(и продолжает мило беседовать с милой Неглит)
Смерть неизбежна — если не наступит физическая, разум так или иначе падёт, ибо человек не существует без другого человека... Хотя бы одного. И в безумии будет спасение
(представлял себе это точно так же)
А что ты скажешь про историю, когда человек, едва выбравшийся из пучины, в которой томился всю жизнь, наконец возвышается? Он начинает верить в себя, в других, верить, что все не бессмысленно, и что даже жизнь — прекрасна?
Знакомо. Одна из самых досадных историй для меня.
И в этот самый миг блаженства, его швыряют со всей той высоты на землю, на холодную безучастную твердь, оставляя вновь одного, но перебитого и переломанного... Уже знающего, как может быть хорошо, но не имеющего возможность даже приблизиться к этому чувству. И тогда, в полном исступлении и отчаянии, или даже скорее в полном опустошении, он позовёт тебя. Не зная ритуала, не имея ничего под рукой, он будет кричать и умолять в пустоту, надеясь неясно на что. И, если ты придёшь, он попросит лишь одного — сделать так, чтобы он больше никогда и нигде не переродился... Чтобы исчезнул, канул в небытие, не оставив в этом мире и следа...
(затаил дыхание)
Ты согласишься?
Разумеется... (расплылся в улыбке)
Ты столь аппетитно это описала, что теперь мне это хочется...
