Диего чувствовал на себе вес ответственности. Не мог не чувствовать. Он давил на его плечи лямками заплечной сумки, врезался в потную от жары спину бугристой поверхностью и с каждой минутой становился всё существеннее и существеннее. Пот тёк по коже, оставляя неприятные липкие линии. Казалось бы, сделай шаг и начни путь, но зверолюд попросту не был в состоянии этого сделать. Ни физические неудобства, ни долг не были способны сдвинуть кролика с места. Диего застыл, будто его ноги увязли в зыбучих песках, но на деле увяз его взгляд, его душа - он почти не моргая смотрел в тень едва-едва даруемую рукотворным навесом, где позвякивая цепями двигалась в медленном, тягучем как мёд танце женщина.
[indent] [float=right][/float]
Нельзя было сказать красива она или нет: её лицо скрывалось за тканью, поверх которой сверкали полуприкрытые глаза, да пышной копной взмывали и опадали в такт танцу чёрные волосы. Но это было не так уж и важно - взгляды были прикованы к тому что было ниже - к смуглому гибкому телу, извивающемуся в невероятно притягательном ритме. Вот она ускорилась, затем резко замедлилась, почти остановилась, но для того чтобы еще несколько раз дёрнуться, словно замершее сердце и забиться с новой силой! Возможно эффект, собравший вокруг танцовщицы достаточно большую толпу людей был бы не столь силён, если бы одежда её состояла не из невесомых полупрозрачных, блестящих на солнце шлейфов, которые, впрочем, из-за того что вились внахлёст, скрывали интимные места. Но нет-нет, один из них, повинуясь очередному "па" будто бы случайно снимался со своего места и тогда с уст зрителей срывался вздох, а взоры впивались в оставшуюся на месте ткань чтобы или разглядеть сокрытое, или в надежде что и последняя преграда сдвинется с места, позволяя взором коснуться желанного. Дополнительным фактором отвлечения был блестящий круг отражающий света, что ловил на себя отблески светила и будто щелчок по носу навещал слишком приблизившихся к ней людей. Он порхал в тонких изящных руках и то призывно подманивал, то будто бы дразнил и совсем редко - наказывал перенаправленными лучиками света. Но то единственное, что не обращало на себя внимание, но при этом являлось частью костюма танцовщицы были ободки кандалов, что небольшими кольцами обхватывали её запястья и щиколотки. И если руки женщины были полностью свободны, то от левой ступни в темноту переулка, надёжно защищенного от солнца рядом с ней вел стальной след цепи.
[indent]
А затем представление внезапно закончилось. И загадка кто притаился в тени решилась сама собой - из мрака выступил массивный мужчина, что тяжело ступая по земле с решительным видом направился ко все еще не пришедшим в себя мужчинам. Он хватал ближайшего и говорил ему что-то грубым голосом, указывая на баночку в огромных ручищах. Некоторые опускали туда что-то, другие упорствовали, возмущались, а то и просто лепетали в свою защиту. Но с такими разговор был не долгим - здоровяк просто сжимал руку так, что все вопросы снимались и пожертвование опускалось в положенное место. Диего всё это заметил бы и, несомненно, постарался скрыться бы, как это сделали самые смышлёные, но он по прежнему не мог оторвать взгляд от остановившейся и уткнувшейся взглядом в пол танцовщицы. Таким образом он оказался пойман и на себе ощутил каково было другим беднягам. И только вспышка боли смогла изменить вектор направления взгляда зверолюда. Он пару раз моргнул, глядя на мужчину и перевёл взгляд на банку. Снова на мужчину, снова на банку. Снова моргнул. Здоровяк, вместо того, чтобы махнуть рукой на странного зеваку, еще пару раз повторил своё требование с каждым новым разом повышая голос, будто крик был способен донести информацию до Диего. И тогда мужчина решил привести самый весомый свой аргумент - он сжал вторую ладонь в кулак и замахнулся...
[indent] [float=left][/float]
- Стой, невежа. Ты что, не видишь что перед тобой достопочтенный храмовник. - раздался мелодичный голос и позвякивая накручиваемой на руку цепью, что вела к ногам танцовщицы, из мрака переулка вышел эльф. Элегантный, стройный, он настолько сильно напоминал хозяев Диего из культа, что тот едва не преклонил колено перед ним. Но зверолюд обрадовался что не сделал этого - когда эльф вышел на свет, оказалась что его кожа была темна, а зрачки сияли янтарным блеском.
- Вы ведь храмовник, я прав?
Диего чуть замялся от неуверенности - всё же он был лишь учеником, но в итоге всё-таки кивнул.
- С такими как он, честными, неподкупными стражами мира от гнусности Пожирателя нужно обращаться максимально...аккуратно. Ведь так? - обратился к нему незнакомец и заяц, вплотную разглядывавший его, не сразу понял что он обращается к нему.
Идоге предложил врезать тому по яйцам и бежать. Диего кивнул словам остроухого. Последний чуть улыбнулся и неспешно продолжил.
- Я уверен, что господин храмовник и так не уйдёт не заплатив за представление, как какой-нибудь низкосортный воришка. Я прав?
Третий кивок произошёл сам собой, будто бы даже в обход головы Диего. Зверолюд похолодел, а эльф продолжил как ни в чём не бывало.
- И если у господина храмовника ничего с собой нет, то всегда ведь можно взять у него что-то в залог под его честное слово. Ну например... - говорящий приложил длинные пальцы к острому подбородку и побарабанил по нему пальцам - ...да хотя бы эту тяжёлую сумку.
И тут, поняв что ему по сути некуда бежать из-за прижавших его к стене и обступивших с двух сторон человека и эльфа, Диего пожалел что не воспользовался предложением Идоге, когда мог.
[indent]

[indent]
Найти дом гнома не составило особенного труда. Трудности ждали впереди. Диего сжал в руке чудом оставшийся у него элемент брони. Правая латная перчатка не влезала в мешок, так что он не нашёл ничего умнее как повесить её на пояс, примотав кожаным шнурком. Эта оказия и сохранила её. Не мешкая, зверолюд нырнул под сень строения из которого доносились мерные удары молота. Он отмахнулся от мысли что с тем же ритмом его будут пороть хлыстом за утраченное и вопреки гримасе отчаяния, что сама по себе лезла на лицо, состроил самое выражение, на которое был способен и устремил взгляд на низкорослую фигуру.
[indent]
Гном был коренаст, как может быть только вековой дуб или скала, если бы те состояли из мышц. Движения его были чёткими и уверенными. Это странным образом успокаивало. Глаза зверолюда внимательно прошлись по его морковно-рыжим волосам, по окружению в котором всё казалось лежащим на своих местах, хотели зацепиться за его то, чем он был занят, но Диего заставил себя собраться и начать уже действовать.
[indent]
Как бы ему не хотелось прерывать мастера, он кашлянул и постучал латной рукавицей по дверному косяку. После этого безукоризненно, как это было принято при обслуживании высокородных эльфов, поклонился. Он замер в согнутом положении на добрых десять секунд - признак высшего уважения от нижестоящего вышестоящему. Конечно, по правилам только тот, кому отвешивали этот поклон мог его прервать, но кроль спешил, поэтому скрепя сердце, но распрямился сам. После этого сложил руки в молитвенном жесте и рукой с эфемерно зажатой в ней пером показал что ему нужны писчие принадлежности. Языка у Диего не было, а пантомимой показывать всё то, что с ним произошло казалось далеко не самой лучшей идеей. Поэтому оставалось только одно - расписать всё в надежде, что гном поверит и подскажет куда можно обратиться за помощью.

Диего не рассчитывал на многое - в конце-концов из-за специфичного воспитания гномы у него ассоциировались с драконами: вечно занятые поисками наживы редко встречающиеся жадные существа, с ног до головы закованные в броню, вокруг которых полыхает пламя. Но каково же было удивление, когда почерпнутые из россказней эльфов из культа Арх-Силь сведения не оправдались от слова совсем. Что малочисленность - его встретила гномица, проводила к Туру - гному, так вскоре обнаружился еще один гном, что жадность - ему выдали всё необходимое для изъяснения с помощью чернил, что пребывание в броне - при желании, конечно, защитный фартук рыжебородого силача можно было  посчитать за оную, но... Однако сквозь трещины в покосившемся шаблоне проглядывали крохотные, небольшие нюансы, что несмотря на серьезные повреждения картины мироустройства идеально в него ложились: слышно было ровное дыхание полыхающего относительно недалеко горящего пламени, да и количество всевозможных заказов вокруг говорило отнюдь не о праздном времяпрепровождении - зачем столько набирать, если не жаждешь большего количества денег?
[indent]
"...а как ты думаешь, сколько стоит работа гнома?" - вкрадчиво прошептал голос.
Фраза застала врасплох, так что юный храмовник поставил огромную жирную кляксу на писанине и его массивные уши тут же породили волну воздуха, прижавшись к голове, а и без того висящее на лице извиняющееся выражение стало еще более глубоким. Он бросил взгляд вокруг, пытаясь извиниться, но наткнувшись на устремлённые на него глаза из-под густых бровей, вновь сосредоточил взгляд на тексте. Уши пылали от понимания того, насколько бескультурно он себя ведёт - хозяева из Арх-Силь за подобные выкрутасы уже давно поставили бы его коленями на сушёный горох. Но кроль ничего поделать не мог - дело уже было сделано и даже если прерваться сейчас, то и без того потраченное им время мастера Тура окажется еще более пустым в своей наполненности.
  [indent]
"По-моему, даже за самое простенькое изделие с клеймом гномского мастера можно...ну, скажем, расплатиться с тем эльфом и вернуть часть помятого доспеха..." - продолжал вкрадчивый голос развивать свою мысль.
Глаза зверолюда сами собой спрыгнули с пляшущей вязи выводимого им текста и вновь прошлись по окрестностям, но на этот раз, несмотря на сохранившуюся в них печать сожаления, с иной целью, нежели раньше. Взгляд Диего выискивал в окрестностях, в том числе в в комнате, из которой тяжелой походкой недавно вышел сам мастер Тур, готовые изделия с его клеймом. Зверолюда интересовали вещи боевого назначения, что ждали своего часа - либо прохождения последних штрихов вроде шлифовки, либо же просто момента сдачи на руки заказчику. Естественно, зацепиться за что-то такое ему не удалось - проход в  помещение кузницы перекрывал собой сам мастер - шириной спины гном мог соревноваться с некоторыми воротами, а в комнате, где кроля оставили ожидать, а после и позволили писать объяснительную не хранилось ничего, что могло бы заинтересовать - всё что там было преимущественно касалось исключительно корреспонденции. Сложив два и два, Диего понял что вручившая ему писчие принадлежности гномица, которую мастер Тур назвал смешным именем "Фроша" скорее всего работала кем-то вроде секретаря.
[indent]
"...а может быть, если правильно преподнести, и нечто куда более манящее своей соблазнительной упругостью..." - томно произнёс слышимый лишь ему голос демона.
Очередная клякса получилась куда большей - пятно активно поглощало написанные Диего слова. Он тотчас же бросил умоляющий взгляд к той самой гномице в надежде что у неё найдётся промокашка. И, после непродолжительной игры в гляделки, она всё же отворила ящик стола и, порывшись в нём, коснулась того, что могло спасти положение Диего. При одном только звуке перекатившегося и мелькнувшего на миг предмета его уши затрепетали, а на душе всколыхнулось нечто большое и приятное, как пуховая подушка.  Естественно, он радовался не протянутой ему промокашке. Радость вспыхнула из-за попадания в поле его зрения аккуратного ножичка для открывания писем с клеймом мастера Тура. Глаза Диего торжествующе блеснули.
[indent]

[indent]
Диего отчаянно притормаживал - он еле плёлся, оттого часто отставал, приваливался к попадающимся по пути зданиям, тяжело отдувался и походил больше всего на раненную улитку, чем на храмовника, который по идее должен был быть способен сражаться с демонами на равных. Естественно, это не могло не отражаться на сопровождающем его гноме. Но тот то ли из-за уважения к мастеру Туру, отправившего его на это задание, то ли исключительно из вежливости пока еще терпел демонстрационную слабость кроля. Сам же Диего был полон радости. Да, вместо сожалений за то, что использовал тех, кто отнёсся к его беде с добром и участием, Диего ощущал только радость и лёгкость - его мысли занимало нечто более приземлённое, чем понятия о правильности собственных поступков. А вот тело, помимо возбуждения от предстоящих событий, сковывала усталость. Происходило это из-за использования духа в крайне щекотливой операции по похищению ножика для открывания писем. Оставленный в переулке неподалёку от места обитания мастера Тура дух по кличке Боб обладал всеми необходимыми для этого дела качествами - он был в нужной степени неуловим из-за своей нематериальности и способности пропадать из поля зрения, он ориентировался по вибрациям, которых гномы генерировали в достаточном объеме, чтобы тот мог заметить их "издалека" и, конечно, он был идеален в своем ограниченном интересе ко всему, кроме данных ему простейших команд. Плюс у него были отростки длинной около десяти метров, что позволяло ему, по сути, покрывать огромное пространство. Но даже так Диего на всякий случай оборудовал его инструкцией, которая в любой непонятной ситуации предписывала ему вести себя как обыкновенный плёточник - уходить под землю и не отсвечивать.
[indent]
Решив что за отведённое время Боб уже справился ("Или провалился" - как предрекал Идоге) с порученным, кроль жестами показал сопровождающему что ему нужно вернуться - он кое-что оставил позади. После этого он стал отбивать поклоны в таком количестве, в котором только было способно его тело. Дальше было делом алхимического процесса - либо добыть ножичек и обменять его на смятые доспехи, либо убедиться что Идоге оказался прав и, собрав все свои силы в кулак, отправиться на встречу с эльфом, его огромным прихвостнем и изящной танцовщицей, чтобы разобраться в ситуации раз и навсегда.

Приключения продолжались. Правда, конечно, совсем не так, как того хотелось Диего. Он пытался не выражать беспокойство, но одолевающие волнения ручейками пота находили путь сквозь непроницаемый барьер внешней отстранённости. Влагу из тела выдавливал не только проникающее всюду зной, но и тревога как за действия отличающегося отличающегося умом и сообразительностью Боба, так и вероятности скорого появления представителей отряда прибывших храмовников. Да, имелось целых две причины по которым те, по мнению кроля едва ли появятся близ кузницы Мастера Тура: одну звали храмовник-алхимик Вициуцс Брон который то ли был слишком стар, то ли успешно притворялся таковым, чтобы по своему обыкновению сначала как следует расположиться и отдохнуть с дороги; вторая же причина была известна как подмастерье этого самого Вициуса Брона и была никем иным, как потерявшимся зверолюдом Диего, на которого навесили часть брони без которой приходить к мастеру было бы просто не разумно. Но это не значило что его самого не могли не искать...
[indent]
Не были ничего удивительного в том, что он потел куда обильнее, чем, скажем, его провожатый. Гном, что, слава богам, отвлекал на себя внимание зверолюда, из-за чего изредка разум зверолюда бросал кипение по несостоявшимся вещам и водоворотом закручиваться вокруг необычного парнишки. Может для себя он таковым не являлся, но как представитель расы гномов, которых во всём мире было не сказать что очень много, делало из него крайне интересный предмет для наблюдения. А Диего, пусть и не был охотником, всё же любил наблюдать. Зверолюд заметил что сопровождающий - Грорм, кажется его так звали - почти во всём уступал многоуважаемому Мастеру - что обильностью растительности на лице, что степенностью. Но их, равно как и увиденную в мастерской гномицу, каким-то странным образом объединяла запредельная, почти что неправильная серьезность. Она, как пришло в голову Диего, была чем-то вроде метки погибшего бога, наподобие той, которую мастера ставят на свои изделия.
[indent]
"А могут ли они вообще чувствовать?" - внезапный холодок пробежал по спине зверолюда - он слышал байку, будто на самом деле гномы это всего лишь очень и очень реалистичные глиняные фигуры, в которых мёртвый ныне бог вдохнули жизнь и из-за его смерти поддерживать их никто более не в состоянии, а значит они все обречены на вымирание.
"...чувствовать? Это легко проверить. Достаточно всего лишь достать бумажку..." - руки зверолюда сами собой потянулись к захваченному клочку пергамента, вторая рука выудила небольшой карандаш.
"И?..." - с интересом протянул кроль, уже подозревая что-то неладное
"А ты сам не знаешь? И...написать ему о том, что в данный момент его...родственникам?...хорошо, соплеменникам - мастеру Туру и этой, пышечке Фроше, угрожает невидимая хищная пакость с щупальцами, как у какого-нибудь морского чудовища." - тут же откликнулся Идоге.
Карандаш выпал из приготовившихся писать пальцев и Диего ощутил как его демон растянул не существующие губы в ехидной усмешке.
Кроль остановился, осмотрелся по сторонам и, узнав места, поспешно поднял упавший карандаш и быстро нацарапал несколько слов своему провожатому.
"Мне нужно ненадолго отлучиться" - гласила протянутая записка, а на лице Диего застыло виноватое выражение. Всем своим языком тела он выражал желание отойти в туалет.
[indent]
Так или иначе избавившись от сопровождающего, окольными путями зверолюд добрался до места, где оставил Боба вершить тёмные делишки. И увиденное его ошарашило настолько, что если бы он и так не был бы лишён языка, он лишился бы дара речи.