Легенды Янтаря |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 08.05.889 Третий лишний
Эльмнот
Тальтаун
Поздний вечер
Мэри Шэлл | Кадуин | Гёкка
Спеша на романтическое свидание под ночным небом у дерева влюбленных на окраине, юная дива оделась красиво как никогда. Она даже не подозревает о том, какой горячий прием ее ждет, ведь организует его совсем не ее ухажёр. Два новых поклонника так же ищут ее сердца и руки, но уже буквально.
Отредактировано Гёкка (2023-01-30 17:20:06)
Вообще, Мэри считала, что ночью нужно быть дома.
Ночью нужно нырнуть в постельку и закутаться в одеялко. А если нет сна, то с одеялом на плечах сесть в кресло у камина и смотреть на огонь. Если его языки, тепло и аромат дерева не успокаивают, то нужно подойти к окну, с ногами забраться на подоконник и смотреть на ночное небо.
Тьма, звёзды и плывущая луна. Прекрасно смотрелись бы из стен дома, сквозь стекло, в раме окна.
Живая ночь, ночь за пределами стен, совершенно её не влекла. С чего бы? Вот истина о ночи.
Ночь слепа. Мэри - не летучая мышь и не сова. Она лишь человек. Глазам её нужен свет, чтобы видеть. Без света человек не различит дороги и споткнётся о камень, ударится о столб или упадёт в яму. Добрые дела ночью не делаются: все добрые люди ожидают утра - чтобы дорогу осветило солнце. При свечах не шьют одежду, не строят и не мастерят, не доят коров и не пекут хлеб. Доброму человеку ночью на улице делать нечего. Ночью на улице окажутся только те люди, которым есть, что скрывать - и не люди. Зверолюды, вампиры и демоны. Демоны - съедят. Вампиры - съедят. Зверолюды - обычно грабители и убийцы, но некоторые, из рода собачьих, могут и съесть.
Серьёзно, что привлекательного может быть в ночи? Мэри этого не понимала. Возможно, Мэри просто не вчера родилась! Она уже какое-то время пожила в этом мире, и знает, как бывает.
Что может быть с девушкой, которая ходит ночью одна на улице? Есть два наказания для такой девушки. Первое: её заметит какой-нибудь громила, прижмёт к стенке и изнасилует с ножом у горла, или заберёт кошелёк, стянет кольца и вырвет из мочек серёжки. Второе: её заметит честный человек, например, городской страж, вооружённый и с факелом, в свете которого разглядит её лицо, и задастся вопросом: а зачем она вышла на улицу одна ночью? Ответ ясен: она идёт ублажать какого-нибудь мужчину или возвращается домой после этого, а может быть, она держит нож в рукаве и участвовала в чём-то противозаконном.
Короче говоря. Разодетая так, что любой мужчина увидел бы в ней принцессу, без ножа в рукаве, идя одна по улице, ориентируясь по свету полной луны, которая - слава богам! - близилась к зениту и давала какую-то видимость... Мэри чувствовала себя дурой. Пьяной, безрассудной.
"Ну и что?!" - говорила Мэри сама себе, - "Вампиры - это, может быть, вообще сказки!" - так ободряла себя Мэри, у которой сердце бешено колотилось каждый раз, когда из обнадёживающего света луны ступала в чёрную тень домов. Эти участки Мэри почти пробегала бегом, чтобы вновь побыстрее оказаться там, где есть свет.
Замечая чёрные силуэты людей вдалеке - она умирала от страха. И сворачивала в другую улочку, чтобы не приближаться к ним и потеряться из виду, если они её заметили.
Дома заканчивались, и начиналась степь. И это было для неё спокойнее. Каждая травинка качала на себе отблеск луны. Небо было широко, горизонт далёк, и луна казалась всевластной над этой степью. Она бы показала Мэри, если бы кто-то был впереди.
Но она всё ещё боялась того, кто мог оказаться позади.
Как же Мэри боялась ночи. Зачем она вообще вышла на улицу, раз она так боялась?...
Она ни за что бы не вышла, если бы не была так влюблена, как теперь! Если бы возлюбленный не позвал её к старому дереву... Она совсем, совсем не боялась бы с ним, ни ночи, ни тьмы, ни оборотней. Он бы её защитил! Надо спешить к нему скорее...
Отредактировано Мэри Шэлл (2023-01-30 19:42:18)
- Так, давай чуть повыше... Тяни, мля, ха-ха, не жалей сил. Верёвка не порвётся. Во, заебись. Всё, подержи так, сейчас подойду и завяжем... узел... Вот так. Охуительно.
"Вперёд за горизонт - вешать аристократов!" - проносится хорошо известный девиз в голове Кадуина. Он хлопает в ладоши, очищая их от частиц коры, попавшей на пеньковую верёвку, которой тот только что касался. Разбойник отходит от высокого и толстого дерева, и осматривает плоды деяний двух убийц. Мужчина, ещё час назад бывший живым, теперь мирно покачивается под одной из ветвей. Прохладный ветер заставляет складки одежд колыхаться, а труп двигаться. Вперёд, назад, вперёд, назад... Старая древесина при этом тихонько поскрипывает, словно качель, раскачивающаяся от телодвижений катающегося на ней ребёнка.
На улице темно, поэтому целиком насладиться открывшейся картиной не получается. Впрочем, оно и к лучшему. Навряд ли повешенного найдут к утру. В конце концов, место это отдалённое. Даже есть вероятность, при которой к старому дереву никто не явится в течении целой недели. Так что у Гёкки и у Кадуина будет предостаточно времени, дабы скрыться под покровом ночи.
Дело они провернули как следует. Проследив за своей жертвой с самого утра, дождались, когда тот окажется в полном одиночестве и исполнили приговор. С самого начала двоица договорилась - никаких следов. Им не нужна кровь на теле покойника. Самоубийство от удушья - вот причина смерти, которую должны будут диагностировать эксперты.
- Его барахло потом поделим, а пока сваливаем. Только шмотки не забудь, - обращается бандит к птицелюду и, отвернувшись от места преступления, теряет лицо. - Оп-па... А это у нас кто?
Злодей тут же полез за кинжалом, который до сих пор скрывался в портупее на груди. Он увидел... Нет, скорее заметил движение. То был не зверь, но точно кто-то разумный. Кто-то, кто не хотел попасться на глаза тем, кто только что лишил человека жизни.
Видать, у преступников появился свидетель. Лишняя пара глаз. А все негодяи знают - свидетелей у них быть не должно. Кадуин взглянул на Гёкку. Он верил, что его напарник поймет, что делать.
- Жаль, конечно, этого добряка... Вот так? Блин, качается. Ветер-р собака, - Гёкка поднатужился и наконец закрепил веревку. Смахнув пот с перьев на лбу, он распрямился и потянулся, открывая наполовину сформировавшиеся крылья под руками. Крылья, которые никогда не смогут летать.
Отойдя от дерева к напарнику, Гёкка изображает пальцами рамку, глядя через нее своим одним глазом, - Кар-ртина, маслом. Висит груша, нельзя скушать.
Опустив руки, Гёкка задумчиво посмотрел на плавно раскачивающийся труп, словно брошенные ребенком качели. Ветви тихо напевали прощальную мелодию, - Ну вообще, чисто технически, можно, но я лучше двойную пор-рцию телятины возьму.
Хлопнув себя по лбу, птицелюд повернулся к Кадуину и указал на него пальцем, - Я же говорил, что он р-расплачется. Значит ты угощаешь.
- Понял, - команды Гёкка не обсуждал, в их работе исполнительность всегда имела наивысший приоритет. Гёкка направляется было к оставленным вещам, как вдруг оборачивается, смотря сначала на Кадуина, а потом и следует по его взгляду до милой ночной пташке, что залетела на огонёк.
Гёкка без слов срывается с места, ускоряя себя магией. Это происходит абсолютно бесшумно, а черные одеяния и перья легко сливаются с темнеющим пейзажем. Лишь шелест листьев позади него выдает, что там кто-то пробегал. Обходит ее полукругом, стараясь не попасть под линию глаз. Делает прыжок через несчастную, чтобы развернуться к ее спине и поднести к ее шее нож.
[dice=29040-1:20:0:На скрытность]
Лезвие проскальзывает по коже, столь нежной, что остается красный след, и клюв шепчет ей на ухо, - Тихо, деточка, не дер-ргайся. Мы др-рузья. Выходи поздор-роваться, но только без лишних звуков.
Подгоняя ее другой рукой в районе талии, птицелюд выводит девушку в сторону Кадуина, наклоняя лезвие так, чтобы пока новых царапин не добавлялось и неровность дороги внезапно не оборвало хрупкую жизнь.
- Только мне стало казаться, что это самое скучное задание в моей жизни, как судьба пр-ринесла нам такой подар-рок. Что будем делать? - Гёкка ставит нож так, чтобы вынудить гостью развернуться в нему лицом. Хочет заглянуть ей в глаза, - Может новый спор-р?
Отредактировано Гёкка (2023-01-30 20:02:08)
Дерево она видела издалека. Луна покрывала серебром его листья. Но не проникала под его тень. Там была неразличимая тьма.
Но издалека Мэри услышала, как громко кто-то матерится. Услышала совершенно бандитскую ругань.
И Мэри делает невероятную ошибку. Она остаётся на месте. Остаётся напряжённо вслушаться. Как будто до неё не дошло или она не поверила. Как будто бы привстала подождать, чтобы для неё повторили, громче и чётче. Что ж, Мэри повела себя как глупая курочка. И ведь сколько аккуратного страха было прежде. Как жаль! - напрасно. Невовремя.
Ну и что ей остаётся? Она рукой хватает за руку, которая приставляет ей нож - и цепляется за перья. Но держит за запястье, сквозь эти перья, словно через плотную перчатку. В этой хватке есть что-то такое инстинктивное, детское; иллюзия контроля. Как будто если держит за руку - может повлиять. Словно говорит: "Дяденька, пожалуйста, помягче!" Другую руку ей некуда деть - сначала она пытается так же достать до руки, держащей нож, но словно не дотягивается; потом найти вторую руку схватившего, но не находит; и потом она прижимается к груди, точно это может как-то защитить. Ноги идут, куда ведут. И, Мэри действительно не издаёт ни звука.
Мэри совершенно не понимает ситуации. Но из её глаз начинаются слёзы - они тоже такие детские, инстинктивные.
Но потом как понимает. В одну секунду - сначала одно, потом другое и третье; и вдруг говорит, точно выкрикивает, но только тихо, то, что в её ситуации ей показалось ультимативным:
- Деньги!
Отредактировано Мэри Шэлл (2023-01-30 21:14:28)
- Спор... На деньги! Ха-ха-ха, - Душегуб мысленно одобряет чёткие действия своего напарника, пока делает шаг в сторону заложницы и балуется с кинжалом в руках. - Спорим, что это баба нашего приятеля, а? Ты откуда взялась такая? Вырядилась как на банкет, тьху.
Мужчина улыбается. В условиях всепоглощающей тьмы и пернатой руки, сжимающей приставленный к горлу нож, такой внешний вид "собеседника" может вызывать крайне тревожные и противоречивые чувства. К примеру, рациональный страх, беспокойство и замешательство, приправленные любопытством, спрашивающим "а что же будет дальше?"
А дальше не будет ничего хорошего. Как минимум, для той, кто застала подозреваемых на месте преступления. Один из них окидывает взглядом округу. Вглядывается в лесополосу, раскинувшуюся в отдалении от их местонахождения. Вдыхает запах ветра, приносящего с собой фруктовые и травяные благовония от девицы, которая только что выкрикнула "Деньги!". Интересно, на что она надеется? Думает, что у убийц вместо мозгов одна лишь слепая жажда наживы?
Кожаные сапоги втоптывают землю, пока их носитель подбирается чуть поближе. Тёмный плащ скрывает фигуру бандита, но по росту можно легко определить, что он тут самый маленький. Впрочем, проверять, слабый ли, девушке явно не стоит.
- на деньги - это с радостью, но я не про ее любовные похождения спор-рить хочу, - Гекка хватает за талию сильнее, щекоча сквозь платье когтями живот. Клюв жадно вдыхает воздух. Пахнет страхом, соленый запах слез, - Она тоже р-расплакалась. Точно его баба. Знаешь, дор-рогая, твой милый дер-ржался молодцом. Заплакал лишь под конец, чтобы мы кого-то там не тр-рогали. Не подскажешь, бр-ро?
Последний вопрос был адресован Кадуину, поскольку Гёкка тогда не понял, о чем идет речь, и поэтому благополучно забыл весь предсмертный диалог молодого Донжуана.
- Жалко, если такой нар-ряд пр-ропадет да-ром. Давай сыгр-раем в игр-ру. Мы тебя отпускаем вон в те колючие кусты, - Гёкка указал ножом вперед, в сторону, противоположную дороге до города, пока когти продолжали угрожать бедолаге, - И если ты убегаешь, то забываешь этот вечер-р как стр-рашный сон.
Гёкка посмотрел на Кадуина, и подмигнул вертикальным веком,- Кто снимет с нее пер-рвым кошелек, тот забир-рает деньги. Двадцать секунд фор-ры.
Птицелюд резко выпускает девушку, толкая ее перед собой достаточно сильно, чтобы споткнуться, - Два!
Переводит взгляд с нее на Кадуина и клюв изгибается в азартной улыбке, - Тр-ри!
Она понимает, что выбор у нее только один - взять себя в руки и бежать. Милосердием в черствых глазах ее новых знакомых и не пахнет. Именно в этот момент темнота протягивает ей руку помощи, маня обманчивым обещанием безопасности. Не желая принять судьбы, приходится принимать тьму и боль, что она прячет в виде веток и кустов, нещадно жаждущих оставить севе сувенир с сегодняшней охоты клочком одежды или капли крови из свежей царапины. Черные крылья следуют за беглянкой, окидывая ее холодным взором.
Гёкка уже не считает, а просто переглядывается с Кадуином, - Если что, мой вор-рон висит у нее на хвосте. А, блин, ты же вр-роде в темноте не видишь! Хха-ха!
Гёкка тоже не видел, он жульничал. Но слова раззадорили убийцу прийти в движение. Птицелюд рванул следом, ускоряя себя магией. Поравнявшись с Кадуином, Гёкка достал свой меч и, присвистнув, чтобы привлечь внимание товарища, атаковал его колющим ударом.
[dice=38720-1:20:0:Серьезность удара 1-10 шутеечный, 11-20 пропустив можно умереть (но отбивает по умолчанию все равно)]
- Ха-ха-ха, - смеется Гёкка с безумным весельем в голосе, когда сталь встречает сталь, высекая искры, - Не все так пр-росто! Этот пр-риз мой!
Кадуин продолжает бег, а Гёкка оказался позади из-за своей же атаки. А жертва... жертва пользовалась отведенным ей временем как могла, и уже была на почтительном расстоянии.
Взмах рук, и из рукавов вылетают перья, штуки три. У каждого заточено острие, на каждом острие яд. Не смертельный яд, скорее очень неприятный - вызывает острую боль в месте попадания, словно шершень укусил. Магический ветер подхватывает перья и ведет их огибая Кадуина в сторону девушки. Это ее точно не убьет, но при попадании наверняка сильно замедлит. Напарник был немного мрачным, и Гёкка захотел его немного приободрить всей этой встряской.
[dice=21296-1:20:0:Точность перьев (1-4 Кадуин на уворот/защиту кидает) 5 - 10 (Мимо Мэри)]
Отредактировано Гёкка (2023-01-31 09:35:22)
Собственно, за Мэри всё решили: её страх, глупость, послушность и отсутствие самоконтроля. Бедная глупая курочка Мэри.
Почему же Мэри не могла хоть минуту подумать? Зачем бежать от того, кто быстрее, выносливее и может бросить нож в спину? Зачем бежать от города, а не к городу?
Ну, наверное, у неё не было этой минуты. Ей велели "Беги" - и она послушалась. Указали "В ту сторону" - и она побежала не в противоположную. Эх, Мэри. Может быть, в следующий раз она не окажется такой ведомой. В следующей жизни, может быть.
- Я ведьма... Если вы меня убьёте, я восстану из мёртвых... И приду за вами... За тобой приду, в перьях...
Сказала она прежде, чем бежать. Угрожающе сказала.
"Деньги". С собой у неё их не было, разумеется. Кошелёк это явно не та вещь, которую она берёт с собой на свидание - зачем ей деньги с собой? Деньги лежат у неё дома, и их много. Разумеется, за жизнь она отдала бы всё.
- Он говорил про свою семью и некую "Мэри". Но я особо его не слушал. Перед смертью они все поют одну и ту же песню, - ответил бандит в капюшоне на вопрос Гёкки.
Кадуин внимательно следит за своим товарищем. Переводит взгляд карих очей с плачущей жертвы на убийцу, упивающегося собственным положением. Он пытается внять словам, исходящим из уст птицелюда. Брови хмурятся в момент, как Гёкка подмигивает. Блондину совершенно не нравится идея ворона. Девушку надо кончать - быстро и без всяких забав. Можно в другом месте, подальше отсюда. Главное - не давать ей шанса на побег. Ведь кто знает, на что она способна и чем обернётся их маленькая "игра". Быть может, через сутки бандиты будут убегать от законников также, как собирается драпать девица.
- Э-э, куда, бля, - Один из злодеев пытается воззвать к разуму подельника, вскинув руку с кинжалом в сторону женщины, но через мгновение та спотыкается и её колени вместе с ладонями касаются земли. "Раз!" - Отчётливо слышит Кадуин. До боли стискивая зубы, он понимает, что после этой погони им предстоит крайне серьёзный разговор.
Мэри убегает. Седовласый смотрит ей вслед, затем вглядывается в вертикальные глаза Гёкки.
- А ты головой не думаешь, придурок, ёпта. Давай за шмотками и бегом за ней, я не буду давать ей двадцать секунд, - сказал как отрезал, и, отойдя на дюжину шагов в сторону, запрокинул рюкзак себе за спину.
Примерно спустя тринадцать секунд, как пятки девушки засверкали среди вечерней темноты, Кадуин рванул за ней. Птицелюд тоже. Темнота не пугает плута. Она - его товарищ и друг. Само собой, во время погони без света велика вероятность споткнуться о корень, потерять из виду жертву или ещё чего, но это совершенно его не беспокоит. Они с Гёккой здесь хозяева положения. Это Мэри должна волноваться о том, что может слишком сильно шуметь или недостаточно быстро бежать. Преследователям же остаётся лишь задействовать все органы чувств помимо зрения - нюх, слух, ощущение дрожи земли и ветра, а главное - чувство страха.
Свист вырывает бегущего Кадуина из концентрации. В последний момент тому удаётся прочитать язык тела птицелюда, который издал этот звук. Звон метала и яркий сноп искр озарили округу в момент как блондин делает рывок в сторону и поворачивается боком, принимая колющий удар меча на ребро кинжала. Клинок ушёл в сторону в то время как атакующий малость замедлился из-за неудачной попытки пошалить. Во время этого действия капюшон слетел с головы разбойника, позволяя светлым волосам колыхнуться на ветру. "Убью обоих!" - проносится в голове негодяя.
- А ну не выёбывайся! - Кричать на ходу довольно трудно, поэтому после своих слов Кадуин пропускает несколько выдохов, дабы нормализовать дыхание. Он надеется, что Гёкка больше не будет вытворять всякие глупости, но всё зазря. "Шшсх!" - некий свист доносится из-за спины бандита.
[dice=1936-1:20:0:На уворот от перьев.]
Бегущий впереди пригибается в надежде, что неизвестные снаряды пролетят мимо, и на жалкое мгновение чувствует облегчение, видя, что пара перьев оказываются перед ним, как острая боль тут же пронзает его спину. Течение равномерного бега нарушается, Кадуин теряет равновесие и спотыкается. Жгучее чувство расползается по лопатке и уходит вглубь - ощущение, словно попали дротиком. Стрелок тут же нагоняет блондина. Хочется со всей силы размахнуться, вонзить своё орудие убийства в треклятый пернатый зад, а ещё лучше - засунуть дымовую бомбу в одно из его отверстий. Впрочем, стоит лишь набрать полную грудь воздуха, разум очищается. Злость уступает и на её место приходит анекдот. Физическая боль заставляет вспомнить эту хохму.
"Алвадец едет по пустыне на верблюде. Верблюд еле тащится. Потом и вовсе остановился. Алвадец видит: в пустыне строят храм Рагфиру, а к нему тракт проложен. Подвёл верблюда к рабочим и говорит:
- Тут небольшая проблема - верблюд ехать не хочет.
Рабочий:
- На тракт.
Алвадец вывел верблюда на тропину. Рабочий взял два куска шамота и как ударит верблюда по яйцам - того сдувает как ветром.
- А как же я его теперь догоню?
- На тракт!"
"Хороший анекдот. Всем смеяться." - Приказывает воображаемой публике Кадуин, после чего злостная гримаса превращается в лицо, полное азарта и предвкушения добычи.
- Ну, сука, ты меня раззадорил. Я, блядь, поймаю эту девку и задушу её нахер! - Крикнул злодей, разгоняясь ещё быстрее прежнего.
Отредактировано Кадуин (2023-02-04 18:00:25)
На скорую руку распихав вещи по рюкзаку и напоясной сумке, Гёкка поспешил запихнуть своему партнеру палку в колеса, чтобы усложнить до ужаса скучную задачу.
— А ну не выёбывайся! — слышит прерывистый крик Гёкка, когда его меч без труда отбивает Кадуин. Его серьезное лицо чуть залито краской, а взгляд уже не такой серьезный, как пару секунд назад.
- Ахахаха, - с клекотом смеется Гёкка, оказываясь позади. Перья вылетают вперед игнорируя убегающую девушку, вынуждая убийцу впереди пригнуться. Маневр срабатывает на первые два пера, но третье попадает в спину, принося массу незабываемых впечатлений.
- Стареешь, братишка, - Гёкка пробегает мимо, салютуя рукой и очень каверзно улыбаясь. Его лапы поднимают с земли листья и ветки, а ветер подхватывает их и кружит некоторое время, прежде чем опустить обратно на землю.
Мыгический рывок вперед заставил на перьях лба Гёкки проступить поту. Ворон уже виднелся впереди, и Гёкка резко дал влево, скрываясь в тени дерева. Его перемещения не вызывали звука, но за два метра позади него был слышен шелест, словно ветер буянит. Он уже бежит параллельно девушки, чье милок платье уже обзавелось парой другой крупных разрезов от темной и неровной дороги и встречных веток.
Сердце бешено стучит, разгоняя адреналин по телу, ноздри клюва втягивают воздух со свистом, а руки то и дело раскрывают несформировавшиеся крылья для быстрых маневров между препятствиями.
Ловко перепрыгивая кусты и уклоняясь от очередной ветви Гёкка хватается двумя руками за ствол и использует его для того, чтобы крутануться и сделать бедной Мэри подсечку. Правда, это не простой удар ногой по ногам, ведь лапы Гёкки очень мощные и обладают большими и острыми когтями, легко входящими в любую плоть, тем более столь юную и нежную. Если он ее обездвижит, Кадуин сможет без труда закончить начатое... Если успеет.
[dice=9680-1:20:0:На подсечку и урон]
ЗЫ: Попадание/промаъ и результат оставляю на Мэри
Отредактировано Гёкка (2023-02-03 23:57:46)
Факт: в эти минуты о "возлюбленном" Мэри даже не вспомнила. Силуэт повешенного не зацепил её взгляд - было темно. Точно так же, как она не разглядела лиц тех, кто теперь был для неё угрозой. Убийцы думали, что она - свидетель? Что теперь она может куда-то побежать и кому-то рассказать? Напрасно - Мэри ничего не видела. Побежала бы она разве что домой и рассказала бы разве что коту.
Если она думала, что он мог бы её спасти - то только до того, как опасность стала явной. После она не думала о том, может ли он или не может её спасти, потому что ей нужно было быстро бежать. Она не думала о том, где он, далеко ли он или близко, потому что ей надо было очень быстро бежать. Она не знала, жив он или мёртв, потому что - ей надо было очень быстро бежать. Она не могла подумать о том, что он мог быть мёртв или жив - потому что он не мог быть, во всём огромном внутреннем мире Мэри, ведь весь внутренний мир Мэри сжался до БЕЖАТЬ БЫСТРО.
О нет, в своём предсмертном страхе Мэри была совершенно одинока. Ни друзей, ни родных, ни случайного знакомого. Только Я, которое бежит и боится.
Того, что её бьют ветки, того, что они царапают кожу, того, что порвалось платье, она не замечает. Она больше чувствовала, что у неё от вдыхаемого-выдыхаемого воздуха сейчас порвётся горло, что из неё прямо вквозь рёбра вырвутся лёгкие, чем кровь, стекающую по руке.
Чудом Мэри поняла, что бежит вслепую: непонятно, куда - непонятно, туда ли.
И если есть на небе рай, где звездой среди звёзд она вспомнит моменты своей жизни, то она вспомнит: однажды, когда она с любимым гуляла под луной, и они пошли по лесу, средь деревьев потеряв дорогу - он в слепоте чёрных теней шагнул в яму и упал с громким "блять".
Мэри только успела осознать, что она БЕЖИТ БЫСТРО - но всё так быстро, так бежит - и вот она ВДРУГ уже лежит, лежит на земле и ударилась - кстати, больно (нет; не то слово). На грудь - из неё весь воздух выбило. Выбило мысль из головы. Ударила в грязь лицом.
Лёжа в грязи лицом, не в силах подняться, она почувствовала тёплое и мокрое, а ещё колко-холодное и раскрытое. Так она ощутила кровь, текущую по ноге - она была тёплой - и царапины, полосами по ней идущие - они были раскрытые.
В бессилии ей вдруг подумалось: что, если она притаится, прикинувшись травой? Ведь если она не видит куда бежит - то и они не видят, где она лежит. А когда она бежит - она ведь громче и заметнее. Нет, она не будет бежать... Её ведь тоже можно потерять в темноте. Она земля, она травка - её не видно, её не слышно. Она не дышит.
Она больше не побежит.
Отредактировано Мэри Шэлл (2023-02-23 22:49:35)
"Но сперва, сраная чайка, я догоню тебя." — Не без веселья решает Кадуин. Хотя бы потому, что иначе Гёкка может сделать всё сам, ещё до того, как Кадуин приблизится, а клюворылый придурок и без того дерьма за шиворот навернул.
Да, Гёкка догоняет Мэри первым, но спор ведь был о том, кто первый подрежет её кошелёк, так? Значит, состязание ещё не закончено, пусть даже птицелюд и праздновал - наверняка! - преждевременную победу.
За несколько шагов до места падения Мэри Кадуин делает особенно сосредоточенно наклоняется, ускоряется ещё быстрей, пригибаясь к земле точно хитрый, коварный змей, а после этого выстреливает коленом вперёд, словно заправской герой какой, прямиком в клюв товарищу! Пусть знает, каково это, когда палки в колёса вставляют уже тебе. К тому же, что его клюву станется? Тут бы скорее колено поберечь.
[dice=9680-1:20:0:Насколько весомо прилетело в лицо Гёкке]
— Ху-уях! — Весело гаркнул Кадуин в приступе азарта, который быстро сходит на нет. Вместе с этим возвращается на лицо мрачная гримаса, пока ладони отряхают друг друга. — Придурок, ёпта. Сам виноват.
Поправив рюкзак, Кадуин направляется к месту, где ныне покоится подбитая ведьма неудачных встреч. В месте, куда попало ядовитое перо Гёкки, ещё теплится боль, но блондин её стоически игнорирует; не в последнюю очередь затем, чтобы досадить Гёкке, пусть тот этого и не видит. Это... как там на севере принято?
"Неважно, видят ли твои татуировки. Важно, есть ли они у тебя".
"Ну и тупость, конечно." — Рецензирует Кадуин про себя и, вздохнув, окидывает взором Мэри, притворяющуюся то ли травой, то ли землёй. Именно в попытке разобраться — что именно пробует изобразить Мэри — злодей запинается на несколько долгих секунд. Тень скрывает бледную девицу, но Кадуин, пусть и прищуриваясь, всё-таки понимает главное — она не дышит.
— Слышь, зырь чё изображает. — Кадуин указывает ладонью на Мэри, а затем осторожно пинает её и наклоняется ниже. — А... Ты её, кажется, совсем угандошил.
Блондин проверяет пульс... а нет, показалось — он шарит по платью и девичьему телу в поисках обозначенных ранее денег в кошельке. Увы, ни денег, ни кошелька обнаружить не удаётся, хотя полапать ведьму досадных недоразумений получается сполна. В принципе, тоже неплохо, вот только...
— Бля, а если она уронила кошелёк, пока бежала? — Почёсывая макушку, задумался Кадуин.
[icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001b/0a/8d/992-1675695292.png[/icon][nick]Кадуин[/nick][status]stand user[/status]
Вы здесь » Легенды Янтаря » Утерянные истории » 08.05.889 Третий лишний
