Вигдис внезапно обнаруживает себя в каком-то чудесном саду. Поют птицы, вокруг аккуратно подстриженные в человеческий рост кусты крупных роз, с пьянящим ароматом, под ногами дорожка из золотого песка. Вигдис в замешательстве - она совершенно не помнит, как сюда попала. С трудом припоминает, что, вроде бы, был вечер, она, как обычно, обошла Бастион, лично проверила караулы, вернулась к себе в кабинет, чтобы разобраться с бумагами - а что было дальше... неизвестно, провал в памяти. Более того, на ней странная и совершено неподходящая для воина-монаха одежда, которую она никогда в жизни не носила - роскошное парчовое платье, с золотым шитьём и воротником жабо, изящные туфельки. На голове, вместо положенного монашеского капюшона, или скуфьи - шёлковый тюрбан, украшенный драгоценными камнями и ярким пером какой-то неизвестной птицы (павлина, на самом деле - но откуда ей такое знать?). Оружия при себе тоже нет, даже обязательного освящённого меча, с которым храмовники расставаться не должны.
[indent]
Вигдис начинает соображать, что всё это может значить, и где же она оказалась. Перебрав и отсеяв несколько вариантов (её пригласили на чаепитие с Его Величеством в королевские сады, она послана с разведывательной миссией в Алваду и т.п.), Вигдис приходит к логичному заключению: она умерла. Умерла и оказалась в чертогах богов, в местном, янтарском аналоге рая, куда попадают безгрешные и благочестивые души. Ну а поскольку смерть зачастую бывает внезапной (кто знает, в какой момент у тебя тромб оторвётся), то становится понятно, почему она ничего не помнит.
[indent]
Поскольку жизнь храмовника полна опасностей, и рыцарей готовят к тому, что смерть от рук демонов/культистов/мятежных магов может настигнуть в любой момент (серебряное орденское кольцо с Мёртвой головой, опять же, на этот намекает), то Вигдис не особенно расстраивается. Единственное, что её печалит - это то, что она в Эдемском саду совершено одна. Неужели, несмотря на все старания Церкви, во всём Янтаре больше не нашлось ни одной чистой, безгрешной души, которая после смерти была бы удостоена рая?
[indent]
Вигдис идёт дальше, дорожка сворачивает, кусты роз расступаются, и она выходит к берегу небольшого озера. На берегу она видит ажурную беседку, в которой накрыт стол, всё приготовлено для пикника, и её в беседке кто-то ждёт. Вигдис радуется, что она здесь не одна, и есть с кем поговорить - а то в одиночестве целую вечность куковать в раю, в ожидании, пока сюда ещё кого-нибудь забросят - это ж с ума можно сойти. Она идёт к беседке и встречается там с Теофилусом.
[indent]
В лицо она, конечно, его не знает, они раньше никогда не встречались, но ориентировка с его приметами у Вигдис есть. Ибо к ней периодически попадают доносы неравнодушных людей о странном докторе, живущим уединённо, на болотах, и, по слухам, проводящим там весьма подозрительные эксперименты с некромантией. Вигдис считала этого доктора врагом Церкви и ордена, с которым следует разобраться, едва лишь представится такая возможность.
Теперь же она смущена: если болотного доктора посчитали достойным рая, то, видимо, храмовники заблуждались на его счёт, и его работа была нужна и полезна богам. И, видимо, Вигдис была неправа, когда считала, что доктора необходимо "истребить из рода человеческого" - да только сейчас-то уже ничего не исправишь.
[indent]
Они знакомятся, мило беседуют. Вигдис любезничает с Теофилусом - всё же им тут вместе целую вечность проводить, надо же как-то налаживать отношения и привыкать друг к другу. Она расспрашивает его о его жизни, его работе, его мечтах и желаниях, его первых детских воспоминаниях. Причём свои догадки на тему того, что они оба уже мертвы, не озвучивает, и вообще не касается этой темы - а то вдруг окажется, что доктора убил как раз кто-то из её ордена, и, может даже, по её приказу - совсем неловко будет.
И вот как-то так они общаются, вместе трапезничают, говорят друг другу комплементы, может даже танцуют в обнимку и флиртуют - а кого стесняться, если они тут одни?
[indent]
А затем Вигдис просыпается и видит, что находится в своём кабинете, в Бастионе Цепей. От усталости она заснула прямо в кресле, с бумагами в руках. Причём в руках у неё очередной рапорт по делу Теофилуса, который она читала перед тем, как вырубиться.
И поскольку Вигдис твёрдо убеждена в том, что её направляет сам Цейн, и всё в её жизни происходит по воле богов, то она не может игнорировать случившийся сон. Видимо, боги хотели ей таким образом что-то сообщить. И Вигдис, вместо того, чтобы поставить на рапорте резолюцию, обязывающую храмовников принять все возможные меры к аресту или ликвидации Теофилуса, откладывает бумагу в сторону и делает пометку в своём рабочем дневнике - ничего не предпринимать до тех пор, пока она лично не встретиться с доктором, и не узнает о нём и о его работе непосредственно из первых рук.