Герцогства не изменишь ни за год ни за три. Тейла прекрасно это знала, и тем не менее сдаваться не собиралась. Она знала, что приспешники ее мужа побегут из ее дворца подобно тому, как крысы бегут с тонущего корабля, когда поймут, что в день своей свадьбы он получил что-то гораздо больше, чем красивую игрушку в свой дворец. Кеннет получил что-то опасное, упорное, и рассчетливое. Он получил дочь семьи Берг, в конце-концов, чего он ожидал, что она надолго останется жертвой? Его советники не были достаточно проницательны. Что же, они из года в год поощряли поведение и "хобби" своего герцога, и настолько были уверены в том, что женщина не может представлять опасности, что забыли его даже предупредить о проблеме, пока не стало слишком поздно.

А потом пришло время адаптироваться и меняться. Время признать нового лидера, изогнуть свой хребет в вежливом поклоне, и умолять о прощении. Но нет, они, как и подобает крысам, отказывались покидать канализацию своих устаревших идеалов и принимать лидером не только женщину, но и женщину излишне прогрессивных взглядов. Тогда, когда она разрешила в стране однополые браки и заставила их изменить свои взгляды на то, может ли женщина стать наследником рода, многие не выдержали - и тогда, говоря по правде, легкие несогласия превратились в самые настоящие революционерные настрои. Если честно, даже сама Тейла еще не знала, переступила она черту или нет, но сейчас поворачивать назад было слишком поздно.

Ступая по камням заснеженных склонов гор, Тейла бы наслаждалась раскрывающимся ей видам гораздо больше, если бы не обстоятельства, которые ее сюда привели. После нескольких месяцев поисков группы мужчин, которые сбежали из герцогства для того, чтобы запланировать нападение и захват власти, они, наконец, были найдены где-то в пещерах Зеленогорья. Наверное, самым очевидным решением было бы сейчас прислать в ту локацию армию, захватить всех, притащить их во дворец, и потом уже засудить всех за измену. Однако, с этим планом было несколько проблем, начиная с той, что сейчас они технически находились на территориях Ларна. Не то чтобы эти предатели хоть в какой-то момент успели запросить политического убежища, но было бы неплохо не использовать силы своей армии на чужой территории. Какая была вторая проблема? Это были не ее методы.

Наверное, кто-то мог бы назвать ее наивной и мало что понимающей о мире. Кто-то бы за ее спиной обронил несколько неосторожных слов о том, что она все еще верит в сказки и то, что люди меняются и все могут жить в мире и понимании. Что же, пусть говорят что хотят. Она направилась в эти горы сама, несмотря даже на то, что ее непосредственное сопровождение просило ее оставаться позади. Будто бы она была хрупкой статуэткой, право дело. Она была их герцогиней, и поэтому они держали свои языки за зубами, даже если и не были согласны. Но сама герцогиня, пускай и выдавая всем своим видом выражение решительности и уверенности, пока что не совсем понимала, что именно она может сказать или сделать в сложившейся ситуации. Едва ли она сможет подобрать слова, которые заставят их ее услышать. И все же... она попытается.

Ответствие Асгард отдавалось на коже практически физически. Иногда Тейла сожалела о том времени, когда ей приходилось посылать ее вперед, и в то же время она знала, что едва ли кто-то справится с заданием лучше, чем она. "Вот только где же ты сейчас?" Оглянувшись по сторонам еще раз в поисках знакомой красной шевелюры, Тейла поняла, что ей придется обращаться к сбежавшим без подруги.

- Миран Доск, Фал Греск, Хиам Маом, - произнесенные с уверенностью имена разнеслись по пещерам подобно какому-то древнему заклинанию, и затем повисла долгая тишина. Слишком долгая тишина. Тейла едва заметно щурила свои глаза, бегло осматриваясь по сторонам. Вокруг она видела следы, признаки жизни, да даже следы от костра. Она знала, что они были здесь, так почему же они не выходили? Едва ли они не узнавали ее голоса. - Я пришла к вам сама, чтобы мы смогли переговорить, вместо того, чтобы направить в вашу сторону армию. Но мои методы могут легко измениться. - Она едва успела договорить предложение, прежде чем рыцарь, стоявший рядом с ней, подошел к ней в одно единое мгновение, крепко ухватив за предлечие, потянув на себя. И до того, как Тейла даже успела понять, что произошло, она услышала свист, и ровно в то самое место, где она стояла, ударила стрела. И прямо сейчас, в одно единственное мгновение, воздых прорезало столько звуков, что они барабанили в ушах раскатами грома.

- Защитить герцогиню! - Звучали голоса, звенел металл, и движения расковывали такие безжизненные склоны гор. Что же, политики явно сбежали сюда не без денег, и умудрились нанять себе военных. Если честно, то проверять, чья армия сильнее, сегодня было совершенно не в планах Тейлы, но вариантов у нее больше не оставалось.

- Доставьте мне их всех связанными и на коленях, - она отдала приказ, потому что больше вариантов у нее не оставалось. И еще потому, что битва, в общем-то, уже началась, и сама герцогиня отступала все дальше и дальше под прикрытием одного из рыцарей, который совсем не был Асгард. Сабля, что висела на ее поясе, была скорее вещью церемониальной, чем действительно настоящим оружием, которое она могла бы эффективно использовать против натренированного врага. И, если честно, сейчас это вызывало ее нее странную волну отвращения к себе и собственной никчемности на этом поприще. Если она хотела вести за собой, то она должна была стать сильнее. И она должна была уметь эти вещи.

И, кажется, нахлынувшая волна чувств придала ей если не сил, то рефлексов, потому что от следующей стрелы она отпрыгнула совершенно самостоятельно, бодро приземлившись на камень за собой. Камень, который, стоило ей только его прикоснуться, почему-то издал очень странный звук.

Тейла, что должна была бы знать лучше, наступила на ловушку.

Тело Асгард было теплым, живым, знакомым. Тейла раскрывала глаза, упираясь взглядом в почерневшее лицо подруги, не в силах сейчас найти слов, которыми ей ответить. Не в силах, на самом-то деле, найти даже сил на то, чтобы как-то перекричать устремившееся с места в галоп сердце и побороть сбившееся дыхание. Смерть практически коснулась ее пальцами, водила пальцами по трахее и хваталась за белые волосы, разбросанные по такому же белому песку. И Тейла чувствовала ее дыхание, прежде чем Асгард ловким прыжком вырвала герцогиню из ее рук, перебивая дыхание Смерти своим собственным.

- Спасибо, - отвечала Тейла практически даже отстраненно, выпрямляясь, стоило Асгард двинуться назад. Наверное, Асгард рассмеется, цокнет языком, или же и вовсе проигнорирует эти слова. Она считала это своей работой, своей обязанностью, и была, конечно же, совершенно в этом права. Но она ведь всегда была больше, чем просто телохранитель, и, конечно же, Асгард прекрасно это знала, иначе бы никогда не позволила себе так общаться со своей герцогиней. Вот только сейчас герцогиня и сама улыбалась в ответ. Улыбалась так, как может улыбаться только человек, который только что избежал погибели. Человек, который, возможно, и правда чувствовал себя бессмертным. - Я не сомневалась в том, что ты будешь рядом когда это важно.

В конце-концов, Асгард пока что ее никогда не подводила. Это не значило, конечно, что Тейле больше не было страшно. Ее пальцы дрожали, и сейчас, на самом деле, вовсе не от холода. Но она не могла позволить себе забывать о том, что она была лидером. А лидеры не имеют права на страх, на сомнение, на промедление. И рисковать жизнью, пожалуй, было только справедливо - иначе она не могла просить своих подчиненных делать ради нее то же самое. Битва продолжалась, и сейчас они не имели права отлеживаться за камнями. И Тейле, если честно, сейчас нужно было взять себя в руки и вскочить на ноги. Что она, в общем-то, и сделала, решительно выдохнув воздух из своих легких вместе с облаком теплого пара.

- Я хочу, чтобы по-возможности большинство из них были доставлены мне живыми, - сообщила она, развернувшись в сторону битвы, поднимая голову чтобы проследить за движением атаки в какой-то попытке оценить то, какое именно количество охраны этим людям удалось переманить с собой. Тейла не была воином, как бы сильно ни хотела им стать, так что же ей теперь было делать? Какова была ее в этом деле роль?

- Асгард, я хочу чтобы ты перехватила для меня двух оставшихся лидеров и приставила к их глоткам меч. пусть их подчиненные сложат оружие когда поймут, что их наниматели в опасности, - сообщила она достаточно громко для того, чтобы второй мужчина, что командировал процессом и стоял рядом со своей герцогиней, тоже ее слышал, - Гарет, - обратилась она к нему, - я хочу, чтобы все остальные прикрыли ее и позволили ей это сделать. - Гарет кивнул, издав глухой гортанный звук, соглашаясь с приказом и кинувшись его выполнять. И, продолжая скорее всего для себя самой чем для кого-то другого, Тейла выдохнула, - а я попробую заставить их словами сложить оружие.

"Сделаю что могу" вселяло гораздо меньше надежды, чем хотелось бы, и заставляло взгля Тейлы едва заметно потяжеть. Едва ли Асгард заметила, конечно же. Она была слишком занята передвижением своим поджарым почерневшим телом. Ах, она была прекрасна, верна, неудержима. Асгард была прекрасна, и в то же время, Тейла прекрасно это понимала, опасна. Нет, она не соврет, когда скажет, что сделает все, что может. Потому что неспособность себя остановить это тоже, можно так сказать, было вне ее контроля. "Верни мне хоть кого-нибудь живым." Но Асгард исчезла, не оставив после себя и следа, кроме тепла своих прикосновений.

"Думай, Тейла." Она не была воином. Хоть, в общем-то, и хотелось бы. Она не была воином, но она была лидером, и на войне, вне сомнения, нужны лидеры даже такие, которые не были мастерами меча. Как герцогиня она была во главе своей агрмии, так неудели она и правда станет таким челорвеком, который не может вести своих солдат в бой? Нет, так невозможно. Так не бывает. И она не будет все это время прятаться за спиной Гаррета или же Асгард. Если она хочем это остановить, то она должна думать. Она должна вести за собой. А не залезать под первый же попавшийся камень надеясь на то, что все обойдется каким-то образом без нее.

- Мне нужно найти место, где меня будет видно, - Гаррет смотрел на нее взглядом, полным недоумения, прежде чем подавить свои первый порыв. Если просит, значит так нужно. Если просит, то значит это был приказ. И не ему сейчас спрашивать о том, что именно творилось у Тейлы в голове. Тейла оглядыаалсь по сторонам, присматривая валун, что торчал посреди заснеженной лавины, и направилась в его сторону, прикрываемая несколькими отрядами, отбивающими от нее стрелы щитами да магией. Герцогиня шла вперед целенаправленно, уверенно, быстро. И, стоило ей только занять позицию, так...

К ногам упало что-то, хруснувшее несколько раз прямо над головой ударившись о скалу, а затем упавшее в мягкий снег формой поломанной игрушки. Мальчик. Знаклмый мальчик с таким нездорово-бледным лицом. Неужели он и правда хотел сражаться? Неужели его жизнь и правда должна была оборваться здесь, в этих скалах? Тейла не хотела убивать. Тейла не хотела проливать этой крови. Тейла просто хотела прийти сюда и переговорить, но что же получается? Она вскидывала голову, наблюдая за тем, как на нее с обрыва вниз смотрели знаклмы глаза, которые становились совершенно дикими. Асгард. Асгард вышла из под контроля.

"Единорожьи ляхи." Говорят, что леди ее происхождения и статуса не должны ругаться, даже в мыслях. Но знаете что? Тейле было совершенно все равно, что именно она по мнению людей должна и не должна была делать. Сейчас Тейла была обязана остановить кровопролитие.

- Сложите оружие, - ее голос разносился по заснеженным склонам, добираясь до отдаленных пещер, - ваши лидеры мертвы, Вам больше не за что сражаться. - Нет, Тейла не видела тел, но раньше она видела Асгард такой. И не сомневалась, что ее "сделаю что смогу" закончилось результатами плачевными. Следующий шаг? Ей надо будет что-то сделать с этими ее татуировками. И провести долгую, долгую беседу. - Я не хочу проливать лишней крови, поэтому не стоит меня заставлять. - Она надеялась, что на первую часть отреагирует и ее телохранитель, хоть как-то. - Бросайте оружие и выходите из пещеры. Это ваш единственный способ избежать смерти и последствий для ваших семей, которые навсегда будут носить на себе клеймо предательства по ассоциации с вами.

Это было достаточно, разве нет? Хотелось бы верить. Потому что если этого не было достаточно, то сейчас где-то рядом с этим телом воткнется еще одна стрела.

В какой-то момент повисла тяжелая, холодная тишина, которая в любой момент могла прерваться непростительным свистом пущенных стрел. Тейла прекрасно знала, что она делает. И чувствовала всю тяжесть собственного сердца, которое барабанило тяжело в ее груди. Она могла умереть в следующую секунду, и никто не успеет ее спасти. Но, с другой стороны, даже не стой она сейчас посреди поля боя,всегда была вероятность смерти. В собственной постели или же подавившись завтраком, все они всегда могли умереть. Так что же, не лучше ли умирать лидером? Не лучше ли вдыхать глубоко в легкие холодный воздух и думать про себя, что ты хоть что-то да смог изменить?

И тишина спала звоном оружия. Но не того оружия, что летит прямо в грудину, а того, которое складывают и швыряют на землю, поднимая руки в небеса. Поджимая губы, Тейла не теряла сдержанности и уверенности, позволяя выжившим соперникам выходить одному за другим перед нею, чувствуя, что волнение почему-то не исчезает. Это была ее победа, разве нет? Она должна была быть счастлива, она должна была быть горда. И в то же время вместо того, чтобы смотреть далеко вперед с уверенностью и грацией, Тейла скользила своим тяжелым взглядом сначала по черной тени, что звала себя Асгард, и затем по маленькому мальчику, что валялся перед ней подобно поломанной игрушке. Глупо. Этого не должно было произойти. Выдох ее был тяжелым и обремененным.

- Заберите его и похороните как положено, как и всех остальных, - происзнесла она тихо, наклоняя голову в сторону и удаляясь до того, как кто-либо мог задать какие-то по этому делу вопросы. Пусть сами разбираются где и как, приказ есть приказ и они не посмеют ослушаться. Тейла ступала на снег, который снова хруснул под ногами. Она выиграла битву, разве нет? Но сейчас, кажется, она готовилась проиграть войну против того самого человека, которому должна была доверять свою жизнь. Которому должна была доверять все, что ей было нужно и важно. Говорят, что нет хуже врага чем союзник, которому ты не можешь доверять. Превращалась ли Асгард в одного из них? Кто знает.

Тейла молчала, пока Асгард говорила, пытаясь перемолоть в собственном сознании мысли, и смотрела в ее лицо, которое не вызывало никакого сожаления. Нет, оно вызывало ярость, и отражало в себе привычную боль от использования татуировок. Что ей, Тейле, сейчас делать? Прижать к себе и сказать, что все будет хорошо? Но все не было хорошо. Ничто из происходящего не было хорошо. Отворачиваясь, она смотрела куда-то в сторону, пытаясь понять, как именно ей продолжить этот разговор. Как именно ей объяснить то, что Асгард делала не так. Объяснить самому близклму человеку, что у них не сходятся взгляды. И вместо того, чтобы нести чуши, герцогиня позволяла тишине разрастаться вокруг.

- Я часто думаю о том, каким хочу быть лидером, - начинала она издалека, все еще путшествуя взглядом по скалам и горам, будто бы она могла в них найти те самые слова, которые сейчас смогут резонировать с Асгард, - хочу ли я быть правителем, которого любят? Или которого боятся? За что меня станут уважать, что именно обо мне напишут в летописях, которые через сотни лет будут читать стадуенты университетов? - Она не стремилась ни к славе ни к мировому господству. Смешно, какие-то несколько лет назад она просто хотела жить обычной жизнью, так каким именно образо мир развернулся так, что сейчас она стояла здесь и смотрела на лужу крови, в которой несколько минут назад лежало тело маленького мальчка, который погиб по ее вине?

- И я поняла, что я хочу стать правителем лучше, чем был мой муж. Я не хочу забирать все то, что мне хочется силой, и я не хочу избавляться от всех, кто со мной в чем-то несогласен. Я хочу, чтобы меня уважали за мою политику а не за то, с какой сило их может раздавить моя армия. Я хочу, чтобы меня любили и чтобы мне верили. Я хочу сделать хоть что-то для своего герцогства, чтобы в нем было меньше боли, жестокости, и матерей, что плачут на могилах своих детей. - И она смотрела прямо в лицо Асгард, без намека на упрек, лишь с искрометной искренностью, который может обладать человек, который все еще не успел разочароватьс в этом мире несмотря на все, что им пришлось пережить. - Я хочу сделать этот герцогство местом, в котором люби счастливы жить. И я хочу, чтобы ты помогла мне сделать этот мир лучше, Асгард.

"Вместо того, чтобы создавать больше боли и врагов через убийства и жестокость." Но, конечно же, она никогда не скажет этого вслух.