— Да он смухлевал!
Удар обеими руками о столешницу подчеркнул громогласный выкрик крепкого мужика с раскрасневшимся лицом. Голова его лыса, как яйцо, а борода и брови густы, как эльфийские леса, и яростный румянец вызван отнюдь не гневом, а самым настоящим стыдом. Его, матёрого картёжника, трижды (подряд!) без особого труда обыграл какой-то мальчишка. И вся бравада оказалась пустыми словами. Да где это слыхано? ^{Да как он мог? Да у него молоко ещё на губах не обсохло!} Трое других — спутники проигравшего тоже сидели за столом — зашлись раскатистым хохотом, похлопывая то себя по груди, то насупившегося и тяжело пыхтящего товарища по спине и плечам.
— Поэтому я и не играю на деньги, заламэ, — Верас лишь разводит руками, а в хитро прищуренных фиалковых глазах читается лишь я ведь предупреждал. Придвигает к себе третий трофей — охотничий нож, большой, тяжёлый и, вероятно, недешёвый, ещё вероятнее — изготовленный где-то в Вайроне. Касается ножен лишь кончиками пальцев, совсем не спеша рассмотреть приобретение поближе — хочется и вовсе смахнуть эту обёрнутую кожей железку со стола и забыть. Верас не делает этого только лишь из уважения (и нежелания попасть в неприятности).
[indent]
Да, он был верен слову и на деньги не играл. Но на серебряный перстень, холщовый мешочек с красивой вышивкой и охотничий нож сыграть Вереска уговорили, заверяя, что победить «алвадский пострел» не сможет ни разу.
^{О, человеческая гордыня! Столь же безгранична, сколь хрупка.}
[indent]
Вечер обещает быть обыденным: вино, скромная трапеза, весёлая компания каких-то наёмников, травящих байки одну за другой и внемлещих с открытыми ртами рассказам о южной стране песков и оазисов, перебивая изредка вопросами наподобие «а правда, что там бабы с голыми сиськами ходят?!». Верас врал о своём происхождении так часто, что сам, кажется, начинал верить в эту ложь.
Кетцаль же безмятежно отдыхала в наплечной сумке, оставленной на стоящем рядом стуле, обвившись вокруг специально для неё подготовленной склянки с жидким огнём. Она, конечно, змея не совсем обычная, и вполне могла бы выдержать хоть мороз, а только даже лёгкая прохлада позднего летнего вечера портила ей настроение — то ли дело жгучая жара.
[indent]
Покой обрывается внезапно — едва ли можно быть подготовленным заранее к грому среди ясного неба. Приоткрытая дверь распахивается с жалобным скрипом, являя присутствующим силуэт девушки. Юной, миловидной, изрядно потрёпанной девушки, вызывающей стойкое ощущение, что она вот-вот свалится с ног.
— Госпожа? — Вереск поднимается с места осторожно, напряжённый, как сжатая до предела пружина. На любопытные взгляды и обеспокоенные возгласы незнакомка, кажется, вообще не реагирует.
— Госпожа! — стоит ногам подвести свою хозяйку, Верас ястребом бросается к ней, и резкий порыв ветра будто сопровождает его.
[indent]
Поймать девушку удаётся кое-как у самого пола, чтобы хоть головой не ударилась. Крайне беглый осмотр не выявляет никаких кровоточащих ран, кроме поверхностных царапин на тонкой бледной коже, — уже неплохо. Совсем, похоже, из сил выбилась. Пока Верас аккуратно, стараясь не выставить на всеобщее обозрение ничего лишнего, усаживает юную леди на полу, облокотив спиной о стену, позади него собирается медленно толпа зевак, что одним своим присутствием делают воздух тяжёлым и спёртым.
— Разойдитесь! — не ожидавший такой уверенности от дружелюбного мальчишки, народ подчиняется стальной ноте в обычно мягком голосе и властному взмаху руки, отсупает дальше, позволяя свободно дышать. Второй рукой Верас придерживает незнакомку за плечо, чтобы та не сползла вниз под действием беспощадной гравитации.
— Принесите воды, — произносит уже мягче, обращаясь прямо к дочке хозяина, которая здесь работала за официантку. Рыжая девчонка кивает спешно и едва ли не бегом спешит выполнить просьбу.
[indent]
Кетцаль, ловко пробравшись через оцепление из чужих ног, теперь настойчиво тычет мордочкой в лодыжку, держа в пасти совсем небольшую колбочку с маленькими желтовато-коричневыми кристаллами, приросшими к самому дну. Верас кивает верной помощнице благодарно.
Ему хватает пяти пальцев одной свободной руки, чтобы приоткрыть стеклянную крышечку и поднести к лицу девушки, позволив ей вдохнуть не то, чтобы очень неприятный, но весьма резкий запах. Обычно этого хватает, чтобы привести в чувства.
[indent]
Рядом на колени тихонько опускается дочь хозяина, держа в руках большую кружку, полную освежающе холодной воды.

Отредактировано Верас (2023-04-12 14:05:58)