- Любопытно.

Ледяной шар мерцает под прикосновением девичьей руки.
Разворачивающаяся поблизости драма человеческой жизни, предстающая перед девушкой, глядящей в шар, как на ладони, отражается в неотрывном взгляде единственного изумрудного глаза.

- Весьма любопытно, - девушка убирает пальцы с шара и подпирает рукой лицо. Её взгляд не меняется, даже когда губы растягиваются в улыбке, - Его воля к жизни мне нравится. Надеюсь, он выживет и станет чем-то большим, чем материал.

Но никакого ответа на реплику девушки не последовало.
Ведь все человеческие и нечеловеческие фигуры, почтенно стоящие у её ледяного трона, давно были мертвы и утратили способность к речи.

Сквозь вой вьюги Кай мог слышать голос.

Далёкий, слабый. Сначала - проступающий сквозь ветер на самом краю восприятия. Это и в самом деле чьё-то пение, или иллюзия, эхо вихря, причудливо превращающееся в подобие пения, отскакивая от сводов пещеры?

Кай наверняка знал, что ему - обескровленному, утомлённому, замёрзшему, - ни в коем случае нельзя было засыпать?
Сохранить сознание - его единственный шанс выжить.

Но разве можно сопротивляться?
Песня проникает в голову юноши настойчиво, почти навязчиво. От неё не спрятаться - да и надо ли?
Может быть, Кай чувствует, как за видимостью покоя от этой мелодии в нём расцветают огни древнего, первобытного ужаса, но даже эти искры затухают, подчиняясь гипнотическому воздействию песни.

И Кай засыпает.

- Не делай резких движений.

Пришедший в сознание Кай сначала обнаружил бы перед собой невысокую светловолосую девушку, единственный глаз которой был устремлён прямо на него. Слова её были в большей степени заботой, чем предосторожностью - раненое плечо юного герцога было затянуто плотной коркой льда, из-за которого резкие движения могли бы привести бы к ещё большим травмам.

Наверняка бы он забеспокоился, когда обнаружил бы свою верную спутницу-кошку вмороженной в цельную глыбу льда.
Но девушка замечает его взгляд прежде, чем тот успевает что-то сказать.

- Она жива. Прошу простить меня за то, что так обошлась с твоим питомцем, но это было сделано и ради её безопасности. Животные на дух не переносят меня, это место... И моих питомцев.

- Да.

Ида отвечает коротко и стремительно. Едва ли этот юноша представляет себе, куда попал, и что таят эти морозные своды. Ледяная тюрьма сдерживала несчастное существо не для того, чтобы оно не повредило саму Иду или кого-то из её созданий - обезумевшее от страха животное отчаянно защищало своего спящего хозяина. Кошка щетинилась на Иду, утробно рычала и готова была без колебаний броситься даже на очевидно превосходящие её силы немёртвых.

- У неё отважное сердце, - тихо добавляет некромантка, - Она без колебаний отдала бы за тебя жизнь.
Но едва ли это было бы нужно её гостю.

Девушка опускается на колено перед юношей, склоняется к его лицу и рассматривает вплотную. От неё ощутимо веет холодом - даже здесь, в уходящей вверх ледяной черноте просторной залы. Вдоль стен, будто почётный караул, стоят сшитые из плоти существа. Их глаза закрыты, а руки сложены на груди. Всех их, разумеется, собрала сама Ида - разные формы, размеры, компоненты причудливо сочетались, воплощая в себе эстетику чего-то глубоко неправильного; гармоничного в полной дисгармонии.

Ида протягивает руку к лицу Кая и сжимает пальца на его подбородке, принуждая юного герцога открыть рот. Одними пальцами второй руки она откупоривает маленькую склянку и выливает её содержимое ему в рот.

- Скажи, когда почувствуешь тепло. Вот здесь, - Ида указывает на своё солнечное сплетение, - Это снадобье спасёт тебя от холода. После я хочу знать кто ты. И как оказался здесь, - некромантка говорит, не поднимаясь с колена, а голос её почти лишён эмоций, - Живые редко приходят сюда по своей воле. 

- Кэйлум?

На секунду Идой завладел мираж того, как пальцы складываются на юношеской шее и переламывают её, оставляя на плечах обмякшую, безвольную и безжизненную голову.

- Кэйлум... Вот так совпадение. Едва ли может найтись на свете фамилия, которую я ненавижу сильнее...

Безмолвная вспышка гнева никак не отражается снаружи - некромантка всё так же мертвенно холодна, а лицо её кажется ко всему безразличным. Оборвать жизнь молодого герцога Хёстура в порыве секундной ярости было бы глупо, тем более что за словами юноши скрывались обстоятельства, доселе неведомые Иде. Она давно почти утратила связь со внешним миром, но желание отомстить не охладело в груди ни на миг.
Герцог Хёстура в её руках... О, это открывало перед ней массу самых разнообразных перспектив, о которых прежде не приходилось и мечтать. Оставалось только верно оценить влияние этого юноши на политическую картину обоих королевств, чтобы не продешевить.
Всё-таки, Ида вынашивала эту месть долгие, потерявшие счёт столетия.

- Позволь узнать - как так вышло, что наследник фамилии Кэйлум стал так же "покровителем некоторых магов"? - Ида взволнованно ходит из стороны в сторону перед Каем, но сама своего возбуждения, кажется, не замечает, - Тебе известно имя Ордуина Кэйлума? Это твой предок и мой современник... Как ты можешь помнить, герцогом был его старший брат, а сам он был приором Ордена Цепи и получил многие почести в этом звании. В народе у него было прозвище "Печник". Знаешь, почему?
Ида сдвигает прядь волос с шеи, обнажая бугристые рубцы давно омертвевших ожогов. Во взгляде некромантки на мгновение сверкает что-то очень лихое.

- Как видишь, мне довелось испробовать на себе его... науку. Я пережила встречу с ним, так как и прегрешение моё было невелико, но именно тот случай стал причиной того что теперь я... - Ида разводит руками и умертвия склоняются перед ней на колено, - ...как это у вас называют, "ушла с зимой". Но прошли многие лета с тех пор, как я оказалась здесь. Я сбилась со счёту на двухсот тринадцатом, и боюсь, что с тех пор само восприятие мной времени необратимо изменилось. В общем...

Ида невозмутимо моргает единственным глазом.

- Какой сейчас год?

- Не трогай меня.

Вокруг запястья Кая сжались по-настоящему мёртвой хваткой пальцы некромантки. Ещё немного - и запястный сустав паренька хрустнул бы жалобно, но пальцы девушки лишь покрылись ледяной изморозью, перекинувшись и на небольшой участок руки юного герцога. Ида добавляет куда-то в сторону озадаченно:
- Бог ты мой, я оказалась несколько старше, чем предполагала... Аполло! - неприметный скелет позади Иды распахивает тяжёлую толстую книгу, - Запиши это в мой дневник.

После Ида замерла, обдумывая сказанное Каем.
Что же, картина начала выстраиваться перед глазами. Подобная жизненная позиция (откровенно идеалистическая) выглядела как в действительности весомый повод устранить юного наследника. Ида не сомневалась: рано или поздно постоянные покушения достигнут своей цели, и Хёстур будет обезглавлен.
Ида могла бы не вмешиваться. Похоже за прошедшие четыре сотни лет ненавистное семейство выродилось само по себе - или, по крайней мере, аристократическому роду очень не повезло оставить во главе себя книжного юношу, настолько ведомого юношеским максимализмом. В её руках была власть над потомками человека, который когда-то обрёк её на медленную, мучительную смерть.
Ощущение было приятным.

- Ты прав. Извинения мне не нужны. Во-первых, потому что ты едва ли имеешь отношение к тем людям, которые принимали решения в столь далёком от тебя прошлом, - сейчас Ида выглядит вполне благодушно, - Но ты прав и в другом - желание мести всё ещё пылает в моём сердце. Даже когда оно находится в филактерии.
Ида тихо смеётся над своей собственной шуткой. Её прерывистый, неестественный смех эхом отдаётся от покрытых льдом стен.

- Видишь ли, Кай Кэйлум, моё желание мести неизбежно трансформировалось по прошествии столь долгих лет. Во-первых, я отдаю себе отчёт в том, что мои представления об этом мире безнадёжно устарели... Во-вторых, те навыки, которых я достигла за свою долгую жизнь, могут позволить мне вести весьма тонкую игру, уж коли я действительно решусь вмешаться в установившийся мировой порядок. На четыре сотни лет я заперла себя в этих сводах... Четыре сотни лет я постигала невероятные тайны, лежащие по ту сторону жизни и смерти... И вот теперь, похоже, моя история подходит к своей кульминации - я собираюсь покинуть эти залы и вынести королевству Вайрон свой вердикт. То, что я начинаю свой путь именно с Хёстура - любопытная перипетия судьбы или настигшая твой род карма, как думаешь? Вопрос, впрочем, риторический.

Лёд на плече юноши разбивается, оставляя под собой совершенно целое и здоровое тело. Вслед за ним трескается и ледяная глыба, в которой спала ручная кошка.

- Позвольте спросить вас, герцог, - впервые за разговор Ида улыбается, хотя холодный взгляд её кукольно-неизменен, - Какую цену вы готовы заплатить за ваше спасение?

- Не понимаю, о чём ты.

Ида смотрит на Кая с искренним недоумением в неморгающем взгляде.

- На мой взгляд, ты представляешь из себя вполне цельную конструкцию. Твоё тело на первый взгляд так же в хорошем состоянии, в том числе некоторые органы и алхимические компоненты, которые обычно сложно получить свежими. Кроме того, твоё происхождение подразумевает, что ты получил хорошее образование, так что твои интеллектуальные ресурсы тоже представляют для меня определённый интерес.

В общих чертах Кай Кэйлум понял своё положение достаточно верно.
В руках Иды была могущественная сила пограничья между жизнью и смертью. Орден Цепи никогда не был лоялен к некромантам (Ида была уверена, что за прошедшие столетия их предвзятая неприязнь к одному из благороднейших магических искусств лишь окрепла) - что же, она понимала, чем магоборцев может пугать власть над подобными материями, но сдаваться была не намерена.
За улетевшие песком сквозь пальцы века у Иды накопилось неисчислимое множество гипотез, подтвердить или опровергнуть которые могла только практика.

Любая практика нуждается в ресурсах - рабочие руки, материал (те же тела, только мёртвые), артефакты, алхимические расходники и прочее, прочее, прочее...
Кроме того, Ида была достаточно амбициозна, и отдавала себе отчёт в этом. Скорее всего, для её практики понадобится прикрытие - и либеральные веяния в исторически самом нетерпимом к магам регионе казалась идеальной ширмой, за которой некромантка сможет продолжать работу без лишнего внимания.

Словом, для начала Иде нужна была власть. Но говорит она другое.

- Ты смышлёное дитя, - холодная ладонь Иды тяжело опускается на макушку юного герцога и треплет ему волосы странным механическим движением, - Разумеется, ты не можешь просто так привезти меня в свои владения и объявить своим ручным чародеем. Это вызовет массу вопросов - а я по возможности хотела бы избегать лишнего внимания к своей персоне. Я прибуду инкогнито. Позднее, оценив обстановку на месте, помогу тебе разыграть спектакль перед обывателями.

- Кроме того, - указательный палец Иды назидательно указывает вверх, - Это можно считать взаимовыгодным сотрудничеством. Я не позволю событиям, подобным сегодняшним, повториться. Таким образом...

Ида протягивает Каю свою ладонь тыльной стороной вверх.

- Поцелуй мою руку - и на этом наш договор обретёт свою силу.

Смертные обожали символы. Ида же использовала один из них только чтобы обозначить точку, после которой жизнь Кая Кэйлума изменится навсегда.