Высокий мускулистый мужчина, "косая сажень в плече" - вот что можно сказать про Давота, при этом являясь полукровкой-тифлингом, имеет черты демонической крови, как например длинные - до лопаток - грязно-пепельные волосы, лицо довольно "острое" и грубое, будто высеченное из камня, кожа серо-бледная, словно у мертвеца, скулы довольно массивные и низкие, широкий лоб, челюсть массивная и "квадратная", несколько вынесена вперёд, глаза темно-алого цвета с вертикальным зрачком, очень широкая ладонь. Также есть и приобретенные черты, полученные по роду деятельности. Через левую глазницу до самого подбородка, пересекая губу, глубокая борозда шрама, на правом виске такой же глубокий шрам почти до затылка, на правой щеке также 4 глубоких следа от когтей, также всевозможными шрамами от порезов, ожогов и когтей испещрено все тело, голос же его - низкий глубокий и "рычащий" басс.

Давоту свойственна некоторая степень психопатии и крайней жестокости. Но все же большую часть времени он сравнительно спокоен и неразговорчив, хотя ему и приходится постоянно бороться со своим гневом. В бою же легко впадает в ярость, при этом чем дольше он длиться, тем глубже в боевом безумии утопает разум Давота. Так, в последней "стадии" он уже не различает свой-чужой и просто рвет в клочья всех, кому не повезет оказаться в поле зрения, также практически пропадает членораздельная речь - лишь завериный утробный рык и обрывки каких-то фраз, также он начинает полностью начинает игнорировать боль и раны любой тяжести, в таком состоянии им движет лишь одно желание - рвать в клочья врагов. Однако и в "спокойном" состоянии он не знает жалости, сомнений и состраданья. Он не идёт на компромиссы. Если военноначальники командуют армиями, то Давот - само воплощение битвы, войны, бойни и жестокости, хотя при этом он не относит себя ко "злу", в прочем как и к "добру". Он - смерть. Он - война. А смерти и войне все равно, праведник ли ты или само воплощение зла. Однако при всем при этом у него есть очень жёсткие принципы, которые - как он считает - не позволяют ему окончательно впасть в безумие и скатится до уровня зверя. Так Давот, находясь вне сражений, на отрез отказывается убивать невиновных, женщин, детей, немощных, убогих и стариков. Однако в момент боевого безумия все это испаряется, в результате чего он может обнаружить себя посреди кучи разорванных тел и всех тех, кого он поклялся не убивать. Собственно это ещё больше калечит и без того больную психику, все больше и больше усугубляя безумие.

Детство. Какое оно у крестьянского ребенка? С измальства учат возделывать землю, ухаживать за скотом и урожаем где-нибудь в тихой деревушке, где все друг друга знают, где нет «чужих» детей и все живут одной спальней.

Какое оно у дворянского дитя? Полное интриг при дворе, вечное обучение этикету, грамоте, языкам, хитрости, необходимой что бы выжить при дворе и прочее.

Какое оно было у Давота? Полное отчаянья и боли. Воитель родился в весьма нищей семье, разорившихся безземельных аристократов, что жили иной раз хуже крестьян. И мало того - его мать была демоницей. Да, отрекшейся. Да, поклоняющийся Цвейну. Но демоницей. Хотя об этом знали очень и очень немногие - его отец, да малый круг древних дворянских родов. Сам Давот этого не знал, да и выглядел как вполне обычное человеческое дитя. Разве что рос не по годам и был куда как сильнее светильников.
     Все что смогли дать ему родители – это только достойное образование. Но Давот не унывал. С самого рождения у него был острый ум, анамольно развитая хитрость и все это в совокупности с выдающимися физическими показателями. С самого раннего детства Давот фанатично увлекался оружием и боевыми искусствами. Да, будучи безземельным нищим аристократом он был просто окружён недоброжелателями из более успешных родов, что вечно его задирали и унижали. Они считали, что более высокое положение даёт им индульгенцию от всего… Но это было ошибкой. С измальсва, как только Давот вошёл в сознательный возраст, его лучшим другом стала крепкая дубовая палка, которую он пускал в ход при любом удобном случае против своих обидчиков. И, конечно же, часто сам за это огребал плетей, что вспарывали кожу и мясо до костей, часто был бит толпой. Но нет, он не сломался. Да, его жизнь можно описать как «ад», где его били, пороли и закидывали камнями. Ломали кости, всячески унижали из-за социального положения. Иной раз рабы жили лучше, особенно придворные, которые также кривили нос при виде Давота и часто принимали прямое участие в унижениях, пытаясь поднять свою самоценнку. Но будущему Водителю было плевать. Эти трудности лишь закаливали его характер, тело и душу. Хочешь есть? Укради еду или отними ее у холеного гутаперчивого мальчика-дворянина. Хочешь развлечься? Приди в кампанию мелких дворянят и, выслушав все их унижения, отлупи тяжёлой палкой. Уже тогда он просто проникся ненавистью к дворянскому сословию и твердо решил, что вступит в ряды армии или наемников. Всю жизнь его манило оружие и битвы. Он мечтал выбиться на верхушку военной иерархии и перевернуть дворянство с ног на голову. Да, он был хитёр, но абсолютно ничего не понимал в дворцовых интригах, что в будущем сыграло с ним злую шутку…

В возрасте 14 лет Давот выглядел как совершеннолетний, да и силой значительно превосходил всех сверстников, что стало ключевым фактором при поступлении в военную академию, но играючи прошел отборочные физические испытания, да и грамматикой был не обделён. Да, он не мог попасть на обучение сразу на вышестоящие должности из-за своего положения, да и заселили его в каменную келью, более похожую на тюремный карцер, тогда как других дворянских детей селили в комфортные общежития. Так начались его студенческие годы. Но даже попав в академию, он нисколько не убавил своего пыла. В любое свободное от теории время он проводил на арене академии, где до потери пульса учился искусству холодного оружия и кулачного боя у лучших мастеров академии, что просто не могли пройти мимо такого самородка. Однако унижения и регулярные избиения никуда не делись, просто теперь они исходили уже от «выпускников», с которыми в силе он хоть и был на равных, но уступал в мастерстве. Зачастую бывало так, что среди ночи в его каменную келью и, пока он спит, что б не дал отпора – притягивали ремнями к кровати и усердно избивали плёткой, каждый раз оставляя новые шрамы на юношеском теле. И, хотя возмездие было неизбежно и незамедлительно, это случалось постоянно. Да, после мести Давот уже от учителей получал в наказание плеть. И да, нападающие на него никогда не несли названия, так вот и умерла вера Давота в справедливость и появился его дивиз: «Боли нет… Страха нет… Смерти нет… Я есть возмездие!». Возможно уже в те годы он получил некоторые травмы психики и зачатки черт берсерка, ведь в каждой стычке, будь то тренировка или очередная драка, он часто увлекался процессом и, игнорируя получаемый урон, пытался смять противника в неудержимой ярости…

Окончил академию Давот в должности десятника, что как правило давалась не имеющим титула. И тут сыграло роль его неумение в интригах, ведь им он всегда предпочитал честно дать в морду. Только стоило ему получить в десяток людей, только половина из которых были опытными солдатами, а другая – вчерашние крестьяне, ныне старшие ополчением, Давота буквально «сослали» на границу молодого королевства, к гномьим горам, где часто обретаются темные эльфы. Там он и начал свою службу в рядах пограничного легиона, где и принял, спустя полгода, свое первое сражение…

Дело было в форте, что стоял на пару лиг за пределами королевства людей. Гарнизон форта составлял всего 80 человек, тогда как подвергся осаде авангарду темных эльфов численностью 250 копий. В ходе двухдневной осады подкрепления так и не пришло, в строю осталось лишь 15 человек гарнизона, из которых – десяток Давота. Он всячески берег жизни своих людей и потому имел лишь трёх легкораненых. И вот тогда он впервые показал свой тактический гений. Он понимал, что эльфы, коих пусть и стало 180, просто пойдут в лобовой штурм и смету остатки защитников. Но ситуацию спасло то, что Форт, как оказалось, стоял на горной полости… Узнал Давот это тогда, когда отправил трёх человек не из своего десятка за подмогой. Случайно была обнаружена пещера в которой жутко воняло тухлыми яйцами. Как оказалось – то был газ. Метан. Быстро смекнув что к чему, благодаря своему образованию, Давот приказал расставить по всей пещере бочки с маслом для фонарей, а заодно и вдоль всего подземного хода. Затем, перед началом штурма, он намеренно снял засовы с ворот и оставил во дворе лишь трёх людей с одним приказом – бежать в пещеру, как только темные эльфы войдут в Форт. Так и было устроено – стоило остроухим заметить, как остатки защитников бегут, они не смогли побороть свой азарт и ринулись следом. Ловушка захлопнулась. Стоило послелнему человеку выйти из пещеры, как метким выстрелом огненная стрела была пущена в одну из бочек. И дальше случился объемный взрыв… Он был такой силы, что от форта остались лишь руины, а все эльфы, что были в нем и в пещере, окончили свой жизненный путь, им в то время как Давот вернулся к границе и предупредил об авангарде темных эльфов. Так был остановлен прорыв границы, а Давот возведен в звание сотника.

В должности сотника Давот провел несколько лет и отличался в каждом сражении рекордно низкими потерями при высокой эффективности. Ратными подвигами был выстлан его путь, но лишь один стал решающим. Однажды его когорта наткнулась на тысячную армию темных эльфов. Давот, как и все сотники, был вызван в ставку командования, но лишь ему и его сотне выпала самоубийственная роль авангарда. Он уже давно действовал на нервы командиром, своими личными успехами затмевая их. Согласно приказу, Давот со своей сотней должен был выйти авангардом и устроить диверсию в арьергарде эльфов, дабы замедлить их продвижение и выиграть время для подкрепления. Но на деле это было чистой воды самоубийством.  А потому он исполнил его по своему. Давот действительно сумел провести свою сотню в арьергард, да ещё и с толикой везения – у него получилось выйти на горное плато, вокруг которого высились скалы, образуя каменную «чашу». Лишь один узкий ход среди скал был проходим, но его ширина была такова, что в одной шеренге там едва ли мог бы протиснуться десяток. А потому в рекордные сроки он заставил своих людей окончательно закупорить чашу, завалив вход в нее камнями на несколько метров, после чего разделил свою сотню на три части – 25 человек остались в «чаше», ещё по 25 человек стояли сверху, вдоль ущелья, с заранее собранными скорпионами, с собой же он взял полусотню. Такую формацию Давот назвал «загонщики» и «застрельщики». Заблаговременно он также приготовил все для завала перед входом в ущелье, а затем, прямо на местности соорудив камнеметные онагры в количестве 10 штук, буквально засыпал тыл врага камнями и горящими кувшинами с маслом, подгодав момент, когда большая часть лагеря эльфов спала, а на постах была пересменка. Столь дерзкой атакой Давот почти полностью уничтожил арьергард, посеяв ужас и хаос в рядах противника, а тех немногих, что остались, добил внезапной конной атакой. Но это только начало… Он не знал, что в лагере были пленные, что также оказались жертвой первой атаки. Лишь одну светлую эльфийку-рабыню, в чью клетку по счастливой случайности не угодил ни один камень и кувшин он успел спасти. А причина такой спешки поста – всего через пару часов, из-за такого дерзкого нападения, темные эльфы развернули не успевшую далеко уйти армию и первые ряды их уже показались в поле зрения. На вскидку их осталось около восьми сотен. И обозленным к темным эльфам не стоило бы попадать в плен. Особенно мужчинам… А потому Давот развернул свою полусотню и что есть мочи помчался в ущелье, на ходу разделив своих людей надвое и приказав спрятаться в скалах на входе в ущелье, шокированную эльфийку все же пришлось связать и получше спрятать, а лошадей без всадников погнать в ущелье. И темные эльфы опять курились… Ведомые своей кровожадностью они ворвались в ущелье плотным строем, не боясь врага, вещь случившееся считали досадной случайность подлой атаки, а в отступающих не насчитали и сотни… Однако стоило последнему темному войти в ущелье, как согласно приказу вход был намертво завален рукотворным обвалом, а со всех сторон на эльфов посыпались метровые стрелы скорпионов, кувшины с кипящей смолой и маслом, камни и бревна… И снова Давот устроил панику в рядах врага, который, из-за спасения, ринулся в глубь ущелья и наткнулся лишь на ещё одну «пробку», с вершины которой их также встретил залп скорпионов. В армии темных эльфов паника сменилась уже ужасом, который произвел куда как большие потери из-за давки, чем от атакующих. Беспорядочно метающийся по закрытому ущелью враг затаптывал как здоровых, так и раненых. Спустя же час армия темных эльфов буквально перестала существовать в этой бойне. Давот же, как ему показалось, понес непозволительные потери – 15 человек убитыми и 12 ранеными. Но у него осталось ещё одно незаконченное дело – эльфийка. Тяжело вздохнув, он велел привести ее к себе. Когда же она предстала перед ним, он уже сидел на камне. Коротким приказом он велел оставить их одних и, как только все бойцы ушли прочь – собирать тела павших и оказывать первую помощь раненым, Давот устало поднялся и, обнажив нож, медленно подошёл к эльфийке, глаза которой становились тем шире от страха, чем ближе подходил Давот. Но вопреки ее ожиданиям, он лишь срезал путы и тут уже настала его очередь удивляться, ведь девушка на человеческом языке сразу же начала задавать вопросы:
- Кто вы? Что вам нужно от меня?
Немного помолчав, Давот ответил.
- Здесь в пору мне задавать вопросы. Но так и быть, я отвечу. Я – Давот, командир сотни, им что тебя спала. Мы должны были устроить диверсию и умереть в битве с темными, как показало командование, но я внёс в приказ свои коррективы. От тебя мне ничего не нужно. Я не знал, что у темных были пленные и считай спас тебя, потому что ты была ближе всех.
- Спас?! Да вы убили всех! Всех пленных и рабов, от что были невинны!
- Так, голубошка, я повторяю – не знал я об этом. Не доводили. Да и мы тут отнюдь не с заданием спасения были. Лучше ответить, кто ты, что тут делаешь и сколько тебе лет?
Плечи эльфийки задрожали, а сама она начала всхлипывать, едва удерживая слезы.
- Я – Аланталиэль, мне 40 лет, меня захватили в плен недалеко от нашего леса и вели как подарок одному из военноначальнику-мужчин темных. Как… Как рабыню… Довели…
- Понятно. Совсем юная по вашим меркам. Почти ребенок. И что дальше?
- Ты правда тупой и не понимаешь?! Он насиловал меня! Несколько дней подряд, почти без перерыва, а когда я ему надоело, отдал меня своим солдатам!
- И они тоже?.. – На лице Давота не было эмоций. Лишь до скрипа кожи сжались кулаки.
- Нет… - Сквозь всхлипы и слезы, девушка положила, - потом появилось вы… И всех убили. Спасибо…
- Не стоит благодарнос… - Договорить Давот не успел, девушка его перебила.
- И что теперь? Что со мной будет?
Давот лишь пожал плечами.
- Я не знаю. Поешь, поспи, я прикажу приготовить тебе бочку с водой – помоешься, а там как сама решишь. Хочешь – иди куда глаза глядят, хочешь – вздернесь, ты много пережила и имеешь на это право. А хочешь – останься при моей сотне. Теперь твоя жизнь только в твоих руках. Решай сама.
Вытирая слезы кулаками, Алантиэль все выслушала и продолжила беседу:
- Мне некуда идти, дома меня уже не примут… Наложить на себя руки я тоже не могу… Я правда могу остаться с вами? – С надеждой в глазах молвила девушка.
- Правда. Кстати, а что ты умеешь?
- Я маг… Маг-целитель…
- Это просто прекрасно! Тогда я распоряжусь, что б тебя накормили, напоили и дали нормальную одежду. Если хочешь остаться – как отдохнёшь помоги врачевать раненых. Их много. У меня в сотне никто просто так свой хлеб не ест.
- Спасибо…

Так вот закончилась эта битва. Давот ещё не знал, что за совершенный подвиг ему доверят в управление когорту, а спасённая им эльфийка, что отныне самоотверженно трудилась на благо солдат, станет в будущем его женой и быстро завоюет уважение среди воинов своей добротой и чуткостью.

И ещё несколько лет Давот прослужил, обретаясь по границам королевства и командуя уже когортой. Своей маленькой армией он наводил ужас на врагов своей страны, громя многократно превосходящие силы с минимальными потерями. С того самого дня, битвы в том ущелье, его когорта всегда шла в авангарде основного войска, а Давот – в авангарде своих людей. Отныне он всегда первым вступал в битву, а выложил с не последним, чем обрёл нерушимый автори то ет среди своих воинов, которые уже были скорее больше верны лично ему, а не стране. И всегда, перед атакой следовал один и тот же клич Давота, поддерживаемый сотнями глоток, внушая страх врагам: «Боли нет… Страха нет… Смерти нет… Я! Есть! Возмездие!». Благодаря недюжей удачи и великолепному стратегическому гению Давот устлал свой путь славой. Даже Боги обратили на него свой взор, наблюдая за действиями этого человека. Спасённая же им когда-то давно эльфийка всецело трудилась на благо когорты Давота, завоевав всеобщую любовь и симпатию всех солдат. Однако, не смотря на это, Алантиэль все чаще и чаще заглядывала в шатер Давота, оставалась у него на ночь… И так прошло полтора месяца, пока воитель не не ответил на ее чувства, чему свидетельствовали громкие девичьи крики и стоны, что в одну из ночей неслись над всем лагерем, разбудив половину воинства. А на утро солдаты со смущенными улыбками хором приветствовали и салютовали своему командиру. И так прошло полгода – Давота, в тщетных попытках избавиться от «нищего аристократа», кидали с границы на границу, на самые самоубийственные задания, и каждую ночь, после очередного боя, из него шатра доносились стоны, смущая стражу. Ещё спустя пару месяцев, на радость своих подчинённых, Давот и Алантиэль сыграли свадьбу. Так и шел год за годом, пока эту военную «романтику» не нарушил гонец, пришедший в ночи со страшной вестью – В родном городе Давота открылся разлом, из которого перли демонические полчища, а землю пожирала скверна. И что все  военные формирования, в данный момент не находящиеся в походе, призываются к месту проишествия. Услышав данное послание, Давот незамедлительно приказал снимать лагерь и выдвигаться в путь, который занимал пару недель. Прибыв же на место, он впервые ужаснулся. Сам город он не видел, но сразу понял – там нет никого живого, ведь на полтора десятка лиг вокруг него земля была наполнена гротескными монстрами, что выглядели словно плод чьей-то больной фантазии. Растения изменились, а то, что некогда было животными – превратилось в кровожадных мутировавших тварей, да и без них были замечены странные чудовища, ни на кого и не на что не похожие. Дикие демоны.  И в очередной раз ему дали самоубийственное задание – войти в эти земли и остребить нечисть. На его счастье – такую же задачу получили и все прибывшие когорты, образованные в отдельный Легион. И по обыкновению в авангарде шла когорта Давота… Да только вот против таких чудовищ – диких, кровожадных, не имеющих разума и инстинка самосознания – не работает тактика, не работает стратегия. Потому все было предельно просто – демоны сгонялись в небольшие стаи и заключались в котлы, где их старались истреблять с максимально возможной дистанции, ибо даже одна прорвавшаяся тварь могла устроить кровавую баню.  Но чем ближе к городу приближался легион, тем страннее вели себя чудовища. Их атаки становились более осмысленными, они начали нападать их засад, отступали, если было очевидно поражение – отступали. Словно ими кто-то управлял… Давот понимал, что их заманивают в ловушку, слишком часто он сам использовал такую тактику, но все его увещивания и опасения игнорировались командованием. Пока капкан не за ахлопнулся… Но было уже слишком поздно. Целые орды демонов окружили армию людей. Было их такое великое множество, что за ними не видно было горизонта. Темные твари словно вырастали из земли. А над всеми ними возвышалась огромная крылатая тварь с двумя парами рогов, возвышаясь на 4 человеческих роста. Невероятно сильный демон, пожравший множество людей. Титан, что повеливает нечестивыми ордами. Но сейчас над полем боя прокатился идиотский приказ:
- Сомкнуть ряды! Встать кругом! Примем их грудью, встретим смерть достойно!
- Отставить! Разомкнуть строй! ОТСТАВИТЬ! – Это уже Давот командовал своей когорте. Он понимал, что едва ли кто-то уйдет живым, но он хотел хотя бы попытаться порвать окружение. Или продать свою жизнь и жизнь своих солдат как можно дороже. А делать подобное в плотном строю против противника, что когтями рвет сталь, как бумагу – сущее самоубийство. – Разомкнуть строй! Атаковать в одном направлении, прорвем окружение!
- Безумец, что ты делаешь?! Решил ослушаться приказа?!
- Иди к черту, идиот! Если так хочешь умереть – подыхай тут, а я хочу сохранить столько жизней своих воинов, сколько смогу!
И дальше начался сущий ад. Используя построение легиона за спиной как живой щит, Давот врубился в ряды противника, где его было меньше всего, сам того ещё не понимая, что только что он изобрел рассыпной строй. Но все равно, это была кровавая бойня. За одного демона Давот платил чудовищную цену – троих своих воинов. Сердце его было полно скорби за такие потери, но оплакивать их не было времени. Он рубил и рубил тварей, ступал по внутренностям и конечностям как своих людей, так и чудовищ, утопал по щиколотку в крови, которую уже не впитывала земля и тащил сквозь этот кошмар свою любимую и тех немногих солдат, что успевал выдернуть из пасти очередной твари. Потери были чудовищны, от его когорты осталась едва ли треть, но он смог. Он прорубился плечом к плечу со своими людьми в ту сторону, откуда они пришли, где кольцо окружения было тоньше всего. Но едва он успел возрадоваться успеху, выводя последних своих бойцов, как перед ним с неба рухнул тот самый крылатый титан, что все это время с ухмылкой наблюдал за отчаянным рывком.
- А ты умелый воин, смертный… - Эхом пробасил огромный демон.
- Бегите… Бегите все! Я задержу его!
- Нет, командир! Мы или уйдем все вместе, или умрем тут, плечом к плечу!
И тут монстр расхохотался.
- Ты? Задержишь МЕНЯ?! – Чудовище залилось в гомерическом хохоте. – А ты смешной. Ладно. Давай заключим пари. Если сможешь меня развлечь – я не трону твоих людей и пальцем. Нет – и они все умрут. Или ты рассчитывал, что я не пущу за вами погоню?..
Конечно Давот понимал это. Понимал, им что даже если получится пробиться из окружения, хорошо если хотя бы один человек сумеет уйти и рассказать, что здесь случилось. Оглядевшись же вокруг, воитель увидел, что демонические орды стоят на месте и ожидают приказа. А потому он не колебался ни секунды. Если цена спасения нескольких сотен опытнейших воинов – его жизнь, так тому и быть.
- Так что ты решил, че-ло-век? –
Прогрохотал монстр, смакуя каждый слог в последнем слове.

Давот молча поправил щит, опустил забрало шлема и, сжав меч покрепче, ответил, становясь в боевую стойку:
- Я согласен. – И стоило ему это произнести, как все его воины замерли.
- Чудно, чудно… - Ответил монстр,  сразу же атакуя своим топором.

Давот сам был не маленьким, но понимал, что блокировать удар такой силы – идиотизм. Вместо этого он поднырнул под руку и рубанул монстра клинком в колено, но нанес лишь незначительную рану… Позднее этот бой войдёт в легенды. Огромный демон и простой человек сошлись в смертельном бою и, казалось, никто не может достать друг друга. Но вот ещё один удар, пируэт и стремительная  контратака. С руки чудовища падает пара отсеченных пальцев, а сам демон, издав торжествующий рев,  нанес стремительный удар топором, рассекая доспех и грудь Давота.
- Ты и правда умел, Воитель. Я держу свое слово.

Демон небрежно откинул тело птнком, а разум Давота, под полные отчаянья крики и слезы своей любимой, проваливался во тьму… Могучий воин умирал. Умирал, но защитил своих людей. И вот вокруг его взора сомкнулась тьма. Безмолвная и густая, как камень… Сплошная пустота вокруг, в которой он, вероятно, проведет остаток вечности, не в силах молвить даже одно слово… Однако уходил он не в покое. Он, умирая, видел, как нечестивые твари рвут его людей на части. Всех до одного. Демон сдержал слово - он никого не тронул и пальцем, лишь оставаясь немым наблюдателем. Как и Давот. Он видел, как его солдат, его семью рвут на куски, слышал плач своей любимой, когда одна из демонических тварей буквально вырвала плод из чрева эльфийки. В одночасье Давот лишился всех своих людей, своей любимой и своего ребенка. И все потому что доверился демону... Его содрогало от ненависти, бессильной злобы и ярости на пополам с предсмертной агонией. Он никак не мог уйти, но в последние минуты своей жизни ощущал, как рушиться его рассудок, утопает в лютой злобе. О, если б он мог встать, он бы зубами рвал глотки демонических тварей... И вот, в момент пика отчаянья и на границе смерти, он услышал тихий женский голос...
- "Ты обладаешь силами их остановить..."
Из горла Давота вырвался в ответ лишь невнятный хрип и кровавая пена.
- "Разве ты не ощущаешь... Родство? В твоих жилах течет та же кровь... Обрати свою ярость к ней и обретёшь то, что хочешь... Коснись демона внутри себя!"
Он лишь скривил лицо в гримасе безумия и боли. Демоническая кровь? В нем? Что за бред! Но находясь на самом краю отчаяния, он послушал совета... И увидел глубоко в себе клубящуюся тьму. И ощутил, словно силы всех павших здесь - и людей, и демонов - вливаются в него, наполняют и перенасыщают. Как затягиваются его раны, а мир вокруг стал серее...
- "Отлично... А теперь... Встань! Теперь они будут бояться тебя. Рви их в клочья! Рви и кромсай, пока не иссякнут!" 

И снова сомкнулся мрак. Вокруг тела Давота вихрем заклубилась тьма, медленно поднимая его на ноги. В руках его был новый черный палаш со странным узором и черный черный щит, на котором был вычекан скелет, а на поясе висел огромный шестопер, невест откуда взявшиеся. А облик его... Белые, почти седые волосы. Мертвенно-бледная кожа и темно-алые горящие глаза. И среди криков разрываемых и сжираемых заживо людей пронесся тяжёлый и хриплый клич:
- Рви... И... Кромсай!
Сила переполняла, просто распирала Давота. И для своих умирающих воинов раньше он был непререкаемым авторитетом, то теперь, словно восставая из мертвых, стал чем-то большим, чем отец. Большим, чем человек. Для своих людей он стал полубогом. Тем, кто явит возмездие и отомстит за столь позорное убийство. Демон же, развернувшись, проревел:
- Ты ещё жив?! Что ж, убью тебя ещё раз… - Но его угрозу встретило молчание. Не выдержав такого оскорбления, чудовище ринулось в атаку, куда как быстрее, чем раньше. Но вот только он не знал, что произошло. Одним молниеносным движением Давот ушел в сторону и одним взмахом отрубил руку демона, а следом, пока он в замешательстве смотрел на свою культью – отсек твари и ногу. С ревом чудовище упало навзнич, а Давот, с глухим рыком, что прокатился по округе, отбросил в сторону клинок и, запрыгнув на грудь демона, начал яростно превращать морду твари в месиво щитом и шипастым кулаком. Он бил и бил, пока голова его не лопнула, как гнилая тыква и только тогда Давот издал победный рев. Рев, от которого  низшие демоны обратились в бегство.

Так в тот день умер Давот. Человек, командир когорты, нищий аристократ. И воскрес тот, что стал легендой. Вернулся тот, кто теперь нечто большее, чем простой человек. Тот, кого позднее назовут Палачом Рока.

Кинжал с черным клинком, клинок прямой, гарда С-образная, материал клинка – сталь, обоюдоострый. Общая длина – 40 см, вес – 0.5 кг.

»Кинжал»

Клинок Рока. Стальной палаш, клинок прямой, из странной черной стали, общая длина – 100 см, из которых 85 приходится на клинок, заточка – односторонняя. Эфес закрытый, с гардой-крюком и чашей, с внешней стороны которой шипы, рукоять – хвостовик клинка, обтянутый кожей, яблоко овальное, с гранями. Сталь клинка не простая. За века, проведенные в руках своего хозяина, она буквально пропиталась его ненавистью и злобой к демонам. Да и учитывая, что Давот сам частично демон - эта неудержимая ярость, злость и ненависть зародили в клинке подобие скверны - только вот действует она исключительно на демонов. Воздействие похоже на порчу, только распространяется гораздо быстрее и причиняет несущим в себе демоническую кровь просто немыслимые страдания и боль, а плоть, начиная от раны, словно заживо разлагается, равно как и кровь, льющаяся с такой раны, что не позволяет порче пропитать землю. Также, иногда, во сне или если хорошо прислушаться, может показаться, что слышен шепот клинка, что вечно голоден и жаждет крови... Если же оружия коснется или будет ранен кто либо другой, кроме демона, конечно ничего смертельного и особо страшного не случится, однако взявший его может в сжатое мгновение ощутить всю ярость, боль, ненависть и безумие Давота, пропитавшие клинок за века. Вес – 1.4 кг.

»Палаш»

Костолом. Огромный одноручный шестопер. Рукоять сделана из стали, имеется «ложная гарда» на расстоянии 15 сантиметров от «рабочей части».  Перья заканчиваются удлинением, образуя шесть острых шипов, что дает возможность совершать выпады. Длинна рукояти 30 сантиметров, общая длинна – 70 сантиметров. Вес орудия 3.5 кг.  На поясе (перевязь) имеется кольцо, в которое опускается орудие и удерживается (я знаю, что мой шестопер намного тяжелее реально существовавших).

»Шестопер»

Кираса – панцирная часть доспеха, идеально подогнанная под талию. Имеется воротник, закрывающий шею вместо горжета, а также «юбка» из стальных пластин, которая на панцирном кольчужном плетении крепится к кирасе, закрывая бедра и кольчугой – пах, также в комплекте стальной гульфик, толщина грудной и спинной пластин – 2.5мм., каленой стали. Вес 12 кг со всеми навесами.

Наручи, броссары, налокотники и перчатки – наручи пластинчатые, пластины же в свою очередь нашиты на сыромятую кожу, ремнями затягиваются на руке, имеется также «налокотник» и броссары, все это – единая система с наручами, толщина стали – 1.5 мм, каленая.  Латные перчатки «песочные часы», защищающие кисти, 1.2 мм стали не каленой, на костяшках короткие пиромидовидные «шипы»Вес наручей – 1.2кг, вес перчаток – 0.5кг.

Наплечники – наплечники, представляющие собой прочные латные пластины, 2.5 мм каленой стали. Вес 2.3 кг каждый.

Поножи анатомические двустворчатые –  единое целое, состоящее из защиты бедер (защита бедер трехстворчатая), коленей и голеней. Бедра и голени – 2мм каленной стали, колени – 1мм не закаленной стали. Вес 3 кг на каждую ногу.

Сабатоны,  одеваемые поверх простых кожаных сапог, толщина стали – 0.5мм каленой стали. Вес 0.3 кг каждый.

Шлем. Цельный шлем с откидным забралом, какое обычно используют на топхельме, тип шлема – барбют, имеет вшитый подшлемник, толщина стали на забрале, лобовой части, макушке и затылке – 4.5 мм стали, по бокам – 2.5мм стали.  Вес 5 кг.

»Доспех и шлем»

Щит – средний щит, не имеет деревянной основы, материал сталь, 5 мм. Он овальный, низ щита заканчивается острым углом, что дает возможность неплохо делать им дырки в противнике. Несколько выпуклый, помимо ремней крепления, имеет жесткую фиксированную ручку, свойственную тарчам и кулачным щитам, что и позволяет его носить также, как тарч, однако имеется возможность и «классического» удержания, имеются также ремни, предусматривающие ношение на спине, также на лицевой стороне имеет чеканку в виде скелета. Тип хвата – локтевой и плечевой. Закрывает тело от шеи до колена. Вес 7.5 кг.

»Щит»

Кольчуга. Материал – сталь, длинна кольчуги – чуть ниже таза, одевается поверх поддоспешника, тип плетения – панцирное, кольца склепанные, плоские. Вес – 8 кг

»Кольчуга»

Поддоспешник. В качестве поддоспешника выступает полный костюм – цельный, от шеи до ног, черного цвета, сшитый из сукна и набитый конским волосом в один слой и во второй – предположительно ватой, также на нем имеются льяные шнуры, необходимые для крепления доспеха. Прекрасно смягчает удары. Имеется капюшон. Вес 2 кг.

Черный балахон. Простой черный балахон, сшитый из каменного льна (асбест), что придает ему огнеупорность, с капюшоном и длинным рукавом, одеваемый поверх брони. Вес 0.7 кг.