Кажется, опаздывает.
Нет, даже не кажется, но заставлять из-за этого ноги двигаться быстрее не удавалось. Слишком уж тяжелой была поклажа за спиной. Слишком тяжелыми были сапоги, руки, ноги, да вообще все. Даже хвост, обычно поднятый, сейчас волочился по траве, пока глаза оборотня смотрели то направо, то налево, изучая еле заметное окружение тропинки, по которой та шла.
Нет, определенно, сегодня не стоило вылезать из кровати. Стоило остаться ровно в том же трактире, где Юци проснулась, выпить ведро воды, и поспать еще несколько часов после устроенного прошлым вечером. Много музыки и много выпивки, а еще много монет теперь бетонным шлакоблоком давили на плечи, да и не только, а на все тело, заставляя передвигаться медленнее обычного. Но самый главный минус в том, что, даже если «стоило», ей все равно надо было добраться до назначенного места. Сколько бы раз она не оступалась по дороге, сколько бы раз не думала о том, что вот под этим деревом можно было бы неплохо так вздремнуть, Вормвуд продолжала волочить ноги, следуя еле заметной и уже успевшей зарасти травой тропе, пока, наконец….
Пока перед ней, на открытом пространстве, не вырос дом. Ну или то, что было раньше домом, а сейчас скорее представляло из себя стены из камня вперемешку с зеленью. Большие такие. Высокие, в два-три этажа, и с проломленной крышей.
Да. Вполне походило на то самое описание, что она успел найти. Но определяющим фактом в том, что это было именно то самое место, были далеко не сами стены. В конце концов, мало ли к югу от Аргоста заросших поместий? Ну, как минимум одно есть, но даже если бы их было несколько, Юци знала, что пришла по адресу просто из-за нескольких фигур, что стояли, кажется, у входа.
И эти фигуры были знакомые.
Настолько знакомые, что Юци шмыгнула за ближайший ствол. Прислонилась спиной к нему. Вдохнула. Глубоко, очень глубоко, задержав дыхание на пару мгновений, зажмурившись и выдыхая только тогда, когда сил держаться уже не было. Шумно выпустив струйку воздуха меж губ, оборотница перестала хвататься за лямку, что придерживала на боку лютню, и положила обе ладони на лицо. Потерла-растерла, надавила указательными пальцами на уголки глаз, затем резко отняла ладони от головы, потрясла ими и, подпрыгнув пару раз на месте, придала себе максимально активный вид.
И действительно, что-то поменялось.
Стоило ей выйти из-за дерева, навстречу группе приключенцев шла уже не уставшая и полумертвая оборотница, страдающая от похмелья и недосыпа. Нет, то была девица с пружынящим шагом, все так же придерживающая лютню на боку, но, стоило ей подойти ближе, инструмент сполз на живот, и по струнам ударили пальцы. Точнее, нет. Не ударили. Нежно дергали, пока вторая пятерня придерживала их, приглушая каждую вибрацию, заставляя ее мимикрировать под шаги девицы с зеленой шевелюрой, что приближалась.
И улыбалась. С каждым шагом все шире, пока, наконец, все взгляды не были обращены на нее, и тогда, вместо аккуратных точных нот, живых и напоминающих походку, она с силой вытянула из инструмента тремя движениями, ритм, окончившийся в тот момент, когда до группы не хватало нескольких шагов. И расправила руки. Словно крылья, в одном из которых была бежеватая лютня со стершимся, но все же заметным алым узором.
- Хэй-хо потеряшкам! - лютня вернулась, еще три удара по струнам, еще три шага и снова расправленные руки, но теперь уже со взглядом и широкой улыбкой, направленным в сторону приключенцев и явным желанием сделать из встречи представление, способное растормошить не только группу полудемониц, но и саму Юци — Какая удача встретить таких же потеряшек в этом глухом лесу на отшибе города святош и праведников! -
Она вернулась к аккуратному ритму. Не к тому, что бил по ушам, а к тому, что напоминал тихие шаги, когда только одна струна идет в ход, и сразу заглушается, пока Юци не оказывается уже ближе.
И выглядит так, будто ее совершенно не заботит, что она опоздала. Потому что именно так и надо было подогревать толпу. Сначала ожиданием, а затем пламенным появлением. Без единого сожаления о том, что кто-то потратил свое время.
- Ну, что. Я готова. - тут же выпаливает оборотница, которую позвали исключительно ради навыков обращения с отмычкой, и, поглядывая то на одну особу, то на другую, тут же добавляет — Вы готовы? -
Как же тяжело было поддерживать эту шараду.

Подобное приветствие было сродни удару поддых. Не столько по боли, конечно, сколько по некоему отрезвляющему эффекту, позволяющему мгновенно переключиться.
И Юци переключилась. Потому что это было куда легче, когда у тебя есть компания. Когда вместо размышлений о том, какое это было дерьмовое утро, и как ей не хотелось никуда идти, но надо было, она начинала думать о том, что ей рады. Последнее, пожалуй, и было той вещью, что заставляла ее продолжать. И, будто в подтверждение словам волчицы, следом за вопросом об игре где-то на задворках постоялого двора, указательный палец поддел струну и позволил ей тихонечко, бережно, запеть. А потом еще одну. И еще. На этот раз уже растягивая вибрации, а не заставляя их затухнуть сразу же. Простая мелодия, но выполненная быстро.
Даже не так. Не "быстро". А "привычно".
- Юци Вормвуд, менестрель, бард, владеющая лютней, скрипкой, тамбурином и... - все это она произносила, прикрыв глаза, будто впитывая те звуки, что постепенно исчезли, отправившись прочь от инструмента в руках оборотницы куда-то вдаль - ...некоторыми замками. -
Ударение на вторую "а" и приподнявшееся веко. Хитрый взгляд, за которым последовала вытянутая спина, кроткий поклон, и уже после этого небольшое дополнение.
- Рада работать с вами, дамы.
Она расслабилась. Так, как и должно было с самого начала, теперь уже следя за словами в группе. Молча. Слушая, перебирая пальцами по струнам, но не касаясь их так, чтобы они звучали. Нет, на этот раз оборотница стояла и просто впитывала информацию, пока, наконец, разговор не встал на паузу, и она просто... Пожала плечами?
Приподняв голову, Юци еще раз взглянула на "цель". Руины руинами. Дежурная улыбка, что висела на лице, не дернулась ни на мгновение, но, честно говоря, нахмуриться очень хотелось. Потому что вместе с споследними комментариями она наконец-то поняла, что, скорее всего, действительно могла спать. И не торопиться. Совсем.
Жалко, правда, что Вормвуд уже была тут. Так что, спустя один вздох, глаза оборотницы вновь взглянули чуть свысока на Винни. Затем на вторую, неблохастую, Винни. И Люсию. И после этого только добавила.
- Ведите, чо.

И ее повели. Благо, не с завязанными глазами.

Пробитый потолок, сквозь который виднелось голубое небо и облака. Свет солнца, пробивший себе путь аж до заросшего травой пола, в котором теперь уже практически не угадывались доски. И крупный зал, который все меньше и меньше был похож на зал, но в котором все же можно было найти те черты, что примечал натренированный взгляд.
У Юци не было натренированного взгляда. И именно поэтому, стоило оборотнице найти хоть что-то отдаленно напоминающее камень или место, где можно было посидеть, там и присела. Скрипнув ступеньками, что остались каким-то чудом целыми, хоть и заросшими зеленым мхом. И позволяя пальцам снова вернуться к струнам. Что, спустя некоторое время уже после того, как группа начала свои поиски, вызвало сначала тихое осуждение, а после взгляд Винни-что-была-волчицей, брошеный к Люсии, затем к Юци, и опять к Люсии, а потом опять к Юци. Юсе.
- Эй, может поможешь?
Музыка замолкает. Два глаза и широкая улыбка человека, что собирается и дальше сидеть на заднице, пока остальные работают, уставились на волчицу в ответ.
- Конечно, покажи, что взломать!
И губы, растянувшиеся, расступились, показывая белые зубы.

Пока ее не окликнули, она была музыкой. Не то чтобы оборотница, что сидела на остатках ступеньки испарилась. Нет, она все еще была тут, но вот что-то в движении пальцев, в тихой мелодии, растекающейся вокруг Вормвуд, говорило, что она не здесь. Что вместо поросшего зарослями и мхом разрушенного поместья, Юци сейчас где-то далеко. Кончики то и дело дергали струны, заставляя их петь, но в тех звуках, что издавала лютня, не было чего-то стройного и понятного. Скорее, она экспериментировала, позволяла воображению заполнять ту песню, что приходила в голову, и меняла ритм, стоило настроению поменяться.
И все это с закрытыми глазами. С легкой улыбкой, застывшей на лице, пока остальные наемницы шебуршались где-то в стороне, совершенно не вписываясь в картину мира Вормвуд, поглощенную инструментом, чей длинный хвост качался из стороны в сторону, изваиваясь, словно лента на ветру.
Но потом ее окликнули.
Веки поднялись. Улыбка осталась. Зрачки уставились в тот проем, которого не было, когда Юци закрывала глаза. И только после этого она обратила взор на Люсию и, дернув струну в последний раз, заставила ее замолчать, прижав пальцами.
Ее движения были плавными. Сначала носок опускается на землю, вес переносится на ступню, прежде чем все тело наклоняется вперед, а мышцы в бедрах и ягодицах поднимают ящерку и та делает первый шаг. Затем еще один. И еще, пока не оказывается возле той самой двери, что рассматривали наемниццы и, опускаясь на корточки, смотрит на замочную скважину.
- Хм. - тихо хмыкнула Вормвуд, потирая указательным и большим пальцем подбородок.

Ржавчина, поевшая замок, пятнами сидела на железной поверхности. Древесина вокруг изрядно постаревшая. Нет лака, нет полировки. Старая дверь, старый замок. Камень подошел бы лучше, чем отмычка.
Еще одно "Хм". Пока мозг думает, пальцы тянутся в задний карман на штанах, чтобы достать небольшой кусочек железа. Тонкий прутик, не больше миллиметра в диаметре, вытянутый как проволока. И еще один. Такой же, но с закорючкой. Пока вторая рука ставит неподалеку лютню, позволяя той наблюдать за работой мастерицы.
Отмычки оказываются во рту. Язык тут же чувствует привкус железа, пока ладони готовятся к тому, чтобы на них одели перчатки, только для того, чтобы в самый последний момент Юци взглянула на руки, потом на замок, и поняла, что это гиблое дело. Ей не нужны перчатки. Вместо этого подушечка большого пальца на левой руке облизывается, а отмычки возвращаются в правую, прежде чем часть ржавчины стирается с замка, дабы лишняя пыль и грязь не мешали процессу.
А потом она входит.
Два небольших куска железа, ухо, поднесенное ближе к замку. Закрытые глаза. Словно лезвие ножа по свежему куску мяса, она ведет кончик отмычки внутрь, нащупывая что-то, что было видно только ей одной. Затем отступает. Меняет направление. И слушает.
Внимательно.
- Как успехи?
Она замирает. На мгновение.
- В процессе. - сухо, но все так же мелодично, будто то был не ответ, но часть куплета, отвечает оборотница, прежде чем снова направить отмычку в недра ржавого замка, и добавляет, уже чуть тише-  Но немного ласки ускорило бы дело. -
Юци позволяет себе отвлечься. Ровно настолько, чтобы повернуть голову к красноволосой. И подмигнуть ей. Ровно настолько, чтобы не успеть увидеть ответ и вернуться к замку.
Но подгонять не потребовалось. Потому что, раздался еле слышимый клик. Затем Вормвуд облизнула губы. И еще один клик. А опосля она выпрямилась, держа в руке отмычки и, потянулась так, что, казалось бы, еще немного, и Юци сможет достать до потолка. Только для того, чтобы потом расслабиться, опустить и плечи, и руки. Обернувшись, бросив еще один взгляд к наемницам, заключить:
- Готово.
И будто в подтверждение ее слов, попыталась потянуть за ручку двери, со скрипом приоткрывая ее, прежде чем наклониться обратно к лютне.
- Он просто немного заскучал без хозяев. - с широкой улыбкой добавляет оборотница, будто говорила о том, что замок действительно может по кому-то скучать.
И в крохотном помещении раздался еще один стон струны. Будто приглашающий отряд идти дальше. Потому что идти впереди Вормвуд точно не хотела.

Сдержанный кивок, ухмылка - довольная и сочащаяся увереннностью - и аплодисменты где-то внутри, в самой глубине. Плавно переходящие в ритм, стоило девицам двинуться вперед, оставляя за собой ящерку, что открыла дверь, пока ритм в ее голове набирал силу. Ускорялся, будто воображаемые хлопанья в ладоши постепенно начинали не хвалить ее, но подгонять, задавая последовательность действий. И, подождав несколько мгновений, пока шаги не станут чуть глуше, Юци вернулась к своей лютне.
Кончик большого пальца дернул сначала одну струну, и, спустя секунду, снова ее же. Нога чуть двинулась, но, стоило мелодии окрепнуть в голове и руках, следующими, чей покой был потревожен, было уже несколько струн. И их ритм вскоре слился с шагами Вормвуд на ступенях. Быстрыми, торопливыми, радостными и торжествующими, но одновременно и напряженными. Словно Юци еще ждала чего-то от этого дня. Чего-то странного, но одновременно и не такого уж страшного, чтобы вместо воодушевления вытягивать из лютни опасливость и напряжение. Нет, тихий звук потревоженных струн, приближающийся с лестницы, служил вполне подходящим сопровождением для отряда наемниц, что оказались у самой финишной прямой.
По крайней мере, воодушевляющим он был ровно до момента, пока Вормвуд не спустилась окончательно, а потом ее пальцы замерли. Ненадолго. Прежде чем ритм вернулся, хоть и с заметной паузой, а взгляд ящерки перешел со скелета на остальных присутствующих, на сундуки, на то, как причудливо разграничена была эта комната. Или этот зал?
- Словно тюрьма. - будто кто-то произнес в голове Юци, и та тут же попыталась заглушить этот голос. Его не стоило сейчас слушать, да и слушать в принципе, так что, вскоре, он был снова заменен ложной улыбкой, и тихим "трунь", теперь уже не старавшимся выдать триумфальную симфонию. Нет, то было тихое сопровождение, пока троица, что зашла первой, пыталась найти способы открыть сундуки.
Юци же чувствовала, как взгляд ее возвращается к телу. Точнее, к тому, что осталось от тела. И вместе с этим возвращением мелодия ее становилась иной. С каждым шагом, сделанным ко второй половине этой потайной комнаты, ящерка чувствовала, что пальцы ее работают сейчас быстрее, но играют уже не задумчивый "фон". А что-то, что подошло бы для повествования. Для истории. Для рассказа о человеке, что оказался в конце своей истории там, где его не нашли. Точнее, нашли сильно позднее.
Потребовалось усилие воли, чтобы, зайдя за решетки, не свернуть к скелету. Еще одно на то, чтобы отвести взгляд. К крайнему сундуку, что был подальше. Остальными, похоже, уже занимались. Так что, Юци сделала шаг к нему. И поняла, что не улыбается. Натянула уголки губ. Чуть прикрыла глаза. Выдохнула. Вдохнула. И отложила лютню в сторону, наконец-то закончив с мелодией, подальше, присев у того сундука, что оставался свободным.
Взгляд снова бросается к  скелету. Задерживается на два мгновения, прежде чем ладонь опускается на крышку из дерева и железа. Еще один вдох, выдох, после чего уже обе ладони пытаются крышку приподнять. Но та, похоже, закрыта. Заперта.
Наверное, это был единственный раз, когда она порадовалась, что это был замок. И что он закрыт. И, с улыбкой уже чуть более искренней, потянулась к отмычкам, уже упрятанным в карман, попутно бросая:
- Ка-ак же вам повезло, что вы взяли меня с собой.
Продолговатый кусок железа приближается к замочной скважине, пока вторая рука аккуратно берется за вторую половинку инструмента.

Хлюп.

Не "клик". Не "щелк". "Хлюп."
Юци замирает. Это было мгновение, всего доля секунды, когда ты уже понимаешь, что что-то не так. Мозг это уже понял. Он уже дал команду телу, но вместо того, чтобы повиноваться ей, ты, как дурында, отметаешь инстинкты в сторону. Ведь тебе интересно. Почему не так? Что не так? Что ИМЕННО не так?
Вормвуд знала, что. Крышка, что открылась сама по себе. Зубы, аккуратным рядом оказавшиеся на кромке. Розоватое мясо под крышкой и на дне сундука, покрывающее его внутреннее убранство. И, самое главное, две плети. Две розоватые, словно кнуты, плети из мышц и сухожилий, выстрелившие со скростью убегающей от удара свернутой газеткой мухи. Скользкие, быстрые и, самое главное, меткие, тут же уцепившиеся за горло.
А затем потянувшиеся.
И потянувшие.
Крика не было. В какой-то момент сидящая перед сундуком оборотница вдруг перестала сидеть. Фактически, что-то затащило ее внутрь сундука, не слишком большого, чтобы туда поместилась вся Вормвуд в один присест, но достаточного, чтобы поначалу хотя бы половина ее тела уже оказалась внутри. Оставляя снаружи все, что было ниже пояса. Ноги. Хвост. Тут же начавшие неистово метаться, пока у половины верхней, похоже, началась паническая атака. Тихая. Потому как изнутри не доносился ни один сдавленный крик.