Ольдрен Йоргенсен
Наёмник-одиночка, «Йор», простолюдин.
Roland — Library of Ruina
На своей собственной | Рождён под звездой Лайис | Нейтральное |
История жизни, черты, образ
30 лет | Человек | Веллехорт | Наёмник-одиночка |
У него было нормальное детство. По крайней мере, вот так вот сразу Ольдрен вряд ли найдёт, к чему бы придраться и чем ему быть недовольным. Отец, мать, старший брат – в просторном и уютном доме их семья жила душа в душу и редко когда там можно было услышать ругань. А если и можно было, то она была в исключительно воспитательных целях – в отличии от своего более спокойного и здравомыслящего брата, Тита, Ольдрен всегда находил способ попасть в очередную историю, за что и получал на орехи. Порой вместе со старшим братом, который, вообще-то, старался оградить младшего от собственной глупости, с переменным успехом. В целом, в городе, представляющем из себя отборную солянку из самых разных слоёв общества, людей и характеров, это было нормальное детство.
Единственное, что несколько… ну, не прямо расстраивало, но вызывало определённое недоумение у Ольдрена в то время – истории про отца. Потому что очень сложно, имея такую богатую на события жизнь, не наплодить про себя кучу слухов, домыслов, баек и историй. Потому что отец братьев был не просто успешным торговцем оружием. Он был легендой, героем на землях Вайрона… и вообще, его история заслуживает целой отдельной саги, вариации которой гуляют по тавернам Севера от одного сказителя к другом с различными степенями преувеличений, достоверности, грандиозности и успеха. К счастью, эти сказки Йоргенсены слышали не от каких-нибудь уличных скоморохов, а от самого надёжного и достоверного источника – их мамы. Которая была там, видела (может не всё, но большую часть) всё это, так сказать, в первых рядах и с выигрышного места. Ибо у каждого героя есть свой верный бард. Просто так получилось, что они ещё и до беспамятства влюбились друг в друга.
И… не сказать, что истории Амелии о бурной юности мужа были плохими. Скорее наоборот – они каждый раз вызывали восторг и надолго отпечатывались в памяти братьев, просто… лично Ольдрену было сложно сопоставить легендарную фигуру из сказок матери, который на раз ломал хребты троллям и на два спасал в одиночку целые деревни, со строгим, ворчливым, но в целом, славным человеком, который страстно расписывал покупателю все преимущества отдельно взятого оружия. Нет, было конечно, что-то такое в его осанке, в том, как он разговаривал… какая-то уверенность, величие даже… но было трудно вообразить, что когда-то этот торговец совершал такие удивительные вещи. Поэтому, истории об отце, в особенности из уст незнакомцев, вызывали у Ольдрена какое-то странное, некомфортное ощущение. Будто это всё было одной большой шуткой, которую весь (в масштабах Веллехорта) мир внезапно решил неопределённо поддерживать.
Но, в целом, это было вполне обычное детство. Ровно до того несчастного дня, когда мать братьев умерла.
Амелия, насколько мог вспомнить Ольдрен, не отличалась крепким здоровьем. Из-за чего было странно слышать из её уст то, что она была рядом с отцом тогда, когда он совершал свои подвиги. Тогда, впрочем, никто не смел подозревать женщину во вранье, поскольку, стоило ей слечь с тяжёлой болезнью, отец и братья (насколько им позволяли их скромные возможности) бросили все силы на то, чтобы спасти её. Но увы – ни визиты врачей и целителей, ни молитвы богам, ни дорогостоящие лекарства не могли спасти Амелию, жизнь которой постепенно угасала с каждым днём. Её смерть оставила в сердцах членов её семьи дыру, с которой каждый пытался справится по-своему.
У Ольдрена, например, это вылилось в бурю эмоций и чувств, которые тот не мог ни понять, ни обуздать. В какой-то момент, правда, эта буря достигла своего пика, и тогда, в сердцах, мальчик вымесил свой гнев на ни в чём не повинной стене. Которая, от мощного удара, пошла трещинами, к вящему ужасу Ольдрена и домочадцев. И после недолгого разбирательства и одного подтвердившегося неприятного подозрения, вывод был неутешительный – магический дар. Что означало Башню. Что означало расставание. Через которое никому не хотелось проходить. Но, в итоге, пришлось.
Хотя Башня, по итогам, всё же не оказалась узилищем для проклятых душ, какой её малевало большинство, назвать её «приятной» Ольдрен не мог даже с большой натяжкой. Но его мнения особенно никто и не спрашивал. Как и то, какие чувства он испытывал от всей этой ситуации. В большинстве своём, негативные, но в этих стенах это было никому не нужно. Однако, одну вещь Ольдрен всё же усвоил. Если он хочет выйти отсюда, он должен показать, что он не опасен. Что может контролировать себя, свои силы. Что у них есть предел, который ещё больше ограничится наручами.
Не идеальный вариант, но выбора у Ольдрена особого и не было.
Началась учёба. И, в общем-то, магия оказалась довольно интересной штукой. Хотя некоторые теоретические аспекты магии тяжело давались Ольдрену, практические занятия были тем моментом, когда парень сиял. Стезя у него попалась, на первый взгляд, скромная – при помощи магии увеличивать возможности тела (не)много больше того, чем ему дозволено природой. Укрепить кости/мышцы, бежать быстрее, прыгать выше, бить сильнее, видеть дальше… такая вот штука. Не метание молний и огненных шаров, но тоже неплохо. Во всяком случае, Ольдрен не жаловался и, со временем, неплохо оценивал свои возможности. Кроме того, это благотворно сказалось на его душевном состоянии и мрачный, замкнутый в себе парень начал постепенно открываться другим учащимся. Таким же узникам, как и он сам.
В конце концов, обучение принесло свои плоды, и Ольдрена известили о том, что если он захочет, то может покинуть Башню… ля-ля-ля-ля- кандалы -ля-ля-ля-ля- веди себя хорошо, не то придут храмовники и свернут тебе шею. Ольдрен был рад покинуть Башню, поэтому уцепился за эту возможность не задумываясь. И, так получилось, что он был не единственным, кто в тот день решился покинуть темницу в кандалах. Вместе с ним также вышли ещё несколько друзей и хороших знакомых. И, поскольку никто за пределами Башни их кормить за просто так не собирался, они пришли к выводу, что было бы неплохо податься в авантюристы, дабы не помереть с голоду. Всё же, даже в ослабляющих магию кандалах волшебник всё ещё волшебник.
И хотя этот род деятельности очень сильно перекликался с тем, чем когда-то занимался его отец, Ольдрен был рад применить свои умения по назначению. А именно – бить (плохих) людей и нелюдей по роже. Ну и обыскивать всякие руины и подземелья на предмет ценных вещей.
Примерно в это же время, одна конкретная дружба Ольдрена переросла в нечто большее, нечто прекрасное и… и… в общем, он влюбился и его дама сердца ответила взаимностью.
Познакомившиеся ещё в Башне, Эрида и Ольдрен поладили. Не в плане любви с первого взгляда, но в плане того, что они ощущали себя комфортно друг с другом. В достаточной степени, чтобы время от времени проводить время вместе. За разговорами. Потом, когда из тюрьмы их выпустили, дружба эта стала взаимовыгодным сотрудничеством. Дуэтом. Гармоничным, в котором партнёры взаимно дополняли друг друга. Ольдрен был оружием, Эрида – направляющей дланью. Конечно, легендарными героями их назвать не выйдет, но этой кооперации хватало, чтобы выуживать из какой-нибудь дыры ценные вещи (порой волшебные), которые можно было сбыть за хорошие деньги. Потом, правда, это перестало быть просто деловым сотрудничеством. К определённому моменту пара волшебников поняла, что им друг с другом хорошо. С большой буквы. А ещё то, что всю жизнь заниматься приключениями у них не выйдет.
Так, у четы магов, спустся несколько лет, появилась лавка. А ещё Ольдрен понял, что в отличии от отца, его торговая жилка куда более тощая. И что ему на одном месте безумно скучно. Между вариантом лезть на стену или вновь отправится в поиски зачарованных вещичек, Ольдрен выбрал второе. Но Эриду, которая теперь была его женой, он не бросил. Просто его подолгу не было дома. Он был где-то там, в канализациях, диких дебрях и подземельях. И он возвращался. Всегда возвращался домой.
И… он был счастлив. Он занимался любимым делом, у него был дом и там его ждала любимая женщина, которая после тяжёлой трудовой поездки могла поддержать и утешить его. И он отвечал взаимностью, заботясь о ней всякий раз, когда у него была такая возможность… невольно, он задумывался о будущем. Более тихом, мирном и спокойном. Это была счастливая жизнь.
В какой момент это всё пошло не так?..
Наверное, в тот день, когда он вернулся домой из особенно долгой поездки, бледнее смерти и мрачнее тучи. На вопрос жены «что произошло», Ольдрен лишь ответил, что он чуть не умер в особенно мучительной и болезненной манере. Что, в общем-то, было правдой. Всё-таки, лучше не пытаться воровать вещи, принадлежащие очень страшной ведьме.
Впрочем, не это гложило душу Ольдрена. Ведьма, во внезапном порыве великодушия, отпустила волшебника, обронив будто бы невзначай фразу про то, что она могла бы снять «эти мерзкие кандалы» у него на руках. Он, разумеется, не поверил и смотался так быстро, как только смог… но не мог не задуматься об этом. В конце концов, было бы глупо считать, что его устраивало прожить всю жизнь с этими наручами. Не устраивал такой расклад и Эриду, но легко осуществимого способа избавиться от них и остаться за пределами Башни не было – аристократы, нуждающиеся в личном маге, на деревьях в Вайроне (да и где-либо ещё) не растут, знаете ли!
Он вернулся к ведьме. Узнал, действительно ли она может избавиться от браслетов. Получил утвердительный ответ. И разумеется, за просто так она делать это отказывалась. Снова вернулся домой. И начал думать. Очень тщательно думать и взвешивать то, что было сейчас и то, что могло бы быть, стоило им обрести свободу от браслетов.
Потому что риск был и он был очень большой.
В конце концов, он вернулся к ведьме ещё раз. Скрепя сердце, Ольдрен согласился на предложение ведьмы. Для того, чтобы подарить свободу Эриде и себе.
Начались приготовления. Ритуал, описанный ведьмой, требовал многого. Очень многого. Ольдрен подолгу пропадал в разъездах, стабильно возвращаясь домой с волшебным барахлом, но перед этим заглядывая в обиталище колдуньи, чтобы отдать ей очередной, необходимый для ритуала предмет. И, с каждым разом, требования становились всё сложнее. Не только в плане усилий. Во всяком случае, телесных. Скорее, душевных.
Пока, наконец, ведьма не попросила его первенца. «Ключевой компонент», она сказала. С этими словами, душа Ольдрена ухнула в бездну.
Он мог отступиться. В конце концов, эта женщина могла лгать и просто использовать его. В конце концов, его жизнь была счастливой. Неужели он действительно собирался отдать ей его с Эридой ребёнка?.. Готов ли он был шагнуть так далеко?..
Он ушёл, взвешивая в голове возможные варианты, но в глубине души он уже знал ответ.
Да. Если ей так нужен этот первенец, она его получит. Но не от Эриды.
От кого угодно, но не от Эриды.
Было несложно охмурить доверчивую девицу в одной из деревень, которые проходил Ольдрен на пути в Веллехорт. Несложно было запудрить ей мозги романтическим мусором и влюбить её в себя. Сердце же волшебника в тот момент было холодно, как камень. Ольдрен сам был неприятно удивлён тем, как легко у него получалось лгать и притворяться. Одна вещь привела к другой и ему оставалось только ждать… время от времени навещая её, успокаивая, подбадривая… наблюдая за прогрессом.
Всё развалилось за какие-то пару шагов до финишной черты.
Он планировал рассказать всё Эриде. Как-нибудь. Когда-нибудь. Хотел преподнести это как сюрприз. Но боялся. Что она откажется. Назовёт его безумцем. Бросит его. И чем дальше всё заходило, тем тяжелее было всё скрывать. И она не была идиоткой – он это прекрасно знал. В конце концов, в прежде невозмутимом образе примерного мужа начали показываться трещины, сквозь которые Эрида смогла разглядеть… что-то, что ей не понравилось. И в один прекрасный день, измотанный Ольдрен был поставлен перед фактом – они возвращаются в Башню. Чтобы разобраться во всём этом.
Это был конец. Ольдрен знал, что это был конец. Что все его усилия пошли прахом. Она узнает обо всём. И это будет в Башне – в последнем месте, где этому следовало бы произойти.
Ольдрен уже не знал, ради чего он затевал всё это. Лишь одна мысль раскалённым гвоздем пульсировала в его голове – он не мог позволить, чтобы все его усилия пропали даром. Он не мог остановиться сейчас.
И он… Солгал. Ненавидя себя за каждую сказанную ложь, как вслух, так и в уме.
У него не было козырей против ментальной магии, но, в силу длительного общения с Эридой, он примерно знал, как она работает. Хотя, он не мог долго ей сопротивляться, он мог показать ей то, что она хотела увидеть. По крайней мере, попытаться. И, что удивительно, у него получилось.
Но на этом их брак завершился.
Они расстались без криков, без ругани, но с мрачным диалогом, где оба обвиняли друг друга в измене, но если одна — в измене ей, то второй — в измене своей сути. Во вранье. В том, что так продолжаться не может. И, в конце концов, действительно не смогло.
Ольдрен ушёл раньше. У него ещё были дела.
В конце концов, он зашёл слишком далеко, чтобы остановиться сейчас.
Он вернулся к своей «возлюбленной» к тому моменту, когда она родила своего первенца. Он погостил пару дней, стараясь скрывать бурлящие в нём чувства и эмоции. А затем, когда все спали, подхватил ребёнка и исчез в ночи.
Он смутно помнит, как пришёл к ведьме. Как передал ребёнка ей. Как отмахнулся на вопрос о том, где же вторая. Как хрипло потребовал провести ритуал и избавить его от проклятых браслетов.
После этого, была боль. Всепоглощающая, мучительная и невыносимая.
Когда он очнулся, он не чувствовал рук. Но, стоило ему бросить взгляд на то место, где они должны были быть, его тайная, хрупкая надежда об обмане разбилась вдребезги, на тысячи острых осколков.
До самого локтя, его руки заменил камень. Выточенные из чёрного камня, великолепные руки. Без браслетов, разумеется.
Он ушёл от ведьмы, не попрощавшись. Ушёл из её жилища, из Вайрона, с севера на юг, в Эльмнот.
К сожалению, его жизнь всё ещё продолжалась, хотя продолжать её не хотелось.
Но он зашёл слишком далеко, чтобы позволить ей закончится просто так.
Наёмник-одиночка. Так можно обрисовать деятельность Ольдрена сейчас. Не очень много, но и не мало – работа, приносящая доход. На жизнь хватает.
Увы, эта жизнь далека от той, которую Ольдрен разнёс по кусочкам собственными руками.
И он прекрасно понимает, что единственный, кого следовало в этом винить – он сам.
Особенности, способности, детали
Lone Fixer
Наёмник-одиночка. Ольдрен довольно силён, быстр и вынослив. Лучше всего работает и чувствует себя в одиночестве. Самостоятелен в плане жизни, как в городе, так и на природе, пускай предпочитает город.
Amputee
До локтя руки Ольдрена заменяют каменные «протезы». Материал чёрный, с белыми прожилками-морщинками и крайне прочный. Двигаются почти также, как настоящие, с той лишь разницей, что он их не чувствует. Но, со временем, привык и освоился, и теперь рукопожатие с ним не грозит сломанными костями. Это даже полезно. Особенно когда надо вломить кому-то по лицу – к твоим услугам каменный таран в виде кулака! Получить таким по темечку довольно болезненно.
I’m fluent in three hundred forms of kicking your ass
Оружейный маньяк. Ольдрен с детства большой любитель оружия и успел намахаться самыми разными его вариациями до такой степени, что он комфортно чувствует себя с любыми видами оружия, за исключением совсем уж экзотических. А ещё, ввиду этого, он очень много знает и интересуется различными штуками для отнимания жизни. И, если попросить, обязательно порекомендует что-то, что вам лучше всего подходит.
Является ли он мастером? Нет, вряд ли, но боец он компетентный. Даже если у него нет подходящего дреколья под рукой, он может использовать заместо них подручные предметы. Или избить кого-то голыми руками – солидный опыт за плечами имеется, да и возможность тоже.
Power Up!
Ольдрен сведущ в магии, которая укрепляет тело и улучшает его физические возможности. При помощи магии, он может увеличить свою физическую силу, скорость или ловкость, обострить зрение или слух, но только до определённых пределов. Если переборщить, то дело может кончится травмами различной степени тяжести.
Mask
Подарок ведьмы. Кроме того, что выглядит стрёмно, никаких полезных свойств не имеет. Ну, кроме того, что помогает скрыть лицо Ольдрена и выглядеть при этом стрёмно.
Это классная маска, отвяжитесь.
Дополнительная информация от игрока
«Fine. I’ll do it myself»-момент.
Твинк. Но не скажу чей – сами догадайтесь.
Дундук, посты пишу медленно, не серчайте.Люблю жену, хочу обратно.
medovarec#7120
