Здесь было непривычно жарко, даже душно. Из-за чего воротник был небрежно расстегнут на пару пуговиц.

Сейчас Фобетор сопровождал юного наследника рода Варренов. Его сложно было назвать телохранителем. Гувернантом? Но и знаний о человеческом мире на достаточном уровне, чтобы кого-то обучать, он не имел. Скорее, был просто экзотической зверушкой.

Как он докатился до жизни такой?

Что ж.

Морфей в своих странствиях повидал немало. Но и жил, как придется. Кому-то помогал, за эту помощь ему платили кровом на ночь — и дальше отправлялся в свое долгое путешествие. На север. Почему-то ему казалось, что там его точно искать не станут. Погони за ним не было, видимой, по крайней мере — но все равно он волновался, что стража отправится за ним в мир людей. Эта его подозрительность мешала ему жить спокойно. Спать. Наслаждаться каждым глотком воздуха.

Он давно не высыпался, что под его глазами залегли темные круги, но всегда готовый парировать любую атаку, готовый раствориться в ночной или лесной тиши. Жить настороже — стало его девизом в этой новой главе жизни.

В одну из таких беспокойных ночей, когда он угнездился в стоге сена за одной из таверн, повстречавшихся ему по пути, Морфея неожиданно окликнули. Было неожиданно стать чьим-то объектом интереса. Но и на это он придумывал различные оправдания, каждый раз, своим случайным спутникам, сопережевавшим ему в той или иной мере, рассказывал новую, удивительную историю. То он был изгнанником. То бывшим преступником, осужденным ни за что. То доктором, не закончившим обучение, и сбежавшим из учебного заведения.

Но не в этот раз. Морфей потерял бдительность и расслабился, особенно после того, как его угостили кружкой пива. Его собутыльником был такой же странствующий. Они обменивались впечатлениями от своих путешествий, смеялись над теми или иными шутками. И даже затеяли простую игру с кубами. Спрячь один из них под стакан и попытайся угадать, какой верный. Фобетор терял часть одежды за другой, раздеваясь. Его это не волновало, ведь в получеловеческом облике его крылья незаметны, поэтому фей смело скинул с себя верхнюю одежду. На пол упали плащ. Льняная рубашка. Он не стеснялся — в столь поздний час все обитатели таверны уже давным-давно спали в своих комнатах, поэтому в зале было немного людей. Хотя на неожиданный стриптиз редкие посетители поглядывали с легким любопытством, лениво потягивая алкоголь и доедая остатки позднего ужина...

В Морфее проснулся азарт, желание забрать утерянное. Ведь вещи ему с тех пор уже не принадлежали. Но определенно могли пригодиться. Взамен, его попросили об одной услуге. Как выразился его собеседник, о незначительном пустяке.... Всего лишь продать свое время. Около полугода. Шесть месяцев, действительно сущий пустяк. Мелочь. Ведь у него есть гораздо больше времени. На это и рассчитывал Морфей, прожить как можно дольше. Но именно сейчас — вернуть обратно одежду.

Конечно же, фей согласился.
И, разумеется, проиграл в очередной раз. И с тех пор зарёкся пить раз и навсегда.

Был обыгран, и на радостях, его спутник на этот вечер, вернул проигранное — его же одежду. Мол, перед благородными господами, неприлично голым представать. Сознание Морфея было настолько спутанным после алкоголя, что он даже не стал задавать лишних вопросов — был собран, сразу же взят в охапку и закинут в телепорт.

Неожиданно августовская прохлада, предвещавшая осень, сменилась на более южное тепло. Полы плаща взметнулись под теплым ветерком. Ночные насекомые, те же светлячки, тут же облепили Морфея, хотя он и пытался от них недовольно отмахнуться. Не помогло.

— Где мы? — только и мог он произнести, оторопев. Не каждый раз, когда закрываешь глаза, оказываешься в другом месте. Разве что во сне... До затуманенного мозга дошло осознание, что он нарвался на телепортационного мага. Тот, лениво отряхнувшись и размявшись, с улыбкой, словно встретился с чем-то долгожданным и близким, произнес:
— Добро пожаловать в Альваду, чужестранец. Это Коррах! — и приветливо обвел окружающее пространство рукой.

Странный вечер, плавно перетекавший в позднюю ночь, продолжился. Их встретила стража, но, когда спутник Морфея откинул капюшон, мужчину признали. Их обоих провели в кабинет к хозяину дома, где Фобетора и представили главе рода фон Варрен. Тот, однако, был недоволен поздним визитом старого друга, поворчал, но все же разлил им по стеклянным рюмкам еще добрую порцию крепкого алкоголя. Из-за чего Морфей поморщился, но выпил — было стыдно отказывать, тем более повод был. В честь их встречи и знакомства. Нить беседы, впрочем, он успешно потерял, до определенного момента. Пока не упомянули непосредственно его персону, после того, как учтиво раскланялись и обменялись любезностями и впечатлениями от недавних событий:

-...что за карлика ты мне притащил? От него небось воняет за версту, раз насекомых привлекает!

— Покорнейше прошу прощения, что доставил Вам некоторые неудобства, господин, — Морфей встал. На миг, лишь на краткий миг, непроницаемое лицо мага сменилось толикой беспокойства. Словно тот собирался уйти. Но фей (коварно хихикнув про себя) всего лишь принял свой истинный облик. Изумление его собеседников было не передать, кажется, они оторопели, пока Фобетор облетел вокруг стола несколько раз, а потом нагло присел прямо на стол хозяина дома, оперевшись о письменное перо.

— Просто насекомые — мои лучшие друзья, — попытался он пошутить. Но был неуслышан, так как его слова восприняли достаточно всерьез. Мужчины теперь обсуждали дальнейшую судьбу фея. Из их беседы можно было понять, что те полгода, что Фобетор так безрассудно проиграл, преподносятся тому в подарок.

Люциан Рош фон Варрен налил себе еще. Выпил. И призадумался. Конечно, такой экзотичной новинкой в своей коллекции ему хотелось похвастаться перед знакомыми... но все же, всего полгода? Это мало. Так и выразил свое недовольство своему другу. Маг лишь в ответ развел руками, откинувшись на спинку кресла — предложи он более высокую ставку, Морфей мог отказаться. И все трое за столом это осознавали. Видно было в свете свечей, что Люциан хмурится, но не мог отказаться от преподнесенного ему подарка. Впрочем, его друг не собирался оставлять его в беде:

— Кажется, у ваших детей уже есть рабы. Кроме младшенького... Как его звали, Винсентом?

— Верно, — Люциан насторожился, но замолчал, приготовившись слушать.

— Вы можете оказать ему милость, преподнести ему первого раба в качестве обучения. В конце-концов, какой наследник рода Варренов и без раба? — вкрадчивым голосом произнес маг. Кажется, на его лице промелькнуло хитрое выражение, которое Морфей мог окрестить лисьим. И фей благополучно промолчал, предпочитая не вмешиваться в разговор. Голова болела и после телепорта, и под влиянием алкоголя.

Конечно, возможно, если бы Люциан не выпил, он бы не согласился... Но тот расхохотался, как над хорошей шуткой:

— А действительно. Отдать мелкого — мелкому, и пусть с ним разбирается. Но, признаюсь, фей в нашей коллекции еще не было, так что это то еще событие. Правда, — мужчина перевел взгляд на фея, — нам нужно будет заключить контракт. Что-то вроде договора.

Так и подытожил спьяну. Жалел ли потом Люциан о своем решении — об этом история умалчивает. Но наутро он своего решения не переменил, сослав фея к младшему сыну. То ли в качестве няньки, то ли надзирателя, но все же — как раба.

Теперь Морфей здесь жил. Спустя несколько дней пытался привыкнуть к новому быту в южных условиях. Насекомые так и не оставили его, но спал он в одной комнате с Винсентом. Их знакомство прошло скромно, тихо, обменялись всего несколькими репликами — но уже тогда Фобетор его не оставлял, стараясь летать с ним повсюду. В облике феи много места не занимал — и в качестве исключения спал в одной комнате со своим малолетним хозяином. Ему даже выдали новую одежду.

Сейчас он шел в своем человеческом облике следом за парнем, за ними вереницей вились в воздухе различные насекомые — от тропических бабочек до гигантских стрекоз, как шлейф воздушной тучи. С Винсентом, кажется, они были одного роста, ну разве что сын хозяина был даже немного выше.

— Куда направляемся, ваша светлость? — склонился ближе, впрочем, оставляя между ними расстояние в несколько шагов, учтиво находясь позади, как ему и положено.

Фобетору, впрочем, на правах раба было неважно, но беседу завел, чтобы нарушить удушающую тишину, прерываемую стрекотом цикад и шуршанием крыльев окружающих насекомых. Морфей мог бы их усыпить, но не хотел. Во-первых, откуда у него силы на каждую мелочь... А во-вторых, эти уснут — так прилетят новые.

I’m not a higher power
I just live in the ceiling
Cause I’m lonely on the fringes
And it gives my life some meaning in the exile
In my exile

Морфей не то чтобы прекрасно знал, но на каком-то едва уловимом интуитивном уровне отдаленно и весьма поверхностно догадывался о том, что его воспринимают как досадное недоразумение, свалившееся на голову. Как снег летом, который градом прошелся по урожаю.

Но ему хватало... нет, не ума. А чувства такта, чтобы не допытываться у своего временного хозяина о его отношении к собственной скромной персоне (впрочем, у него и права на это не было, как, например, у давнего знакомого хотя бы).

Признаться честно, он действительно старался жить здесь как можно незаметнее. Даже не тень, а песчинка, которая располагается рядом. И все равно Фобетор ощущал всем своим нутром... не то, чтобы ему были не рады, но что он стеснял Винсента просто своим присутствием - это неоспоримый факт, не требующий доказательств. На который пока что они оба закрывали глаза, сведенные шалуньей-судьбой на ближайшие полгода.

И если юному господину казалось, что это практически вечность, то для фей, которые являлись в сущности своей одними из долгожителей этого мира - сущий пустяк. Поэтому Морф воспринимал это скорее как приключение, которое пролетит быстро, едва он успеет моргнуть одним глазом, другим, а там - свобода.

Временное препятствие его истинной цели - обретение собственного пристанища. Если не навсегда, то на более длительное время, нежели чем шесть месяцев. И все же это была не жалоба на нынешние обстоятельства, как либо сковывающие его, вовсе нет. По сути, он перестал быть нищим скитальцем, а все-таки обрел какое-то жилище в ближайшее время.

Конечно, можно было бы настоять на отдельном для него помещении... Но простите, зачем? На каком основании? Если он действительно неприхотлив, занимает немного места - может спать хоть на книжной полке, хоть на подоконнике. В постель к своему хозяину даже мысли не было забраться - по одной простой причине. Морфею не хотелось быть раздавленным - а инстинкт самосохранения здесь, определенно, преобладал над желанием поспать на мягкой шелковой перине. И дело было даже не в чрезмерной свойственной ему чуткости и осторожности - Фобетор был... оптимистом, касательно того срока времени, который был ему отпущен. Ему искренне хотелось верить, что он проживет долго и счастливо, и рисковать ему совершенно не хотелось. Видимо, поэтому и сбежал из Эолы, чтобы стать свободным от клейма преступника, от которого возможно очиститься среди фей только одним способом - смертью.

Но это была еще одна запретная тема, которой он предпочитал не касаться даже наедине сам с собой. Боль от собственного проступка прошла - но вина теперь была его спутницей навеки вечные и сойдет с ним даже в могилу.

Морфей даже не собирался разбираться в смятении, которое время от времени овладевало младшим наследником рода Варрен, и принимать какое-либо участие в своем расположении в доме. Если Винсенту неуютно рядом с ним - Морфей предпочтет, чтобы в этом вопросе разбирался именно он. Ведь вес слова сына хозяина явно преобладает над речами крылатого бесприютника, которого временно наняли в качестве нян... гувернанта на рабском положении.

А что будет дальше - только одним богам известно. Если, они, конечно, существуют. Ведь у Морфея было достаточно скептическое отношение к религии, хотя он и являлся одним из божественных порождений... Впрочем, усомниться в существовании собственной создательницы - тот еще грешок среди остальных его проступков, поэтому Фобетор прятал это умозаключение где-то глубоко внутри себя.

Если бы Морфей мог - он бы отказался от своих слов и с легкостью упорхнул дальше странствовать. Но он не хотел. Это был не просто спор - причем игра не только на публику, сколько вызов для себя самого. Ему было действительно интересно, какие события произойдут в дальнейшем ближайшем и дальним грядущим. Словно он был и игроком, и наблюдателем со стороны одновременно.

На самом деле он не ожидал такого эффекта от напоминания о своем присутствии, поэтому выглядел весьма озадаченным и слегка взволнованным. Фобетор действительно не хотел пугать мальчика... впрочем, его беспокойство мгновенно выветрилось при слове "пристань" и сменилось искренней заинтересованностью, такой, что он жадно ловил каждое слово Винсента, всматриваясь тому в лицо, словно уже успел забыть о случившемся недавно казусе.

Морфею всегда было занимательно рассматривать те или иные пейзажи. И он не хотел бы упускать такую возможность. Ему было неважно, какие именно созерцать, лесные ли, которые пахли весенней листвой и травой. Горные - навевающие разряженный воздух, застревающий в лёгких. И морские... разъедающие глаза водной свежестью, которая пронзает все тело, но среди шумной толпы, которая бывает на побережье, легко об этом забыть.

Правда, внезапный побег собеседника его смутил. Его слова - смутили вдвойне. "Да за кого он меня принимает, чтобы я его преследовал везде, где только можно?" - Морфей был настолько ошарашен этим внезапным и обвинительным осознанием, что не смог ничего произнести в ответ, от возмущения распахивая рот, глотая воздух, как выброшенная на берег рыбешка, а когда очнулся - то остался наедине сам с собой в пустом коридоре.

Мысли вились тем самым роем насекомых, от которых Морфей то и дело досадливо отмахивался рукой. Жаль, в собственной голове относительный порядок навести так быстро не получится...

Улов? Фей не был... наивным и не собирался питать ложных надежд касательно местной иерархии. Но признаться честно, он действительно подумал о рыбе поначалу. Неужели они будут перебирать на пристани этих склизких чешуйчатых обитателей моря, которые пахнут весьма специфически?

Но на слове "лазарет" логическая цепочка слегка споткнулась... и понеслась в совершенно другом направлении. Возможно, это станет проверкой, если не испытанием его знаний. Более-менее в анатомическом строении людей Морфей разбирался - и не потому, что он разделывал по пути в Коррах то и дело попадавшиеся человеческие трупы. Вовсе нет, но отдаленно догадывался, что структура человека и феи имеет отдаленное сходство, хоть и различия. Самые явные - в размерах. И конечно же, крылья, самое ключевое и выделяющееся у любого представителя, созданного любящей Лайис...

Но эти рассуждения прервал некоторый шум. Из-за того, что Морфей был поглощен своими раздумьями, которые перебивались собственными бормотаниями вслух, он не определил его источник, и обеспокоенно постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности:

- Ваша светлость, с вами все хорошо? - потом подумал еще немного, и добавил, проявляя учтивую, но все же осторожность, - надеюсь, вы возьмете с собой сопровождение? Несколько стражников? Или меня будет достаточно (для вас)?

Впрочем... не слишком ли он забывается как для того, кто тут на правах не слуги, а раба, пусть и временного?

Все же Фобетор здесь не гость,
и даже не попутчик.

Отредактировано Морфей (2023-04-20 16:45:12)