Юци Вормвуд
Нищая аристократка, менестрель, воришка, контрабандистка
Cecile - artist: Porforever

История жизни, черты, образ

Юци родилась в условиях, которые были не просто благоприятными. Скорее, идеальными. Городские стены, большой дом, достаточно знатная семья, но не настолько, чтобы это давило грузом. Образование, будущее, крайне спокойная жизнь и парочка наследников были самым ожидаемым исходом для нее. Удивительно, но у нее даже не случилось никакого бунтарского эпизода, в котором ей бы резко захотелось взять в руки меч и пойти играть роль рыцаря среди храмовников. Нет, Юци нравилось то, с какой любовью к ней относятся, как к единственному ребенку. Более того, ей нравилось и то, что и мама и папа находят для нее время, не смотря на свои дела.
И, в целом, все было крайне хорошо. Детство проходило не просто размеренно, оно проходидо так, как и должно у детей мелкой аристократии, которым не вбивали в голову мысль метить на вершину общества. Без напряжения, без лишних забот. Не жизнь, а сказка.

До определенного момента, правда. Моментом тем была болезнь, настигшая Юци ближе к шести годам. Не то чтобы до этого она не болела. Простуда, туда-сюда, но в этот раз жар сбивал с ног слишком успешно. И, провалявшись несколько дней то в бреду, то страдая от озноба, то полыхая, как горячая картофелина, девочка наконец-то смогла справиться с хворью. Не только своими силами, правда, но и стараниями парочки лекарей, а также заботой родителей и служанок. Минус разве что был в том, что бесследно эта болезнь не прошла.
Обычно, последствия приходят вполне ожидаемые. В некоторых заболеваниях это может быть слепота. В иных слабость. Проблемы с легкими. А у Юци это был хвост. Зеленый. Длинный.
Не только он, на самом деле. Но и одного хвоста было достаточно, чтобы фокус родителей сместился с дочки сначала на лекарей, потом на супругов, а потом… А потом выяснилось, что в маленькой дочке есть кровь не только человеческая. Но и кого-то из зверей. Какого именно, правда, уточнить не удалось, но, хэй, по крайней мере не демоническая.
Не то чтобы это откровение сильно помогало. Потому что после этого семья, в которой росла и жила Юци, постепенно начала разваливаться. Муж считал, что жена ему изменила с грязным зверолюдом. Жена же пыталась найти записи о том, что в его роду были оборотни. Взаимные обвинения вскоре стали громче, и достаточно, чтобы заглушить их уже было нельзя. Как следствие, оставаться в доме после подобного, с горе-дочкой, было невозможно для супруги. Так что, небольшая пауза, решили они, будет на пользу обоим. И, возможно, самой Юци тоже, что потеряла связь с той невероятно красочной картиной будущего, что была ей предначертана.
В конце концов, они отправились в путешествие. «Они» - в смысле, мама, дочь, служанка. Долгая дорога до родового имения, во время которой что-то явно пошло не по плану. Что именно, Юци понять не могла. Оно ощущалось скорее как предзнаменование, отвлекало, не давало сосредоточиться. И даже когда в какой-то момент мама предложила девочке сходить к ручью, что был неподалеку от тракта, поискав какой-нибудь красивый камешек, пока они разбираются с колесом экипажа Юци не распознала в этом чего-то зловещего. Только вот, когда хвостатая дочурка вернулась, экипажа не было. Как и мамы. И прислуги.

Детский мозг достаточно быстро понял, что ее бросили. Не нужно было быть семи пядей во лбу для подобного, а у Юци к тому моменту их было, наверное, уже восемь, так что, вопрос оставался лишь за тем, чтобы проплакаться, а потом… Ну, потом она пошла. Дальше по тракту. Потому что туда они и ехали, с одной стороны, но, с другой, идти до поместья пешком было явно плохой идеей. Да и вряд ли она могла бы точно сказать, где оно. Так что просто шла, вытирая сопли и слезы, пока не добралась до какого-то придорожного трактира.
Здесь ее будущее могло взять развилку. Можно было идти дальше. В какой-нибудь лес, оказаться загрызенной волками. Или, пойти в эту корчму, и… Что именно, Юци не знала. Не знала и когда, вошла, а потом, поймав на себе вопрошающий взгляд хозяина, залилась слезами. И выпросила себе миску местной похлебки, на вкус оказавшейся куда лучше чем то, что готовили в родном доме.
Одна грустная история за другой, и вот она потеряшка, которую родители отвели в лес. И которая просто хочет жить и смотреть на радугу, и даже готова учиться всяким хозяйственным делам, только бы ее не гнали. В конце концов, много бывает полубесплатных работников на дороге? Рассудив, что девочку можно было бы использовать, хозяин дал ей остаться, и тогда оборотниха начала работать, в общем-то, в местном трактире.
Недолго. Недолго подрабатывать, в смысле. Не то чтобы она ушла оттуда, нет. Просто, в какой-то момент основной заработок сменился. Потому что, как оказалось, гибкий хвост может не просто быть забавной декорацией, но и помогать с развязыванием кошелька. Да и не только хвост. Стягивать кошельки у тех, кто накачался настолько сильно, что уже не готов был оставаться в сознании было и вовсе просто. Надо было просто заниматься подобным крайне осторожно. И постепенно откладывать деньги на дорогу куда-нибудь. Куда-нибудь подальше.

В один момент, правда, все пошло коту под хвост. Начиналось все как обычно. Пьяница, вырубившийся и лежащий лицом на столе. Юци аккуратно протягивает пальцы к поясу. А потом ее хватают за запястье. И смотрят. Взглядом мутным, но все еще сосредоточенным на ней. Сказать о том, что девочка была испугана, означало приуменьшить поток несущихся в ее голове мыслей. Потому что на нее не просто смотрел кто-то, нет. Это был человек с серой кожей, воззрившийся на нее с таким видом, будто был готов выпотрошить ее на месте, и для него это было бы обычное дело.
Разве что, не выпотрошил. Даже отпустил. И, положив руку на стакан, в котором еще оставалась брага, подовинул его поближе к себе. И сказал только «Сядь».
Затем последовали вопросы. С глупыми ответами. Вопросы о том, зачем Юци ворует. Чего хочет добиться. Пока, наконец, не выяснилось, что она хочет уйти. И чтобы уйти ей нужны деньги. Что вызывало много вопросов в голове серокожего, но тот просто спросил, а почему она не может уйти сейчас. И если бы могла, то ушла бы?

Как оказалось, серокожий был путешественником. Не тем, что обычно встречаются, но таким, которые попадаются раз в жизнь. Меняя ее. Для Юци он позволил той двигаться дальше. В конце концов, трактир был той еще дырой. И даже если бы она осталась там, то что дальше? Семьи не было. Дома, своего, тоже. Странник же предлагал ей научиться тому, что позволило бы ей не гнить на отшибе, а двигаться вперед без остановок. И, честно говоря, это была хорошая перспектива. Учиться новому можно было и на ходу, и странник мог многое предложить, как оказалось. Помимо воровских навыков, опять же. Которые можно было бы развить, но, когда они прибыли в первый из городов, оказалось, что в голове этого серокожего были иные замыслы. И, вместо того, чтобы обирать пьяниц, Юци выдали перевернутую шляпу. А странник достал лютню.
Ударив по струнам, серокожий заставил обратить на себя внимание тех, кто был в тот день на площади. Еще один удар — и уже больше взглядов было приковано к нему. Не к девочке, что прохаживалась мимо собравшихся зевак, а именно к нему. К человеку с лютней, в широкополой шляпе, похожей на ту, что была у Юци в руках. А когда выступление закончилось, он лишь спросил, сколько ей удалось стянуть. И, неудовлетворенный ответом, подсказал, что ей нужно изменить. Что поменять. На кого обращать внимание, а кого сторониться. И только потом они двинулись дальше.

Так, случай повторялся. Иногда выступления не подразумевали новых кошельков. Иногда оборотниха брала в руки инструмент и сама. И тогда они пели вместе. Не сразу, конечно. Сначала надо было подготовиться, прочувствовать, научиться и тому, чтобы открывать рот. Заменить в голове арфу на ту же лютню, а вслед за ней выкинуть и другие воспоминания и навыки, что вбивались родителями, которые решили ее бросить. И, как оказалось, эти вещи давались куда лучше.
Дело было даже не в воровстве, как в чем-то плохом. Честно говоря, добыча не приносила сама по себе счастья. Весь азарт был в том, чтобы получить на руки что-то, чего у тебя быть не должно было. Это было уже куда интереснее. И становилось еще интереснее по мере получения навыков новых.
Трудно сказать, когда именно она очнулась, и вдруг поняла, что отошла от того образа, с которого «начинала», и как вдруг оказалась здесь. С отмычкой в одной руке, с ухом, приложенным к железной крышке запертого сундука, окруженная тишиной и еле заметным дыханием людей, что придерживали фонарь над ее головой так, чтобы она уж точно попала в замочную скважину. Но такие изменения ей нравились. И ей нравилось днем петь в трактирах, даже когда серокожий оставил ее одну. А по вечерам заниматься делами, которые не радовали ни городскую стражу, ни тех, кто в этих делишках был замешан.

В конце концов, главное ведь было то, что Юци было весело. Главное было то, что веселье не заканчивалось. И вряд ли бы у нее было столько же веселья, если бы, в какой-то момент, звериная кровь не решила проявиться. Скучные балы. Семья. И очень много ограничений.
По эту же сторону, опасности. Чужие деньги. И свобода. Та самая, за которую Юци пытается держаться до сих пор.

Особенности, способности, детали

Вормвуд сочетает в себе два образа героини из цикла рассказов о рыцарях и драконах.
С одной стороны, она вор. Та, кто может стянуть что-нибудь, подрезать кошель, взломать замок, или же воткнуть кому-нибудь в спину кинжал. Последним старается не заниматься, потому как прекрасно осознает себя в бою, как персону хрупкую. Да и не убивает, впрочем, не мешая заниматься этим другим людям, если те работают с ней.
Конечно, она умеет еще ряд вещей, связанных с подобным выбором профессии. Например, умеет кое-как стрелять из лука. Короткого, и не на совершенно невероятные дистанции. Точно так же, управляться с арбалетом, но только с определенными моделями, не требующими особой силы для перезарядки. И, вероятно ,в бою ее можно будет увидеть только на дальней дистанции, а не махающей каким-нибудь двуручником в стычке один на один.

С другой стороны, Юци бард. У нее достаточно приятный и мелодичный голос. Она умеет разговаривать с людьми так, чтобы ей удавалось ими манипулировать. Не на уровне гипноза ,а исключительно на уровне крайне убедительной особы. В конце концов, она умеет петь и играть, да и не только, а развлекать толпу. Будь то метание ножей в мишень, акробатические трюки, или же игры в карты, если для подобной забавы есть достаточно людей вокруг, то она этим займется. И, скорее всего, преуспеет достаточно, чтобы прожить еще несколько дней за чужой счет.

В конце концов, Юци оборотень. Не то чтобы она умела обращаться полностью в свою звериную ипостась, но ей хватает и тех вещей, которые у нее есть на руках. А это хвост. Цепкий, гибкий, сильный настолько, что даже позволяет висеть на нем, поддерживая ее худое тело. А еще язык. Длинный. Очень длинный. С небольшой присоской на кончике, заметной, если его напрячь. И которым она может стрелять, да. И глаза. Точно, как можно было забыть про глаза? Один из трюков, которыми можно развлечь пьянчуг, если те уже готовы, это способность косить ими, притом, не просто в разные стороны. Но с подобными вещами Юци старается не часто экспериментировать, ибо во-первых выглядит странновато, а во-вторых глаза болят, даже с учетом того, что это позволяет фокусироваться на двух предметах одновременно.
     
Теоретически, у нее даже могли остаться какие-то знания по той части, что относится к аристократии. Этикет, титулы, вот это вот все. Но, учитывая, что последние годы она проводила в компании людей как минимум далеких от подобного, скорее всего, большая часть была забыта.

Дополнительная информация от игрока

Я здесь ради треша, декаденства и пьяных песен, так что поехали! >:3
И немножечко ради стекла, если доживу до него.

Отредактировано Юци Вормвуд (2023-10-30 01:42:21)