Поднимая взгляд на самую высокую точку Калландора, Андалин подносит к лицу одну из своих рук, устраивая ту ребром на лбу чуть выше бровей. Защищая тем самым глаза от надоедливого солнца. Один из самых значительных минусов жизни на поверхности - беспощадное небесное светило. До сих пор эльфийка не могла понять как так вышло, что люди, шедшие вместе с ней к городу, могли спокойно находиться под жалящими лучами и даже более того, иногда с удовольствием подставляли лицо свету, купаясь в его лучах. У Андалин от подобных картин мурашки бежали по коже, а руки сами по себе поправляли плащ с размашистым "хвостом", удостоверяясь, что ни капля света не проникает под него. Рука, покрытая плотной кожаной перчаткой, сжимала поводья лошади, что имела весьма дурной нрав и то и дело резко вскидывала голову. Буквально навязавшись в компанию к нескольким всадникам, тёмная, словно поддаваясь общему течению шла за ними. К тому же, по пути её временные спутники рассказывали о своей родине достаточно много занимательных историй. И теперь Андалин могла полюбоваться этим великолепием самостоятельно.

Огромный город, по-хозяйски раскинувшийся на утесе, оберегаемый Малахитовым морем - то, куда держали путь пять всадников. Двое из них в доспехах, еще двое в более свободных и простых одеждах, а среди них - фигура в плаще, что не давал толком понять даже пол, хотя, исходя из более скромных габаритов, можно было сделать соответствующий вывод. Красная черепица крыш купалась в солнечных лучах, что вблизи с водой казались еще более яркими и безжалостными. Всю обстановку скрашивал порывистый и, наполненный прохладой и морским запахом, воздух. Растрепывая гриву лошади, он так же сделал несколько попыток сорвать с головы эльфийки капюшон, что побудило девушку убрать руку ото лба и ухватить пальцами край ткани, что покрывала её голову, не давая воздушным потокам шанс на шалость.

- ...столица кузнечного и ювелирного дела. - Гордо повествовал человек, что держался достаточно близко что бы не повышать лишний раз голоса и двигался параллельно эльфийке, в то время как остальные уже подгоняли лошадей, заставляя тех перейти с шага на рысь. Кажется, их сильно манили родные городские стены и только одного из мужчин больше привлекала компания незнакомки, нежели шанс поскорее вернуться из, по ранее сказанным словам, затяжного путешествия. Интересно, придерживался бы он своей позиции и дальше, если бы знал, что Андалин пропустила большую часть его слов мимо острых ушей? Погруженная с головой в созерцание столь грандиозного архитектурного величия, девушка даже не удосужилась перевести взгляд на человека, предпочитая смотреть только перед собой.

Многочисленные знамена благородных фамилий развивались на ветру. Стоило им приблизиться к городской черте, как численность людей вокруг резко увеличилась: укутанные в разнообразные одежды, они мельтешили, суетились. Простолюдины, схватив подол величественной госпожи в дорогих мехах, уберегали его от грязи под ногами. Рыцари, гремя латами, сверкали в свету солнца словно, рассыпанные по траве, монеты. Стук копыт, гул голосов, откуда-то даже слышался истошный плачь ребенка - все это поглощает пространство. Андалин и раньше приходилось бывать в крупных городах, и каждый раз ей удавалось удивляться тому, на сколько поверхность - пропитанное жизнью место. Родина, где жизнь протекала более размеренно, не могла сравниться с масштабами того, что происходило под лучами настоящего небесного светила, а не той подделки Первой Матери, на которую молился каждый тёмный с самого рождения.

- Гутцайт, - вдруг произнесла Андалин, бросив взгляд в человека, как только они свернули с широкой полосы главной улицы в более спокойные подворотни, - вы говорили, что это один из самый лучших мастеров во всем городе, - потянув поводья чуть на себя, эльфийка заставляет лошадь остановиться на месте и та, в своей манере, резко вскинув голову, все же останавливается на месте, - где я могу найти его? - Собеседник, так же замерев, усмехается себе под нос и первых делом предупреждает Андалин о характере кузнеца, а только после этого буквально на пальцах объясняет месторасположение новой кузницы, указывая на один из шпилей, возвышающихся над городом. Вскоре из подворотни выходит лишь тёмная эльфийка, оставаясь вновь в одиночестве среди сотен людей.

Громкое высказывание о столице кузнечного дела, подтверждается в тот момент, когда эльфийка то и дело натыкается на десятки разнообразных кузен, разбросанных по пути. Жар из горнил заполняют узкие улочки, мастера с обнаженным торсом, работая над очередным изделием, высекая искры из податливого металла размеренными ударами молота, привлекали к себе внимание Андалин. Так эльфийка и не заметила, как добралась до стены нужного строения с обозначенным шпилем. Спешившись, тёмная продолжила движение пешком, до тех пор, пока не доходит до той самой мастерской, которая была подробно внешне описана человеком. Отведя ездовое животное в сторону, девушка перекидывает поводья между какими-то деревянными опорами, почто привязывая лошадь, и только после этого проникает под навес кузницы.

- Доброго дня, - первое, что произносит Андалин после того, как оказавшись в безопасности от прямых солнечных лучей, скидывает с головы капюшон, - я ищу мастера Гутцайт. - Смотря в спину силуэта, что немного искажался под жаром горнила, эльфийка немного щурится, боясь, что огонь вырвется из печи и опалит ей ресницы и брови. Она не скрывается при помощи маскирующих заклинаний и поэтому является в своем истинном обличье: темная кожа с сероватым оттенком, темные волосы и кроваво-алый взгляд - весьма экзотический вид во всех уголках континента, учитывая, что представителей её расы на поверхности встретить достаточно проблематично.

Пока человек, к которому она обращалась с целью найти нужного кузнеца, ушел куда-то, отлучившись со своего рабочего места, Андалин изучала взглядом убранство кузни. Однако, больше всего внимание темной эльфийки привлекли стойки с холодным оружием, что, судя по всему, дожидалось своих владельцев после работы кузнеца. Подойдя ближе, она касается пальцами плетеной рукоятки, поднимается выше к навершию, что украшала фигурка с головой какой-то птицей, одним движением оглаживает острый клюв. Легко опускаясь на корточки, Андалин подобным образом изучает обоюдно острое лезвие, пробуя то на остроту, проводя подушечкой большого пальца по ребру. Тонкое рассечение на коже затянулось так же быстро, как и появилось, даже капля крови не успела собраться что бы под собственной тяжестью упасть, разбившись о каменный пол. Едва заметная хмурость проступила на, доселе невозмутимом, лице тёмной. Она успевает подняться, выпрямившись в полный рост, аккурат за несколько секунд до того, как слышит, достаточно громкий голос сбоку. Незамедлительно мотнув головой в сторону источника звука, тёмная натыкается взглядом на девушку, восторгу которой, кажется не было предела.

Плавно поворачиваясь к ней всем телом, Андалин в полной мере замечает, как обладательница двух, вздернутых вверх, звериных ушек, изучает её тело, покрытое плащом, и лицо взглядом. Быть диковинкой на поверхности - занимательное, но непрактичное занятие. Многие не видели представителей её вида, что было обусловлено предпочтением тёмных эльфов вести более скрытный образ жизни, нежели их более светлокожие собратья, поэтому подобная реакция со стороны девушки была понятна и не вызывала ответного удивления. Дети указывали на Андалин и её брата пальцем, когда те шли по своим делам, стражники запоминали их намного проще, чем обычного среднестатистического человека и это не позволяло обмануть кого-либо, представившись по-другому по прошествии пары лет. В такие моменты приходилось прибегать к хитростям, использовать зелья, что её кровный родственник сотворял при помощи алхимии, менять облик или принудительно лишать человека памяти. Кто знает, может, тот "дурачок", что попадется вам на пути, твердящий о том, что демоны забрали его воспоминания, окажется как раз жертвой темнокожих брата и сестрицы.

Тёмная эльфийка молчала до той самой поры, пока, как выяснилось, Гутцайт не задала несколько вопросов. Андалин, смотрела на неё холодным взглядом алых глаз, что время от времени уходили от, подобного её оттенку, глаз собеседницы, выше к смольно черным ушам. Она и до этого встречала оборотней, более того, ей даже доводилось питаться некоторыми из них в Тзари, но больше существа этого вида не интересовали Андалин в качестве закуски, по крайней мере до тех пор, пока голод не заставит её действовать, согласно самым низменным из своих инстинктов. Последний вопрос, заданный собеседницей, словно заставляет лед на её лице оттаять, а уголок губ с одной стороны чуть приподняться, являя легкую ухмылку. Андалин подкупала подобная прямолинейность и развязанный язык, правда, всегда и во всем, по мнению эльфийки, нужно было выдерживать "золотую" середину.

- Приглашу ли я тебя выпить - будет напрямую зависеть от итога твоей работы. - Ухмылка на губах стала шире, заставляя двинуться и второй уголок губ, тот лениво и нехотя пополз вверх. Одним движением руки Андалин откидывает часть длинного плаща за свое плечо, являя, до этого скрытые, участки тела, спрятанные в костюм из плотной и, на вид, дорогой коричневой кожи, что покрывал её тело полностью, от пят до самого горла, оставляя незащищенными разве что кисти рук. На поясе тёмной - несколько подсумков и то, ради чего ей понадобился кузнец. Клинок, исполненный в серповидном стиле, что был присущ диковинному алвадскому оружию, отразил свет из распаленного горнила, блеснув на женском бедре. Даже издали было видно, что не хватает внушительного участка лезвия, словно оно, ударившись о камень, лишилось детали. Может, так и произошло, кто знает? Андалин никогда не использует ножен, поэтому что бы отделить клинок от себя - ослабляет петлю, что удерживала рукоять близко к бедру, не давая ей выскользнуть при ходьбе или иных движениях.

- Сможешь что-то сделать с этим? - Удерживая клинок за рукоять перед собой, Андалин поворачивает его лезвием к себе, стремясь исключить возможные мысли о стремлении убить, что в головах городских жителей возникали с завидной регулярностью. Конечно, ведь тёмные эльфы - убийцы, и это было чистейшей правдой, но даже в столь приятном времени при провождении нужны были необходимые или вынужденные паузы. Указывая пальцем свободной руки на, большого размера скол, Андалин снова поднимает взгляд на Гутцайт, ожидая от девушки какого-либо ответа. Тонкое лезвие, наверняка, могло стать проблемой для ремонта. Эльфийка несколько раз наблюдала за работой кузнецов, примерно знала механизм их действий во время сотворения клинка, можно сказать, с нуля, но никогда не видела как исправляют подобные проблемы.

- Возможно, легче будет выковать полностью новое? - Склонив голову чуть на бок, тёмная не отводит взгляда, протягивая сломанное оружие собеседнице. Тот же интерес, что был у оборотня касательно расы клиентки, теперь испытывала, в какой-то мере, Андалин. Не каждый день увидишь в качестве кузнеца особь женского пола, хотя, наверняка, её принадлежность к расе, что славилась своими физическими характеристиками, играла не маловажную роль. Ведь работать за наковальней будучи зверолюдом было точно проще, нежели обычному человеку с его хилыми ручонками и такими хрупкими костями, да и выносливость, должно быть, совсем не та и уступает оборотню в несколько раз.

То, что мастерица готова была взяться за стол тонкую работу, вызывает у Андалин уважение. Не каждый день можно было встретить кузнеца, что всю свою жизнь кует подковы для коней, да гвозди для изб. Калландор, конечно, в этом плане, был для тёмной эльфийки своеобразным открытием. За все те десятки дет на поверхности, даже такой кочевнице, как она - не обойти всех тех уголков бескрайнего континента. К тому же, этот город был не самой яркой звездой на торговом небосводе, поэтому и внимания особого к себе никогда не привлекал. Для брата Андалин, с которым она проводила множество времени в совместных путешествиях, главное - выгода от продажи тех психотропных веществ, что он готов был продать любому желающему. Посему, столь, не готовые к торговле подобным, города не вызывали в нём интерес. Сама эльфийка же, в одиночных путешествиях искала более спокойные и тихие места, подальше от крупных поселений. И, кто знает, может, если бы не, присевшие на длинные уши, случайные путники со своими рассказами о чудо-мастерах на их Родине, то Андалин пошла совершенно в другом направлении по большаку. Но, в любом случае, сейчас она смотрела на оборотня с интересом, что поблескивал в кроваво-алых зрачках. Пламя горнила, то и дело отражающееся в них, прекрасно иллюстрировало тот метафорический "огонёк".

Это можно было сравнить с запахом, только что приготовленного куска мяса, для голодного человека. Высвобожденная магия тонкими, неосязаемыми шлейфами, словно лентами, пронизывала пространство вокруг кузнеца, окружая не только её, но и Андалин. Алая радужка глаз, словно отзываясь на потоки столь соблазняющей энергии, неестественно блеснула. Эльфийка переводит, за несколько секунд до этого опущенный, взгляд с собственного клинка на Гутцайт. Внимание, с которым оборотень смотрела на металл в своих руках, своеобразно завораживало, но больше Андалин интересовала та энергия, что изливалась из мастера кузнечного дела рядом с собой. Наблюдая за тем, как девушка все больше и больше погружается в некий транс, Андалин лишь думает о том, что железо в её руках скажет мало. Забрало несколько жизней, да и то не руки выходца из Тзари сжимали его рукоять в этот момент. Потому тогда вообще это алвадское изделие заслужило такое внимание? В действительности ли тёмную в эту кузнецу привело именно сломанное лезвие? Или же клинок удачно попался под руку? Был намеренно расколот? В любом случае, на любой из этих вопросов эльфийка лишь поведет плечом, не выдав никакого внятного ответа.

Но теперь Андалин точно знала, что та вспышка, выплеск магической энергии немного ранее - исходила от Гутцайт, и сама по себе оборотень является достаточно мощным источником, можно сказать, глубоким колодцем, магии. Но разве такой объем может содержаться в одном теле? Выпей этот колодец до капли и можно лишиться чувства голода на множество сотен лет. В голову эльфийки начали закрадываться не самые добрые мысли. Хотя, когда от неё вообще можно было ожидать чего-то благородного, а не очередной злостной выходки забавы ради? Оборотень выходит из транса, смотрит на Андалин слегка затуманенным взглядом, который совсем скоро становится столь же осознанным, каким он был до того, как оружие опустилось в её руки. И теперь девушке предстояло ответить на заданный вопрос о цели, для которой предназначалось оружие. К тому же, учитывая тот магический шлейф, что все еще наполнял кузню, слова о сверхъестественном вмешательстве заинтересовывают эльфийку больше, чем сам возможный результат.

Пауза, которую выдерживает Андалин, длиться с десяток секунд, но она не стоит на месте. Одна из её рук ложиться на подсумок, ловкие пальцы поддевают крепление. С характерным звоном, в её руке оказывается мешочек, что занимает всю ладонь. Подкинув тот пару раз, давая удостовериться в денежном содержимом, тёмная размещает его на лезвии своего же клинка, что в руках по-прежнему держала в своих руках Гутцайт.

- Плачу тридцать золотых за работу, - эльфийке попросту не хотелось отвечать за заданные вопросы так, как от неё, возможно ожидали, - сделай все что в твоих силах, что бы вернуть его в первозданное состояние, - оторвав взгляд от кузнечных дел мастера, Андалин мельком осматривает помещение, выискивая место где она может присесть, и уже в пол голоса добавляет, так что бы сказанное услышали только они двое: - и если понадобится, то я доплачу за дополнительные затраты. - В итоге, все же останавливая беглый взгляд на небольшом стуле без спинки, что стоял как раз поодаль от печи, рядом со стойками в которых находились готовые древковые оружия. К тому же, туда не заглядывало солнце, а, значит, риск быть ужаленной лучами небесного светила отсутствовал. Пройдя к ней, девушка присаживается, сразу закидывая одну ногу на другу. Уже обеими руками она откидывает плащ, что все еще держался благодаря сомкнутой застёжке на её шее, за плечи на спину, освобождая руки от возможных преград в виде плотной ткани.

Само собой, она не собиралась уходить, подобно большинству заказчиков, что сухо кидают условия и удаляются до тех пор, пока не вспомнят об оставленном оружии. Эльфийке спешить было некуда, посему, лучшее, чем она могла себя развлечь - понаблюдать за работой мастера издалека, так, что бы не мешаться под рукой.

- Ты когда-нибудь была в Алвалде? - Вдруг начинает диалог на отстраненную тему Андалин, желая занять себя и мастера легкой, на сколько это возможно, беседой. Хотя и прекрасно знала, как подобное может отвлекать от работы, где необходима была концентрация и выверенные, отточенные действия, которым болтовня могла только мешать.

Отредактировано Андалин (2021-06-10 11:27:41)

Звук кузни - интересный перезвон металла, треск дерева в горниле и тяжелое дыхание мастера, что сотворяет чудеса с железом, заставляя податливый, словно тесто, материал стать послушным, принять нужную форму. Наблюдать за подобным всегда нравилось Андалин. Подобно тому, как тёмная наблюдала за процессом изготовления тех или иных вещей при помощи алхимии своего брата, она следила за работой кузнеца. Созидание - что-то ей недоступное, далекое. Сама Андалин способна была только разрушать продукт чьих-то долгих трудов и кропотливой работы. Сколько бы эльфийка не пыталась, единственное в чем ей удалось преуспеть за те двадцать лет, что она бродит по поверхности, это изготовление венков на голову из полевых цветов. И то, те не раз оказывались разорванными и выкинутыми только по той причине, что Андалин быстро надоедало данное занятие. Ну, и, конечно, ей отлично удавались самокрутки, созданием которой она начала заниматься практически сразу, как только присела на табурет. Так как одна нога была накинуты на другую, образовывался привычный плацдарм для обыденных махинаций. Из подсумков на бедрах, тёмная извлекает пару полу-сухих листов, правильной прямоугольной формы, какого-то растения, сверток с мелко нарубленным табаком и еще пару листов, то уже поменьше, нежели те, что абсолютно точно будут выступать в качестве покровных.

Андалин то и дело отвлекается от своего занятия, смотря на собеседницу, особенно внимательно следя за её лицом в момент, когда она говорит о том, что словно привязана к одному месту. Это так странно, иметь такой огромный мир поверхности с разнообразием мест, которые нужно обязательно посетить за свою жизнь, и ни разу не выбираться дальше Калландора. Андалин смотрит на кузнеца, чувствует как внутри неё самой нарастает печаль, напоминания о прошлом полезли в голову словно черви. Тзари - её родина, закрытая от любых глаз, скрытая в самой толще земли, там, куда известия о поверхности доходят не до всех ушей. Эльфийке повезло, она регулярно выбиралась из темных и извилистых путей внутри скал и гор, оказываясь под лучами настоящего небесного светила, а не той подделки, на которую сетовала Первая Мать. Ей удалось увидеть многое ещё до бегства, но ведь там, внизу, рождаются, живут и умирают те, кто ничего кроме однообразного каменного окружения ничего больше и не видел. Отвлекая себя от недобрых мыслей, Андалин расправляет покровный лист на своей ноге, после кладет на него же еще один, тот что поменьше, он будет выполнять роль "связующего".

- Совершенно верно, - увлеченная своим занятием, тёмная не поднимает взгляда на собеседницу, отвечая на её вопрос о неслучайности вопроса, - это самый классический представитель алвадского холодного оружия, - на двух, наложенных друг на друга прямоугольных листах, появляется тонкая линия табака, который девушка бережно отщипывала от слабо спрессованной массы, - но, несмотря на постоянный поток прямых клинков, не думаю, что этот станет для тебя большой проблемой. Не зря же о тебе ходит молва как об одном из выдающихся кузнецов во всем Калландоре. - Иногда она посматривает за Гутцайт исподлобья, не поднимая головы, наблюдает за тем, как она держит молот в руке, как сокращаются мышцы её руки при каждом нанесенном ударе. Все же наблюдать за работой именно женщины за наковальней - то самое экзотическое удовольствие, которое не встретишь в любой точке на карте континента. Стук слитков в небольшом ящике свидетельствовал о том, что вскоре металлы из этих земель разбавят алвадскую сталь или и вовсе вытеснят из общей конструкции.

Полоска табака на листах становилась все толще и толще, понемногу наращивая массу. Андалин, в конце концов, стягивает незамысловатую нитевую конструкцию мешочка, плотно закрывая остаток наполнителя, защищая тот от влаги и грязи. Бережно убирает его, вместе с неиспользованными листьями в подсумок. Темные пальцы скручивают сигарету, язык плавно проходит по краю листа и через несколько секунд все было готово. Андалин не долго исправляет неровности, нажимая на готовую табачную палочку подушечками пальцев, приводя её в идеальное состояние. Металл отправился в горнило, а мастер снова обращается к эльфийке, заставляя Андалин поднять взгляд. Гутцайт говорит, что её круг общения редко выходит за рамки бесед с коллегами и у тёмной уже начинала складываться определенная картина: она никогда не уходила далеко, не имеет общения за пределами рабочего места как такового. Наверное, то была судьба, что эльфийка оказалась именно в этом месте, а слова девушки-кузнеца лишь подталкивали Андалин выкрасть оборотня этим вечером и как следует развлечься. В конце концов, в планы дроу входил осмотр города и кто как ни коренной его житель может знать о самых интересных достопримечательностях и потаённых углах?

- Моё имя Андалин, - у тёмной есть фамилия, но эльфийка отказалась от неё так давно и сделала осознанно, что не видела смысла использовать её, - и... ты меня явно обманываешь, - добавляет дроу после непродолжительной паузы во время которой поднялась со стула, - я не знаю твоего имени, только то, что ты - Гутцайт. И это совсем не похоже на имя, знаешь ли. - Андалин вытаскивает, небрежно выступившие ворсинки табака с обеих сторон, а после размещает сигарету в уголке своего рта, слегка кусая один из концов, словно поудобнее его размещая и за одно, корректируя под себя.

- Часто бывают клиенты, что не желают разглашения своего имени? - Тёмная не пытается выудить из оборотня что-либо. Даже по легкой и ненавязчивой интонации её голоса сразу становиться ясно, что Андалин просто пытается поддержать завязавшийся разговор, а так же, утоляет свое любопытство. В поисках огня, что нужен был ей для того что бы подпалить край самодельной сигареты, дроу подходит к оборотню ближе и, указывая пальцем на конец табачной палочки, одна сторона которой все так же была сжата в зубах девицы, намекнула на то, что ей нужна помощь собеседницы и с этим, в том числе. Хотя, оборотень вполне могла запретить эльфийке смолить здесь. Принимая во внимание острый животный нюх, ей могло быть это не совсем приятно, посему, отказ и даже возможное колкое замечание не вызовут в Андалин лишнего негатива. А пока она выжидающе смотрела на Гутцайт, а свободный уголок губ слегка приподнялся, образуя легкую улыбку.

Отредактировано Андалин (2021-06-11 23:53:02)

Аполла была совершенно права, визуал был важен лишь тем, кто не использовал оружие по прямому назначению. Исключением, разве что, могли являться религиозные жертвенные ножи. Ох, сколько же разнообразных великолепных примеров можно найти в Тзари, там клинки сотворяли из таких материалов, которые и не снились жителям поверхности. Металлы и драгоценные камни, доступные только темным эльфам и гномам - то самое богатство, которое никогда не видело настоящего солнечного света. Андалин вспомнила, как при первой вылазке, стоило ей извлечь свой кинжал из ножен, как раздался звонкий трек. Под натиском прямых лучей небесного светила лезвие дало трещину, ровно, как и пять драгоценных камней. Здешние ювелиры окрестили бы их сапфирами, уж поразительное визуальное сходство имеют эти минералы. И темная эльфийка, конечно, тосковала по тому, что изготовляли в темноте Тзарских пещер. Правда, ничего подобного не выкуешь без помощи магии и если на Родине все было буквально пропитано ею, то здесь существа, обладающие магическими способностями редко обращались к кузнечному делу. Это было еще одной причиной по которой эльфийка приняла решение понаблюдать за работой мастера Гутцайт.

Андалин не пыталась перехвалить девушку, ей, принципе, еще нечего было сказать об Аполле, как о мастере кузнечного дела. Единственное, что она успела уловить - сильный магический всплеск, все остальное лишь заслуга рассказов, рассказанных эльфийке по пути. Помимо фамилии Гутцайт, её прошлые спутники называли еще несколько мастеров, которым было бы под силу исправить досадный скол. Кто-то даже рекомендовал своего родного брата, сетуя на высшую степень его умений обращения с металлом, но это, наверное, было волей Лореи, что Андалин остановила свой выбор именно на этой мастерской.

Короткий рассказ оборотня о том, что к ней относятся с некой предвзятостью не был для тёмной эльфийки сюрпризом. Хотя, казалось бы, проживая под землей, не обязательно вникать в проблемы поверхности. Правда, Андалин всегда имела своей особенностью выцеплять из гула голосов тот самый диалог или монолог, что нёс в себе достаточно много занятной информации. Так, еще до того что бы подняться наверх, от она слышала разговор между двумя рабами о проблемах внешнего мира, за пределами границ подземного города. Оборотни были не в почете, и пусть с течением времени положение дел менялось, подобные вещи не исчезают бесследно. На самом деле, Андалин могла даже, в каком-то роде, понять Аполлу, ведь к тёмным так же относились с огромной предвзятостью. Только вот опасения к ним было продиктовано страхом и опасениям, никто бы не посмел относиться к эльфам как к мусору. Люди и правда, слишком удобно устроились, тёмную эльфийку тошнило от них. Годятся лишь за то что бы быть ужином, обладают единственным преимуществом - численностью. Однако, это никогда не останавливало Андалин от того что бы, без зазрения совести, забрать несколько жизней в ходе не затяжной схватки.

Аполла не возражает прихоти заказчика, даже подает уголь что бы Андалин могла спокойно подпалить край самокрутки, что она и делает в следующий момент. Придерживая сверток с табаком между указательным и средним пальцем, тёмная эльфийка совершает первый затяжной вдох. Веки слегка опускаются, оставляя лишь тонкую полосу, через которую алый зрачок наблюдает за удаляющимся от лица угольком. Выпустив дым через нос, девушка слегка ухмыляется своим мыслям по поводу того, что ей удалось недавно собрать отменный дикорастущий табак. Андалин языком подталкивает сигарету в угол губ, размещая её так, что бы было удобно разговаривать.

Предложение занять место рядом с ремесленницей эльфийка встречает тихой усмешкой, а так же легким и утвердительным кивком головой. Глаза снова раскрываются так как наслаждение первым вдохом дыма уже было окончено. Андалин обходит боком Аполлу, параллельно поочередно закатывая кожаные рукава длинной кофты. Теперь можно было точно заметить более светлые и немного выделяющиеся линии на темной коже - многочисленные шрамы, как свидетельства о большом количестве пройденных битв. Правда, грубые отметины исчезали после каждой затяжной медитации, а их наличие означало, что тёмная уже достаточно долго не пополняла запасы магической энергии.

- Я все ждала когда ты предложишь, - улыбка стала немного шире, а эльфийка еще какое-то время наблюдает за собеседницей из уголка глаза, а после переводит взгляд на горнило и рабочие инструменты, - только предупреждаю, у меня достаточно тяжелая рука. - Она не спешит браться за что-либо, не стремясь заниматься самодеятельностью на чужой территории, хотя обычно её не останавливали чужие границы дозволенного. Может, не хочет портить отношение с мастером Гутцайт, до тех пор, пока она не доделает работу? В любом случае, Андалин принимает решение не совершать необдуманных поступков. Её познания в кузнечном деле были достаточно скудны, эльфийка знала только основы. Единственное, чем Андалин занималась из того, что можно хоть как то охарактеризовать работой со структурой оружия это: выпрямление загнувшегося лезвия при помощи обычного камня на скорую руку, а так же самостоятельная заточка точильным камнем. Ну и пару раз она оплетала рукояти, больше занимаясь этим из-за скуки, а не от большого стремления или желания. Сидеть на месте ей приходилось по-долгу, а за такое количество лет девушка перепробовала все, что только можно, лишь бы хоть как то самостоятельно себя развлечь. Хотя, пожалуй, ей стоило углубиться в изучение человеческого языка, ведь на нем она все еще разговаривала если не криво, то с нотками странного акцента.

Дым от сигареты тонкой нитью уходил вверх, рассеиваясь чуть выше её макушки. Специфический запах жженого табака и суженой травы был практически неслышен из-за дыма, что исходил из печи или общих запахов мастерской. Здесь сильно пахло металлом и жженой кожей. Табак приносил успокоение, дымка рассеивала, навалившуюся на плечи, усталость. От чего-то Андалин, еще до того как они приступят к работе, вытягивает самокрутку из рта, ухватившись за конструкцию привычными указательным и средним пальцами. Стряхнув накопившийся лишний пепел, слегка щелкнув по табачной конструкции пальцем, тёмная снова ловит Аполлу, уже немного игривым, взглядом алых зрачков.

- Не хочешь? - Тёмная эльфийка указывает на самокрутку взглядом, а после ненавязчиво, слегка протягивая к той руку, предлагает попробовать изделие. Андалин точно помнила, что некоторые оборотни не прочь прильнуть к краю трубки, желая вдохнуть едкого дыма, но вот захочет ли Гутцайт, или подобные вещи её совсем не интересуют? Прежняя игривость перешла в хитрый прищур, тёмная спокойно выдерживала паузу, выжидая ответа кузнеца.