Близился поздний вечер. С середины дня засев в своей комнате, маг изучал найденные им манускрипты и книги с темными заклинаниями. Ранее те хранились у матери в огромном шкафу в гостиной, теперь же Рейст перетаскал их все к себе, чтобы не спускаться по нескольку раз. Как жаль, что сегодня он совершенно забыл про обед и ужин. Еда отныне была всегда под рукой и ее было вдоволь, поэтому колдун позволял себе временами не думать о ней, увлеченный возможностью получить новые знания. Как сегодня.

Без постоянного надзора Арманы работать стало значительно проще. Он не жалел ни минуты с момента смерти сестры. Эта дрянь заслужила то, что они сделали вместе с Синлаем. И сработали чисто, было не подкопаться. Тело ее так и не нашли, пару недель назад жрица просто исчезла. Возможно, ее стоило поставить на свое место и сделать рабыней, наложив заклинание подчинения, но Рейстлин не смог сдержаться. За все, что Армана сделала с ним, она заслуживала только смерти. Он не желал терпеть ее рядом с собой ни в каком виде.

За это время его дом несколько раз навещала стража совета цариц, пыталась разузнать, куда так внезапно пропала жрица, задавала множество каверзных вопросов и пыталась разнюхать дело. Но на каждый из них у темного были заготовлены ответы: он лишь путал служителей Первой Матери, пожимал плечами, намекал на интрижки при Храме и отчаянно кашлял, прикидываясь больным. Конечно, он собирался вскоре поправиться, чтобы не вызывать гнева верховной и быть полезным, как и каждый в Тзари, но разве мог он учинить такую жестокую расправу над сестрой? Естественно нет.

Эльф перелистнул очередную страницу тома по кровавой магии, когда его чуткий слух уловил стук в дверь. Входную. Он мог бы не открывать, но свет в окне был заметен с улицы, и если это снова стража пришла по его душу, дверь их не остановит, а в то, что его нет дома, они не поверят. В том, что это именно воины Храма, дроу практически не сомневался. Видимо, разузнали пару любопытных деталей и решили снова задать вопросы. Это начинало уже порядком утомлять его, но колдун все равно нехотя захлопнул книгу, поднялся из-за стола и неспеша направился на первый этаж. Со стражами порядка шутки были плохи. Родился в Тзари, будь добр следовать законам Тзари.

Рейстлин открыл дверь совершенно спокойно. Как он и предполагал, на улице столпилось едва ли не с десяток дроу в доспехах. Часть из них он уже видел ранее, одного точно – тот, что стоял впереди всех и держал в руках свиток. Обычно именно он всегда говорил и задавал вопросы. Маг подозрительно прищурился.

- Рейстлин Д’Арден – вы обвиняетесь в убийстве жрицы Арманы Д’Арден. Прошу вас проследовать за нами, —произнес глашатай воли Матери и цариц, и темный похолодел внутри.

- Что? – неверяще, с улыбкой переспросил он, замерев на пороге оловянной статуей. Как это – проследовать за ними? Куда?!

- Прошу вас проследовать за нами, - заученно повторил страж и кивнул одному из своих, чтоб принесли кандалы. Юный исполнительный дроу, стоявший рядом, тут же снял с пояса стальные браслеты, соединенные цепями.

- Это… какая-то ошибка. У вас нет… - начал было колдун, но говоривший вдруг выкинул вперед руку, призывая к молчанию, и Рейст с ужасом увидел, как из-за толпящихся послушников Храма вышел Рейджен.

- Есть. Доказательства есть, - воин Матери указал на брата, а тот, не спуская с младшего глаз, утвердительно кивнул.

- Врешь! – рявкнул некромант, глядя на Рейджена в упор, но брат только опустил глаза и негромко произнес «Я видел». – Это не доказательства!

- С этим разберутся жрицы. Прошу проследовать за нами.

Конечно же ему не дали собраться. Не разрешили взять с собой ничего. Вокруг запястий только клацнули тяжелые наручи, и Рейстлин сразу же почувствовал, как ему перекрыли доступ к магическому дару. Вырываться сейчас и сбегать смысла не было – его бы все равно поймали. Если он и хотел скрыться, нужно было делать это много раньше. Теперь же колдун покорно брел по улицам Тзари, подгоняемый стражей, периодически получая тычки в спину. От дома до Храма дорога была долгая, по пути они даже собрали нескольких зевак, что в это позднее время еще не спали. Те проводили процессию вплоть до самых ворот.

Весь тот путь, что они проделали, Рейст шел молча. Ему до последнего не верилось что ли, что подобное могло случиться. Как? Он же все рассчитал. Почему Рейджен сказал такое? Неужели испугался нездорового увлечения младшего брата черной магией? Он ведь никогда бы его не тронул… Или мстил за сестру? За эту суку? Серьезно?

Взгляд золотых глаз зацепился за резную ограду храма, а затем за само величественное, несомненно прекрасное, но слишком грузное строение. Храм Тзари, святыня жриц, выглядел величественно и могущественно, так, что маг ощутил себя полным ничтожеством, успел на миг пожалеть себя, что попал в подобную переделку и подумать, что живым он отсюда не выйдет. В этот момент его как раз подвели к широкой арке-входу, из которой навстречу вышло несколько жриц. То ли встретить его, то ли просто так совпало. Рейстлин поднял голову и встретился взглядом с одной из них. Совсем еще юная, она заметно выбивалась из всех остальных, и эльф задержал на ней внимание и обернулся, когда в очередной раз его толкнули в спину, заставляя идти вперед.

- Не смотреть! – послышался рык справа, и оттуда же прилетел кулак, от которого вспыхнула скула и на губах появился солоноватый вкус крови. Темный сплюнул под ноги.

Его завели внутрь и вели коридорами и переходами, которые петляли по подземелью храма и спускались все глубже вниз, туда, где находились неудачники, ожидающие своей участи. Рейстлин удостоился единоличной камеры. Кандалы с него так и не сняли, опасаясь темных сил, и буквально пинком отправили за решетку, ударив сначала в спину, а затем под колени, чтобы те подкосились, и дроу рухнул на них, зайдясь в приступе кашля. Похоже, он оказался здесь надолго.

Отредактировано Рейстлин (2021-10-07 02:25:06)

Проще было со всем согласиться сразу. Возможно, он бы умер мгновенно. Возможно, был бы шанс чуть сгладить наказание, если просить и каяться отчаяннее. Но ни то, ни другое не было заложено в Рейстлине с рождения. Он, прекрасно знающий местные нравы, предполагал худшее – пытки, еще более мучительные, чем те, что ему сейчас доставались. Медленная изощренная казнь, что могла длиться неделями, а то и месяцами, соразмерная той участи, которой удостоилась ненавистная сестрица.

Надо отдать должное тюремщикам, свое дело они знали превосходно. К концу третьего дня на щуплой спине и плечах мага не осталось живого места. Бьющийся в кандалах от каждого удара, он содрал в кровь еще и руки, и теперь безвольно висел на цепях, едва ли подавая признаки жизни. Тусклый свет от единственного источника где-то в потолке выбелял в полумраке на фоне чернеющих каменных глыб его худощавую бледную фигуру. До сих пор колдун не проронил ни слова, время от времени отключаясь и приходя в себя, лишь когда на него заботливо выплескивали ведро ледяной воды.

Таким же образом темного привели в чувства и на этот раз. Дернувшись в стальных браслетах, он глухо застонал, шумно вобрал целую грудь воздуха, стиснул зубы и замер - приготовился к очередной порции побоев. Он выдержит. Обязательно. А потом… потом он убьет их всех до единого. Отчего-то Рейст был уверен, что такой шанс представится. Невозможно всегда делать все идеально и выверенно, а эти остроухие, что денно и нощно охраняли его – о, они боялись. Он видел страх в их взглядах, слышал, как они перешептываются, делясь друг с другом страшилками про черных магов. Почти физически ощущал, как липкий первородный ужас пробирается к ним под кожу после каждого удара плетью. Может, тело его и выглядело жалко, но янтарные глаза Райстлина горели огнем.

Если встретил зверя – убей. А убить не можешь – не тронь.

- Ты сдохнешь здесь, маг. Если не признаешься, - храбрясь, один из стражей вздернул его голову за волосы. Много повидавший на своем веку, этот тюремщик не собирался поддаваться панике из-за россказней сородича, и теперь смотрел на некроманта с вызовом. Ему было приказано больше не бить того до прихода жрицы, однако…
- Тогда моя черная душа навестит тебя после смерти, - Рейст вымученно, но улыбнулся, морщась от болезненного захвата.
- Да чтоб тебя! – стражник не сдержался и ударил наотмашь, как раз в тот момент, когда железная тяжелая дверь в камеру открылась. – Госпожа! – тут же отрапортовал он и отошел от пленника и гостьи на почтительное расстояние.

Из разбитой скулы и носа сочилась кровь – эльф облизнул соленые губы. Та самая жрица, что встретилась ему несколькими днями ранее, обошла его по кругу и встала напротив. Он смотрел на нее исподлобья. Совсем еще юная по сравнению с другими, столпившимися за ее спиной. Прямо целые смотрины ему устроили, какая честь… Это она могла прочитать в его глазах перед тем, как залезть в его голову. Прикосновение тонких пальцев к его лицу было обманчиво нежным и приятным, словно прохладный глубинный ветер погладил щеку, а прозрачные голубые глаза девушки влекли так, что им не хотелось сопротивляться. Да колдун и не мог, по-прежнему отрезанный от любой магии и защитных барьеров, так что его сознание раскрылось ей навстречу как открытая книга – читай.

Переживать заново интересовавшие жрицу события Рейстлину было не страшно. Как и тогда, он чувствовал лишь ненависть и полную правомерность своего поступка. И если б мог, пережил бы смерть Арманы еще бессчетное количество раз! Наивная эльфийка даже не понимала, что своим вторжением пробудила в нем все эти эмоции с новой будоражащей силой, будто только вчера маг заразил сестру порчей и отрезал язык. Всепоглощающая темная ярость окутала его сознание, и он всем телом подался к девушке, не разрывая зрительного контакта и видя сейчас перед собой явно не ее. Его рот открылся, намереваясь что-то сказать, но все вдруг закончилось. Рейст снова остался один. Наедине со своими мыслями.
Это был конец. Провидица, подвижница Первой Матери, вынула из него признание и теперь была обязана донести. Дроу сглотнул, чувствуя, как от понимания произошедшего у него сжимается желудок и по плечам бежит неприятный озноб. Однако, вместо того, чтобы докладывать Матери и радостно сообщать всем присутствующим о том, что они были правы в своих догадках, эльфийка распорядилась полученными знаниями иначе. Маг неверяще поднял на нее глаза, когда они остались в камере одни.

— Ты ведь понимаешь, что я должна отдать приказ казнить тебя?

О да, он понимал. Наверное, даже больше, чем понимала сама жрица, что делает своим… своей нерешительностью. Рейстлин долго молчал, лицо его не выражало эмоций, но погодя в уголках глаз появились морщинки – он улыбался, хоть губы и оставались сомкнутыми. Промедление и тон, которым девушка говорила с ним, вернули некроманту уверенность и подсказали, как стоит действовать дальше.

- Я уже обречен, госпожа, - мягко и размеренно произнес он почти что шепотом. Чтобы хорошенько расслышать все, нужно было склониться к нему поближе. – Эти браслеты, - темный звякнул цепями, - надежно держат меня, перекрыв доступ к магии. Она – единственное, почему я до сих пор был жив.

Было видно, что говорить магу трудно, но он и так слишком долго молчал до этой минуты. А эльфийка и так увидела все, и свое состояние можно было теперь не скрывать.

- Как только я умру, скверна, разрывающая мое тело, вырвется из клетки. Она пожрет все, - Рейстлин с жаром выдохнул это, по-прежнему глядя жрице в глаза, - ей чуждо прекрасное и живое, - он окинул взглядом точеную фигурку девушки, впрочем, не намеренно пугая ее. – Я здесь, потому что они боятся меня. Моя сестра получила по заслугам. Но я знаю – она лишь повод. Они, - колдун кивком головы указал провидице за ее спину, ясно говоря обо всех обитателях дворца и храма, - избавляются ото всех, кого боятся. Кто начинает представлять опасность. От таких, как ты.

Он говорил чистую правду. Слишком высокомерно девушка повела себя перед всеми здесь, в этой камере, когда приказала оставить их наедине. Значит, имела влияние и власть. Слишком бесстрашно копалась в его голове. И так неожиданно проявила… сочувствие?

- Дай мне воды. Пожалуйста…

Отредактировано Рейстлин (2021-10-11 00:14:43)

Конечно, она не отпустит его так просто. Вообще не отпустит, маг и не думал об этом, когда говорил о цепях. Лишь хотел донести, что здесь, скованный и изможденный, он совершенно для жрицы не опасен. Его жизнь висит на волоске, и сейчас – полностью находится в ее власти. И в эту самую минуту – в ее маленьких хрупких ладонях, что держат миску с водой. Рейстлин так отчаянно впился взглядом в металлическую посудину и облизнул саднящие припухшие губы, как если бы его не поили целую вечность. Видимо, это и впрямь было давно. Он уже не помнил.
Сделав первый большой жадный глоток, колдун поморщился – ледяная вода с непривычки встала в горле комом, он с трудом ее проглотил. Следующие глотки дались легче, темный пил не отрываясь, пока вода не закончилась. Теперь, пожалуй, он доживет как-нибудь этот нескончаемый день.

- Спасибо, - темный взглянул на эльфийку с благодарностью и шумно втянул носом воздух, когда она вновь коснулась его лица. Совсем как…

Нет, он не собирался погружаться в воспоминания. Не запертый в клетке наедине с провидицей. Хотя бы свои мысли дроу пока еще мог контролировать. А вот девушка… Насколько она способна к самоконтролю? Маг знал – таких, как она, натаскивают с раннего детства, учат никому не доверять и не поддаваться искушению сострадания к себе подобным. Но будь на ее месте друга, она была бы к нему столь благосклонна? Пусть даже в такой малости, как глоток воды?

- Я хочу жить, - Рейстлин подтвердил догадки жрицы, глядя на нее прямо, почти с вызовом. – Но не так. Опасаясь каждого шороха и собственной тени. Собственной сестры. И того, что бродит за пределами города. Знаешь ли ты, что скрывается во мраке древних тоннелей вокруг Тзари? – его янтарные глаза лихорадочно блеснули в полутьме камеры. – Я видел Ужас. И чудом выжил. Неужели ты думаешь, что после всего этого я очень хочу умереть… просто так?

Наверное, было рискованно говорить такое. Но что он терял? Свое никчемное существование? Смешно. Но вот зародить сомнения в душе эльфийки, подчиняющейся напрямую Первой Матери и непосредственно влияющей на ее решения, можно было попробовать. Правду говорят – не стоит разговаривать с пленниками. Удивительно, что их аудиенцию до сих пор не прервали бдительные стражи. Похоже, не очень-то хорошо и бдели. Или милая жрица на-столь-ко обладает властью, что они не смеют войти, пока она не разрешит?

Прохладные пальцы девушки переместились на горло, и колдун приподнял подбородок, позволяя ей это. Смотрел сверху вниз и чуть улыбался, наблюдая за выражением красивого лица. Вена на шее запульсировала чаще под нежной ладонью, а затем успокоилась – Рейстлин расслабился и обмяк в оковах, сознание заволокло приятным туманом от чужого прикосновения к мыслям. Он не видел того, что видела эльфийка, только картинка перед глазами сделалась мутной, как во сне. Стало тепло и спокойно. Умиротворяюще хорошо. Если бы можно было провести так остаток времени до казни, он бы согласился.

В себя темный пришел не сразу после того, как контакт закончился. Совсем не хотелось выныривать из этого сладкого забытья, но голос жрицы настойчиво позвал его обратно, вернее, даже выдернул – словами о брате. Только не его! Самая ужасная идея в этой хорошенькой голове! Но маг сдержался. Просить провидицу еще и об этом – идти по слишком тонкой грани дозволенного в его положении.

- Я буду ждать, - тягуче произнес Рейстлин ей вслед. В его глазах открыто читалось: «Тебя. Не его».

Тяжелая дверь за эльфийкой захлопнулась, отсекая собой прекрасный образ девушки и шлейф дурманящего аромата ее тела. Некромант вновь остался один в промозглой темной камере. Больше к нему никто не пришел в этот вечер. Решив, что до утра ему явно дали передышку, колдун успел задремать. Цепи опустили с потолка слишком внезапно и резко, так, что он не смог среагировать на действие механизма и рухнул на каменный пол, ощутимо приложившись всем правым боком и плечом. Скорчился от удара и боли в затекших мышцах, от потревоженных запекшихся ран, и зашелся в таком долгом приступе кашля, что даже боль вскоре отошла на второй план. Когда приступ прошел, дроу так и остался лежать на полу, сил принять иное положение у него пока не было. Подтянув к груди колени, он подсунул под голову руку так, чтоб не мешал стальной браслет, и спрятал лицо в изгибе локтя. Что ж, ждать маг умел.

Когда дверь в камеру вновь открылась, Рейстлин сидел у противоположной стены, согнув ноги в коленях и положив на них руки, чуть подавшись вперед, чтобы не касаться израненной спиной шершавого камня. К его неудовольствию, на пороге показался только Рейджен, которого привел охранник. А что же провидица? Неужели обманула?

Темный прищурился и усмехнулся, глядя на брата. Тот выглядел… виноватым что ли. Но внутрь прошел уверенно, остановился напротив, окинул младшего взглядом.

- Ты пришел сюда насмехаться, братишка? – маг первым начал разговор, голос его угрожающе зазвенел. – Или сказать, как сильно любишь и будешь скучать по мне?

- Хватит паясничать, Рейст, - Рейджен ответил спокойно и опустился перед ним на корточки, с сожалением осматривая тонкие изодранные запястья, закованные в цепи, и ссадины на лице сородича. – Я пришел, потому что ты – мой брат.

- О! – колдун почти просиял, услышав это. Он определенно ждал нечто подобное, а еще ему до зубовного скрежета хотелось высказать все брату в лицо. Так что как только тот дал повод, Рейстлин тут же взвился: – Очевидно, именно об этом ты думал, идиот, когда привел охрану в наш дом?!

- А ну не шуметь! – тут же раздалось снаружи камеры, и тюремщик, рявкнувший на него, с силой саданул металлической рукавицей по железным прутьям двери.

- Жалкое, трусливое ничтожество, - злобно прошипел колдун, зыркнув сначала на стражника, а затем на Рейджена, и сжал кулаки. – Я тебе больше не брат. Убирайся.   

Все внутри темного клокотало от ярости. И нахлынувшей с приходом Рейджа внезапной обиды. На него, на себя, на сестру, на жрицу – да на весь окружающий несправедливый мир! Не в силах совладать с эмоциями, эльф довольно прытко для своего состояния поднялся на ноги и босиком зашагал ко двери, намереваясь позвать охрану, чтобы та выпроводила братца вон.

- Рейстлин! – Рейджен поймал его за руку, и они встретились взглядами в тот момент, когда камера вдруг открылась сама, и внутрь влетела жрица. Оба тут же отпрянули друг от друга: Рейджен за дверь, а Рейстлин – на почтительное расстояние от девушки.

Право, неожиданно… Некромант смотрел на нее в упор, как и до этого – на брата, сжав губы в тонкую линию и раздувая ноздри, сдерживая злобу внутри. Эльфийка выглядела не менее вызывающе: ее сбившееся дыхание было явным свидетельством того, что она торопилась сюда, а растерянный взгляд – что что-то пошло не так. Пока провидица собиралась с мыслями, дроу неторопливо обошел ее, изучающе рассматривая, остановился напротив и иронично выгнул бровь, готовый внимать. И она заговорила. Сначала будто с трудом, словно забыла все слова, пока бежала к нему, хотя он видел – случившееся буквально распирает ее и рвется быть высказанным. Но затем лицо девушки переменилось, и Рейстлину стало не до иронии. Теперь он выглядел озадаченным. А она злилась, закончив свою тираду. Хотя он не до конца понимал ее мотивы. Однако вскоре в мыслях промелькнула догадка, и, прищурившись, маг вдруг произнес:

- Тебе не поверили. Ты солгала Первой Матери.

Он готов был рассмеяться в голос! Вот это безумство! Неслыханная дерзость! И от кого… О, эта жрица вызывала в нем неприкрытое восхищение! Безумная. Но… как, задери Пожиратель, она удумала все это?! Если вместо нее придет другая и узнает правду – они пропали. Их выпотрошат, как рыб. Он-то и так почти не жилец, но она… Колдун бездумно замер взглядом где-то на губах провидицы, пока до него окончательно не дошел весь смысл только что ею сказанного. После чего он, вынырнув из раздумий, сделал к ней шаг, становясь почти вплотную, и с жаром выдохнул:

- Я готов. На все. – огонь его глаз вновь встретился с ее ледяными глазами, а пальцы несильно сжали хрупкие запястья. – А ты?

Рейстлин чуть качнулся вперед, прижимаясь лбом ко лбу девушки: больше тактильности - лучше эффект. Решение у них оставалось только одно: стереть его воспоминания. Заменить другими, более подходящими под развернувшуюся историю. Если жрица и не думала об этом, то он подсказал ей сам, мысленно зашептав «Сотри память, нарисуй иные образы». И провалился в небытие.

Картинки сменяли друг друга цветным калейдоскопом. Вот Синлай, бросивший Арману к его ногам, и в следующее мгновение – уже кто-то другой, не Рейстлин, стоит напротив ее на коленях, крепко держа за подбородок. Кто-то, отдаленно похожий на Рейджена, целует ее и пронзает ножом. Сумасшедший воздыхатель? Ревностный любовник? Рейстлин смотрит на это со стороны, откуда-то с земли, перебирает руками в попытках добраться до сестры и помочь ей, но похоже, что они оба попали в переделку, и младшего Д’Ардена оглушают после того, как Армана падает замертво. Следующее воспоминание – уже дома. Над Рейстлином хлопочет брат, улыбаясь как-то странно. У младшего дрожат руки и зуб на зуб не попадает, он пугается каждого громкого звука и резкого движения. А еще понимает, что боится Рейджа. Воспоминания меркнут.

Маг отстранился от девушки резко. Отпустил запястья и быстро убрал руки, взгляд его наполнился злым сожалением. Только что он вновь пережил смерть сестры, но, увы, не был к ней причастен. Посмотрев на жрицу, темный невесело усмехнулся, потянулся было к ней в желании снова дотронуться, наполненный воспоминаниями и тем умиротворением и спокойствием, что несли прикосновения провидицы, но вовремя одернул себя. Потер вместо этого переносицу, словно так и было запланировано, и, чуть помедлив, спросил:

- Как твое имя?

Отредактировано Рейстлин (2021-10-14 22:22:36)

- Рей из дома Шат'Теградт, - медленно повторил Рейстлин, глядя в голубые глаза напротив и словно пробуя имя девушки на вкус. Ему понравилось, как оно перекатывается на языке и мягко ложится на слух.

Назвалась. Вот так просто. Хорошо. Он был наслышан о ее доме от сестры. Та любила поделиться мнением об окружающих, особенно о тех, кто был выходцем из богатых влиятельных семей. Так что про дом Шат’Теградт маг в свое время наслушался вдоволь. Только не знал (Армана не упоминала), что в нем есть такая… Да, можно было уже не лгать себе – Рей была красива. Этого нельзя было не заметить. Вкупе с ее внезапной, вряд ли заслуженной им милостью, она казалась особенно прекрасна. И в этом Эйрой забытом месте выглядела абсолютно чуждой. Чужой. Лишней. Ее место было среди мягких ковров и шелковых простыней, в окружении драгоценностей и лепечущих слуг. Не здесь. Не возле убийцы в мрачном сыром подземелье. Такой красоте негоже находиться в подобном ужасе. Почему мир допускает это? Неужели в нем не осталось ничего иного?

Но Рей, стоящая сейчас напротив, одним своим присутствием опровергала эту гипотезу, произнося слова, за которые ее вздернули бы, не задумавшись, если бы только кто-то услышал. Такая непохожая на других, что это пугало. Рейстлин еще пока не понял, но его сознание уже считало ее похожей на него. Одна против всех.
Он ничего не ответил на ее слова. Сама знает, что делает. Или хотя бы предполагает, что знает, в силу того, что с детских лет крутится в слоях их непростого темноэльфийского общества.
[indent]
***
[indent]
Колдун ждал жрицу с нетерпением и содроганием одновременно. С нетерпением, потому что в моменты, когда она была рядом, время тянулось неимоверно быстро, а с содроганием – так как всякий раз он боялся, что она больше не явится. Бросит его здесь, потому что передумала в последний момент или – он даже не знал, что лучше – их рассекретили.
Когда она вошла, некромант был уверен, что слышал ее шаги задолго до того, как открылась дверь камеры. Хотя скорее всего это было лишь его воображение. Тем не менее, это пришла именно она. Не стража, должная огласить приговор, и не другая провидица, призванная вывести их на чистую воду. Рей. Принесла с собой нехитрые медикаменты для заживления ран.

- Я в порядке, - произнес дроу, переведя взгляд с них на жрицу.

Он с готовностью подался вперед, зная, что его ждет в ближайшее время, звякнул цепями и покорно склонил голову, так, чтобы девушке было удобно обрабатывать раны. Это было так странно. Никто никогда так не вел себя с ним. Рейстлин старался не смотреть на провидицу, пока та выдергивала из бутылки пробку (боже, зубами, жрица!) и вдвойне - пока она аккуратно касалась его подбородка и скулы, а он послушно отклонял голову, как она хотела. Со спиной все обстояло намного сложнее. Маг прерывисто выдохнул, когда Рей переместилась ему за спину. Самое незащищенное болезненное место, покрытое страшными шрамами, то, что он не хотел бы ей показывать. Это делало его жалким. И беспомощным. Но вот первое прикосновение смоченной в антисептике ткани пришлось на область над правой лопаткой, и эльф с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и сжал в пальцах цепи, только чтоб не издать ни звука. Охрана совершенно точно не знала, что задумала их провидица, и не стоило подавать им идей.
Рейст стойко вытерпел всю процедуру, отдышался, всем телом ощущая подступивший жар после такого напряжения, и устало, вымученно ответил:

- Ходишь по лезвию, госпожа.

Он понимал, что она права, и что выбора у них нет. Он сделает то, что должен. Обманет их всех, чтобы спасти себя и ее.

- Ты не должна быть здесь слишком часто. Могут заподозрить.

Слова о доме, которого больше нет, болезненно отозвались в душе мага. Он постарался не подавать вида, но получилось плохо: все равно дернулся, словно обжегся. Жрица была права – он потерял все. Его самого почти нет. И самое простое и верное решение – это скрыться там, где никто не будет искать. Или хотя бы со временем просто забудет о его существовании. Рей предлагала хороший, щедрый вариант. Не раздумывая, некромант кивнул, соглашаясь. А после слов о еде у него все буквально поплыло перед глазами. Желудок предательски заурчал от голода. Едва ли дождавшись, когда девушка вытащит принесенный ей сверток, Рейстлин тут же забрал его, развернул и, не дослушав, впился в выпечку зубами. Ел жадно и быстро, как будто провидица могла передумать и отобрать. О, это было чудесно! Самое вкусное, что он в жизни ел, так ему показалось. После вытер рукой рот и облегченно выдохнул, скомкал пустой сверток и протянул обратно Рей.

- Спасибо. Ты очень… добра ко мне. А теперь уходи, - прозвучало грубовато, и эльф поднялся с пола. Отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Можно было долго гадать, что творится в мыслях провидицы, да и дроу ловил себя на том, что вовсе не хочет, чтобы она уходила. Однако, им обоим лучше оставаться хладнокровными.
[indent]
***
[indent]
Их последующие встречи были похожи одна на другую. Рей приходила, как и обещала. Залечивала его раны, приносила еду, повторяла манипуляции с сознанием, замещая мысли и продлевая эффект. Больше они почти не разговаривали. Да и охрана стала более пристально посматривать, время от времени заглядывая в камеру, пока жрица отвлекалась на пленника.

В один из дней вместо нее, наконец, пришла другая. Весь ее внешний вид - высокомерный взгляд и размеренные властные движения - кричал о том, что она ни на грош не верит некроманту. Ей уже доложили, что Рейстлин по-прежнему держится. А еще – что к нему зачастила младшая Шат’Теградт. И это наводило на определенные мысли. В открытую идти против Рей и кляузничать на нее Первой Матери Нариэль из Дома Эр’Cэреа не решалась. Нужны были доказательства, иначе женщина рисковала загреметь в соседнюю камеру – вот бы ненавистный маг посмеялся! – а разум этого жалкого родича Арманы показывал ей, что он не замешан в преступлении. Но ощущения жрицы все равно оставались двоякие. Она была убеждена, что Шат’Теградт приложила руку к воспоминаниям. Однако, запрета на посещение убийцы не было, и вытребовать его у Матери было равносильно доносу и серьезным обвинениям. Так что жрица решила устранить эту проблему другим способом: подослав к дерзкой девчонке своих верных слуг. Убить – не убить, как получится. Возможно, Нариэль даже сможет представить на Совете все так, что колдун окажется виновным в покушении на доверчивую, утратившую бдительность, провидицу.

Маг просидел неподвижно всю ночь. Утро, может быть, даже день. Он не вел счет проведенным в камере часам, и время суток уточнить было не у кого. Только догадываться. А впрочем, какая разница? Когда некроманту становилось совсем тоскливо, он пытался дозваться стражу. По первости та даже реагировала, подходя и хмуро глядя на него через прутья решетки. Получив приказ ни в коем случае не вступать с пленником в контакт, надзиратели исполняли его строго. Разговорить их не получалось, и Рейстлин бросил попытки. Жрица все не появлялась.

В какой-то момент через прорезь под дверью некроманту просунули посудину с мерзкого вида варевом, и за неимением лучшего, пришлось все съесть. Он здраво думал, что на вкус эта серая масса такая же отвратительная, но к своему удивлению, вкуса не почувствовал. Смутная догадка озарила эльфа, и он с яростью отшвырнул от себя миску. Та звучно пропрыгала по полу и укатилась в дальний угол. А потом его скрутило, и он снова закашлялся. Долго, мучительно, надрывно. Так, что даже охрана забеспокоилась. Один из темных появился перед камерой и подозрительно присмотрелся к заключенному.

- Че там? – буркнул ему второй, но открыть засов не позволил, опасаясь, что колдун придуривается.
- Ему фигово, похоже. Может, позвать лекаря?
- Врет. Устал торчать тут, вот и пытается привлечь внимание. По мне, так пусть хоть сдохнет здесь, пальцем не пошевелю. И ты не вздумай. Мое дежурство на сегодня закончено. Будь с ним поосторожнее.

И стражник ушел, оставив напарника в одиночестве караулить убийцу. Мага постепенно отпускало, он перевернулся на спину, пытаясь отдышаться, вытер рукой рот и с ужасом увидел на ней, нет, не кровь – черный след. Порча. Такого не было с момента, как Армана мучила его. Теперь же, благодаря антимагическим оковам, утекали последние крупицы чар, которыми великодушно поделилась с Рейстлином Рей в свой последний визит. Дроу мелко затрясло и он стиснул зубы, стараясь совладать с накатившей паникой и страхом. Неизвестно, когда провидица посетит его вновь. Успеет ли? Колдун сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая себя, и на это тоже ушли силы. По телу начала разливаться уже знакомая слабость, когда-то полностью приковавшая его к постели. Как и тогда, дома, как он делал всегда в такой ситуации, некромант закрыл глаза и принялся вспоминать формулы заклинаний. Это спасало, пусть ненадолго. Главное – не думать о страшном.
Но вот тяжелая дверь в камеру отворилась, Рейстлин повернул голову на звук.

- Рей… - он узнал ее сразу. Приподнялся на локте, пытаясь сфокусировать взгляд. Девушка припиралась со стражником и на него не смотрела. Сделав над собой усилие, колдун встал на колени и, перебирая ладонями по каменным плитам, пополз в ее сторону. Его качало, и каждое движение давалось с трудом, но ему жизненно необходимо было прикоснуться к ней. Пол перед глазами двоился, как и нога девушки, мелькнувшая в разрезе ее черного платья, оставалась какая-то пара метров… Но что такое? Почему она медлит?.. Лязгающие по камню оковы мешали ползти быстрее, но в следующее мгновение взгляд эльфа наткнулся на стеклянные глаза внезапно оказавшегося на полу стражника. Мертвого стражника. Из его перерезанного горла лужей растеклась кровь, окрасила алым костлявые пальцы мага. Рейстлин ошарашенно запрокинул голову. Безликий темный силуэт вынырнул из дверного проема, мелькнуло блестящее лезвие, рассекло воздух. Провидица отшатнулась в сторону.

Некроманта прошибло холодным потом и обдало жаром, он хапнул новую порцию ужаса – успел испугаться теперь уже за жизнь эльфийки. Инстинкт самосохранения мгновенно отключился от резкого выброса адреналина в кровь и оголил другой инстинкт – выживания. Темный рывком поднялся на ноги и практически прыгнул вперед, рискуя напороться на клинок. Он был готов закрыть Рей собой, дать ей шанс сбежать, пока убийца будет возиться с ним. Но тот, похоже, решил, что пленник слишком беспомощен, чтобы дать хоть какой-то отпор и вообще представлять собой опасность, и повернулся спиной. Это решило все. Рейстлин выбросил руки вперед, и цепь, сковывающая его запястья, обхватила горло неизвестного. Кинжал звякнул об пол.

- Убей его! – выкрикнул маг, изо всех сил пытаясь удержать вырывающегося из захвата убийцу. Тот вцепился в стальную удавку и дернул головой, целя затылком дроу в лицо, и начал теснить его к стене, чтобы хорошенько приложить к ней, свернуть шею и затем заняться неугодной Шат'Теградт. И силы были явно на его стороне – колдун чувствовал, как немеют собственные пальцы, а напряженные, перевитые венами мускулы готовы вот-вот лопнуть от непомерных для его тела усилий.

Камера перед глазами колдуна крутилась вместе с зажатым между ним и цепью убийцей. Тот теперь пытался увернуться от девушки, но в какой-то момент она все же ухитрилась его болезненно ранить. Они оба грохнулись на пол, и спустя долгие, словно вечность, секунды, нападавший затих в руках Рейстлина. Краем глаз маг успел заметить вспыхнувшие искры под пальцами провидицы. Что ж, она спасла их обоих. Снова. Кое-как высвободив голову трупа из злосчастных оков, эльф отполз в сторону. Он часто прерывисто дышал, измотанный борьбой, и сил больше не осталось. Слышал лишь собственное сердцебиение в висках, постепенно сходящее на нет, и на Рей никак не реагировал. Вытянув ноги и обмякнув возле стены, он сам был похож на мертвеца. Лицо неестественно осунулось, под глазами залегли черные тени, на груди отчетливо проступили ребра. Руки плетьми повисли вдоль тела, глаза закрылись, и стало совершенно наплевать на происходящее. В заполняющей сознание пустоте было так хорошо и спокойно… Хотелось остаться в ней.

Но вот голос жрицы едва слышно, но все же прорвался сквозь застилающую разум завесу. Рейстлин не разобрал слов, только чуть дернул головой, а лишь затем ощутил, что его ледяной ладони касаются теплые пальцы Рей. Она выдернула его из забытья и теперь просила о помощи, но он не мог помочь ей. Не сейчас, пока переданная жизненная энергия и мана только-только вливались в его ослабшее безвольное тело. Слишком медленно. Он смог только разлепить глаза, чтобы увидеть попытки девушки замотать израненную, сочащуюся кровью руку. От вида крови на губах появился солоноватый металлический привкус. Маг непроизвольно облизнулся. Как во сне проследил за перемещением провидицы к выходу – наверное поплелась за помощью. Он остался сидеть все также неподвижно, перепачканный в чужой крови и до смерти уставший. Но в голове чуть прояснилось. Похоже, сегодня он тоже не отправиться на свидание с Хиллиатом. Эта мысль успела позабавить дроу, прежде чем он вздрогнул от внезапно громыхнувшей рядом связки ключей. О, Эйра! Вместо охраны и лекаря она принесла ему… это?!

Колдун перевел ошалелый взгляд с ключей на жрицу. Та сползла по стене на пол прямо возле двери. Открытой двери. Бедная раненая глупая девочка… Она даже не понимала, что натворила. Представившийся шанс выбраться из этой осточертевшей тюрьмы щелкнул в мозгу яркой ослепляющей вспышкой, сметая прочь все их договоренности. Говорят же – нельзя доверять дроу. Расценив состояние Рей как очень маловероятное к выживанию, Рейстлин проигнорировал очередные ее слова о помощи, быстро схватил ключи и принялся избавляться от оков. Вот она – свобода! Наконец-то! Нужно выбираться отсюда как можно скорее! Те, кто придут и застанут всю эту картину, непременно обвинят его в покушении на провидицу, и тогда точно несдобровать. Некромант был уверен, что теперь никакие ее слова Совету не избавят его от участи быть заживо выпотрошенным и подвешенным где-нибудь на воротах Храма. Кто поверит, что черный маг пытался спасти свою тюремщицу, приставленную провести допрос и всполошившую половину Тзари своими абсурдными заключениями, что он не виновен? Только умалишенный! Очевидно, что она поддалась состраданию к пленнику и получила за это по заслугам. А хитрый колдун убил еще и тех, кто бросился ей на помощь. Ну, так и кто же здесь козел отпущения?

Оковы, наконец, поддались ключу, и сбросив их, Рейстлин уверенно двинулся к трупу и луже крови рядом с ним. Тело его буквально завибрировало, не скованное более антимагическим барьером, зрачки расширились, заполняя практически всю радужку и делая глаза совершенно черными. Прямо сейчас эльфа интересовала только кровь, застлавшая чуть ли не половину пола. Увязнув в ней руками, он встал на четвереньки и, низко склонив голову, принялся шептать заклинание. Кровь, повинуясь чарам, обвила его пальцы, тыльную сторону ладоней и запястья, будто алая лента, и принялась проникать сквозь кожу, наполняя силой и жизнью. Словно пес, маг был готов облизать каждую испачканную плитку, только бы скорее получить все до последней капли. Раны, нанесенные убийце, закровили снова, некромант вытягивал остатки и из него. И лишь когда тело осталось абсолютно обескровленным, Рейстлин поднял глаза на жрицу. Та пока что была еще жива.

Медленно, по кошачьи, поднявшись, некромант распрямился, повел плечами, разминая их и шею, развел в стороны руки и прокрутил кисти, хрустнув суставами. Как хорошо… Почти блаженство! Наконец ощущать себя так, как пристало великому чародею. Ну почти великому. Той крови, что он получил, все еще не хватало для проведения масштабной диверсии, но она определенно сделала его очень опасным. Даже сейчас.
И было совершенно не страшно выйти в коридор. Усеянный трупами. Застыв в дверном проеме, эльф сощурился. Его вдруг посетила та же мысль, что ранее – провидицу. Там, в темноте, все еще мог кто-то находиться. Возможно, слишком далеко. Он не чувствовал поблизости никого живого, в ком бы текла кровь, кроме Рей. Мысли снова вернулись к девушке. Если он уйдет сейчас, то как далеко? Не будет ли это слишком опрометчивым поступком? Ведь она явно что-то увидела тогда в его голове, из-за чего так наивно доверилась ему. Первоначальное желание удрать схлынуло. Чертыхнувшись, Рейстлин вернулся в камеру.

Рей была почти белой, как восковая кукла. Не шелохнулась, когда он присел рядом с ней на корточки. Потрогал пульс на шее – еще бьется. Коротко выдохнув, притронулся ладонями к ране на ее руке и, прежде чем остановить кровотечение, очень четко произнес:

- Ты выведешь нас отсюда. И будешь делать, как я скажу.

Тихо, почти неслышно, шепнув формулу заживления, дроу просидел рядом с девушкой какое-то время, давая заклинанию подействовать и затянуть рану. Провидица потеряла много крови, но восполнить ее запас маг не мог. А маной делиться эгоистично не хотел. Пока ему было на руку, что жрица так слаба. Не придется разыгрывать представление.

Очень аккуратно подняв Рей с пола, он закинул ее руку себе на шею и, крепко держа за пояс, повел на выход. Почти поволок. Именно таким способом, потому что свободная рука могла понадобиться в любой момент. И ведь не прогадал: прямо за углом их поджидала тень. Ринулась было вперед, но попала в «захват». Рейстлин «схватил», по всей видимости, сообщника умерщвленного убийцы, за горло, не дав дойти до них буквально метр. Невидимые пальцы колдуна крепко сжались, используя силу крови неизвестного и вызывая удушье. Некромант держал до тех пор, пока тот не задохнулся.

- Веди в зал Совета. Навестим их. Внепланово, - велел он провидице, позволив мертвецу завалиться в сторону и покрепче прижав Рей к себе.

В какой-то момент идти стало труднее, маг глянул под ноги, но даже в плохо освещенном коридоре увидел, что жрица упирается. Устало вздохнув, он все же остановился. Повернул голову, встречаясь с Рей взглядом, привычно сощурился, выслушивая тираду, и зло произнес:

- Я уже говорил, что видел скрывающийся в тоннелях за городом ужас. Я туда не вернусь!

Нет, эта жрица сошла с ума! Учинить кровавую бойню в Совете или же сбежать, когда он уже передумал. Права она была лишь в одном – себе он верил больше, чем кому-то другому. Дурацкая, почти отчаянная ситуация. И можно было бы долго размышлять на тему, а что если бы убийца не ворвался, его бы не заперли в казематах, на месте Рей оказалась бы другая, но… Они попали в западню, и путь – он был только один. Идти вперед.

Не очень-то аккуратно сняв с шеи руку провидицы, некромант, пресекая все ее слабые попытки сопротивляться, подхватил девушку на руки. Очень надеясь, что никто больше не попытается их убить в этих коридорах, и что он сам не уронит ее случайно, сил оставалось не так уж и много.

- Будешь брыкаться, придется связать тебя, - серьезно пошутил он, толкая босой ногой приоткрытую дверь в соседний тоннель.

Тот оказался достаточно длинным, но хорошо освещенным. По обе стороны – запертые камеры, и уж точно где-то охрана. По правде говоря, провидица вполне могла сейчас применить свои чары, Рейстлин был слишком занят своей драгоценной ношей и стремлением найти путь наверх. Однако, если она и хотела выкинуть что-то подобное, то не успела – впереди замаячила фигура.

- Эй, там! – раздался голос с того конца коридора, но колдун даже не остановился. – А ну стоять!

Высокий дроу в черно-фиолетовой броне предупреждающе положил руку на рукоять меча и присмотрелся внимательнее к приближающейся парочке. Его алые глаза вытаращились, признав в этих двоих жрицу из Дома Шат'Теградт и мага, убившего другую жрицу. Неужели опять?! Как?!

- Жрица ранена! – выкрикнул Рейстлин и резко замер, когда в его сторону нацелилось блестящее острие. – Не я!

Стражник двинулся к ним с опаской, ступая мягко и неслышно, но, отчего-то, не поднимая шума. Его глаза метнулись к полубессознательной девушке в руках темного, затем – к лицу колдуна.

- Что произошло? – он не спешил убивать, но и помощь оказывать не спешил.

Внутренне закипая, некромант свел брови к переносице и почти прорычал:

- Ее хотели убить. Ворвались в камеру. Ранили. Мы… убили его. Проклятье, да я бы не пер ее через все эти затхлые подземелья, если бы хотел разнести здесь все!!! – он не выдержал, янтарные глаза с яростью сверлили алые напротив.

Стражник хмыкнул в ответ, на его непоколебимом лице даже мускул не дрогнул. Не убирая оружия и все еще грозя им магу, дроу отошел к ближайшей стене и дернул висящий на ней небольшой, но очень громкий колокол. Рейстлину показалось, что раздавшийся звон проник ему в самый мозг, заставив болезненно зажмуриться. Удивительно, как он не выронил жрицу. Когда Рейст вновь открыл глаза, на него уже вовсю таращилась сбежавшаяся с округи и взявшая их в кольцо охрана. Весьма агрессивно настроенная охрана.

Алоглазый паршивец теперь все же спрятал меч в ножны, и с неприятной улыбочкой проинструктировал присутствующих:

- Проводите госпожу Шат’Теградт к лекарю, а нашего доблестного, - дроу театрально изобразил почтение, - колдуна обратно в камеру. До выяснения обстоятельств.

Маг медленно сглотнул и стиснул зубы, когда Рей осторожно забрали из его рук. Он стоял не двигаясь, лишь шумно раздувая ноздри и не мигая глядя на этого выскочку.

- Ты, - Рейстлин хотел сказать, что он пожалеет об этом, но стражник грубо перебил его:
- Гильраэн Де Муора. Глава отряда Безликих. Расследуем сложные преступления. К твоим услугам, - темный холодно улыбнулся некроманту и с явным удовольствием на породистом лице сомкнул на его запястьях уже знакомые стальные браслеты.
- Ненавижу…
- Это хорошо, - дроу ответил так любезно и ласково, что у Рейстлина аж зубы засаднили.

Их с Рей разделили. И он опять оказался в той же самой камере. В тех же самых цепях. В том же самом положении. Вернулся в самое начало. От этого хотелось смеяться, очень долго и громко. А еще – как следует вмазать по скуластому лицу.

Больше всего ему сейчас хотелось принять ванну и выпить вина. Вот так просто, вместо кучи магических фокусов и основательного подрыва всей подземной империи дроу. Проведя в заточении несколько дней после того, когда всего лишь шаг отделял его от задуманного, Рейстлин, наконец, ощутил, как сильно он устал. Пожалуй, даже больше, чем за все предыдущее время, проведенное здесь. Устал от непонятной еды, от постоянного молчания, от холода, от безделья, от бесконечного ожидания. Несмотря на то, что в почти бескрайних просторах его Родины крайних находили очень быстро, никто не пришел за его головой ни в этот злополучный вечер, ни на следующий. Из чего маг сделал вывод, что некоторые любопытные обстоятельства все же нашлись. Очевидно, не зря эта «безликая» ищейка находилась на своем месте. Впрочем, и жрицу не стоило сбрасывать со счетов. Некромант поймал себя на мысли, что последний час сидит и думает об этой девушке. И мысли его метались из крайности в крайность: то она виделась ему в окружении слуг и лекарей, уставшая и все еще не оправившаяся после случившегося, то наоборот – в окружении высшего света, прекрасная, недостижимая и напрочь забывшая о его существовании. Это была бы отличная месть в ответ на его маленький… проступок.

- Эй, ты там! Встань! – раздался неожиданно голос стражника из-за двери, и колдун вскинул голову.
- Ммм, и года не прошло, - с усмешкой пробормотал он скорее себе, чем кому-либо, и нехотя поднялся с пола, звякнув цепями.

Он ожидал увидеть на пороге Де Муора, но когда дверь открылась, его встретил целый конвой явно не его охраны. Среди угрюмых лиц Рейстлин нашел провидицу, обрадовался было внутренне, но ее ледяной голос буквально пригвоздил его к месту. Привычно сощурившись, маг помедлил, но затем все же подчинился и вышел в плохо освещенный коридор, избавленный от оков. Не всех, разумеется.
Больше он не смотрел на жрицу. Ни пока шел, ни когда его ввели в Зал Собраний миновав целую череду тоннелей и переходов. Нда, сам бы он плутал здесь довольно долго.

По-прежнему босой, в одних лишь штанах, закованный в антимагические браслеты, некромант вышел в центр зала под осуждающие взгляды такого сборища темных эльфов, которого он отродясь не видел в своей жизни. Кто-то смотрел на него с нескрываемым презрением и неприязнью, кто-то – с затаенной злобой, а кто-то – с равнодушием. Часть, в основном, царицы – так он расценил богатые наряды и красивые лица женщин – с любопытством. Они переглядывались, тихо переговаривались и шептались друг с другом, некоторые даже чуть улыбались. Но маг не тешил себя пустыми иллюзиями, ему здесь было откровенно не по себе. Слишком помпезно, вычурно, слишком много посторонних глаз, слишком высокие своды зала, сияющие огнями. Так красиво, что почти дух захватывает! И этого света так много, что почти слезятся глаза и виден каждый мускул, каждая ссадина и рана на его худощавом теле. А еще холодно. Или это волнительный мандраж?

- Рейстлин Д’Арден, - по притихшему по мановению руки залу разлился нежный женский голос. – Посмотри на меня, мальчик.

Голос был незнаком, и как выглядит Первая Мать, Рейстлин никогда не видел, но в этот самый миг ошибиться было сложно – это она. Внезапная робость овладела колдуном, он медленно сглотнул, сжал и разжал пальцы, сделал глубокий вдох, как перед прыжком, и, наконец, поднял взгляд на владычицу. И оказался ошеломлен. Женщина, восседающая на троне Храма, оказалась столь юна, что он даже не предполагал. Изящная, хрупкая, с серебристыми волосами, убранными в замысловатую прическу, с прозрачными голубыми глазами и блуждающей улыбкой на губах, в струящемся светлом платье – чудо, ожившее божество. Столько торжественного величия во всей ее позе, в плавных движениях рук, и кажется, что лишь одним мановением тонких бровей она способна убить его на месте. Встретившись с ней взглядом, некромант ощутил, как все его нутро заледенело. Он тут же моргнул – нет, это не Рей. Провидица осталась где-то за спиной.

- Подойди.

Он снова глубоко вдохнул и сделал шаг на негнущихся ногах. А затем еще один, и еще. Первая поднялась ему навстречу и приблизилась. И только то, что она все это время не отпускала его взгляд, позволило магу перебороть себя и остаться, хотя отчаянно хотелось броситься наутек. Колени предательски задрожали. Безусловно, она видела все.

- Столько шума. Из-за тебя одного. Наслышана. Давай же узнаем, каков ты на самом деле.

Женщина протянула к нему руку в широких тяжелых браслетах и коснулась унизанными перстнями пальцами виска колдуна. Ей даже не нужно было подходить ближе, искрящаяся магической силой, она, вероятно, даже не дотронулась до него, то была лишь игра его воображения. Рейстлин закрыл глаза, не в силах смотреть на нее. Вот он – тот самый, решающий миг. Он ничего не понял. Не почувствовал. Будто и не было никакого вмешательства в его голову. А когда открыл глаза, владычица уже отступила прочь, в глубокой задумчивости обхватив изящными пальцами подбородок. Колдун беспомощно осмотрелся по сторонам – хотя бы по лицам присутствующих понять, что в итоге-то?! Увидел Рей, брата… Гильраэна. О! Тот смотрел пристально и в упор, изогнув бровь и сложив руки на груди. Едва ли что-то можно было прочесть на их лицах.

- Мне донесли, что одну из моих жриц пытались убить. Ты причастен к этому?

Что это? Оправдание? Слабая надежда зажглась в груди Рейстлина, и в висках зашумело от прилива крови – сердце пустилось вскачь.

- Нет, - уверенно ответил он, впрочем, все еще вздрагивая под взглядом Первой и всех присутствующих, как продрогший на ветру оборванец.

Повисла тишина, и в этой затянувшейся паузе некроманту казалось, что перед ним разверзается Бездна. Еще чуть-чуть, и он рухнет в нее от меткого выстрела в спину – владычица едва заметно кивнула кому-то позади него.

- У нас тут парочка трупов, - буднично произнес Де Муора, послышалось какое-то шевеление. Рейстлин не смел обернуться на звук. – Попросим нашего доблестного колдуна посодействовать нам в расследовании и допросить их? Пусть укажут, кто причастен к покушению.

Маг неуверенно сглотнул.

Надо признаться, то, как оборачивалась теперь ситуация, застало Рейстлина врасплох. Никто, кроме Арманы и Рейджена не знал, чем он занимался дома, что изучал и каковы были его успехи в этом. Слухи, конечно, ползли, но то были лишь слухи. Теперь же маг чувствовал себя совершенно растерянным. И отчаянно не хотел демонстрировать свои навыки такому огромному количеству народа, Матери и Де Муора, в частности. Тот словно бы знал, куда надавить побольнее. Стоял, ухмылялся. Впрочем, в глазах его горел неподдельный интерес.
Однако, прежде, чем перейти к этой, несомненно, занимательной части слушания, Первая жестом поманила к себе старшего Д’Ардена. Братец вышел вперед, было видно, что держится он лучше. Тревогу выдавала только слишком прямая спина.

- Рейджен Д’Арден, - обратилась к нему владычица, - судьба твоего брата решается прямо сейчас. Ты подтверждаешь, что видел лично, как он убил мою жрицу?

- Да, госпожа, - последовал уверенный четкий ответ, и некромант поджал губы.

Он сверлил Рейджена взглядом и ощущал, как от накатившей злости его буквально потряхивает. Стоять на своем до последнего! Ну что за упрямство! Первая выслушала признание очень спокойно, повела бровью – колдуну показалось, как-то даже разочарованно.

- Это очень серьезные обвинения. И лжесвидетельство карается тоже очень серьезно, – и кивнула страже. - Заковать его.

Глаза брата расширились в ужасе, он сделал шаг назад, но двое рослых охранника тут же исполнили повеление Матери, скрутив ему руки.

- Что?! Вы всерьез верите… этому?! – Рейджен дернул подбородком в сторону Рейстлина. – Он лжец! Он опасен! Я пытаюсь спасти Вас! – но пресекая всяческие попытки вырваться, стража повела его прочь из зала. – Вы еще пожалеете об этом! Все!

Рейстлин выдохнул. И с трудом сдержал усмешку. Злость в груди сменилась ликующим торжеством. Брата ему не было жаль. Жалость умерла в сыром зловонном тоннеле вместе с сестрой. Маг был рад поменяться с Рейджем местами.

- Я согласна с Гильраэном, - Первая указала на доставленные тела после того, как голос Рейджена стих в отдалении коридоров. После чего вернулась обратно к трону, плавно опустилась на него, сложив ногу на ногу, и обхватила тонкими пальцами резные вычурные подлокотники, тем самым показывая, что она вся внимание. – Выполняй, маг.

Рейстлин втянул носом воздух, собираясь с духом, выбора не было, он должен был. Сощурившись, обвел взглядом присутствующих, глядя исподлобья, встретился глазами с Рей. На миг показалось, что провидица кивнула ему чуть заметно. Ну что ж…
Опустившись на колени возле одного из трупов, эльф коснулся ладонями пола. Сосредоточился, взгляд остановился в одной точке, губы беззвучно зашептали заклинание, и вскоре пальцы привычно полыхнули алым огнем. Переливаясь, тот пополз от них к телу, оставляя за собой искрящийся красноватый след, растекся под мертвым дроу, очерчивая силуэт, вспыхнул и погас, осыпавшись на каменные плиты крошечными огоньками. Некромант почувствовал, как взмок между лопаток, и как по виску скатилась капля пота. После антимагических браслетов, лишивших его почти всех чар, колдовство давалось очень нелегко. Спустя несколько минут тишины по залу прокатился рокот негодования и разочарования. Труп как был трупом, так им и оставался. Из наблюдающих лишь Де Муора продолжал пристально всматриваться в тело, чем начинал еще больше не нравиться Рейстлину. Он очень надеялся, что после этого маленького представления их знакомство с Безликим закончится.

Но вот у несостоявшегося убийцы дернулась рука. Затем вторая. Труп тяжко захрипел, капюшон с его головы спал, и теперь колдун мог хорошо видеть его восковое лицо. Будто ожидая от него опасности, темный хищно оскалился и медленно поднялся, не спуская глаз со своего творения. Тело последовало его примеру. Пустая бездушная оболочка – вот, что предстало вниманию Первой и всех присутствующих. Оболочка, способная на простейшие команды, точно не помнящая, что представляла собой при жизни, но сохранившая некоторую память.

- Тот, кто послал тебя убить ее, - Рейстлин указал на Рей, стоящую поодаль, – сейчас здесь? Покажи его.

Нариэль из Дома Эр’Cэреа сильно напряглась, когда труп безошибочно повернул голову в ее сторону. Она попыталась спрятаться за спинами других жриц, но оживший мертвец словно почуял ее и медленно, но верно двинулся к ней. При приближении обезображенного убийцы другие женщины-дроу расступились, и только Нариэль застыла как вкопанная. Испугалась. А тело, остановившись напротив ее, подняло руку, выполняя приказ своего создателя. Гильраэн не мешкал – собственноручно надел антимагические браслеты на руки жрицы и передал ее конвою сопроводить до камер.
Младший Д’Арден щелкнул пальцами, и труп, исполнивший свою задачу, упал замертво. Им тут же занялась стража. А Рейстлин… он почти ощутил себя вершителем судеб в этот момент. И ему определенно это понравилось.

Владычица взмахнула рукой, призывая всех к молчанию: после произошедшего царицы принялись яростно обсуждать случившееся, бросать взгляды на колдуна и Первую, выдвигая предположение, что теперь с ним будет.

- Рей из Дома Шат’Теградт, что скажешь ты об этом маге? Ты дольше всех контактировала с ним. Он спас тебе жизнь. Я могла бы отправить его прочь, он лишился своего Дома, но не хотелось бы, чтобы такой… талантливый экземпляр пропал.

В юную провидицу уперлись сразу два взгляда: голубые глаза Матери и золотые – Рейстлина. Он, затаив дыхание, ожидал ответа Рей и боялся даже предположить, что придумает владычица, если девушка сейчас просто бросит его здесь.

Некромант смотрит, как завороженный, как Рей выходит вперед, как склоняет колени перед Первой. За него. Ради него. Ему видится это именно так в данный момент. А еще он видит, как владычица применяет ментальный дар. И видимо, это вторжение настолько сильное, что даже провидица, привыкшая к играм разума, выглядит побелевшей куклой. Он вновь сощуривается, глядя внимательно на них обеих, и делает для себя не очень утешительные выводы. Но вот – все кончено. И жрица велит следовать за ней. Рейстлину кажется, что еще немного, и она упадет, и он подал бы ей руку, но под всеобщим вниманием он лишь идет по пятам безмолвной послушной тенью. Ему только что определили новое место в этом змеином гад… сложном темноэльфийском обществе. И Первая верит в его услужливость и покорность, совершенно не подозревая о том, что служить кому бы то ни было маг более не намерен.

На выходе из Храма Рейстлину возвращают то немногое, оставшееся от его личных вещей – рубашку и сапоги. Де Муора демонстративно бросает их ему едва ли не в лицо, на мгновение они пересекаются зловещими взглядами, и Безликий возвращается обратно в Храм, а колдун – шагает от него прочь.
[indent]
***
[indent]
Замок Шат’Теградт внушал уважение. Собственный родовой особняк, к которому темный привык, в подметки ему не годился. Огромное, высеченное из черной скалы сооружение снаружи выглядело настоящей неприступной крепостью со зловещими острыми шпилями и узкими стрельчатыми окнами. Внутри, впрочем, оказалось довольно светло и даже… уютно? Если всю эту невиданную роскошь внутреннего убранства можно было назвать словом «уютно». Некромант хмыкнул, поймав себя на мысли, что этот замок очень подходит Рей – такая же холодная и неприступная снаружи, сколь… Рейстлин успел отвернуться, будто и не смотрел только что на провидицу, когда она повернула к нему голову. Разглядывал обстановку, ведомый через главный холл. И ничего не ответил ей, словно пропустил замечание мимо ушей. «Веди себя хорошо», ах! Он не маленький глупый мальчик, чтобы с  порога пускаться во все тяжкие. Сначала нужно осмотреться. И, конечно, обсудить. Разное.
Магу временно, а, может, и навсегда, выделили небольшую комнату на первом этаже рядом с комнатами для слуг. Неподалеку от кухни, что несомненно радовало. Но на этом радость пока заканчивалась. Опустившись на кровать и уперевшись руками позади себя, колдун обвел задумчивым взглядом помещение. Небольшой шкаф, стол, и, в общем-то, все, но уж точно лучше тюремной камеры. Просить о большем еще слишком рано. Чуть позже пришел лекарь, обработал чем-то исполосованную спину, выразил удовлетворение от того, что раны заживают на эльфе как на тоннельных рептилиях – довольно быстро и хорошо, и оставил наедине с собой. Улегшись на живот, Рейстлин подложил под голову руки и внезапно для себя уснул на несколько часов.

Проснулся он от голода и беспокойства. Все же новая действительность не позволяла до конца расслабиться, несмотря на то, что страх смерти остался где-то позади. Не имея в голове дальнейшего четкого плана или хотя бы своих магических книг, что всегда позволяли отвлечься от подобного состояния, колдун не мог усидеть на месте. Подойдя ко двери, он чуть приоткрыл ее, прислушался. Слуги сновали туда-сюда, что-то носили и уносили, и среди их голосов темный отчетливо расслышал распоряжение об ужине и приготовлении горячей ванны для «госпожи Рей». Услышав имя, некромант широко распахнул дверь и поймал за руку первую попавшуюся служанку, чем напугал ту почти до полусмерти.

- Госпожа Рей, она… - Рейстлин вопросительно выгнул бровь, и эльфийка вся сжалась под его внимательным взглядом, дернула рукой, но вырваться у нее не получилось.
- Она вас не звала, господин!.. Еще отдыхает! Простите! – он разжал пальцы, и девушка бросилась наутек.

Мимо по коридору прошли несколько слуг с ведрами горячей воды. Шикнув одному из рабов, колдун забрал у него ведро и занял его место в небольшой веренице, направляющейся в покои провидицы. Охрана у дверей пропустила без вопросов, но, к своему неудовольствию, темный попал отнюдь не в спальню жрицы, а в гостиную, предваряющую ее. Решив, что бросать ведро посреди комнаты – идея так себе, Рейстлин донес воду до купальни и тут-то и обомлел с порога. Посреди ванной, выложенной мраморной мозаикой на ступенчатом постаменте располагалась такая же мраморная черная чаша, такая огромная, можно было десятерым поместиться! На ее широком борту сидела молоденькая служанка, проверяла рукой температуру воды и вливала из небольшого пузырька, очевидно, какое-то ароматическое масло. Армана периодически делала так. Маг застыл на пороге с ведрами несколько растерянно. Служанка подняла на него удивленный взгляд, затем неуверенно, но приветливо улыбнулась и кивнула на чашу, мол, не стой, лей! Она видела, как Рей привела этого дроу в их дом, и прекрасно знала, кто он. Тем удивительнее было увидеть его в качестве носильщика воды для госпожи, вроде бы та не отдавала подобного распоряжения.

Но в следующее мгновение все ее вопросы отпали сами собой, а глаза расширились от ужаса: некромант принялся раздеваться!

- Г-господин?.. Что вы… вам… нет! Нельзя! – девушка вспорхнула с борта и двинулась к остроухому, но замерла, когда он внезапно быстро остался без одежды.
- Нельзя? И кто меня остановит? – Рейстлин растянул губы в ухмылке, перенося через борт ногу. – Ты?
- Я… я позову госпожу!
- Валяй, – равнодушно бросил колдун, бесстыже и со сладким вздохом опускаясь в горячую воду по самую шею. Как же он об этом мечтал! И сейчас просто не смог устоять. – Она будет рада проснуться от этой новости.

Служанка не нашлась, что на это ответить. Он был прав – Рей еще спала, и будить ее было страшновато. Как и наблюдать Рейстлина в ее личной ванне. Побледнев, а затем покраснев, Элла – а это была она – потупила взгляд, несколько минут честно поборолась с собой и, вздохнув, наконец, спросила:

- Вам что-нибудь принести кроме чистой одежды?

Госпожа ведь вполне могла как разозлиться на то, что Элла вышвырнула гостя из ванной, так и на то, что та не соизволила должным образом позаботиться о нем. В этот раз хозяйка не поделилась с ней своими договоренностями с этим дроу. Может быть, она даже сама разрешила ему все это. Не мог же он быть на-столь-ко нагл?!

- Вина! – максимально беспечно поделился темный в ответ на мысли служанки и скрылся под водой полностью, уже не видя, в какой ужас и замешательство пришла бедная девушка.

Когда он вынырнул, на бортике уже красовалась бутылка, одинокий бокал на длинной тонкой ножке и ваза с виноградом. Местные определенно знали толк в приеме гостей! Подплыв к дарам, Рейстлин с интересом взял бутылку, очень не «по-господски» вытащил зубами пробку, наполнил бокал и распластался почти звездой возле борта. На лице его застыло блаженное выражение, которое сделалось еще более блаженным после первого щедрого глотка.

- Столько шрамов на вашей спине, господин, - подала голос служанка, обнаруживая свое присутствие в купальне. А он-то думал, что она ушла, и уже забыл про нее…
- Надзиратели в темнице Храма были не очень любезны со мной, - отозвался маг, переведя на девушку янтарные глаза. И невзначай напоминая, кто перед ней. – Ну а ты, ты будешь со мной…
- Элла, господин! Мое имя, - эльфийка снова ощутила, как ее щеки полыхнули.
- Ты будешь со мной любезна, Элла? – дождавшись быстрого короткого кивка, он продолжил: - Разомни мне, пожалуйста, плечи.

Та не заставила себя просить дважды, и вскоре некромант удовлетворенно застонал под умелыми руками. Исстрадавшиеся спина и шея, наконец-то, получили долгожданное внимание.

Маг успел почти что задремать, разнежившись в горячей воде. Пальцы Эллы массировали его плечи очень осторожно, чтобы не травмировать, а только согреть и размять затекшие мышцы. Свесив голову на грудь, Рейстлин вскоре затих и перестал морщить лоб. На шорох открываемой двери он отреагировал мгновенно: распахнул глаза и пристально посмотрел исподлобья на вошедшую хозяйку купальни. По лицу жрицы невозможно было понять, в бешенстве она или нет. Приподнятые брови выдали лишь удивление, однако, последовавший за этим приказ, сказанный таким властным тоном… Да, она определенно не рада. Колдун молчал, пока служанка убиралась прочь, и щурил глаза, пока Рей медленно обходила его по кругу. Словно он был сейчас ее добычей, самовольно и глупо попавшей в силки. Ощущение это эльфу не понравилось.

- Я потерял счет времени, - он старался, чтобы голос звучал спокойно и ровно, достаточно мягко, не желая идти на конфликт. – И просто хотел в ванну. Любую другую, твою, - некромант пожал плечами, по которым, казалось, пробежал озноб от леденящего взгляда девушки. Какое дело такой, как она, до его приземленных простых желаний, продиктованных долгим пребыванием в неволе.

Словно вторя этим мыслям, провидица продолжила говорить. Здесь, в стенах родного дома, она стала совсем другой, очень отличной от той, что приходила к нему в камеру. Будто ее подменили. Будто она все забыла. Рейстлин смотрел на эльфийку и не мог понять, притворяется та или в действительности произносит то, что думает. Если так, дела его плохи.

Все также не спуская глаз, он проследил за ее приближением – вот она плавно опустилась на борт, протянула руку, обхватила губами спелую ягоду. Да, она вела себя сейчас в точности, как сестрица. Также вызывающе двусмысленно. Так знакомо… Где-то внутри проснулся и тяжело заворочался раненый скулящий зверь. Маг хотел отстраниться, но против воли провалившись в воспоминания о прошлом, остался в том же положении, что и был. Позволил ухватить себя за подбородок, запрокинул голову и посмотрел в глаза Рей точно также, как когда-то смотрел в глаза Арманы – чуть затуманенным из-за болезни взглядом, но все равно проникновенно, доверительно, с покорным обожанием и надеждой заслужить ласку, а не удар. Но в следующее мгновение наваждение прошло, стоило только жрице убрать руку от его виска. Дроу тут же отвернулся, осмысливая все, что услышал. Стиснул челюсти и сжал губы в тонкую линию, глядя в толщу воды перед собой. Раздувающиеся ноздри ясно свидетельствовали о том, что он очень рассержен. Игры подобного рода осточертели ему с юности. И провидице придется принять е-г-о условия, а иначе…

Все же совладав с клокочущим под ребрами гневом, Рейстлин тряхнул головой, отгоняя кровожадные мысли, и вновь расположился у борта. Приподняв уголок губ в ухмылке, не без удовольствия пронаблюдал за тем, как Рей прикладывается к бутылке, как поднимается со своего места и, оставляя воображению некроманта совсем небольшой простор, закрывает дверь. Безумная жрица. Она так уверена в себе? Или в нем? Выгнув бровь в удивлении и некоторой растерянности, колдун все также молча следил, как эльфийка перемещается к противоположной стороне ванны, как гаснут свечи, запоминал очертания девушки и уже представил ее без одежды. Это было совсем несложно: слишком тонким оказался ее халат, слишком высоким был разрез платья на ее бедре тогда, в подземелье Храма. Она, конечно, знала, что очень красива. И теперь дразнила его. Маг, наконец-то, понял – все ее высокопарные слова лишь ширма. Иначе зачем госпоже принимать ванну вместе со своим рабом? Злость окончательно улеглась.

Шумно втянув носом воздух, Рейстлин неотрывно смотрел, как она раздевается перед ним. Как ниспадают по спине длинные, наверное, шелковые наощупь волосы, как грациозно Рей перекидывает через борт тонкие лодыжки и погружается в воду, не давая более ничего толком рассмотреть. Но ему и не нужно – вода в ванне, кажется, и так уже на несколько градусов стала горячее.

Думать в такой обстановке становится в разы тяжелее, и некромант все же отводит глаза. Облизывает пересохшие губы и отвлекается на бокал, на который обращает внимание провидица. Тот стоит на борту недопитый, и, взяв в руки его и бутылку, темный, чуть покачиваясь в воде, приближается к девушке. Медленно, чтобы не напугать. И, остановившись напротив на расстоянии вытянутой руки, обдуманно и очень размеренно произносит:

- Я здесь не за тем, чтобы искать подачки. И твоим рабом я никогда не буду. Я спас тебе жизнь.

Он улыбнулся и осторожно еще сократил между ними пространство, поравнявшись возле борта, впрочем, не нарушая личной границы. И замер, как перед расстрелом, подняв руки на уровень своей головы. Одна, с бутылкой, осталась над водой, вторая, с бокалом, оказалась над ступенями.

- А ты – спасла мою.

Маг вновь сощурился, пытаясь определить по взгляду, поняла ли Рей, к чему он клонит. Он протянул ей бокал в знак перемирия, но в какой-то момент рука замерла, не донеся его до жрицы. Рейстлин разжал пальцы. Бокал выскользнул из них и со звоном символично разлетелся по мраморным ступеням блестящими осколками, чтобы не достаться никому.

- Упс, - со смешком прокомментировал свою «случайность» некромант, тут же запил ее из горла бутылки и протянул бутылку провидице, больше не пытаясь уронить. Показывая тем самым, что если они и смогут существовать бок о бок, то только на равных. Так что бутылка – одна на двоих.

- Мы договорились, гос-по-жа?

Маг смотрел на жрицу внимательно, неотрывно. Он прекрасно понимал, что в любой момент мог оказаться «вне своей головы» и стать послушной куклой в угоду провидице. Но что-то говорило ему, что она не сделает этого. По крайней мере, пока он для нее не опасен. А он… Рейстлин задумался, где-то на краю сознания осознавая, какой нежный и приятный у Рей голос, но едва ли воспринимая до конца все, что она сейчас говорила ему. А что он? Преданный семьей, больной, помнящий, что всю сознательную жизнь с ним обращались, как с рабом – да, слова эльфийки глубоко задели его – но желающий вопреки своей природе и всем прописным истинам Подземья другой себе участи. Стоило ли выживать в темнице Храма, чтобы стать никем в Доме Шат’Теградт? Она прекрасна и всесильна, хотя бы в стенах этого замка, и немного – в Храме, а он, потерявший все, что мог предложить он? Мысли путались, и колдун, тяжело вздохнув, прикрыл глаза и устало потер переносицу. Вся его бравада вдруг испарилась, явив на краткий миг взору девушки то немногое настоящее, что еще оставалось в нем: безграничную печаль и скорбь.

С готовностью и покорностью Рейстлин повернулся к Рей спиной, ведомый ее руками. Ухватился пальцами за каменный борт и низко склонил голову, светлые мокрые волосы облепили его лицо. И хорошо, пусть не видит, как дрожат его ресницы.

Каково это – быть для кого-то не пустым местом? Образы быстро замелькали перед глазами: собственная спальня, бережные объятия матери, черный шелк ее платья, отражающееся в зеркале его счастливая мальчишеская улыбка. Даже не пользуясь своим даром, жрица пробуждала в Рейстлине то, что он так долго гнал от себя прочь. Ему отчаянно хотелось быть… Нет, он не мог признаться себе в этом. Ни за что!
Это все обстановка. Она мешает. Дурманит и сводит с ума. Вода слишком горячая, вино слишком пьянит. Женские ладони слишком ласково гладят его плечи и шею, и предательские мурашки разбегаются по коже от почти невесомых прикосновений девушки. Так восхитительно хорошо… Совсем по-иному, нежели это делала Элла. Потому что важно лишь одно – кто.

- То, что случилось в камере, - тихо заговорил некромант, когда Рей прижалась к нему щекой. Голос его сделался хриплым, и собственные ладони накрыли ее тонкие пальцы, сжали аккуратно, будто боясь переломить, - они придут за тобой. Снова. Ты видела лишь одного врага, но это – только хвост змеи.

Ему хотелось, чтобы она продолжила, не останавливалась, но испугавшись собственной реакции – этого вихря эмоций, проснувшегося в душе и того, что он вот так непозволительно для себя размяк в этой чертовой ванне, словно оплавившийся воск от пламени ее тела, маг сам резко отстранился. Это вышло обоюдно.

- Я не позволю. Произойти этому снова. Моих сил хватит. Если, - Рейстлин запнулся, пожевал губу, обдумывая, не слишком ли самонадеянно, по мнению провидицы, прозвучат его слова. Затем развернулся спиной к борту, закинул на него локоть и, выдохнув, склонил голову к плечу, в сторону девушки: - я буду рядом.

Пошевелившись в воде, он невольно прижался к Рей бедром и на собственные раны, которые, несомненно, теперь дадут о себе знать, ему было наплевать. Подняв голову, колдун посмотрел на жрицу. На изгиб ее бровей, на аккуратный вздернутый нос и линию губ. Чуть подался вперед, протянул свободную руку в желании их коснуться, но, опомнившись, продолжил движение – пальцы схватили бутылку, что оставалась рядом с ее плечом.

- Если госпожа, - шепнул он, склонившись к виску эльфийки, - даст мне такой шанс.

Темный присосался к горлышку жадно, сделал подряд несколько больших долгих глотков, после чего протянул вино жрице.

- Мне только нужно знать чуть больше. Наблюдать. Слышать. Быть в стороне. За твоим плечом, - он позволил себе самую малость – коснуться чуть дольше ее руки, передавая бутылку. Уголок губ приподнялся в улыбке: – Четыре глотка, госпожа. В детстве мы с братом играли в такую игру. Он меня научил. Я отопью пять. Ты – шесть. И так – до дна. Ты… готова?

Он смотрит на нее по-прежнему с улыбкой. Только улыбка теперь прочно приклеивается к губам, совсем не отражая настоящих эмоций. Застывает, как маска. От ее внимательного взгляда. Самому смотреть куда проще, маг привык, что это он смущает своим пристальным вниманием. Теперь же хочется отвести глаза, но – нельзя. Он не так слаб, как она думает. Если она вообще думает о чем-то подобном.

Жрица произносит опасные слова. Очень опасные. Так играюче, так вот просто, будто вершить судьбы и распоряжаться чужими жизнями – ее ежедневные будничные заботы. Рейстлин немедленно вспоминает, как совсем недавно убил двоих в тюрьме Храма и не испытал при этом ничего, кроме облегчения, что теперь никто не мешается на пути. Как отправил на закланье брата вместо себя. Имя своего дома звучит из уст девушки как насмешка, хоть она, наверное, и не вкладывает подобного смысла, называя его так. Но слух все равно режет.

- Дома Д’Арден больше нет, госпожа. Теперь я просто… - отзывается он также тихо, не отпуская ее взгляда. – Рейстлин. Твой личный чародей. Некромант и черный маг. Колдун – как пожелаешь, - эльф сделал шутливый поклон.

Несмотря на то, что их роли были уже определены, он отметил, что ему очень нравится, как беззаботно и легко ведет себя Рей рядом с ним. Без этого ненавистного ему высокомерия, коим славятся, безусловно, все дроу. А еще – как вовлекается в его, нет, даже не предложения, а некоторые шалости. Забрав у нее вино, некромант делает ровно пять глотков, как и положено правилами, а после – взвешивает бутылку в руке, болтает оставшийся алкоголь внутри, пытаясь понять, далеко ли им еще до конца. С братцем они приканчивали такую бутылку за считанные минуты и после, совершенно опьяневшие, сыпали дурацкими шуточками и ржали до потери пульса. Но рядом с провидицей опасно пьянеть.

Он ждет, когда она возвратится с чашей винограда обратно, смотрит, как черные ягоды исчезают между ее влекущих губ. Глаза его делаются такими же черными, расширившиеся от возбуждения зрачки заполняют практически всю радужку. Рейстлин протягивает бутылку обратно, держа за горлышко только двумя пальцами. Чтобы лишний раз не касаться. Но коварная красавица будто читает его мысли – протягивает виноградину и приказывает съесть. Теперь медлит он. И хочется, и колется. И отказать нельзя, они же договорились: вместе, на равных. Это лишь жест доброй воли, своеобразная проверка его решимости. А, может быть, и проверка на прочность?

Колдун делает глубокий выдох, выгибает бровь и ухмыляется, обнажая белые зубы. А после – тянется вперед, накрывает губами ягоду и кончики девичьих пальцев, почти целует их, как если бы это была прелюдия перед занятием любовью. В глазах плещется откровенное желание, и он неосознанно опускает в воду руку, прикрывая ладонью пах. Будто в черной воде и при таком тусклом освещении можно что-то заметить. Но собственная рука служит хоть какой-то преградой, пусть и мнимой. Он не сделает ничего недопустимого. Желать жрицу, недавно спасшую его и приютившую в своем доме, вполне закономерно, но это явно не тот риск, чтобы в конечном счете остаться без головы. Посему, Рейстлин забирает ягоду из рук и отстраняется, раскусывает, нежит во рту и катает на языке, к своей радости, ощущая ее сладость. Значит, хворь все же отступила.

- Я убью каждого, на кого ты укажешь, - произносит он хрипло и бросает взгляд на бутылку. Уже не терпится взять ее обратно. – Твой черед. Кого ты хочешшь… - маг вновь приближается к девушке, сокращая расстояние между ними до минимума. Он хочет видеть, как она открывает рот и обхватывает горлышко, - чтобы я убил?