► Пустынная воительница внешне ничем не отличается от своих алвадских соотечественников – всё та же смуглая кожа, тёмные волосы да жилистое тело. Опознать её, однако, возможно по характерно гордому взгляду миндалевидно-кошачьих глаз и любви к позолоченным безделушкам – аляпистым кольцам и серьгам всех видов.

► Роста среднего. Двигается плавно и осторожно. 

► Длинные волосы собирает в практичную косу.

► Одежду Мариам предпочитает простую и удобную – чтобы в движениях не стесняла и не позволяла пустынному солнцу жечь кожу. На «задания» облачается в лёгкий доспех и иногда покрывает голову капюшоном или тагельмустом.

► Голос звучный, высокий, но приятный слуху. Говорит на алвадский манер – распевно.

► Обращаясь, принимает облик чёрной кошки, которая отличается от одомашненных особей, разве что, более крупными размерами и большей прыткостью.
► В частичном обращении «страдает» от наличия кошачьих ушек на макушке. Если дело хуже – к ним в компанию добавляется и пушистый хвост.

► Упрямая. Упрямее обезгорбленного верблюда, бегущего на водопой. Эта черта всегда приносила Мари либо неприятности, либо желаемое на блюдечке с голубой каёмочкой под соусом неприятностей.

► Прямолинейна и бестактна. Палец в рот не клади – откусит, пережуёт да выплюнет. Церемониться и лебезить перед имущими и властвующими мира сего не станет в силу собственных убеждений.

► Честная. Хотя о кочевом народе часто отзываются как об обманщиках и ворах, это далеко не так. Многие матери с самого малого возраста учат детей честности. И это только их дело прислушаться к мудрому совету или нет. Видимо, Мариам, всё же, выбрала послушать свою сварливую старушку-мать, ибо врёт девушка до сих пор неубедительно и с явным выражением отвращения на смуглом лице. 

► Храбрая. До глупости и безрассудства. Кинется на защиту обездоленного, униженного и оскорблённого, и не подумав об опасности для собственной или же чужой жизни. Потом подумает, конечно, когда дело будет сделано, но это уже совершенно иная история.

► Жестокая. Свою жестокость оправдывает «благими целями». Хочешь сделать что-то хорошее? Сделай, даже если кому-то другому станет плохо. Так ведь работает равновесие, не правда ли? Жизнь в пустыне – штука непростая. Зачастую работает принцип «либо ты – либо тебя». Однако не одна пустыня взрастила жестокость в Мариам – в этом виновны и конкуренция в племени, и вечное недовольство собой, другими и несовершенством мира. Более «мягкие» методы решения проблем девушка видит, однако применяет их гораздо реже.

► Мелочна. Обидчива. Злопамятна.

► Старается казаться независимой от других людей, не привязываться к ним, однако это – лишь фасад. 

► Зело охочая до денег.

Оборотничеством жителей пустыни не удивишь – и тут, и там ходят страшные истории об этих «существах»: то погрызли чего, то украли ребёнка у местного паши, то порчу притащили… Хорошего мало. Но что уже поделать, если и в вашей семье уродилось такое «чудо»? Надеяться и жить – это в лучшем случае.

865   

Мариам родилась в середине зимы 865 года в племени пустынных кочевников Алвады «Аль-Бахар», став восьмым ребёнком ткачихи и кузнеца.   
Беспечного детства у девочки не было – с малых лет старшие клана обучали её делать полезную работу – разделения на чисто «женские» и «мужские» занятия не было, все трудились в силу своих возможностей и талантов. Но ткани у Мариам не ткались, сталь не ковалась, а всё остальное вообще валилось из рук. Часто неприкаянное дитя сбегало навстречу дюнам и обжигающему ветру, туда, где не было обязанностей, и чуткого присмотра старших. Зов свободы всегда был сильнее любого долга перед кланом.

---

~875

Мудрец-вождь, прознав о натуре Мариам, сказал, что у богов, должно быть, совсем иные планы на этого «дичалого» ребёнка. Так и случилось – спустя несколько лет совсем случайно девчонка защитила мудреца от змеи, что притаилась в песках. То ли от страха, то ли от нужды, она впервые обратилась кошкой и напала на «врага».
Откушенная головёшка гадины подсказала старику ответ – оборотническую импульсивность и прыткость нужно направить, словно реку, в нужное русло, в нужный путь, иначе быть беде. На следующий же день кочевницу стали тренировать среди молодых воинов клана.

---

881

По достижении «совершеннолетия» (по меркам племени – это 16 лет от роду) Мариам попала в наёмничий отряд клана, служивший одному паше. Работа, как казалось, непыльная и нехитрая – охранять караваны, пересекавшие пустынные земли от одного крупного алвадского города к другому. Но Пожиратель, как говорят в землях севернее от пустыни, скрывался в деталях и тени.

---

885

Пустыня, подобно Рагфирову гневу, жестока и беспощадна. Жестоки и законы, царящие в ней.
В 20 лет Мариам попала в рабство вместе с несколькими членами своего клана. Такова была цена, которую необходимо было заплатить за потерянный в песчаной буре караван. Почти шесть лет ей приходилось развлекать глаза знатных господ боями на арене и в бойцовских ямах. Все годы рабства слились в памяти женщины в один жуткий и кровавый день – об этом она предпочитает не вспоминать и не рассказывать. 

---

890-892

Совсем недавно Мариам вырвала свободу из груди своего противника на арене Корраха. Вместе с его ещё тёплым сердцем. Какая звезда благоволила ей в тот день – до сих пор не ясно, ведь сражение, казалось, совсем ничего не стоило кочевнице. Сперва это насторожило, но свобода и кошель в загрубевшей ладони усыпили бдительность.

Когда монеты кончились – пришлось снова ввязываться в работу. Непыльную, чисто по привычке.

Что может быть пыльнее песка? Убийства? Убийства неумелые? Пожалуй, только непроломная глупость и надежда на то, что «в этот раз точно будет лучше!». Но лучше не было.

Аль-Бахар прибилась к группке коррахских наёмных убийц, именовавших себя «Чёрным крылом», да пятнала кинжалы и саблю кровью разномастных жертв. До поры до времени.

Работёнка, сулившая наёмнице очередной мешочек звонких монет, обернулась чем-то ужасным. Чем именно? Мариам не помнит. Она очнулась в хетматтском храме Эйры, попав в заботливые руки одной из жриц.

Жрица же, лицо у которой было кислее перебродивших ягод, пожалела «кошечку» и принялась всячески её выхаживать. Каково было удивление благодетельницы, когда одним утром она нашла не кошку, по привычке свернувшуюся калачиком на полу покоев, а нагую женщину, сопящую не громче той самой кошки.

Хоть и криков было много – Мариам не выставили за порог сразу. Её одели и выставили за порог. Да вдогонку объяснили, что лекарства от порчи можно не искать – это дорога в один конец; либо ты переболеешь, либо ты умираешь. Для кочевницы это были пустые слова. Где-то да должны что-то знать о порче больше хетматтских почитателей Эйры. С того самого дня Мариам и пустилась в своё бесконечно-бесплодное путешествие.

И по сей день не кошачье упрямство заставляет женщину карабкаться из ямы, которую она вырыла своими же руками.

---