочка, буду рада путешествовать в вашем обществе, — взявшись за воображаемую пышную юбку, Эдельвейс присела перед лошадьми в реверансе. Она особенно не задумывалась над движениями, но вышло как-то подозрительно изящно и складно для девушки из семьи простых горожан, будто тело помнило, что делать, само — до сих пор. Талант артистки?
[indent] Вода, греющаяся над очагом, как-то не вызвала подозрений. Умыться, конечно, хотелось бы, но голова уже была затуманена усталостью и забита ворохом других мыслей, а для этой места просто не хватило. Всё ещё вдохновлённая историей о трёх братьях и дарах богов, Эдель поправила отданную ей накидку, подхватила весело звякнувшую лютню, облокотилась спиной на неровную стену и заиграла. Ей тоже хорелось поделиться своей самой любимой песней. Балладой о любви человека и эльфийки.

+1

15

Поделиться бы с ней, хотя бы капелькой этого великолепия - думал про себя сэр рыцарь, предавшийся наконец-то праздному расслаблению в этот вечер. Развалившись на своей лежанке, отложив на время заботу о столь необходимых леди водных процедурах, о висевшем на поясе, но не отполированном мече, и даже о не начищенных сапогах, что вообще настоящее свинство и позор для офицера, он смотрел. Да, да пока менестрель самозабвенно предавалась музыке, пению и всячески старалась за их совместный досуг, Керр просто валялся на спине и на первый взгляд нелепо пялился на раскинувшиеся над ним изломанные своды пещеры. Но не так как может каждый, нет. Истинным взором мага, посвятившего себя силам земли, он Наблюдал за творящимися прямо здесь и сейчас чудесами. [float=left]https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/779/t317576.jpgБудто потакая словам о том, что музыка - дар богов, мириады и мириады крошечных вибраций, отзываясь на движения медных струн лютни и нежный, девичий голос, оживали, разбегались в хаотичном танце сквозь камень и породу, святящимися всеми цветами ручейками. Хотя скорее всего цвета им придавало воображение Керра. Они сталкивались, сливались, перемешивались, делились. Рождались и гасли в каждое отдельное мгновение. Заполняли пустоты, обращаясь странными пузырьками, убегали куда-то в бесконечные глубины горы. Кому как не барду наверняка хотелось бы знать, что даже сама природа внимает ее искусству?  Что это она настоящая волшебница среди них двоих… Говорят, что даже бедного на магию человека можно научить простенькому колдунству, но Керр не столь жесток, цена которую придется уплатить за мимолетное восхищение слишком высока. [/float]

Что же до самой баллады, то она была чем-то совсем не похожим на привычные мотивы северян, да и откуда? Эльфы отродясь не выражали слишком большого желания отправиться на хладный Север, хотя и в этих суровых краях были легенды о бесстрашных воителях, что однажды, вопреки страху за бесконечность жизни, бросили вызов самому Сыну-Громовержцу. Их шаги были столь легки и быстры, что не беспокоили даже снега под ногами, а стрелы столь остры и точны … но у этой истории не было хорошего финала. Небожитель не заметил их муравьиной возьни и кажется отважных авантюристов перехитрил и сожрал ледяной вирм, посланный им же. У жителей льдов вообще все в плане фольклора очень все прагматично - людям не дано сравниться с богами. Рыцарь поежился на секунду, вспомнив мерзких ледяных ящеров, живущих меж камней и фьордов. Ядовитые, подгнившие зубы… мертвенно бледная кожа - Тот кого угодно, - мужчина потряс головой, споро отогнав воспоминания о собственном опыте. Гадость.

Берен очень жестокий человек, вы так не думаете, леди Эдельвейс? - практически прошептал Керр едва девушка оборвала свое повествование, но благо эхо пещеры многократно усилило его бормотание и можно было все прекрасно расслышать. Это так - отозвался скрипучий внутренний Голос, но сейчас мужчина только тсыкнул на него сквозь мысли, его все-таки интересовало мнение ночной гости, а не рассуждение полубезумных уголков собственной души. Своим эгоизмом он обрек прекрасную Лютиэн на бесконечность страданий и тоски, в расплату за разделенные с ним секунды жизни по меркам Дивного народа. Ему стоило никогда не показываться ей на глаза… только так - рыцарь почувствовал небольшое разочарование от того, что танец разноцветных ручейков угас и лениво повернув голову начал искать на полу курительную трубку. Где же он ее обронил? Что за небрежность? Ах, ну вот же, даже еще не погасла.

Все было по старому. Все еще избегая лишний раз встречаться с девушкой глазами на долго, волшебник лежал и пускал вверх густые колечки дыма, которые с воображаемым «Пуф» разбивались о камень. Учитель был бы в бешенстве узнав, что его подопечный дурманит себя заморскими травами, но это было маленькое преступление, за которое почивший уже не воздаст.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-25 10:17:31)

+1

16

[indent] Эдельвейс украдкой поглядывала на Керра, пока её тонкие пальцы перебирали знакомо звенящие струны. Почему-то ей казалось, будто мужчина видит что-то её взору недоступное на освещённом рыжим пламенем серо-чёрном потолке. Впрочем, загадочный танец огня и теней тоже завораживал девушку — красоту отыскать незамутнённые болью и грязью зелёные глаза могли почти везде, стоило только присмотреться.
[indent] — Я так не думаю, — эхом отозвалась менестрель, вторя шёпоту рыцаря, и покачала головой. С губ не сходила улыбка, спокойная и умиротворённая. Любимая песня убаюкала тревоги, разогнала рой надоедливо жужжащих мыслей, усмирила беспокойное девичье сердце. Так после тяжёлой дороги юная леди почувствовала себя гораздо лучше. Эдель глубоко вздохнула, осторожно прижав к себе простую, но столь дорогую душе лютню, словно бы обнимая кого-то живого. От окружившего её тепла и уюта немного клонило в сон, тяжёлые веки опускались сами собой, но Эдельвейс гнала дрёму прочь — хотела поговорить с сэром Бьорндалленом ещё хоть немного.
[indent] — То был её выбор, остаться с ним на это недолгое и оттого невероятно драгоценное время. Берен подарил Лютиэн не только печаль, но и великое счастье любить и быть любимой по-настоящему. Даже когда Хилиат забрал его, воспоминаний никто уже не смог у неё отнять — их тепло и свет остались в сердце навсегда, — руки сжали лютню чуть крепче. — Я уверена, это стоило боли потери, через которую пришлось пройти. Не каждому хоть раз в жизни случается так полюбить... А кто-то поговаривает, что эльфийка отказалась от долголетия и прожила ровно столько, сколько её возлюбленный, — искренняя мысль, высказанная вслух, казалась не такой складной, как песня, но такой уж была Эдель. Она говорила от чистого сердца, не раздумывая долго и не взвешивая каждое слово, только надеясь, что собеседник сможет хоть немного её понять. По жизни девушку вели чувства, а не разум, и их, как ей казалось, искусство передаёт куда лучше.
[indent] Презрев правила приличия и личное пространство, Эдельвейс подошла к лежащему на спине Керру и опустилась на колени рядом, так близко, что меховая накидка частично накрыла и его. Деревянный инструмент до сих пор покоился в объятиях, пламя костра заплясало, тронутое поднятым её быстрой и лёгкой походкой ветерком. Не удержавшись от сиюминутного порыва, девушка легко подула на струйку дыма, что тянулась из трубки, — та чуть отклонилась и рассеялась, смешавшись с прозрачным воздухом. Эдель не совсем понимала, какое удовольствие другие находили в курении, однако и не осуждала, потому как сама никогда не пробовала. Да и не хотела. Да и судить кого-то не стремилась.
[indent] — Вот Вы любите кого-нибудь, сэр Керр? — бродяжка никак не могла отказать себе в удовольствии звать его так, уж очень понравилось ей это рычащее имя. Отступившее смущение вновь дало дорогу неугомонному любопытству. Эдельвейс чуть наклонилась, стараясь уклониться от дыма и в то же время желая поймать ускользающий от неё взгляд рыцаря, точно кошка, привлечённая копошением мышки в темноте.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-25 21:34:32)

+1

17

Прикрыв глаза рыцарь и так и эдак примерялся к услышанному от Эдельвейс толкованию баллады. Поразмыслить за хитроумный сюжет он всегда был охоч, но вот тут всякий раз получалось как-то нескладно, ну не логично по его нордическим стандартам фольклора. Минуты настолько драгоценные, что стоили бы бесконечности в одиночестве? Но коли чувства Лютиэн были столь сильны и безграничны, то разве не должна разлука с любимым быть равносильно черной и всепоглощающей? А вечная разлука? Бррр… А осознание, что ничто уже будет ТАК прекрасно,  как их любовь? Бррр! Бедняжка. Ну, а если она ушла вслед за ним, то как должен встретить ее дух Берена в Чертоге Отцов? Разве он не будет в печали, что самое дорогое ему - погибло. Радоваться точно было бы слишком эгоистично. Керр само собой не собирался занудствовать и озвучивать всю эту чушь, тем более, что судя по тому как Эдель самозабвенно пела, златовласой менестрель явно нравилось это произведение, а рыцарь мог просто быть недостаточно хорошо подкован в хитроумных играх Нуави и потому ничего толком не понимать в чувствах других людей (а тем более нелюдей). Солдат потянулся словно дикий кот, проснувшийся где-то в бескрайних саваннах. Тепло и дурман-трава сделали свое дело,  немного клонило в сон, но хотелось еще чуть-чуть, он поднял веки и…

И чуть не вскрикнул от неожиданности, едва не захлебнувшись в изумрудном океане широко распахнутых глаз Эдельвейс. Сердце встало, подскочило к горлу, но во время одумавшись вернулось на свое законное место, оставалось самая малость - вспомнить как дышать. Как она вообще оказалась так близко? Но так волноваться, конечно, дело не пойдет! Рыцарь он или где! Дышать! Тут главное дыхание, как с оживлением и укрощением голема в трактате Сендрика. Спокойное. Вдох-выдох. Дыхание. Очень все просто. Бесстрастный дух, бесстрастный взор, нужно показать существу, что ты его совсем не боишься. - жаль в этот момент у него не было *внутренних* глаз, чтобы закатить их от рожденных ментальных глупостей, но что вы хотите? В таком бытовом общении с девушками Керр был едва ли мог похвастаться каким-то  существенным опытом, вероятно, что тут бард была на сто шагов впереди -  Этот ты тут голем и существо, ох, Отец, что я воспитал, зачем я жил - посмеиваясь прокряхтел Голос Учителя из глубин подсознания. Перекатившись через дальнее от собеседницы плечо, практически на самый край меховой подстилки,  Керр остался лежать на боку, лицом к Эдель, подперев голову рукой, а во второй все еще удерживал медленно чадящую трубочку. Получилась непринужденная поза мыслителя? Нужно было сосредоточиться просто на ответе, а не на неловкости ситуации, так на чем мы остановились.

Кое-как вернув невозмутимую маску. А вот получилось ли скрыть все эмоции? - Люблю ли…. ну, однажды мне так показалось, но я не уверен - он чуть нахмурил лоб, вспоминая девушку, с которой они были вместе привязаны к Воспитательному столбу в Башне … черные как воронье крыло локоны, глаза красные… от слез? От природы? … тут же память подкинула образ, как суровая женщина в робе храмовника наносит тяжелые удары палкой, а дальше пронзительные девчачьи крики, мольбы, плач… черный матерчатый мешок. Нет, таких подробностей в такой спокойный вечерок точно не стоит поднимать из праха прошлых лет. Голос Бьорндаллена-младшего предательски сорвался на тоскливый шепот, но в процессе высказывания он постарался это скрыть - я был еще совсем-совсем юным и едва познакомившись нам пришлось расстаться. Не знаю как описать то, что я чувствовал… - глаза мужчины блеснули и он зачем-то добавил едва шевеля губами- я точно знаю, что люблю Вайрон и его граждан… всех в какой-то мере…

Задумчиво покусывая кончик трубки он силился вспомнить больше подробностей о той самой девушке, но получалось слабо. Вроде она была южанкой, кожа такая странная, как молодая кора дерева… как кофе с молоком. Где-то в голове болезненно стрельнуло, когда он уперся в ментальную стену. Не нужно, сынок, не нужно - по-отечески добрым образом проскрипел Учитель, из отведенного ему закутка разума Керра. - Неожиданно резко защипало в глазах от тоски, но с чего бы? Тут пришлось сделать вид, что щиплет табачный дым, а может и правда он.

А вам довелось на себе почувствовать о чем написаны эти истории? - Ему захотелось чуть больше узнать о жизни леди Эдельвейс. Немного помедлив сэр рыцарь уточнил, что для солдата нет ничего лучше, чем послушать простые и незамысловатые истории о мирной жизни, но явно это было не все?

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-26 12:04:40)

+1

18

[indent] Может, побывай она на месте Лютиэн, думала бы по-другому. Может, её сердце не выдержало бы такого горя и разбилось на тысячи разрывающих душу острых осколков — Эдельвейс и сама не осознавала, насколько оно может быть хрупким. Ей только отчаянно хотелось верить в красивую исторю, лишённую жестокости настоящей жизни. И она верила, не знавшая боли потери самого дорого человека, не видевшая никогда смерти близких, от которой не удалось спасти. На краткий миг вспомнилось, как девушка ночами, не смыкая красных глаз и проливая горькие слёзы, стояла на коленях у кровати мучавшегося в бреду младшего брата и молила Лайис сохранить ему жизнь. То было, пожалуй, самое страшное время в жизни Эдель. Но наваждение быстро ушло — всё закончилось хорошо, и теперь не о чем было горевать.
[indent] Растерянность рыцаря, открывшего очи и обнаружившего перед собой лицо бродяжки, была очень уж заметна для сидящей так близко Эдельвейс. Она бы отпрянула, встревоженная такой реакцией, однако лишь замерла, слишком увлечённая попыткой рассмотреть, какого же всё-таки цвета его глаза. В полумраке то было задачей сложноватой.
[indent] Будь Эдель наглее, надменней, развязней, непременно попробовала бы обескуражить сэра Бьорндаллена ещё больше какой-нибудь выходкой. Да, обязательно попробовала бы. Будь она другой. Но Эдельвейс была собой, поэтому немного отодвинулась, дав мужчине больше свободного места. Ей вовсе не хотелось его сильно стеснять, менестрель боялась ненароком оттолкнуть от себя приятного нового знакомого. Может, ему вообще не нравилось общество бесцеремонно свалившейся на его голову юной леди, но он был слишком вежлив, чтобы подать вид? Кто знает. Залезть-то в чужую голову Эдельвейс не могла, хоть иногда очень хотелось уметь что-то такое.
[indent] Вы всё ещё тоскуете по ней?
[indent] Менестрель так и не решилась спросить, внимательно слушая отдающий тоской голос Керра — едва ли теребить старые раны было занятием приятным. Да и хотела ли она на самом деле знать ответ? Правая рука, отпустив округлый деревянный бок лютни, потянулась было в сторону рыцаря в бессознательном стремлении утешающе коснуться его плеча, но на полпути застыла в нерешительности и спустя несколько мгновений раздумий медленно вернулась обратно. Эдель настигла неуверенность: вдруг сэр Бьорндаллен вообще не хочет, чтобы к нему прикасались? Как бы ни было сложно, хоть немного чужие границы стоило уважать. По крайней мере, к этому без особых успехов когда-то пытался приучить отец.
[indent] — Мне? — девушка, будто удивлённая заданному ей вопросу, задумчиво отвела взгляд. Эдельвейс говорили порой, что у неё доброе сердце, открытое миру и людям. И она, конечно, очень любила и матушку, и папу, и братьев, и сестрицу, но... как и любовь к Вайрону, это не было тем чувством, воспетым в балладах.
[indent] — Нет... — выдохнула Эдель, глухо звякнула прижатая к грифу струна, случайно задетая ногтём потерявшей вдруг покой руки. Ей, конечно, нравились мальчики, потом парни, даже некоторые мужчины, но девчонка никогда ни с кем не была особенно близка — да и не стремилась, хоть часто красота златовласки привлекала поклонников. Казалось бы, как просто Эдельвейс, выросшей на книжках, мечтающей о вычитанной в них любви, вскружить голову! А вот, никто почему-то этого пока не смог. Иногда эта мысль беспокоила Эдель, и тогда ей становилось страшно, что мечта никогда не станет явью. Девушка чуть нахмурилась, но тут же прогнала морщинки со лба звонким смехом.
[indent] — Когда мне было лет восемь, мы с каким-то дворовым мальчишкой явились к матушке и заявили... что поженимся! — сложно было говорить через накатывающие от воспоминаний приступы хихиканья. Пришлось даже утереть вышибленную разошедшимся весельем слезу. — Но она сказала, что я не могу выйти замуж за первого встречного, и мы «расстались». Теперь даже имени вспомнить не могу! Или... М-м... Нет, всё же не могу, — к концу рассказа удалось успокоится, но, когда Эдель глянула на удобно расположившегося Керра, смеющиеся искорки всё ещё плясали в её глазах. Тот случай — самый близкий к любовным отношениям, какой был в её ещё довольно короткой жизни.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-26 20:54:45)

+1

19

Не веря сам себе Керр в очередной раз искренне и открыто рассмеялся рассказу Эдель. Который уже? Рыцарь веселился, воображая картину, где двое детей с не по годам серьезными и хмурыми лицами, едва-едва научившиеся говорить и не запинаться, стоят против слегка полной, розовощекой, но с виду очень добродушной женщины и требуют немедленной помолвки.  А маленькая Эдельвейс обязательно должна угрожающе топнуть ножкой на маму, как маленькая возмущенная баронесса. Ррр! А больше всего из рассказа рыцарю понравилось, что малыши к югу от Хладогорья могут так долго оставаться малышами. Разве это не чудо? Подумать только им было по восемь, а все еще можно мечтать о чем-то, творить глупости, играть и веселиться. На севере только обеспеченные семьи могли позволить себе, чтобы их чада взрослели так поздно, разве это честно?

Стеснительность или настороженность в целом никуда не исчезли, но волшебнику начинало определенно все больше и больше нравиться происходящее. Вот оно какого быть обычным человеком? Дарить и получать общение, эмоции, чувства, заботу. Как же сердца людей бесконечно богаты на добро и жестокость… Пятнадцать лет в башне в компании фанатиков и полоумного старика, пять в армии со штампом изгоя на лбу, и все ради того, чтобы в пещере на самом краешке света, случайная девушка осторожно показала, что жизнь чуть-чуть другая. Больше похожа не одинокого дракона, рассекающего небесный свод, а на стайку разноцветных мотыльков, из которых каждый может выбрать себе что-то по вкусу, но делать это надо очень быстро. Чуть-чуть и они фьють... 

Он даже украдкой начал поглядывать на то, как Эдель забавно морщит носик, когда сильно смеется. Трудно было удержаться и жаль, что теперь она сидит так далеко и все больше скрывается в тенях пещеры. А еще вернулись мысли, что он определенно не доволен, что леди по прежнему не умылась и не сидит в тепле у очага. Конечно,  она и сама способна растопить целую зиму своей добротой , но только воспаления легких нам тут не надо, - ну ты занудааааа - Керр перевернулся на живот, оперевшись на локти, снова отвернулся от девушки, снова задымил, но кажется, что уже не только за тем , чтобы спрятаться или тихонько задурманить себе мозги. Просто устал в предыдущей позе.

- Этот парень, ваш жених, оказался не слишком-то и настойчив. Ему стоило поступить как мужчина и сойтись с отцом красавицы щитом на щит. В моих краях право на кровь берут только в бою - на последнем слове голос рыцаря немного изменился, и кто угодно мог бы понять, даже не глядя ему в лицо, что Керр уже откровенно подшучивает на Эдельвейс (Что то новое?) и широко при этом улыбается себе под нос. Можно было, конечно, сказать, что юмор не высший класс, но он же был с Хладогорья, где и шутки и обычаи немного отличаются.

Мысли рыцаря снова вернулись к рассказу Эдельвейс о ее прошлом и путешествии: А вот вы, собираетесь ли как Берен преследовать свою о прошлом до последнего вздоха? В конце концов это может получится чертовски длинный путь, можно годами так блуждать в поисках ответа, а потом узнать, что на самом деле отец нагулял ее на стороне, а его супруга - светлая душа, приняла малыша, рассказав историю о цветке Эдельвейса и медальоне. А зачем отпустила в путешествие , зная, что это все подлог? - ну, вариант тут один, -  рассудил Керр, хотела, чтобы девочка успокоила мятежное сердце и вернулась. Учитель скрипнул противным смехом из глубины разума - Вариантов тут множество, мой наивный, друг. Может у них дома настали трудные времена, а вообще Эдельвейс родная дочь женщины, которая ее вырастила. Просто матушка, чтобы уберечь от голода других детей вскружила малышке голову слабеньким фольклором и заставила покинуть отчий дом. Если бы она сама ее выгнала, то была бы для общества ужасной матерью, а теперь она жертва, у которой дочка - непутевая любительница баллад и путешествий. В груди Керра все сжалось в ответ на такую догадку, неужели это может быть правдой?

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-27 11:43:03)

+1

20

[indent] Он считает меня красавицей?
[indent] О, это невероятное умение юной леди выхватить из нескольких предложений одно-единственное слово, не обязательно даже относящееся к ней напрямую, и ухватиться за него, тут же залиться краской, смущённо приложить чуть влажную ладошку к горячей щёчке, скромно опустить глазки, но не сдержать счастливой улыбки. Эдельвейс, конечно, и сама себя дурнушкой не видела — любила покрутиться у зеркала, часто благодарила за комплименты знакомых и незнакомцев, очень дорожила своими длинными, до пят, золотистыми волосами, радовалась, когда под весенним и летним солнцем россыпь веснушек на лице становилась ярче. Но, скажем честно, не каждая похвала была столь неожиданно важной и желанной, как, на первый взгляд незначительное, короткое слово, промелькнувшее в разговоре.
[indent] — Боюсь, сэр Керр, от жениха бы моего тогда и мокрого места не осталось, — подыгрывая рыцарю, менестрель скорбно склонила голову. А через несколько мгновений вновь зашлась звонким девичьим смехом — на душе было светло. Казалось, лёгкий разговор и окрашенные северным нравом шутки разгоняли окружающий мрак, подобно яркому факелу, и грели не хуже дружелюбного пламени очага. Вспомнились девушке крепкие мозолистые руки отца, широкие плечи, внушительный рост, чуть кривой — когда-то сломанный — нос, колючая жёсткая борода и добрые, обрамлённые морщинками глаза. Будто наяву послышался его громкий смех и низкий басистый голос, которым глава семейства так любил наставлять своих детей. Он был из семьи дровосека, но, такой несгибаемый на вид, поддался желанию жены и переехал в город. Впрочем, даже там мужчина находил себе тяжёлый труд, чтобы, как говаривал, быть в форме. Эдель окинула взглядом силуэт сэра Бьорндаллена и усмехнулась. Папенька, пожалуй, нас обоих поднял бы, как пушинок...
[indent] Вопрос Керра по обыкновению заставил задуматься. "До последнего вздоха" звучало... внушительно и немного пугающе. Ведомая по тропе жизни порывами чувств, точно небольшая парусная лодка — непостоянными ветрами, Эдельвейс едва ли когда-нибудь строила такие долгосрочные планы. И теперь растерялась. Будет ли положительный ответ ложью, что была так противна честной натуре барда? На ум пришли лишь строчки одной из многочисленных песен, что бродяжка хранила в себе:
[indent] — Как могу уйти, возвратиться в прах, не насытив глаз, не смерив души? — слова сопроводили несколько аккордов, сорванных с неустанно звонких струн. Эдель пожала плечами, как будто немного виновато, поджала губы, убрала за ухо прядь волос — только такой ответ она могла дать теперь. Ноги затекли от сидения в не слишком удобной позе. Жарковато стало. Осторожно уложив лютню подле лежанки рыцаря, девушка поднялась, сняла с хрупких плеч меховую накидку и укрыла ею лежащего на животе Керра, тут же отошла, немного покружилась по пещере и потянулась, разминаясь.
[indent] — У меня есть не только эта мечта, — не в силах устоять на месте спокойно, менестрель стала пританцовывать у огня, словно слышала в завывании ледяного ветра только ей доступную мелодию. — Я хочу увидеть море и отправиться в плаванье. Хочу побывать на юге и поглядеть на бескрайние пески и островки-оазисы Алвады. Хочу хоть раз в жизни встретить единорога. Хочу собрать и рассказать, и спеть как можно больше историй. Хочу узнать любовь, — воодушевлённый голос постепенно затих. Эдельвейс хотелось прожить как можно более насыщенную жизнь, чтобы не жалеть ни о чём, когда придёт время отправиться на небеса. Она подошла к "порогу" убежища: захотелось освежиться и взглянуть на сверкающие в иссиня-чёрной темноте звёзды, прикрытую одиноким серым облаком луну. Узор созвездий всегда завораживал взор, но в нежную кожу крошечными иголочками вонзился мороз, и девушка, выдохнув белёсый пар, спешно вернулась к костру, стремясь снова согреться.
[indent] — А Вы, построите в Ларне дом и осядете там? — потирая вмиг замёрзшие руки, спросила Эдель. Взгляд невольно упал на котелок с уже почти кипящей водой — в уголке сознания зашевелились мысли, напоминающие о том, что неплохо бы после дороги умыться и расчесать локоны ожидающим в сумке своего часа гребнем.

+1

21

Из всего сделанного Эдель за время их знакомства, наибольше впечатление на Керра произвело даже не то, что она вдруг решилась укрыть его от стужи (ведь она просто могла захотеть отдышаться), не ее волшебные баллады, доброта или то, как хорошо ее приняли питомцы Бьорндаллена, нет.  Это, если крепко подумать - мелочи, которые могут достаться и первому встречу, а вот то что она оставила свою сокровенную лютню прямо тут, рядом с мужчиной. Это ли не знак бесконечного доверия? Ведь она музыкант, а это ее хлеб, ее кров, душа и жизнь, и кто может так бездумно вверять себя подозрительному чужаку?

Я …буду в Ларне какое-то время… не знаю сколько займет строительство, обустройство, а еще надо получить разрешение герцога Ларна? Я же вассал Хладогорья….но если честно - Керра уже несло, он больше не одергивал себя всякий раз, как собирался что-то сказать от сердца, обдумывая тысячу раз - я всё еще надеюсь, что мой господин передумает и призовет меня на службу вновь. Трудно представить, чем и кому я еще могу пригодиться, кроме военного дела… я знаете ли - осадный мастер, а с таким ремеслом и  выбор не велик - он весело хохотнул, можно было понять, что это его не тяготит, напротив он любил свое дело, а особенно за то, что время от времени умудрялся решать боевые задачи без волшебства, вызывая всеобщее удивление. Но море… ох, леди Эдельвейс, я грезил его простором долгие-долгие годы в Ба… в большой военной академии, и вот еще ... . Вот еще сэр Бьорндален был в ужасе от одной мысли, чтобы оказаться в месте, где рядом нет земли. Нет, ну вы определенно не осознаете глубины связи урожденного мага земли с его стихией, если это вызывает у вас улыбку. Пока он твёрдо стоял на ногах он черпал из глубин породы уверенность, силу, энергию, даже знания, а тут… океан… это же будто ослепнуть и оглохнуть одновременно…. Но в тоже время его предки тысячи лет бороздили северные моря, можно было назвать это зовом крови. - я почти решился несколько недель назад отправиться в плавание, но видимо сам Отец назначил нашу встречу здесь и сегодня.

Пока Керр говорил, рассуждал и раздумывал о том, да о сём, действуя практически инстинктивно, по наитию, мужчина подошел к котелку с теплой водой, осторожно снял его с огня и поднес ближе к леди Эдельвейс, не забыв привычным движением бросить внутрь невесть откуда взявшиеся  несколько сухих листиков мяты, от чего пещерный чертог тут же наполнился мягким успокаивающими ароматом. Опустившись перед ней на колени бережно взял в свои ладони ее озябшие нежные пальчики,  и будто нечто, состоящее из самого хрупкого в мире хрусталя, опустил их в теплую воду,  тут же почувствовав, как по ее тонкой коже рванулись врассыпную тысячи испуганных мурашек. Только в эту секунду сэр рыцарь пришел в себя, осознав, что держит за руки живого человека, да не кого-то там, а возможно, что Её. Щеки боевого волшебника залились краской, но стремясь не проиграть в глазах ночной гостьи последние очки его собственной невозмутимости, мужественности, рыцарь продолжил медленно смывать дорожную пыль с ее рук,  чуть нахмурив брови и не поднимая глаз. Какая-то часть внутреннего здравого смысла надеялась, что девушка подумает, что это очередной северный обычай, а совсем не сиюминутный порыв, другая кричала, что она вот-вот даст ему пощечину и убежит в ночь. Третья твердила, еще какие-то глупости, но все они сходились на том, что не было  сейчас ничего страшнее и желаннее для Керра, чем посмотреть вверх и столкнуться с ней взглядами…

Ты ничего не забыл? Свое место, например,  чертов колдун-недоучка? - не слишком назойливо зажужжало в голове прощальное заклинание Учителя, но в этот раз оно будто не имело никакой реальной власти над сознанием Керра. Когда-то старый наставник научил юного мага земли разделять разум, чувства и волшебство, чтобы никогда не терять контроль над магической энергией и концентрацию, и вот сейчас, учение обернулось против своего создателя. Все что происходило в пещере было как раз во власти эмоций и чувств, а разум тут играл вторые роли.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-27 21:41:40)

+1

22

[indent] Она важно кивала, сидя на корточках у костра и слушая его, как будто прекрасно понимала хитросплетения законов и связанных с ними сложностей. Герцоги, вассалы, господа, Ларн, Хладогорье, служба — на деле все эти слова так и норовили смешаться в жужжащую кучку в её голове, хотя девушка и старалась отчаянно разложить всё по полочкам. И всё же Эдельвейс была искренне рада тому, что рыцарь почувствовал себя в её обществе хоть немного комфортнее и разговорился, позволил себе расслабиться, улыбнуться, рассмеяться. Менестрель не знала о всех ранах Керра, но какое-то шестое чувство подталкивало именно к нему, вызывало смутное, ещё ей самой не понятое, желание исцелить их — хотя бы попытаться. Было ли то провидением самой Лайис? Или их двоих и правда здесь, посреди холодного белоснежного нигде, в освещённой уютным очагом пещере, свела сама судьба? Творец? Эдель не гадала особо — лишь чувствовала, что идёт к своей цели верной дорогой, ярко освещённой звездой Лореи. Сейчас этого умиротворяющего осознания было вполне достаточно.
[indent] — Если Вы осадных дел мастер, сэр Керр, то не только знаете, как разрушить, но и можете подсказать, как лучше построить. Разве не так? — сложив пальцы домиком, Эдельвейс зажмурила один глаз, а вторым посмотрела на сэра Бьорндаллена через получившееся "окошко". — Уверена, многим Ваши знания могли бы помочь. Ну, и пригодиться, конечно, — бродяжка ободряюще улыбнулась. В её системе координат именно помощь занимала самые важные позиции, а потом уж шло всё остальное. И совсем не хочется отдохнуть от служения кому-то? Вспомнился меч, что покоился в ножнах на поясе рыцаря. Часто ли его использовали по назначению? Эдельвейс поспешила отмахнуться от нарушившего покой помысла — от одной мысли о крови бросало в дрожь и всё внутри сжималось болезненно. Порой из-за этого было сложно помогать в лазаретах, но во имя священной клятвы жрица каждый раз боролась с собой.
Пристрелите его на входе на поле сраженья:
Нахрена нам нужны здесь барды и знаменосцы?
Им война — что прогулка, причина для развлечений,
Всё мечом в неприкрытую грудь получить им неймётся.

[indent] Примерно такими были слова пришедшей на ум песни одного сварливого старого вояки, у которого не хватало правого глаза, левой ноги, а на руках в сумме было всего семь пальцев. Твердил ещё, помниться, что скоро помрёт, что молодёжь своими нравами непременно вызовет у него приступ да сведёт в могилу, но, несмотря на все увечья, здоровью деда могли позавидовать даже крепкие городские парни, а перепить его в таверне на памяти юной леди никому так и не удалось. Люди — удивительные создания, как ни крути.
[indent] — Может, теперь самое время решиться на всё то, чего боялись?.. — как бы невзначай заметила менестрель.
[indent] Слово за слово, Эдельвейс вдруг обнаружила себя сидящей напротив Керра. Между ними стоял котелок, полный воды, от которой поднимался белёсый пар, несущий в себе свежий мятный аромат. Когда покусанные морозом руки опустились в почти обжигающее тепло, по коже тут же разбежались мурашки. Эдель, улыбаясь, чуть поморщила носик — щекотно. Осознание приходило постепенно, необыкновенно медленно: она ведь не сама всё это делала. Нежные ручки Эдельвейс послушно покоились в ладонях сэра Бьорндаллена, который так осторожно с ними обходился, будто боялся ненароком сломать. Мне казалось его кожа будет грубее... Полусонная мысль неспеша проползла по опустевшему разуму. Эдель подумала... Подумала, что... Что? Нет, пожалуй, девушка была слишком удивлена жестом до этого вроде бы избегавшего близкого контакта Керра, чтобы думать. Вторая волна щекотливых мурашек разошлась по шее и спине, но сердце билось в прежнем ритме, будто ещё не успело понять, что вообще происходит. Просыпающееся чувство было захватывающим, но незнакомым, не похожим на то привычное уверенное тепло, когда ребёнком держишь за руку родителя или друга. Всё же — не без труда — оторвав взгляд от переплетения пальцев, Эдельвейс подняла широко распахнутые глаза на лицо мужчины. Он залился румянцем или то был лишь хитрый отблеск костра? Он всё ещё не смотрел на неё. Он немного хмурился. Он был очень мил. Да... Вот теперь и до сердца начало доходить.
[indent] Взгляд привлекло тёмное пятнышко на правой щеке рыцаря. Вновь обретя власть над податливой, точно глина для лепки, рукой, менестрель подняла её из воды, осторожно, будто боясь спугнуть, большим пальцем коснулась горячей кожи, чтобы оттереть грязь. Хотелось то ли резко встать и убежать, куда глаза глядят, то ли остаться навсегда в этом моменте.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-28 08:37:05)

+1

23

Могут ли ее прикосновения быть еще более волнующими и обжигающими?- удивленно подумал рыцарь всего на одну секундочку, едва лишь почувствовал на лице ласковое касание ее крошечных и мокрых пальчиков. А может это его собственная кровь, прихлынувшая к лицу, так распаляла кожу? Керр наконец-то справился с собой и отбросив всю нерешительность, сомнения, страх быть отвергнутым, ответил на ее взгляд, окончательно позабыв об осадном деле, сюзеренах, проклятой магии… кому вообще может быть до этой ерунды хоть какое-то дело? Рыцарь второй раз за вечер (но для него-то это был ЦЕЛЫЙ второй раз), практически лицом к лицу столкнулся с Эдельвейс, хотя в этот раз причиной тому уже был он сам, и безнадёжно тонул в ее глазах. Цейн-Всеотец, она был так прекрасна, а как близко, что при желании он мог бы почувствовать на своей коже отголоски ее теплого дыхания, целого мира больше не существовало за пределами широко распахнутых очей этой девушки. Так вот как это бывает? Да, Берен? . Девушка, которую ему больше не хотелось называть в глубине души ни незнакомкой, ни гостьей, сама стала целым миром для одинокого волшебника. Теперь он жаждал слышать слышать только звуки ее имени, похожие на весеннюю капель, падающую на едва поднимающий бутон цветка.  Кап-кап. Трудно  сказать точно, что именно он видел в ее взоре, то ли отблески не существующих в природе зелёных небесных светил, то ли как говорили деды, сияние волшебных мечей валькирий в северном небе долгой северной ночью, то ли это все была легкая свежесть эльфийских лесов по весне, которой Керр никогда не встречал? Что-то не земное, это уж точно. Зато я могу поведать, что именно этот человек чувствовал, разрешив себе утонуть без оглядки в этом моменте . Обжигающий комочек бабочек, который подскочил почти к самому горлу, не позволяя нормально отдышаться? Сладкую дрожь, прокатывающуюся по телу в такт потрескиваниям ночного костра? Негу непослушных рук, ног, хаотичный танец мыслей в бедовой голове. Все это вместе. Думаю так.

Рыцарь медленно коснулся ее руки у своего лица, но в этот раз взял ее по-настоящему и осознанно, крепко, но нежно , ровно настолько, чтобы сказать единственному живому существу, имеющему знание в эту секунду, что он здесь и сейчас, рядом с ней и только для нее. Волшебник инстинктивно подался немного вперед и…

И вот беда - опрокинул, стоявший между ними,котелок с водой. К счастью куда-то в сторону от очага и девушки, но он все равно он тут  же вскочил на ноги, ругая себя глубоко внутри всеми доступными словами за собственную неуклюжесть. Увидев, что вода начала быстро впитываться в лежанку и приближаться к Эдель, повинуясь совсем уж безумному порыву он схватилось маленькую блондинку на руки, пока она не промокла и резко отскочил назад, так и оставшись стоять, не опуская ее почти невесомое тело и наблюдая как водица медленно течет куда-то в сторону входа. Момент был упущен?

Кто знает, но Керр, как мы уже знаем слабо был подкован в делах сердечных, да в Обучение не входили такие сложные ситуации. Видимо старый наставник и сам позабыл, что такое любовь. Так вот наше герой бездумно (или скорее безумно?) намереваясь хоть как-то сгладить неловкость ситуации потянулся огоньком магии, хранящимся у него под сердцем к медальону, спрятанному в глубине одежд менестрель … ощутил его тяжесть, узор и магическую печать и крошечные частички руды, составляющие саму суть вещицы. Разве могли они укрыться от мага земли? Остановись, безумный! - отчаянно взревел внутри Голос Учителя, от понимания, что сейчас произойдет ни что иное, как запретна ворожба. Но запретная ли? Преступно было лишь использовать Силу на пользу себе, да во вред людям. - Откройся - прозвучал бессловесный магический приказ.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-28 10:13:14)

+1

24

[indent] Во рту пересохло. Сердце, как сумасшедшее, билось о клетку рёбер — ему бы обернуться белой голубкой, вырваться из заточения, на лёгких крыльях взмыть в небо, стать невесомым облачком, одиноким корабликом посреди бесконечной нежной лазури. Хрупкое тело прошибла едва заметная дрожь, но Эдельвейс не было холодно — жар охватил её, точно сухую веточку, брошенную в костёр.
[indent] Теперь, в такой близи, в свете яркого пламени, Эдель могла наконец рассмотреть его глаза. Серо-синие, напоминающие осенние небеса перед проливным дождём. Именно такой цвет представлялся ей, когда она читала о штормовом море, опасном, бушующем, безвозвратно забирающем в свою пучину корабли. Впрочем, сам Керр был похож скорее на тихую гавань, отрезанную от мира острыми скалами, через которые могла пройти только знающая путь маленькая лодка. Едва ли он мог нарочно причинить Эдель вред, но комок всё равно подступил горлу — девушке стало страшно. Или, может, она слишком сильно нервничала? Хотелось броситься в его объятия. Хотелось расплакаться и сбежать. Буря из противоречивых желаний грозила разорвать душу на части — чувства Эдельвейс всегда были яркими и всепоглощающими, она, казалось бы, за всю жизнь уже к этому привыкла, но теперь едва справлялась с накрывшей её с головой волной. Она не могла оторвать взгляда. Она задыхалась. Она забыла, как дышать.
[indent] Не можешь выйти замуж за первого встречного... А влюбиться в него за один лишь вечер? Юная леди не знала ответа. Откуда бы? С ней происходило что-то подобное впервые, и ни одна прочитанная книжка, ни одна легенда, ни одна песня не поведала бродяжке о том, какого это, иметь такое ранимое сердечко и встретить вдруг того, кто пронзит его насквозь вот так легко тем, что разит вернее стали.
[indent] Тёплая рука, сжавшая маленькую ладонь крепко, но бесконечно нежно — от этого прикосновения хотелось растаять, как согретый солнцем сугроб по весне. Когда рыцарь подался вперёд, менестрель напряглась всем телом, почти сорвалась с места, подобно напуганному чьими-то шагами зайцу. Может, и хотела бы повторить за мужчиной, только никак не могла обрести над собой власть. Для неё, случайно забредшему на огонёк мотыльку, происходящее было... слишком.  Девушка знала, пусть и понаслышке, что такие истории не всегда счастливые, боялась по неопытности обжечься. Прыгнуть в этот неизведанный омут сразу с головой оказалось ой как непросто.
[indent] Котелок тихо звякнул, перевернувшись на бок. Разлитая вода растеклась по полу, согревая промёрзшую землю. Керр подхватил Эдельвейс на руки, легко, словно невесомое пёрышко. Она не сразу и сообразила, куда из-под ног делся твёрдый грунт, но наконец-то смогла выдохнуть. Спрятала розово-красное лицо в ещё мокрые ладони, вся сжалась, но не попыталась оттолкнуть рыцаря и стать на собственные ноги — всё равно подвели бы, подкосились, уронили свою хозяйку. Нужно было хоть немного перевести дух и сбросить с себя оцепенение.
[indent] Где-то за пазухой медальон откликнулся на волшебство. Металл не мог сопротивляться повелению колдуна, что-то щёлкнуло, но исполнению приказа помешала печать, наложенная другой магией — магией крови. Простое заклинание, но оттого развеять его было лишь сложнее. Кулон остался закрыт, но пропитанные колдовством частички руды выдали его тайну: только маленькая капля крови владелицы нужна была, чтобы сломать печать.

+1

25

Неудачи постигшие Керра с медальоном и котелком, не значительные на первый взгляд, казалось бы ну мало ли в мире загадочных заклинаний и нелепых случайностей, приобрели для него - немного суеверного северянина, особый, символический смысл. Они стали чем-то вроде олицетворения закрытой двери, стоявшей на пути к несбыточным мечтам о любви, счастье, может и семье здесь и сейчас. Будто сам Всеотец с треском рушил перед надоевшим ему наглецом-магом Радужный мост, бесстрастно наблюдая из своего Чертога за происходящим. Где-то внутри ликовал Я-критик, Я-Учитель - мерзкие и жестокие по своей сути «подарки» Башни, сдерживающие любые порывы к нормальной жизни от совсем еще молодого по меркам волшебников человека. Они отпускали какие-то колкости, но кто их слушал? Успеет еще. Успеет.

Он посмотрел на покрасневший комочек нежности и невинности, затаивший дыхание у него в руках, стыдливо спрятавший свои чудесные изумрудные глаза в маленьких ладошках и понял, что Керр - ни капельки не Берен, который смог поставить все в этом мире на свое эгоистичное и эмоциональное «хочу». Как бы не хотелось наклониться к ней, коснуться губами ее щеки, вдохнуть запах ее волос и тела, он не заставит ее делать выбор между нормальной жизнью и вечностью страданий. Ни за что. Тепло и добродушно улыбнувшись мужчина неспеша и осторожно, насколько был способен, донес Эдельвейс до сухой подстилки из шкур, усадил ее, оправил упавшие на лицо золотые волосы и опустившись рядом на колено бережно укутал теплой меховой накидкой, искренне опасаясь, что она может замерзнуть и простудиться. Вот такой и была любовь волшебника Башни - бескорыстной, отрешенной и совсем капельку печальной. Керр уже был благодарен Судьбе за те чувства , что испытал мгновения назад, а дальше он не имел морального права вмешиваться в жизнь этого юного и чистого создания сколько-нибудь дерзко и жестоко. Перед ней открыты тысячи дорог, среди которых уж точно найдутся пункты назначения куда лучше, чем грязная пещера с обитающим в ней ополоумевшим колдуном.

[float=right]https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/779/t325636.jpg
Сэр рыцарь переместился чуть левее и сел рядом с Эдель, прислонившись спиной к ее спине. Можно было ощутить, как вздрагивает его тело, то ли отзываясь на все еще бушующие внутри возбужденные волны гормонов, то ли на легкий ветерок, заглянувший в пещеру. Пройдёт. Все это пройдет. С шумом вдохнув-выдохнув, мужчина усилием воли попытался успокоить взбудораженный разум и сердце, повторяя себе одну и ту же фразу - Да кто я собственно такой, чтобы… а чтобы что он так и не смог сам себе объяснить. Глаза устало соскользнули с ничем не примечательных стен пещеры ниже, вдоль вязанки дров, с которой он не поленился дотянутся, снять небольшое поленце , подложить в очаг, ниже на лежавший неподалёку музыкальный инструмент златовласой девушки. Вот уж когда настало время музыки. Ему нечего толком сказать Эдельвейс. Никаких слов не хватит, чтобы объясниться. Остается только слушать отголоски чужих историй.[/float]

Волшебник, потеряв уже всякую осторожность и здравый смысл, куда уж до них, и совсем позабыв поучительную историю о маге огня и эльфийских красавицах, потянулся к лютне так, как может только маг. Десятки и сотни тонких каменных пальцев бережно окутали инструмент, поднесли и уложили его у ног девушки, опали невесомой пылью. Вот так не говоря ни слова, сэр Бьорндаллен вручил своей леди Эдельвейс самое сокровенное в своей жизни. Не то чтобы тайну нет, а скорее ключик к пониманию своих поступков и слов…

+1

26

[indent] Когда Керр сделал шаг, Эдельвейс чуть раздвинула тонкие пальцы, подглядывая за миром сквозь них. Изумрудные радужки обрамила сеточка красных венок — она плакала? Разбушевавшийся в душе океан перелился через край, его солёные капли стекали по щекам. Хотя её лицо уже было закрыто руками, менестрель опустила голову, ведомая, почти одержимая, лишь одной мыслью: ни за что не позволить рыцарю увидеть её слёзы.
[indent] Осторожно опустил на лежанку, отпустил — внутри моментально всё похолодело. Один страх сменился другим: вдруг он уйдёт? вдруг оставит её? вдруг никогда больше не прикоснётся? Эдель хотела вскинуться, рискуя открыть заплаканное лицо, обернуться, позвать по имени, попросить остаться, но он был рядом: осторожно убрал выбившиеся золотистые волосы, бережно укутал в мех, сел рядом, оперевшись спиной о её спину, позволив снова почувствовать своё живое тепло. С губ невольно сорвался облегчённый выдох, девушка спешно вытерла горячие мягкие щёки ладонями, запястьями потёрла глаза, ухватилась за края накидки, крепче кутаясь в ней. Ей было лучше. Она могла, наконец, отдышаться, собраться с мыслями и решить, как вести себя теперь, когда они уже не были — не могли быть — просто двумя незнакомцами, случайными соседями. Но кем? Столько всего свалилось на бродяжку за считанные минуты, а пещера, за исключением небольшого беспорядка, осталась неизменной. Огонь с удовольствием хрустел разгоревшимся поленом, потрескивал, бросался искрами, натыкаясь на еловые веточки. Кони легли и, кажется, уже уснули, хотя белая кобылка подозрительно активно шевелила ушами, будто подслушивая, чем там занят её хозяин. Созерцая всё это, получилось немного отвлечься.
[indent]Пол задрожал? Или Эдельвейс просто показалось? Она обернулась, и чудесная картина предстала перед её завороженным взором: любимая лютня, забытая у другой подстилки, приближалась к барду, и несли её земляные пальцы. Эдель бережно приняла инструмент, привычно взяла в руки. Керр... Менестрель обернулась, краем взгляда увидела дрогнувшее плечо рыцаря, опустила глаза. Она, конечно, догадывалась об этом ещё тогда, услышав ответ на свой излишне прямой вопрос, однако теперь он признался без слов. Он и впрямь был магом. Сердце болезненно сжалось. Выросшая в соседнем государстве, девушка слышала много сплетен о Башне и отношении вайронцев к колдунам, и — милостивые боги! — отчаянно надеялась, что ни одна из них не была правдой. Сэр Бьорндаллен точно не был беглецом, он побывал там, Эдельвейс ни секунды в этом не сомневалась. Вот как... И теперь кое-что вставало на свои места.
[indent] Несколько минут пальцы просто перебирали струны, мелодия выходила спокойной и немного печальной. Музыка убаюкивала. Буря в душе улеглась столь же стремительно, как и началась, оставив после себя беспорядочный ворох мыслей. Трудно было подобрать подходящие слова. Наконец, менестрель заглушила звон струн, положив на них ладонь, отложила лютню. И, сделав глубокий вдох, запела в тишине. Высокий голос эхом отражался от стен.

[indent] Она приняла своё решение. Стоило стихнуть последнему слову, Эдель осторожно развернулась, обхватила крепко руками торс Керра, прижалась грудью к его спине, уткнулась лбом в плечо, вдохнула его запах. Стрела, пронзившее сердце, принесла боль, но теперь, когда девушка обнимала сэра Бьорндаллена, за болью пришёл покой.
[indent] Я буду рядом.

Отредактировано Эдельвейс (2022-03-29 10:30:16)

+1

27

За повидавшие многие годы крепостные стены, окружавшие со всех сторон высоченную крепость, хотя вернее будет назвать ее башней, неспешно въехала процессия, возглавляемая статным хмурым мужчиной в дорогих одеждах. На плечах у него гордо покоился ярко-красный дорожный плащ, явно подмечающий его высокое положение в иерархии северян, украшенный серебром и воротником с капюшоном не то из соболя, не то из черно-бурой лисицы, в тусклом свете луны и факелов точнее было не разобрать. Удивительно, но прямо перед ним в седле умостился мальчик лет восьми отроду, бережно укутанный полами этого самого плаща и нежно поддерживаемый крепкой рукой. Казалось бы, а что тут такого? Высокородный отец везет своего наследника на собственной лошади, чтобы показать окрестности, поделиться мудростью, но паренек был настолько грязным, взъерошенным, скудно одетым, что совсем не тянул на роль отпрыска знатной фамилии.. Странными были и глаза малыша. Красные, отекшие от пролитых слез, но прямо сейчас взирающие на происходящее вокруг пугающе спокойно и бесстрастно. Как будто та емкость, отведенная в сердце для горя и боли, которую в состоянии вынести обычный человек, переполнилась до того, что перестала служить по назначению.
- Мама скоро приедет? - одними губами произнес мальчик. От боли, таящейся в этих словах на суровых лицах сопровождающих лорда вояк мелькнули тяжелые гримасы. Что они знают и о чем молчат? Всадник в красном плаще уже намеревался утешить малыша, соврать ему что-то как это принято, но вдруг громогласный голос раскатился по внутреннему двору крепи.
Молчи! Лучше замолчи, несчастный, если не хочешь воспитать очередную покалеченную душу.
Вельможа зло зыркнул в сторону источника звука, неприметной, сгорбленной фигуры, затаившейся в тенях.  Старец выступил на свет и все вокруг поняли сколь могучий волшебник предстал перед ними. Была ли тому его уверенность, таящаяся в каждом движении или излучаемая незримая  мощь, нависшая тенью над всеми? Кто знает, но лидер процессии лишь злобно прошипел ему в ответ - Как смеешь ты читать мои мысли, маг, иль не знаешь кто перед тобой?
Учитель тихонько посмеиваясь, а чего взять-то с сумасшедшего старика, проковылял через весь двор, остановился у лошади, глядя в глаза не кому-то, а только ребенку, протянул к нему руки: - Я перед богами и Орденом ответ держу, лорд Торквуд. Этот ребенок отмечен Эйрой и Ороном… боги, такой чистый дартакая боль - последнее уже слышал только сам мальчик - ты же понимаешь, что произошло верно, сынок? Ты очень смышленый. Пойдем со мной и больше твои близкие не будут страдать, никто не будет. Я научу как и … и разделю твою печаль
Для окружающих Малыш только встретился на минуту глазами со стариком и тут же спокойно, будто они успели сказать с будущим наставником тысячу слов за одно мгновение, протянул к нему маленькие ручки.
Маркизу ничего не оставалось, кроме как отпустить мальчонку от себя на долгие годы, побоявшись даже, под суровым взглядом Учителя, прошептать в след отцовское напутствие.

Учитель никогда не бил своих подопечных, даже его ментальные испытания носили выверенный и  щадящий характер. Он лишь терпеливо доносил будущим волшебникам Королевства истину о том, что такое быть магом. Что это не путь эгоизма, амбиций, а дорога служения, посвященная благу людей, более слабых по своей сути, даже если речь заходила о статном и здоровом мужчине.  Объяснял почему нужно прощать из злость, жалеть их, любить, а почему стоит отказывать себе в мечтах и стремлениях. И Керр принял эту философию, в том числе и потому, что она давала какое-то осознание нужности и осмысленности существования. Но сейчас было что-то совсем другое.

Он мягко накрыл рукой на ладошку Эдель. Как же ему хотелось сейчас благодарно обнять ее в ответ, но разве таков путь волшебника? Она никогда не найдет покоя рядом с ним и вместо света и тепла, которых заслуживает, стоит ей едва продемонстрировать людям свою связь с Керром, получит в свой адрес ненависть, брезгливость, отторжение. Но как? Как скажите человеку, охваченному безудержной страстью и первым в жизни светлыми порывами любви остановить себя? Противоречия буквально разрывали рыцаря на части. Он открылся ей, но что дальше?

Они могут быть очень жестоки, ты даже не представляешь себе насколько - он взял ее руку и приложил к своим губами, нежно поцеловав. Сердце забилось чаще, отзываясь на желанное тепло той единственной - нам бы не было покоя ни в одном уголке Вайрона. Мужчина повернулся на месте, привлек к себе невесомое тело девушки и усадил ее себе на колени в поисках чародейского изумрудного огня, который так легко стирал все барьеры, возведенные кропотливым трудом Учителя. Как же это было приятно, чувствовать ее в своей власти, как бы это не звучало, чувствовать как она дышит, как вздрагивает, как горит. Он был так благодарен ей за теплоту и чувства, но так боялся их. Да, сэр рыцарь был в настоящем ужасе от невозможности осознать последствия, которые их ждут.

Нам никогда не будет покоя вместе - тихо прошептал он, вновь прижимая Эдельвейс к своей груди.

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-29 16:10:17)

+1

28

[indent] Странная девочка. Она пришла с гор. Босая, но в красивом платьице, несла в руках беленький цветочек, огромными зелёными глазами смотрела с любопытством на дома и людей, выглядела потерянной. Не знала, кто её родители. Не могла назвать имени. Девочку прозвали в честь цветка. Странная. Но красивая. Послушная. Подарок Лайис, соседям на зависть. Поэтому ей можно быть немного странной. Конечно, водились в Аргосте и задиры, но кого они не трогали, не обзывали? Добирались даже до тех, кого и не видели никогда вживую. Девочке не на что было жаловаться, только иногда тёмной ночью снились кошмары. Сны о зиме и крови.
[indent] Молодая пара, что приютила девочку, была ещё бездетной. Люди с добрейшими сердцами. Они любили её, заботились, совсем как о своей, даже когда боги подарили им собственных детей. Вся боль, какую знала девочка, — разбитые коленки, ушибы да царапины, всегда бережно забинтованные, залеченные мазями. Мази щипались. Матушка сама их готовила и иногда даже продавала в своей цветочной лавке. Девочка обожала цветы! Вплетала в золотистые волосы. И родителей, конечно, любила всей душой. Но однажды выросла и ушла. Так повелело ей сердце — оно всегда было главным.
[indent] Эдельвейс в пути многое довелось повидать: переполненные лазареты, драки в трактирах, бродяги, калеки, солдаты. Но Керр был прав: она не знала насколько люди могут быть жестоки, едва ли могла представить. Ей не довелось пережить всего на собственной шкуре. И это незнание придавало смелости.
[indent] Прикосновение его губ электрическим разрядом прошлось по всему телу, девушка сильнее прижалась к спине рыцаря. Сердце трепыхалось в груди, точно испуганная птичка.
[indent] Вайрон — это ведь не весь мир...
[indent] Но Эдель промолчала. Она помнила, что об этом королевстве сказал Керр, несмотря на то, сколько несчастий принесло оно ему. Сэр Бьорндаллен, очевидно, не был таким легкомысленным, как Эдельвейс, и не смог или не захотел бы взять и вдруг всё бросить, уйти отсюда навсегда.
[indent] Оказавшись у него на коленях, менестрель вновь могла заглянуть рыцарю в глаза. В них нежность переплеталась с печалью, желание боролось со страхом, и его чувства острыми иголочками пронзали Эдель.
[indent] — Не будет... — эхом отозвалась леди, едва дыша, положив голову ему на грудь, слушая учащённое сердцебиение. Керр говорил так, будто пытался оттолкнуть прильнувшую к нему девушку, но руки мужчины, в противовес словам, прижимали её поближе. Эдельвейс понимала. Ей тоже всё ещё было немного страшно. И она попробовала представить: путники, что встретились случайно в пещере посреди глуши, разойдутся своими дорогами, будто и не было вспыхнувших между ними чувств. Чуть приподнявшись, менестрель обвила руками шею рыцаря, прижалась щекой к щеке, мягкой и тёплой, провела одной ладонью по затылку, коснулась волос, гладких, чёрных, прикрыла глаза, наслаждаясь новыми ощущениями. Мурашки так и бегали по телу, почти без остановки. Так отчаянно хотелось его ласки... Разве сможет она теперь просто забыть его? Оставить позади, наедине с людской жестокостью? Отдать обратно в цепкие лапы одиночества?
[indent] — ... — чуть отпрянув, чтобы видеть его красивое лицо, Эдельвейс открыла было рот, собираясь что-то сказать, но тут же и закрыла, не издав ни звука, отвела в сторону глаза. Подбирать слова для своих чувств юной девушке было куда сложнее, чем петь знакомые песни.
[indent] Никогда не будет покоя...
[indent] ...вместе!
[indent] Сказанное Керром вновь и вновь проносилось в голове.
[indent] — В дестве матушка рассказывала мне историю... — выпустив из рук сэра Бьорндаллена, менестрель стала нервно теребить свои мягкие золотистые локоны. Она немного стеснялась: не хотелось в его глазах выглядеть глупым ребёнком. — Лисёнок, — сказал лисёнок лисёнку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звёзды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисёнка, разделенная на двух лисят — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там ещё есть в мире? — личико залилось лёгким розовым румянцем. Эдельвес, переборов смущение, вновь взглянула на Керра из-под пушистых ресниц.

+1

29

В странном, залитом молочно-белым сиянием пространстве было двое. Керр и еще один пожилой мужчина, прислонившийся к невидимой стене и с наслаждением попыхивающий трубочкой. Его длинные, неухоженные, собранные в пучок волосы, невзрачные, длиннополые, истрепанные одежды, сумка с какими-то дряхлыми фолиантами, да и само присутствие здесь - могли рассказать о нем немного и без слов. Совершенно точно, что старик был ученым или волшебником, много и самозабвенно трудился, забывая о своем внешнем виде, очевидно был не слишком богат, а еще … еще беззаветно любил своих учеников и крайне боялся их оставить без совета, присмотра, поддержки даже после смерти, но очень дорого за это платил. А разве нет? Вы бы согласились поселить слепок своего разума в белое, липкое ничто. Навсегда. Навечно. Ни вернуться назад, ни двигаться дальше, только ловить отголоски мыслей и эмоций другого существа. Год за годом. Через сколько Вы-осколок встанете на путь безумия? Через сколько попробуете свести с ума свой сосуд?  Учитель очень давно создал это заклинание, но Керр оказался первым, кто забрался настолько глубоко в свое подсознание, чтобы услышать не только Голос, но встретиться с ним. Пустое белое пространство стремительно наполнялось цветами, принимало очертания полукруглой комнаты с библиотекой в ответ на каждое движение и прицельный взгляд рыцаря. - О, так будет гораздо лучше, спасибо. Я сам ничего не мог сделать с этим местом . Эта белая мгла сводила меня с ума, еще бы кровать или кресло… - довольным тоном прокудахтал Учитель. В ответ Рыцарь лишь подошел к старику и привалился рядом к уже сформировавшейся каменной стене. Запрокинул голову вверх, создавая каменные своды и люстру - То есть решаю только я. Учитель потеплел во взгляде,  будто услышал то, чего ожидал долгие годы. - Так было и будет всегда, сынок. Всегда. Керр кивнул в ответ и вышел, захлопнув за собой двери в этот Чертог разума. Впервые за долгие годы мужчина остался наедине со своими мыслями, а Учитель со своими…

Может ли человек вечно быть здравомыслящим, трезвым или все-таки у нас у всех есть какой-то предел? Черта, линия, за которой мы отпускаем своего внутреннего ребенка творить все, что ему вздумается? Думаю, что такой предел все-таки есть. Существует. Кто-то из нас чуть более сумасшедший и быстрее достигает его, кто менее, с промытыми профессионалами мозгами и ему нужно больше времени (или наоборот?), но итог всегда один - в той или иной мере каждый человек сдается своим эмоциям, чувствам, желаниям, ведь мы же не бездушные големы. Верно? Так вот давайте считать, что с этой самой минуты за Керром не числилось никаких запасов хладнокровия, отстранённости, бесстрастности, смирения, в том магическом источнике, из которого он так долго их черпал. Все, конец. Сухо. Он достиг своей черты. Он использовал все доступные ему доводы, причины, объяснения, чтобы оттолкнуть от себя Эдельвейс, но знаете… какого вообще черта?

Руки рыцаря с Севера уверенно и легко скользнули по бедрам, по талии Эдельвейс, куда-то чуть-ниже поясницы, крепко обхватили ее, приподняли словно легкую куколку, которой она с виду и была с этой нежной фарфоровой кожей, бездонными манящими глазами, золотыми локонами... Керр больше не сдерживал себя, скорее напротив делал именно то, что хотел, чего жаждал, вожделел. Легко вздрагивая от возбуждения он, не оставляя девушке совсем никакого пространства для случайного побега, сопротивления, сомнений, хотя мужчина почему-то был уверен, что попыток и не будет, развернул ее и усадил на себя лицом к лицу, оказавшись у нее между ног. Теплое дыхание девушки мягким потоком коснулось его лица. Свое перехватило. Они уже были так близко…. Правая рука нашла ее спину и прижала их тела еще ближе, еще плотнее. Теперь она могла бы почувствовать, как вздрагивает его живот, старающейся помочь ему отдышаться, да все что угодно. Левая легла на тонкую шею менестрель, задержалась немного, нежно, без усилий обхватив ее, так Керр будто подсознательно говорил Эдельвейс, что сейчас девушка принадлежит только ему, после чего двинулась выше к изящному подбородку, скулам и самым желанным алым губкам на всем белом свете и… будто касаясь капелек росы в зеленом и полном свежести лесу, спустя тысячелетия странствий по пустыне,  будто ныряя в желанную неизвестность, немного прикрыв глаза, сэр Бьорндаллен-младший подался вперед и наконец-то без оглядки поцеловал свою леди. Хотелось кричать, бежать, петь, но обязательно,  ни за что на свете не размыкать губ. Никогда! Безумие, да?  Кровь уже же вскипела в нем до невиданных температур, но мужчина по прежнему был нежен и осторожен, опасаясь напугать или причинить вред столь драгоценному и юному существу… хотя… кого мы обманываем? Ни о чем он на самом не думал, кроме тепла ее кожи и учащенных порывов дыхания. И ни о чем больше не жалел, пока длился поцелуй.

Пещера немного задрожала, когда повинуюсь воле волшебника арка входа полностью закрылась (да, можно и не мерзнуть), а очаг, опустившись ниже уровня земли, практически свел все освещение на нет. Удивленно всхрапнула сквозь сон Тачка. Интересно, что ей виделось?

Отредактировано Керр Бьорндаллен (2022-03-30 04:45:28)

+1

30

[indent] Прикосновения послужили Эдельвейс бессловесным ответом — они стали гораздо увереннее, свободнее, будто ничто больше не сдерживало сэра Бьорндаллена, и невидимые глазу цепи зазвененли протестующе да осыпались сверкающей пылью. Хрупкое тело отзывалось на каждое касание мелкой дрожью. Его руки, казалось, даже через толстый слой тёплой одежды жгли кожу, точно добела раскалённый металл, но юная леди даже не думала о том, чтобы это остановить, вырваться из крепкой хватки, вернуть небо и землю на свои места. Упрямая девчонка! Боится неизвестности, но всё равно прыгает в этот манящий теплом костёр — пусть хоть дотла сожжёт! Главное, чтобы её. Только её одну. И больше никого.
[indent] Эдель сжала бёдра, надёжно стиснув между ними Керра, — сама не подозревала, насколько окрепли мышцы прошедших многие мили ног. И хотя с широко открытыми большими глазами менестрель была похожа на испуганную лань, на губах виднелась мягкая улыбка, а рука рыцаря, прижимавшая её ещё ближе, не встретила никакого сопротивления. Его дыхание, тяжёлое, горячее, Эдельвейс чувствовала на своём лице. Взгляд невольно задержался на его чуть приоткрытых тонких губах — книги и баллады — ну, за исключением той, в чтении которой признаться было крайне неловко, — были удивительно скупы на описания в интересных подросшей девушке моментах, а потому ей доводилось только воображать, каково это, когда тебя целует возлюбленный.
[indent] — Керр... — тихий шёпот, едва слышный, но полный сладкой истомы. Больше ничего сказать не успела — и теперь не нужны были те несказанные слова. Она ответила на поцелуй инстинктивно, как подсказывала сама её человеческая природа. Закрыла глаза и больше не думала ни о чём. Разве могло что-то, кроме бесконечной нежности и страсти, пляшущих перед внутренним взором разноцветных узоров, трепещущего от переполняющего счастья сердца, запаха его кожи, желанности и мягкости его губ, волновать её? Вздор! Сейчас, этой звёздной зимней ночью, в пещере на краю света, в объятиях вайронского мага, Эдельвейс из Аргоста забыла обо всём.
[indent] Даже дрожь земли не побескопоила девушку.
«я же тебя никогда никому не отдам,
пело сердечко и плакали гордые льды.
наши тела бы могли отыскать по следам,
если бы мы не забыли оставить следы.»

+1


Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 12.02.891. Время, когда Меч и Магия спят


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно