07.09.891 | Иавелт, резиденция Годелей, покои Артемиссии | Закрыт |
Миса и Жан.
На сей раз безумная сестра не встречает её за распахнутыми дверьми фамильного особняка шпагой, приставленной к горлу. Что же, и то можно было посчитать за существенный прогресс.
Убранство особняка привычно переливается, мерцает и мельтешит - удивительно, что эта безумная конструкция из абсолютно бесполезных чар способна была функционировать настолько долго, дополняясь и доводясь до гротеска каждым последующим поколением Годелей.
Гостиная пуста. Камин давно не горел, и никто не сидел в мягких креслах. Над камином - громоздкий семейный портрет, прежде казавшийся Мисе величественным, а сейчас ставший неожиданно тусклым. Ей самой тогда не было ещё десяти, кажется, а Розетта была и того младше. Лицо отца в полумраке выглядит усталым, а глаза взирающей с полотна матери горят высокомерным огнём.Миса сворачивает к семейной сокровищнице - к ней ведёт длинный коридор, по обе стороны которого висит множество громадных, в полный человеческий рост, портретов. Каждый из них был оформлен в вычурную рамку и не менее вычурными чарами. Мисе всегда было интересно, что Годели станут делать, когда место в коридоре закончится, но никто не мог дать ей хоть сколько-то внятного ответа.
В конце коридора, сразу после висящими напротив портретами родителей (здесь отец выглядел почти грозно) уже были заготовлены два места под рамки, куда по давней семейной традиции должны были поместить свои портреты Артемиссия и Розетта.Возможно, на их безнадёжном поколении эта лишённая смысла традиция и прервётся.
Что же, в Аслейве хорошенькие мисины уши настигли слухи о возвращении Лорелей... И ещё кое-какие. Тревожные слухи. Миса не хотела торопиться с выводами, а потому ей следовало как следует обдумать услышанное, воспользовавшись некоторой форой по времени, которую сумела получить благодаря ряду своих сильных сторон, одной из которых, вне всяких сомнений, была ментальная магия.
Ширли уже ждёт хозяйку у дверей комнаты.Спальня выглядит так, будто Миса оставила её вчера, хотя на самом деле прошёл почти год. Поначалу это немного сбивает с толку, но Миса избавляется от походной одежды, распускает волосы и накидывает поверх обнажённого тела домашний халат. Одним из поручений Артемиссии, данным семейной горничной, был лёгкий ужин, к которому Миса спустится сразу после того, как примет ванну. И бутылка вина, конечно же - Зеленогорское, например, хорошо подошло бы к случаю. Оно пробуждало в Мисе приятные воспоминания.
Впрочем, Миса зашла гораздо дальше расхищения родительских запасов вина - и в одной руке словно из ниоткуда появляется бутылка густого, пурпурного с перламутровым блеском ликёра, а в другой - подходящая для такого напитка вычурная хрустальная рюмка.
Так что первую Миса пропустила ещё сидя на кровати. Жидкость была приторно-сладкой, с выраженной кислинкой и глубоким древесным послевкусием. Здесь волшебница блаженно вздыхает, заместо всех тревог чувствуя, что как-никак, а она всё же вернулась домой.Вторую Миса наливает себе по пути к ванной, напевая что-то еле слышное под нос.
Отнимает руку от рюмки, да так и замирает, по-дурацки хлопая глазами. Это была её личная ванна - то есть та, которой никто, кроме неё не пользовался, и только мягкие руки Ширли могли касаться её бортиков, когда горничная убиралась. Но сейчас в ней уже плескалась вода, горкой струилась пена, и посреди всего этого, источающий аромат лаванды, персика, корицы и бог знает чего ещё, восседал человек, которого прежде она видела раз в жизни.
Кроме того, ей кажется, или часть пены окрашена кроваво-красным?Кроме того, если уславливаться всем тем, что она узнала об этом безошибочно узнаваемом молодом человеке... В её ванной сидел прославленный наёмный убийца, парадоксально знаменитый эльмнотский ассасин, за голову которого была назначена награда в нескольких герцогствах Вайрона и на всей территории Эльмнота...
Странно, что Миса вообще была жива, зная его в лицо. Неужели он пришёл это исправить?Однако до сих пор Жан-Пьер Солаэль сидел в пенной ванной и не изъявлял никакого желания вскрыть Мисе горло осколком бутылки. Кроме того, Миса не собиралась отказывать себе в своих планах расслабиться в горячей ванной. Кроме того...
- Похоже, что четыре года - существенный срок для ребёнка, - старается не выдать своей растерянности Миса, - Ты... Вырос, можно сказать.
Что же, воспоминания об их прощании оказались в памяти живее, чем Миса предполагала.
