- Трогай, Афтон.
Мягкий голос принцессы скомандовал кучеру выдвигаться и экипаж незамедлительно тронулся с места.
Больше ни дня, ни часа, ни минуты ей не хотелось находиться там, где вероятность случайной встречи с братом была как никогда велика. К тому же, достаточно того, что из всей семьи ей одной "выпала честь" присутствовать на бракосочетании принца. Уведомлять его о своём отъезде Квентриф не стала, оставив эту работу для болтливых слуг.
~~~
Дорога домой давалась нелегко - октябрь любил преподносить неприятные сюрпризы в виде затяжных дождей. А потому экипажу периодически приходилось делать вынужденные остановки. Принцесса думала не только о себе, но и о своих людях, которым тоже нужен кров, еда и, по крайней мере, сухая одежда. Небольшой отдых ещё никому не вредил, а спешить было некуда. Особых планов у принцессы в грядущие дни не предвиделось. Вот только могла ли она предположить, что сегодняшний вечер круто изменит расписание её жизни...
~~~
- Ваше высочество, примерно в часе езды находится Лощина Фель. Мы можем держать путь в деревню или же остановиться в небольшом охотничьем пределе, у них есть хорошие комнаты, где Вы сможете отдохнуть. Десять минут дороги и мы будем на месте. Что скажете?
Голос сопровождающего всадника выдернул Квентриф из омута размышлений, вынуждая её принять решение, о котором она в будущем не раз пожалеет:
- Охотничий предел, сир Корин. Я думаю у них найдётся что-нибудь вкусненькое на ужин. Я жутко голодна. - растянув губы в улыбке, девушка подкрепила свои слова лёгким кивком головы и после обратилась к своим камеристкам, - Можете не прятать свои уставшие глаза от меня. Вы слышали сира Корина. - всё с той же добродушной улыбкой встретив впечатленные глаза двух девушек, Квентриф повернулась в сторону окна и устремила свой взгляд во тьму ночной глуши. Хоть уголки её губ и были приподняты, в груди и разуме тем временем назревала какая-то неконтролируемая тревога.
~~~
- После сытного обеда полагается поспать.
Квентриф задорно плюхается на мягкую банкетку и разводя руки в стороны, рассыпает по спине белоснежные локоны, вверяя их в надёжные руки камеристки.
- Какой же обед госпожа; времени-то уже без малого полночь.
- Не без малого, а полночь!
Не успевает задорный женский смех заполнить пространство комнаты, как его тут же напрочь заглушают громкие крики с улицы.
Что это?
В глазах принцессы зарождается испуг. Её взгляд быстро цепляется за оконную раму, в которой мерцают силуэты и огонь. Она слышит пугающие вскрики экипажа, она слышит жуткий рёв стражи и скрежет металла. Так обнажаются мечи и так мечи лишаются хозяев.
Дикий, животный, необузданный страх быстро и уверенно завладевает телом Квентриф, делая её бессильной перед попытками девушек-прислужниц сдвинуть её с места. Их голоса попросту растворялись в ужасе, творившемся за дверями охотничьего домика. Их старания растолкать принцессу заканчивались ничем. Для Квентриф сейчас их просто не существовало - всё её внимание было сконцентрировано на дверях, которые пока оставались единственной преградой на пути ночного кошмара.
В дом вбежал израненный охранник и вид его окровавленного тела заставил девушку в один момент подскочить с банкетки в порыве броситься к нему. Вопреки его словам она чувствовала острую необходимость в том, чтобы помочь, но внезапное копьё в его теле полностью переменило ситуацию. Какой же силы должен был быть удар, чтобы пробить дверь и тело в доспехах подобно меловой дощечке. Квентриф закрыла руками лицо и громко вскрикнула. Но за ладонями не спрячешься от кошмара, который ворвался за порог в сопровождении огня. Дикие, жестокие и безудержные чудовища повергли в хаос мирный устой девичьей комнаты. Они не щадили не только её солдат, но даже её служанок. Их предсмертные крики лезвием врезались в сознание, превращая принцессу в немого и неподвижного наблюдателя. Она впервые ощутила насколько сильная дрожь пробивала её тело. Насколько сильно её шея вжалась в хрупкие плечи. Насколько сильно прижимались дрожащие руки к телу "по швам". Она хотела занимать как можно меньше пространства, стать незаметной, невидимой. Раствориться в пространстве.
И по какой-то таинственной причине ей удавалось сохранять неприкосновенность в этой кровавой мясорубке. Но ей некуда бежать, негде спрятаться, нечего противопоставить полчищу вооруженных дикарей.

С обрывком последнего крика, Квентриф впервые позволяет себе пошевелиться. Точнее - поднять голову. Её взгляд бегло прошёлся по телу, словно убеждаясь в том, что она действительно всё ещё цела. Подол её белоснежной рубашки весь был усеян кровавыми брызгами, а в помещении стоял тошнотворный запах крови. Её глаза смотрели на жуткую фигуру в дверях, которая подобно демону восставала из огня.
— Тук-Ту-у-к. - она даже не догадывалась о том насколько сильно может биться человеческое сердце. Она уже была готова ко всему, но отнюдь не к тому, что последовало следом. Демон метафорический оказался демоном во плоти. Каждый рыжий локон, что выпадал из шлема становился до омерзения знаком. И чем выше становился шлем, тем сильнее вскипала в жилах кровь.
- Ты...ты...этого не может быть. - дрожащим голосом проронила принцесса, узнавая в демоне своего брата.
Его руки бесцеремонно касаются её лица и Квентриф смотрит прямо в глаза человека, которого думала что нельзя ненавидеть больше.
- Хилиат бы побрал твою душу, Малдред. Гореть тебе в аду. - она пару секунд сверлит его взглядом, полным презрения и хватает правой рукой его за кисть у своего лица, - Убери от меня свои поганые руки и катись к лесным бесам. - процедив сквозь зубы, она медленно, но напористо впивается ногтями в его кожу.

Отредактировано Квентриф (2023-03-02 02:20:43)

Вспоминать о прошлом, которое не принесло ничего кроме боли и страданий, не было совершенно никакого желания. Равно как и лицезреть Малдреда перед собой. Она только успела обрадоваться тому, что может скоропостижно покинуть Аргост и отправиться домой, а тут такое...
- Замолчи. Тебе не позволено даже вспоминать об этом, не то что говорить. - более сдержанно, но не менее злобно протянула Квен, одёргивая руку и позволяя брату отойти. Подобно хищнику, загнавшему в угол жертву, он обошёл её кругом и расположился у камина. При этом его перемещение в комнате не осталось без бдительного взгляда девушки.
Находиться здесь в окружении толпы диких головорезов, чьи руки буквально по локоть были в крови её людей, было нереально тяжело. Казалось, что если она пробудет здесь ещё какое-то время, то наверняка попросту сойдёт с ума. Видеть на полу своих девочек в багровых лужах. Слышать, доносившиеся с улицы, хрипы болезненной агонии тех, кто ещё не испустил последний вздох. Чем они всё это заслужили? Верностью службы? А чем всё это заслужила она?! Знать хотелось жутко, но слова просто отказывались слетать с губ, пока Малдред не заговорил первым. Кажется, он испытывал необычайное удовольствие, ставя Квентриф в известность о планах отца. Ведь и в правду, можно ли придумать партию хуже, чем вверить принцессу в руки малоопытного юнца?!
Новость об этом и сам факт абсурдного уведомления настолько удивили и в то же время позабавили девушку, что она не воздержалась от истерического смешка, что сдавил её горло вырываясь наружу.
- Ха-ха...Ты серьёзно? Оставил свою новоиспечённую жёнушку только ради того, чтобы рассказать мне об этом?
Но что-то ведь не вяжется. Не мог же брат устроить всю эту кровавую резню только ради того, чтобы нагадить сестрице сообщением о грядущей помолвке. И да, вот оно подтверждение её опасениям - брошенное прямо ей в лицо.
- Что? - в её голосе нет больше места смеху и злорадство. Он дрожит. Каждое слово рыжего демона заставляло её глаза открываться всё шире, казалось бы уже когда предел их размеру был достигнут. Зрачки отчаянно метались из угла в угол - она тщетно пыталась разглядеть в лице Малдреда намёк на шутку, на издевательство. На что угодно, но только не на правду. Горькую, жестокую и беспросветную. Теперь причина его ночного "визита" становилась всё более ясна. Незачем было бы убивать стражу и её камеристок, если бы в их службе всё ещё была необходимость.
- Нет, ты не посмеешь. - в два резвых шага она настигла брата у камина и замерла в сантиметрах десяти от него, теперь вглядываясь в его лукавые глаза с более близкого расстояния. Холодные, нет - практически ледяные, руки сжались в два бессильных кулачка. Стукнув ими Малдреда по груди, она посмотрела на руки, а затем на него, - Ты не имеешь никакого права так поступать со мной! - она снова стукнула его, уже с большим остервенением, уже в полной мере осознавая всю серьёзность его намерений. И безысходность своего положения. Кто-то из варваров одёрнул Квентриф за локоть. Должно быть, неприкосновенность принца имела неплохую такую цену. Она отступила на шаг назад, опустив руки. Но всё ещё не разжимая кулаков.
Ненавижу. Всем сердцем и душой я ненавижу тебя, чудовище.
Её взгляд был полон немой ненависти. И полон решимости как можно скорее покинуть этот дом, эти угодья и отправиться уже куда угодно, только бы не видеть его лица. Медленно развернувшись на месте, Квентриф подошла к порогу и остановилась ненадолго:
- Рано или поздно мать стребует встречи с дочерью. Что ты скажешь тогда? - не дожидаясь ответа, она спешно вышла из дома, кажется попутно оттолкнув одного из амбалов. Сейчас они были меньшим, что могло её напугать. Да и как отреагирует новый хозяин на "разбитую чашку"...

Путь к экипажу лежал через дорожку, буквально усеянную изуродованными трупами некогда преданных солдат. От одного их вида желудок содрогался, а мерзкий запах крови лишь усиливал эти неприятные ощущения. Квентриф старательно пыталась сдерживать рвотные позывы, держа одну руку на животе, а другой прикрывая рот и нос. Но вдруг взгляд девушки привлек блеск небольшого серебристого кинжала в траве. Должно быть, кто-то из её свиты обронил это в безуспешной попытке обороняться. Не зная зачем, но девушка почувствовала острую необходимость заполучить этот кинжал. Просто так. Просто на всякий случай. Вовремя сыграв на очередном позыве, принцесса припала на колени перед кинжалом и скрутилась калачиком, имитируя (а может и нет) неприятный процесс. Прикрывая собственным телом и волосами всё, что происходит под ней, она торопливо прячет кинжал в просторном рукаве. Поднимаясь на ноги, она бесцеремонно вытирает рукавом рот, оглядывая презренным взглядом свидетелей её слабости и направляется в экипаж.
Пора привести себя в порядок...

Квентриф медленно поднялась в карету и замерла в ответ на присутствие Малдреда где-то там за спиной. Она не поворачивала головы, но слышала каждое его слово, что холодным лезвием истязало невинную душу. После всего того, что их связывало прежде и после всего того, что ей пришлось преодолеть из-за него она уже не думала, что ей снова придётся страдать из-за него. Она только "сбежала" из Аргоста, только вкусила надежду, что никогда больше не увидит его снова, как рыжий демон настигает её и в одночасье рушит её жизнь. А ведь Квентриф даже нечего ему противопоставить, ведь как и сказал братец - она всего лишь одна из дочерей. Одна из многочисленных детишек королевской семьи и далеко не самая любимая. И если учесть тот факт как семье пришлось намучиться с ней в детстве, то никто сильно горевать за ней не станет, если где-нибудь в Аргосте принцесса подцепит смертельный недуг и сгинет. Ведь как долго Малдред сможет врать отцу и матери о загулявшей гостье?! Наверняка, у него уже имеется в запасе ряд историй на случай королевского любопытства о судьбе дочери.
Измождённая собственным бессилием перед братом, она чувствует себя снова той самой сломанной игрушкой, которой принцу в пору распоряжаться как вздумается. Дверь закрывается и её грохот пробирает до кости. Квентриф рухнула на колени, больно ударяясь чашечками о пол экипажа. Застыв в такой сидячей позе с руками, упавшими поверх коленок, она какое-то время старалась держаться. Но эмоции взяли верх и захлестнули с головой, подобно необузданной волне.
[float=left][/float] Принц и его кровавая "свита" могли услышать душераздирающий крик, который перешёл в горький плач навзрыд. Будь её девочки живы и тут, то непременно бы сказали "ну что вы, принцесса, не плачьте, ваши глазки опухнут наутро и в целом будет лицо несвежее". Но как возможно удержаться от этих слёз, что давят изнутри.
За горечью слёз Квентриф не заметила как из её рукава выскользнул клинок, опустившись в раскрытую ладошку. Растерянный взгляд буквально "въелся" в это блестящее лезвие, а в голове блеснула мысль, полная отчаяния и радикализма. Отчего бы не взять это острое полотно и не избавить себя от будущих страданий?! Отчего бы не насолить Малдреду и не разрушить все его планы?! Пусть выкручивается перед тем, кому обещал. Вон как он хлопочет о её доставке незнакомцу. Сам бросился в погоню, оставив в Аргосте жену. Но можно ли поступать так безрассудно только лишь из чувства отчаяния и того, что всё рушится прямо на глазах?! Не постигнет ли участь, предполагаемая для Квентриф, кого-нибудь из её сестёр? Сможет ли она так поступить по отношению к ним?! Наверное нет. То есть... точно нет.
Она проглатывает слёзы и протяжно вздохнув, набирает полные лёгкие воздуха и выпускает его в песне:
- Дом остается домом, даже если стал пепелищем...
Квентриф откладывает на сидение клинок и расправляет по коленкам окровавленную ночную рубашку.
- Плечи ровнее, девочка, голову держи выше.
Осунувшаяся от плача спина принимает гордую королевскую осанку.
- Помни, чему учил я. Прими, что даровано свыше.
Придерживаясь за край сидушки, она поднимается с пола.
- Путь твой нелегок, милая, но ты - нечто большее, слышишь?

~~~
Квентриф чувствует как замедляется экипаж. Кажется, в скором времени он совсем остановится и она переступит порог кареты, уже безвозвратно вступая в новую жизнь. Но пока она заправляет глубже в гартер белоснежных чулков острый кинжал, что ждёт своего часа и сквозь чуть запотевшее окно внимательно следит за фигурой, приближающейся к экипажу.
— Мое имя Альсина, сегодня я ваша камеристка. - слетает с уст девушки, открывшей дверцу и Квентриф одаривает её презренным взглядом. Хоть девушка эта и не виновата в сложившихся обстоятельствах, но сейчас все они... все эти люди, замешанные в этой мерзкой авантюре были ей отвратительны.

Покинув карету, Квентриф словно в трансе "проплыла" тот короткий промежуток пути от кареты до дома, абсолютно не обращая внимания на окружающих. Казалось бы, сейчас предоставится неплохая возможность осмотреться и найти в этой толпе людей не только своего мерзкого брата, но и виновника этого кровавого торжества. Но даже если он и был где-то в толпе, девушка абсолютно никак не проявила интерес к его персоне и тому, чтобы его разглядеть. Она просто проследовала за Альсиной, машинально перебирая ногами. Её временная помощница любезно открывает перед ней дверь и пропускает её вперёд, указывая на нужную комнату внутри. И Квен немедленно проходит туда, словно хочет скрыться от всего и ото всех. Её взгляд бегло проходится по комнате, оценивая обстановку. Здесь явно готовились к приёму принцессы. Но, по всей видимости, несколько прогадали со временем - над банной бочкой уже даже не было пара. Да, отнюдь не королевский люкс. Усмехнувшись, глядя на бочку, девушка перевела свой взгляд на свёрток, к которому подошла Альсина. Мастерская работа её клинка и вот - приношение загадочного жениха волнами из кружева и тканей "расплескалось" по постели. Сделав пару шагов вперёд, принцесса кончиками пальцев провела по гладкой ткани, пробуя подушечками качество изделия. Ткани были не из дешёвых. Ну надо же, какой дорогой подарок для невесты.
- Его светлость, говоришь? - тихо  и якобы невзначай обронила Квентриф в пустоту, но зрачки её глаз метнулись в угол, глядя в сторону где стояла дерзкая златовласка. Исходя из того как девушка отзывалась о своём...хозяине(?!), принцесса прикинула, что в женихи ей прочили герцога, как минимум. Вот только в виду своего образа жизни она слабо обладала какими-либо глубокими познаниями в сфере герцогов и прочей знати, что периодически наносила визиты во дворец. Политика её слабо интересовала, а запомнить всех, с кем её знакомили на приёмах было практически нереально.
Квентриф медленно втянула воздух через нос и протяжно выдохнула через него же, настолько громко, что Альсина наверняка могла услышать это дыхание с нотой досадной смиренности.
Ну что ж, поглядим на его светлость.
Пройдя немного вперёд по комнате, девушка остановилась напротив туалетного столика с достаточно большим и высоким зеркалом. Она стала так, чтобы видеть в отражении не только себя, но и свою сегодняшнюю камеристку. Квентриф не могла не отметить про себя необычайный цвет её глаз - цвета спелого граната. Было в нём нечто будоражащее, пугающее. И принцесса непременно бы дрожала перед ней при других обстоятельствах, но только не сегодня. Только не после того, что ей пришлось пережить этой ночью. Она лёгким кивком сопроводила вполне невинный и даже дружелюбный порыв прислуги освободить её от одежды. И только тогда, когда со шнуровкой ночного платья было покончено и ткань платья начала медленно сползать с плеч, Квентриф словно опомнилась. Позволь она сейчас камеристке помочь с раздеванием - та непременно заметит клинок и точно поспешит доложить об этом людям снаружи. Она не может того позволить!
- Нет, стой! - достаточно громко вскрикнула принцесса, безумным взглядом буравя зеркало, в котором отражалось лицо Альсины, - Я сама... - поспешила она смягчить свою речь в адрес рыцаря. - Принеси пока воду.
Пока златовласка подготавливала воду и подносила полотенца, Квентриф спешно разделась. Подхватывая руками скользящее платье, она зажала го у бёдер, поджимая через ткань клинок и опуская его вниз вместе с чулками. Так, чтобы его не было видно. Аккуратно переступив ножками одеяние, Квентриф подхватила его руками и положила в стороне от туалетного столика. Как только Альсина закончила приготовления, Квен заняла своё прежнее положение и неподвижно застыла, лишь тихо и размеренно дыша.
- Это платье подарок очень дорогого мне человека. Пусть оно и испачкано кровью - я не хочу, чтобы ты выбрасывала его.
Она поспешила внести ясность в мотив своих недавних действий, чтобы это не выглядело странно, и позволила камеристке обмыть своё тело. Её взгляд был грустным и тоскливым - это без труда читалось по отражению в зеркале.
- Альсина, - внезапно молвила принцесса, - позволь спросить. Что ты можешь поведать мне о его светлости?

Все это казалось вампиру простым фарсом, незаконный брак, у черта на куличиках. Пусти кровь этому священнику, то кроме свидетелей, никто и не докажет его законность в глазах богов. Богов. Еще больший бред, куда проще было бы просто на бумаге состряпать договор и приложить печати, но этого герцог так или иначе планировал истребовать. Кого волновали все эти религиозные формальности? Ну очевидно что почти всех, вот только Маллобауд был атеистом, он считал веру в мистических богов мракобесием и реградацией. Все эти ритуалы, обряды, даже если эти могущественные сущности и не являются вымыслом, поклоняться таким злобным тварям? Рыцарь недовольно окинул взглядом через плечо своих спутников, красноглазые, лишь внешне похожие на людей. Разве милостивый бог, создал бы таких тварей? Разве позволил бы истязать им истязать других? Эти солнцеликие были ничем не лучше, тех тварей, что стояли за спиной герцога. Происходящее в часовне, приходилось воспринимать как просто дань традициям, ведь традиции и обычаи, это то немного, что вампир все еще уважал. Дейвайны - был воинским родом, откуда выходили далеко не герои, но расчетливые, суровые вояки. Из-за чего, свадьбы в семье не отличались пышностью, но что-то заставило последовать традиции. Ну или просто проникнутся уважением к даме, он видел ее на турнире, благородная, горделивая, такая девушка в чем попало не выйдет. По этому в тот же вечер, как договоренность была заключена, вампир потребовал у своей свиты, достать самое лучшее, что они могли бы найти за такое короткое время. Обычно такие наряды шьются неделями, но столько времени у них не было, по этому у мастера-волшебника, за переплату купили его лучшую работу. Герцог прикупил еще кое-что, украшение, его он уже выбирал сам, в качестве венка. Ведь гордого дракона, украшают рога.
Рыцарь и не заметил, как приготовления были закончены, он взглянул в лукавые глаза принца, догадываясь о его дальнейших планах. Даже его почти что убедительная бравада, нисколько не тронула вампира, ведь Малдред не знал, что перед ним не мальчишка, а создание, что кочевало сквозь века. В этот момент герцогу очень хотелось рассмеяться, но он сдержался, сохраняя свою обычную непредвзятость.
- Знаете, только один слух о том, что я замышляю с вами мятеж, гарантируют мою казнь. Так что я прекрасно понимаю всю серьезность ситуации, ваше высочество. - Герцог отвернулся, и как бы шутливо добавил. - Я не в восторге от своей головы, но расставаться с ней пока не планирую. Вы получите свою корону...
Двери в часовню открываются с глухим скрипом, у входа двое дикарей принца, которые расступаются в сторону, из темноты, словно лучик света появляются белые одеяния. Вся свита герцога обернулась, на вошедшую невесту. Ее лицо было скрыто вуалью, но при всем этом, она продолжала вызывать благоговение, осанка, походка, то как на ней сидело платье. Вампир сглотнул, опустив глаза, он отвернулся, вышел вперед к алтарю. Сердце забилось чаще, к горлу то и дело возвращался ком. Это было сложнее чем он думал, не каждый день женишься, и уж точно не каждый день на принцессе. Рыцарь был одет проще, в свои парадные доспехи, алые, напоминавшие человеческие жилы, и мышцы без кожи. Он взглянул на взволнованного священника, тот явно уже осознавал, что вляпался в совсем непростую свадебную историю. Но взглядом, он указал герцогу, что тому следует встать на колени. Рыцарь скривился, но стиснув зубы, встал на одно колено вместо положенных двух, так как он не был тем кто кланяется. Каждый шаг за его спиной, растягивался как вечность, а тень все больше приближалась. Дабы успокоить мысли, разложить все по полочкам, собраться духом. Рыцарь прикрыл глаза. Потому, мог лишь ощутить как по правую сторону, кто-то приблизился, приятный аромат, слышит мягкое шеркание пышного одеяния.
Раздается дрожащий голос священника. Маллобауд наконец неспешно открывает глаза, спокоен, но все еще в прострации. Он вернул герцогство, его женой станет принцесса, оставалось вернуть лишь собственное имя. Сегодня он станет тем, кем должен был быть всегда.

Ах, как наивно было бы полагать, что у "парадных" дверей принцессу не встретит любимый братец?! Можно даже сказать, что Квентриф предчувствовала, что он вот-вот нарисуется на пороге, ухватив её под руку. И Малдред оправдал её ожидания. Точнее, не оправдал, а подтвердил. Ведь последний человек, которого она хотела бы видеть в качестве сопровождающего к алтарю это он. Да и что тут разглагольствовать о теме вступления брак, когда вся его суть и сущность были опорочены в одночасье этим фарсом? Признаться, где-то в глубине души радовало лишь то, что отче настоящий. Хоть какая-то толика формальностей была соблюдена. Так или иначе, а королевская семья была приверженцами богов и старалась блюсти религиозные традиции и обычаи.
Весь мысленный сумбур, сопровождавший принцессу по ковровой дорожке, отвлекал её от того, чтобы не врезать Малдреду кинжалом прямо сейчас. А казалось бы - какая прекрасная возможность расправиться со своим обидчиком прямо здесь и сейчас. Пока этот рыжий демон так увлечён в процесс.
Твой святой долг заткнуться раз и навсегда. - гневная мысль так и не слетела с уст девушки, но, казалось, что Малдред мог ощутить на себе поток негативной энергии направленной на него. От того, чтобы не одёрнуть руку, дабы вырваться из "поддерживающих объятий" брата, принцессу отвлекла скопление людей в рядах перед алтарём. Достаточно было одного лишь взгляда со стороны, чтобы отметить их пугающую непривычность. Ну то есть, несмотря на человеческий вид, было в них что-то такое жуткое и отталкивающее. И девушка отметила про себя Альсину, которая прекрасно вписывалась в эту компанию.
Кто все эти люди? И почему я испытываю такую сильную тревогу... Чего не скажешь об этом придурке Малдреде.
Свита расступилась в рядах в стороны, пропуская к алтарю высокую фигуру в багровых доспехах. Квентриф достаточно было увидеть эти доспехи, чтобы в её голове возник ассоциативный ряд. Ниточка, берущая своё начало на свадебных гуляниях.
Я уже видела подобные доспехи. Тогда, на турнире.
Ресницы подскочили вверх, раскрывая глаза в волнующем озарении. И слова принца лишь подтверждают внезапно возникнувшие догадки принцессе о личности, скрывающейся за доспехами.
Герцог-таки.
При виде таинственного герцога у алтаря Малдред значительно оживился, вынуждая принцессу словно ускориться. А та в свою очередь, намеренно медленно шагала. Всё-таки все эти витушки-завитушки и наслоения дорогих тканей на платье весили порядочно, а такая хрупкая нежная девушка как Квентриф не практиковала ещё на себе ношение "доспехов" такой тяжести. Так что, будете ждать. Заговорщики.
Достигнув нужного места, принцесса застыла в шаге от герцога. Тот уже принял, хоть и не совсем верное, положение у ног священника, а потому девушка сейчас смотрела на него сверху вниз. Словно благоговея, получая от этого хоть и небольшое удовольствие, её губы дрогнули в короткой неуловимой, для окружающих, улыбке. Пока принц не вынудил её занять встать на колени по правую сторону от жениха.
Пожалуй, наблюдать за всем этим наигранным зрелищем могло показаться весьма забавным,но отнюдь не принимать в нём участие. Квентриф прекрасно понимала, что вопреки всему тому, что может слететь с её уст, брак так или иначе будет заключён. Едва ли священник захочет встретить богов сегодня, лишившись головы. И каким бы тяжёлым грузом на сердце не был сегодняшний день, в ней уже не оставалось сил плакать. Её глаза и так всё ещё были опухшими от обильных слёз, а хрусталики блестели так, словно всё ещё были мокры от душевной горечи.
— Квентриф Эверхард... согласна ли ты выйти замуж за этого мужчину? Любить его, уважать и хранить очаг? — Священник указывает на герцога. — Брешь ли ты его в мужья? Берешь ли ты его в мужья? Берешь ли ты его в мужья?
[float=left][/float] На какое-то мгновение в церкви повисло неловкое молчание. Казалось, что во время него можно было даже услышать как бьётся чьё-то сердце. Но вдруг плечи принцессы начали судорожно вздрагивать, а из-под вуали доноситься приглушённые смешки. Но с каждой секундой доносимый смех становился всё громче и громче, пока церковь не заполнил звонкий истерический смех наследницы королевской семьи.
[float=right][/float] - Я её Высочество, четвёртая принцесса Эльмнота, наследница королевской семьи Эверхард - принцесса Квентриф, торжественно клянусь... а что?! У нас ведь торжество, не так ли, Малдред? Сестрица выходит замуж! Да ещё за кого - за герцога! - склонив голову набок, она искоса взглянула на брата, одарив его преувеличенно наигранной улыбкой. А после подняла взгляд на священника, - Так вот, святой отец, я клянусь, что выйду замуж за этого человека. - с каждой следующей фразой, её пальцы сжимали ткань платья на коленях всё сильнее и сильнее. - Беру его в мужья, но не познает он моей любви. [float=left][/float] Беру его в мужья, но не удостоится он моего уважения. Беру его в мужья, но не дождётся он наследника. - выпалив как на духу, Квентриф выпустила из лёгких буквально весь воздух, что был в груди. От переизбытка эмоций и быстрой речи, принцессе стало настолько дурно, что закружилась голова и она вот-вот завалится на пол вне сознания...