Ночной Веллехорт зимой воспринимался как нечто иное. Пожалуй, если бы не холод, хоть и поугасший за последние года, именно в таком городе Эрида хотела бы жить. Мрачный, освещаемый разве что фонарями и светом окон, его улицы контрастировали с темным небом, где каждый островок света был один на один с непроглядной бездной над твоей головой. Словно памятник человеческой культуре, стоицизму и способности выжить в любых условиях, этот город был словно вырезанный в горной породе горельеф, на фоне скал и заснеженных пиков выглядящий отчужденно, неправильно, лишне. Но все же он был здесь. И будет здесь еще долго, сколько бы ноги Брэй не топтали каменной кладки на улице, задумчиво обступая слишком большие сугробы и специально не торопясь.
Торопливость имела смысл, когда она имела четкую цель. Пойти, забрать товары со склады. Доставить безделушку. Вернуть в соседнюю лавку книги, забранные в долг только для того, чтобы ознакомиться с ними. Поразительно, но прямо сейчас тяги к этой торопливости не было, потому что и цели четкой тоже. Она просто шла, на ходу чуть склонив голову и размышляла. Размышляла о полотне, что рассматривала сегодня сквозь окуляр, и то, как еле заметные линии заклятья сплетались во что-то, что, казалось бы, не слишком волновало того мужчину. Но стоило Эриде сказать что-то, выходящее за рамки обычной держательницы лавки, его улыбчивость переменилась. Эта кривая улыбка... Со шрамом. И взгляд. Сама того не замечая, она и сама улыбнулась, прокручивая в голове тот разговор.
Улыбнулась, а не нахмурилась и отчитала, когда тот предложил ей яблоко, стиснутое с соседнего прилавка. ПРитом так, что ни она, ни бородач за прилавком этого не заметил. И не перестала улыбаться, когда тот скинул пару медяков за фрукт. Странный человек. Странный человек со слишком большим количеством отметин и поцелуев от прошлых лет. Словно каждый год, каждый день его был наполнен чем-то осязаемым и важным, забирающим часть его, иногда оставляя в подарок шрам, а иногда требуя нечто большее. Некоторые отметины, правда, были уже не рукотворные. Что же это было? Кажется, под левым глазом, черная точка. Родинка.
"Говорят, женщина с родинкой на линии слез обречена их лить" - поймала себя на странной фразе Эрида, и тут же поняла другую вещь.
Она падает.
Удар она даже не заметила. Слишком была поглощена мыслями, задумчивым рассуждением, вызывающим улыбку, с которым можно было идти по улице, заложив руки за спину. Просто думая. Плечо, правда, начало ныть довольно быстро. Улица же, завертевшись, резко ушла из под ног, пока Брэй неслась навстречу земле с одной только мыслью.
"Надо было просто пойти в трактир и нажраться".
Она приготовилась к удару. Она приложила к груди руки, вжала шею в плечи, но вместо удара... Кажется, ее подхватили. Неправильное  ощущение чужой руки, держащей за спину, неправильное ощущение, будто она стоит под углом. И неправильная попытка понять, что происходит, раскрыв зажмурившиеся глаза.
- Успел - произносит мраморная статуя, а затем резко отдаляется, утягивая за собой Брэй, пока та  не встает крепко на обе ноги и, не сводя взгляда с ожившей статуи, ловит себя на еще одной мысли.
"Ни разу не похож." Лицо совершенно другое. Основа та же. Худое, изящное лицо, островатый подбородок, но детали... Чуть светлее кожа. Чуть живее глаза. Никаких шрамов, никаких отметин. Словно его действительно вытесали из мрамора, аккуратно с любовью, высекая то лицо, которое не будет иметь ни одного изъяна. И, как на любую статую, на него приходилось смотреть снизу вверх. Пока он раскланивается, извиняется. А Эрида приходит в себя.
И с усилием отводит взгляд, понимая, что ничего особенного. Такое бывает. Ее просто чуть не сбил по дороге торопящийся горожанин, одетый, впрочем, так, словно тот горожанином не был. Слишком много поверхностного, слишком много деталей и слишком мало заметного функционала. Словно смысл его одежды был не в том, чтобы согревать, а в том, и это было главное, чтобы показывать его статус.
Как будто его речей и слов не хватило для этого.
- Боги, это было внезапно. - позволяет себе сделать замечание Брэй, тут же поднимая голову, отвлекаясь на свой наряд, все еще в полном порядке, только на долю секунды, чтобы понять - да, она действительно не бухнулась в снег, и ее действительно спасли от падения, но слова мужчины, намекающего сопровождение заставили ее резко замолчать, стоило ей начать - Не стоит, все в порядке, я... -
Она уже была готова закончить фразой, что справится. Что ей просто хотелось прогуляться. Но тут до нее долетает слово "граф" и губы смыкаются. Брови чуть опускаются. Лицо принимает такое выражение, которое можно было бы назвать нейтральным. Специально-нейтральное. Не выражающее ничего. "Граф, значит."
О нем она ничего не знала. Слишком мало опыта общения со знатью, чтобы разбираться в них, помнить каждого, кто не пользуется ее услугами. Но упоминание титула.... Упоминание титула заставило вспомнить что-то, что вспомнить не хотелось. Общение. Отказ. Упоминание отца. Картины прошлого, резко сметающие образы изуродованного шрамами лица с всего одним здоровым глазом и сединой в шевелюре.
- Благодарю вас, граф, - начинает она, чуть поклонившись. Помня, как надо общаться. Вежливо. Учтиво. Без лишних эмоций. Так, как общается прислуга. Потому что по сравнению с ним прислугой она и была, без рода и имени.
- Меня зовут Эрида  - делая ударение на первый слог, отвечает женщина в синих теплых одеждах, с накидкой на плечах, что, похоже, скрывала остальной наряд, и, закончив с поклоном, распрямляется, не менее учтиво добавляя - И я не могу тратить ваше время на сопровождение. Уверена у вас достаточно дел, чтобы не тратить его на чернь. -

Брэй тихо вздохнула. Те догадки, что появились в голове при первом взгляде, но при этом  не были озвучены, подтвердились ровно настолько, насколько требовалось, и вместе с этим осознанием, плечи ее опустились, а сама женщина развернулась лицом к продолжению своего пути и сделала первый шаг. Потому что теперь это ее жизнь. И ей с этим жить. С еще одним человеком, которому было плевать на нее и ее слова, не смотря на мягкий отказ. Просто потому, что он был выше. Потому что его слово значило больше. Ведь он сам был больше, фигурально и буквально, и это, похоже, позволяло ему делать вещи, не оглядываясь на чужое мнение.
И это раздражало. Не до той меры, когда хочется кричать, но достаточно, чтобы шаг Эриды был достаточно быстрым, чтобы в нем читалось желание отправиться куда-то, хотя до этого момента никакой четкой идеи куда идти у нее не было. Куда он вообще могла пойти ночью? Рынок закрыт, там сейчас никого. Порт? Ради чего? В такое время там даже кораблей у моря не будет видно, да и вряд ли, учитывая зимнее время, можно было расслабиться, глядя на проплывающие суда. Зимой их всегда было меньше. Какие места она еще знала? Главную площадь? Да, теоретически, туда можно было бы пойти. Там могли быть какие-то места, работающие даже ближе к позднему вечеру, практически ночью. Например, кабаки.
Да. Кабак выглядел хорошим местом. Надо было только вспомнить, куда идти, пока человек в стороне рассказывал о чем-то своем, делал свои выводы и требовал вовлечения в свой монолог.
- Я не испытываю неприязни к аристократии. - соврала, дабы не растягивать обсуждение, Брэй - Это вопрос разницы положения в обществе, не более того. -
И продолжила идти, решив не участвовать в воображаемом перечислении абсолютно всех местных лордов, знакомства с которыми у Эриды не было. По крайней мере, не личного. По крайней мере, не такого, которое бы не завершалось простым письменным отказом, либо диалогом, построенном исключительно на вопросах купли-продажи, заканчивающихся в тот момент, когда обе стороны нашли удовлетворяющие их условия.
Одна фраза, впрочем. Заставила ее остановиться. Фраза о родителях. Настолько, что, встав, волшебница, чуть наклонив голову и опустив брови, взгляняула снизу вверх на сопровождающего ее блондина.
И задала простой вопрос. "Зачем он это спрашивает?"
В ее практике было достаточно моментов, когда те или иные вещи можно было узнать, просто спросив и проследив за реакцией. Залезши в голову и смотря ровно в ту же сторону, куда смотрит хозяин черепной коробки, где происходил разговор. Так было легче. Так не отвлекало. Так не вызывало раздражения. Все ответы приходили сами собой, оставалось только поддерживать разговор. Но вопросы, которые нужно было задавать, должны были быть связанными. Они должны были идти тонкой линией от одного к другому. Не перепрыгивая. Без зазоров. Нынешний же диалог напоминал больше не трещину, тянущуюся по высохшей земле, от одной точки к другой, расширяясь до уровня каньона, когда собеседник открыт, словно книга. Нет, это выглядело, как вбитые в каменные стены колья. Попытки найти слабое место. Грубо. Слишком грубо, Настолько грубо, что Брэй не сразу довела до себя мысль, что, возможно, прямо сейчас собеседник ждет ее реакции. И что ждет он ее внутри.

Ей не потребовалось много времени. Просто моргнуть. Закрыть глаза в Веллехорте, открыть их в другом месте. Оглядеться. Зелень, короткие травинки, в пять сантиметров, не более, заполняющие пространство вплоть до высоченных стен, тянущихся до самого неба. Гигантская арена, заполненная травой, разукрашенная под голубой и зеленый так, чтобы казалось, будто преграды нет - это помогало хоть немного, но не в достаточной мере.
Она поворачивает голову. Пусто. Все такой же зеленый луг, вветер, колышащий травинки. Вдалеке, на холме, рассеченного надвое великой стеной, вздымающейся к небосводу, виднеется мольберт и приставленная к нему виолончель, опирающаяся на белый мрамор преграды, на которой уже потерлась часть краски.
Она поворачивается в другую сторону. Дом. Небольшой, двухэтажный, сделанный для того, чтобы стоять в обнимку с другими домами, на углу улицы, но здесь не было ни улиц, ни других домов, и от того часть стен была голой. Ни окон, ни узоров. Словно этот дом вырезали из памяти и так и вставили в то место, где Брэй чувствовала себя дома. То место, которая она сделала сама.
И здесь было пусто.
- Ха. - произносит женщина - Пусто. -
И оборачивается снова. Пусто. Ее веки наконец закрываются.

И, когда они поднимаются, та снова в Веллехорте. Стоит и смотрит на графа. Моргает снова, отводя взгляд, чуть приподнимая брови, но тут же продолжая свою походку.
- Нет. Не к родителям. - она даже не задает вопрос, почему именно к ним должна идти.

Потому что это бессмысленно. Ей не хотели давать ответов. Ни единого действия, которое позволит получить власть над разговором. Даже прервать его Эрида была не в силах, но это и не нужно было. Вздохнув, позволяя Брэй-настоящей идти дальше, топча снег на мостовой, двигаясь в сторону главной площади, иногда отвечая Мордреду, Брэй-другая смотрела, стоя на зеленом лугу, вдаль. В ту часть стены, где зелень и синеву краски рассекала черная линия, доходящая до середины стены. Сейчас та часть преграды была далеко, очень далеко, но Эриде и не надо было ее видеть, чтобы помнить, что на этой черной линии, в десять метров толщиной, есть еле заметная голубая точка. Точнее, не точка.
Прямоугольник.
Окно, в котором был нарисован мужчина в летах, сидящий в кресле и читающий книгу. Он часто читал. Седые волосы, зачесанные назад. Аккуратные усы, тоже седые. И улыбка. Теплая. Заботливая.

Такая же улыбка, на мгновение, появилась на лице обоих Брэй. И той, что была снаружи, и той, что была внутри. И не ясно, было ли это связано с тем, что вдалеке показалась статуя, что находилась в центре главной площади, или же со стариком в нарисованном окне.

Они шли недолго. Достаточно недолго, чтобы окружающие улицы постепенно начали становиться чуть шумнее. Не слишком шумнее, учитывая ночное время суток, но определенные изменения были. Тихие городские улочки постепенно становились шире. Где-то из ярких окон сочились песни, иногда осмысленные и в пару голосов максимум, а где-то нестройным и бредовым хором льющиеся в уши. Это была та часть города, что могла позволить себе не спать ближе к ночи, та, где трактиры предлагали остановиться, и те, кто останавливался, в особенности после долгой и скучной дороги, хотели чуть больше веселья, чем лечь в кроватку и поспать.
Знакомое место. Они бывали здесь часто. Не в конкретном трактире, но на площади, стоило им вернуться в город. И возвращались они сюда часто, пока не нашли себе подходящий дом. Сладковатое ощущение, ностальгия, так и заставляло тепло улыбаться, думая о старых добрых деньках, но любые приятные чувства перечеркивал тот факт, что сейчас Эрида была одна. Не одна в плане компании, хотя одиноко она себя чувствовала. Но одна в плане семьи. И отрешенные отсылки, завуалированные попытки пожаловаться на ее компанию мало помогали.
- Да, в моих родных краях это называется "шарлатанством". - парирует лавочница, продолжая ловить с этого разговора теперь уже более веселые нотки. Продолжать фразу о том, что часть вины за обман лежит и на обманутом, что позволил себя обмануть, она не стала. Не смогла сосредоточиться на том, как бы сформировать ее, да и не нужно было отпускать колкости. Потому как, в какой-то момент, самоназванный граф остановился.
И попрощался.
Заставил Брэй обернуться, на ходу краем глаза подмечая, что встали они неподалеку от трактира, на чьей вывеске была птичка в клетке, рядом с которой стояла большущая бутылка. И, выслушав короткое прощание, женщина смогла ответить только одно:
- Благодарю за компанию. Хорошей ночи. - без лишних эмоций, без попытки растянуть знакомство или даже продолжить его. Просто прощание. Которое слишком опоздало, да и выглядело наигранно, учитывая стремительное улепетывание графа, отправившегося по своим делам так же стремительно, как он и появился.
Эрида же... Вздохнула. С облегчением. Шумано, стоило фигуре оказаться достаточно далеко. С ее плечей только что сняли две массивные ладони, давящие  на нее все это время и, стоило ей оказаться в своей лодке хоть немного, локти на руках сами согнулись, а кисти сплелись в замок. Та поза, что обычно позволяла ей продержаться за прилавком до конца дня.
- Пьяная канарейка. - молвит волшебница, стоило ей вернуть взгляд к вывеске с птичкой и, стоило ей прочитать название, на лице заиграла улыбка. Широкая. Не наигранная, а искренняя. Да, это место ей подойдет.
Оно было достаточно тихим. Ни песен, ни криков. Маленькая гостиница? Маленький трактир? Маленькая таверна? Она часто путалась в названиях, но одно знала точно - стоит ей зайти и та поймет, стоит ли здесь оставаться. И отсутствие большого количества посетителей говорило о том, что да, стоит. Только она переступила порог, как Брэй открылся вид хорошо освещенного зала, заставленного круглыми столами, где то тут, то там сидели люди. И гномы. Что заставило чуть задержать на коротышках взгляд, но вскоре он двинулся дальше, приметив и хозяина, и девицу в длинной юбке и белой рубахе, что стояла возле стойки и тут же вызвала еще один облегченный вздох.
Значит, к ней подойдут, надо только выбрать столик. Конечно же, у окна. Конечно же, свободный - благо, таких было много. И действительно, стоило Брэй присесть, отодвинув стул и прислониться к спинке стула, чуть прикрыв глаза, хозяин кивнул девке. Наверное, даже что-то сказал ей, чтобы та поторопилась, потому как она довольно быстро оказалась возле столика с лавочницей и, поставив руки в бока, с напускной улыбкой, обратилась.
- Что заказываем? Полный ужин или половину порции? - кажется, в ее словах была заинтересованность. Заинтересованность в том, чтобы очередной клиент, пришедший сюда, ушел довольным. Что-то, что трудно просто так имитировать. И это заставило Эриду взглянуть на девицу.
Та была молода. Волосы цвета соломы, свежей. Тонкие, чуть завивающиеся у кончиков. На вид меньше двадцати уж точно, но больше пятнадцати. Она не ребенок, уж точно. Но еще не такая взрослая дева , как и сама Брэй. Последняя мысль очень явно уколола вбок, но отвлекаться на это не стоило.
- Я бы хотела чего-нибудь выпить. На вывеске была бутылка... У вас есть вина? Любые - отвечает лавочница, не вызывая никакой лишней реакции у работницы трактира.
- Конечно, в основном с юга, но.. - она не успевает закончить. Брэй перебивает.
- Отлично. - заставляя девицу остановиться, говорит лавочница - Мне нужно что-то, что выбьет у меня землю из под ног и заставит ползти до дома. Сможете посоветовать что-нибудь? -
Этот вопрос, вкупе с перебиванием, заставляет официантку прищюрить глаза. Слишком уж четкая просьба. Слишком откровенная. Слишком  неподходящая для кого-то, кто выглядел цивилизованно и спрашивал про вино исключительно для того, чтобы, оттопырив палец, пить его из бокала. Нет, то, как выглядела клиентка, и то, что она спрашивала, разительно отличалось. Заставляло тратить время на анализ. На мысли. Пока на размышления девица не забивает большой такой ржавый гвоздь и, легкомысленно и  не менее весело отвечает:
- Без проблем! Но я бы тогда предложила кладовое пиво. Ну, для ползанья. - кажется, она восприняла это как шутку. Эрида же была вполне серьезна. Мила, но серьезна.
- Нет, благодарю, никакого пива. Вино, покрепче и неразбавленное. Теплое, если есть возможность. - вызывая кивок, завершает заказ волшебница, добавляя в конце - И, пожалуйста, в бутылке. Не хочу слишком часто вас отвлекать. Сдачу потратьте на себя. -
Это все же была не шутка. Рука женщины уходит в карман теплого камзола, вызволяя после пары мгновений каких-то скрытых действий несколько монет и тут же отдает их девице. Молча. Та молча принимает. Она видела, сколько ей дали. И она поняла, что да. Это действительно не шутка. Это еще один человек, который хочет сегодня очень много выпить, и останавливать ее - не в обязанностях официантки. Нет, напротив, она уж лучше подыграет и упорхнет, а вернется скоро с бутылкой и бокалом.
Нет, кружкой. Бокалов здесь не было.
Но главное, что дело было положено. И , стоило девице действительно упорхнуть - та была вполне грациозна в этом деле - Брэй, чуть задержав взгляд, снова вздохнула, а затем повернула голову к окну. В освещенной таверне было ярко. И из-за этого то, что оставалось за преградой из стекла, казалось беспросветной бездной с редкими вкраплениями окон и проходящих мимо людей. Тех, кто ловил на себе свет "Пьяной канарейки" из окна, только чтобы, уйдя подальше, потерять его.

Отредактировано Эрида Брэй (2022-07-20 16:04:48)

Быть спонтанно-щедрой было легко. По крайней мере первые минуты. Стоило только достаточно долго посмотреть в окно, отвлечься в ожидании и вспомнить о тратах, о записях, как вслед за осознанием начали приходить сожаления. Потратить на себя. Потратить на себя она и сама что-нибудь могла, например, эти лишние монеты. Например... Например что? Купить себе шарф. Старый перестал приносить радость и счастье. Или найти еще где-нибудь какого-нибудь вина. Или просто спирта для того, чтобы оттирать проклятые пятна с заляпанных вещиц ,что ей тащат приключенцы. Но вместо этого свои деньги она оставила трактирной девке. И тут же попыталась вырезать из головы все мысли о сожалениях.
Сегодня не должен быть день сожалений. Такие дни у нас по воскресеньям, когда думать больше не о чем.
Сейчас же думать было вполне о чем. Например, о том, как снаружи падает снег. О том, как жизнь постепенно утекает сквозь пальцы, и как не становится лучше. Как она медленно загоняет себя в тупик, заставляя отвести взгляд от окна, сцепить пальцы в замок, поставив локти на стол и упереться в ребра ладони лбом, закрывая глаза так плотно, чтобы в темноте начали проступать разноцветные круги. Ей не удавалось, сколько бы та не старалась, уйти в одиночку от мыслей. От мыслей, которые наступали на пятки, кусали за голени, хватали ее за плечи и заставляли обратить на себя внимание.
Она же прекрасно знала, зачем постоянно пытается что-то делать. Потому что пока ты делаешь, у тебя нет времени подумать. Нет времени на передышку, только на то, чтобы загнать себя, как лошадь, и рухнуть в кровать. Вырубиться, стоило только глазам закрыться, и уйти от дурных мыслей подальше. От сожалений. От гордости. От ужаса. А проснувшись, бежать дальше. Вслед за покупками, за сделками, за снегом, за темнотой, за солнцем, за вечером и, вот теперь, за выпивкой.
Слишком много вещей, чтобы Брэй могла наконец-то отвлечься. И поэтому, даже когда в трактир зашла красноволосая, а компания на дальнем конце зала шумно продекларировала тост, заливая пивной пеной стол, Брэй не двинулась. Ей было тошно. Ей было противно.
И только звук утвари, оставленной на деревянной поверхности возле нее, вибрация, идущая от последствий появления официантки, доставившей заказ до столика, заставил Эриду поднять взгляд. И это была не та самая Эрида, что зашла сюда. Та была вежливой, та была разговорачивой, целеустремленной. Эта же, стоило ее взгляду упасть на пузатый кувшин, чуть опустила руки, позволяя ладоням опуститься на столешницу, воззрилась на принесенное пойло с таким видом, будто это была ее последняя надежда на лекарство от смертельной болезни.
И надежда не оправдалась.
- Никаких бутылок? - переспросила волшебница, не глядя на официантку. Вряд ли ее волновал кувшин. Нет, дело было не в нем. Пить можно было и такое. Да и смену настроения девка не заметила, бодро отрапортовав вместе с опущенной на стол кружкой:
- Вы просили ногосбивательное, и вот оно. - весело ответила девица, тут же подхватывая кувшин, отливая часть содержимого в кружку и подталкивая деревянную утварь ближе к Брэй - К тому же, одна посетительница решила всех угостить, так что.. Вот. -
Эрида на мгновение зависла. Моргнула. Но, чуть поведя в сторону головой, все же взялась за ручку и пододвинула к себе кружку, вглядываясь в содержимое.
Содержимое пахло виноградом. Не слишком ярко, но достаточно, чтобы его распознать, в тандеме с чем-то еще, что разбирать не было времени.
- О, ну ладно. А кто? - решив поддержать разговор, но не глядя на официантку, спросила теперь Брэй, поднеся к губам кружку, выливая уже в себя немного жидкости.
И чувствуя кислый привкус. Чувствуя аромат. Чувствуя... Что-то. Будто в вино добавили что-то, чего там быть не должно, но что не было "плохим". Скорее, не привычным. Острым. Ярким. Бьющим по вкусовым рецепторам. Вырывающим язык и начинающим хлестать по зубам и небу этим самым языком, словно варвар, оторвавший ногу орку и теперь избивающий нападающих этой самой оторванной ногой, ведь топор сломался.
Брэй моргнула. Затем сглотнула. И уставилась в пустоту перед собой.
- Да вон та, рыжая. - указав куда-то за собой невзначай выплюнула девка, тут же отбросив эту фразу в сторону и, наклонив голову, спросила уже то, что ее интересовало куда больше - Ну как? -
Брэй медленно потянулась назад. "Рыжая" находилась аккурат за официанткой, и волшебнице пришлось наклониться на спинку стула, чтобы взгляд уцепился за красноволосую высокую девчину со здоровенным таким дрыном поодаль. Ее столик был в центре. ОНа и сама была в центре, и трактира, и внимания, похоже. Но для Эриды это вызвало реакцию не слишком большого значения. Та посмотрела на рыжую. Затем на официантку, не меняя позы и, кивнув, все же ответила на вопрос, отодвинув в сторону красноволосую незнакомую знакомую:
- Идеально.
- Вот и отличненько! - тут же подытожила служанка, упорхнув и оставляя Брэй в одиночестве за ее столиком, задумчиво подтянувшей кружку к губам и отправив еще пару глотков странного жгучего варева, которое точно не было обычным вином, внутрь.
Не вино. Но что-то большее. И заставляющее спустя какое-то время опустить локти на стол, отбирая все силы. И задумчиво посмотреть вперед. Мысли возвращались. ТЕперь намного медленнее. Постепенно они становились более четкими, уходили от вечного и будоражащего паранойю, к чему-то осмысленному и осязаемому. Например, что за женщина и почему Брэй ее помнит? Она точно видела такие красные волосы. У Лайлы не такие. У Люсии не такие. Похожие, но у первой они короткие, собранные в хвост. У второй же были рога, подаренные явно кем-то из зверолюдов-родителей, обитавших в каких-нибудь горах, да полезеленее. Но эти... Эти были длинными. И обязывающими еще раз взглянуть на незнакомку.
Она знала ее имя?
- Эй. - вдруг слышит Эрида. И, отведя взгляд от Мишки, но не поворачивая головы перед собой, видит себя же. На стуле напротив. За столом. В таком же камзоле. Но чуть более раздраженную. Чуть менее пьяную. Чуть более целеустремленную.
Обычное дело, конечно же.
- Ты отвлекаешься. - говорит Не-Эрида, ставя локти на стол, сцепляя пальцы в замок, но не поднимая рук, так, чтобы закрыть нижнюю половину лица. Только в достаточной мере, чтобы поставить на сцепленные костяшки подбородок, прильнув чуть вперед - Мы сюда зачем пришли? -
"Я сюда пришла напиться."
- Вот именно. А зачем?
"Потому что не могу уснуть, а алкоголь хорошо отбивает лишние рассуждения. Вырубает, хоть на время, но откладывает проблемы на потом."
- Именно! И в этом мы с тобой мастерицы. Так что, раз уж мы решили двигаться в этом направлении, мне кажется, полумеры нам не подходят. Так что поехали. Нам еще до дома идти.
"Действительно." - заключает Эрида и, делая еще глоток из кружки, откладывает ее в сторону. Ладошки кладутся на глиняную поверхность кувшина. Пододвигают его ближе. Подушечки пальцев чувствуют тепло. ТАкое, которое чувствовалось в напитке, но в кувшине тепла было намного больше. Вязкая жидкость внутри, будто гуще, чем в кружке, еще дрожала, волнами метаясь туда-сюда в посудине, когда Эрида взглянула внутрь и только и ждала того, чтобы  Брэй сделала глупость.
Глупости сегодня были по расписанию.
Она приподняла кувшин. Наклонила его. Приоткрыла рот. И позволила жидкости вливаться внутрь, пока горло, обжигаемое, сокращалось, глотая содержимое. Вокруг что-то происходило. Кажется, компания за дальним столом высказала еще один тост, на этот раз еще громче, и их овации теперь имели направление, схожее с тем, где уже сидела Брэй. Но Брэй на них не смотрела. Брэй смотрела на кувшин, на то, что было внутри, и на кусочки трав и ягод, плавающих в кувшине, в окружении из темно-фиолетовой жидкости, часть из которой теперь была внутри. И приятно жгла живот и горло, оставляя в последнем ощущение ожога и крайне пряного вкуса.
- Ты закончила? Потому что я бы не останавливалась, если честно. - добавила Не-Эрида спустя пару секунд, тут же обращая на себя чуть помутневший взор Эриды настоящей.
- Действительно.

Не сказать, чтобы ей нравилось. Первый удар был достаточно заметен, чтобы Эрида понимала - да, это пойло сойдет. Оно вполне подходит, не потому, что было вкусным, а потому, что давало в голову резко и без сожалений, словно удар в висок. С большей долей вероятности от такого удара она бы потеряла сознание, но то был удар настоящий, а речь сейчас была об алкоголе и интоксикации. И до того момента, как все станет плохо, у волшебницы было еще достаточно времени, чтобы насладиться абсолютной потерей контроля.
То ощущение, когда руки и ноги двигаются чуть дальше и чуть быстрее, чем стоит, а тело качает из стороны в сторону, как раз и было целью. Вполне подходящей, учитывая, что сейчас, придерживая кончиками пальцев кувшин и глядя перед собой, Брэй уже ощущала определенную легкость. Надо было просто подтолкнуть себя еще чуть дальше и, наконец-то подняв кувшин, вылить еще пару глотков пряного пойла внутрь, прикрывая глаза и морщась от неприятного привкуса, прежде чем голова начала наливаться свинцом.
- А вот теперь, когда мы наконец-то в состоянии, мы можем поговорить. - раздается голос откуда-то спереди, пока глаза метали взгляд то к одной трещине на столе, то к другой.
Поднявшийся из ниоткуда ветер заставлял чуть накрениться, уронить ладонь на столешницу, упереться в нее и только сейчас отпустить кувшин, тут же откидываясь на спинку стула, на котором сидела Брэй и прикрыть глаза. Ощущение,  будто в ее голове было много воды, нарастало незаметно, до момента, пока та не запрокинула ее, тут же представляя, как из открытой черепушки начинает литься поток синей влаги с пеной. Мощным валом он выплескивается, опускаясь на плечи ,спину, падая на сиденье и капая теперь уже мимо ножек стула на пол, ровно до момента, пока Эрида не открывает глаза.
Опьянение приходило слишком резко, настолько, что это было непривычно. Память подсказывала, что до этого она могла дойти до такого состояния, аккуратно подбирая напитки. И обычно такой эффект давало нечто покрепче вина, но, похоже, служанка знала свое дело куда лучше, чем Брэй предполагала. Потому что теперь ей хотелось сразу несколько вещей.
Во-первых, думать.
Думать она не могла уже давно. Так, чтобы ее ничего не ограничивало. Но забродившее пойло делало свое дело с профессионализмом хорошо поставленного удара копья в грудь. Оно выбивало всякие препоны, заставляя волшебницу уронить локти  на стол, подпереть голову и закопать пальцы в синюю шевелюру, пока взгляд вычленял все новые и новые трещинки, теперь плывущие во взоре, словно червяки, ползающие после дождя в рыхлой земле.
- Смотри, какое дело. По-моему, нам нужно было это сделать уже давно. - продолжал говорить голос, не обязывающий поднимать на своего обладателя, не унимающегося и продолжающего метать в Брэй-настоящую свои вопросы - Ну так как? Что чувствуешь? -
Она чуть нахмурилась. Ей не надо было закапываться дальше в размышления, чтобы ответить на эти вопросы. Сложно было только их высказать, но, кажется, молчание не принималось. И, чуть опустив брови, она тянется рукой к кувшину. Теперь уже для того, чтобы подлить в кружку еще вина.
- Я хочу домой.
- Обратно? И что ты там делать будешь?
- Нет, нет. Ты не понимаешь. - одергивает она саму себя, не произнося ни слова, наблюдая за тем, как шелковый поток жидкости тянется из широкого горлышка в не менее широкую деревянную посудину с ручкой - Я уже не в первый раз так думаю.
И каждый раз мне кажется, что думаю я не о том доме, который вон там, на улице - если бы она могла себе позволить, то кивнула бы или указала на занесенную снегом улицу, но делать этого Эрида не стала - В смысле, не дом, который там стоит. А дом, который место, где я не чувствую себя плохо.
Где я могу отдохнуть. Что-то, куда можно вернуться, зная, что тебе будет хорошо, и где не надо будет разочаровываться раз за разом. Где можно было бы выдохнуть...
К тому моменту, как мысль дошла до своего окончания, кувшин накренился. Выпрямился. Брэй поставила его, глядя куда-то в пустоту, обратно на стол и, повернув голову в сторону, взглянула в окно. Ее взгляд сейчас, с чуть опущенными бровями, будто только подчеркивающими неуверенность и неловкость, напоминал взгляд разочарованных посетителей цирка. Когда клоун оказывается пьяным грубияном, падающим посреди представления, а лев уже и вовсе давно издох, и вместо него в дырявом костюме на гигантском шарике балансирует двое, что, конечно, примечательно, но немного не то.
- Я не хочу здесь быть. - эти слова она произносит уже четко, высказывая, себе самой и, возможно, тем кто оказывается рядом, но слова эти тонут в ликовании в совершенно иной стороне трактира. За этим столиком  не было веселья и не было уж точно никаких тостов. Была только одна Эрида, к которой начало подступать то самое чувство, которое бывает перед тем, как уйти в ночь и найти место, где ее никто не найдет.
По крайней мере, так было, пока еще одна ладонь не ударила в стол, тут же заставляя повернуть голову к источнику шума и воззриться на рыжее чудище так, будто секундой тому назад Брэй не собиралась разрыдаться вот прямо на этом столе. Нет, теперь то было совсем другое чувство. Алкоголь делал свою работу ответственно и без зазрения совести, облегчая любой переход, любое действие, словно прямо сейчас Брэй могла сделать что угодно.

Прыгнуть с моста.
Поцеловать незнакомца.
Смотреть прямо в глаза рыжей бестии, не моргая. И не выглядя при этом испуганной.
Нет, то был не испуг. И не осмысленная конфронтация. Легкость имела свои минусы, и одним из них был слишком долгий отклик, вплоть до момента, пока рыжая не выпрямляется, бубня что-то под нос и уходя в сторону, а Эрида только и может, что повернуть два глазных яблока в глазницах, следя за ней. Думая о том, что сейчас надо поднести кружку к губам и задумчиво потянуть еще винища.
Но вдруг мысль выстреливает. Как пушка, как прилетающий в крепостную стену валун, выпущенный из требушета. Тут же заставляя ее дернуться, повернуть голову, шаркнуть стулом в попытке встать, покачнуться упасть ладонью на кувшин, схватить его, чуть разливая содержимое по столу, и взять в руки липкую глиняную посуду, держа ее за ручку, оставляя кружку на столе.
Потому что тут Эрида поняла. Она все поняла.
- Ты! - вскрикивает женщина, тут же указывая пальцем на свободной руке, пока ее сестрица прижимает к камзолу кувшин, - Я тебя знаю!
И тут же забыла, что поняла.
Сцена вдруг умолкла. Возможно, то был мираж, действовавший только на Эриду. Но эта тишина была из тех, что случаются, когда кто-то вдруг зачитывает обвинительный приговор. "Ты убила моего отца!" "Ты украла мою лошадь!" "Твой брат трахнул мою сестру и сбежал!"Что-то грязное, непростительное, копошилось на дне желудка Брэй, и застывшие взгляды проследили за женщиной в теплом казмоле, пока та торопливыми шагами  не оказалась возле возвышающейся рыжей фигуры. И смотрела на нее. Нахмуришивсь, несильно, но нахмурившись. Глаза в глаза. Снизу вверх. В шаге.
- Как твое здоровье? - вдруг выпаливает вопрос Эрида. Потому что она помнила. Она помнила резкие приступы. Резкое желание отмахнуться. Резкое прощание. Но теперь ей было стыдно. Почему? Логично, что из-за вина, но теперь ей хотелось знать, что все в порядке. Что рыжеволосой незнакомке ничего не угрожает.
Или она была знакомкой?
Эта мысль заставила взгляд отвести, чуть сощуриться. Они точно представлялись друг другу? Эрида помнила проблемы со здоровьем, но имя? Было же имя. Кажется.
Кровопролития, тем не менее, не случилось. Как и обещаний мести. Или расправы.

Отредактировано Эрида Брэй (2022-08-08 18:55:59)

При других обстоятельствах ничего бы этого не случилось. Довольно очевидное замечание, обитающее у задней стенки черепа, еще не раз заявит о себе. Сейчас попытки обратить на себя внимание, привести к дальнейшим рассуждениям и логическим выводам были в любом случае бесполезны. Но это умозаключение было и имело смысл все то время, что Эрида стояла, чуть покачиваясь. Щюрясь от внезапного вопроса, будто напрягая мозги сверх меры и пытаясь вспомнить, о какой штуке шла речь, ровно до того момента, пока Эрида-другая не подсказала, развеяв туман: "Подарок. Ты должна была подарить тогда подарок подруге."
- Штуку? - будто не сразу подхватив мысленную подсказку своего куда более трезвого, но совершенно незримого альтер-эго, переспрашивает волшебница, чуть наклонив вперед голову, будто расстояние между двумя женщинами, окруженными непроглядной тьмой, завесой из шума и чужих голосов, возобновивших свой хор, могло помешать услышать Мишку.
- А, штуку..! - вдруг, резко дернув голову назад, выпрямляясь и тут же понимая, о чем речь, отвечает самой себе Брэй, чувствуя движение на свободной руке, что не держала прижатый к груди кувшин, и одновременно осознавая, что чуть заваливается на бок. Не сильно. Но достаточно, чтобы попытаться выпрямиться и качнуться.
Вокруг нее не было ничего. Восприятие будто вырезала левые шумы, левые  образы. Сгустило темноту трактира, не смотря на хорошо освещенный зал, так, чтобы кроме этих двоих никого не было. Чтобы была только рыжая женщина впереди и Эрида. Ну, может, еще одна Эрида пряталась где-то в стороне, но Эрида-настоящая ее не видела. Она вообще ничего не видела. Она просто стояла в том месте, где не было никаких проблем. Только эта парочка и кувшин в руке.
И голос.
- Скажи ей что-нибудь. Ты просто стоишь и улыбаешься, так не пойдет.
- Да, отдала. Кажется, ей не понравилось, но отдала. - натягивая на себя улыбку, будто то была глуповатая шутка, не требующая одобрения, но почему-то Брэй казалось, что именно пошутить ей сейчас и стоит. То ли от того, что ей хотелось как-то разбавить атмосферу чем-то веселым. То ли от того, что другая-Брэй, стоящая за спиной Мишки, серьезно взглянула на Брэй-настоящую и многозначительно, медленно, кивнула.
Ты все сделала правильно, молодец.
- Теперь поддержи разговор. Она мнет твои пальцы. Это точка соприкосновения, можно свести тему к этому. - снова говорит женский голос, который слышит только волшебница, чьи глаза только сейчас поворачиваются в глазницах, позволяя взгляду упасть на десницу Мишки, сжимающую свободную руку Брэй. Последняя поднимает взгляд обратно.
- У тебя... Очень сильные руки. - сдавленно произносит женщина, глядя в глаза Мишки.
В голове появляются даже не воспоминания. Образы. Идеи. Что-то, что само по себе когда-то ощущалось, но спустя дни и годы стало скорее опытом. Чем-то, что было когда-то, и что можно вспомнить заново, когда происходит нечто подобное. Основа для основания. То, что формировало личность. Прикосновения к рукам. Кожа грубая, шрам на тыльной стороне, идущий от точки между костяшек указательного и среднего к запястью. Он появился, когда кулак встретился с ножом. А потом с носом, дробя хрящи, вызывая поток крови из ноздрей. Не ее нос, не ее кулак, конечно. Но кулак, который она держала в своих руках. Который перебинтовывала.
- Ты думаешь не о том. О нем мы не хотим сейчас думать. Думай о ней. - снова подключается голос. Пока его не перебивает другой.
Старый. Но вернувшийся. Будто только сейчас урвавший свое время. Будто до этого ему говорили заткнуться.
- Скажи, что у нее красивые волосы! Сыпь комплиментами, похвали походку, голос, взгляд. НЕ МОЛЧИ.
И еще один.
-  У нас небольшая проблема. Нам стоит...
- Сосредоточься. Она держит твою руку. Это не враждебность. Но тебе стоит поторопиться. Оглядись.
Эрида не оглядывается. Ровно до того момента, как окружающая темнота не взрывается. Хохотом. Смехом. Он заставляет обернуться, оглядеться так, будто кто-то только что застал Брэй голой в бане, в которой ей быть не стоило, потому что та ошиблась дверью. Не настолько сильно, но хохот людей, стоящих вокруг, заставил резко отдернуть руку, хотя она и не слышала, о чем именно говорили.
Она знала, что о ней. О красноволосой тоже.  Не знала, что именно, но чуть остекленевший взгляд, с явной долей непонимания, молча прошелся по смеющимся лицам в попытках понять, что именно было не так. Когда все было вполне себе так..

Наблюдать за всем этим происходящим было как-то слишком странно, но очень уж увлекательно. Странности вообще перестали восприниматься как странности, скорее, они выглядели довольно забавными вещами. Так, Эриду очень забавлял тот факт, что за собой она сейчас следила чуть ли не со стороны. Все ощущения, все звуки и прочие детали воспринимались как-то иначе, чем обычно. Будто она могла делать что угодно, а эта легкость в движениях, позволяющая двигаться размашисто и без скованности, принадлежали будто не ей.
Даже серьезные вещи, даже пожелание ничего не бояться, вдруг воспринялось как шутка, как совершенно неважная вещь, и, растянув уголки губ, Брэй лишь пожала плечами, чуть помотав головой и уже собиралась было сказать "Да без проблем", чуть подавшись назад, но в итоге все идет совсем в другую сторону.
Мир накреняется. Ну, не весь мир, но по крайней мере трактир, заваливаясь куда-то то ли вперед, то ли назад, пока сама Эрида падает носом по направлению к земле, но тут же отдаляясь от деревянного пола.
Она видит спину. Видит зад, обтянутый тугими штанами, достаточно свободными, чтобы в них можно было двигаться. Видит ноги, разворачивающие Брэй и свою хозяйку, пока та что-то выкрикивает, вызывая у окружающих всплеск хохота, волной ударившийся об уши волшебницы, напрягшейся и попытавшейся выгнуть спину. В целом, у нее получилось. Та встретилась взглядом со смеющимися мужчинами, держащими пивные кружки. Они смеялись. Много смеялись, держа в руках кружки, пока не начали резко отдаляться, а Брэй поняла, что ее несут.
И ее качает.
Вверх-вниз. Из стороны в сторону. Быстро, пока левая рука чуть махает удаляющимся людям. Возможно, в попытках сказать им "Не оставляйте меня", или "пока-пока". Честно говоря, Эрида так и не поняла, что именно хочет сказать, потому что в какой-то момент глаза ее распахнулись пошире от ощущения резкого удара поддых. Не фактического, да и нанесенного не чьим-то кулаком. Нет, удар был изнутри. Под грудной клеткой, и из-за этого несколько мгновений на плече Мишки показались сущим адом, пока мир снова не перевернулся.
И пока она не встала на свои ноги. Почувствовала землю под ногами. Шагнула назад. Вдохнула носом воздух и тут же прикрыла рот обеими руками, чувствуя, как внутри что-то поднимается, бурлит, карабкается и бьет ее по дороге. Пока.... Пока еще один вдох, чуть ли не заставивиший ее согнуться, вдруг прекратил все. Брэй выпрямилась. Робко, с опаской, убрала руки ото рта, чуть согнула пальцы и, покачиваясь, воззрилась снизу вверх на Мишку.
То был тяжелый взгляд. Взгляд женщины, у которой земля ходила под ногами. но которая все же держалась и, прежде чем открыть рот, что было довольно таки рискованно, она кивнула. Два раза, быстро, резко, что говорило "Да, да, пожалуйста, да", и было подтверждено словами самой Брэй:
- Да.... Пожалуйста. - она еще раз моргнула, после чего сжав одну руку в кулак, дотронувшись им до губ, сделала еле заметный жест рукой свободной и только после этого добавила - М-можно я только немного подержусь? -
Кажется, она хотела, чтобы ей дали руку. Или локоть. Или взяли на ручки и дотащили до дома. Последний вариант в данный момент не казался чем-то странным, но по крайней мере, с каждым вдохом и выдохом, с каждым дуновением холодного веллехортского ветра, подхватывающего снежинки, ей становилось чуть... Яснее, что ли?  Не лучше, но мир постепенно обретал четкость, и на улице она обреталась куда быстрее, чем внутри. В духоте, заполненной алкогольными парами.