Наос
Шестой, Пустынный демон, Калландорская бестия, Ласточка.

Xiao  — Genshin Impact

[indent]
История жизни, черты, образ

[indent]
he comes he'll go leave naught behind, but heartache and woe
[indent]
     Голем-ученик, голем-дитя – таким его задумал Каллан Големотворец, в какой-то миг своего старческого помешательства зациклившись на идее сотворения «наследника». Голем, что сумеет понять его замысел, что сумеет узреть и познать миг рождения, голем, рождённый Шестым – ровно половина от суммы, золотая середина от того, на что был способен Создатель. Не всесильный колосс и не прекраснейшая дева с дивным голосом, не величайший боец и не эталон безупречной отваги - но, определённо, гений среди своих собратьев, эдакий мозг команды. Уже с первых дней своего существования он мог похвастаться прекрасными навыками в стратегии, а его знания росли с каждым днём, пополняясь под чутким руководством Каллана, который поощрял тягу к знаниям своего дитя, направлял его и помогал познавать саму суть мироздания. Последней точкой, поставленной отцом в его обучении, стал его уход из мира живых, навсегда закрепивший в Наосе эту простую истину: ничто не вечно.
     Многие разошлись с тех пор, как отец отправился под крыло Хилиата, ибо им всем завещали сеять справедливость и хранить мир, и Наос ушёл тоже, чтобы сражаться со злом, истязающим земли Янтаря. Довольно долгое время Шестой провёл в землях Предела, помогая местным избавиться от демонов и иных напастей, но ушёл оттуда, как только понял, что в его присутствии больше не было нужды. Его путь пресечения зла продолжился в Алваде, где он доблестно освобождал несправедливо захваченных в рабство, но там же и закончился – бесславно и глупо. Неудовлетворённые его действиями богачи этих мест сумели окружить его и ранить его настолько, что тело начало покрываться кристаллом, а сам он впал в глубокий сон. Сон этот прервался, когда кристалл начал отступать, а ослабленное тело голема сковывали цепями в тёмном подземелье бывшего крематория, чтобы подвергнуть экспериментам над его нечеловеческой сутью. Ад начинался с мелочей, с подавления его способности к кристаллизации и сопротивлению соответственно, и плавно набирал обороты – со вбитыми в голову гвоздями и попытками переписать то, что было создано Големотворцем. Голем, созданный из камня и любви, уподобленный человеку, обычному ребёнку, должен был стать тем, кем был – бесчувственной машиной, подчиняющейся приказам. «Мастер, как мне сражаться со злом, если оно во мне?» - вопрошал он, чувствуя, что поддаётся.
     Эксперименты и «модификации» дали свои плоды не так скоро, как того бы хотелось хозяину, но инвестиции в голема были не напрасными, учитывая дальнейшие его достижения. Несколько лет прошли для Шестого серией коротких однотипных воспоминаний – он помнит кровь на своей одежде, помнит крики и мольбы о пощаде, помнит маску, созданную для него, чтобы скрывать детское лицо и внушать ужас. Нести справедливость, убивать ради справедливости, уничтожая весь мусор этого мира, чтобы очистить его от тех, кто несёт зло, раздор и хаос – хозяин успешно перенаправил изначальный замысел сына Големотворца в нужное для себя русло, сотворив из него беспринципное чудовище, которым впору пугать непослушных детей. Границы между светом и тьмой стёрлись для Шестого столь же стремительно, как и воспоминания о прошлой жизни, собственное происхождение и предназначение, и не осталось ничего – ничего, кроме приказов хозяина.
     Какое-то время спустя, впрочем, случились небольшие и весьма значимые перемены в его бытии – потому что его перепродали и, по злой иронии, вернули туда, откуда он явился – в родной Калландор. Хотя задачи голема это не изменило, но спровоцировало множество вопросов – слишком многое здесь было до чёртиков знакомо Шестому, и он чувствовал странное волнение оттого, что не может вспомнить нечто крайне важное. Он не мог больше оставаться просто убийцей – что-то в нём изменилось, и ему предстоит выяснить, почему.
     Наос – словно новорождённый ребёнок, не ведающий ни ценности, ни хрупкости жизни, и он лишь ищет истину, ищет ответы на вопросы, но каждый ответ провоцирует лишь больше вопросов, лишь сильнее погружает Наоса в этот омут. Чем выше он стремится в своём познании мира, тем ниже он опускается под земную твердь, и всё – провал, ибо правда, которую он ищет, становится с каждым его шагом всё дальше. Мир подобен разбитому зеркалу, и в мириадах миров, разбросанных по его осколкам, Наос жаждет найти и осознать себя – но что, если ни в одном из отражений его нет?
[indent]
he'll chop and slice you, cut and dice you,  e a t   y o u   w h o l e
     

Особенности, способности, детали

ОСОБЕННОСТИ
[indent]
     Наоса сложно назвать общительным и коммуникабельным. Пустые разговоры ни о чём, обмен любезностями и устное подлизывание задниц – это всё не привлекает голема из-за отсутствия хоть малейшей информационной ценности таких бесед, и если у него есть возможность в подобном не участвовать – он будет молча отсиживаться в стороне и притворяться мебелью. Да и в целом, ему куда больше нравится слушать и впитывать в себя информацию, чем делиться ею – но по необходимости поддержать диалог он может, пусть и сделает это в своей лаконичной манере.
     По какой-то неведомой ему причине ужасно любит кроликов (живых) и всё, что мягкое.
     Приказы не обсуждаются – это практически прописная истина для Шестого, ясная, как день, но ещё приказы – это то, в чём он нуждается. Даже будь у Наоса свобода – с учётом нынешнего хаоса в своей голове он просто не будет знать, что с ней делать и как ею распорядиться, поэтому ему гораздо проще следовать чётким указаниям. Без них он зачастую теряется и может слегка зависнуть.
     Каждый раз, когда Наос видит что-то знакомое или вспоминает нечто важное – его прошибает разрядом тока.
     Если с основной массой прозвищ Наоса всё ясно и прозрачно, то «Ласточка» на их фоне смотрится как-то чрезмерно ласково и, безусловно, очень странно, учитывая, что голем не даёт ни единого повода для ласкового отношения к себе. На самом деле, история возникновения такого обращения довольно проста: многие, кому довелось повстречать Шестого, признавали, что, хотя он до одури похож на человека, но в нём неуловимо плещется нечто мифологическое, и в каждом его движении словно бы пляшет невиданное смертным существо. Почему Ласточка? Потому что люди Предела, уже долгое время не видавшие эту вестницу надежды, облекли её в форму чего-то неземного – столь же неземного, как и Наос. Прозвище это досталось ему давно, очень давно, и забылось бы – но хозяин откуда-то узнал его и стал порой шутливо звать голема своей пташкой.
[indent]
СПОСОБНОСТИ
[indent]
     Шестого Големотворец создал из малахита – материала весьма хрупкого, хоть и абсолютно прекрасного для создания чего-то изящного, поэтому Наос обладает привлекательной внешностью, но не лучшими показателями в бою. Конечно, хрупкость тела может играть ему на руку – ибо тело, раскалываясь, поражает врагов острыми осколками, которые вдобавок легко крошатся в ранах и лишают возможности их вытащить подчистую; но учитывая, что это фактическое саморазрушение, бонус сия способности крайне сомнительный. Зато, впрочем, есть другой полезный бонус малахитового тела – кристаллизация. В моменты опасности, когда тело повреждено, Шестой покрывается прочным (прочнее тела за счёт плотности материи) слоем малахитовых кристаллов и впадает в анабиоз до тех пор, пока тело не восстановится – хотя это, конечно, не спасает, если его уже напичкали железом до отказа. Что касается создания кристаллов в отдельных частях тела для нанесения атак или приёмов защиты – Наос такое не умеет, но это не отрицает тот факт, что какой-нибудь дебил может напороться на него, пока он прикидывается статуей.
    Шестой – создан для мышления и анализа. Он способен быстро усваивать новую информацию, стремительно проводить анализ всего, что попадается ему на глаза, делать правильные выводы и составлять выверенный до малейших деталей план действий. К сожалению, сейчас эта особенность, данная творцом, постоянно работает против него, потому что хаотичное потребление Наосом информации не приводит к хоть какому-то интеллектуальному удовлетворению, а провоцирует всё больше вопросов, зачастую – философских.
     Каллан учёл тот момент, что дитя-исследователь может тянуться к изучению чего-то, свойственного людям, поэтому физически наделил его всем, чем владеет человек. Он может чувствовать вкус пищи (хотя не нуждается в ней), может различать тепло и холод, а также наделён даром чувствовать боль и удовольствие, однако последние перестал различать в результате экспериментов. Кроме того, в обычном состоянии Наос холодный, как малахит в комнатных условиях – и теплеет очень-очень-очень редко.
     Неуязвим к холоду настолько, насколько может быть неуязвимым к нему существо, созданное из малахита, ударная вязкость которого значительно понижается при низких температурах. Кроме того, что холод всецело замедляет умственную и физическую деятельность голема, он значительно повышает возможность получения сильных повреждений при несильном ударе, вплоть до того, что при сильных морозах Наос, скорее всего, раскрошится.
     Поскольку единственной целью проводимых на нём экспериментов было превратить Наоса в машину для убийств, а Рагфир, «даритель» Искры, обеспечил предрасположенность к воинственности одарённого, способность убивать без раздумий и жалости была отточена в нём до абсолютного мастерства. Шестой не может противиться этому или давать оценку приказам – малейшая попытка заканчивается невыносимой, безумной болью, которая приводит к тому, что в итоге Наос перестаёт осознавать реальность до тех пор, пока приказ не будет выполнен. Недостаток физической силы он компенсирует интеллектом и способностью к стратегии – убивает, когда момент к этому максимально располагает, и не стыдится ударов в спину. Не использует привычные виды оружия, кроме ножей – они для него слишком тяжёлые (кроме клинка, подаренного Калланом, который, увы, был потерян в зыбучих песках Алвады); зато знает, куда нужно воткнуть вилку, чтобы убить быстро и бесповоротно.
     

Дополнительная информация от игрока

Отредактировано Наос (2021-05-28 21:13:59)