[indent] После
[indent] Говорят боги любят страдальцев, даже если это божества счастья. Усмехнувшись самому себе, Мартин в очередной раз проколол подушечку большого пальца иглой, случайно ли. По правде говоря, он был бы готов сделать чуточку больше, планировал оставить свою кровь внутри этих кукол, которая даже засохнув позволит ему владеть ситуаций. Это будут замечательные куклы, которые возможно даже не попадут в руки заказчика, но это абсолютно не важно теперь, когда к нему в гости заглянула причина всего происходящего. Розетта Годель - бедная и несчастная, та которой не повезло оказаться младшим ребенком в семье и только по этой причине лишиться столь многого. Что же, это было целое непаханое поле возможностей. Которыми Фаренгейт непременно воспользуется, но после. После того как сделает прекрасных кукол. Острый конец иглы снова уперся в палец проколов кожу. Черт... Проступивший маленький шарик крови, мастер размазывает в том месте, которое для незнающих глаз будет недоступно. Только, если Годель не решит разобрать свой подарок на детали. Но даже тогда это покажется неуклюжим мазком краски. Не более того.
[indent] Мартин очень хорошо запомнил лицо Розетты, каждую деталь и не только его. Иначе бы произведение не вышло бы столь самодостаточным, настоящим и казалось живым. Но это даже не треть предстоящей работы. Кто-то бы назвал то, что находилось в руках кукольного мастера - болванкой. Ведь у нее даже глаза были не нарисованы, разве что цвет совпадал с цветом кожи модели. Но лишь глаз обывателя, необразованного идиота мог не увидеть большего. Любой человек, хоть сколько-нибудь интересующийся искусством, заметил бы в этих пока еще монотонных цветах уже вырисовывающийся образ. Остальное же впереди. Торопиться не стоит, да и гостья кажется тоже не сильно торопилась. Быть может её саму терзало любопытство. А также желание не допустить попадания кукол в чужие руки. Как она принадлежала сама себе, так и они принадлежали ей. Эта решимость читалась в глазах девушки. Мартин же лишь старался поддерживать это пламя.

[indent] Сейчас
[indent] Заказ поступивший от господина Кильбрауна, мужчины жутко тучного и с отвратительной рожей, нисколько не удивил Мартина. Были и более любопытные вещи, которые ему приходилось делать. Как например мистер, фамилию которого называть не стоит в виду договоренности, решивший заиметь куклу своей дочери. В разговоре он намекнул, да и задание от него говорило о том явно, что планирует он вовсе не дарить ее и ростом она должна быть сто десять сантиметров. Исходя из полученной информации напрашивался вывод, что какие-то остатки совести и благоразумие (если можно было бы это так назвать) не позволяли отцу совершить страшное над своей дочуркой, а потому он нашел такой вот выход. Единственное, что слегка озадачило Фаренгейта - количество. Зачем Кильбрауну было нужно именно две он так и не понял. Возможно собирался одну из них подарить кому-либо. Пожиратель их разберешь, что у таких ублюдков на уме.
[indent] Прикинув необходимые затраты и объем работ, мастер кукол поручил дворецкому заняться всем необходимым. Самым фатальным было то, что мужчина с трудом представлял, как выглядит Розетта Годель. Старшую сестру ему приходилось видеть случайным образом, но вот Ро была ему незнакома. Потому материал подбирался отчасти примерно. Задача же стояла другая, посетить лишь тех поставщиков которые работали с людьми аристократов. Пустить слушок, который скорее всего уже и без того начал гулять (господин Кильбраун едва ли умел держать язык за зубами, а его развращенный разум был известен всем, как и тяга к Розетте). Нужно было выманить Годель, заставить явиться. Тогда бы он вдоволь насмотрелся на нее. А после бы приступил к работе.

[indent] Стоило ему её увидеть, как словно сами демоны заговорили с ним- те самые, что сейчас стояли в самом темном углу гостиной, скребли когтями по стене и были готовы последовать за ним далее. Немного несуразная, заметная печать младшего ребенка семьи, но желающая казаться на соответствующей её роду высоте. Её внешность противоречила самой себе, чем лишь раздувала искру идеи возникшей в голове мастера кукол. Хотя, возможно, все дело было в её макияже, который она себе делала сама или ей делали по её заказу. Куклы Фаренгейта могли бы легко посоревноваться с ней в этом. Однако. Порожденный разумом Мартина демон становится словно ближе, и теперь уже шепчет ему слова дурные и иногда её имя. 
[indent] — Приветствую в своем доме, госпожа Годель, - мужчина улыбаясь смотрит на нее, - полагаю, что обо мне вы что-то да слышали, а иначе бы не пришли с визитом. Могу я вам предложить что-нибудь? Напитки, еда или может быть что-то простое, вроде фруктов?
[indent] Мартин делает паузу, чтобы его речь не звучала быстро и не казалось, что он словно тараторит заученный текст для любых гостей. И снова этот голос, но уже тут - прямо в голове, показывает ему занимательные картинки. Стол, что стоит в столовой. Хорошо отполирован, до блеска, а на нем лежит тело обнаженное, лишенное признаков жизни. А быть может то кукла, что так чудовищно похожа на Розетту. Стол подобен жертвенному алтарю. А девушка на жертву находящуюся в предвкушении пыток, а потому она требует от мужчины внимания. Фаренгейт видит монстра, но не в себе. Он её спаситель, даритель бессмертия.
[indent] — Либо мы можем сразу перейти к цели вашего визита, - Мартин делает приглашающий жест рукой, - но тогда лучше пройти ко столу в зал, там всяко удобнее, чем здесь.
[indent] Кильбраун не получит своих кукол, какую бы цену он не заплатил. А слова его ничего не значат в этом мире. А вскоре и он сам забудется, словно его и не было никогда. И все же сначала он выслушает то, что сможет ему предложить Годель , не зря же он выманил её к себе.

[indent] — Господин Кильбраун... да, - мужчина словно неловко улыбнулся, отводя взгляд, подобно тому, как если бы человеку было стыдно за что-либо, - этот... мужчина, был весьма точен и откровенен в своих пожеланиях. Хотя меня куда больше впечатлила его одержимость Вами. Прямо таки на грани безумия.
[indent] В чем-то с этим жирдяем Мартин был согласен, редко встретишь кого-то так точно подходящего для куклы. Но Кильбраун оказался ограничен лишь собственными сексуальными фантазиями, его заплывший жиром мозг не смог придумать хоть что-то более менее достойное, чем превратить один образ в другой. Он видел лишь красивую игрушку, но едва ли кукла была менее живой, чем оригинал. Голос в голове замолчал, но не отступил, а слился с сознанием мастера и мужчина облегченно выдохнул, садясь на стул по другую сторону стола, прямо напротив Розетты.
[indent] — Господин Кильбраун заказал две куклы, абсолютно идентичные друг другу и Вам, - положив руки на стол, Фаренгейт внимательно всмотрелся в лицо девушки, самую малость прищурившись, - и теперь я вижу, даже могу с уверенностью сказать, что он вас очень хорошо запомнил - пугающе хорошо. Одну минутку, госпожа  Годель...
[indent] Оторвав взгляд, Мартин поднялся со стула и скрылся где-то в глубине дома. Прошло не много времени, как звуки шагающих ног вновь послышались в коридоре. Фаренгейт нес на руках нечто укутанное в мягкую шелковую ткань. И уже тут в зале, аккуратно положил на стол. Если присмотреться к габаритам, то это что-то очень близко оказалось бы по росту Розетте Годель. Он решил, что девушка сама должна всё увидеть, но больше всего ему было интересно наблюдать за тем, как её выводит из себя вся эта ситуация, абсурдная по сути своей.
[indent] — Не желаете сами? - Мартин указал ладонью на сокрытое тканью и добродушно улыбнулся, возможно несколько не к месту.
[indent] В этот раз Фаренгейт решил не садиться за стол сразу, а дождаться, когда гостья вновь проявит весь спектр своих эмоций, вот только стоит ей увидеть то, что заказал Кильбраун для себя. Еще и в числе двух. Кукла под тканью была обнажена, так как платье для нее еще не прибыло. И этот факт еще сильнее забавлял мужчину. Розетта увидит всё и сразу, буквально окажется внутри головы своего врага, который так жаждет заполучить её. Мастер отметил для себя в уже в бесчисленный раз, что этот хряк был пугающе точен и главной интригой был конечно вопрос: откуда он знал?

[indent] Лицо Розетты Годель достойно запечатления, как жаль, что рядом не было того, кто зарисовал бы его - чтобы потом превратить в достойную картину. Конечно сам Фаренгейт сможет далеко после сделать набросок по памяти, но ведь художник не сможет передать всё достаточно достоверно увидев лишь небольшой эскиз, а не момент своими глазами. Мартин даже как-то печально вздохнул от того, что лишил свой дом от столь любопытного полотна. Вот то самое чего не хватало мастеру пока он создавал своих кукол - оригинала, живого и способного отвечать на то, что окружает. Не смотря на глубокую и точную достоверность, что было отмечено даже владелицей внешности, куклы не передавали эмоций. Можно было припудрить лицо, подкрасить щеки и глаза, губы и оставить взывающе приоткрытым рот, но это было не то. Даже будучи обнаженной кукла требовала от владельца куда больше участия. Сколь гадким было бы это "участие" Кильбрауна, если бы он своими глазами увидел всё это, стоя на месте Годель. Оригинал же был настоящим, то есть живым, и способен подарить куда более интересный опыт. Можно сделать определенные выводы о заказчике, например, что его огромного состояния не хватало для привлечения внимания рода Годель и уж тем более чтобы на него смотрели как на потенциально выгодный союз, а значит не жалко отдать и младшую дочь, которая перетерпит невыносимое число проблем и отвратительных черт мистера Кильбрауна. Тувумба Кильбраун был ничтожеством внутри и снаружи, почти осознавшим это и как следствие заказавший просто кукол, без сомнений идеальных, но ведь он предпочел простой и не менее затратный путь, чем сделать что-то с самим собой. Заставить род обратить взор на себя. Для начала ему стоило бы меньше пить алкоголя, ведь потные руки не способствуют заключению сделок. Ужасно.
[indent] — Если вопрос о методах Кильбрауна, то боюсь я не смогу дать ответа, но думаю тут замешано не мало средств, - теперь Мартин тоже решил сесть за стол и картина со стороны была завораживающей, что это? Обед? Завтрак или Ужин? Настоящее время не имело значения, творец мог предложить любое время суток. Двое сидели за столом и главным блюдом было? И снова не хватало возможности запечатлеть момент, - Вот.
[indent] Фаренгейт положил исписанный с обоих сторон лист бумаги, который был задокументированным вариантом сделки с уточнениями и тонкими моментами. Лист аккуратно лег на живот куклы, лишь с той целью, чтобы Розетта могла случайно вновь коснуться её, а не как недавно при попытке удостовериться в действительности происходящего. Мартину хотелось сделать копию Годель частью настоящей реальности в которой они находились, а так же подвести Ро к осознанию, что кукол - две, а значит это не мимолетное желание и она без сомнений права - не столь важно, что вторая была не закончена. За ней идет слежка, что началась не известно когда и длилась до сего момента, и прекратилась ли? Заставить думать о том, чем занят Кильбраун, ведь он наверняка настоял быть в курсе прогресса.
[indent] — Даже боюсь представить, что может чувствовать молодая девушка вроде вас, когда обнаруживает нечто подобное, - Фаренгейт сделал паузу и положив руки на стол, наклонился вперед, а его лицо теперь было слишком близко к ней, но вырожало лишь неподдельное беспокойство ситуацией, - возможно я мог бы как-то помочь... пусть подобное предложение не удивляет вас, без сомнений тут есть и свой интерес, например, признательность Годелей в перспективе. Но уверяю, что не только это - я же не злодей какой-то.

Отредактировано Мартин Фаренгейт (2023-03-04 11:55:47)