Ремфри путешествовала по людским землям уже добрый десяток лет, искупая грехи прошлого, и повидала многое, но до сих пор испытывала искреннее недоумение от того, насколько легко и как разнообразно люди умудряются попадать в передряги. Её теория гласила, что всё дело в крайней непродолжительности человеческой жизни: какое тебе дело до планирования, если не сегодня, так завтра тебе горло перегрызёт какой-нибудь волк? Проще говоря — ничему-то люди не учатся.

Вот и деревня с дурацким названием "Пограничный" (впрочем, Ремфри считала глупыми решительно все прозванья городов, за исключением тех, где чувствовалась незримая эльфийская рука) — кто вообще додумался жить рядом с Тёмными рощами?
Неудивительно, что там начали пропадать люди.

Эльфийка решила было проверить, что там такое, но её немного опередили.
Вернее, первой-то была она, но Ремфри резонно рассудила, что раз теперь трудится на благо людей, так значит её долг пропустить кого-нибудь из них первым, особенно если незнакомец так уж сильно торопится. Долг первородных — давать низшим народам возможность учиться на своих ошибках и их исправлять (даже если те этой возможностью регулярно пренебрегают).

Змеёй умыкнув в кусты, Ремфри дикой ланью пронеслась до высоченного дерева, на которое взлетела ночным хищником; незримо, беззвучно, стремительно. Пропуская Галака вперёд себя, оставаясь предельно незамеченной.

Уже там, на дереве, Ремфри устроилась поудобнее, достав подзорную трубу и бурдюк с элем. Старое-доброе гнездо! Дерево было не ровней Иэтвильским, но всё равно ласковым.
Что же... а задорно он взялся за дело! Только кости во все стороны летят! Ремфри машинально бормотала себе под нос ругательства на эльфийском, то костеря незнакомца за то, что тот прятался от неё за домами, то по причине злоупотребления домашним скотом, то просто за мнимую трусость, хрипло рассмеявшись, когда мужчина попытался спрятаться. В конечном счёте Ремфри просто-напросто уснула, напившись вусмерть.

Проснулась она, когда острые уши уловили сначала глухой крик, а затем и звон разбитого стекла.
Едва не навернувшись с дерева, Ремфри вовремя сцепила ноги и невозмутимо повисла на ветке вниз головой, окуляром сызнова подглядывая за происходящим.

О, ещё один. Выглядит внушительно. Жаль, что человек. Но теперь-то им точно её помощь не нужна, так? Уж вдвоём они совладают с чем угодно! У второго вон какой молот!
Ремфри поджала губы, испытывая в груди ощущение, которое злило её донельзя, — то была паскудная непримиримость.

Ладно-ладно. Разок можно. Всё равно размяться будет нелишним.
Мертвец как раз потянулся к кому-то из двоих, как Ремфри, вытянувшись гибко точно ясень, натянула тетиву и певуче спустила её, отправляя смертоносный снаряд в полёт по ветру; с изящным свистом стрела пронеслась рядом с людьми и с лёгкостью да гнилым чваканьем снесла голову ожившему мертвецу, прибив её к стене дома.

Не самый сложный выстрел.

Эльфийка самодовольно улыбнулась.
Вряд ли они могли увидеть её — до опорного пункта-дерева от деревни было не меньше мили, да и Ремфри никак к себе внимание не привлекала, — но вот плоды её трудов дрянные людишки не заметить точно не могли.

Арктур.
Арктур?
АРКТУР!
В последний раз Галак видел его четырнадцатилетним пацаном, который к своим юным годам умудрился перерасти всех в замке. Теперь же перед ним был статный паладин, прям такое идеальное воплощение воина Цейна, готовый нести добро и причинять справедливость всем в округе. Конечно, в переписке старший Эверхард получал зарисовки членов королевской семьи от придворных художников, чтобы быть в курсе, но все равно не ожидал таких рачительных перемен. Которые, впрочем, в сложившейся ситуации его только радовали.
Что я тут делаю? - щит сносит какому-то старому хрычу, который наверняка не выглядел лучше при жизни, чем сейчас как мертвец, нижнюю челюсть и ломает шею, - Точно не наслаждаюсь местным гостеприимством вот уже на протяжении половины суток.
Под руку попадается ложка, большая такая деревянная ложка, которой глава семьи обычно первым принимается хлебать суп во время трапезы. Галак не удивлен и не расстроен этим, он уже привык обороняться, чем придется, - и вот она аккуратно разрубает замутненное глазное яблоко надвое, проникая через глазницу прямиком в умерший мозг. Слава богам, что при некромантии мертвые - это мертвые, и это нельзя обратить, оживить, путем убийства главного зомби или некроманта, а иначе пришлось бы мучиться совестью за все эти убийства с чрезмерной жестокостью. Ибо убийства мертвецов с чрезмерной жестокостью не считается преступлением и можно даже получать веселье от этого.
- Ты не пытаешься меня убить и рад видеть, так что я могу работать с тем, что ты лицом выглядишь лишь чутка лучше, чем все этим умертвия.
На пару секунд он отвлекся, посмотрев на стрелу, что спасла Арктура от смерти. К его счастью, все эти восставшие ненадолго из мертвых не пользовались дальнобойним оружием, максимум держали в руках первое попавшееся, никаких тебе сверхсложных боевых приемов с оружием. Кронцпринц быстро взглянул на стрелу, затем прикинул, откуда она могла прилететь.
Взгляд его сосредоточился на дереве в полутора километрах от них.
- Эльфийская ты звизда!
Он догадывался, чьих это рук дело, видел пару наглых эльфийских ушей, что ошивались в таверне, когда на доске объявлений повесили задание касательно "Пограничного". Сходил бы да и поблагодарил её, от всей души, но барьер не позволял. Пока что. Ещё один стимул покончить со всем этим дерьмищем.
- Ладно, брат. У нас с тобой вдвоем есть шансы покончить с этим разгулом нечисти. Нам нужно прорваться к шахтам за деревней, - согласно записям из дома старосты, пару недель назад здесь была группа странных личностей, что прошли через этот населенный пункт как раз в том направлении. Местные мужики-ополченцы, после появления свечения и шума оттуда, отправились их вытурить, но так и не вернулись. А затем записи обрываются.
Там ещё было про торговый караван и намерение отправить Якова в соседнюю деревню за помощью, но упоминать про это Галак не стал как про незначительные факты, - ясно, что все они окочурились.
- Если у тебя есть что-нибудь, что может придать мне сил, то не откажусь.
Он устал, он хотел спать, у него забились руки и ноги. Биться одному против армии мертвецов в одиночку, да ещё и в рукопашную, - это вам не на дереве сидеть и из лука постреливать, при этом попивая бухлишко.
- Давай, Арктур. Как тогда, когда мы практиковались. Спина к спине. Но теперь ты пробиваешь, а я - прикрываю. И если тебе мало мотивации для праведного гнева, то вот что скажу: среди мертвецов нет женщин от десяти до сорока пяти лет. Мы должны спасти их, и как можно быстрее.