Это было спустя… Почти полтора года после того, как я покинула гладиаторскую арену Корраха, попрощалась с уже родным наставником Сулко и отправилась бродить куда глаза глядят…
Было ли мне одиноко? Холодно? Печально? Нет. Было пусто… Та единственная моя жизнь, о которой я знала, закончилась, и я абсолютно не могла себе представить, что делать дальше и как жить иначе.
Когда наступила тишина, я поняла, что скучаю. Мне не хватало адреналина, который я получала во время боя… Мне хотелось снова почувствовать запах цветов вперемешку с железным привкусом крови, что бросали зрители под ноги своей фаворитке. Но более всего я не могла отделаться от гадкого чувства, что мой мозг деревенеет. Как мышцы нуждаются в ежедневной тренировке, так и ум мой таял без постоянных загадок противника. На моей шахматной доске фигуры были расположены только по одну сторону. Я отчаянно жаждала врага, который бы утолил мою страсть игры. Говорят, шахматисты могут проигрывать свои партии в голове… Я пыталась воспроизводить сражения в уме, но ничего нового придумать не могла, ибо сражалась сама с собой. Я предсказывала все свои ходы - никакого эффекта неожиданности, никакой новой головоломки, которую бы мне жизненно необходимо было решить, чтобы моя голова не полетела с плеч. Стратегия и кипящая в жилах кровь – вот все, что я имела во дворе Сулко. Но также ко мне пришло и понимание того, что вся моя жизнь – одно сплошное сражение без цели. Грустно осознавать, что я дралась, не имея то, за что следовало бы сражаться. Вечно увлекаясь только самим процессом, в итоге, не получая абсолютно ничего.
Доступно ли мне вообще такое чувство, как радость? Есть ли у меня понимание слова счастье? Я могла бы ответить на этот вопрос. Но каждый раз оставляла его без ответа. Ведь и так было совершенно очевидно, что жизнь моя пуста. Как и я сама. Нет, шахматами был не бой. Шахматной фигурой являлась я сама. Безвольной пешкой, брошенной в пламя отчаянной игры на выживание.

Куда я шла? Сначала я хотела пойти в Гииру, чтобы найти мать в Доме услаждений. Я бы могла освободить ее от рабства и забрать с собой. Но для этого, следовало бы спросить ее, чего она хочет. Так или иначе, она продала меня, и я не была ей чем-то обязана. Разве что жизнью. Но свободу я заслужила собственными силами и отвагой. Я очень быстро отмела этот вариант. В конце то концов, может быть, такая жизнь ее вполне устраивала. Возможно, доктор Херценсгут вообще давным-давно забрал ее из этого злачного места, и она помогает ему в больнице… Все это мне было неизвестно. И я не хотела этого знать, по правде говоря.

Сейчас меня более занимал вопрос: что мне самой делать дальше?
Я не придумала ничего лучше, чем бродить по землям и искать свое место. Место, где бы я могла найти то, что люди называют счастьем.
На краю леса где-то Хематте я нашла давно брошенный дом лесничего, где и решила осесть на какое-то время… Дом был не в лучшем состоянии, и мне пришлось не мало потрудиться, чтобы сделать из него что-то пригодное для жизни.
Я научилась перестилать крышу, а еще вытаскивать занозы из пальцев и все это обрабатывать. Мне пришлось вырыть новый колодец, на который я убила бесчисленное количество дней. Рубить дрова не было такой уж большой наукой. С охотой дело обстояло немного труднее, ибо стрельба из лука, да еще и по движущимся мишеням – было, мягко говорят, совсем не мое. Но оказалось, что незаметно подкрасться и метко кинуть пару ножей в оленя – вполне себе сносный способ охоты, но не на птиц…
Больше всего в затее «пожить самостоятельно» меня убивала готовка… Я никогда в жизни ничего варила. И, первое время, есть это было практически невозможно.
Но в доме лесничего оказались полезные книги, которые помогали мне выжить: сборник лечебных трав и съедобных растений, старые карты местности, лучшие приемы охоты и большая поваренная книга. Я мысленно благодарила Сулко, что хотя бы писать и считать он догадался меня научить. Никогда бы не подумала, что мою жизнь спасет не меч, а книга… В общем, одиночестве в глуши я мало по малу получала свой скромный жизненный опыт…

Так летели дни… И новое утро началось так же, как и предыдущее – я пошла в лес, чтобы пополнить запасы и попробовать приготовить несколько лечебных настоев, каждый из которых я конечно же пробовала сама, чем было вызвано мое легкое недомогание и пара пропущенных дней.
В чащу я ходить не боялась. Часть леса мне была уже хорошо известна. Я знала, что меня поджидает, где и какие силки для добычи я расставила, чтобы не угодить в них самой. В общем-то день был самым обыкновенным, если бы не одно но… Какое-то странное чувство не давало мне покоя. Я была слишком уж собрана для рядовой проверки леса. Что-то грызло меня изнутри и заставляло беспокоиться. И, кажется, не зря…
Чуть дальше по заросшей тропе я услышала звуки. Сначала приглушенные, будто какая-то возня. По мере продвижения все глубже в чащу, я услышала крик. Но все никак не могла определить, откуда от исходил… Будто отовсюду… Я села на корточки, опираясь ладонью о землю, прикрыла глаза и напрягла весь свой тонкий кошачий слух.
Вот оно…
Стараясь двигаться как можно тише, но быстрее, я помчалась за тонким ощущением звука… Когда зрение меня уже не обманывало, я замерла. В лесу стояло несколько людей. И это точно было не дружеская встреча…

Я улыбнулась. Да, я ликовала! Внутри меня клокотало чувство победы, такое знакомое мне! На самом деле, я просто встретила противника. И этот восторг почти опьянял. В игру включилось все мое тело: бешено колотилось сердце, зрачки были расширены, все мои чувства обострились, будто я снова вышла на арену. Я жаждала боя. И он у меня будет. Я было даже решила в отрытую выйти из леса, но осеклась.
Почти не издавая звуков, я забралась на дерево, затаилась в мягко шелестящей листве и стала внимательно наблюдать за развитием событий…

Притаившись на ветке, Топаз разглядывала действие, разворачивающееся прямо перед ее глазами. Но она не чувствовала себя зрителем. Она знала, что скоро и сама выйдет на сцену.
Мгм… Ну, понятно… Весьма примитивно… Два грабителя… Видимо, заплутавший мальчишка с палкой… У одного топор… Замечательно! Вот это находка! А мальчик ничего такой – умудрился не стоять столбом, а хоть как-то попытаться себе помочь. Вот так нужно цепляться за жизнь, все верно!
Девушка одновременно улыбалась и боялась своих мыслей. Все это так будоражило ее кровь, что становилось все опаснее. Все это время она так хотела найти себе подобающего спарринг партнера. А тут их даже двое!
Ну, не подарок ли судьбы?! – мысленно усмехалась она сама себе.
Каждая ее мышца напрягалась и ныла, подавая хозяйке знаки, что пора вступить в бой… Они пели ей, шептали, умоляли начать движение… Рука мягко потирала эфес меча, ноги почти сами уже пускались в прыжок, но она не могла позволить себе ошибки: либо мальчика убьют, пока она возится с одним из кандидатов, либо бой получится не столь захватывающим, а она уже так изголодалась по битвам.

Один из мужчин занес топор, мысли полетели в пляс, и Топаз с трудом удержала себя на месте. К ее облегчению, парень уклонился от удара.
Еще рано, не время, все в порядке… Жди и думай. Кто твой противник? Двое мужчин. Кто они? Ну, скорее всего, два неотесанных болвана… Есть ли у них навыки? По-моему, дрова хорошо колют, но бойцы даже с натяжкой так себе. Отлично… Что теперь? Как следует поступить? Один слишком близко к парню… А другой – вооружен. Вооружен чем? Топором. Соответственно? Бой на средней дистанции. И это значит? Сначала тот, что пинает. Хорошо… - подытожила свой мысленный диалог Топаз.
Она закрывает глаза и глубоко выдыхает, чтобы успокоиться и привести себя в чувства. Сейчас некогда думать о пьянящем чувстве сражения. Есть приоритет – жизнь человека. И она должна его защитить.
Должна? – сама себе удивляется. Невозможно объяснить этот душевный порыв, но почему-то ее жажда боя сменилась степенным чувством долга. В этот момент она ощутила, что спасти одну жить сейчас более ценно, чем насладиться расправой над тем, кто и меча то в руках держать толком не может. Появился приоритет.

Она очень мягко переместилась на ветку поближе и испугалась шелеста листьев. Но это был только ветер… Снова выдохнула и легко перенеслась с ветки на ветку, подбираясь все ближе. Наконец, она стояла так близко, как только могла. Резким рывком спустилась на землю, не утруждая себя тихим приземлением и нанесла удар по шее ребром ладони тому, кто стоял ближе к парню. Ей некогда было разглядывать пострадавшего, но совершая поворот вокруг своей оси, чтобы встать ко второму противнику лицом, она заметила испуганные глаза. Она не знала, что за чувство кольнуло ее в эту секунду, но это была жалость и сочувствие.

Второй мужчина сначала находился в полном недоумении. Он не сразу осознал, откуда появилась девушка, и почему его товарищ лежит без сознания. Наконец, медленно обретая знания обо всем происходящем, он оскалился.
-Это что еще за дура? Помереть пришла, кошачья морда? – закричал на нее мужчина, почти выплевывая слова. Он был неприятным на вид, и все его естество вызывало неприязнь. Гнилые зубы, грубые крючковатые пальцы, волосатые грязные руки. Он больше тролля напоминал, чем человека. Отвратительное существо. – на миг отвлеклась Топаз, а очнувшись от своих мыслей, вдруг обратилась к нему.
-Что тебе от него нужно, мужлан? Легких денег захотелось? И давно вы в этом лесу ошиваетесь? Отбросы… - смешливо бросила она.
-А чего тут забыла драная кошка? Прячешь где-то своих котят, поганая тварь?
Топаз скрестила руки на груди. Была у нее и такая стратегия на арене – выводить противника из себя. Холодная голова лучше помогает в бою, нежели праведный гнев. И она прекрасно пользовалась этим в свое время. Более того, парень был в относительной безопасности, и она не могла отказать себе в удовольствии слегка затянуть бой.
-О… Я смотрю, ты собою гордишься… Может быть, ты дровосек? Так уверенно держишь топор… Или просто оборванец, не имеющий возможности приобрести достойное оружие? – спрашивает она, похлопывая по своему мечу в ножнах, озаряя мужчину своей торжествующей улыбкой.
Мужчина переводит взгляд и замечает, что девушка вооружена.
-Ты что, оглох? Я тебе вопросы задаю! – задирает она его.

Он не отвечает. Держа топор двумя руками, запрокинув его за плечо, он бежит к ней.
В лобовую… Вот идиот… - вздыхает она сама про себя.
Меч приятно звенит, когда Топаз вынимает его из ножен и принимает первую стойку.
Первая стойка – защита. – повторяет она мысленно.
Злоумышленник замахивается на нее топором, но он слишком неуклюжий и медленный. Она быстро приседает, отклоняется в сторону от удара топором и рассекает плоть его ноги острым лезвием. Тот взвывает от боли.
-Ну, вот и все… Это было быстро и не интересно. – говорит она, стряхивая руку об руку.
Топаз не убирает меч в ножны, а продолжает крепко держать его в правой руке. Она разворачивается на пятках, идет к испуганному парню, наклоняется и подает ему левую руку со словами:
-Живой? – довольно улыбается она…

И тут допускает обидную ошибку, которую никогда бы не совершила раньше. Своей спиной она чувствует, что мужчина, которого она оправила в царство Морфея первым, стоит у нее за спиной…

Отредактировано Топаз (2022-03-23 23:15:48)

На мгновение она подумала, что ошиблась фатально. В принципе, так оно и было. Не терять бдительности, не недооценивать врага, не становиться к нему спиной – основные золотые правила боя, которые она позорно забыла, обрадовавшись проделанной работе. Она мысленно корила себя за невнимательность и готова была биться головой о ближайшее дерево. Разум лихорадочно искал варианты:
Если наклонюсь в сторону в последний момент – удар придется на парня. Плохая идея. Можно покатиться назад ему в ноги -  он споткнется и упадет на парня – очередная отвратительная идея. Кинуть нож? Я уже не успею его достать. И чем больше думаю, тем меньше вариантов остается. Меч еще в руке, но повернуться не успею, а слепую вонзать меч назад – так себе идея… - вихрь мыслей пронесся в ее голове за долю секунды, но правильной тактики без риска она так и не нашла. Будь она одна – выбрала бы любой из вариантов, но перед ней сидел темноволосый напуганный парень, с такими же глазами цвета красного дерева, как и у нее, и она не могла себе позволить допустить ошибки.

В этот момент она почувствовала дуновение легкого ветерка вокруг себя. Это похоже было на то, как свежий поток воздуха треплет мягкую крону дерева в солнечное весеннее утро. Но ветер не был свободен – он будто был прикован вокруг ее стана.
Магия?.. – подумала она про себя – отлично, есть секунда – она резко выпрямилась, повернулась и выставила меч в блок, держа его правой рукой за рукоять, а левой – за острие. Когда пелена рассеялась, мужчина стоял прямо перед ней, слегка в изумлении.
То, что надо – усмехнулась она про себя.
Топаз подалась вперед и откинула мужчину чуть назад. Когда он опустил руки, стоя в исступлении, она обратилась к нему:
-Возьми у своего товарища топор, я не буду драться с безоружным. Ну же, давай, обещаю ничего не делать, пока ты не возьмешь хоть какое-то оружие. – она правда стояла на месте и внимательно смотрела за его действиями.
Грабитель не мог поверить своему счастью. Его лицо исказила гадкая ухмылка, будто сейчас у него все должно получиться. Он пятился к раненному товарищу, чтобы не поворачиваться к девушке спиной, а когда подошел к нему вплотную, его вдруг осенило:
-То есть, киса у нас благородная?.. – начал он весьма уверенно и тут же продолжил – если я не возьму топор, она не станет нападать… То есть, мы сможем спокойно уйти, да? Хехе… Всегда говорил, что благородство – удел идиотов! – он звучно расхохотался, но его напарнику было не до смеха.
-Ты че ржешь? Ты собираешься ее прикончить и забрать пацана, или как? - выл он.
-Не неси пургу! – в полголоса заговорчески начал он - Посмотри на бабу – крепкая, шрамы, меч, еще и кошка. И не бьется с безоружными. Не иначе как с Корраха сюда приперлась. Если она действительно гладиатор, нам крышка. Надо ноги уносить.
Раненный мужчина покривил лицом. Если осмотреть девушку с головы до ног, то предположения его друга могли иметь под собой основания. А если это действительно было так, то живыми им отсюда не выбраться.
-Так что, топор будешь в руки брать? Или тебя голыми руками отделать?
-Не не, красотка, мы уходим! Ты победила. Можешь оставить пацана себе, от него все равно никакого толка – он слишком хилый и впечатлительный. Там такого добра не надо. Мы уходим, хорошо? Не трогай нас, мы уйдем, топор тоже можешь себе оставить.

Тот, что был еще вполне здоров, подхватил мужчину с окровавленной ногой и закинул его руку себе через плечо, волоча его из леса. Топаз еще долго смотрела им вслед, а затем села на корточки, закрыла глаза и прислушалась. Слух ее не обманывал – поблизости больше никого не было. Она взяла топор – не будет лишним - и пошла по направлению к парню, который лежал без сознания.
-А ты, значит, любишь сразу долги оплачивать… - усмехнулась она – Что ж… Здесь я тебя оставить не могу, пока ты не придешь в чувства… Да и, кажется, что-то в книге с отварами было на этот счет… Я, правда, не уверена, что не отравлю тебя тем, что должно оживить но, по крайней мере, попробую.
Заткнув топор за пояс и отправив меч в ножны, она подхватила парня на руки. Он был довольно легкий, а его обмякшее тело выдавало в нем человеческую слабость. Она печально посмотрела на него и зашагала прочь в сторону своего дома.

Солнце перевалило далеко за полдень, когда они оказались возле ничем не примечательного, местами покосившегося, поросшего мхом домика. Топаз пыталась аккуратно занести парня в дом, но, все же, не привыкла нести людей на руках через дверной проем, и умудрилась ударить его головой о косяк.
Черт – цыкнула она про себя. Зайдя домой, она уложила его тело на импровизированную кровать – самостоятельно сколоченный деревянный подиум, укрытый несколькими шкурами животных, положила под голову подушку, набитую ароматными травами, и укрыла сверху еще одной большой мягкой шкурой. А сама подошла к котлу и стала разводить огонь.

Так… И что за отвар мне надо приготовить? – листая книгу, она судорожно пыталась понять, чем именно ей надо привести человека в чувства – От жара… От судороги… От кишечных болезней… От недомогания – это? Это недомогание? Или это обморок? Укрепляющий отвар… Она обернулась, чтобы посмотреть на парня. Он был худ и бледен, и Топаз подумала, что укрепляющий отвар ему, наверное, не повредит. Тем более, это был один из тех рецептов, который она уже испробовала на себе и не осталась жива. На том и порешила.
Она принесла в дом ведро воды, налила ее в чан, добавила необходимые травы и еще раз посмотрела на парня. Он лежал молча, не издавая ни звука. Она подошла к нему ближе и наклонилась, чтобы проверить, не умер ли он. Грудная клетка медленно поднималась, дыхание было слабое, но размеренное. Топаз прикоснулась к его лбу и ей показалось, что у него жар. А, может быть, ему просто стало жарко. Но лицо все та же отдавало бледностью и болезненностью.
Какой из меня врач… - сокрушалась она про себя…

Отредактировано Топаз (2022-03-24 10:07:59)

В момент, когда парень заговорил, если можно так сказать, кошачьи уши навострились и замерли. Он просил воды. Точно воды. Но вот нужна ли сейчас вода? – озадаченно думала она про себя. Моментально сиганув от кровати к чану с кипящем отваром, Топаз зачерпнула кружкой немного отвара и разбавила его холодной колодезной водой, чтобы можно было пить сразу. Она аккуратно просунула руку под шею молодого человека, приподняла голову и поднесла деревянную кружку к его губам.
-Только не торопись – не зная, слышит он ее, или нет, сказала она.

Убрав кружку от губ, она аккуратно положила его парня обратно на подушку. К ее удивлению, через пару мгновений он открыл глаза и заговорил:
— Спасибо... Госпожа... – фраза застала ее врасплох. Она слегка непонимающе хлопнула пару раз глазами, а затем заливисто засмеялась.
-Госпожа? – повторила она за ним – Ну, какая же госпожа будет жить в лесу в старом покосившемся доме, если его вообще так можно назвать.  – смеялась, продолжила она – Какая госпожа будет ходить по лесу с мечом? Да и сомневаюсь, что у почтенных господ бывают уши и хвосты… Правда, если подумать, я ни одного почтенного то и не видела… Только старые маразматики. – весело подытожив.

Теперь она могла рассмотреть его как следует: щуплое телосложение, угловатые черты лица, бледная кожа и алые глаза. На вид обычный подросток… Только обычный ли.
Интересно… А вырубило его от шока, или от использования магии? Никогда не видела, чтобы маги отключались от заклинаний… — это тревожило ее, но спрашивать оно не стала, кто знает, кто он такой и что скрывает. Вполне возможно, он потерял сознание от страха или стресса, такое Топаз не удивляло… Она видела, как люди теряли сознание при виде арены, как их выворачивало наизнанку, почувствовав запах крови…

Девушка вернулась к чану, зачерпнула прямо кружкой еще отвара и оставила на столе, чтобы более концентрированная жидкость остыла и стала пригодной для питья.
А чудесная жижа у меня вышла, похоже, раз он так быстро пришел в себя – не забыла она мысленно себя похвалить. Она подошла к чану и сняла его с огня, отставив в сторону. Ей вдруг пришло в голову, что, возможно, молодой человек потерял сознание изголодавшись - в обморок падают и от голода. А на вид парень выглядел как раз то ли изголодавшимся, то ли болезненным, но никак не пышущим здоровьем.
Она достала из короба кусок засоленной оленины, пару корешков и несколько пучков разных трав. Отрезала большой кусок мяса, нарезала корешки, порвала зелень и бросила все это в другой чан с чистой водой, который предварительно подвесила над очагом. По мере кипения воды, комната стала наполняться приятным запахом мясного бульона. В желудке заурчало… А ведь и правда, я и сама с утра ничего не ела… А на голодный желудок кого же ты вылечишь? Надо поесть…

Боковым зрением она поглядывала на молодого человека, о котором не знала абсолютно ничего, кроме того, что он обладает магией и попал в переделку. Опасны ли маги вообще? Я, может, и встречала парочку по пути, но никто из них мне не угрожал, по крайней мере. Было бы наивно, конечно, думать, что все они добрые и сердечные… - продолжала она свой внутренний монолог, помешивая суп.

Ложкой попробовала горячий бульон, кинула еще что-то в чан и сняла его с очага, разливая мясной наваристый бульон с 2 простые деревянные миски. Вынула горячее мясо, порезала его на кусочки и так же опустила их в миски с супом.
Вернувшись к молодому человеку и усевшись на краешек кровати с миской в руке, она еще раз коснулась его лба. Жар потихоньку сдавал свои позиции, и девушка немного успокоилась – жить будет.
-Я Топаз, кстати. И совсем не госпожа. Можешь обращаться ко мне просто по имени. Как тебя зовут? Помнишь что-то из произошедшего? Как оказался в лесу? Кто были эти люди? Решили ограбить? Или в качестве раба? – от последнего слова она слегка поежилась. Эта тема ей никогда не нравилась, напоминая о прошлом.
-Приподняться сам сможешь? Или мне тебя поднять? А ложку держать? Если нет – я помогу, ты только не торопись. – ободряюще улыбнулась она ему.
А сама себя грызла изнутри: Ну, и куда столько вопросов разом? На него напали, он потерял сознание, оказался черт знает где, в присутствии незнакомого человека! А ты лезешь со своими расспросами, еще и тараторишь их как сорока. Уймись! Захочет – расскажет, а если нет – это не твое дело. Во всяком случае, он поправится и уйдет. А ты так изголодалась по общению с людьми, что разговоры так и прут! Спокойно. Ему нужен покой, а не болтливая кошка.

Отредактировано Топаз (2022-03-24 19:34:27)

Топаз выслушала все, что рассказал ей теперь уже Лорент, а не просто мальчик с улицы. В голове не многое прояснялось, ну, по крайней мере, она обладала базовой информацией о нем – уже что-то. Хотя… Стоит ли верить тому, что он говорит? С другой стороны - нет повода и не верить… Опасным он мне не кажется, но ухо все равно придется держать в остро. Он чужак, а я не наивная крестьянка. Ну, да… Ты рабыня с арены. Тут доверием и не пахнет… Более того, он маг… С чего ты взяла, что он не прикидывается бедной овечкой?
— Значит, убежал из дома… И что-то знаешь об аристократии… Скажи, Лорент… Или мне лучше называть вас Милорд? Что же такого ужасного произошло, что вы сбежали из теплого родительского гнезда? – она не угрожала, но слова ее сквозили недоверием. Она все еще мельком помнила тех аристократов, что заходили в Дом услаждений. Она никогда их не видела, так как вечно была заперта в тесном чулане материнской комнаты, но слышала их голоса. Как правило, это были самые отвратительные гости, которые позволяли себе все, что только приходило им в голову. Громкие, нахальные, неприкасаемые… Как раз-таки аристократ мог позволить себе выкупить девушку из борделя. И слухи о том, какие ужасы с ними творились, все еще остались шрамами в памяти. Многое из того, что она слышала в детстве, она не понимала. Уже повзрослев, ей открылся смысл доносившихся тогда слов (а у мальчишек по вечерам было довольно много разговоров на эту тему), от значений которых ее начинало подташнивать.

Девушка только через несколько секунд поняла, что сжала пальцы в кулаки и почти вжимает их в кровать. Уф… Выдохни… Мальчишка ничего тебе не сделал, а ты взялась вспоминать прошлое. Будет тебе… Что было – то было. Теперь у тебя другая жизнь. Он здесь не при чем. Наверное, была веская причина убежать из дома, раз он решился на такой шаг и угодил в неприятности. Топаз, возьми себя в руки.  – успокаивала она себя. К ее удивлению, это подействовало… Кулаки разжались и мышцы расслабились. Она продолжила:
-Ничего личного… Вы незнакомец, что забрел в довольно глухие леса. А я женщина, что наделена нехорошими рефлексами. Скажу вам без утайки. Я была рабыней, но не той, что вы могли себе вообразить. Я была гладиатором и свободу свою заслужила. На меня делали ставки такие же как вы. И я пополняла их кошельки своими победами. Но к вам это никакого отношения не имеет. Вы мой гость. Вам нечего бояться. Вы поправитесь и уйдете, когда захотите. – на этом она закончила свою беспристрастную речь, а затем молча взяла миску с супом, зачерпнула ложечкой бульон, подула, чтобы молодой человек не обжегся и поднесла ее к его рту.
-Поешьте… Вам нужны силы… На вас лица нет. Вы напуганы и голодны, а «не слишком хорошо выученные заклинания», видимо, сильно истощают. От вас скоро останутся одни глаза, честное слово – слегка в наставительном тоне сказала она.

Она в очередной раз завела внутреннюю тираду о том, что нельзя переносить свои боли на других и равнять их под одну гребенку. Что мальчик ни в чем не виноват, и спасала она не аристократа, а обычного человека. Да будь он даже аристократом – и что с того? Нельзя оставлять человека в беде. Ей всегда помогал Сулко, и она тоже должна… Нет, хочет помогать. Что плохого в том, чтобы покормить путника, который едва не распрощался с жизнью? И потом, что за отношение к аристократам? Ей то лично они ничего не сделали. И платили за бои хорошо. Откуда эти предрассудки?!

А ведь и правда… Будь он могущественным магом, стал бы он с ними сюсюкаться? Он ведь чуть не погиб. Да и погиб бы, не окажись я по близости… Хватит, Топаз… Попробуй хоть раз довериться. Вдруг это окажется гораздо лучше, чем ты себе представляешь? Тебе все равно здесь было одиноко! Ты будто сама себя заточила в этой странной сторожке и ушла в отшельничество! Вспомни, как общаться с людьми, а то одичаешь.

-Прошу прощения, – буркнула она – я и правда давно не общалась ни с кем. Доверие для меня непозволительная роскошь. К сожалению, это так. Но это не значит, что я к вам плохо отношусь…

Она пустила голову и слегка исподлобья смотрела за тем, чтобы суп не выливался из ложки, а ее содержимое поступало точно туда, куда нужно. Хоровод ее мыслей продолжал беспорядочно кружиться, а она уже не злилась, а только стыдилась своего не гостеприимства и дикости. Ей было одиноко, она не знала куда идти и просто решила остановиться на какое-то время здесь, чтобы подумать, куда она хочет отправиться, и как ей следует распорядиться самым большим даром – свободной жизнью. Но так как она абсолютно ничего не знала о настоящей жизни, то так и не смогла придумать, куда идти и чем заняться.  Так и застряла здесь.

-Я забыла… Забыла поблагодарить вас за тот ветерок. Он, возможно, спас вашу или мою жизнь. Я не была уверена, как поступить: подставиться под удар самой, или дать судьбе случиться. Во всяком случае, я рада вашему вовремя исполненному заклинанию. Оно дало шанс нам обоим – на этом она умолкла.

А солнце медленно, но верно катилось к горизонту. И цвет его из ярко желтого мягко переходил в оранжевые оттенки. Через окно дома можно было увидеть, как оно нежно окрашивает кромки деревьев в изумительный бронзовый цвет. Такое время ей нравилось особенно сильно. Она посмотрела в окно и мечтательно улыбнулась. Природа успокаивала и манила ее. Нет, наверное, все же, я не застряла здесь, а просто осталась… На какое-то время…

Топаз молча выслушала его рассказ, стараясь уловить интонацию каждого слова, чтобы как можно лучше понять этого человека. Была там и печаль, и обреченность. Но радовало ее то, что помимо всего этого, пусть и неуверенно, но звучала в его голосе надежда. По крайней мере, пока в нас остается надежда на что-то лучшее, мы можем продолжать жить дальше. Сдаться – все равно, что умереть. Она с жадностью наслаждалась каждой секундой общения с человеком. Ей неимоверно хорошо становилось от того, что просто было с кем поговорить и кого послушать, ибо внутренние монологи ей давно наскучили и опостылели.
По мере продолжения его повествования, Топаз заметила, что потихоньку начинает проникаться сочувствием к юноше, судьба которого оказалась не такой уж и завидной. Разорившаяся семья, не самые чуткие родители, договорной брак, младший сын, на которого все махнули рукой.
-А я думала, что жизнь у вас гораздо слаще, чем вы говорите… По крайней мере тот факт, что вы решили взять судьбу в свои руки – делает вам честь. Не могу сказать, что согласна с методом, который вы выбрали. Все же, убегать из дома в столько юном возрасте и не иметь абсолютно никакого плана действий — весьма и весьма опрометчиво. Хотя, если в вас столько смелости сколько и безрассудства, то не могу вас не поддержать. Да, я уже сказала, что вы можете оставаться на столько, на сколько посчитаете нужным. Вы мне совсем не помешаете. Но что думаете делать дальше?

Девушка продолжала кормить его с ложечки, пока он поведывал ей историю своей печальной судьбы. Она и не заметила, как скребется ложкой уже по дну пустой деревянной миски, а когда, наконец, вернулась в реальность и опустила глаза вниз, то смутилась.
-Я рада, что вам понравилось. Но тут ничего затейливого нет… Кусок мяса, корень лопуха, да несколько ароматных трав. Недалеко отсюда я видела кусты дикой земляной груши… с утра пойду на охоту и выкопаю пару корнеплодов, чтобы было сытнее, вам сейчас нужно что-то погуще, чем просто бульон… - снова осмотрев его телосложение, многозначительно цокнув и покачав головой, сказала она. Это все же болезненная худоба, или аристократическая утонченность? Парень действительно сильно отличался от нее. Топаз была выше, крепче, тело ее насквозь было испещрено тонкими линиями мышц, а широкие для девушки плечи и вовсе походили на мужские. Складывалось такое чувство, что творец что-то перепутал во время их создания, и наделил качествами, принадлежащими другому полу.

Вечер неумолимо приближался к своему самому красивому закатному часу. Солнце коснулось своим донышком горизонта, и в ту же секунду оранжевые краски сменились красивейшим рябиновым наливом. Природа замерла, укутавшись в красное одело. Такое время бывает дважды в стуки: в предрассветный час, когда цвет меняется на ментоловый оттенок, будто листва превращается в бескрайнее море, покрытое полупрозрачной туманной дымкой и сейчас… Время останавливается, давая возможность чуть дольше насладиться этой простой и незатейливой красотой.

Топаз встала, поставила миску на кухонный стол, взяла кружку остывшего отвара и сунула в руки Лорента.
-Вот. Пейте. Отвар укрепляющий… В этот раз водой не разбавляла, так что, не самый приятный и горьковатый вкус будет ощущаться более насыщенно. Но вы все равно выпейте все до дна. От этого вам станет лучше. Даже разведенный отвар довольно быстро привел вас в чувства. А этот – должен помочь встать на ноги. И не бойтесь. Я, может быть, не так хороша в приготовлении всяких травяных настоев, но этот я на себе уже испытала. Как видите, жива-здорова! – уже веселее стала приговаривать она.

Хороший… Хороший и наивный, как дитя… В голове не укладывается, что из дома сбежал. Мог ведь и сгинуть… Куда смотрели его родители?! В моей матери и то любви было больше - ей бы хотелось посмотреть в лицо людей, что воспитывали юношу, столь нежного и обделенного родительской заботой, и сказать им пару ласковых.
-А… ваша сумка, да, сейчас, я прихватила ее с собой – подойдя к двери, она присела на корточки и стала осматривать углы. В одном из них нашла свое место и сумка из кожаной выделки. Она легко подхватила мешок и аккуратно поставила его на кровать.
-Не беспокойтесь, я ничего не трогала. Мало ли, что вы там хранили. Не имею привычки рыться в чужих вещах. – развела она руками и немного поджала плечи.

В доме начало темнеть, а сквозь окно в комнату залетал уже зяблый вечерний лесной воздух: свежий, но довольно холодный. В лесу температура в принципе ощущается иначе. Благодаря пышным кронам деревьев, скрывающих чащу от солнца, здесь не было невыносимо жарко. Легкий ветерок освежал и приятно холодил кожу. Однако вечером становилось не просто прохладно, но даже холодно. Топаз привыкла к такой температуре, но боялась, что и без того слабый юноша может простудиться. Она плотно закрыла окно и зажгла несколько вечей, освещая комнату мягким золотистым светом. Медовые восковые свечи наполняли помещение приятным ароматом. Девушка присела на грубо сколоченный табурет из дерева и продолжила:
-На рассвете я уйду. Нужно поохотиться, потому что сегодня, по стечению обстоятельств, этого сделать мне не удалось. Вернусь с третьим лучом солнца. Но я надеюсь, вы еще будете спать. Дверь я запру – не бойтесь. Выйти вы не можете, но это скорее, для вашей же безопасности. Брать у меня нечего, но вот если те двое вернутся, я могу не успеть спасти вас во второй раз. Так что, будьте разумны и просто спите, хорошо? Сон лечит лучше любого лекарства – это я по себе знаю – похлопала она себя по шраму на животе - а сейчас хорошо бы приготовить все ко сну, потому что встать мне придется засветло... - задумчиво добавила она.

Топаз достала из под кровати старую затхлую подстилку, которую убрала как только попала в этот дом, но не выкинула. В шкафу отыскала грубо тканую наволочку и принялась набивать ее сеном, добавляя попутно цветы лаванды для лучшего сна. Когда она закончила с подушкой, то кинула ее на шкуру, лежащую у подножья кровати, закинула в очаг еще пару поленьев, поставила возле себя табурет со свечой и стала поудобнее располагаться на своей импровизированной неудобной кровати.
-Если бы вы мне рассказали еще что-то перед сном, это бы помогло мне уснуть... - она перевернулась спину и закинула руки за голову. Лорента из-за высоты подиума она не могла видеть, зато отлично его слышала, даже если бы он шептал.

Отредактировано Топаз (2022-03-25 11:54:51)

Лорент запел… Голос его был таким нежным, а пение таким чистым, будто Топаз услышала еле слышный звон хрустальных колокольчиков на ветру… Такое нежное чувство просыпалось внутри. Ей никогда не пели колыбельных, но теперь она понимала, что бы чувствовала, если бы мать убаюкивала ее подобным образом… Сон не заставил себя долго ждать… Он пришел почти мгновенно, и обрывки фраз из песни, практически снились ей наяву. Она закрыла глаза и воображение сделало все за нее: пузатое доброе солнце пряталось за скалами, ночь обратилась иссини черной птицей, уводящей за собою стаю людей к крылатому лесу… И сама она будто превратилась в птицу и летела… Летела в мир покоя и благоденствия. На полу было жестко и неудобно спать, но это, пожалуй, была ее самая приятная и мирная ночь в жизни… Она смотрела свои цветные сны и не желала более просыпаться. Что-то теплое и успокаивающее обволакивало ее снаружи и изнутри, и Топаз поддавалась этому умиротворяющему действу. Мир перед ее глазами то растворялся, то снова превращался в птиц…

В следующее мгновение она встрепенулась и резко села. Спина ныла от ночи, проведенной на жестком деревянном полу, мышцы изнывали и боль раздавалась по каждой клеточке ее тела… Да, сегодня же надо что-то придумать с этим ночлегом… Вопрос только, и чего матрац сделать помягче… А то я так скоро сама превращусь в деревяшку, не то что пол…

Девушка поднялась на ноги и бесшумно поплелась на кухню. Зачерпнула из чана воды и с жадностью осушила черпак, а затем еще один. Вытерла с подбородка капельки воды, неосторожно сбежавшие с ее губ и принялась расчесывать непослушную гриву. Волосы спутались, пахли сеном вперемешку с лавандой. Она также чувствовала запах сырости, видимо, исходившей от старой подстилки, и слегка поморщила нос. Бросив взгляд через плечо сквозь сумрак неосвещенной комнаты, она ласково посмотрела на крепко спящего Лоранта, укутавшегося в шкуры и улыбнулась. Темнота никак ей не мешала, в конце концов, глаза у нее были кошачьи, что без проблем позволяло ей видеть в темноте. И, пока тот спал, тихо выскользнула из дома. Она просунула сквозь заржавевшие петли на двери ушки старого большого замка и повернула ключ – вот так… Никто сюда не зайдет и не навредит ему. Обойдя дом сбоку, аккуратно затворила чуть скрипящие ставни на единственном окне и пошла к бочке с дождевой водой. Холодная вода освежала, позволяя освободиться от сонной неги… Топаз зачерпнула обеими ладошками немного воды и плеснула в лицо, резко выдыхая от неожиданно ледяной воды. Ночь сегодня была холодная… Надо бы еще дров заготовить – подумала она про себя. Умывшись и вытерев лицо рукавом куртки, девушка прополоснула рот водой, сорвала листик с дикорастущей рядом мяты и положила его на язык. Захватила мешок с порога и заткнула за пояс топор. Пора в путь…

Утро выдалось хорошим. Она мягко ступала по почти заросшей тропинке по направлению к расставленным силкам. Первая же ловушка порадовала ее своим уловом – в силках был кролик. Во вторую ловушку попала пара куропаток. Но в других своих капканах она нашла только растерзанные тушки животных… Хищники поживились… Не успела я вчера собрать добычу… Ну, ладно, придется еще немного потрудиться… - говорила она сама себе, доставая несколько ножей. Топаз наклонилась к земле, присела, закрыла глаза и стала вслушиваться в звуки дикого леса… Ветра не было, в предрассветный час его обычно и не бывает. Она слышала пение птиц, стук дятла, достающего из коры жучков, белки, постукивающей орешком по дереву и еще море звуков живой природы. Лес был полон жизни, а значит, и еды… Она двинулась вперед, пока ее острый слух не приметил тихое похрюкивание. Охота началась. А Топаз была на иначе как самым опасным хищником в этом лесу. Ну, почти. Она забралась на дерево, и стала легко и плавно перемещаться по веткам, продвигаясь к источнику звука. Вдруг она вообразила себя парящей птицей из колыбельной Лорента и заулыбалась своей беспечности и свободе. Подбираясь все ближе, она стала двигаться медленнее и еще тише… Ее жертва была в зоне видимости. Это был небольшой молодой кабанчик, роющий носом корневища дерева. Вот и ты, дружок… Уже не поросенок – молодняк… Отлично, нести его будет не так тяжело, как если бы он был взрослым кабаном. Подойдет. Глаза ее сверкнули, она удобнее разместила тело на ветке, прицелилась и метнула нож, который в мгновение ока оказался у поросенка промеж глаз. Он рухнул на земь, издав предсмертный визг. Топаз спрыгнула с дерева, подошла к добыче, опустилась на колени, положила ладонь на еще теплое тельце молодой свинки и склонила голову.
-Благодарю тебя за твою жертву, что позволит мне прожить еще несколько дней. Кости твои преданы будут земле, и да вернутся они матери природе новым созданием. Да будут земли ее плодородны и щедры. – после этих слов она связала кабана за копытца и закинула себе на спину по типу рюкзака.

Первый солнечный луч коснулся поляны и настало время возвращаться обратно. По пути к дому она собрала мелких диких яблочек, с десяток съедобных грибов (которые все же пришила сверить по книге, чтобы не отравиться) и накопала дюжину клубней дикой земляной груши, по вкусу схожих с картофелем. И с такой обильной добычей вернулась домой, как раз с третьим лучом солнца. Оставив все у порога, девушка распахнула оконные ставни, открыла дверной замок и пустила в комнату первые солнечные лучи. Они разбежались по полу, словно стадо, выпущенное из загона.
-Вот и я! – улыбнувшись во все свои острые зубки, торжествующе заявила она.

Отредактировано Топаз (2022-03-25 14:49:59)

— А у вас оказывается ослепительная улыбка, выглядит мило – с порога заявил ей молодой человек, чем вызвал не малое смущение Топаз. Моментально ее щеки стали пунцовыми, глаза прилипли к полу, а внутри появилось чувство смятения.
Мило… Кто-то вообще когда-нибудь говорил мне, что я мила? Сильная, яростная, беспощадная… Что-то в этом духе… Но чтобы милая… Может ли мило выглядеть девушка, которая пол утра носилась по лесу и убивала животных?.. Он то ли наивный, то ли глупый… Милая, конечно, да… Похоже, Топаз было еще чему поучиться и открыть в себе много нового благодаря Лоренту… Например такой науке, как принимать комплименты. Пока что все это напоминало больше растерянность и негодование, чем принятие и допущение возможности, что она действительно могла бы быть милой.

-Э… Не знаю, как на это нужно отвечать. Вы застали меня врасплох… Я такие атаки отражать не училась. – пробурчала она – рядом с домом бочка с водой, там можно умыться и привести себя в порядок. Сегодня был хороший улов, так что, попробую приготовить что-то сносное… А вы пока идите… Подышите свежим воздухом. Ой… А идти то можете сами? Как вы вообще себя чувствуете? - Топаз не поспевала за ходом своих мыслей, этот комплемент абсолютно и бесповоротно вывел ее из колеи. Сейчас она чувствовала себя такой неуклюжей, как никогда раньше. Поэтому, чтобы избежать неловкого момента, поспешила взять ведра и пойти к колодцу за водой.

Труд отвлекал девушку от разных раздумий и не давал смутить ни при каких обстоятельствах, ибо она не слышала и не видела никого и ничего, кроме того, чем была занята в данную минуту времени. Наполнив кадушку с водой, что стояла подле кухни, она снова вышла на улицу и стала ощипывать куропаточек. Освежевание кролика вышло у нее не так плохо, как она думала. А вот с поросенком дела обстояли куда труднее. Но мясо необходимо было разделать здесь и сейчас, чтобы не дать ему испортиться. Так или иначе, отделив плоть от кожи и сала, разрубив тушку на крупные куски, она щедро натирала мясо смесью из соли и различных трав, а затем связывала веревкой и отправляла в ящики, выстланные хвоей в сухом и прохладном подполе. Это занятие не приносило ей никакого удовольствия, более того, она просто ненавидела этим заниматься. Но если мясо как следует не подготовить, то оно испортится сегодня же. А сохранить его необходимо было надолго. Она подняла взгляд и увидела молодого человека. И ей отчего-то стало очень стыдно за себя…
Вот сижу на улице вся в крови… Волосы спутаны, на лице пот и усталость… Я сижу и разделываю поросенка… Чем ни рабыня?..  – ей стало так грустно от этих мыслей – Конечно, почтенные дамы таким не занимаются. Но с каких пор я стала об этом думать? Почему меня вообще волнует то, как я выгляжу, и что он на все то смотрит? Я людей убивала… И на меня смотрели тысячи, но мне не было стыдно за это ни капли. А сейчас… Она оскалилась сама на себя, а затем метнулась к бочке, яростно намывая руки, лицо и шею от крови, жира и остатков мяса. Для верности взяла кусок мыла и продолжила тереть кожу до красноты. А потом бросила все это дело и мелко засеменила в дом на кухню.
-Я завтрак приготовлю. Ничего особенного нет, поэтому, пожалуйста, ешьте то, что есть…

Топаз иногда выходила на несколько дней в пригород Гииры, чтобы продать мясо и шкурки, а на вырученные деньги купить вещи, которых не было в лесу: мыло, веревки для силков, специи, крупы, мука, сахар, яйца, вино и масло… Но скоропортящиеся продукты никогда не брала, ибо толка в них мало.  Поэтому завтрак ее был не затейлив: вареные яйца, густая ячменная каша, дикие яблоки и бутерброды с вяленым мясом. Хлеб она тоже хранила в сухости и холоде, оттого ей приходилось поджаривать его, чтобы он не был таким твердым. С той же нервной энергией она водрузила на очаг чан с водой, бросила туда очищенную и нарезанную земляную грушу и дикую редьку, корень лопуха и засную зелень. Пока вода закипала, она решила свериться с книгой и проверить все ли грибы, из числа тех, что она собрала, пригодны для употребления. К ее счастью, память ее не подвела, и грибы можно было есть, предварительно вымочив их в воде. Так она и поступила. А затем закинула в суп вместе с куском свежей свинины. С обедом закончила. Ладно…

Закончив все приготовления, Топаз почувствовала дикую усталость. Будто весь тот яростный пыл, с которым она подошла к своей утренней рутине, просто испарился, не оставив в ней и капельки сил. Но, все же, ей пришлось подняться и накрыть стол для завтрака. Водрузив все это на стол, поставив 2 чашки с горячим травяным чаем, она крикнула молодого человека:
-Милор.. Лорент, завтрак готов. Надеюсь, сегодня можно поесть за столом. Как вы себя чувствуете? Восстановили свою магическую силу? Могу еще какой-нибудь рецепт отвара поискать… Может, что и получится. Кстати, я нашла грибы и земляную грушу. Так что, обед обещаю сытный. Я, правда, не знаю, чем еще могу помочь вам восстановить силы, кроме как что-то сварить… Будь вы воином, я бы с вами потренировалась, но более я ничего не умею. Не обучена. – расстроенно добавила она – Так и есть… другой жизни я не знала, поэтому простите мне мою дикость… Вы, наверное, посмеетесь, когда узнаете, что мне стало известно, что я не являюсь мужчиной лишь в 10 лет… До этого времени я думала, что я мальчик, как и все… А потом разница полов мне стала очевидна – она поежилась, и плечи ее напряглись.

По началу она просто уставилась в тарелку и молча ела свой завтрак. Но вкуса его почти не чувствовала. Знаете это ощущение, когда делаешь что-то на автомате? Ешь, потому что надо есть. Идешь, потому что надо идти. Живешь, потому что надо жить. Когда тело воспроизводит одни и те же рутинные действия, чтобы просто поддерживать свою жизнеспособность, вне зависимости от отключения мозга? Сейчас происходило почти то же самое. В этом хилом пареньке жизни было больше, чем в крепкой закаленной девушке. Она как будто потеряла вкус к жизни, осев в этом богом забытом месте. Но что прервало поток ее энтузиазма, с которым она начинала свой свободный путь? Страх неизвестности, пожалуй. Гораздо безопаснее сидеть здесь в тепле и сытости, чем продолжать путь в никуда. Не имея ни конечной цели, ни малейшего представления о том, что будет завтра. Или даже что есть сейчас. А, может, она просто пришла к осознанию того, что двигаться дальше ей просто нельзя?.. Что данная ей свобода – это просто издевка судьбы?

-Знаешь… - начала она тихо, голос ее чуть похрипывал и дрожал, а взгляд был остекленевшим, будто она не сидела за столом с юношей, а находилась где-то далеко отсюда, открывая страницы книги собственной судьбы – в жизни было мало радости… Все женщины в моем роду должны были становиться рабынями и оставаться всю свою жизнь в Доме услаждений… Я, честно, не понимаю, почему моя мать просто не задушила меня, когда у нее родилась девочка. Так было бы гораздо проще, чем запирать меня и представлять мужчиной. А потом просто продала в то же рабство, но уже на арену… Там был… Парень… Он мне наглядно продемонстрировал, что я ошибочно считала себя мужчиной… Иногда я все еще прихожу к выводу, что лучше было бы тогда погибнуть от материнской руки. Я бы даже никогда об этом не узнала и не вспомнила. Было довольно жестоко сохранить мне жизнь и оставить в неведении… Глупо было думать, что правда никогда не откроется… - она замолкла на мгновение, вернулась в реальность и сказала: А нам обоим не повезло с семьями, да? – с печальной улыбкой закончила она.

Топаз опустила ложку в кашу и стала ковыряться в тарелке, размазывая ее содержимое по краям. Аппетит пропал вместе с настроением. Она уныло оглядывала стол с едой, но ей все еще ничего не захотелось съесть. Тогда, она обеими руками взяла кружку травяного чая и сделала большой глоток. Чай обжигал, но не успокаивал смятения ее души. Она вернулась к теме, на которую меньше всего бы хотела говорить. Но физическая усталость и одиночество лились из нее потоком собственной истории. Хотелось ли ей жалости? Чтобы ее погладили по голове и сказали, что все это давно позади? Хотелось ли ей просто высказаться и быть услышанной? У нее не было ответа на этот вопрос. Единственный человек, что появился в ее жизни меньше суток назад, маленькая живая душа, обладающая сознанием, сидела сейчас напротив и слушала горькую правду о самой Топаз. Это приносило облегчение и, в то же время, не успокаивало. Ее почему-то резко стало волновать, что же о ней подумает этот юноша? Похожи ли они? Или настолько разные, что он и не поймет то, о чем она ему поведала. Ей хотелось бы рассказать еще, но она прикусила язык и остановила поток изливающейся горечи. Она всегда так делала: это броня, это защита… Она дала трещину, она позволила себе слабость – рассказать Лоренту о своей жизни, и сейчас уже жалела об этом.

Да ну и зачем ему слушать бредни о моей тяжелой судьбе? Он так юн, а ему уже и своих проблем хватает. Так или иначе, ей хотелось его сочувствия, она жаждала понимания и теплоты, которые были у девушки в перманентном дефиците. И, все же, она искала в нем поддержку, опору, маленький огонек надежды, способный разверзнуть тьму в ее душе. Спасла ли она его по доброте душевной, или это был корыстный порыв быть кому-то нужной? Да, очень может быть. Ребенок, который с рождения был лишнем в этом мире, отчаянно нуждался в том, чтобы его признали, как доказательство его принадлежности к этому миру. Тот, кто никому не нужен, не имеет права на существование – такой вывод сделала она сама для себя. Как бы она ни сдерживала себя, но поток воспоминаний перелился через край, и она продолжила:

-Потом я убивала людей на арене… Того парня я тоже убила. Без злобы и сожаления. Я хотела бы чтобы воспоминания исчезли вместе с ним. Но этого не произошло. Лорент, я испорчена. Не зверолюд и не человек. Не рабыня, но раба своих воспоминаний и инстинктов. Это не отшельничество, это моя клетка. И я заслужила эти лишения. Я не делала хороших вещей. Я отправляла гладиаторов на тот свет за деньги. А здесь я отбываю свое наказание. Не знаю, за что я заслужила право встречи с тобой. Но тебе явно не место рядом. Ты светлый, чистый, раненный птенец, вывалившийся из гнезда. А я помойная хищная кошка. Наше общение не может продолжаться. И я не могу отправиться с тобой в путешествие. Таким, как я, нет ни прощения, ни еще одного шанса. Я маленькая ошибка природы. Меня вообще не должно было здесь быть. Если ты останешься подле меня, то непременно случится беда. Тебе не место в вольере плотоядного животного. Ты должен бежать отсюда и дать себе шанс прожить достойную счастливую жизнь. Уходи… Держись подальше от таких, как я… Тебе не место среди черни. Ты выше и лучше этого…

Она поставила кружку на стол и обратила свой взор прямо на чистое лицо Лорента. Скорее всего, она пугала его, или приводила в смятение, но это было не важно. Ее взгляд прожигал его изнутри. Ей хотелось бы залезть под его кожу и сделать так больно, насколько это только возможно, чтобы он ушел и спас себя от нее. Она была права в том, что навредит ему. Добрая душа не должна оставаться рядом с той, что до краев наполнена печалью и желчью. Эта болезнь непременно свалит и его. Встав со стула, она обошла стол, встала за юношей и обняла его сзади:
-Только пару секунд я позволю себе почувствовать твою доброту и тепло. А затем… Беги… Беги и не оборачивайся… Потому что рядом со мной тебя ждет невыносимая жизнь. А если ты останешься, то через некоторое время непременно пожалеешь, что не воспользовался этим шансом. Но если я к тебе привыкну и привяжусь, то уже никогда не позволю оставить меня… У тебя только одна попытка – прошептала она ему на ухо и отстранилась.

Отредактировано Топаз (2022-03-26 11:58:47)

Она молчала, в исступлении смотря в алые глаза… А потом с новой силой взорвалась:
-Ты молод и глуп! Порывы твои наивны, просты и не затейливы. Но ты абсолютно не представляешь себе, что это такое – пытаться казаться тем, кем ты не являешься. С чего ты взял, что я буду защищать тебя? Я ничего тебе не обещала. Почему ты вдруг решил, что я стану это делать? Нужен ли мне балласт в качестве мага-недоучки. У меня и собственных проблем хватает, знаешь ли! Стану ли я подставлять себя под нож из-за какого-то слабака? Мне это абсолютно не нужно. Я давала шанс уйти тебе по-хорошему. Теперь – выметайся по-плохому!  – ядовито продолжала она изливать свою ярость – Возвращайся домой, мальчик, тебе здесь не место! Иди безопасными дорогами к своим родителям. Доберешься живым – это уже будет отличным результатом. Тебе в этом мире не выжить, пока ты питаешь себя ложными надеждами и мечтами. Но я, так и быть, просвещу тебя. Таких как ты, здешние обитатели едят на обед. А я могу сломать тебе шею одной рукой. Ты даже не возьмешь в толк, с кем под одной крышей находишься! Возомнил себя мессией?! Решил изменить меня? Излечить? Кто ты такой, чтобы позволять себе думать, что ты на что-то способен?.. – во всем ее теле появилось что-то хищное… Она оскалилась, мышцы напряглись, еще шаг – и она в действительности будет готова покончить с его жалкой жизнью, если так для него будет лучше.
-Я не набивалась в твои защитники и подружки. Я сделала то, что должна была. А тебе следовало бы поблагодарить меня и понять, что стоит повернуть домой в свое родное гнездо. Ты не птица, что может скрыться за облаками, ты – птенец, что держится за хвост кошки, которая защищает свою добычу, чтобы другим ничего не досталось. Когда же ты найдешь в себе мудрость, то осознаешь, что уйти отсюда – было самым правильным решением в твоей жизни. Ты захотел со мной путешествовать? А мне какая радость идти с тобой? Защищать от грабителей и прочей падали? Я не настолько в тебе нуждаюсь, чтобы обременять себя такой задачей. Ты для меня никто. Прохожий. Убирайся!

Одним единственным рывком она подалась чуть в бок и перевернула стол. Еда, посуда – все полетело на пол вслед за пристанищем, на котором они покоились, и с грохотом рухнули, пачкая по пути пол, растекаясь по нему сладкой жижей. Топаз обернулась, взгляд ее пылал гневом. Ей хотелось бежать куда глаза глядят, только чтобы не растерзать мальчишку на куски. Все это ей не нравилось, она чувствовала себя зверем, загнанным в угол, которые, если верить словам, становились еще опаснее.

Уходи… Разве ты не видишь, что я такое? Уходи и не возвращайся… Ты не сможешь остаться со мной, а я не хочу потом горевать по тебе. Убегай, уползай, скройся с глаз моих! Обещаю, я не буду тебя искать… А даже если и захочу – обещай спрятаться так хорошо, чтобы я не смогла до тебя добраться. Ты показал, что такое сопереживать. И я почувствовала, что дала слабину. У меня не должно быть уязвимых мест. И ты не имеешь никакого права стать им. Мне всегда больно. Я не хочу ощущать еще и твою боль. Мне то не нужно. Я думала, что скучаю по людям, что мне нужен кто-то рядом. Но лишь сейчас поняла, что все, что меня берегло – это было одиночество. В отношениях с другими людьми таится большая уязвимость. А я не хочу становиться твоей силой и слабеть перед тобой.
-Нельзя приручить дикого зверя, как заманчиво бы это ни звучало… - на этих словах ее праведный гнев иссяк. Она перевернула стол и поставила его на место, а затем опустилась на колени и стала собирать разлетевшуюся посуду.
Что за концерт я тут утроила? Могла просто выкинуть его за шкирку на улицу и поплотнее закрыть дверь… Откуда столько эмоций во мне? Вот что он наделал.

С кровати она взяла его кожаную сумку и стала складывать в нее продукты: яблоки, мясо, хлеб, фляжку с водой. Сбоку положила нож и с силой впихнула сумку в руки юноше.
-Лорант… Я не шучу сейчас. Ты покинешь меня и забудешь, потому что так будет лучше для нас обоих. Я не собираюсь приобретать уязвимое место. Тебе, конечно, было бы лучше жить под опекой кого-то сильного, но мне абсолютно не интересно это. Не доверяй так просто людям, даже если они были к тебе добры. Ты спал в доме человека, которого совсем не знаешь, но счел его добрым потому, что он позаботился о тебе. Будь это не я, эту ночь ты вряд ли бы пережил. Но во мне не так много доброты, как ты себе вообразил, и как я себе придумала. Если не уйдешь сам, то я свяжу тебя и сама донесу до ближайшего города. Можешь даже решить, что это такое путешествие совместное. Только Гииру я покину одна, а ты останешься там. И найдешь способ вернуться домой. Признайся себе, что тебе не под силу выжить одному. Тогда это решение дастся тебе гораздо легче. Я могу остаться монстром в твоей памяти – так даже будет лучше. Главное, никогда не забывай, что люди не всегда такие, какими ты бы хотел их видеть.

Топаз вдруг отчетливо поняла, что большее, чем она сейчас может помочь ему – это удалить его от себя. Мальчику нужен теплый кров и хороший учитель, а не убийца местного разлива… Она надела на пояс ремень с мечом, пристегнула к ноге чехол с ножами, перекинула через плечо легкую походную сумку с необходимым и повернулась к нему:
-Я провожу тебя до Гииры. Либо ты пойдешь на своих двоих, либо я сама понесу тебя. Но так или иначе, ты покинешь этот дом и точка. Мое решение не обсуждается. Спрашивать я тебя тоже не стану. Забирай книжку и шагай за мной – с этими словами она отвернулась от него и вышла на улицу, где солнце застало ее в самом зените. Она задрала голову вверх и зажмурилась. Внутри все сжалось в комок от страха и злости, а из дома на нее смотрел испуганный юноша.
Я надеюсь, этого было достаточно, чтобы ты попрощался со мной, Лорант…

Она не слышала его, не хотела слышать. А он все нес какую-то околесицу. Моих сил хватит, мне незачем возвращаться домой, нет смысла жить... Все это было так по-детски. Она желала ему и себе лучшей жизни, а он так несерьезно отнесся к этому. Все это начало поднимать новый приступ злости. Но в тот момент, когда она обернулась, чтобы вылить на него очередную порцию презрения, глаза ее ухватились за один единственный момент – он занес нож к своему сердцу. Вот идиот. Не раздумывая ни секунды, почти не касаясь земли, чтобы оттолкнуться, она в один большой прыжок перемахнула через крыльцо и крепко схватила его за запястье левой рукой. В висках будто били барабаны, вены на шее вздулись, а сердце стучало, задавая ритм быстрому танцу крови. Девушка тяжело дышала. Ярость вперемешку с отчаянием бурлили в кипящем котле. Она медленно подняла дикий взгляд с ножа на лицо молодого человека. Тот будто замер в недоумении. И не только он. Само время на мгновение остановилось, чтобы запечатлеть самый глупый из поступков в его жизни.

Гробовую тишину нарушил громкий хлопок. Топаз отвесила Лоренту увесистую пощечину. И сделала это так сильно, что под ее ладонью моментально нарисовалось красное пятно.
-Ты… - хлопок – не смеешь – хлопок – так – хлопок – поступать – хлопок – со своей – хлопок – жизнью! – она продолжала хлестать его по щекам и практически выплевывать слова – В этом мире столько прекрасного, а ты насколько глуп, что просто не замечаешь! Семья – это величайшая награда, которой тебя одарила судьба! Твоя жизнь неприкосновенна! Она тебе не принадлежит! Ты не сам себя создал, так и не тебе эту жизнь прерывать, щенок! – девушка крепко взяла его ха воротник и бросила на кровать, от чего деревянный короб затрясся, послышался хруст сухой древесины. Ее шаги были тяжелыми и увесистыми. Она направлялась к кровати и вытаскивала по пути меч из ножен.
-Если решил здесь подохнуть, что ж… Сделаю тебе последнее одолжение и выполню твою просьбу. Самостоятельно лишаются жизни, даже не поборовшись за нее, только ничтожества. Ты никогда сам не защищал себя от смерти, поэтому тебе никогда не понять стоимость того, чем тебя наделили.

Она правда была готова его убить. Еще никто и никогда в жизни не вызывал в ней столько злобы и отвращения к себе. Лорент посягнул на самое дорогое. А Топаз не принимала такого выхода. Для нее жизнь была священной. Она 13 лет защищала право на существование на арене, и распоряжаться так своей жизнью для нее было просто не приемлемо.
-Мальчик… Ты трус. Самостоятельно себя прикончить может только последний трус. Такого как ты я никогда не приму и не буду защищать. И нет, пачкать руки сама тоже не стану… Это выше моего достоинства. Я привяжу тебя к дереву в лесу… И ночью волки сами закончат то, что ты себе там надумал. Ты помрешь как пушное мясо. На большее тебя не хватит.

С этими словами на губах она убрала меч в ножны. Нельзя быть таким наивным и отчаянным… Где голова на плечах у этого юнца? Что он творит вообще?! С такой импульсивностью, с такой жаждой самостоятельно себя эмоционально и физически калечить – ему место среди душевно больных попрошаек, донимающих людей возле рынков и баров. У него точно что-то не в порядке с головой. На мой отказ помогать ему и остаться с ним он решил мне угрожать собственной жизнью? Какое безрассудство! Буйно помешанный! Я сама, правда, не лучше, но я и не пыталась скрывать свою натуру. А теперь он привяжется ко мне как банный лист и не отстанет… А я что? Научу его драться и защищать себя? А потом попытаюсь отправить обратно домой? Похоже, второй раз этот фокус не пройдет. Можно его продать, конечно. И заставить прожить мою жизнь? Жестоко даже для меня… Он и дня не продержится на арене… А никаким богатеям для утех я его не отдам. Можно прислугой в дом отправить, может, хоть какие-то зачатки разума и степенности появятся… Тоже не вариант… И что мне теперь с ним делать?

-Я тебя продам или оставлю на съедение волкам. Выбирай одно из двух. Я и так уже слишком много вариантов тебе предоставляла. Ты не воспользовался ни одним. Я жду ответа, Лорент.

- Пушечному мясу, хотя бы дают ржавое оружие, дабы они попытались развеселить, наверное.
-У тебя в руках был нож, но ты так увлекся самостоятельно разыгрываемой драмой, что совсем об этом позабыл. Но если делать ставки… На тебя бы я даже с двумя мечами в руках не поставила. Таких как ты фаворитами не именуют.
Голос ее стал тише и мрачнее, оттого становилось немного беспокойно… Топаз давно не выходила из себя настолько сильно. Девушка понимала, что с языка ее срывались отвратительные фразы, и она наговорила много лишнего. Некоторые из ее слов до сих пор раздавались в голове болью… И с каждой минутой все отчетливее приходило понимание, как сильно она могла его ими ранить, даже не вынимая меча. А после сильного эмоционального подъема обычно следует провал: либо приступ самоуничижения, либо гулкая пустота. В этот раз ее просто засосала черная дыра. Состояние, когда ты никак себя не чувствуешь, никак ни к чему не относишься, не способен более делать ничего, эмоционально реагировать на любые события. Но хотя бы разуму осталось место быть, чтобы снова расположить на доске сметенные в порыве ярости шахматные фигуры и продолжить делать свой ход.

- Или лучше подойдёт определение раб? Продавай, умирать в мучениях нет желания.
-Лорент… То сердце себе проткнуть удумал, то нож дать, чтобы защищаться от волков, то теперь уже не хочешь умирать и готов быть проданным. Если ты не можешь определиться с тем, как тебе умереть, как же ты сможешь понять, как тебе жить? Тебе следовало бы еще пожить, чтобы разобраться с тем, чего ты действительно хочешь. А ты цепляешься за каждую возможность распрощаться с жизнью… - она печально вздохнула и провела руками по волосам… Сейчас ей нужен был новый план действий, при котором каждый был получил то, что хотел, не подвергая себя при этом смертельному риску. Но в голову ничего не шло, и фигуры на доске просто застыли в ожидании.
Что дальше?.. Мы вернулись к тому, с чего начинали, но с новым контекстом. Теперь между нами нет ничего даже отдаленно напоминающего доверие… И чаша весов больше склоняется даже к враждебности. Я ударила его… Сильно. Много раз. Но отчетливого страха тоже не вижу… Очень странный парень. Что мне делать дальше? Теперь я могу его просто заставить уйти. Или отвести в город и выставить на продажу. Но я этого не хочу. Но если его это отрезвит, и он попросится домой, я предоставлю ему такую возможность. Я так понимаю, что он отзывается на яркое эмоциональное действие, поэтому я смогу ему его предоставить. Но… Если он смирится, и его захотят купить, я не смогу его там оставить. И мы опять окажемся в этом же месте, с очередным неприятным опытом, еще хуже прежнего. А почему меня в принципе должно волновать это? То, что он там сама себе подумает – это уже не мое дело… И дальнейшая его судьба меня не интересует, наверное… А если он так ничему и не научится, то смысла нет держать его в этом мире… Да… Учитель из меня отвратительный. Зачем я вообще вмешалась…

Будто поддавшись общему настроению, погода тоже начала меняться… Первым делом поднялся сильный порывистый ветер. Он срывал листья, поднимал пыль, сухие травы, щепки дров и все, что попадалось ему на пути. Яростный, дикий, необузданный, как ярость самой Топаз. Он возносился вверх, волоча за собой караван из легких веточек, а затем с такой же дикой силой бросался вниз к земле. Прямо смертельный танец раненного зверя. Будучи еще минуту назад чистым, завораживающим своей лазурной голубизной небо, стало затягиваться темными ватными тучами. Она громоздились на нем большими черными гнездами, загораживая солнце, будто темные занавеси в спальне. Вдали уже отчетливо слышались степенные громкие раскаты грома. Это похоже было на то, как грузные волны в непогоду разбиваются о мощные неприступные стены скал. На контрасте с чернотой грозовых облаков, стали различимы яркие вспышки молний… Они как ветки рассекали крону мрачного небесного древа…. Воздух разряжался и наполнялся озоном… Он становился свежим и прохладным… Еще секунда и ветер исчез. Мир погрузился в режущую слух тишину и замер. Ее прервал звук первой капли дождя, что звонко ударилась о ступеньку крыльца…

Топаз посмотрела сквозь открытую дверь на улицу… Ее почему-то успокаивала и убаюкивала начинающаяся гроза, воздух, казалось, наполнял ее новой силой, но эта сила была страхом. Стыдно было признаться, но девушка безумно боялась грозы. В такие дни она пряталась в шкафу, сидела там тихо, как мышка, лишь изредка вздрагивая от очередного раската грома. На этот раз она удерживала себя на месте. Ей придется встретиться страхом лицом к лицу, чтобы не выдать свою слабость. Она нервно сглотнула и сжала челюсти. Она встретит врага непоколебимостью. Сейчас нельзя просто спрятаться или залечь на дно. В этой ситуации никак нельзя. Вместо того, чтобы продолжать смотреть на спектакль, начинающийся за окнами дома, она снова повернулась к молодому человеку.

-Видимо, наш поход на рынок откладывается. В такую непогоду вылезать из дома – не лучшее решение. Отдыхай и набирайся сил. Как пройдет гроза и высохнет тропа, мы пойдем в город. Ты желаешь, чтобы тебя купили… Тогда, я тебя продам. А твои зачатки способностей будут весьма кстати. – мрачно сказала она и продолжила – А захочешь сбежать – держать не буду. Если сам уйдешь, мне же хлопот будет меньше… Не придется тащиться в такую даль раньше времени. В итоге, выбор снова за тобой, если ты посмеешь его сделать…

Она опустила голову и волосы упали ей на лицо. Девушка убрала из поля зрения грозовое небо, но все еще отчетливо могла слышать приближающийся гром, заставляющий сжиматься внутри в тугой узел все органы. Сейчас ей бы так хотелось залезть в шкаф или спуститься в подпол... Но она не могла позволить себе такой роскоши. Вместо этого она закрыла дверь и села на краешек кровати. Двумя пальцами она взяла Лорента за подбородок и притянула к себе. Перевела ладонь на покрасневшую щеку и хмыкнула.
-Сарказм - это не твое... Нет у тебя столько желчи внутри, чтобы так говорить... Прекращай... Ты больше похож на нежный цветок, распускающий лепестки на рассвете, простирая их солнцу, чтобы напитаться его лучами... Оставь, пожалуйста, роль колючего чертополоха... Мне это идет больше... - выражение ее лица не смягчилось... Оно все так же было пронизано печалью и отстранённостью...

Он толкнул ее на кровать и на секунду навис над ней. А потом накрыл теплой меховой шкурой и отдалился. Пусть жест и был незначительным, но ей стало удивительно тепло, и как-то по-доброму приятно и хорошо. Кто-то впервые за долго время проявил заботу о ней. А последним это делал если только Сулко. Да и опеку его отцовской назвать нельзя. Он был наставником, а она – его главной удачей. Вряд ли он делал это по доброте душевной. Больше из корыстных побуждений – так она считала, чтобы не придавать его заботе особенный смысл. Она и сейчас хотела бы оценить действия Лорента только со стороны долга или собственной выгоды, но ничего такого и быть не могло. Она выгоняла его, избивала, оскорбляла, а он ответил ей на это жестом доброты. Поразительное упрямство – подумала она про себя и искренне улыбнулась.
-Какой выбор ты сделал? – спросила она его, кутаясь в меховом покрывале – Что ты решил? Как вообще можно сделать выбор, находясь в таком состоянии? Для решения нужен трезвый рассудок и холодная голова… А у тебя событий за последние 15 минут на всю жизнь хватит. Пожалуйста, перестань делать вид, что только что обрел тысячелетнюю мудрость. – интонация ее была спокойна, темп речи размеренным, она будто вернулась в свою первоначальную форму. Ей было стыдно за то, что она так грубо вылила на него все, что за долгое время накопилось на душе. Но, правда, было бы гораздо разумнее держать его подальше от себя. А она уже начинала проникаться к нему, что в данный момент не мешало ей снова обрети душевный покой.

Не дело, конечно, валяться на кровати… Пока этот резко повзрослевший мальчишка сидит там и у него опухает щека… Вот приложила так приложила… Сила есть - ума не надо – это про таких как ты, Топаз, говорят… Идиотка еще большая, чем он… Что за парочка?!

И правда, лежать спокойно она сейчас не могла, чувствуя собственную вину за содеянное. Ей немедленно хотелось решить эту проблему и помочь. Боль, явно, давала о себе знать, щека у Лорента горела и начала отекать. Поэтому она все же поднялась… И почувствовала усталость во всем теле. Будто, все силы просто вытянуло. Она знала, что это за ощущение. Она не всегда была степенным бойцом, но со временем и опытом поняла, что ярость отнимает куда больше сил, чем «трезвый» бой. Потому что ты тратишь не только физические силы, но и эмоциональные. Поэтому чувства – это слабость.

Топаз прошла на кухню, подогрела немного воды, налила ее в миску и стала рыться в шкафчике со всякими бутылочками. Она не только варила отвары, но и умудрилась сделать пару десятков хороших, по ее мнению, настоев, более концентрированных, чтобы можно было в любой момент достать и развести немного лекарства в воде. Так она и поступила. Нашла нужную склянку с коричневатой жидкостью, капнула пару капель в миску, нашла небольшой кусок негрубой ткани и села на стул напротив юноши. Она провела рукой по алой щеке, но минуя ее остановила свои пальцы у него на затылке, а затем слегка надавила и подала его голову вперед.
-Посиди так, пожалуйста… Нужно снять отек, а то к завтрашнему дню на твое лицо будет больно смотреть. Она намочила ткань в миске с теплой водой и лекарством, слегка отжала ее и приложила компресс к щеке. Руки она не отнимала, просто держала ткань и смотрела на него самым внимательным взглядом.

-Лорент – начала тихо она – прошу… - но на этом слове она остановилась, и более не смогла ничего сказать… Она опустила глаза. Ей бы хотелось просить прощения, но это бы усложнило и без того запутанную ситуацию. Она хотела бы умолять его остаться рядом, но это было что-то даже за гранью безумия. Она хотела бы прижаться сейчас к этому доброму и теплому человеку, которого по-настоящему обидела и ранила, но не могла позволить себе такой блажи. Все, что ей оставалось, еще раз смочить тряпицу в воде и снова аккуратно прижать ее к его щеке. – Я думала, так будет лучше – уже почти неразличимо тихо сказала она, прижимая компресс чуть сильнее, чем нужно.

За окном уже во всю царствовала гроза, но Топаз не замечала этого. Вся комната наполнилась теплом и чувством стыда за произошедшее. Девушка хотела бы все объяснить, но не находила слов, чтобы сказать что-то еще. Вместо этого, она подалась вперед и едва коснулась его губ.
-Прости… – прошептала она почти в губы – я виновата…

И я хочу сказать сама себе, что сейчас тоже не усложнила ситуацию… Вместо того, чтобы просто извиниться и постараться как-то исправить все, ты решила его поцеловать? Сдурела?! Топаз, в руки себя возьми! Отправляй его отсюда немедленно! Хоть в грозу, хоть в солнечный день – ему не выжить! А ты теряешь остатки рассудка просто потому, что изголодалась по человеческому теплу. Сумасшедшая… Просто ненормальная! Он ломает твою жизнь, у тебя едет крыша, потому, а ты все еще держишь его здесь. Есть ли в этом логика? Да о каком трезвом рассадке может идти речь, когда из тебя эмоции хлещут, как из дырявой лодки посреди моря. Очнись, прошу тебя, очнись… И все же…

Она еще раз сменила компресс и решила сделать маленькое уточнение:
-Это было на прощание…  - голос ее потерял былую уверенность, и девушка снова опустила глаза.

Он так и не дал ответа на вопрос о решении, что принял. Возможно, он скажет ей когда-нибудь об этом. Когда придет время, или когда захочет сам. А, может быть, вообще ничего не скажет. Однажды она просто проснется и поймет, что что-то изменилось. Сейчас не было особо смысла гадать на этот счет. Вынимать из него информацию силой она бы не стала – у нее просто не осталось на это никаких ресурсов и морального права. Она все исчерпала, испортила и погубила. Хватит с них этой трагедии. Пусть поступает как хочет. Все, что она могла – она уже сделала. Для себя она четко решила лишь одно – она ни за что на свете не станет обрекать его на участь раба. С ее стороны это было бы неуважением к себе и своей матери, которые сделали все для того, чтобы Топаз могла жить свободно. Пусть и Лорент постарается достойно прожить свою жизнь, которой он мог бы полностью распоряжаться сам.

Он сказал, что простил ее? Это было странно и наивно. Ощутила ли она радость? Трудно сказать. Это очередная палка о двух концах. Ситуация становилась все более неопределенной и запутанной. Действия разворачивавшейся сцены сплетались в тугие узлы, которые невозможно будет просто распутать. И чем больше они будут затягиваться, тем очевиднее будет решение – разрубить их. Но не сейчас. Пока нет. Топаз не хотела решать это сегодня. Она была усталой и измотанной. Даже мысли в голове устали вихрем вертеться из стороны в сторону, выписывая различные пируэты из теорий и возможностей следующих ходов. На сегодня с нее было более чем достаточно.

А в следующее мгновение он прикоснулся к ее лицу, и она поняла, что он совершит очередную глупость, которая обернется еще одним витком непонимания и усложнения происходящего. Он поцеловал ее.

Я пропала - подумала она про себя и закрыла глаза. Первым ее рефлекторным желанием было бежать. Но она не могла. Ее тело предательски застыло, окаменело и осталось неподвижным. Она не понимала, как привести его в движение, потому что оно просто отказывалось отвечать на ее приказы. Командный пункт оказался отрезанным от своей армии,  и сейчас его медленно, но верно его накрывало паникой. Но девушка все еще старалась прийти в себя и снова заполучить контроль. Такое с ней случилось впервые. Она не застывала от страха и ужаса, ее не сковывало паникой. Все это наоборот – пробуждало инстинкт самосохранения и помогало телу начать движения до приказа головы. Ее тело всегда действовало интуитивнов, подпитываемое адреналином. Но не в этот раз. Сейчас что-то сломалось. Или просто она не чувствовала себя в опасности? Тогда, что же она чувствовала?

Первыми отреагировали пальцы руки. Они медленно разжались, выпуская из руки мягкую мокрую ткань. Она звучно упала на пол, омывая его лечебным отваром. Вслед за руками включились глаза – она распахнула их и увидела нежное смущенное лицо Лорента. Затем поддалась и сама голова – медленно прерывая поцелуй. Так приходило в движение по одной части тела за раз. Наконец, Топаз взяла контроль в свои руки и глубоко вдохнула, набрав в легкие побольше воздуха.
-Я надеюсь, ты тоже сделал это для того, чтобы попрощаться со мной? – единственное, что смогла она выдавить из себя, все еще сдавленным и хриплым голосом. Действия Лорента действительно удивили ее не меньше, чем когда он решил вонзить себе в сердце нож. – Что же ты все мечешься? То умереть, то поцеловать? Я честно, не поспеваю за твоими действиями от желания умереть вот до этого самого момента. Что ты делаешь? Зачем ты это делаешь? Я не могу понять. Можешь ли ты сам объяснить свои действия? Или я тебя слишком сильно ударила, и твой рассудок помутился? Прошу тебя, не путай меня еще больше, я и так почти не понимаю, что здесь происходит… Ты, вроде, должен меня люто ненавидеть, а ты вместе этого целуешь… Я не понимаю, но хочу понять…
Она опустила голову, наклонила вперед и прислонилась к его лбу своим.
-Прошу тебя, скажи мне правду, если ты ее знаешь, конечно, или хотя бы помоги мне определиться с тем, что все же тут творится… Потому что если я сейчас же не найду ответа, я снова потеряю контроль над собой… И уже не могу ручаться, что каждый из нас будет жив и здоров…

Ее мучали опросы. Ей жизненно необходимы были ответы на них, чтобы продолжать дышать. Потому что сейчас труднее всего было именно это – подавать мозгу кислород, чтобы он продолжал пытаться сделать хоть какие-нибудь выводы из этого. Пока ей удавалось это с трудом. Она часто забывала делать новый вдох. Ощущение было такое, что она долго находится под водой и очень редко поднимается к ее поверхности, чтобы еще раз пополнить запасы воздуха. Вода будто со всех сторон давила на нее, не давая ни единой возможности трезво здраво рассуждать и думать ни о чем, кроме как о жизненно важном вдохе. Но стоило ей забыться и открыть рот под водой – она начинала задыхаться и тонуть. Вот так можно было бы описать ее нынешнее состояние. Она задыхалась от непонимания случившихся событий. И никогда не думала, что такой мощный поток когда-нибудь обрушится на ее голову. Одним словом – не справлялась. Она привыкла жить просто и открыто, поэтому никак не была готова разгадывать загадки этой закрытой комнаты.