Она вернется туда снова, несмотря на то что каждый год вторит своей гордости забыть и отпустить свою ошибку. Болезненно глубокое воспоминание, что каждый раз прожигало сознание яркими картинками произошедшего, напоминая о ее опрометчивости и неосторожности, напоминая о чрезмерно губительном чувстве собственного превосходства, которое не оправдалось, напоминая о самом большом провале, что бил по мозгам словно молот по наковальне. В преддверии этого дня она не могла думать о насущных делах как бы не старалась, как бы не хотела оправляться в путь, словно заколдованная она вновь едет в экипаже, совсем не ощущая усталости от продолжительной дороги, в очередной раз полностью пересекая континент и рискуя не только отморозить задницу, но и быть посаженной на перо недоброжелателями или того хуже, встретить того, кто знает о ее деятельности больше положенного и нажить проблем с местными стражами порядка.
Здесь у нее нет власти, нет влияния, нет громкого имени и это дико раздражало. Когда она спала последний раз? Времени прошло достаточно, чтобы в воспалённом рассудке развивалось ядовитое чувство тревожности и паранойи, пожалуй, единственное время в году, когда она не могла сосредоточиться и контролировать ситуацию вокруг себя. Слишком много стресса, слишком много давления, проблемы, которые она сама себе создавала и не могла найти выхода из них, кроме как снова появиться здесь, совершая до боли отточенные манипуляции, находя в них успокоение. В таком состоянии Джоэль полностью полагалась на двойню, что из года в год брали на себя ответственность за подготовку всего необходимого для ее "пути веры", за сохранность ее жизни и здоровья, что немного поугасло из-за отсутствия сна и должного питания, проявляясь в заметных синевато-серых мешках под глазами.
Появившись на пороге одного из лучших гостевых домов Хэймнора, кошка лишь кивнет его владельцу в знак приветствия, ожидая пока Ханна утрясет все вопросы с заселением, надменно наблюдая как Разиэль вместе с здешней прислугой разгружают до отвала набитый различными товарами экипаж. Ее фигура озаряла помещение статью и холодной гордостью уставшего золота глаз, скидывая обшитый соболиным мехом капюшон, она навострит кошачьи уши и осмотрит помещение главной залы. Заметив несколько знакомых торговцев и путешественников, наиграно улыбнется им и прищурит глаза, приветствуя легким взмахом руки из-под богато расшитого, плотного плаща. Торговля - не только способ заработка, но и надежное прикрытие ее нахождению здесь. Лавка, в которую ее свита завтра перевезет товары, будет открыта и будет радовать местное население разнообразием диковинок с далекой песчаной страны, но заниматься этим будет совсем не она.
Поднявшись в свои покои, она избавится от тяжести спасающей от холода ткани, пренебрежительно скинув ту на пол и усядется на широкую кровать. Глубоко вдохнуть мешали теплые одежды под стать местному колориту, в которые ей практически насильственно пришлось нарядиться. Эта одежда ей не нравилась, так же как не нравилось это место, этот трескучий мороз и это королевство со своими закоренелыми устоями. Взгляд полетел по периметру комнаты, осматривая окружение, что было похоже на дом богатого местного купца, которое существенно отличалось от того, в котором она привыкла находиться, но сейчас ее это мало волновало. Ей оставалось переждать лишь одну ночь, и наступит день, что поможет вновь избавиться от тягостного состояния, что-то болело внутри так, что не высказать, не смолчать, от этого ощущения хотелось бежать как можно дальше и никогда более его не ощущать. Она должна собраться, снова взять себя в руки, снова продолжать двигаться вперед, но этот момент, словно день сурка, отбрасывал назад к самому началу пути заставляя переживать по новой уже давно ушедшие моменты.
Джоэль вздрогнет от стука в дверь, полностью погрузившись в свои размышления, допустив толику рассеянности она не услышит шагов, что стремительно приблизились ко входу. Тишину нарушит скрип тяжелой двери и лязг обмундирования Разиэля, что заботливо успел сходить на кухню, спеша доставить своей владелице порцию горячей еды и ароматного вина.
- Не помню что разрешила тебе войти. - злостно выдавит из себя кошка, выпрямляя спину и закидывая ногу на ногу, разместив свои ладони на колено, она будет смотреть куда-то впереди себя, всем своим видом показывая свое пренебрежительное отношение.
- Анн-ханым, вам нужно поесть и немного поспать. Завтра для вас будет тяжелый день. - Юноша с подносом в руках остановится в нескольких шагах от кровати окидывая хозяйку сочувственным взглядом. Смелый шаг, который она совсем не оценила встретившись с ним глазами. Сжав ладони Джоэль, словно ошпаренная, вскочила с кровати угрожающе приблизившись к нему, с саркастичной улыбкой осматривая содержимое подноса и, выудив оттуда бокал с вином, она выбьет его из рук Разиэля, гулко ударив снизу по дну посудины.
- Кто ты такой, чтобы говорить мне, что нужно делать? Я не буду есть из железной посуды, я не буду находиться в этом доме, что пропах насквозь тухлым луком и дешевым парфюмом, так же как и не буду слушать наставления от тебя. Знай свое место. - Она проговорит это с видимым раздражением, сквозь стиснутые зубы, всматриваясь в его лицо, пока рука с бокалом тянется к его макушке, отчего кошке пришлось привстать на цыпочки, - Если бы не я, ты бы уже давно сдох в выгребной яме вместе со своей сестрой. - Ладонь медленно и верно поворачивается, выливая содержимое бокала на голову юноши, но тот лишь молча смотрел куда-то вниз, ощущая как по лицу стекают капли красного вина. После того как бокал опустел, он поднял кофейный взор всматриваясь в расплавленное от гнева золото, тем же самым взглядом полным сострадания, чем ввел Джоэль еще в большее бешенство от чего та даже уши хищно прижала.
- Пошел вон! - Отчётливо повысив голос, который почти перешел в крик, она со злостью обдала парня широкой пощечиной, заставляя того заметно отвести голову в сторону. - И это дерьмо собери...
Она отойдет от него к окну в другом конце комнаты, нервно дыша и резко подергивая длинным, гладким хвостом. Конечно, она не могла приложить всю свою силу для удара как бы ни злилась, но яркий след точно останется. Разиэль же тем временем собрав остатки еды и посуду с пола обратно на поднос, остановился в проходе открытой двери и в пол-оборота окинул вновь хозяйку взглядом.
- Я знаю свое место, либо вы не так научили. - Спокойно произнеся фразу, он поспешил прикрыться дверью, ибо в него уже летел пустой бокал, который кошка забывчиво удерживала в руке. - Наглый стервец! - Он услышит этот крик уже из-за двери, удерживая одной рукой поднос и другой вытирая капли вина с лица. Посмотрев на сестру, что стояла рядом расслабленно уперевшись спиной об косяк, он отрицательно помотает головой, знаменуя, что Джоэль и в этот раз не возьмет их с собой, отправившись на место успокоения в одиночку. Совершенно безумное шествие, но каждый раз это безумство сходило ей с рук, возвращаясь обратно как в ничем не бывало, однако это осознание отнюдь не успокаивало двойню прекрасно осознавая, насколько могут быть опасны здешние снежные просторы.
Она не сможет сомкнуть глаз и в эту ночь, даже не притронется к кровати нарушая спокойствие комнаты своей безудержной ходьбой из угла в угол, словно загнанный зверь, что не мог узнать покоя. Она подготовится, сменит наряд, в свете старого канделябра нанесет макияж и наденет украшения, что скроются под иным, вычурным капюшоном, неприметно серого плотного плаща. Не выдерживая напряжения Джоэль, еще засветло отправится в отдельную кладовую, где хранились ее вещи из экипажа и собрав две полные котомки всего необходимого, она оседлает гнедого тяжеловеса и отправится в далекие окраины города, в лес, куда по ошибке много лет назад завела свой караван.
Она знала эту дорогу как свои пять пальцев, за все то время сколько путешествовала сюда, казалось, что даже с закрытыми глазами найдет путь к малахитовому обелиску, цвета глаз названного брата, которого потеряла тогда. Этого не случилось бы, будь она более осмотрительна, более внимательна и менее самонадеянна. Она должна была сосредоточиться на поиске безопасного пути, почувствовать тварей и отвести беду, но в желании доказать свое превосходство она погубила того, кто искренне дарил теплоту и заботу, кто ровным счетом не ждал от нее ничего взамен, лишь опекая и изредка наставляя. Джоэль спешится и привяжет коня поблизости, преодолевая препятствие в виде сугробов почти что по колено, спешно приблизится к монументу. Радостно, как к живому человеку, припав к тому лбом, проведет ладонями по гладкой поверхности, втираясь лбом, ласково, словно выискивая тепло, но в ответ ощущая лишь холод граненого минерала. Чувствуя, как начинают подкашиваться колени, кошка встрепенется и замотает головой.
- Мир тебе, брат мой, я пришла с подарками, ты ведь соскучился по своей родине, теплому солнцу и жарким пескам. - Ее голос, мягкий и упоительный, сейчас звучал особенно нежно, что даже ее мать могла позавидовать такому обращению. Она примется за работу, расчищая территорию вокруг обелиска, расстилая перед ним новый, вышитый золотом ковер.
- Не знаю насколько быстро они исчезают, но я надеюсь, что ты успеваешь насладиться видом своей прежней жизни. На этот раз я привезла твои любимые персики в меду, не поверишь, как ты и хотел, я сделала их сама. Для тебя.
Она перенесет оставшуюся котомку с коня на ковер и усядется на него, выкладывая содержимое ближе к обелиску, зажжет благовония, чтобы отпугнуть зверье и сама закурит самокрутку из мундштука. Погода благоволила, рассвет уже полностью вступил в свою силу, озаряя землю новым днем, ветра практически не было, слабые дуновения едва колыхали сизый дым от тонких черных свеч. Кошка разведет костер чуть позже, когда начнет чувствовать холод, а сейчас по телу разливалась лишь горечь утраты и осознание собственной ошибки, которую уже невозможно исправить. Она разольет в две разукрашенные пиалки вместо чая крепкое, практически багрового цвета вино и поставит одну у подножия монумента, после чего выпрямится, вновь дотрагиваясь до его ровной поверхности, но на этот раз выискивая механизм, что вытолкнет небольшую часть минерала, открывая путь к сердцевине.
- Не предавая словам смысла,
Твоя душа была так близко и запредельно дорога,
Лишь заплатив лихую цену,
Умывшись кровью беспредельно, не покидает ощущенье,
Насколько я была строга.
Мой милый друг, названный братец,
Огонь тех слов из неурядиц, что с яростью врезались в память,
Не позабыть мне никогда,
Немой ответ, мне, эгоистке, не замечая слов смолистых,
В чьей вязи скована душа, пристыжая и смотря,
Оттуда словно свысока...
Джоэль подожмет губы, чувствуя, как комок слез застрял в горле, заново проворачивая губительную фразу, которая не дает спокойно жить и истинный смысл которой пришел после всего произошедшего. Голос предательски задрожит, а когтистые пальцы с силой вцепятся в зачарованный металл стержня обелиска, что с жадностью начал поглощать магическую силу.
- Умрешь... Сегодня... За... Меня...
Воздух станет разряженным напиваясь исходящей от нее магией, она уберет руку как только увидит, как стержень засияет ярким искрящимся золотистым светом, как паутинкой исходящей от него, молния, попытается выбраться за пределы минерала. Кошка поспешно заткнет отверстие, поднимая вывалившийся на окоченелую землю кусок малахита, преграждая магии путь и немного отойдет назад, наблюдая за тем, как внутри беснуется стихия, не находя выхода и озаряя своими всполохами изумрудно-зеленую поверхность. Она была заперта словно в малахитовой шкатулке, не имея возможности навредить, абсолютно бесполезна, но сейчас неимоверно красива. Глядя на это зрелище у Джоэль возникло ощущение, что и тогда, когда бессилие беспощадно связало по локоть руки и ровным счетом, она не могла ничего изменить, ничего исправить, только догнать и добить то, что убило ее брата, но должного успокоения это не принесло, а только переросло в ежегодную традицию, ее личный крестовый поход.
Уже изрядно нализавшаяся вина она продолжит рассказывать, что с ней произошло за этот год, исполнит традиционный танец самозабвенно скинув теплый плащ, демонстрируя шелковый алвадский наряд и ряд украшений. Танцуя, она будет улыбаться, вспоминая былые времена, их детство, их юность, как учил играть на рабабе, но по итогу она лишь танцевала вечерами под эту музыку. Эта женщина сейчас искала искупления, только сама не понимала в чем и перед кем, но явно ощущала облегчение от этих действий и разговоров. Изрядно запыхавшаяся, испуская горячий пар от тела, она потеряла счет времени и лишь укутается обратно в плащ, припадая к пиале с вином, но сжимая ту чрезмерно сильно, от чего тонкий фаянс лопается и рассекает острыми гранями ладонь. Не придумав ничего лучше, кошка проведет ей по светящемуся обелиску и вновь припадет к нему лбом, до скрежета стискивая зубы, ощущая прохладу от покатившихся слез.
- Если бы такая сила и знания были у меня тогда... Это все моя вина... Прости меня...
Отредактировано Дженова (2024-01-21 06:09:18)
