Акос Йор
Простолюдин, подмастерье цехового парфюмера, Свечник

История жизни, черты, образ

Ну и ну, надо же, очнулась! Всегда неприятно становиться свидетелем и родителем подобных известий, но, кажется, сегодня боги от тебя отвернулись. Или же напротив - обратили внимание? Да, да... Тебе следовало тщательнее скрывать дурные помыслы, плетясь за незнакомцем так далеко от путевой харчевни. Мне стало любопытно даже послушать твою историю, да только взгляни на себя: ноги переломаны и челюсть, видать, тоже. Во рту недостает зубов и произнести им хоть что-то вразумительное окажется до боли сложно. И что с тобой прикажешь теперь делать, м? Оставить выживать? Прервать страдания? Решить было бы проще, останься в силах ты хоть что-нибудь поведать о себе. Но нет - так нет, придется самому мне стать рассказчиком и дать тебе парочку советов. К счастью, до заката еще далеко, и ноги меня совсем никуда не торопят.
А прежде позволь угадаю - это дрянной корчмарь дал наводку, лишь только завидев золотую монету? Или же тяжесть моей ноши оказалась слишком притягательной? Да, куда здесь ни сунься - везде норовят обобрать доброго путника. И не хотелось бы думать, что прожитые годы тебя не научили ничему полезному, а родители не предостерегли от посягательств на чужое. Вот, мой отец был человеком заурядным, давшим себе в жизни один лишь только труд - родиться. И вместе с тем болтать упреки в его сторону у меня язык повернется едва ли. Пусть даже я и не запомнил его ответственным хозяйственником, бравшимся за что угодно, лишь бы не мучить свою семью голодом. Уж лучше так, чем прослыви он душегубом с большой дороги. Найдется ли причина, по которой я позволяю себе судить о предке подобным образом? Пожалуй, ведь отнюдь не он оказал ключевое влияние на мою судьбу. Таким человеком скорее можно назвать моего деда, без сомнений особенную фигуру в семейной памяти. Примечателен старик в рассказе тем, что когда-то он успел отослать свое младшее из чад учиться. Довольно далеко, к слову - в Аргост, прямиком в один из цехов под патронажем церкви. В свое время деду даже пришлось потратиться на это дело увесистой сумой, поскольку городские ремесленники люди дальновидные и расчетливые - кого попало и запросто так наставлять не станут. Так, годы шли, а оторванный от дома ученик сумел вырасти и раскрыть свои таланты, сделать себе имя и обзавестись собственной мастерской. Им, как можно догадаться, был мой дядя. Казалось, во всём ему благоволили боги: и в призвании он пожинал плоды успеха, и был уважаем коллегами, с которыми когда-то воспитывался бок о бок. Но вот беда - собственных сыновей под его кровом так и не зародилось. Дочери были, как сейчас помню - те еще оторвы. Да только передать в их руки труд своей жизни он всё же не решился. Мудрый человек.
[float=right][/float]Каким-то днем по случаю празднеств он таки объявился у нашего порога. Кажись, мой старший брат в ту пору сочетался браком - сейчас уже не вспомню. Средний годом раньше отдан был в храмовники, а с визитом дяди и на меня нашлась управа. И хотя я не знал еще в те далекие дни, что стало бы для меня благом, ныне я искренне рад, что отец оказался бессилен перед сделанным ему предложением. А как же: оно ведь ничего от него не требовало. Так, дядька взял меня под свое крыло и возложил на меня надежды большие, чем на кого бы то ни было. А я - мальчишка, которому и дюжины лет еще не стукнуло, - был призван повторить его путь. Не целиком, но во многом. Новые стены по счастью не претворили для меня нового мира. Конечно, в нем проживало иное семейство, окруженное незнакомыми мне люди, однако будучи им родственником я был избавлен от отношения к себе как к чужаку. Довольно быстро освоился и взялся набираться знанием. Скажем откровенно: в мастерской дяди я в первое время звезд с неба не хватал. Не проявлял особого старания и искренне надеялся, что обнаружив во мне непутевого лодыря дядя попросту сошлет меня обратно. И, может, так бы оно и случилось, одним днем не проявись во мне магические способности. Ох, Эйра, презренный из богов, за что обрек меня ты на такие муки? 
Когда один из складских углов закрутился в спираль, а в головой моей осозналась причина ее появления, я испугался - случилось что-то нехорошее. Я был полностью растерян. Не ведал, что делать со своим изъяном. И потому поддался первой навязчивой мысли, решив его попросту скрывать. Но все это длилось тщетно и недолго. Застигнутый однажды врасплох я вскоре должен был смириться с тем, что магия отныне станет частью моей жизни. Что Многоликий перекрыл мне дорогу в родные края, а будущее, воображаемое мной в юности, уже никогда не наступит. Тогда-то я и познакомился в Детьми Эйры, переняв у них навыки в контроле над этой магической дрянью, дабы та впредь не отравляла окружение. Якшаться с ними непрерывно, благо, не приходилось. Да и не мог я просто разорваться, наплевав на наставления содержавшего меня дяди и мой долг перед ним. В конце концов я и вовсе прервался на основах, отложив занятия волшбой в долгий ящик. И это, наверное, стало одним из вернейших решений, совершенных мной за прожитые годы. Ты там еще дышишь, так ведь? Так слушай же сюда: никогда не доверяй магам. Сие соображение я еще тогда постиг, да-да. Для детей, пропустивших магию через призму нравственности, всё едино. Всё - божья роса, ничем они не брезгают. И их постыдное клеймо я не ношу и никогда не стану, клянусь выменем Лайис. Вот окажись ты менталистом или, не приведи случай, некромагом, я б с тобой уже не церемонился. Ох, сколько ж неприятностей они мне нанесли впоследствии - всех и не упомнишь. И даже загуби ты в прошлом хоть десяток душ, то знай - ты все еще достойней прочих. Еще заслуживаешь понимания и моих здесь распинательств.
А история моя не стояла на месте. Взрослея, я набирался силою и волей. Обзавелся первыми заслугами пред мастерской и цехом, принялся в кои то веки самостоятельно искать свой путь к признанию и счастью. Предпринял я, конечно, шаг широкий и отчаянный, сунув нос в сложнейшую из наук - алхимию. И ни капли не ошибся. Хоть смежное ремесло мне помогало, из новой области я собирался взять немногое. Всего-то придать ароматам и духам дядьки поразительные и притягивающие внимание ноты. Столь тихие, что никто и не помыслит о подвохе. С большим трудом мне удалось-таки подступиться к практической части вопроса, и я даже обзавелся сподвижником среди подмастерьев. Адрианом его звали. Пусть с ним я прежде не работал, но мне были известны его длительные занятия куплей потребных компонентов и материалов. Знал он, где можно что достать, а что продать. С товарищем по цеху мне посчастливилось достичь всецелого понимания, и предо мной открылись пути к нужным сведениям и ингредиентам. Сбывать удачный продукт он тоже помогал, но тот случился отнюдь не скоро. Предприятие это, как можно догадаться, было нелегким и тайным. Дело докатилось даже как-то до взысканий, стоило только цеховому старейшине прознать, чем мы под шумок занимаемся. Хвала богам, что не во всех подробностях. Однако то, что закрутилось, затруднительно уже было остановить.   
К третьему десятку лет я вновь взялся за магию. Уже с чистотой в помыслах, свободными минутками и ясным осознанием того, что мне вообще от нее нужно. Ради этого я даже созрел растратиться излишками монет для нужного учителя, дабы освоить полезные в моих начинаниях инструменты. Сведущ я в ту пору оказался лишь в основах пространственного искажения, вот и стал развивать это направление, не решаясь ни на что иное. Удивительно точно оно ответило поставленными передо мною требования. Но уж что есть, то есть. Вооруженный простейшими заклинаниями я не испугался и первых приключений. И, о боги, никогда не доверяй торгашам! Однажды я выменял карты с ценными мне древами и травами, в чьих поисках впоследствии доковылял аж до самого Зеленогорья. Пусть не был я опытен в путешествиях, однако даже такому дураку хватило ума распознать обман в потрепанных и убедительных на вид бумажках. В один из теплых дней все еще надеясь на чудо или людскую совесть, я двинулся в поход из ближайшей деревеньки. Как и прежде обозначал свой путь особыми отметинами, дабы в конец не заблудиться. И искренне взял на веру, что все затраты в конце окупятся. Вот только что-то явно в тот раз пошло не по плану. Обувь истопталась на вторые сутки, от меток ни следа, а вокруг - ни души. Эх, долго я проклинал кого мог, втирая остатки лечебной мази в мозоли и попутно расплескиваясь запасами магических сил. Уже, казалось, даже падальщики принялись надо мною виться, ожидая, когда же я слягу в неудачных попытках отыскать дорогу назад. Удобно расшибусь в овраге иль стану жертвой какого другого хищника. Одного такого я даже приметил - крылатая тварь следовала за мной по пятам и ехидно посвистывала. Правда, припозднился я со своим наблюдением. И открытием, в котором подлое создание за обе щеки впитывало в себя труды моего неаккуратного плетения и прочих всплесков праведного гнева. Востребовать плату за эту трапезу я счел делом справедливым, однако умолкшая птица совсем не собиралась уступать. Только на следующее утро, когда мое тело принялось отказываться бороться за жизнь, неблагодарный спутник принялся наконец меня куда-то вести. С его помощью я собрал остатки воли и выбрался к спасительному тракту - босой и голодный. А там уже и часа не прошло, как мне подвернулось наткнуться на ограбленную вблизи леса повозку. Видать, злодейство настигло её ночью - так я рассудил. Ибо и лошадь цела, и извозчик еще не успел окочуриться от нанесенного ранения. Увы, я оказался не в силах ему помочь. Бессознательное тело погрузилось рядом с опустевшими ящиками, лишилось сапог, а телега двинулась в обратную сторону. Вмешательство мое мужика не выручило, и тот все же умер по дороге. Как жаль. Хоть спасся сам, занявшись пьянством в первом же трактире. С тех пор я взялся таскать с собой лишний бутылёк на подобный случай, да вот до сего дня он так и не пригодился.
[float=left][/float]Удивительно, но чудная птица с того момента так и не перестала попадаться мне здесь и там. И едва ли не каждый выход из города сопровождался ее появлением, отчего не выдержав я дал ей имя. Общение с пернатым часто доставляло неудобства. Понять его помыслы решительно невозможно, а уж пытаться приручить. Ух, я даже и не знаю, кто оказался бы на такое способен. Так, твоим нынешним состоянием я мог бы даже возгордиться, но, по правде говоря, без предупреждения Анхара я бы никак не успел среагировать. И этим он частенько выпутывает меня из неприятных ситуаций. Правда, его опека тоже не обходится мне за спасибо, и порой пернатый тащит меня в такие передряги, где я тысячу раз успеваю пожалеть, что вообще с ним связался. Впрочем, это уже другая история.
Как-то раз Адриан явился ко мне с одной нетривиальной просьбой. Не выпуская из ума мои алхимические познания он притащил с собой рукопись и поинтересовался, не смогу ли я кое-что для него изготовить. Кое-что эдакое. Я, конечно, не стал спешить с ответом и лишний раз вдаваться в подробности. Сперва мне потребовалось время для изучения труда и рецептов за авторством алхимика, о котором доселе мне слышать не доводилось. И если сначала я взялся за это дело с характерной ленцой, в конце концов все же не смог отказать другу хотя бы в банальной попытке. Дело было рисковое - я все еще трудился в мастерской дяди и отнюдь не собирался сжигать ее дотла неудачным экспериментом. Однако иного оборудованного места для работы у меня попросту не имелось, отчего пришлось подходить к исполнению просьбы с предельной осторожностью. И заодно навострить свои новоприобретенные магические умения, не оставляемые без внимания мной и по сей день. Получившимся с тридесятой попытки изделием Адриан был удовлетворен, но уже через сутки ему вдруг потребовалось в десять раз больше. Осыпанный обещаниями, возможностью оставить книгу себе и небывалым заработком я был ошарашен, и велел другу взяться за ум. Не так я представлял себе свой путь к обогащению, ох, не так. Но это предложение с каждым восходом солнца удавом сжималось на моей шее всё сильнее. И в один момент я был уже не в силах ему противиться. Кто-то вправе выдавить ухмылку в ответ на оправданье, где я пытаюсь выставить себя не самым алчным человеком, однако я действительно так считаю. Раз кто-то позволяет себе ковать оружие, клеить луки и класть убийственные чары, то чем, собственно, я хуже? Ведь в этом не нужна божественная милость, чтоб стать им ровней. И покуда не сродняюсь я со всякой грязью, вроде наемников и прочей шоблы, поставившей убийство во главу угла - до той поры и совесть моя чиста.
Ах, да, коль вспомнил о нечистых. На месте бы твоем не верил я еще храмовникам. Против богов меж тем я выступать не стану, но как же тошно делается от всех их прихлебателей. Всех культов, орденов. Одни дары творцов те хором воспевают, другие мигом позже меряют с дерьмом. И всё ж пытливому уму не обмануться показушной добродетелью, пусть и спасают те от бед, от порчи, от всего, что только с языка слетит. Одна беда - не нас они спасают. Вот, та же порча. Здесь что бы жрец тебе ни плёл, борьбою с нею он едва ли озабочен. Присыпку дать да замести последствие, а после - новый оборот. И любопытно, когда ж застопориться колесо жертв и страданий, столь угодное творцам? Взирать нам на оное что ли, пока себя не явит новый Пожиратель? Привнесет в мир порядок. Изменит мир к лучшему. Иль радостную весть божкам провозгласит: друзья, настал день новой жертвы, извольте жребий потянуть. Вот только не пойми меня неправильно - я ни к чему не призываю. Слуги церкви заложники собственных судеб, но с ними все же можно иметь осторожное дело.
[float=right][/float]Меж тем крылатый мой приспешник знает все дороги - задай лишь направленье. И хоть в селения тот клюва не сует, пробраться с ним в Вайрон есть пустое дело. А там уже беда. Не скрыться магу. Я, к слову, не страшусь совсем орденских упырей. Я опасаюсь всех прочих, кто к ним неравнодушен. Простые чары. Тех же колдунов в узде. Тысячи вещей способны определить выход магии, и всякий неучтенный мною случай будет грозиться двумя исходами - обесчеловечиванием или смертью. А потому во всякой вылазке мне было необходимо проявлять осторожность и осмотрительность. И когда стремление еще раз увидеть отчий дом взяло надо мною верх, я уж осмелел в конец. С божьей помощью отдал дань памяти тем, кому до сих пор не удавалось, и удовлетворил банальное любопытство. Без всякой боязни, что меня там вообще кто-то узнает. Уж сколько лет прошло. В мое тогдашнее отсутствие, однако, произошла другая неприятность. Один из учеников опробовал на аромат сок пятилистного клернута - штуковину из моих запасов в мастерской. И слег через мгновенье. То ль я не уследил, то ль кто-то просто влез в чужое. А, может быть, и то, и то. Не важно - виноват. И да, к чему клоню-то. Варилось из него мной зажигательное зелье - Фланнеля свеча. Та самая, чей рецепт я выведал при посредничестве Адриана. И открыл я вот какую странность - в природе севера она не работала. Не загоралась ни в какую, хотя предназначена была обезопасить меня от всяких злодейств, когда магическое плетение становилось недоступно. И то, что я совершил по возвращению, стало предметом моей маленькой гордости. Пусть не алхимик я, но дал свече гореть. Казалось бы, кому какое дело? Ан нет, ты только приложи усилие, так для всего на свете отыщется купец.
Я не хвалюсь собой - мне просто повезло. С руками, дядею, друзьями. Пусть первые обезображены рубцами, другим я, правда, пострадать не дам. Что то тебя, знаешь, мы в чем-то даже можем быть похожи. А в одном уж точно, коль взялся рассудить, то время на исходе время у обоих. Тебя терзают раны и, если дать им возможность, они неизбежно доведут дело до конца. Меня ж терзает долг пред мастерской и цехом, что сделали меня собой. Два года есть в остатке, две зимы, после которых дядя от управления отстранится. Завершит наставление последней пары воспитанников и отработает их ученические взносы. А дальше из подмастерьев предстоит выныривать и мне, вставая на замену ушедшему мастеру. Вот я и шастаю по свету, пытаясь найти свое место. И огорчаться будет нечему, если вдруг я его не найду - это будет означать лишь то, что я его уже давно отыскал. Нет, обидно было бы лишить себя самой возможности попытаться. Так вот, что я решил: четыре сотни шагов отделяют тебя от просёлка. Он вон в той стороне, ползи - не хочу. Пусть место здесь нелюдное, но всякое бывает; авось и боги подсобят. И не гляди так на меня - я здесь вообще проездом, тебе я не помощник. И только чудом умудрившись не пострадать от твоих недобрых намерений всё еще не становлюсь препятствием. Затаишь месть - то только в путь, но лучше бы не стоит. Второй шанс давать уж будет не с руки.

Особенности, способности, детали

Отредактировано Свечник (2023-02-26 00:20:13)