Шлёп!

Протяжный стон сменяется коротким повизгиванием, когда ладонь Жан-Пьера со свистом опускается на красную демонскую задницу. А сам Жан-Пьер, кажется, в полном восторге - уже дожевал и проглотил несколько листочков тоники, тех самых, от которых прочищается дыхание, спадает усталость, а тело получает в раз больше удовольствия ото всего, от чего может его получать. Он шумно дышит и заливисто хохочет каждый раз, когда его движения заставляют демоницу вскрикивать особенно громко и бесстыдно. Вперёд и назад, вперёд и назад - они даже не дошли до кровати, Жан-Пьер зажал Шаггару у двери комнаты, стоило только закрыть её изнутри.

- Ахахахаха! Сударыня Шаггара весьма и весьма хороша, должен я признать! Видит Оритея, от слёз которой солоно море, демонодевочки - лучшие!

И ещё один звонкий шлёп. И ещё пару раз вслед. Он отпускает основание хвостика, за которое до этого держал, только чтоб податься вперёд, пуще прежнего вжимая нагнувшуюся перед ним демоницу в стену, и ласково затиранить ловкими пальцами соски цвета тёмного шоколада. Укусить за ухо, за шею, за основание невероятно милых крошечных крылышек. Забавляться с демонским телом тем веселее, когда на недвусмсленные прикосновения к основанию рожек, крыльев и хвостика Шаггара реагирует будто бы попыткий вжаться в Жана ещё крепче и насадиться на его член сильнее, чем вообще возможно. Примерно тем же, впрочем, она отвечает и на шлепки, и на щипки, и когда пальцы Жана безо всякого стеснения и страха быть откушенными пролезают в её рот и хватают за похотливо высунутый язык.

А он и рад. Жан-Пьер - фанат тех девочек, которые не отказывают себе в удовольствиях и не стесняются брать их от жизни полной чашей. А уж от демоницы жадности ничего иного и ожидать не приходилось. Поначалу, может, и казалсь, что она собирается Жана вероломно сожрать. Но в итоге, кажется, оказалась совсем не против того, чтоб Жан в любовном пылу сожрал её.

Жарко. Но вовсе не от того, что в комнате жарко. И совсем не так неприятно жарко, когда ничего делать не хочется. Жар совсем не чувствуется, когда исходит от двух предающихся разврату тел. А Жан-Пьер продолжает отчаянно и с самоотдачей, будто трахается в последний раз, трахать выгнувшую перед ним спину и расставившую ноги Шаггару. Ещё несколько звонких шлепков, и он снова подаётся вперёд. На этот раз Жан-Пьер хочет целоваться. Впрочем, на поцелуй это похоже очень условно. Ах, они губы кусают, высунутыми языками трутся и лица друг дружке алчно облизывают! Что может быть романтичнее?

Да будет скорбящая богиня и тому свидетелем - Жан-Пьер либо просто очень много выпил, выкурил и зажевал, либо не на шутку влюбился. Одно другому, впрочем, не мешает...

Внизу, на первом этаже трактира тем временем шумит вечеринка с гомоном и плясками. Но Жан-Пьер не боится пропустить всё веселье. Веселье - это когда низ твоего живота хлопает об её мясистую задницу, а она уже и сама горазда хватать саму себя за все места.

Шлёп!

Кажется, нежное и трепетное сердечко Жан-Пьера ёкнуло. Ах, она и впрямь хочет плясать, трахаться, пьянствовать и поедать всевозможные дары природы до самого утра! Ах, они и впрямь пришли к взаимопониманию и единодушию! Нашли общий язык, обнаружив свои друг у друга во рту. Кажется, они наконец смогут подружиться! Это же практически как любовные узы! Взаимные чувства так прекрасны!

О, Жану нравится дружить с Шаггарой. Он дружески подхватывает её ногу под коленкой, чуть развернув к себе. Так ещё теснее, ещё жарче, и куда удобнее дружески меняться слюной почти не отпуская лиц друг друга.

- Ну уж нет, ни за что не дам, ахахахахаха! - рука при этом, само собой, отпускает красную сиську и тянется к одному из мешочков. Щепотка листьев отправляется в рот Жану, но только затем, чтоб схваченное губами переложить в жадно распахнутый рот демоницы. Напоследок он облизал ей щёку и шею. Кажется, по случа очередной пылкой влюблённости у него сегодня игривое настроение. Хочется чуть-чуть подразниться. В конце концов, краснокожая демоница и сама источает такую дразнящу ауру, так и хочется сударыню Шаггару съесть...

- Запить? - а это уже початая бутылка крепкого портового вина. Сначала глотнул сам, потом учтиво поднёс к всё так же жадно распахнутому рту. Похоже, можно лить прямо на язык. А потом снова бурно и грязно целоваться, ура!

И теперь уже не сиськи, теперь в известной сепени ниже, быстро-быстро натирая, аккомпонируя ритмичным движениям тазом. А когда Шаггара в очередной раз издала протяжный мурлыкающий стон и вся задрожала, вжимаясь в него, Жан-Пьер подхватил её в объятия.

- В конце концов, далась вам эта проклятая дверь. Идёмте, идёмте же на перину!.. - и чтоб даром времени не терять, Жан-Пьер с разбегу нырнул в ещё пока совсем не смятую, но только чуть-чуть подождите, койку, почти в полёте стаскивая с себя одежду и портупеи со скрытыми лезвиями. Гол как сокол, порядком возбуждён и с нетерпением поедает глазами демоницу, полулёжа в зазвной позе. - Ну же, снимите с себя всё!

А сударын-демон Шаггара-то, коли присмотреться, весьма хорошенькая! Вовсе уж не говоря о том, что лоснящася на солнце кожа алая, словно кровь (любимый цвет!), как аппетитно сложена фигура при её-то росточке (любимый размер!), как же мило она капризничает и ворчит, едва ли понимая, насколько старается Жан-Пьер организовать им развлекательную программу в лучших традициях разудалых весельчаков, берущих от жзни всё, поскольку и терять стабильно нечего.

- Ну что же вы, сударын-демон, столько лет по буграм да канавам от светоносцев прячетесь, а как маленькая! Совершенно ведь очевидно, что в том заведении, возле которого самые забулдыги и обретаются, разливают ослиную мочу, и никакого удовольствия мы с вами там не получим. К тому же, с кем там оставить маленькую принцессу Марни? С этими? Ну уж нет. И уж если пить мочу, то драконью, никак не ослиную! О! Одно мгновение...

Жан скрылся. Ну, как скрылся, отошёл к сомнительному господину неопределённого возраста в плаще до земли, стоящему за стеной очередной питейной, к которой они подходили. Вот они о чём-то говорят, вот о чём-то жестикулируют, вот снова говорят, в итоге чего жадный до золота глаз Шаггары конечно заприметит, что убийца за что-то расплачивается, что-то берёт в руки и возвращается.

- А вот в это заведение мы зайдём. Здесь, конечно, ничего приличного мы тоже не увидим, помяните моё слово, но из сортов мочи здесь навернка будет порядочно драконьей для разогрева. Видите ли, когда заведение чуть дороже самого дна, это может быть интересно! Ай да!

Слово за слово, и вот перед ними уже по кружке эля, удивительно крепкого для эля, и для эля же удивительно сливочно-ванильно-коричного на вкус.

- Ну, сударыня-демон Шаггара, за знакомство! - чокнулись, запрокинули, выпили, и Жан-Пьер перекинулся перез столик, чувственно целуя демоницу в самые-то губы. За знакомство же! Да и просто. Чего-то захотелось.

- От овощей, говорят, у дев перси растут! Вам оно, может, и без надобности, а маленькая принцесса Марни - кушай. - Со знанием дела заявил Жан, скрестив руки на груди и закивав, демонстрируя полную уверенность в своих словах. А потом вскочил со стула, схватил Шаггару за руку и бегом поволок на расчищенную площадку посреди столов и барной стойки.

- Видите ли, сударыня Шаггара, всё весьма просто! Драконья моча - это для разогрева. Мы в любом случае ещё и плотно едим, а когда идущие с этим вместе пара кружек нас порядочно развеселят, так же для разогрева стоит сплясать. Но потом - уходить, всё равно мы здесь ели и пили лучшее, что было.

Они кружатся на полупустой площадке - в этом кабаке сейчас не так много посетителей, как могло бы быть, но это и не важно. Важно, что Жан-Пьер подхватывает Шаггару за талию, притягивает к себе и, придерживая, опрокидывает назад. Оскалисто улыбается, покуда веки вальяжно приспущены. Сегодня очень, очень весёлый день. Жан-Пьер уже всё знает. Он практически видит будущее в янтарных демонских глазах, и очень уж ему нравится грядущая ночь.

- Как я и предполагал, сударыня, ваше племя весьма, весьма лихо и страстно пляшет, будто это в самой вашей природе. А может, это только вы? В таком случае мне сегодня предельно повезло с партнёршей, ахахахаха!

- Как я и предполагал, сударыня, ваше племя весьма, весьма лихо и страстно трахается, будто это в самой вашей природе. А может, это только вы? В таком случае мне сегодня предельно повезло с партнёршей, ахахахаха!

Шаггаре совсем не нужно помогать, лоснящееся алое тело демоницы столько же грациозно, сколько дико, напористо и ритмично в своих движениях. Так что держать её за задницу имеет смысл только ради самой возможности за эту задницу подержаться. Интересно, в какие причудливые фигуры изгибается её очаровательный хвостик при каждом стоне? Жан-Пьер не видит. Он ничего не видит, потому что в таком положении - ну как устоять? - сделал у-ух лицом промеж самых сисек. Об них очень весело тереться, а уж как весело их со всех сторон облизывать и кусать!

В конце-то концов, Жан уже всё для себя решил. Он Шаггару съест.

Потом снова немного покататься лицом по вздымающейся груди. Но кусать теперь шею, оставляя следы зубов на - вдуматься только! - коже демонического происхождения. А Солаэлю что? Ему нравится риск, кавардак и дичь. Жаркая, жаркая дичь, которая пылает по всему нутру скачущей на нём Шаггары. Но долго веселиться в такой позе ску-учно, поэтому тут, как в танце, партнёрша опрокидывается назад, разводя ноги пошире. Теперь за дело берётся Жан-Пьер. В своей особой, безумной, очень чувственной и очень уверенной, твёрдой манере.

И наклоняться вперёд можно ровно настолько, чтоб можно бессовестно потереться высунутыми языками.

- О да. Вот оно. Вот оно, сударыня! Ай да!

Просторное, стильно обставленное помещение, возможность снять комнаты с мягкими постелями на втором и третьем этажах, солидный выбор как классических напитков, так и изысканных дамских вин, экзотических смесей и настоек особой крепости. Ну, и музыканты не в пример задорнее. Вот где начинается настоящее веселье. Трактирщику дано хорошо золота и обещано столько же, если с Марни ничего не случится. А заодно дан намёк, что плохо жить человеку без головы, если случится.

Вот теперь можно начинать.

Перед Жаном три стопки. В одной что-то зелёное и мерцает, во второй что-то синее и дымится, в третьей - красное, непрозрачное, густое. Он смотрит на стопки. Стопки смотрят на него. Он на них. Они на него. Всё должно произойти быстро. Отточенными движениями воедино их собрать, едновременно поднять и немедленно опрокинуть в рот. Как следует протрясти содержимое всех трёх во рту не глотая. Резко проглотить. Жан с шумом выдыхает струю фиолетового дыма.

- У-ху! И так, сударыня... Поскольку новичку вроде вас самостоятельно повторить этот фокус в первый раз никак-никак не получится, я беру на себя полномочия вас выручить.

Собрать, поднять, опрокинуть, протрясти. Впиться в демонские губы, переливая изо рта в рот.

- Вкусненько, правда? Ахахахаха!

Ой, а Жан-Пьер знает эту игру! Вот платить за кота в мешке деньги - это обидно и унизительно. А затаив дыхание наблюдать за разворачиванием чего-то, что само пришло в руки совершенно бесплатно... Получил что-то ценное? Весело! Получил не то, чего ожидал? Ещё веселее!..

Но нет, реальность склонна разочаровывать смертных. Вкусно изменить сознание чем-нибудь эдаким или за дорого продать скупщику элегантную пробрякушку не выйдет. В свёртке гадостьгадостьгадость, ещё и опасная. Жан-Пьер оперативно перевязвыает свёрток, со всей своей молодецкой дури пинает его ногой, подбегает, хватает, несколько раз стучит им об землю. Вроде червие стихло и копошиться перестало, добро. Осталась одна дрянь, что скользнула промеж грудей Шаггары. Жан задержался лицом на этом уровне.

- Хм... Хмм...

Задумчиво потирает подбородок, всё так же пристально и сурово щурясь на сиськи. Конечно, на дрожащую промеж них склизкую вертлявую дрянь. Но, всё же, на сиськи. Однако, сейчас он, наверное, скажет что-то умное, что как-то объяснит ситуацию?

- Хмм... Сударыня Шаггара, а вы весьма привлекательны... Хмм...

Щурится.

На самом деле Жан так шутит, потому что очень, очень наглый. Он знает, что нужно делать, и делает это. Рука ненадолго зависает наравне с лицом, а потом желейное щупальце отхватывает мощного щелбана, будто зазевавшееся назойливое насекомое. Щупальце замирает, щупальце опадает, щупальце силой брезгливо вытянутой руки отправляется в свёрток к остальным.

- Искусственные, созданные алхимическим путём подвижные заменители членов. Нет, мы конечно могли бы нырнуть с вами в море разврата с этими мерзкими штуками. Но не будем. Это у богачей и знати чистая формула, вот они и развлекаются. А это - явная подделка. Подделки нестабильны. Затрахают. Придумаем, что с ними делать, как-нибудь потом. Подкинем кому-нибудь нехорошему, эхехе...

- Неплохо, сударыня, очень неплохо.

Жан-Пьер одобрительно кивает. Подобные фокусы с исчезновением очень в его стиле и очень ему по душе. Особенно в исполнении такой ослепительно прекрасной барышни. Ухх, какая женщина! Но оставим пока воспылания страстью до лучшего момента. Сударыня, кажется, думает, что способна его переиграть на этом поле. Ну уж нет. Лучший в мире наёмный убийца и лучший мальчик покажет ей, кто тут сегодня будет королём положения. Жан-Пьер одним пальцем указывает "минуточку" и "внимание", вскакивает на стол.

- Мужики! Добрейшего вечерочка и всем пива за мой счёт!

Непонимание в возгласах быстро сменяется одобрением.

- Теперь, когда я привлёк ваше внимание...

Этот фокус исполняют только настоящие профессионалы. Двое здоровяков держат Жана за ноги головой вниз, ещё один держит вынесенную трактирщиком бочку крепкого эля с протянутым шлангом из козьей кишки. Самые опытные уже догадались, как именно исполняется этот фокус. Жан предельно серьёзен. Жан предельно суров. Жан предельно крут и, скрестив руки на груди, он уверенно держит во рту конец шланга.

- ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! - гремит разъярённо-восторженная толпа.

Жан пьёт до дна, до последней капли. Ибо нет на всём континенте такого вызова, с которым не справился бы лучший профессионал в своём деле и ещё нескольких других делах. Допил. В один прыжок переместился с головы на ноги, изящно опустившись перед Шаггарой на одно колено. Поразительная стойкость духа. И ручку алую поцеловать.

- Вот это фокус с исчезновением! Искренне посвещаю его исполнение вам, сударыня. Винца?

Грибочки - это хорошо. Что сушёные, что в виде отвара. И то, и другое для немного разных целей, но если вы хорошо проводите время с подругой, с которой готовы зайти как угодно далеко - итог неизменно один. Но сперва немножко покататься по перине туда-сюда, крепко-крепко обнимаясь и будто пытаясь отъесть друг другу лица. Определённо, это лучший из способов куда-то перенаправить выкручивающую тело волну разноцветных раскатистых взрывов телесного безумия где-то в самом нутре. А потом ещё, перепачканные в слюне друг друга, тяжело и шумно дыша валяться и пялиться в потолок, держась за руки. Что за ночь, что за ночь!

И тут, значит, Шаггара спину выгнула на четвереньках, хвостик ещё так приподняла... Потянулась за чем-то? Не важно!

- Сударыня-демон, а знаете, что? А я вас съем!

И лицом между самых демонских ягодиц - у-ух! О да. Сначала он просто отирается лицом обо всю эту шикарную мягкость. Помогает себе руками, чтоб было ещё мягче. Чуть сам не мурлыкает, вжимаясь крепче и крепче. Вот где всё наслаждение, вот где вся жизнь-то! А этот хвостик у самого основания вблизи так и хочется укусить... Жан-Пьер завороженно на него смотрит. Идеально гладкая кожа. Кусь! А вот теперь к главному блюду. Съесть задницу демонодевочки - долг. Немножко свести её этим с ума - честь. Отдельное достижение - забраться языком как можно глубже, но Жан-Пьер очень способный и очень старательный.

А ещё лучший из лучших не был бы собой, если бы ограничился поеданием. Хотя делал он это очень долго и увлечённо продолжает. Но скоро он закончит, наскоро плеснёт специального масла, и начнётся его любимая часть игры.

- Спорим, сударыня, никто никогда ничего такого с вами не делал? На-сла-ждай-тесь~

Язык его ну очень старался расслабить эту демонскую дыру, насколько вообще возможно, чтоб сделать БАМ! А потом повести назад неторопливо и больше пока никуда не спешить. Когда дело доходит до сзади, надо дать друг другу как следует друг друга распробовать. Впрочем, выпивка, листья и грибы заметно ускоряют этот процесс, и вот уже Жан-Пьер тянет Шаггару за хвостик, возвещая начало больших скачек.

И кстати...

Шлёп!

- Рыба Джим? Джим по кличке Рыба? Кто ж не знает Рыбу Джима? Отличный парень! Был. Зарезал я его как свинью. Помянем Рыбу Джима.

Парень был и впрямь душа-душа, с которым всегда было о чём выпить. И только в двух вещах был плох. Никак не умел с более влиятельными людьми дружиться и, ну, детьми в алвадское рабство торговал. Поэтому зарезал Жан его, конечно, по заказу, но вот расчленил, на останки помочился и горючим зельем подпалил уже от собственного чистого сердца.

Эта и много других удивительных историй звучат сегодня у них двоих за столом, пока одна за другой убиваются четыре - одна по две, две по одной - два раза по две бутылки вина. Об общих знакомых из трущёб больших городов - подполье, оно ведь такое, одна большая дружная семья. О том, в каких позах удобнее спать в сырой канаве в самый разгар осенний ливней. О том, что алвадские наложницы, конечно, выше всяких похвал, а алвадское золото... Ну, здесь мнения, увы, расходятся. Жан-Пьер уверяет, что в сравнении с эльмнотскими или вайронскими деньгами оно самое дорогое, Шаггара же говорит - что вкусное. Компромисс, впрочем, обретается быстро. Вкусное потому, что дорогое, это же так очевидно!

- Значит, говорите, умеете заимствовать лица? Пару месяцев назад я пролез в покои принцессы Гвиневры из династии Эверхардов... Ээ, сударыня-демон, смерть не лжёт! Это правда! Так вот... Вы только представьте, вот вам с вашим даром оказаться там, похитить её прекрасное личико и в таком виде заявиться в клуб её поклонников! Так и представляю себе их лица, ахахахаха! Оба основателя клуба, кстати, заказали друг друга... Помянем.

Так, слово за слово, пока одна за другой пустели бутылки, одна за другой влетели в харчевню и кружились в воздушном танце под потолком... Ну да, крылатые, белоснежные и прекрасные, беззаботные и лёгкие, кидающие друг другу чью-то голову в качестве мячика Мысли Жана. В глазах чуть-чуть двоится, поэтому сегодня их две. Они хихикают, перемигиваются, плавно спускаются с потолка, облепляют Жана с двух сторон и шепчут ласково так:
"Жан, Жан! Скажи, Жан, сударыня Шаггара красивая? Можешь не отвечать, мы и так знаем. А вместе вам интересно и весело? Ну, тоже не отвечай, мы же твои мысли. Короче, Жан, если ты настоящий мужчина - а ты вне всяких сомнений мужчина из мужчин - так не сидел бы сиднем и сводил бы красавицу на вечернюю прогулку! Вечерняя прогулка, Жан, в е ч е р н я я п р о г у л к а..."
Жан-Пьеру долго намекать ни на что не надо, особенно когда это делают его собственные мысли. Нежной-нежной мёртвой хваткой ухватил демоницу за запястье и танцующей походкой направился к выходу.

А тут и поздневечерний морской ветер ударил в лицо! Самое оно, чтоб после двух бутылок вина на нос, да ещё из душной таверны, полной пляшущих пьянчуг. И луна такая яркая сияет, и звёзды яркие, и Мысли Жана тоже очень яркие уже тут как тут, встречают, взглядом провожают, наблюдают.

Далеко ли зашла романтическая прогулка под луной?
Не очень далеко. До задней стены здания таверны, к которой Жан-Пьер, особо не церемонясь, Шаггару и прижал. Это до сего момента он целовал её просто так, почти в шутку. Но сейчас всё иначе. Сейчас Жан позволяет раздвоенному, длинному и такому горячему языку со всей дотошностью исследовать свой рот - это очень вкусно! - чтоб потом самому продемонстрировать свои возможности, не давая языку демоницы и шанса. Вылизывать рвущие плоть клыки - вот уж по-настоящему острые ощущения! Чего уж говорить о руках? Рукам Жан-Пьера вообще ни на что не нужно разрешения. Он с присущим ласковым пылом хватается за всё, до чего может дотянуться! И обнаружить полное отсутствие всякого нижнего белья. Потрясающая ненаходка.

Одна Мысль Жана приобнимает Жана и вкрадчиво говорит: "трахни её..."
Вторая  Мысль Жана вторит первой: "она из наших, женись на ней..."
И тут же получает подзатыльник от первой Мысли: "не торопи события!"

- А пойдёмте наверх!

Сударыне-демону понравилось, кто б только сомневался? Вернее, это пока Шаггара думает, что ей понравилось, ведь толком ещё ничего не началось. Жан-Пьер скалится, кажется, более хищно, чем скалится братец Висс, когда в припадке жажды крови натыкается взглядом на молодую красотку. Взгромоздилась сверху и думает, что теперь главная, ха!

- О, даже так, сударыня? Тогда что же вы медлите? Давайте же, покажите мне всё, на что способна чёрная кровь! Ахахахаха! Хаха! Ха~а...

Демоницу не пришлось уговаривать. Её движения пока могут показаться неловкими, но это нормально, пусть как следует распробует. А Жан-Пьеру жаловаться не на что. Его взгляду представлен чудесный вид. Прекрасное алое личико захлёбывается похотливым безумием, грудь маняще колышется при каждом скачке, а язык у Шаггары достаточно длинный, чтоб даже из такой неудобной для себя позы Жан мог получить свою дозу поцелуев, пусть даже в виде касаний самыми кончиками, зато как страстно! Демоническая красота застилает глаза, и вспышки света становятся ярче, пока в глазах темнеет...

Жан трясётся мелкой дрожью - зуб на зуб не попадает. Тонкая красная струйка побежала носом. И по подбородку течёт фиолетовая слюна. Вообще, слюна-то как раз скорее синяя, окрасилась от всей гаммы употреблённого сегодня. А фиолетовой она стала оттого, что ртом кровь тоже пошла. А Жан-Пьеру хоть бы что, он радостно хохочет, пока по лицу его размазывается целая палитра. Он больше не может просто лежать. Он совсем по-звериному рычит и воет, когда подрывается с места и опрокидывает Шаггару на кровать. Теперь уже ей придётся изогнуться головой вниз и с ногами, закинутыми Жану на плечи. Взгляд его снисходительно беспощаден, пока сам он таранит демонскую задницу почти сверху вниз, вжимая демоницу в перины. А синие, красные и фиолетовые капли падают с подбородка на её грудь, на шею, на лицо, на высунутый язык...

- Ахахахаха! И не говорите... Что я... Вас... Не предупреждал!..

Но это всё, пока Жану не надоест играть в буйного. И чтоб не довольствоваться одним только диким долблением, всё теперь будет несколько нежнее, а потом - по настроению.

- Вот так, сударыня, вам будет гора~здо удобнее... - мягко шепче Жан в самое демонское ушко, кусает за него. Отворачивается, чтоб лизнуть кончит алого хвоста, который перебирает в пальцах. За него тоже легонько кусает. Шаггара теперь поднимается и опускается на его члене спиной к нему - это отличная возможность целоваться совсем беспрерывно, смешно размазывая разноцветное по лицам друг друга.

Обе Мысли Жана хором: "женись на ней!"