https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/71091.css https://forumstatic.ru/files/0013/b7/c4/35385.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/48412.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/89297.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/93092.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/23201.css
https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/56908.css https://forumstatic.ru/files/001b/0a/8d/37427.css
Легенды Янтаря
Добро пожаловать, путник!

Побудь у нашего костра этой весной,
мы рады тебя приветствовать!

Авторский мир, фэнтези, расы и магия. Рисованные внешности и аниме.
Эпизодическая система, рейтинг 18+.
Смешанный мастеринг.

Легенды Янтаря

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



14.03.890 Dream On

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Ее сон

Сон Нуави

Его сон

https://forumupload.ru/uploads/001b/0a/8d/961/342872.gif

Риука | Гёкка
Такие разные, они не могли больше идти одной дорогой. Недомолвки и старые обиды затерли цвета некогда цветущих отношений, но сегодня их миры снова сталкиваются.
Насланный богиней сон связывает их, позволяя Риуке протянуть крыло помощи мучащемуся в бесконечных кошмарах Гёкке. Такая возможность вспомнить те немногие светлые дни, что они провели вместе, не думая ни о чем. Ничего же страшного не случится, ведь это лишь сон.
Но вот только сможет ли она помочь тому, чей главный враг он сам?

Отредактировано Гёкка (2023-03-16 22:11:54)

+1

2

Деревья были скрючены и искажены, непонятно откуда возникшие скалы туманных гор меняли рельеф до неузноваемости, но ощущение родного дома было сильно как никогда.

Ветер гуляет среди размашистых ветвей Амарантового леса, что разросся до неприличных размеров, словно зеленое покрывало, что больше кровати.

Крупные корни деревьев перемалывают скалу, как города перемалывают жизни и мечты тех, кто ищет в тишине и спокойствии каменных стен защиты. Шейкрил никогда не обладал стенами, его очень трудно было бы ими обнести. Дома строились начиная от земли, на корнях и камнях. Изящная утонченная архитектура, уникальная в своем роде. Чем выше становились дома, перебираясь со стволов на ветки Амарантина – священных деревьев, тем изощренней становились дома, начиная ближе к светлым верхушкам деревьев веять роскошью и богатством.

Закатное солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небеса в цвета розово-фиолетовой тоски, от одного вида которых сердце схватывает непонятной грустью. Но те, кто живет под этим небом, не обращают внимания на палитру цветов над собой, они слишком заняты своими делами, и у каждого его собственное дело - самое важное.

Солнце так низко, что тень массивной горы надвигается на Шейкрил. Там, где тень касается построек, они начинают полыхать, там, где касается птицелюдов, они обращаются в тени. Тени берут в руки оружие и спешат подняться выше, на верхний уровень города, но не могут пересечь тень - последний свет солнца обжигает их. Тень медленно движется вверх, становится гуще, темнее, она словно кисть разочаровавшегося в своей картине художника перечеркивает его работу грубым мазком черной краски, меня небо на пасмурные тучи.

Капли начавшегося дождя шипят в пламени горящих домов, текут с черных перьев, обдавая холодом. Гёкка стоит возле храма Кйеру, прямо у большого фонтана с массивной статуей крылатого змея с розово-красными камнями на месте глаз.

Глаза лже бога заливают поле битвы зловещим красным светом, пока вороны кружат наверху, выжидая начала пира.

Объятый огнем храм жалобно трещит. Корни Амаринтина скрипят и обращаются в уголь. Осыпаются, приваливаясь за край вниз, хороня под собой птицелюдов, превращая их в новые тени.

Стена осыпается и падает, как падает клинок на меч Гёкки, высекая искры несмотря на покрытый влагой металл. Гёкка выдыхает пар и прогибается, отводя чужой меч от себя. В руке мелькает кинжал, втыкаясь в тень там, где должны начинаться ребра. Тень истошно вопит, медленно растворяясь в темную реку, идущую к фонтану. Касается воды, растекаясь по ней жертвенной кровью, от которой красные глаза змея начинают гореть еще ярче.

Он вынимает кинжал из еще не растворившейся тени, заливая руки черной жидкостью, похожей на чернила. Его мощные птичьи лапы переходят из одной стойки в другую, рисуя чернилами на земле новую историю. Гёкка отражает еще один меч, но с другой стороны летит уже второй, приходится принять его на кинжал. Лезвие останавливается не сразу, лишь когда уже успело немного войти в предплечье вранолюда. Третья тень заносит меч, чтобы казнить Гёкку спереди, но тот не ждет своей участи. Вытягивает ногу вперед и впивается когтями в лицо тени. Вбивает его в пол, давя и высвобождая новые чернила

Присев и крутанувшись, Гёкка уходит из-под мечей, нанося мечом удар по ноге тени и добивая ее в шею идущим следом кинжалом. Резкая боль в боку заполняет тело неприятной теплотой - удар со спины настигает Гёкку. Горловой клекот разрывает песню металла, и птицелюд подается вперед, сползая с лезвия и отрубая с разворота голову атаковавшей его тени.

Дыхание сбивается, а на глазах покалывает соленым. К чернилам на перьях добавляется алый оттенок. Гёкка роняет кинжал и хватается за бок, но другой рукой все равно умудряется блокировать новую атаку. Отталкивает от себя и отпрыгивает назад и вверх, намереваясь разорвать дистанцию шагами по воздуху, но в этот момент одна особо крупная тень кидает в него цепью.

Она проходит близко, и поначалу кажется, что даже мимо, но груз ухватывается за лапу, сковывая магию птицелюда и вынуждая его падать, теряя меч. Однако, обладатель цепи делает нереалистичны взмах, точно это не цепь, а плеть, и вот уже Гёкку как тряпичную куклу швыряет в стену горящего храма. Когда цепь распутывается от броска, Гёкка снова начинает чувствовать воздух, и успевает в последний момент смягчить магией свой удар о стену. Его плечо и затылок обдает жаром и пеплом, и он падает на четвереньки, пытаясь отдышаться. Потолок начинает скрипеть, грозясь обвалиться. А теням все равно, они идут вперед, в боль огня, идут за ним.

Спереди среди туч внезапно показывается луч света, такой яркий и теплый, словно не принадлежит этому жестокому миру. Звуки боя на мгновент замолкают, стоит Гёкке разглядеть в этом свете до боли на сердце знакомую фигуру.

Отредактировано Гёкка (2023-02-19 16:27:32)

+2

3

Погода установилась что ни на есть самая прекрасная. Яркое дневное светило, сестра луны - солнце, высоко поднялось в бесконечном, чистом небе, одаривая всё вокруг своими тёплыми и иногда ослепляющими лучами. Амарантовый лес внемлет ветрам, содрогаясь от каждого его порыва - деревья, будто бы живые, подавались незаурядному танцу, шевеля своей кроной и перешёптываясь неуловимыми ухом голосами друг с другом. Родные запахи пробирались в ноздри, яркими фейерверками взрывались на рецепторах носовых ходов, из-за чего окситоцин, гормон счастья, начал выделяться в полной мере. Риука была рада вернуться домой, в родной лес даже несмотря на что, что недалеко расположился Шейкрил - ненавистный и наполненный ложью со всех сторон; вешающий лианы на головы своих подданных; настоящая, незаменимая диктатура.
[indent]
Самые яркие и радостные моменты, до образования Ловцов Ветра, начались уже после изгнания. Она познакомилась со многими вайаста, которые также не угодили правительству городка, да и самим им не нравился такой уклад; нашла наставника, сумевшего найти в ней потенциал не только к магии ветра, но и земли, природы; нашла много друзей и тех, кто смог ей заменить даже отца с матерью. И сейчас, вернувшись, Риука поняла, какой долгий путь она прошла вместе Ловцами. Её даже не беспокоило то, как она попала сюда, если даже не помнила этого.
[indent]
Пернатой просто следовало бы наслаждаться таким приятным моментом. Да и если бы был дождь маг не расстроилась бы ни чуточку - у природы нет плохой погоды. Она считала, что было бы волшебно прогуляться по промокшему от ливня лесу, обмочить ноги в прохладной траве, а также почувствовать, как ледяные капли скатываются с гладких перьев, иногда попадая и под них, на кожу. Однако сейчас было сухо, а палящее солнце постепенно начало опускаться к горизонту, за странные, будто бы не от мира сего, горы, окутанные густым туманом.
[indent]

Птицы поют, а цветы цветут - спокойствие воцаряется в сознании Риуки

[indent]
Где-то пробежала белка, несущая в сомкнутой пасти несколько огромных орехов (как в её рот это поместилось?), которые она забудет, где зарыла, тем самым помогая природе восстановиться; лиса, ведя свою отару лисят (их может быть так много?) выбежала из-за одного из амарантовых деревьев, убегая за другое (удивительно, они словно испарились). Однако все эти странности, которые могла заметить секретарша, ни разу не могли её натолкнуть на мысль, что здесь что-то не так и, возможно, это всё один сплошной, но очень реалистичный сон. Ей давно такие не снились...
[indent]
Только вайаста хотела сделать шаг в сторону какого-то странного проблеска среди деревьев, как тут она уловила напряжение - не снаружи, а внутри себя. Оно было похоже на деготь, растекающийся по всему телу, Ру буквально чувствовала всем своим естеством, что скоро этой спокойной атмосферы не станет. Небо окрасилось в лиловые, даже розоватые оттенки, а солнце опускалось по небосклону, готовясь к закату и заслуженному отдыху. Его уход ещё больше пугал Риуку, она распушила перья, сделавшись чуть больше, чем есть на самом деле.
[indent]
И когда же дневное светило начало опускаться за массивные горы на земли упала их длиннющая, массивная и пугающая тень. Она продвигалась всё дальше и дальше, оставляя после себя ничего, кроме скрюченных и усохших деревьев, начинающих полыхать ярким огнём. Все же живые существа, попавшие в тёмные промежутки, обратились что-то наподобие бродячих теней, потерявших своих хозяев. Риука вздрогнула, увидев даже издалека блещущие кроваво-красным гневом глаза и то, что эти существа начали двигаться в её сторону.
[indent]
Вторя мрачной атмосфере, боги, словно поняв, что нужно ту усугубить, призвали тёмного цвета облака, дабы низвергнуть с небес прохладную воду. Конечно, Риука была бы рада прогулкой под дождём, однако не тогда, когда на ту наступали враги, а глаза заливала вода. Даже плащ, накинутый на голову, не спасал от дождя, хотя было странно, что он попадал даже через плотную ткань, для этого понадобилось хоть немного времени.
[indent]
Когда же тени начали обступать вайаста со всех сторон, готовя к битве кто когти, кто зубы, а кто вообще мечи и клинки - пернатая поняла, что без боя ей точно ней уйти от сюда живо. И, возможно, даже так она не сможет выбраться из этой заварухи. Однако когда-то кто-то ей сказал, что умереть, даже не попытавшись выжить - это самое последнее, что нужно делать. И поэтому, напрягая каждую мышцу тела и становясь в боевую стойку, Риука приготовилась во всей мере использовать своим магические способности.
[indent]
Несколько теней, словно звери, сорвались с места, буравя ярко-красными глазами в добыче дыру. Клыки были наготове, как и когти, однако им было не суждено ворваться в бой. Опора под ногами задребезжала, от чего и сама вайаста чуть не упала, однако после из почвы, словно дерево, вырос высокий и твёрды столб, подкидывая врагов в воздух. Те же, прочувствовав на себе хорошенький удар матушки-земли, медленно испарились в невесомости. Спустя пару секунд, не заставив себя ждать, следующая тень предприняла атаку, которая едва ли не стала успешной, однако Риука вновь успела отбиться - быстро сформировав каменные длинные перчатки на руках девушка, скрестив их, сумела уберечь себя от удара мечом. Звон металла резко ударил по слуху, птица скривилась и несильно ударила ладошкой себе по уху, когда магия рассеялась.
[indent]
Убей она одну тень - приходило на её место несколько. Эту битву можно было прозвать битвой бесконечности, в то время как силы, наоборот, не являлись не иссекаемыми и вскоре девушка поняла, что ей стоит отступить. Отбившись ещё от нескольких теней Риука, воспользовавшись магией ветра, ускорила себя и двинулась поглубже в лесную чащу, чувствуя на подсознательном уровне, что ей нужно именно туда. Там Шейкрил - возможно, её захотят убить, она же изгнанника. Однако те, кому столько лет вешали на голову лианы не были виноваты в том, как они живут и где. Она должна их предупредить и вместе, возможно, они смогут защититься от столь опасных противников, которыми двигает только жажда крови и мести.
[indent]
Стоило Риуке увидеть даже издалека город, в котором и живёт её народ, как ей тут же стало ясно, что плану не вжиться в реальность - с Шейкрилом происходило тоже самое, что и с остальным лесом. Эпидемия? Чума? Или проклятие? Что могло настолько повлиять на природу и всех живых существ? Маг с тяжёлым камнем на сердце смотрела на охваченные пламенем деревья и дома, находящиеся на них, а также на теней, беснующих по всей катушке. Храм, святыня верования вайаста, был охвачен пламенем больше всего. С одной стороны Риука была рада такому исходу - в конце концов, лже богу это и должно достаться, а не вера честного народа. Однако, со второй, было больно смотреть на всё это.
[indent]
Раздался гул и пернатая, взглянув на наибольшее скопление теней, недалеко от храма, заметила пыльную тучу, быстро исчезающую от моросящего дождя. Один из врагов держал в руках опасную на вид цепь, а тот, к кому он шёл... Гёкка? Риука замерла, словно та статуя, установленная на когда-то красивом фонтане - она была ошеломлена, удивлена, разгневана; много эмоций в этот миг смешались в ней в единый ураган. Однако первое, что явилось, словно ясный день - это спасти ворона. И пернатая, спускаясь с уже усохших и потушенных влагой деревьям на землю, побежала в сторону храма Кйеру.
[indent]

И солнце в этот миг проявилось, одаривая её перья до мистического блеска

[indent]
На миг тени застыли, словно тоже любуясь данной картиной. Однако для Риуки это был шанс. В ход пустилось всё - и столбы из земли, поднимающие тени вверх; и острые клинья, протыкающие врагов; и барьер, спасающие Гёкку от очередного удара цепью; да даже корни амарантовых деревьев, которые были мертвы снаружи, но живы внизу. Даже несмотря на то, что вайаста не воин, она всегда может спасти своих товарищей магией - и ради этого она изучала её столько времени.
- Гёкка, вставай! - наверное, из-за сильного удара этот голос казался ему отдалённым, поэтому секретарша, поняв это, быстро подбежала к другу, помогая тому привстать. - Надо... Уходить отсюда... Куда угодно, главное подальше.
[indent]
Однако не успела Риука вставить ещё хоть слова, как поняла, что в них летит массивная и довольно больно бьющаяся цепь. Действие было резким и быстрым, земля выросла напротив нападающей тени, ограждая её от двух птицелюдов, однако из-за скорости и спешности магическое создание было хрупким и не очень устойчивым. Щит раскололся по швам, а цепь, найдя цель, отбила их чуть дальше, внутрь храма, заставляя Риуку болезненно проклёкотать и прочувствовать каждую косточку скелета. Камешки от своеобразной преграды не играли на данный момент на руку пернатых - они задевали кожу даже через перья, оставляя после себя кровоточащие ссадины, царапины и ещё невидимые гематомы.
[indent]
Перевернувшись на живот и опять же болезненно простонав, птица сплюнула образовавшуюся во рту кровь вперемешку с желчью - казалось, что все внутренности уже были всмятку, однако ей как-то удавалось выжить! Однако больше она волновалась не за себя, а за ворона, который получил в два раза больше ранений. И только Риука хотела было плдняться, как заметила стоящего напротив себя врага с той самой цепью, занесённой для удара.
[indent]
Это конец?

Отредактировано Риука (2023-02-26 02:53:47)

+2

4

Словно ангел загробного мира, она пришла сияя ярко за его последним вдохом.

Красота и изящество во плоти, ее белые перья несли в душу Гёкки давно забытое чувство, что было трудно выразить словами. Он был одновременно рад видеть ее здесь, но в то же время напуган. Нечасто он подпускает кого-то близко к себе - его судьба - ранить тех, кто ему дорог, а Риука всегда была ему особенно дорога... и тем страшнее показывать ей свой внутренний мир. Его внутренний мир был прочен и жесток для любого, кто посмеет ступить в него, но в ее крыльях он превращался в нечто хрупкое и интимное. Совсем как его сердце, убежавшее к... к кому же оно убежало? Мысли становятся туманны, память отказывается вспоминать.

Пусть воспоминания и не проявляются, эмоции все помнят. Сердце в груди сжимается от боли, боли вины. Гёкка понимает, что причинил ей боль, снова, но куда большую, чем обычно. Они часто ссорились, но тот раз был последним, и он ушел от нее, так ничего не объяснив. Трусливо умолчав о том, о чем сейчас так же трусливо не может вспомнить. С самого начала он знал, что этим все закончится, но все равно не мог справиться со своим желанием обладать ею, воплощением божественной красоты.

И, тем не менее, она здесь. Риука вновь пришла за ним, чтобы помочь ему. Помочь после всего, что он сделал? Какая же она добрая, и все же она вынуждена проливать кровь так же, как и он, как и остальные, что решили повергнуть построенные на лжи устои Шейкрила.

- Ты... Тебя не должно быть тут... - Гёкке не верится, что это происходит, это словно какой-то сон, и он грязнет в нем как в той черной крови теней, в которой он был весь измазан. И, тем не менее, она не боится испачкать свои белые как нефрит перья, протягивает ему свою крылатую руку, пока над ее головой земляные столбы сводились аркой, не давая крыше храма обвалиться. Арка образовывала купол нового храма, грубого, каменного, но куда более надежного обгоревшей древесины.

- Уходи! - он отталкивает ее от себя несмотря на то, что едва может стоять самостоятельно. Он понимает, что не сможет уйти с ней. Их миры слишком разные, с ней его ждала бы хорошая здоровая семья, но он не создан для такого. Его удел тьма и смерть, он давно это осознал, но от нее он старался скрывать свои острые когти, не желая причинять еще больше боли.

Та же антимагическая цепь ломает защиту Риуки, сбивая ее на землю. Тень в виде здоровой фигуры приближается неспешным шагом. Эта тень имела куда более четкие очертания чем другие тени. Двухметровый зверолюд с клинком в одной руке и занесенной для удара цепью в другой. Эта знакомая подавляющая магию аура, аура страха и безнадежности.

Бежать нельзя, и Гёкка понимает.

https://i.imgur.com/nvRKf8z.png

- Ха... ха... Я  говорил, что проливаю кровь потому, что не хочу, чтобы ее проливали мои друзья, - Гёкка усмехнулся. Темная жидкость впиталась в его плащ и перья. Сердце забилось часто, но уже не от светлых чувств к Риуке, а под допингом адреналина. Его обычно черные глаза начали поблескивать красным, как глаза самих теней, как глаза статуи Кйеру, что контролировала весь этот хаос. Почернев как тень, Гёкка с легкостью отбил летящую в Риуку цепь мечом, ставшим таким же черным, как и он сам. Обернувшись к своей старой подруге, он признался ей, - Но на самом деле я убиваю, потому что мне нравится это делать!

Гёкка неспешным шагом встал между тенью-лисом и Риукой, выставляя меч пред собой.

- Его я возьму на себя, - проговорил он ей, до этого не растягивая "р" как обычно, - Стар-р-рые счеты.

Согнув назад колени, он внезапно выстрелил собой вперед, как пружина, наконец-то получившая возможность выпустить все скопившееся напряжение. Звуковой удар раздался по храму хлопком, и белое дымчатое кольцо растворилось в воздухе, оставляя целый ворох черных как ночь перьев. Казалось, что Гёкка разрезал сам дождь, проложив за собой путь из все тех же перьев, но несмотря на это чёрная тень заблокировала удар птицелюда, заставляя капли дождя разлететься в стороны брызгами из-за силы столкновения. Гёкка использовал момент движения и опору меча, чтобы перескочить противнику за спину. Меч проткнул массивную тень насквозь, но та даже не шелохнулась. Обмотанная цепью рука ударила Гёкку в живот, подбрасывая в воздух. Круговым ударом ноги птицелюда отправили в одну из каменных колонн. Та рассыпалась, хороня Гёкку под обломками.

Тень вытаскивает из себя меч и разворачивается к Риуке. Недобро блестят красные глаза и в руке уже раскручивается цепь. Внезапно в то, что можно назвать лицом тени втыкается три пера. И хотя единственное, что они могут - это лишь разозлить тень еще больше, именного этого Гёкка и добивается.

- Твой пр-ротивник я! - тени вылезли из-под камней, вновь собравшись в Гёкку с мечом в руке. Тень храмовника метнула цепь в него, а он и сам прыгнул навстречу ей, лапами ступая прямо по металлическим звеньям и сокращая дистанцию для удара мечом с прыжка. Клинки высекают искры, заставляя пол гореть еще больше. Крыша храма начинает обваливаться, падая на каменные опоры и осыпаясь  них вниз огнем и пеплом.

for Nick(s)|0KDQuNGD0LrQsA

0JIg0YDQsNC00LjRg9GB0LUgNdC8INC+0YIg0LvQuNGB0L7RgtC10L3QuCDQvdC1INGA0LDQsdC+0YLQsNC10YIg0LzQsNCz0LjRjw

Отредактировано Гёкка (2023-02-26 06:29:22)

+2

5

Огромная и устрашающая тень ловко орудовала крепкой, больно бьющейся цепью, извивающейся в воздухе, как змея

[indent]
Риука часто говорила Гёкке и всем вокруг, что не боится смерти и боли, чтобы казаться ближе к его тёмному, но манящему стремлению. Ну, а также для того, чтобы её видели не хрупкой и боязливой, а сильной и стойкой. Кому не хочется выглядеть так у всех на глазах? И всё бы ничего, если бы это не было чистейшим враньём. Ру боится, ещё как боится. Боится забыть всё, что с ней случилось за эти годы; боится забыть друзей и всех, кого та встретила на своём долго и тернистом пути; боится забыть, кем она является. Возможно, к концу жизни она без проблем примет это как дар, однако сейчас, когда кровь хлещет с ещё пущей силой в теле пернатой, девушка не готова прощаться со своей жизнью.
[indent]
Глаза Риуки были прикованы к летящей в неё цепи, а во взгляде читался чистейший ужас. Однако как ни старалась вайаста встать с колен и сорваться с места, ей это не удавалось - её тело, не слушаясь хозяйку, словно онемело; приросло к полу храма, давая понять, что боль и смерть неизбежны. К ушам доносились грохот и шум рушащихся колон, а так же созданного магией каменного купола. Всё вокруг замедлилось, пернатая могла разглядеть чудовищный блеск красных глаз тени и то, с каким желанием убить она смотрела на безоружную птицелюдшу.
[indent]
Слова Гёкки, которые тот произнёс, звучали отдалённо и также замедленно, как и всё вокруг, однако даже с этим она понимала их значение. Он много раз так говорил, что Риука считала чистейшей правдой... До этого времени. С усилием оторвав глаза от тени и цепи, которая преодолела уже большее расстояние до основного удара, пернатая одарила взглядом ворона. То, что, по сути, можно было назвать не кровью, а чернилами из-за специфического чёрного цвета полностью впиталось в его одежду и перья, делая их чернея самой мрачной ночи. Вскоре Гёкку уже сложно было отличить от тех же теней, блуждающих вокруг храма, не осмеливаясь мешать их, похоже, главарю.
[indent]
В уши ударил откуда-то взявшийся, резкий звон металла. И, на удивление, словно магия, он исправил искривлённо текущее время - начиная от шума дождя и заканчивая движениями всего вокруг. Только спустя пару секунд Риука поняла, что со всем этим словно забыла, как дышать - с клюва сорвалось тяжёлое и быстрое дыхание с редкими кашлями, ускоренно наполняющее изнывающие по кислороду лёгкие. Они горели, словно охваченные пламенем, а во рту и глотке воцарилась самая настоящая пустыня с обжигающим песком. Каждая мышца отдавалась болью, неся болезненные импульсы к мозгу.
[indent]
До этого упав на локти, которые теперь нещадно болели от сильного удара, птицелюдша опёрлась на одну ладонь и подняла голову. Первое, что она увидела - это смотрящий на неё Гёкка с таким же горящим алым взглядом, как и у теней со злосчастной статуей лже бога. Его перья, которые были и так, как смоль, чёрные, приобрели ещё более глубокий цвет, вторя одежде, делая ворона похожим на своих врагов. Глаза Риуки расширились, она испуганно взглянула на друга, слушая его слова. В конце концов, она должна была это понять ещё раньше, однако её доброта и вера в лучшее в некотором роде стали для неё обузой... И врагами.
[indent]
Он встал между лисом и Риукой, повернувшись к последней спиной, проводя незримую черту между ними. Опасный и острый меч, который уже повидал немало крови и ставший таким же мрачным, как и его обладатель, была направлен на массивную тень. С болью во всём теле пернатая прижала руку к боку, концентрируя магию, чтобы хоть как-то помочь другу. Риука уже делала так и броня получалась весьма крепкой. И, между прочим, в ней легко было передвигаться, что было главное не только для всех вайаста, но и исключительно для Гёкки. Однако всё пошло не по плану. Как птицелюдша не старалась - ничего не выходило. Даже простой камешек, лежащий на земле, не мог подняться в воздух. И это пугало.
[indent]
В следующий миг раздался оглушающий хлопок, от неожиданности которого Риука прижала руки к ушам, а после, открыв прикрытые глаза, увидела бесчисленное количество парящих Гёккиных перьев. Однако это был не конец - звук от столкновения двух сильных соперников не уступал первому. К этому всему примешивался треск рушащихся купола и арки, обломки которых летели вниз, норовя придавить всех, кто находятся в пределах храма. Пернатая тяжело выдохнула, опять же почувствовав болезненные взрывы по всему телу во время очередной попытки встать на ноги.
- Если я не могу пользоваться магией... То как я помогу ему? - раздались в голове отчаянные слова Ру. Да, может, он делал больно - даже много раз - однако из-за этого дать ему умереть она не могла. - Если это сила этого... Лиса... Значит, она не бесконечна? Есть предел?
[indent]
Это имело место. До встречи с ним она же могла пользоваться магией, не так ли? С усилием привстав на ноги и чуть опять не упав, пернатая прижала руку к раскалывающейся от боли и шума голове, пытаясь этим самым унять трясучку внутри черепной коробки и собрать все мысли воедино. Недалеко от поля сражения на пол храма упал огромный валун от арки, чуть не придавив обоих сражающихся, а вслед за ним опустился ещё один, которому чуть не удалось убить и Риуку. Нужно было срочно думать, как, во-первых, остановить рушение купола, а, во-вторых, помочь Гёкке. И всё это в условиях антимагии.
[indent]
Первое, что решила сделать Риука - это отойти подальше. Пределы сил у тени должны быть, а значит, что и радиус "антимагического поля", назовём это так, тоже есть. Осталось только понять, насколько он большой. На миг, казалось бы, отвлёкшись от сражения и сделав шаг в противоположную от него сторону к ушам опять донёсся грохот камней, на который птицелюдша повернула голову. Ей понадобилось всего пару секунд, чтобы увидеть, как разрушенная колонна погребла под собой Гёкку, а тень, вытащив из груди меч, взглянула в её сторону. Вздрогнув всем телом от пронизывающего, злобного до черноты взгляда, а также вновь раскручивающейся, словно лассо, цепи секретарша ускоренно заковыляла туда, куда и направлялась, быстро отворачиваясь от врага.
[indent]
Она не могла увидеть, как в голову тени прилетели перья; как чёрная субстанция, вытекающая из кучи обломков, опять собралась в Гёкку. Риука просто знала - он не мог умереть, что подтвердил его голос, распаляющий врага ещё сильнее и отвлекающий его от ковыляющей девушки. И с каждым шагом она чувствовала, как магия вновь начинает течь по её телу вместе с током крови. И когда это ощущение достигло пика белокурая, осев на землю и прислонившись к обломку, протянула руку к уже изрядно продырявленному куполу. По конечности прошлась волна боли, пальцы онемели и она готова была опуститься, но в помощь пришла вторая, придерживая за кисть первой.
[indent]
Камни, которые только-только обвалились вниз и не успевшие упасть, вернулись на свои места, а для пущей уверенности, что это не повторится, ветки окружающих деревьев, сгоревших во время пожара, словно вновь ожили. Обгоревшая кора лопнула, из них начали вырастать новые отростки, которые, оплетая камни да и вообще весь храм, укрепили хрупкую конструкцию. Почки одна за другой превращались в листья, прикрывая проплешины и не давая дождю опять пробраться внутрь. И когда Риуке стало понятно, что всё стало куда более устойчивее, чем раньше, она опустила уже довольно сильно онемевшую руку. Плечо заскулило, пернатая схватилась за него, через один приоткрытый глаз взглянув на Гёкку и тень.
[indent]
Этого было не достаточно и девушка, тяжело дыша через ноздри, взглянула на лежащие недалеко камни. Магия вокруг лиса не работала, ту словно запечатывали, однако это не означало то, что Риука не может просто взять и с помощью неё отправить какой-нибудь булыжник в полёт, в его сторону. Оставалось надеяться только на то, что резервов на этот манёвр у неё хватит.
[indent]
К сожалению, на слишком большие камни магии не осталось (они слегка поднимались в воздух и сразу же падали, а сама секретарша начинала тяжело дышать), однако для таких, которые более менее нанесут значительный урон всё ещё было в силе. Поэтому вскоре один из таких стал пушечным ядром, отправленным в сторону врага.
- Гёкка! - вскрикнув, чтобы друг услышал, она потеряла последние силы и, упав на бок, болезненно выдохнула, вздрогнув от судорог по всему телу, следя за летящим, словно астероидом, камнем. Не хватало только пылающего хвоста сзади.

Отредактировано Риука (2023-03-06 10:42:00)

+2

6

Тень возвышалась над ним как гора.
Сильное давящее присутствие, бьющее по природным инстинктам...

По телу бегут мурашки, по телу бежит страх. Перья поднимаются дыбом, движения рук становятся более скованными, неуверенными. Меч в руке трещит под натиском теневого зверолюда, покрываясь трещинами. Искры попадают на лицо, слепят, и Гёкка едва не пропускает удар, когда внезапно меч ломается. Клинок свистит рядом с его ухом, пока тело наклоняется так сильно, что приходится руку подставить и упереться в пол. Хорошая возможность крутануться и схватить врага лапами, но тот как недвижимая скала.

Гёкка использует ногу тени как опору и отталкивается от него как раз за секунду до того, как клинки пробивают пол в том месте, где он был. Птицелюд отскакивает назад, пролетая над только что упавшей балкой. Языки пламени обжигают ему ноги, а искры танцуют в глазах.

Гёкка приземляется и только сейчас замечает, в каком состоянии находится храм. Место, всю жизнь считавшееся оплотом стабильности и благополучия теперь в руинах и огне. Крыша осыпалась, грозя похоронить его в любой момент, и он ничего не может с этим поделать, но может кое-кто другой.

Обгоревшее священное дерево внезапно ожило. Ветви стряхнули пепел и начали расти, оплетая храм и с материнской заботой закрывая Гёкку листьями от дождя.

Гёкка все еще часто дышит. Страх переродился в ненависть, ненависть стала яростью. Он не мог отступить, не мог показаться слабым, тем более сейчас, когда рядом Риука. Риука, ее имя отдает в сердце одновременно и болью, и теплотой, теплотой достаточной, чтобы черные тени отступили с перьев лица, позволяя им вновь заблестеть радугой под ярким пламенем.

- Р-риука, нет, что ты делаешь?! - кричит Гёкка, наблюдая, как она заряжает камнем в тень, заранее разгоняя ее магией. Тень же замерла, хищно ухмыляясь глядя на Гёкку.

- Умная девочка, сообразительная, - усмехается ворон, наблюдая, как камень влетает прямо в голову огромной тени лисолюда, заставляя ее упасть на колени, но так же падает и Риука.

- Отлично,- ухмыляется он, крепко упираясь ногой в пол и перенося на нее вес. Когти вцепляются в доски, пока другая нога поднимается вверх, компенсируя наклон тела назад. В руке возникает кинжал. Тот самый, самый первый, который Гёкка забрал в драке, что навсегда изменила его. Напряжение нарастает до дрожи в мышцах, и когда он отпускает натянутую тетиву тела, то нога со свистом устремляется вниз, передавая импульс телу, а тело руке. Вся доступная магия концентрируется вокруг кинжала, собирая ветер в одну сконцентрированную точку.

Стоит кинжалу вылететь, как он вызывает кольца белого дыма, окутавшие Гёкку. Ударная волна сопровождается громким звуком хлопка, с которым кинжал достигает числа маха больше единицы. Уши закладывает, поэтому он даже не слышит оглушительный свист рассекающей воздух стали, что всего на доли секунды опаздывает за снарядом, пробивающим тень насквозь и пробивая дыру не только в ней, но и в стене храма. Дыра образовалась большая, и тень громко завопила, опускаясь на колено.

- Это он, мой момент! - Гёкка формирует из тени новый меч и ускоряет теперь себя, теряя еще больше перьев, чем во время своей первой такой атаки, но на нем слишком много черной крови, что тут же восстанавливает перья обратно. Когда он входит в радиус действия антимагии, импульс никуда не теряется как тогда, до этого, и Гёкка разрубает тень по горизонтали, оказываясь позади нее, уже куда ближе к Риуке.

Клюв выдыхает пар, словно холодной водой плеснули в яростное пламя котла.

- Ха-ха-ха! Как мы его! - говорит Гёкка, направляясь к ней. Его настрой тут же сбивается Гомерических хохотом, на удивление не содержащим в себе никакой злобы и ярости, только какое-то нездоровое наслаждение чужими страданиями, ― Неплохая попытка, ворон, но тебе до меня как раком до Алвады, даже в таком состоянии.

Гёкка повернул клювом вбок, чтобы глаз полностью охватил картину того, как разрубленная тень собирается обратно, как ни в чем не бывало. Гогот теней снаружи возрастает, и вот он уже злой, улюлюкивающий, неприятный, мерзкий. Гёкка клекочет в гневе, но вид Риуки заставляет что-то щелкнуть в его сердце, и он направляет всю ярость в другое русло - подскакивает к Риуке и хватает ее на руки, поднимает, - Ничего, девочка моя, я тебя в обиду не дам.

Шаг переходит на бег, и Гёкка пытается ускориться магией, но чувствует, что уже истощился. Вместо того, чтобы попытаться перепрыгнуть через преградивших выход теней, он толкает своей лапой одну из чудом уцелевших на одном добром слове балок и по ней бежит в сторону стены. Балка падает у большой дыры, в которую Гёкка с Риукой на руках и выпрыгивает. Лапы отталкиваются от воздуха, продлевая прыжок, и вот, когда им остается всего ничего до крупной ветви, Гёкка пытается оттолкнуться от воздуха еще раз, но магии у него на это не хватает и лапы хватают лишь воздух.

- Пр-рости, - говорит Гёкка, вкладывая в эти слова все разы, когда он ее подводил, особенно тот, о котором особенно болезненно пытаться вспомнить. Родной ветер свистит в перьях. Гёкка прижимает Риуку к себе, крепко, как в последний раз. Смотрит через ее плечо наверх, на удаляющийся храм. Бесчисленные тени сопровождают его взглядом, полным молчаливого осуждения. В дыре, и которой они выпрыгнули, стоит тень лис, усмешливо ухмыляясь.

Но Гёкке уже все равно, он достиг того, чего так хотел - славной смерти в бою за то, во что он верил. Немного жаль, что ему не удалось спасти Риуку, но эгоистичное нутро радовалось тому, что последние секунды жизни он может ощутить тепло ее перьев, такое приятное и мягкое, как ласки утреннего солнца, и пахнет она как утро. Такой старый забытый запах... Стоит закрыть глаза, и кажется, словно ты росинка на траве.

Стоит глаза раскрыть, и они уже на зеленом холме в глубоком лесу.

Весело журчит ручеек обнимая камни, и его звукам отвечают щебетанием птицы. Звуки ложатся фоном на прекрасную мелодию птицы певчей, что без слов поет о вещах, заставляющих сердце встрепенуться. Кажется, оно в этот момент ухватывает что-то старое, давно забытое, но все еще бесконечно прекрасное. Такое же красивое, как девушка, которую он держит в своих руках. Та, кто вызывает в нем сильное чувство ответственности и неудержимое желание защищать. В первую очередь от самого себя.

Тени впитываются в перья, но он все еще слишком черный для этого красочного мира. Эти краски чужды ему, стремящемуся туда, где ему будет уютнее всего, обратно во тьму. Риука впустила его в свой сон, как бы ей об этом не пожалеть. Пусть теней вокруг больше нет, они все еще в нем, а она вновь раскрыла ему свое сердце, даже несмотря на то, что он уже один раз ей его разбил.

Впрочем, сейчас это не важно. Гёкка лежит под ней, и пусть она легкая, его это совсем не устраивает. Он перекатывается по траве и цветам, и обиженный шмель, которого едва не придавили белыми перьями, жужжит поскорее прочь.

Гёкка нависает над Риукой любуясь играющими на белых перьях солнечными зайчиками. Ее большие глаза обрамленные красной маской вызывали желание, которое было очень трудно подавить. Он протянул руку к ее лицу, коснулся ее возле мило дрожащего клюва, повел ниже, до шеи, зарываясь пальцами в перья и щекоча кожу когтями. Дойдя до района груди, Гёкка вдруг осознает, что она вообще-то совершенно голая, как и он сам.

- Это просто сон, - шепчет он, окончательно лишаясь последних моральных оков и прижимаясь к Риуке, давая почувствовать свое нарастающее желание. Его клюв касается ее, трется о него, кусает, пока своим небольшим весом птицелюд наваливается на девушку, не давая сбежать.

Отредактировано Гёкка (2023-03-07 07:16:09)

+2



Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно