День в пути не проходит бесследно, нарочито затянутый и усыпляющий своим однообразием, хитрец испытывает людей. Он выжидает, как хищник, чтобы ударить в самый неподходящий момент. Быть может, потому среди караванщиков так много параноиков.

Но что до Кейна, то он ещё не успел приобрести сей полезный навык и непривычные локации вызывали интерес, уводя разум прочь от тревожных мыслей, мыслей о том, что это не будет продолжаться вечно и совсем скоро настанет час, когда нужно будет действовать. Наивно было полагать, что всё получиться, но отступать слишком поздно и позорно. Зная себя, Алвадец понимал, что не сможет жить в плену этого чувства, а потому делал то, что присуще мужчинам – принимал ответственность.

Его люди были верными, словно собаки, но в их взглядах он улавливал усталость и некий невысказанный вопрос, который, впрочем, не сложно было угадать.

«Я и сам не знаю» - признавал Кейн, но лишь про себя, слабину было давать нельзя, в сложное время нужно показывать пример, а не сеять тревогу и раздор. Так учил Хасан.

Восток – дело тонкое. Свои непрописные истины у них были, но уловить их мог не каждый. Похищать чужаков – вполне нормально, они им никто и их жизни сколь бесцельны, столь и хрупки. Им нужна твёрдая рука и праведный путь. Но не стоит считать всех злодеями. Для некоторых опасность ремесло и жизнь. И иногда они бывали милосердны, даже если милосердие лежало на острие кинжала.

Одним из них грозил мужчина с тюрбаном на голове, почёсывая щетину, а затем и горло, глядя на захваченых невольников. Он предупреждал, что не любит шутить, на удивление его прозвищем было «Весельчак».

Впрочем, эта тайна открылась довольно скоро. Чем дальше они удалялись с главного тракта, тем чаще суровый головорез открывал свой рот.

- У тебя такие острые как их.. ух.уш…ухья. Зачем тебе был нужен меч?
- Ты такая красивая девочка, как вернёмся домой, так и сыграем свадьбу! Так что не хмурься.
- А давай я тебя отпущу? Угадаешь какое число загадал, то точно отпущу!

Эти и множество других не то чтобы весёлых фраз звучали от него. Порой он словно забывал, что произнёс их и повторял, ни то добиваясь ответа, ни то считая это очень забавным.

Некоторые пленники велись на его провокацию, но ничего от этого не получали. Верзила звонко смеялся, прикладывая руку к брюху и уходил, приговаривая на алвадском:
- Ай рассмешил дядю, ах-ха…

Впрочем, даже возвращаясь домой, они особо не теряли бдительности. И разведчики работали славно, возвращались и предупреждали что ждёт впереди. Не редко пленникам звучал строгий наказ – не говорить лишнего и пожалеть себя, да и тех, кого предстояло встретить.

Только не только Алвада славиться героями, по тому, что они резко меняли маршрут и порой не зажигали костров, можно было предположить, что по следу кто-то идёт. Тогда к ним возвращалась молчаливая решимость и было не до шуток.

Их разбудили ни свет ни заря и сказали пошевеливаться.

- Эй, да, слушай, отдохнём в объятьях Хилиата, а сейчас надо идти, а то придётся отдыхать раньше, - голос «Весельчака» не обладал привычной странно-заискивающей интонацией, скорее звучал тихо и подавленно.

И они шли в быстром темпе довольно долго, не менее пары часов, в то время как навстречу приближался другой отряд, только он был крупным и на сей раз похитители не предупреждали, что нужно держать язык за зубами. Но держали наготове оружие и обменивались многозначительными взглядами, разбив свой строй шире, чем следовало – по тактике рейдеров, привыкших к простору и манёврам, а не сплочённым рядам.

Две группы двигались друг другу на встречу, словно так должно быть. Однако намётанный взгляд мог приметить, что рейдеров стало меньше, словно затаившись, в преддверии битвы. Воздух был горячий и тяжёлый, от напряжения, готовый в любой момент пропитаться железом. Затишье перед бурей, мандраж – кто знает, что испытывали они… Сквозь тряпки, прикрывающие лица не разглядишь эмоций.

Когда они наконец встретились, то остановились.

- Да заметёт Лорея ваши следы, - начал лидер рейдеров. - Куда путь держите?
- Пусть освятит Рагфир путь праведников, - прозвучало в ответ. – В Вире пополним припасы, а дальше в города, за товарами и звонкой моентой. А вы на легкое, по чьей воле покинули дом?
- Ха, по чьей? Мы люди вольные, продаём господам то, чего не найти на родине, потому и покинули?
- И многим продаёте?
- Всем кто платит?
- Может и нам что-то продадите?
- Продать можем, но лучше обмен. Не одним вам припасов не достаёт.

Кейн с интересом слушавший диалог караванщика и лидера невольников, сделал выводы. Коль они не отправились в Вииру, то, должно быть, слишком сильно торопиться, но пока не было понятно из-за чего.

- Тогда показывай лучшее, - произнёс он, понимая, что чаша будет на их стороне.

А товара у них было немного, но весомого. Помимо украшений разной степени чистоты, были травы и… И их владельцы, по видимости.

- Хм, а этот мужик по чём?
- Он сильный, крепкий, может много работать и мало идти, но… Но коль мы до рынка не дошли, то сделаю братскую скидку. Отдам за 10 мешков.
- И правда, хорошая цена, только он больно бледный, выгорит быстро на солнце… Да и не ранен часом?
- Так, поцарапан, но он уже почти выправился.
- Умеет что?
- Всё умеет, работать умеет.
- А жил где?
- С Севера дальнего, далеко смог с родины уйти.

- Нет, не подходит, - произнёс Кейн, вклиниваясь в разговор. – Нам такой провожатый без надобности. Есть кто с Эльмонта?

- Хм… Девчёнка, светлая.
- А уши почему острые? Стой, друг, пусть скажет сама откуда.

Действительно, вот же чудо природы. Эльфы рабы были редким удовольствием, да и довольно бесполезным, в виду присущей им утончённости. Их можно было дорого продать, но долгого пути они обычно не выдерживали.

Лидер ловчих предусмотрительно помалкивал, вперив взгляд в эльфку, которую подтолкнули, дабы та поняла, что обращаются к ней.

Местные нравы действительно столь разительно отличались от алвадских? Конечно, слухи ходили самые разные, зачастую приукрашенные, но то, что вытворяла ушастая девчонка выходило за и без того обширные рамки. Если вначале караванщики и невольники переглянулись в непонимании, то уже через несколько мгновений мало кто смог сдержать смешки.

- Ей палец в рот не клади, - как бы невзначай заметил чей-то голос в стороне.
- Руку откусит, - продолжил второй.

Она продолжила говорить, на сей раз, кажется, более серьёзно, быть может, виной тому скорбное воспоминание, напоминающие каждому о том, кого они потеряли. Но вот их конец был такой же неоднозначный, но смешком не взывал. Кто-то пытался понять шутит ли она, кто-то счёл, что девчёнка хоть и была бойкой, но уже перешла свой предел и просто стремиться к тому, чтобы всё это закончилось.

Кейн был внимателен, как в начале разговора, так и сейчас, слегка погружённый в мысли о предстоящем, нежели насущным. Нет, алвадец не строил долгоиграющих планов, а прикидывал как разрешить конфликт наиболее простым способом. Мудрость – сестра хитрости, только если одна даёт опыт, то вторая возможность его применить.

- Если твой клинок так же остёр, как язык, то опасность нам не грозит, - начал издалека Алвадец, после чего вновь перевёл взгляд на погонщика, слегка сощурившись. – Она просит своё снаряжение, оно же при вас, да?

- Да, заплатишь сверху золотую и я к ним я прибавлю пару камней, идёт?

- Тогда доставай, прежде чем соглашаться я должен посмотреть, за что плачу. А что до девчонки, то сколько хочешь?

- Сколько хочу – не получу, коль встретили братьев в этом сложном пути, то так и быть отдам дешевле, чем выручил бы в Коррахе. А ведь хороша, да? Совсем молодая и весёлая.

Соглашаться на сделку, не поторговавшись в Алваде считается дурным тоном, на который способен лишь недалёкий покупатель. Но не смотря на слова погонщиков, складывалось впечатление, что они слишком сильно торопятся. Идут на уступке, скоро расправляют шкатулку, без опаски протягивая камни. Они не торгуются, а лишь делают вид.
Первым это понял опытный караванщик, быть может потому, шепнул на ухо Кейну короткую фразу: - Не соглашайся.

- Твой любезный спутник хотел прикупить что-то ещё? Может быть рабов или ковры?
- А ты догадлив, - произнёс Кейнаб, разглядывая камни, - Он сказал, что мог бы купить все драгоценности, одолжи я ему десяток монет.
Лидер разбойников удивлённо приоткрыл глаза, не веря своему счастью и начал тараторить, рассказывая про драгоценности, про то, где их купил и сколь можно выручить на них рынке. Он приверал, как и любой из них, но не мог прекратить. На каждое его слово, Кейн отвечал вопросом, уточнением и кажется его глаза впервые засияли живым интересом, а ну губах лежала улыбка.
- Будет солнце мне свидетелем, этот камень сияет ярче чем любой, на базаре… Но что до этого, то он… Этот красный цвет, он будто бы напитан кровью! А это… Это же звезда Иэтвиля! Редкий синий цвет цениться эльфами больше всего! И э...
- Действительно, эти камни так прекрасны, я и глаз не могу отвести, - произнёс он неожиданно скоро и вытащил шкатулку, отворив её, сияя чистым золотом, - Я возьму их все.

Ни кто не мог поверить, что происходящее реальность, что их босс окрутил очередного богатея на крупную сумму, один из его спутников даже начал тереть глаза, будто отгоняя мираж.

- А этот синий камень, с ожерельем - Кейн перевёл взгляд на эльфийку. – Надень его на рабыню, да и освободите уже её.

На кивок гловаря, Весельчак подошёл к эльфийке и необычайно проворно, буквально в пару движений, лишил её пут, она могла заметить сожаление в глазах верзилы, словно бы он с ней прощался, но не мог этого произнести.

Сам же главарь подошёл, надел ожерелье и встал полубоком, позволяя Кейну узреть как украшение смотреться на женщине. Тот подошёл, бодро кивнул и добавил:
- Дайте ей клинок.
На сей раз к Нолвенн приблизился другой разбойник и протянул меч, тот, что был отнят, вернее даже кинул к ногам.
- Это ожерелье… Оно столь прекрасно смотрится, что я его подарю.
Разбойник недоумевающе на него посмотрел не понимая, как такое можно было произнести вслух, но затем сын визиря добавил:
- Но я не любезен, ТЫ его подаришь.

Будь на его месте кто-то другой, то так и застыл бы, однако хозяин невольников слишком долго ходил под солнцем живым, чтобы не сообразить, что дело пахнет жареным.

Люди схватились за оружие и готовы были в любой момент вонзить друг в друга орудия убийства, но не решались начать, понимая, что столкновение грозит стать последним.
- Ты примешь его подарок? – спросил Кейн, обращаясь к эльфийке.