Ночная тишина постепенно начинала разбавляться новыми звуками и запахами, по большей части хорошо знакомыми. Вдали начали звучать голоса хора из молодых послушников и жрецов, воспевающих молитвы Цейну, разбавляясь строгим голосом наставника недовольного фальшью. Слышали ли это другие присутствующие, как он сейчас? Определённо гораздо тише, однако не это сейчас заботило полудемона.
Гор слышал целенаправленные, неторопливые шаги, приближающиеся в свою сторону, чувствовал, кто именно идёт. Не догадывался лишь о причинах и цели, которые сподвигли владелицу этих шагов выбрать именно этот, весьма опасный момент для разговора с ним.
— Возможно стоит пить нечто не столь отвратительное в сих стенах?
Знакомый голос раздаётся совсем рядом. Уши слегла повернулись в сторону источника звука, явно признавая присутствие эльфийки. Глаза медленно приоткрываются, слегка поворачивает голову в сторону, выныривая из собственных бушующих мыслей, и в эльфийку вонзается пристальный взгляд цвета северных льдов, с хищными зрачкам, сейчас заметно светящихся в местном полумраке, разгоняемом лишь множеством свечей. Сейчас он видел одну из тех, с кем наименьше всего желания присутствовало контактировать в данный момент. Он видел перед собой ту, кто с рождения была отмечена особым вниманием Цейна, храня в себе частичку его дара. Ту, кто, за годы проведённые в ордене, многое сделала для организации и по сей день делает, продолжая снабжать храмовников зельями выручающими в критических ситуациях. Ту, кто исцелила многих от порчи и ставила на ноги товарищей по цеху после тяжёлых заданий, даже если этих ног не было и нужно было приращивать или отращивать заново, что ей под силу. В Ордене Цепи мало тех, кто бы не слышал о возможностях этой женщины, когда дело касается исцеления или алхимии, как и знают обратную сторону подобных сил рассчитанных на эффективность. И всем этим они были обязаны ей ― эльфу.
Гор знал о ней. Знал ещё с той стороны, как алхимического лектора, что зачитывала лекции по травам и зельям во времена, когда он ещё был совсем зелёным учеником. Спустя столько лет, Аталанта совсем не изменилась внешне. Знал он также и то, что означает взгляд, которым та глядела в ответ. У неё явно что―то на уме, если решилась обратиться к нему именно сейчас.
Словно пропустив её слова мимо ушей, пустой стеклянный пузырёк будет возвращён обратно в гнездо, высвобождая руку и возвращая в расслабленное состояние на спинку скамьи, пронаблюдав за тем как женщина устраивается на ней же. К весьма неприветливому взгляду добавится хмурость, ещё больше сужая и без того тонкие зрачки до состояние иголок. То была реакция на её следующие слова, выпрямив голову и направив взгляд обратно на витраж.
― Ты прекрасно знаешь, почему я здесь.
Храмовник продолжал сохранять молчание, сейчас не желая ни разговаривать ни с кем, ни видеть, прекрасно зная, что намеренно сорвёт свою злость. Срывать злость на жрицах, тех, кто латает их нередко смертельные раны, было последним, чего ему хотелось.
Они могли бы так и сидеть в тишине, однако одна, казалось бы, незначительная деталь переменила всё в одно мгновение. Дело было не в касании, не в присутствии эльфийки. Он увидел то, что презирает всем сердцем ― жалость к нему. Лишь на короткий миг, которого было достаточно, чтобы вызвать весьма агрессивную реакцию.
Резкое движение в ответ, останавливая её руку грубым хватом за запястье, не позволяя прикоснуться к своему плечу, и хватка эта была сильной. Излишне сильной, всё ещё сдавливая тонкие женские кости, позволяя ощутить как кончики когтей впиваются в кожу и разглядеть вблизи их же отличающееся строение, нежели у людей или оборотней. Детали, которые, при близком рассмотрении, становилось слишком много, явно указывая на сильную демоническую наследственность в нём. Подкреплялось это дополнительным ощущением, которое будет наипаршивейшим для тех, в ком развито магическое начало. То он использовал свою антимагию через касание, осознанно блокируя возможность использования магии.
― Мне не нужен ни сраный клинок, чтобы потрошить демонов, ни твоя сраная жалость.
Освящённый клинок. Одна из немногих тем, что действительно могла его задеть. Он не кричал, не повышал голос, всё заключалось в тоне, которым были произнесены эти слова. Подкрепляясь пристальным взглядом, заключающем в себе бесконечный холод сравнимый с тем, что царит в Ледяных высях и грудным рычанием. Сейчас в нём говорила холодная ярость.
― Но ничего не могу сделать с порчей. Пока что.
Стиснув зубы, с рыком высвободил кисть женщины и вновь опёрся локтями о бёдра, сжал ладони в кулаки. Уши прижаты к голове, хвост метнулся по скамье, а сам полудемон на миг инстинктивно оскалился. Было нечто, что ему не давало покоя, и то не относилось к ожидаемо провальному ритуалу освящения клинка. Спустя недолгое молчание, он всё же озвучит часть своих мыслей.
― Десять лет. Десять. Сколько наших погибло за эти десять лет, Аталанта? Слишком много. Слишком много ресурсов и затраченных средств Орденом на обучение. За два года я потерял почти всех, кого мог называть друзьями. А я всё живу и продолжаю жить. Без освящённого клинка, без этого чёртового благословения.
Всё тот же тон, пропитанный холодом. Ему действительно было не всё равно на многие вещи и это было видно. Для некоторых слишком хорошо видно. И сам Гор того никогда не скрывал.
― После инцидента с вассалом зимой 890 года, Лидия так и не смогла прийти в себя. Она до сих пор не может использовать свой дар и вряд ли когда―либо сможет снова. Всё, о чём я думаю сейчас, лучше бы я сам добил её тогда, нежели защищал, знай что с ней станет после.
Лидия. Одна из жриц―целительниц, что была приставлена к их отряду в качестве поддержки и которая получила сильнейшую психологическую травму, не справившись с собственным страхом при виде той бойни, которую устроил один из сильнейших вассалов, именуемая себя Астарта, и с которой Гор тогда сражался, чтобы сдержать. В тот день многочисленный разведывательный отряд храмовников, направившийся на совсем иную вылазку, понёс сокрушительные потери, из которых выжили лишь несколько, включая жрицу, а вассал сбежала. После инцидента жрица потеряла свой дар, до сих пор находясь в невменяемом состоянии, даже после периода восстановления.
Именно то, к чему он часто возвращался мыслями и сейчас рой беспокойных мыслей вновь явили на свет эти воспоминания. Из груди вырвется тяжёлый вздох, пока взгляд был направлен в сторону витража и вскоре возвращён в сторону жрицы Цейна, слегка повернув голову в её сторону, встретившись с её пронзительным взглядом цвета изумрудов.
