Он чувствовал на себе взгляд. Чуждый, холодный, пронзительный. Кто-то наблюдал за ним, находясь на перефирии зрения, вел его, шпионил за каждым шагом. Рано или поздно это должно было случиться, все же он замыслил очень недобрые дела. Даже среди собратьев-демонов есть свои табу и запреты, на которые Аганор наплевал от всей своей темной души когда принялся экспериментировать с  кровью Отца. Никто не должен был знать, что именно он задумал, однако преследование утверждало совершенно иное – где-то он оступился, и сейчас нужно было решать, как действовать дальше. Зря он все же вынырнул в реальное пространство, это было необходимо, ведь карманное измерение не может похвастать разнообразием видов, многообразием эволюционных достижений и уникальных механизмов для адаптации, и все же, он это сделал зря. Не стоило надеяться, что сбор органов и частей тел пройдет мимо чужих глаз. Не прошел. Демон шагал по улицам делового квартала, вспоминая, что это за город и приходя к неутешительному выводу что понятия не имеет. Ему было плевать, откуда именно брать материал, конечно, можно было вернуться в Фольках, тамошние рыбаки без раздумий пожертвуют собой за шанс отрастить жабры и уйти наконец под воду, на поиски своего повелителя. Однако у повелителя лжи были на них другие планы, потому Фольках оставался неприкосновенной территорией. Сворачивая между домами в тщетной попытке уйти от преследования, Аганор лишь выигрывал себе время для продумывания плана действий. Что он мог? Как минимум, разорвать смертную оболочку, принять облик истинного себя и дать отпор. Из плюсов – преследователь скорее всего умрет. Из минусов – как минимум треть континента начнет нервничать. Такой вариант никуда не годился, не в городе, не в мирное время. Разобраться по-мужски, скрестив мечи? Тупо. Оторваться – не получается. Гигант был слишком заметен в толпе. Его облик предусматривал концентрацию внимания, а не его рассеивание. Чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что вариантов у него попросту нет, придется менять поле и правила игры, прекращать корчить из себя жертву и вновь возвращать себе позицию вершины пищевой цепи. Аганор направился к городским воротам, неторопливо, медленно прогуливаясь по грязным тротуарам вдоль рыночных площадей и ремесленных кварталов. Он давал шанс подобраться поближе. Время, имело значение только оно. Потупив в толпе и перекинувшись парой фраз со стражем у врат, гигант покинул город и направился к запрятанной в укромном закутке шкатулке. Свернув с тропинки, Аганор, насвистывая, прошел под мукомольной мельницей, сдвинул в сторону пару прогнивших досок и на несколько мгновений замер, глядя на янтарный ларец запрятанный под полом. Тяжелое решение, об этом можно сильно пожалеть в последствии. Оставалось рассчитывать на природное любопытство смертных, да и бессмертных в том числе. Когда враг поймет, что странный мужик с полным рюкзаком органов бесследно исчез, и на месте этого необъяснимого феномена стоит резная шкатулка, шансов что он заглянет в нее, станет в разы больше, чем шансов что он не сделает этого. Были еще маловероятные шансы столкновения с религиозным фанатиком, что просто разобьет предмет, но об этом Аганор предпочитал не думать. Вместо этого он открыл ларец и по привычке шагнул во мрак, зная что размер уже не имеет значения, и сила карманного измерения втянет его целиком в свои бездонные закрома.

***

Время – самый значительный фактор, особенно в пространстве, где его попросту не существует. Аганор восседал на холме хлама, поглаживая лежащий на его коленях арбалет. Он ждал. В какой-то миг это случилось, и в подпространство провалилась новая жертва нарушения правил безопасности при использовании бездонных шкатулок. Вот только эта жертва угодила не в ловушку карманного измерения, ее ждала участь гораздо хуже, ее ждал Аганор.

- Зачем ты ходишь за мной? – Громогласно огласил гигант, прижимая приклад к плечу и наводя стрелу на женскую фигуру.

Хлоп.

Ответа ждать демон страданий не стал. Вопрос подразумевает диалог, довольно простой обман чувств и ощущений оппонента. Вместо диалога его палец скользнул по курку, и скрипящий от напряжения металл арбалетных плеч распрямился, выплевывая в свою цель заостренный снаряд.

Сука!

Проделывание филигранной дырочки в груди шпионки не удалось, уж больно резвая она была. Ей почти удалось увернуться, и ключевое слово – почти. Демон чувствовал ее боль. Мало, слишком мало. Вероятнее всего не задета даже кость, так, царапина которую легко можно прижечь. Однако все же открытые платья этой хамке теперь не носить, что не могло не радовать. Одно было ясно наверняка, - она не человек, что теперь только добавляло интриги, распаляя давно угасший азарт охоты в покровителе лжи. Незамедлительно последовал ответный выстрел. В сторону Аганора пронеслась пульсирующая сфера, сбив того с ног и заставив кубарем откатиться со склона. На короткий миг его человеческое сердце екнуло, а глаза судорожно осматривали доспех, что по опыту демона должен был начать плавиться и разрушаться вместе с грудной клеткой и внутренними органами. Но ничего из этого не произошло, сфера энергии действовала по иным законам, заставляя одновременно вздохнуть с облегчением и оскалить зубы от агонии, что она несла в себе. Однако доспех все де промять эта штука сумела. Он принюхался. Пахло магией, старым добрым опустошением души. Становилось понятно, что шпионка не следила за ним специально, знай она, что перед ней вестник страданий, избрала бы иное оружие. Вдохнув поглубже воздух Аганор схватился за нагрудник и рывком сорвал его с себя, отбрасывая в сторону. Кожаные ремешки и заклепки с треском осыпались, оставляя на теле Кулла глубокие ссадины, но сейчас было не до церемоний. Где-то там, за холмом находится ведьма что осмелилась бросить ему вызов. Глаза Аганора налились кровью. Пульсация в висках напоминала барабанный марш, смертная оболочка и без того силой великой концентрации и сдержанности умещавшая в себе существо с далеких звезд пустоты давала трещины. Первой треснула нижняя челюсть, разбившись на две половины щелкающие подобно маскилам насекомого. Аганор провел по ним языком, тяжело вздыхая и мысленно приветствуя свой внутренний мир которому все же удалось вырваться наружу. Человеческий язык так же распался на две половины, из недр которого наружу выполз склизкий извивающийся хлыст. На этом стоило остановиться, заращивать человеческую оболочку было долго и неприятно, нельзя позволять и дальше разрушать ее. Сконцентрировавшись на спокойствии и умиротворении, Аганор схватил арбалет и перебежками добрался до расставленных пирамидками глиняных горшков.

- Что сделать? – Укрывшись в более менее надежном месте переспросил самого себя демон, в надежде, что он ослышался, после чего крикнул преследовавшей его ведьме:

- Ты хоть соображаешь, с кем говоришь?!

Аганор отступил на пару шагов, вслушиваясь в звуки эха царящего в этом месте и всматриваясь во тьму, ловя периферийным зрением мельчайшие движения на фоне статичных гор предметов. Его рука потянулась за новой стрелой, накладывая ту на арбалет, пока другая натягивала тетиву.

- Весь на нервы изошел. Гадал, где прокололся. А ты… Просто… Конченое создание… С кашей в голове… - Бурчал себе под нос гигант, в то время как его рука во всю рыскала по заготовленному как раз на такой случай схрону, выуживая оттуда припасенные инструменты. Пока его руки закрепляли перевязь поверх торса, демон недоверчиво опустил голову и прорычал. Ну так и есть – четыре руки. Эта бестия все же достаточно выбесила его чтобы вторая пара когтистых лап прорвалась сквозь смертную оболочку и теперь весело расфасовывала по карманам все то, что Аганор припрятал на черный день.

- Да твою ж мать… - Обреченно пробубнил гигант, мысленно проклиная ведьму за то, что теперь придется засовывать руки обратно, это еще хуже, чем чинить смертную оболочку, таких мучений и врагу не пожелаешь.

- Начинай молиться, ведьма. Концепция изменилась, я не убью тебя. Я тебя трахну, а потом выпотрошу и натру солью. И в твоих интересах сделать так, чтобы я не изменил эту последовательность.

Лапы демона воткнули в землю факел и зажгли его. Тут же в сторону холма полетели подожженные горшочки, утрамбованные жгучим южным перцем, пропитанным китовьим жиром, отрезая пути отступления для обоих. Как только раздался лязг разбитой посуды и воздух начал укутывать густой слезоточивый дым, демон вновь отступил на вторую линию обороны, уходя к лабиринтам из книжных стеллажей. Приклад арбалета уткнулся в плечо гиганта, держащего на прицеле собственный же факел, ожидая появление безумной чародейки в радиусе исходящего от него света.

Уловка не удалась. Треклятая ведьма летала. Летала, подобно гарпии! Это начинало раздражать, Аганор ненавидел летающих тварей, ему крылья Отец не подарил, видимо, посчитав, что и так сойдет. Было бы куда как проще сеять террор и смятение в сердца врагов, приземляясь всей своей громадной тушей прямо посреди их стройных рядов, но нет, концепция многоножки подразумевала иной подход, непреодолимую силу прущую напролом вопреки всему. Чтож, в этот раз он просчитался, не было времени детально продумать западню для таких случаев, не было данных о враге. И сейчас демон страданий выл подобно зверю, когда как ведьма рвала его плоть, появившись оттуда, откуда ее не ждали – спикировав с высоты. Усеянный острыми зубами, подобный жалу язык мгновенно выстрелил из его пасти, как только боль и понимание того, что происходит достигла сознания Аганора. Он впился в бок безумной птицы, пробивая мягкие ткани, словно копье нашедшее брешь в доспехах. К несчастью, яд выделять демон не умел. Эта битва могла бы закончится прямо сейчас, стоило лишь впрыснуть порцию разлагающего плоть желудочного сока прямиком внутрь беснующейся ведьмы. Ох, эта агония была бы сладким призом для него, но опять же, Отец не посчитал нужным давать своему сыну все игрушки, какие только мог, и потому зудящая рана, внутри которой копошился склизский язык, пробующий на вкус свою маленькую добычу, был венцом происходящего. На миг это показалось даже забавным – он уже был внутри нее, и она уже текла сладкой и теплой кровью, обещал же трахнуть, и это – лишь начало.

Схватив нахалку, что приземлилась ему на плечи, гигант рывком сорвал ее с себя, бросая в стену книжного лабиринта. Стеллажи с грохотом повалились, образовывая новые проходы в которых то тут, то там свисали с веревок фрагменты освежеванных тел бывших обитателей этого места. древесина с треском разлеталась на части от удара женским телом о нее, фрагменты страниц, рукописи и пергаменты медленно оседали в клубах поднятой пыли, пока Аганор яростно вопил, ощупывая собственное лицо. Его больше не было. Чертова ведьма забрала его красоту, размазав ошметки потрескавшейся кожи, мышц волос и хрящей на своих когтях. Рывком демон содрал с себя последний крупный кусок человеческим глазом, отбрасывая его в сторону, и шагнул вперед, к ведьме. Она за все поплатится, это лицо было ему очень дорого, отращивать новое… Аганор не знал пределы регенерации смертной оболочки, этот биокостюм был хоть и не простым, а сотканным на заказ самой владыкой желаний, но, тем не менее, имел ряд ограничений. Возможно, ему нанесен уже непоправимый урон, слишком много повреждений он перенес за последнее время. В отдаленном и тусклом мерцании факела освещался его истинный лик, багрово-фиолетовая голова, не имеющая ничего общего ни с одним из известных видов на планете, хищно щелкающая маскилами что в своей радиальной симметрии растягивали кожу вокруг рта, словно змеиный капюшон. Десятки кривых и острых зубов что увенчивали внутреннюю часть этого капюшона, что щеками назвать не поворачивается язык, были лишь преддверьем перед началом истинной пасти, чьи челюсти в своем вертикальном расположении имели еще большее число клыков, смыкающихся в три ряда подобно вратам бастилии, из которой уже не сбежать, и внутри которой беснуется столь же жуткое нечто, исполняющее роль языка.
Он приближался медленно, оттопырив пальцы своей лапы и когтями проводя по книжным полкам. Бритвенно острые, словно лезвия, они оставляли глубокие шрамы на дереве и прорезали борозды в старинных фолиантах, словно бы те были сотканы из масла. Стонущий скрип стеллажей и их содержимого, подобно тревожной музыке подводил итог его неизбежного триумфа. Холодные и маленькие глазки, посаженные глубоко под костными наростами надбровных дуг светились ярко-желтым огнем, отражая в себе игру пламени такого далекого факела. Все получилось не так, как он хотел, и тем не менее, вот он – победа. Из этого измерения нет выхода, ближайший заволок густой слезящий дым, а иные найти, не зная этого места, не так то и просто. Впервые попав сюда Аганор потратил по меньшей мере пару недель для того, чтобы найти нужный путь. Сейчас это было уже не важно – он привык к этому месту, по большому счету, он уже давно стал его хозяином. Здесь он порабощал целые народы, истреблял всякого, кто осмеливался дать ему отпор, проводил свои эксперименты и планировал все дальнейшие действия, что предпримет в реальном мире. Это место было его храмом, маленькой тайной, в которую теперь оказалась посвящена посторонняя. Аганор облизнул глаза, лишенные век. Демонический язык все еще сохранял на себе следы крови ведьмы, крови, что он не торопился поглощать, растягивая подобно ценителю.

- Н̱̆͡а̴͕̌͜ͅ ̴͓ͮ̊́͡к̢̛̪̪͎̭͑о̷̵̛͓͖͉ͥ͢л̷̸̪̏̕͜͡е̤̇̓͘͢ͅн̢̛̳̙̾̋̅͐͝и̶̹̫̃̉̕͘!̡̖̈̀– Взревело чудовище, подходя все ближе. Голос в его пасти вторился и отражался, звуча и криком и шепотом, на языках что были, и которых народы смертных рас еще не придумали. Его силуэт размывало в миазмах выделяемой им ауры. Казалось, вся суть этого существа кричит, что нет никакого смысла бороться с ним, нет смысла прятаться или бежать, что это конец, и смерть будет не самым худшим из всех возможных вариантов, что таят в себе его хищные глаза.