Одежда
Белый бархатный плащ со скромным шлейфом. Сразу видно, что тяжелый: толстый, с меховой внутренней подкладкой. Глубокий капюшон украшен серебряной витиеватой вышивкой, которая опоясывает все внешние края накидки, включая длинные рукава. Большой меховой воротник укрывает плечи и стелится по спине густым рыжим мехом с черными бликами, похоже, что лиса.
Дорожный костюм выполнен из шерсти и кожи, видно, что на заказ и мастера старались подогнать под стиль и моду тёмных эльфов, но это явно не самые удачные для этого материалы. Светло-серые кожаные бриджи, длинное платье-камзол синего цвета с золотой вышивкой, пуговицами и пряжками. На плечиках каскадами свисают золотые нитки, соединяясь у краёв воротника. Короткие белые кожаные перчатки. Высокие сапоги в тон штанам на шнуровке и с меховой отделкой.
Под плащом дорожная сумка из плотной телячьей кожи. Достаточно вместительная, чтобы удержать несколько зелий маны, бутылку красного замёрзшего вина, краски, кисти, кошель с монетами, карту северных земель (промокшую насквозь).
Волосы заплетены в косу, которую уже хорошо потрепала непогода. Голову украшает тонкая золотая диадема, похожая на переплетение молодых веток и лиан аргиреи, с редкими листочками и мелкими бутонами.
Внимательный собеседник заметит, что белый шлейф уже не идеально белый, на гладком бархате залегли мятые полосы долгого пути верхом, что ладони белых перчаток уже серые. Судя по всему, женщина не первый день в дороге, лишена привычного комфорта и, быть может, даже слуг, ибо волосы убраны в простую причёску.
Прелюдия (не обязательно к прочтению)
Проводник из деревушки у подножья Хладогорья зря надеялся, что группу из трёх «человек» спугнёт неутешительный прогноз погоды и они останутся пережидать на постоялом дворе. Нет, в планы Ашараэль не входило более и дня задерживаться в этом мрачном, гнетущем, холодном месте. Ей начало казаться, что даже кожа стала глубокого синего цвета: камину едва удавалось прогнать сырость и мороз, которые царили вокруг.
Какому тёмному эльфу в здравом уме захочется здесь поселиться? Зартел, похоже, свихнулся… С другой стороны, какой тёмный эльф захочет здесь его искать? Похоже, такой же отчаянный и свихнувшийся. Напрашивался логический вывод, но Ашараэль не до него: следовало поскорее проверить очередную гипотезу, разочароваться и вернуться в Тзари.
–Именно в такую погоду Хладный Призрак выходит на охоту, – причитал закутанный в меха седовласый дед. Хотя, седые волосы были надёжно укрыты кабардинкой с длинными ушами из заячьего меха, густые серебряные брови выдавали немалый век. Или это иней укрыл его недовольную рожу, ворчащую в утреннем зареве, Ашараэль не бралась утверждать, брезгливо держа себя и свои ментальные отростки подальше от дотошного смертного. Общалась с проводником охрана, перекидываясь редкими фразочками и пресекая любую возможность контакта царицы с местным обывателем.
–В прошлом месяце двое…нет, трое…а может уже два месяца прошло, какой сегодня день, а? Во, правильно, неудачный, дабы идти в горы. Вот в такую погоду трое мужиков туда на охоту с концами ушли. Нет, конечно, дикий зверь да холод их могли доконать, а может от баб своих удрать решили, да кажется мне, что это всё Хладный сгубил. А мужики были покрепче вашего, – трещал, зарываясь глубже в лес, не сильно погоняя пожилого и крепкого коня породы суффолк.
Внушить деду мысль какую унылую? Так, чтобы взгрустнул и притих. Да может тут мрачные байки о жизни тяжкой затянуть. Или ментально попросить Гоэля повлиять, дабы старик заткнулся? Лучше пустить его на ману, когда выполнит сделку – приведёт их к заброшенной башне. А пока Ашараэль погрузилась в изучение окружающей обстановки, незримо касаясь пустых разумов тварей местного разлива. Хорошая тренировка: сложно концентрироваться, когда усиливающийся ветер и холод пробирают руки сквозь плотные перчатки, а лицо практически облепил мерзкий острый снег, залетающий под капюшон. В какой-то момент эльфийка осознала, что он больше не тает, оставаясь на пушистых бровях, ресницах и коже.
Уже перевалило за полудень (сложно утверждать – солнца не видно), когда старик вывел группу к глубоко уходящей в скалу пещере с узким, петляющим в сторону входом. Идеальное природное укрытие от непогоды. Судя по всему, здесь иногда останавливаются местные охотники, собиратели и редкие забрёвшие путники.
–Всё, дальше я не пойду, да и коням этот путь труден в такую погоду. Скоро буря скроет дорогу: надо наломать веток и развести костёр, иначе нас всех здесь похоронит холод и снег. Отдайте мне вторую часть оплаты, что обещали, и мы в расчёте. То, что вы ищите, там, – указывая рукой вперёд на уходящую вверх скалу, где ещё виднелся, осыпаемый снегом, силуэт башни. –Не рассчитывайте переждать непогоду в башне, если дорожите своими жизнями. Совсем скоро метель дойдёт своего пика и вам лучше в это время сидеть в тепле со мной здесь.
–Сначала мы проверим, не обманываешь ли ты нас, старик, и только потом ты получишь то, что заслуживаешь, – раздражённо заговорила эльфийка, только ветер и непогода уносили её тихие слова быстрее, чем они доходили до проводника. Главное, что Фармфал их услышал и осадил старика словом и жестом, явно давая понять, что здесь не он решает.
«Гоэль, пойдёшь со мной. Фармфал останешься присматривать за человеком и лошадьми. Старика не убивай, он ещё может понадобиться. Если не вернёмся до рассвета – отправляйся на поиски».
Гоэль попытался оспорить внушенный телепатией приказ и настоять на том, чтобы переждать усиливающуюся метель в пещере, что ещё больше ввергло в пучины раздражения царицу. Очередного приказа он уже ослушаться не мог, так что Ашараэль спешилась – коню будет сложно продолжить путь вверх по скале, да и эльфийке, как бы, тоже. Почему не подождать, пока буря утихнет? Потому что ей было чертовски интересно. Нет, не страшно, а интересно. К тому же в башне может быть уютнее, чем в этом естественном каменном склепе.
И не скажешь, что только четыре часа по полудню. Вокруг становилось всё темнее и мрачнее от густеющего свинцового небосвода. На его фоне белая башня выглядела зловеще и неприступно – невероятно захватывающее зрелище. Твердыне Хладного Призрака так же было на что посмотреть: как метель прогоняет последних птиц, как тучи клубятся и провисают всё больше под тысячами зреющих снежинок, как двое дроу бредут к её стенам сквозь сугробы, укрываемые белыми порывами ветра.
Гоэль с Ашараэль, как воры, медленно пробирались к цели, выверяя каждое движение, чтобы не спугнуть удачу и не сорваться вниз с отвесной скалы. Ветер уже не игрался с податливой тканью – хотел сорвать капюшоны, разметать подолы плащей и засыпать за шиворот горсть замёрзшего дождя. Каким бы сильным магом ты ни был, каким бы искусным воином себя не считал – недооценивать суровую погоду Хладогорья не смей. И Ашараэль уже начала сомневаться в своём решении: покинуть скромную комнату с камином в гостевом доме.
Когда путь стало заметать снегом, одежда отсырела и едва справлялась с морозом, путники добрались до серьезного препятствия – обледенелая лестница тянулась наверх, заканчиваясь у массивной двери. Каждая ступень поросла многолетним льдом и опасно заканчивалась обрывом. Ветхие перила, казалось, здесь для проформы, а не во имя чьей-то безопасности.
Гоэль снова мысленно воззвал к здравомыслию Ашараэль, но та оставила мужчину без ответа. Обстоятельства не заставят её отказаться от пути и цели, что эта метель перед дочерью Тзари? Мать бережёт своих детей и Ашараэль не боялась ступить на скользкую ступень, точно зная, что не здесь и не сегодня ждёт её смерть. Переломы, ушибы и травмы – не исключено.
Клинок пошел первым, бережно поддерживая рукой эльфийку даже не касаясь той. Укрывая собой от ветра, он делал шаг за шагом и Ашараэль вторила его движениям, стремясь найти защиту от непогоды за телом спутника. Не без неловких ситуаций, когда оступалась и рисковала пасть жертвой собственной глупости: Гоэль всегда успевал раньше удержать царицу, чем та расшибёт себе светлый лоб или нырнёт в бездну. Всё-таки хорош этот тёмный эльф, надо будет его поощрить, если выживет.
Уже на последних ступеньках у двери Ашараэль замерла, прикрыв глаза. Гоэль знал, что происходит с госпожой и притих, не мешая эльфийке творить сою магию. Рисуя знакомые образы лент из маны, Ашараэль осторожно пустила их вверх по ступенькам на второй этаж и к двери, легко проникая через зримые преграды. Видеть обстановку, чувствовать запахи и слышать она не могла. А пристальный обыск выявил только парочку летучих мышей под потолком, каких-то грызунов, жмущихся руг к другу в страхе перед стихией и других мелких безобидных вредителей.
Кивнула Гоэлю: вскрывай и тот навалился плечом на не запертую дверь. Легко поддалась, впуская незваных гостей, ветер, снег в мрачную, едва освещенную догорающими углями комнату. Здесь однозначно кто-то жил.
-Проверь, - указывая на остальные этажи. Гоэль обнажил клинок и осторожно двинулся выполнять поручение. В то время, как Ашараэль поспешно освободилась от обледенелого тяжелого плаща, раскидывая его у догорающего камина прямо рядом с медвежьей шкурой. Здесь было теплее, но недостаточно, чтобы эльфийка перестала дрожать.
Не тратя время на личный комфорт, принялась осматриваться: следовало понять, что за призрак здесь обитает. Аккуратно и аскетично. Оптимальный набор для личного комфорта. Ашараэль подкинула парочку дровишек в камин, подобрала стоящий на столе канделябр на три свечи, в котором осталась всего одна, и та обещала менее чем за полчаса расстаться с этим бренным миром. Распалив пробник светоча о разгорающееся от углей полено, принялась водить тусклым светом по комнате.
Итак, оно ест. Свидетельств на кухне хватало. Оно разумное – читает. Книги в шкафах намекали. Оно нуждается в тепле – иначе какой смысл в тлеющем (теперь уже горящем) камине? Это не призрак. Вряд ли демон. Судя по сувенирам, которые копились над камином, с намёками на коллекционера.
-Госпожа, везде пусто, в башне никого, - Гоэль подкрался тихо, особенности клинков, но Ашараэль почувствовала его разум раньше, чем услышала голос.
-Что ты нашел? – после задумчивой паузы, рассматривая остатки кровавых потёков на столе. Судя по всему, столе для разделывания дичи.
-Спальню, картинную галерею.
-Картины? – скептически вскинула бровь, –Веди.
И Гоэль повёл, всё так же следя за целостностью и здравием царицы. Спальня мало заинтересовала эльфийку: странно было ощутить здесь остатки ароматических масел, чем подчас злоупотребляют тёмные эльфы. А вот мастерская Призрака дала все ответы: Зартела оказалось легко узнать по уникальному видению, что тот переносил на свои картины. Кажется, он всё ещё заменял алую краску кровью... Ашараэль видела его работы раньше: то, как он передаёт штрихи, цвета и мазки просматривались в каждой работе.
-Гоэль, у тебя же есть кортик? Дай его мне и возвращайся к Фармфалу, - они не должны узнать про Зартела. Хотя, подправить память можно, но само их присутствие отшельник может воспринять за угрозу.
В протянутую руку лёг тонкий обоюдоострый кинжал. Он отлично вписывался между щиколоткой и плотной кожей правого сапога эльфийки, как влитой вошел и там остался, на всякий случай. Ашараэль не владела холодным и любым другим оружием, кроме магии. Но она прекрасно знала: хочешь убить – коли в сердце или шею, не дай руке дрогнуть, выбери момент.
-Ступай, - видя, что клинок колеблется, не желая оставлять Ашараэль в сомнительном месте, приказала снова, но теперь уже добавила стали в голос. И Гоэль ушел, а Ашараэль ещё немного побродила меж картин, улавливая лишь отдалённые мотивы в тусклом свете свечи. А когда та вовсе потухла, пришлось на ощупь возвращаться к камину.
Стянув перчатки, кинула их к плащу, протягивая ледяные руки к огню. Старик был прав: в такую непогоду только негодяй выгонит пса из дома. Ашараэль прогнала верного защитника. Теплее не становилось, полезла за бутылкой вина в сумку, что ранее оставила подле одного из кресел. Ледяного вина. Пришлось и его уложить на плащ, подле камина: чтобы им погреться, надо сначала его отогреть. Расплела влажные волосы и хотелось бы снять промокшую обувь, зарыться ногами в медвежью шкуру, да нельзя остаться без кинжала.
Сев в ближайшее к камину кресло, Ашараэль откинулась на спинку, позволяя себе лёгкую медитацию под потрескивание камина, завывание ветра, скрёжет снежинок о стены.
Почему он сбежал? Почему укрывается здесь? Он ли убил товарищей в Дуршигалле? Что с ним стало? Как он жил все эти годы? Нуждается ли в мане? Что стало с демоном? Предан ли он всё еще Матери, царицам и Тзари? Опасно ли ей здесь находиться?
Отредактировано Ашараэль (2021-06-15 00:39:17)
