Колдун заметил, как загорелись глаза девушки, когда он сказал про шрамы. Видеть ее такой воодушевленной было приятно. И, не кривя душой, маг поймал себя на мысли, что быть ей полезным ему тоже… приятно. Особенно потому, что Рей не вынуждала его делать это, нет, все происходило по его собственному желанию.

- У меня много, - произнес Рейстлин, не сводя глаз с провидицы, помолчал, и, перейдя на заговорщицкий шепот, словно их мог кто-то подслушать, таинственно договорил: - скрытых талантов.

Это прозвучало шутливо-серьезно, при этом некромант так многозначительно дернул бровями, что было ясно – он заигрывает. Их зрительное противостояние длилось дольше, чем того требовали всяческие приличия, и после мягкой просьбы дроу с готовностью подчинился. Опять. Подошел к Рей, поднял с пола тончайший черный халат, что она оставила возле борта, встряхнул его и расправил так, чтобы девушка смогла с легкостью просунуть в рукава руки. И покорно закрыл глаза. На губах колдуна вновь появилась легкая улыбка. Он отчетливо слышал плеск воды, и воображение мгновенно подкинуло картинку, как жрица неторопливо покидает ванну, как блестящие капли стекают по ее гибкому телу. Вот она подошла совсем близко, до него донесся жар ее кожи. Рейстлин позволил себе коснуться тонких плеч, помогая провидице одеться, и представил, что мог бы сделать это снова. Позже. После того, как они… Он не заметил, как закусил губу, размышляя об этом, и вынырнул из мыслей, лишь когда услышал, что можно открыть глаза.

- Пожалуйста, - отозвавшись на благодарность, он уставился прямо перед собой. Не двигаясь, позволяя Рей обойти себя, рассмотреть снова, со всех сторон – как она только пожелает.

Им обоим определенно нравилось это: находить любую возможность прикоснуться друг к другу. Пользуясь тем, что жрица не видит его лица, эльф приоткрыл рот и неслышно выдохнул – ему безумно хотелось обернуться.

- Да. Конечно, - он невольно кивнул, подтверждая свое желание остаться с ней еще и продолжить их увлекательное времяпрепровождение. Помимо всего этого, без сомнения, захватывающего флирта, у него был еще один крайне важный и пока не решенный вопрос. – Продолжим.

Слова про спальню отозвались сонмом мурашек, пробежавших по плечам некроманта, но после, как Рей предложила засесть в гостиной «как светским задницам», темный расхохотался. Он делал это долго и от души, запрокинув голову и содрогаясь всем телом, пока не закашлялся – обычная реакция на продолжительный смех. И снова уставился на провидицу, широко улыбаясь, после того, как прокашлялся. Она была восхитительна! Вела себя так непосредственно и удивительно, что Рейстлин, даже будучи под некоторым влиянием алкоголя, твердо был уверен – все те эмоции, что она рождала в нем, не исчезнут на утро, когда он протрезвеет.

Прихватив с собой  вазу с виноградом, маг первым двинулся ко дверям, ведущим в гостиную, отпер засов и распахнул створки. Сощурился на яркий свет, и, чуть погодя, когда глаза привыкли к нему, прошел в комнату. Элла словно почувствовала, когда стоит появиться: раздался тихий стук в другую дверь, та приоткрылась, и в проеме показалась белобрысая голова служанки.

- Еще вина? – участливо спросила она, и Рейстлин кивнул, взяв на себя смелость немного пораспоряжаться вместо госпожи.

Очевидно, Элла была очень хорошей служанкой, потому что новая откупоренная бутылка вина и пара бокалов появились почти мгновенно. Поставив рядом с ними на круглый стол виноград, колдун обвел взглядом помещение. Глаза зацепились за стопку чистой одежды, лежащей на диванчике и явно принесенной для него. Дроу удовлетворенно хмыкнул, но прежде, чем заняться ею, потянулся за вином. Взяв в каждую руку по бокалу, он приблизился к Рей и, пока они снова не выпили, очень серьезно произнес:

- Я болен, госпожа. Для поддержания жизненных сил и более медленного протекания порчи в моем теле мне нужна мана. Много маны.

Он смотрел на девушку очень внимательно, ожидая ответа, сосредоточенный на решении ситуации, и лишь в самый последний момент почувствовал, как развязавшееся внезапно полотенце уверенно поползло вниз. Передать эльфийке бокал и придержать его дроу не успел. Щеки полыхнули, а из груди, как Рейстлин ни старался сдержаться, вырвался смешок.

- Закройте глаза, госпожа.

Маг смотрел на девушку сверху вниз, когда та послушно закрыла глаза. И проследил не дыша за ее приближающейся рукой. На мгновение его охватила паника, живот тут же напрягся, но едва ли в попытке избежать прикосновения. Оно было слишком желанно. Да, вот так, здесь, от ладони горячо, и можно еще чуть ниже… Некромант прерывисто выдохнул, ощущая, как по плечам вновь расползаются мурашки. И по бедрам теперь тоже – от влажного полотенца стало прохладно.

- Благодарю, - чуть погодя отозвался он, бросая взгляд через плечо, а затем развернулся к Рей и протянул ей бокал.

Не хочет, чтобы Порча победила… Ну, конечно, не хочет. Это будет слишком страшно и губительно для всего живого вокруг. Тело сестры, зараженное им, мертво и потому не опасно. Но он, Рейстлин, он будет очень опасен. Даже не найдя ни единого упоминания о своем недуге в многочисленных книгах, дроу знал это наверняка.

Он невольно бросил взгляд на себя в зеркало, что располагалось здесь же в гостиной. Высокий, худощавый, но пока еще похожий на прежнего себя. Он мог бы, наверное, действительно мог всерьез понравиться ей. Взгляд плавно перетек на провидицу, замершую рядом. В зеркале, со стороны она казалась еще более маленькой и хрупкой возле него. Легкая, как пушинка – руки все еще помнили, как он нес ее по коридорам. Он мог бы донести ее и до этого стола, что тоже отражается в зеркале.

- Вы очень добры к своему колдуну, госпожа, - Рейстлин улыбнулся, глядя теперь прямо на жрицу и, отвлекаясь от мыслей, стукнулся с ее бокалом своим. – За тебя! До дна.

Он справился быстрее, подождал, пока допьет Рей, и налил обоим снова.
[indent]
***
[indent]
После того, как они прикончили вторую бутылку, некромант присмотрелся к третьей. Алкоголь, пролившийся на голодный желудок, отнюдь не спасенный виноградом, который они успели доесть, дело свое сделал: Рейстлин поднялся с дивана ощутимо пошатываясь.

- Она, – он неопределенно указал куда-то в сторону пола и кресла, куда отставил вино, чтобы недалеко было тянуться. – Бросает нам вызов!

Не умеющий долго сидеть на месте, маг не заметил, как успел нарезать по гостиной несколько кругов, пока они пили и вели беседы, и в итоге бутылку потерял, но после не очень долгих изысканий нашел вообще в другом месте, куда точно ее не ставил.

- Магия какая-то…

Вернувшись к Рей, он остановился напротив нее, вытянул вперед руку и принялся пристально всматриваться в бутылку. Опьяневший мозг не выдавал полезной информации, как ее откупорить. Из подходящих для открывания предметов вокруг ничего не наблюдалось. Можно было позвать Эллу на помощь, но Рейстлину не хотелось нарушать их уютное уединение. Так что он не придумал ничего лучше, как показать провидице фокус без применения магии.

- Смари! Щас покажу… што-то.

Довольный от пришедшей в голову идеи, колдун опустился на ковер возле ног девушки, сложил ноги по-турецки и потер ладони, согревая их и готовясь к представлению. Затем снова схватил бутылку,  примерился ладонью ко дну и принялся с силой стучать по нему, выбивая пробку. Под умелой рукой та нехотя, но поддалась, и уже по отработанной схеме Рейстлин дернул ее зубами, окончательно вытаскивая из горлышка.

- Сам н-научился, - некромант поднял на эльфийку сияющий взгляд, явно ожидая ее одобрения и восхищения.

Красоваться порой он любил также, как и командовать.

Полуприкрыв глаза, Рейстлин подался навстречу ласковой руке. Прекрасно отдавая себе отчет в этом, но не в силах противиться. Ласки в своей жизни он видел не много и, конечно, скучал по ней. Армана готова была делиться, но сразу после он огребал, словно нашкодивший мальчишка. Рей была другой. По крайней мере, таковой казалась. И чем лучше узнавал ее маг, чем ближе к ней становился, тем острее формировалась в нем эта мысль.

Даже сейчас она повела себя так, как, наверное, не повела бы любая другая – села рядом. Вот так просто. Снова. Будто они были… равны. Это подкупало. Эльф разулыбался пьяно, с готовностью кивнул девушке в ответ – ему тоже нравилось пить с ней. И разговаривать. Все с ней нравилось. Руки сами разжались, выпуская бутылку. Он смотрел, как провидица пьет, неотрывно. Уже в который раз. И снова ловил себя на мысли, что представляет совсем иное при виде этой картины. Замечтался бы, но Рей слишком быстро перевела тему и напомнила, что в этом замке помимо уютной гостиной и полутемной ванной есть и другие комнаты. А еще – другие обитатели.

- Расскажи мне. Про свои двадцать. Про испытание. Почему не используешь свой дар, чтобы внушить другим то, что они не способны увидеть и понять? – колдун сделал несколько глотков в свою очередь  и, прищурившись, взглянул на жрицу более внимательно. – Ведь ты могла бы… - он хотел сказать: «повелевать миром», но смолчал задумчиво, подбирая более облегченное слово под свое понятие: - очень многое. Они бы слушались. Делали, как ты велишь. Даже твоя… матушка, - Рейстлин ухмыльнулся этой мысли.

Его позабавило представление другой дроу, похожей на Рей. Свою мать он почти не помнил. За давностью времени остались только эмоции и ощущения. Очертания лица давно стерлись из памяти, а от немногих портретов сестрица избавилась, чтобы не напоминали и не причиняли боли. Единственный, что остался висеть в позолоченной раме в гостиной не передавал и доли той изящности и красоты, что была присуща их матери. Интересно, насколько провидица похожа на свою родню?

Некромант разулыбался снова, раздумывая над этим, но затем посерьезнел и мотнул головой – какая только глупость не придет на ум! Почему он вообще думает об этом? Впрочем, Рей вновь вырвала его из мыслепотока. Эльф открыл было рот, чтобы ответить ей, но внезапно рассмеялся, отпил еще и передал бутылку. Придвинулся ближе и доверительно поделился:

- Магия – единственная моя страсть.

Он улыбался, облокотившись на диван, склоненный вперед, к Рей, вдыхал ее аромат и отчаянно понимал, что плывет, одурманенный вином. Только слова все равно сорвались прежде, чем он прикусил себе язык:

- А у тебя?

Хотелось думать, что у нее тоже никого нет. Что сердце ее свободно, и потому она ведет себя столь прямолинейно. Рейстлин считал, что прямолинейно. Жрица настолько будоражила его сознание, что будь она замужем или просто имя пару, он бы счел ее сумасшедшей. Нельзя так дразнить. Ведь нельзя же?..

- Покажешь мне свой дом? – дроу перевел тему, посчитав, что спросил лишнее. Все же она здесь госпожа, и это ее право – задавать вопросы. – Или, может быть, прогуляемся на улицу?

Ему так и не сиделось на одном месте. Поставив вино рядом с собой, Рейстлин дотянулся до оставленной ему одежды и, отвернувшись от Рей, принялся переоблачаться. Не сразу попал в штанину, чертыхнулся, но, покачнувшись, все же надел правильно. Ничего необычного – простые штаны и рубашка со шнуровкой на груди. Маг ухмыльнулся, привычной мантии очень не хватало, и так он даже не был похож на чародея, коим являлся. Для прогулки, наверное, неплохо.

Он обернулся к девушке. Она все еще была не одета. Тонкий халат, облегающий ладную фигурку, будоражил воображение, и очень хотелось дернуть за шелковый пояс, развязать его, но колдун лишь сложил руки на груди, постоял немного, а затем опустился обратно на ковер и снова перехватил вино. Еще пара глотков точно не повредят, возможно, даже наоборот – переключат мысли в иное русло.

Одинока… Одиночество… На мгновение взгляд мага сделался серьезным. И будто даже трезвым. Он явно что-то вспомнил или о чем-то подумал. Затем глотнул вина, и наваждение сразу прошло. Пронаблюдав за девушкой, Рейстлин качнулся в ее сторону, готовый подхватить, если та вздумает рухнуть у дверей в спальню, но она устояла, а он остался на месте. Только улыбнулся ей.

Все еще не сильно верилось, что вот так все обернулось. Никакой, в общем-то, магии, но мистика – точно. Она возилась с ним сейчас и тогда в камере как… с домашним питомцем. Это было приятно. Разочаровывать ее не хотелось. И не только потому, что она очень ему нравилась.
Размышления прервал скрип двери, и некромант обернулся.

- Оу…

В такой простой одежде жрица выглядела все также восхитительно. Рейстлин тут же поднялся с пола, не забыв прихватить вино, которое собирался взять с собой. И с готовностью двинулся к выходу, ведомый госпожой. Слушал внимательно, улыбаясь ее истории, и тоже осматривался по сторонам. К слову, вдвоем идти было гораздо проще, потому что ноги колдуна несколько заплетались. Вино по голове его ударило ощутимее, кажется. А Рей, похоже, была в этом деле опытной. Конечно, столько высокопоставленных стерв кругом, и с каждой, наверное, нужно перетереть и выпить. Его-то только брат спаивал. Ну иногда еще Армана в своих меркантильных целях.

- Но то б-было… давно, гос-ппожа. За это время вы, верно… ппреуспели в своих изыс… изыс… - язык заплелся вместе с ногами, и, споткнувшись, эльф сильнее вцепился в удерживающую его руку, плюнул выдумывать высокопарные слова и договорил просто: - умениях?

Да, он определенно думал, что заставить других исполнять свою волю – просто. Проще, чем поднимать мертвецов. Проще, чем будить души умерших. И, конечно, проще, чем заставить души отвечать на вопросы. Слова провидицы заставили его посмотреть на вопрос с другой стороны. И это послужило некоей наводкой на пока еще не оформившуюся, но очень важную мысль. Рейстлин все никак не мог ухватить ее. А в следующее мгновение Рей уже стояла перед ним, глядя хитро и выжидательно.

- Ну… я… - он вдруг смутился и отвел глаза. Когда он говорил о своих скрытых талантах, он говорил о… Нет, ну она же точно не об этом! Или… об этом?

Легонько похлопав себя по щеке, маг неопределенно махнул рукой и пошел вперед, увлекая девушку за собой.

- Магию крови, смерть и некромантию я изучал, - он тоже перешел на шепот и умолк, когда впереди коридора замаячил силуэт.

Кто-то из жильцов замка уверенно приближался к ним, и некромант, желая остаться незамеченным, прильнул к стене. И велел провидице сделать то же самое. Он, разумеется, не подумал о том, что дроу прекрасно видят в темноте, и действия двоих «беглецов» в пустынном коридоре выглядят более чем странно. Но слуги тут повидали многое, поэтому мальчишка-эльф просто прошел мимо, лишь бросив на них косой взгляд.

- Фух, н-не заметил! – колдун отлип от стены и вернулся к своему рассказу. – Изучал очень много. П-пока был прикован к постели. К-каждый день я изобретал все новые с-способы убить с-сестру. И я… преуспел.

И он бы продемонстрировал, попадись им еще кто-нибудь до того, как они добрались до входных дверей. Но, к счастью, этого не случилось. Случился только стражник, совершающий ночной обход и вовремя пропавший из Рейстлиновского поля зрения. Темный даже моргнул, решив, что ему показалось.

- Н-ну, - он обернулся к девушке, привалившись плечом к дверному косяку. Дорога сюда далась не легко, но азарт в золотых глазах лишь разгорелся с новой силой. – Бежим?

Рейстлин очень внимательно, несмотря на свое состояние, выслушал речь провидицы про семейные ценности. Он сам был их лишен с тех пор, как погибла мать. И помнил довольно смутно, что такое забота, любовь и ответственность за близких. А после пытался и вовсе забыть, чтобы отгородиться от непроходящей даже со временем боли. Но такие разговоры, чьи-то неосторожно сказанные слова – и он тут же вспыхивал. Все еще не получалось держать лицо. Эльф ничего не ответил жрице, лишь крепче сжал ее руку в своей. К черту воспоминания! Теперь он начнет все сначала. Возможно, даже не один.

Взгляд вернулся к Рей, маг улыбнулся в ответ на ее улыбку и… тоже отпустил. Она права. Не стоит так явно давать понять окружающим об их взаимной симпатии. Он побудет в тени. Это он умеет лучше всего.

Прикосновение ее пальцев к волосам и уху почти невесомое, и такое личное. Кажется, они уже не могут не прикасаться друг к другу, и безумно хочется повторить вслед за девушкой, но колдун лишь качает головой, отгоняя назойливые мысли.

Безмолвная стража исполнила приказ госпожи беспрекословно. Не дернулась, даже не посмотрела в их сторону, когда они прошли мимо, минуя крыльцо. Богатый квартал Тзари совершенно не похож на тот, где он жил. Колдун запрокинул голову и принялся осматривать дома, насколько позволял свет от кристаллов, украшающих стены. Такое цветовое разнообразие, где-то тусклее, где-то ярче – красиво! Опьяненный мозг чуть расфокусировал зрение, составляя из представившейся картины настоящий калейдоскоп. Явно маги постарались. В каждом из кристаллов янтарные глаза видели крупицу маны, оставленную чародеями. Рейстлин непроизвольно сглотнул, ощутив пока еще слабую, но жажду подпитаться этой чистой энергией. Протянув к одному из кристаллов руку, он коснулся его пальцами, и тот тут же погас. Ладони стало тепло.

- Т-тогда нам стоит… поспешить?

Пока никто не заметил этой маленькой шалости. Пожалуй, именно это побудило мага последовать за Рей на территорию ненавистного Храма. О да, она не прогадала, темный ненавидел это вместо всей своей черной душой. И сжег бы дотла! Желательно – прямо сейчас.
Приближаясь к величественному сооружению, он с каждым шагом чувствовал все нарастающую тревогу. Будто его опять привели на казнь, сейчас распахнутся ворота, выбежит охрана вместе с жрицами, на него снова наденут антимагические оковы и бросят в тюрьму. По плечам пробежал неприятный холодок. Даже алкоголь чуть подвыветрился.

Но они зашли не с парадного входа. В Храм вела еще одна дорога, и почему-то – без солдат. Только потом, чуть погодя, Рейстлин понял: арка, через которую они прошли во внутренний двор, была закрыта барьером. От таких, как он. Но провидица с легкостью провела его внутрь.
Здесь было тихо. Безлюдно. Тесно. Маленький, очень компактный… сад?.. Обнесенный стеной и живой флуоресцентной изгородью, с миниатюрным фонтаном в центре и парой неприметных скамеек. Маг оглянулся на девушку. Видимо, она часто бывала здесь одна во времена своего обучения. Да и после, наверное, тоже. Это место подходило ей. Приблизившись к эльфийке, некромант легко тронул ее за плечо и, встретившись взглядом, заговорил:

- Мать обучала меня магии. Б-благодаря ей я стал тем, кто я есть. Она погибла в ходе… темного ритуала. Не справилась с разрушительной силой, что получила из него. Сестра обвинила меня, потому что… - он выдохнул, собираясь с мыслями, и продолжил уже более тихо: - я не остановил. И был… ее любимчиком. Армане нужно было сорвать на ком-то злость. Ей… нужен был мальчик для битья. Брат не годился. Придушил бы.

Было видно, как сложно Рейстлину давался этот короткий экскурс в свою биографию. Замолчав, дроу взял Рей за руки, сжал ее пальцы в своих ладонях и уже почти склонился к ее лицу, застыв взглядом на влекущих губах, как за спиной послышался до боли знакомый, приторно-слащавый издевательский голос:

- Так-так… Неужто заблудились?

Чертов Де Муора. У него что, радар в… Колдун резко отпрянул от жрицы.

- Оу. Да в общем-то, - де Муора окинул парочку взглядом с головы до ног. Внимательным, будто пытающимся пробраться не только под одежду, но под самую кожу. Во всяком случае маг ощутил его именно так. – Ничего, госпожа Шат’Теградт. Я лишь выполняю свою работу.

Безликий развел руками, показывая, что никоим образом не хотел прогневить провидицу. Он смотрел на нее с легкой улыбкой, такой наигранно доброй, прекрасно зная, что за пределами крошечного сада ждут его приказа солдаты. А если и не приказа, то любой выходки, которую можно будет счесть нарушением установленного порядка.

- Территория Храма – не лучшее место для разговора по душам, здесь полно лишних глаз.

Гильраэн обозначил свои возможности и влияние здесь. И бросил взгляд на некроманта. Избавиться от того, очевидно, будет непросто. В общем-то, против Рейстлина у Де Муора ничего не было, он просто сразу ему не понравился. Так бывает. Оказался не в том месте, не в то время. В кровищи, еще и с жрицей на руках.

Было видно, что эльфийка защищает этого никчемного колдуна. Что такого она в нем нашла? Он опасен! Но открыто высказывать свое недовольство Безликий не мог, чертов этикет, манеры и правила были для него не пустым звуком. Так что, чтобы не навлечь на себя и подчиненных лишнего негатива, дроу заботливо проговорил:

- Мои солдаты… И я, - он приложил ладонь к груди и склонил голову в уважительном поклоне, - беспокоимся за вашу жизнь. В свете недавнего покушения вам следует быть осторожнее. И более тщательно выбирать себе друзей.

Все это время Рейстлин молчал, хмуро глядя на расшаркивания воина. Последние слова задели его за живое. И хоть Рей была на его стороне, и говорить с Де Муора точно не стоило, маг не сдержался от оскала в его сторону:

- Видимо, именно о дружбе вы рассказываете в своих подземельях.
- О, не только! Но в этом я хорош, да, - Гильраэн оскалился в ответ, обнажая заостренные зубы. – Заглянул бы как-нибудь, послушал.

Он явно издевался. Некромант шумно выдохнул, посмотрел на провидицу многозначительно и красноречиво, одними глазами говоря – давай его прямо здесь и сейчас научим манерам, она же как раз хотела узнать, на что способен черный маг, и подошел к Безликому. Они оказались одного роста, так что Рейстлину даже не пришлось смотреть на того свысока. Но подбородок он чуть приподнял.

- Если я загляну, - произнес колдун ровно, но с заметной угрозой, - поверь, тебе это не понравится. Солдат. Ты лишь марионетка. В чужих руках.
- Как и ты. Правда, госпожа?

Де Муора не остался в долгу и разулыбался. Градус алкоголя в крови Рейстлина мгновенно повысился. Да как он посмел! Еще и Рей сюда приплел! Красноватое сияние на кончиках пальцев вспыхнуло прежде, чем маг осознал, что этого делать не нужно. А затем мир перед глазами качнулся и разлетелся цветными искрами - удар в челюсть у Гильраэна был поставлен очень хорошо.

Отредактировано Рейстлин (2022-01-16 12:52:08)

Рейстлин сплюнул кровь. Челюсть саднила, картинка перед глазами плыла. Солоноватый привкус на губах только сильнее раззадоривал собственную жажду и желание урыть Де Муора здесь же, да так, чтобы после никто не признал в иссушенном теле главу Безликих. Заботливые руки жрицы коснулись разбитого лица, и некромант поморщился, схватился за девушку и с трудом поднялся на ноги.

Гильраэн по-прежнему стоял напротив, не шелохнувшись, и явно думал о том же самом. Сожаления и страха в его глазах не было. Однако приказ провидицы вывел его из этого сосредоточенного состояния, и он отступил на шаг.

- Если бы не моя реакция, я бы лежал сейчас при смерти, госпожа. Ваш питомец опасен. На него следует надеть намордник.

Страж говорил тихо, словно бы извиняясь, оправдывая свой поступок. Махнув рукой куда-то в сторону, Де Муора выделил жрице двоих сопровождающих, дабы загладить вину и убедиться, что эльфийка и пьяненький маг доберутся до замка Шат’Теградт без приключений. А завтра днем он обязательно наведается лично к главе семейства. Возможно, даже с распоряжением Первой. Матери следует знать, кто бродит в стенах ее Храма. Он хоть и доверял госпоже и всецело верил ее словам и преданности Верховной, но вот некроманту…

Когда Рейстлин обернулся, повиснув на плече одного из конвоиров, Гильраэна уже не было. Он едва ли помнил, как их довели до дома. В голове вместе с шумом раз за разом вспыхивали слова Рей «вытворяешь, маг, стража, бою», о чем она?.. В тот момент он ни о чем другом не думал, кроме как об оскорблении, что нанес Де Муора провидице. И глупо было считать, что девушка не сможет постоять за себя. Сейчас она главная, и она сильней. Не стоит пытаться прыгнуть выше собственной головы. Но как же хотелось вмазать по этому слащавому лицу! В одном Безликий был прав – он бы убил его, если бы сам не рухнул с единственного удара. Приятная была мысль.

Рей проводила колдуна до комнаты и, видимо, ушла за лекарем. А кроме нее никто не посмел заглянуть к нему. То ли боялись, то ли было не велено. Слабость тут же накатила на Рейстлина с новой силой, стоило только захлопнуть дверь за спиной. И может, еще потому, что посторонних глаз не было – никто не увидит, как ему хреново. Чувствуя, что перед глазами все по-прежнему плывет и едет куда-то вниз, чародей медленно и осторожно опустился на каменный пол, выставил руки перед собой и склонил голову. Его мутило. Не от того, что перебрал. Это состояние было вызвано порчей. Почувствовав слабину, она тут же решила прорваться наружу, как всякая зараза, ждущая своего часа. Эльфа скрутило на полу, и он зашелся в долгом болезненном приступе кашля, почти задыхаясь и силясь остановиться, но – безрезультатно. Каждый новый вдох сопровождался хрипом в легких, что в результате вместе с кашлем исторгло из горла вязкую черную массу.

В этот момент дверь в комнату открылась, послышался женский возглас и чьи-то руки развернули некроманта. Он перекатился на спину, не видя, кто перед ним, машинально отер губы, пачкая черно-алым скулы и подбородок. Жалкое зрелище. И страшное одновременно. Рейстлин был похож на раненого зверя, до последнего пытающегося спастись из западни.

Протянув руку, он неосознанно схватился за лодыжку склонившейся к нему служанки. Вместо ее силуэта дроу видел лишь красное пульсирующее пятно – свидетельство того, что рядом с ним живое существо. У которого можно эту жизнь отнять.

- Пожалуйста, не надо! Госпожа Рей! Позовите госпожу!

Несмотря на всю кажущуюся слабость и немощь, пальцы некроманта держали крепко. Он не понимал, что делает. Он просто хотел выжить.

Ослепленный жаждой, колдун продолжал «пить» силы и жизнь из служанки, пока его внезапно не прервали. Хлесткой пощечиной отсекли от источника, но он тут же попытался схватиться снова, сглатывая и обводя языком пересохший рот. Щека горела, но в сравнении с желанием помутившегося рассудка это было ничто. Рейстлин даже почти и не заметил. Картинка перед глазами пока не прояснилась, но даже так маг видел, как источник ускользает от него.

Но вот рядом возник другой, совсем близко. И дышать стало одновременно труднее и легче: мана заструилась от обхвативших горло пальцев, спустя недолгое время взгляд некроманта прояснился. Он сощурился, несколько раз моргнул и закрыл глаза, устало расслабившись. Тело будто налилось свинцом, и чтобы поднять его сейчас, требовалась точно не одна провидица.

Рей. Она снова спасла его. Возможно, бродила теперь в его мыслях, силясь что-то в них разглядеть – эльф ощущал прикосновение чужого лба к своему и не шевелился. Потерялся в собственных чувствах. Теперь, когда сознание стало более ясным, он понял, что натворил. Себя, конечно же, не винил – все это дело рук ненавистного стража! На его совести. Но горечь от того, что он оказался так слаб, не подготовлен и почти причинил вред жрице, что была на его стороне, оказалась столь сильной, что Рейстлин едва ли не болезненно застонал. И когда девушка отпустила его, протянул к ней руки. Горячие ладони легли на бедра поверх тонких брюк, колдун с усилием перекатился на бок, скрючился, подтягивая к себе ноги, и обнял Рей, пряча лицо в ее коленях. Совсем как маленький мальчик в далеком полузабытом детстве.

Он не ждал от нее жалости или снисхождения, искал только ласки, корил себя и убеждал, что такого больше не повторится. Если она способна помочь ему, он сделает все, чтобы она не разочаровалась в нем. И не видела в таком состоянии. Порчу нельзя излечить, но бороться с ней можно. И теперь провидица увидела воочию тот ужас, о котором маг рассказывал ей в подземелье.

Рейстлин так и уснул на ее коленях, пригревшись и почувствовав себя в безопасности.
[indent]
***
[indent]
Очнулся он только вечером следующего дня от собственного крика. Один. В темной комнате. Скорее машинально, чем осознанно, щелкнул пальцами, чтобы зажечь свет. Свеча на столе вспыхнула голубоватым пламенем, и некромант осмотрелся. Сердце пропустило удар: почудилось, что он снова в камере. На лбу выступил пот, и он дотронулся до виска, поморщился, провел пальцем по разбитой губе. Рана треснула и оставила кровавый след. Значит, не приснилось.

Поднявшись с постели, эльф нетвердой походкой добрел до двери, с усилием открыл ее и вышел в коридор. Не стоило, наверное, но он срочно хотел увидеть Рей. Им нужно поговорить.

Не встретив никого на своем пути, Рейстлин добрел до главного зала с ведущей на верхние этажи лестницей. Держась за перила, преодолел несколько пролетов и услышал в стороне за приоткрытой дверью голоса. Какой-то спор. Один из голосов не знакомый, принадлежащий женщине, судя по властному тону – влиятельная жрица? Из Храма? По его душу? На мгновение стало страшно. И когда голос стих, а затем послышались шаги, темный нырнул в ближайший плохо освещенный проход, замер между двумя колоннами и затаился.

Дверь распахнулась и на пороге возник Безликий. Он тут какого хрена?! И видимо, очень торопился, раз прошел мимо не глядя. Проводив его взглядом и убедившись, что Де Муора спустился вниз, некромант прислушался.

- Ты все слышала. По мне так лучше оставить его в Храме под наблюдением стража. Де Муора я доверяю больше, чем этому колдуну! Ты ведешь себя неблагоразумно, дочь. Если этот…

Договорить женщина не успела, Рейстлин кашлянул, обнаруживая свое присутствие возле дверей. Старшая тут же метнула в его гневный взгляд, отвлекаясь от чтения нотаций.

- Наглец будет еще шататься по дому, подкрадываться и пугать моих слуг, я вышвырну вон вас обоих!

Наверное, все же не обоих, а только его, но маг уяснил – попадаться на глаза матери Рей ему тоже не стоит.

На секунду, на какую-то ее долю колдун встретился взглядом с глазами эльфийки-матери. Такими же голубыми. Леденящими душу. Ненавидящими его. Презирающими. Он ответил ей прямым спокойным взглядом, показывая, что принимает эти чувства. Пока женщина опасается за жизнь дочери и не доверяет ее выбору в силу объективных причин, он понимает это. Со стороны Доротеи это даже кажется честным – так открыто выражать неприязнь черному магу, границ могущества которого она даже не знает.

Рейстлин слышал лишь небольшую часть разговора. И отношение всех прочих к его персоне мало его заботило, но вот отношение Рей – очень. Глядя на то, с каким равнодушием та прошла мимо него, некромант нахмурился. В его едва отошедшую от ночного кошмара голову закралась мысль о том, что учиненный провидице разнос мог как-то повлиять на ее расположение к нему. Нужно было выяснить теперь и это тоже.

Он тенью двинулся за жрицей, ступая также бесшумно, и не осмеливался нарушить повисшее напряженное молчание, пока они не добрались до уже знакомой гостиной рядом с ее спальней. Как только дверь за их спинами закрылась, эльф подошел к девушке. Близко, вновь вторгаясь без спроса в ее личное пространство. Чутко прислушиваясь, ловя малейшую эмоцию в прозрачных глазах, излом бровей, движение губ – все, что подсказало бы, что она чувствует рядом с ним.

- Прости меня.

Голос его прозвучал очень тихо и мягко. Несмотря на то, что маг был выше Рей почти на голову, взгляд его, направленный сверху вниз, был полон затаенного трепета. Он в полной мере осознавал свою вину перед ней и хотел искупить ее.

- Я повел себя неосмотрительно. Подвел тебя, госпожа.

Рейстлин взял провидицу за руку. Не сильно сжал ее тонкие пальцы и накрыл их прохладной ладонью. Погладил ласково, а затем провел самыми кончиками пальцев по ее безымянному, от верхней косточки до ногтя, по всей длине – и обратно, выше – по виднеющейся вене до хрупкого нежного запястья. Он мог бы заставить ее кровь бежать быстрее рядом с ним, внушая тем самым определенного рода мысли. Многое мог бы. Но вместо этого вновь взяв ее пальцы в свои, поднес их к губам и ласково, почти невесомо коснулся поцелуем. Это было извинение. И этого, наверное, было мало.

Он вспомнил, как чуть не поцеловал девушку в том саду Храма. Показалось, что она тогда тоже подалась ему навстречу. А сейчас, также глядя на нее, не смел даже мечтать об этом. Взгляд скользнул с ее бледного лица на плечо, скрытое темной тканью. Рука потянулась к предплечью, где была рана.

- Зачем приходил Безликий?

Уже знакомое Рей голубоватое свечение озарило полумрак комнаты. Рейстлин сосредоточенно наблюдал за ним в ожидании ответа, и неспешно водил ладонью над болезненной областью шва. Простое заклинание, расходующее совсем мало энергии. Это он мог позволить себе сейчас. Следом за этим мысли плавно перетекли к более животрепещущей теме.

- Ты щедро поделилась со мной своей силой. Но я не могу… питаться тобой. Мое состояние будет прогрессировать. Я уже говорил об этом, но теперь ты все видела сама. Это опасно.

«Главным образом – для тебя», - додумал он про себя, на миг забывшись, что жрица слышит даже невысказанное вслух.

- Не контролируемо. Эта жажда, она делает из меня монстра. Я как пещерный ящер вижу только биение сердца и пульсацию крови под кожей. Не вижу лиц. Не ориентируюсь на голос и запах. Чувствую металлический вкус на языке. И задыхаюсь.

Это прозвучало как исповедь. Не с целью напугать жрицу, а открыться ей. Понять, понимает ли, при-ни-ма-ет ли все еще его таким. Искалеченным. Уродливым. Навеки заполненным тьмой.

- Кто-нибудь еще знает об этом?

«Кто-нибудь вообще в этом замке знает, что живет рядом с ними?»

Каким же облегчением было видеть, что провидица не отшатнулась от него, не смерила презрительным взглядом, как ее маменька. Снова встала на его сторону. Он больше не станет испытывать ее терпение.

С губ мага сорвался короткий выдох, будто до этого он задерживал дыхание. Рей права, нужно научиться быть сдержаннее. Здесь, вне стен собственного дома, всякий опасен. И уж точно получше Рейстлина осведомлен о малейшем чихе любого, кто представляет или может представлять хоть какой-то интерес во всем этом змеином клубке интригующей верхушки. Наверное, только сейчас некромант очень отчетливо понял – ему придется многое узнать и в дальнейшем приложить все усилия к тому, что использовать полученные знания правильно. Не во вред той, что спасла его.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, госпожа, - эльф чуть склонил голову в знак своего почтения и смирения перед жрицей. – Я буду учиться. И буду молчать.

Он внимательно выслушал девушку и отвел глаза в сторону, обдумывая все то, что она сказала. Нахмурился, сводя брови к переносице, и вздохнул – сам того не желая, именно он привлек к ним обоим внимание главы Безликих. Если в ближайшее время Де Муора от них не отцепится, это может принести уйму проблем. И не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что этот лощеный красавчик  таки не отцепится. Заняться ему там что ли больше нечем? Или это Первая приставила его к Дому Шат’Теградт после заседания Совета? Могло ли такое быть? Колдун перевел задумчивый взгляд обратно на Рей.

- Первая доверяет тебе? Может быть, это ее распоряжение насчет Де Муора? Может быть, аккуратно с ней поговорить? – он высказал предположение, впрочем, не надеясь, что провидица одобрит их. Ему еще предстояло разобраться во всех хитросплетениях подобных отношений.

Рейстлин хотел было отступить от девушки на почтительное расстояние, когда закончил с ее раной на сегодня, но остался прикован к месту – провидица оказалась вдруг настолько близко, что он замер, не в силах двинуться с места. Замолчал, глядя на нее и опустив руки. А еще – убеждая себя в том, что нежность в ее глазах ему только кажется. Все же, как он ни храбрился ранее и как ни пытался донести до нее мысль, что он не раб ей и не слуга, реальность раз за разом ставила его на место, и забываться не стоило. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что Рей – единственная дроу, что может ему помочь, и единственная, кто не желает ему зла. И потому он должен быть ей послушен.

И это совсем не то же самое, что быть послушным Армане. Когда в любой момент даже за какое-то доброе дело может прилететь просто потому, что сестре вдруг почудилось, что он проявил к ней неуважение, не углядел в язвительных словах шутку или остался безучастен к ее попыткам быть… чуточку ближе, чем подобает родственным чувствам.

- Я буду рад взглянуть на вашу лабораторию, - он улыбнулся уголком губ.

Это была отличная идея. Вряд ли, конечно, местные алхимики научат его чему-то новому, но хотя бы можно будет на законных основаниях добывать себе эссенцию необходимой маны, а там, глядишь, и еще чего-нибудь интересного. Возможность вернуться к своим магическим изысканиям воодушевляла. Он ведь и правда мог посвятить этому все имеющееся у него в наличии свободное время, и не попадался бы лишний раз на глаза тем, кому не следует.

Внезапное прикосновение к волосам и следом – к разбитой губе, вернуло мысли мага обратно к Рей. Последнее время они так часто касались друг друга, что это стало казаться уже почти естественным. И если он делал это, потому что эльфийка нравилась ему, то она… Рейстлин непроизвольно облизнул обветренные губы. Было похоже, что это ее способ общаться с ним. И он признавал – такая тактильность подкупала получше любых слов. Ему следует держать это в голове и не выдумывать того, чего нет. Слишком шаткое положение, чтобы случайно ошибиться и все испортить. Он лучше будет думать о магии и том, как выжить, и всячески способствовать реализации идей и планов жрицы, чтобы не растерять ее хрупкого расположения. Да, так точно будет лучше.

- Это не попытки, я могу исцелить ее. Нужно просто чуть больше времени, - это было сродни ответу «чаще видеться с тобой». – И никуда не тороплюсь. Все мое время – твое, госпожа.

Вот и все. Он станет ее оружием против тех, в ком она заподозрит опасность. Взаимовыгодное сотрудничество – идеальный компромисс для них обоих. Стоит немедленно пресечь все свои крамольные мысли насчет жрицы, чтобы они не мешали их общему делу. Он сможет.

- Дома у меня была обширная библиотека, оставшаяся от матери. Я успел изучить далеко не все. И с радостью бы продолжил. Любая область магии довольна сложна, а магия крови и смерти – особенно, - чародей заговорил снова в попытке отвлечь себя от близости девушки. – Если хочешь, я могу рассказать тебе больше. Возможно, - он хитро сощурился, вспомнив, что Рей рассказывала о своих способностях, - мы могли бы придумать способ усилить твое ментальное воздействие на окружающих, чтобы ты тратила меньше сил, а они – не пытались вырваться.

- Мы все еще здесь, - эхом повторил маг, проследив взглядом за движением пальцев по своей груди. Кажется, он даже не дышал в этот момент. Руки у провидицы были очень красивые. Как и она сама. Он давно уже разглядел все, а что не сумел – додумал. Но все равно всякий раз хотелось смотреть на нее снова и снова.
- Я пойду с тобой.
Рейстлин склонил голову в знак согласия. Хоть он и не разделял желания Рей позлить Безликого, противиться ее воле не смел. Да и мало ли, что она хотела показать ему в Храме. Он только надеялся, что их очередное путешествие туда не закончится таким же провалом, как предыдущее. Ссадины на лице еще были свежи.
А дом… Что ж, может быть, и дом.
[indent]
***
[indent]
Со второго раза колдун уже даже почти вспомнил дорогу. И особенно – тот самый ненавистный коридор. Сейчас он был здесь не как пленник, но отголоски не такого уж и давнего пребывания в подземельях сказывались: эльф двигался за госпожой, всматриваясь то в один чернеющий проем, то в другой. Внутренне ежась и чувствуя, как по плечам расползаются неприятные мурашки. От того пугающим стало появление Де Муора. Страж не без удовольствия пронаблюдал за тем, как окаменело лицо некроманта. Впрочем, оба они сдержались на этот раз, злить и расстраивать жрицу никто из них не хотел.
Рейстлин прошел за Рей в камеру. На мгновение замер на пороге, за ее спиной, а затем, чуть выглянув из-за плеча, уставился на закованную в цепи другую жрицу. Хмыкнул. Она уже не выглядела так испуганно, как тогда на Совете. И его, казалось, пока не замечала. Все внимание пленницы приковалось к младшей Шат’Теградт. Гильраэн, оставшись за дверью снаружи, наблюдал за всеми троими со стороны.
Маг следил за происходящим пристально, изучающе. Вот у Нариэль остекленели глаза, померкли, мускулы на лице застыли, и тело будто превратилось в статую, делая из женщины послушный манекен. Так вот, как это выглядело со стороны… Когда-то и он был таким же.
«Я была права! Никто не обойдет Первую!» - крутилось в голове некроманта, пока Рей допрашивала преступницу. И ведь провидица так прелестно-мило ответила ей. Дроу нахмурился, начиная постепенно осознавать, что ему довелось услышать. Брови его взлетели вверх, благо что Безликий не мог смотреть через его затылок и этого выражения не видел. А то точно бы дал деру и донес тот час. Колдун с трудом удержался, чтобы не обернуться и не посмотреть на того. Безумная жрица!
Он подошел, конечно. Осмелился бы он теперь перечить и сомневаться в ее действиях? О, нет. Пораженный до глубины души нечаянно открывшимся знанием, Рейстлин завороженно смотрел, как сила Нариэль перетекает к нему из рук Рей. Эта хрупкая, изящная девушка, замахнувшаяся на столь многое, видела в нем своего союзника и щедро делилась всем, чем могла, и прямо сейчас позволяла питаться живой энергией магии, сконцентрированной в теле заключенной. Эльф ощущал приятное покалывание в кончиках пальцев и тепло, ползущее от запястий к плечам, обволакивающее его как жар от огня. А потом все резко кончилось. Он будто тоже очнулся вместе с пленницей. И дышать стало легче.
Когда они покинули камеру, Де Муора звучно запер засов за их спинами. Промолчал и, на удивление, даже не потащился следом к выходу. Только взглядом проводил подозрительным.
- Я буду присутствовать на казни? – поинтересовался маг, едва ли миновав вместе с жрицей ворота Храма. Ему хотелось вкусить еще чужой магии. И крови. Казематы были для этого плана самым подходящим местом.
- Идем, - Рейстлин позволил себе взять Рей за руку. Осторожно, ненавязчиво, и потянуть за собой в противоположную от ее замка сторону, на тихую, почти пустынную улицу.
Он не часто бывал в городе, но дорогу в свой дом знал отлично. Она хотела увидеть. Он покажет. Весь путь до запустелого особняка Дома Д’Арден они проделали в тишине. Колдун шел, не глядя под ноги и не смотря по сторонам, как во сне, не обращая внимания на редкие взгляды прохожих. Когда до дома осталось всего ничего, взгляды усилились, стали внимательнее и пристальнее – Рейстлина узнали. И были явно ему не рады.
Эльф остановился внезапно возле неприметного крыльца и высокой тяжелой двери. Дернул ручку, проверяя, надежно ли заперта, и нет ли внутри незваных гостей. За время его отсутствия могло случиться всякое. Но замок не поддался и, улыбнувшись, некромант повел рукой, рисуя в воздухе быстрый узор заклинания. В замочной скважине щелкнуло, и дверь отворилась.
Внутри было тихо и очень темно. Маг вел Рей наощупь, по памяти обходя и перешагивая поваленные вещи и мебель и предупреждая ее, куда ступать. Они миновали гостиную, поднялись наверх по скрипучей лестнице и прошли еще несколько комнат и коридоров, пока не оказались в спальне Рейстлина. Только здесь дроу щелкнул пальцами, зажигая, наконец, свет – тусклое магическое голубоватое пламя – в расставленных по всей комнате свечах. На полу, столе, полках, книгах. Книг здесь были десятки. Одни стояли, сложенные аккуратными стопками, часть просто валялась на полу как придется, среди вырванных исчерканных заметками страниц, еще часть находилась в длинном, во всю стену, стеллаже и еще столько же - распихано по полкам.
Некромант улыбнулся, взглянув на спутницу. Глаза его, отражающие колышущееся пламя, словно бы говорили – мы дома. Он осмотрелся. Родная, до боли знакомая обстановка вызвала трепетную ностальгию. И только теперь маг почувствовал, как безумно соскучился по этим стенам. По широкой постели с тяжелым бархатным балдахином, по письменному столу, за которым провел столько ночей… По образу матери. Эта комната, все еще пропитанная магией, хранила ее секреты и тайны, и Рейстлин не сдержался, прикрыл глаза и зашевелил губами, неслышно произнося еще одно заклинание. Однажды он уже делал так, когда впервые остался в доме один. А теперь хотел показать Рей.
Пространство над постелью стало сгущаться, постепенно становясь почти осязаемым. Как облако, собравшее в себе мириады водяных брызг, преломляющих свет и мерцающих в полумраке спальни. Крошечные кристаллики. Не открывая глаз, чародей мог представить, как это облако приобретает очертания и все более понятные формы – двух эльфов. Один – еще совсем ребенок, сидит, обняв мать, а та ласково гладит его по спине, что-то приговаривая на ухо. Воспоминания. Такими он запомнил себя и ее. Любящими, заботливыми, нуждающимися друг в друге.
Рейстлин не смотрел. Отвернулся, принявшись искать то, за чем пришел сюда, так, будто все, творящееся за его спиной не было чем-то сокровенным. Словно в порядке вещей. И руки вовсе не дрожат, перебирая старинные переплеты, это всего лишь игра света и тени. Еще, может быть, воображения.
Но это были не единственные воспоминания, которые жрица могла наблюдать. Увлекшись поисками, маг ненадолго отпустил контроль, забылся на какие-то секунды. И вот уже два силуэта переменились, являя взору провидицы болезненного юношу, прикованного к постели. И знакомую ей жрицу, ныне убитую. Приподняв подол платья, Армана залезла на постель будто хищница, торжествующе уселась на бедра брата, зная, что он не может ни ответить ей, ни помешать. С острого плеча упала тонкая бретель, и эльфийка, перекинув длинные густые волосы на другую сторону, порывисто склонилась к Рейстлину и… Фантом исчез от взмаха его руки.
Колдун стоял, обернувшись к Рей, и теперь пытливо всматривался в ее лицо. Что ж, это тоже было… частью его истории. Той небольшой и темной, спрятанной в самых потаенных уголках души, которой некромант стыдился.

Рейстлин внимательно слушал жрицу, хоть по нему и нельзя было сказать наверняка, слышал ли. Занятый изучением стеллажей и полок, он ответил ей далеко не сразу. Достал несколько книг, полистал их, прикидывая, понадобятся ли, и вернул обратно. Все не то! Нужно взять только самое необходимое, у них не будет времени возвращаться сюда второй раз. По крайней мере, маг на это не рассчитывал. Хотя, будь у него возможность, он бы забрал с собой все.

- Я возьму все, что нужно. В твой дом.

Пока воспоминания занимали провидицу, чародей нашел в одном из шкафов небольшую тканевую походную сумку, перекинул ее через плечо и принялся собирать необходимые вещи. В спальне хоть и царил беспорядок и на первый взгляд разобраться в этом хаосе, казалось, невозможным, некромант точно знал, где что лежит и припрятано от любопытных глаз. Волшебные порошки, пузырьки с эссенциями и настойками, мешочки с различными ингредиентами для проведения темных ритуалов и, конечно, книги. Буквально парочку. По черной магии и древним обрядам. Последними в сумку отправились личный дневник с экспериментальными расчетами и аккуратно сложенные пожелтевшие пергаментные листы с чужими важными записями.

- Я не слишком сентиментален, госпожа. Это место… - колдун обвел взглядом комнату. – Всего лишь место. Той, что делала его важным, здесь больше нет. Я даже, - он запнулся, обдумывая, говорить или нет, но все же сказал после короткого вздоха: - ни разу не вспомнил о брате.

Воистину – ночь откровений. Он выкладывал ей всего себя, как на духу. Первый и единственный раз. Буквально вспарывая свое нутро: холодное, жестокое. Мстительное. Безразличное к тем, кто предал его. Кого он потерял и кого забыл. Рейстлин хотел только одного – чтобы Рей знала, он сделал выбор. Он останется с ней. Вот такой, наученный горьким опытом, твердо верящий в правильность своих решений и совершенных поступков. Безжалостно вычеркивающий из своей жизни даже тех, кто когда-то был дорог. Все воспоминания навеки останутся в этом доме, когда он и жрица покинут его. В новой жизни, которую он уготовил себе, им места нет.

И вторя этим мыслям, эльфийка, наконец, произнесла, глядя ему прямо в глаза, то сокровенно-важное, что дроу ждал от нее – прошлое умерло. В золотых глазах на миг вспыхнуло и погасло торжество. Одними этими словами девушка словно обрушила последний мост между тем Рейстлином, которого знала она, и тем, кем он был до нее. Освободила колдуна от оков этого дома и того, что здесь происходило. От себя самого.

Маленький беспомощный мальчик остался лежать в объятиях матери под тьмой балдахина.

Черный маг Рейстлин наблюдал за приближением Рей из-под полуприкрытых век. Ее красивое лицо замерло в считанных миллиметрах от него, капюшон упал на плечи, щеки коснулась ласковая рука. Он мог бы склониться к ней, как в том саду, они были одни, никто бы не помешал, но что-то остановило. Но не остановило ее – прикосновение губ к губам прошило тело чародея горячей волной. Даже такое невесомое. Как дуновение ветра. Он не мог отвергнуть ее. Раскрыл свои губы навстречу, прижимаясь мягко и осторожно, целуя неуверенно, робко. Лицо обдало жаром. Больше всего на свете Рейстлину хотелось сейчас же отдаться во власть охватившего его незнакомого доселе желания. Взаимного желания.

- Я не… - он сжал пальцами хрупкие плечи провидицы, отстраняясь и отводя глаза, - могу.

Он был не в силах смотреть на нее. Он дал себе слово. Излишние чувства туманят рассудок, это будет только помехой в их опасных делах.
Любовь всегда причиняет боль.

И Рей… его прекрасная госпожа, она просто жалеет его. Да, это лишь жалость. Нечаянный порыв. Но сердце в груди колотится так отчаянно, и пальцы лишь сильнее сжимают плечи вместо того, чтобы отпустить.

Рейстлин убирает руки, когда сам чувствует, что от собственной хватки немеют пальцы. И ошалело смотрит на оставшиеся на нежной коже отметины.

- Прости меня… - почти шепотом выдыхает он, отшатываясь. Уже не смог сдержаться, а намеревался сделать именно это. Что же будет, если он…

Никаких если. Нельзя. Опасно.

Отвернувшись, некромант быстро направляется в сторону двери. Он взял, что хотел. Они здесь закончили. Пора возвращаться.

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понимать – поступок Рейстлина задел жрицу. Она даже ничего ему не ответила. Только смотрела прямо и будто бы очень спокойно, не обратив внимания на оставшиеся синяки. Не вспылила после, не задала ни единого вопроса. И это пугало в какой-то степени. За время, проведенное вместе, маг привык видеть на лице эльфийки эмоции, более того, именно это ему в ней безумно нравилось. Это делало ее другой, не похожей на всех остальных обитателей Тзари.
И теперь, стоя поодаль, колдун наблюдал за ее равнодушием перед совершением казни Эр’Сэреа. Это было… жутко. Словно перед ним стояла совсем иная Рей, доселе не знакомая. И вместе с тем, кажется, он был единственным из присутствующих, кто видел ее настоящей.
Некромант смотрел на девушку неотрывно. Внимательно. Почти затаив дыхание. Внимал каждому ее слову, хоть она и обращалась совсем не к нему. Вслушивался в леденящий душу голос и следил за малейшим движением изящных рук. Белые одежды, в которые провидица была облачена, делали весь ее облик ужасающе прекрасным. Будто сотканная из лунного света, она была точно не из этого мира. Как ожившее божество, одним лишь легким изгибом бровей повергающее любое существо в священный трепет. Истинная владычица, образец мрачного торжества и величия.
Даже Первая терялась где-то в толпе. И все, кто склонились и замерли перед Рей сейчас, заслуживали оставаться в таком положении. Да, теперь Рейстлин видел еще более отчетливо то, что уже какое-то время мелькало в его голове. Глядя на разыгравшееся представление, эта не сформировавшаяся мысль стала обретать реальные формы.
Дроу бросил быстрый взгляд на Матерь. Та не смотрела на него, занятая происходящим на каменном постаменте. Пока что ей не пришло в голову подсмотреть мысли мага, доверившись своей самой преданной жрице. И хорошо, у них с эльфийкой будет время подготовиться к подобному вторжению. А оно обязательно случится.
Рей велела подойти, и колдун подчинился приказу. В этот раз идти под пристально устремленными на него взглядами было гораздо легче. Не он ведь был жертвой.
Нариэль, удерживаемся Безликими, смотрела на него с ненавистью. Так привычно… Скоро все они будут смотреть на него с ненавистью или с обожанием и благоговением. После госпожи, конечно.
- Только не ты… - дрогнувшим голосом произнесла эльфийка, затихая на постаменте, затем заозиралась по сторонам в поисках поддержки, но стражи держали ее уверенно и крепко.
Ничто не выдало их страха перед некромантом и тем, что вот-вот он собирался сделать. Провидица преподнесла ему очень щедрый дар. Наполненная магией мятежная жрица была лакомым для него куском. Обойдя ее по кругу, Рейстлин остановился напротив, прямо перед ней. Послушная ментальному воздействию, Нариэль не могла отвести от него глаз – ей придется не только прочувствовать, но и увидеть все.
Безликие отпустили женщину, и колдун сразу же сомкнул пальцы вокруг ее лодыжек. Знакомое всем голубоватое свечение вспыхнуло под его руками, мерцающей лентой опутало запястья и устремилось под кожу. Запрокинув голову, дроу почти блаженно выдохнул – ощущение живой, наполняющей его магической энергии, опьяняло, разливалось теплом, приятно покалывало поверхность ладоней. И чем больше он вбирал ее в себя, тем сильнее разгоралось сияние. Чародей тянул из эльфийки ману капля за каплей, пока полностью не лишил ее сил.
- Можешь не держать ее более, - тихо проговорил он, обращаясь к провидице. И когда разум Нариэль оказался свободен от чужого вмешательства, некромант раскинул в стороны руки.
Приговоренная пленница повторила его движение, с ужасом глядя в золотые глаза. Ее затрясло от первобытного страха перед незнакомой черной магией, что даже у темных эльфов была под запретом.
Рейстлин медлил. Несомненно, его госпожа, Первая и Царицы желали увидеть зрелище. Фокус. Как когда-то давно того же самого желали его обидчики. Только с тех пор много воды утекло, и фокусы перестали быть безобидными. Осознавала ли Рей, что дала ему очень опасное задание? Он, конечно, исполнит его, но что потом? Их обоих вознесут до небес, испугавшись чужеродной неизведанной силы, или наоборот – бросят в темницу, решив, что подобный тандем опасен? Впрочем, с этим они разберутся позже.
В полнейшей тишине маг начал читать заклинание. Сначала ничего не происходило, но чуть погодя женщина округлила глаза и принялась хватать ртом воздух: кровь, ускорившая свое течение в ее венах, требовала все больше кислорода. Рейстлин медленно, не непреклонно разгонял ее; и вскоре артериальное давление достигло своего пика – вены начали лопаться, образуя под кожей темнеющие синюшно-бордовые кровоподтеки. Возможности и сил кричать от боли у Эр'Сэреа не было, на ее губах пенилась ее собственная кипящая кровь. Некогда алые, как и у большинства дроу, глаза сделались совершенно красными от поврежденных сосудов, и кровь закапала из них вместе со слезами.
Обойдя Нариэль сбоку, колдун замер возле ее лица. Протянул руку, провел указательным пальцем по скуле, собирая алый след будто потекший с десерта сироп, и с чувством облизнул его, смакуя. Кровь эльфа – это совсем не кровь подземных ящеров. Она хороша, как выдержанное вино, терпкая, солено-сладкая в его искаженном сознании.
Хватило одной лишь капли, чтобы в руке Рейстлина появился клинок. Он занес его над телом в ритуальном жесте, какой множество раз практиковал, будучи наедине со своими книгами, обхватил рукоять обеими ладонями и резко вогнал пленнице в грудь на всю длину удивительно прочного «лезвия». Руки были его оружием – кинжал под ними тут же растворился, принимая свою изначальную форму, и в точности, как проделывал это в темнице, некромант принялся вытягивать из жрицы жизнь вместе с кровью. Его раны, полученные на кануне в саду Храма, начали исчезать.
Но слишком много было всего для одного раза. Сила, которую получал маг с каждой минутой, постепенно заглушала его здравый смысл, оголяя животный инстинкт. Он видел, как под кожей эльфийки все медленнее бьется сердце, и как учащенно – сердца всех присутствующих вокруг. Они напуганы. Ошеломлены. Светятся как факелы в обступившей алтарь темноте.
- Вы очень щедры, госпожа, - отведя помутневший взгляд от Рей, колдун убрал руки от иссушенного тела Эр'Сэреа и смиренно замер подле него в ожидании дальнейших распоряжений.
Если бы провидица только подошла к Рейстлину ближе, она могла бы заметить, как нелегко ему далась эта затея. Расширившиеся зрачки и легкий мандраж выдавал его нестабильное состояние. Но… Ради себя и ради Дома Шат’Теградт он должен справиться со своими демонами.

После казни Эр’Сэреа как будто бы стало легче. Рейстлин все ждал какого-то подвоха и первые дни даже вздрагивал, когда раздавался стук в дверь его небольшой комнаты, но всякий раз оказывалось, что его просто зовут по делу. Посоветоваться, поучаствовать в лабораторных исследованиях, перекусить… Только вот праздных разговоров никто не вел. Опасался. И, в общем-то, правильно делали. Приятно было наблюдать, как презрение на лицах сменяется настороженностью и страхом.

В лаборатории замка магу нравилось. Там он чувствовал себя почти своим. Засиживался допоздна, иногда даже ел там, производил расчеты, смешивал реагенты. Под конец недели ему удалось даже немного усилить формулу создания маны, хотя до идеальных, нужных ему показателей все еще было далеко. Но хоть чем-то можно будет порадовать Рей.

Он старался думать о ней лишь в таком ключе. Но порой она являлась ему во снах в том белом облачении, в котором он видел ее последний раз. Приближалась, что-то шептала с улыбкой, водила пальцами по груди и будила в нем самые древние инстинкты. От которых колдун просыпался с горящими щеками и бешенным сердцебиением.

Он хотел увидеть ее снова. Но сам не готов был стать инициатором встречи, потому что… Что? «Я пришел поделиться своими небольшими успехами? Они пока не стоят твоего внимания, просто мне так захотелось?», «Как насчет еще одной бутылки вина в твоей ванной?». Некромант тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и потянул с плеч мантию, намереваясь лечь спать и изучить перед сном томик по ритуальной магии, чтение которого откладывал вот уже несколько дней. Как-то все руки не доходили.

Опустившись на постель и погладив пальцами старинный книжный переплет, он обвел взглядом комнату. С тех пор, как он оказался в замке Шат’Теградт, она сильно изменилась. Стала более обжитой. Даже нравилась ему, в какой-то степени была уютной. Он притащил сюда из лаборатории все, что было можно, чтобы продолжить свои изыскания по черной магии, не перепугав при этом половину обитателей.
В дверь постучали. Так поздно?

- Да?
- Вас зовет госпожа Шат’Теградт.

Пульс участился. Коротко выдохнув, эльф поднялся на ноги. Бросил взгляд на мантию, но и только. В конце концов, провидица зовет его не на официальный прием. Наверное.

Элла проводила его до покоев.

- Приветствую, госпожа, - маг склонился в поклоне, после чего выпрямился, глядя на Рей. И тоже улыбнулся ей. Почти не заметно.

Он был рад видеть жрицу. Ее не хватало. Что, он опять подумал об этом?..

- Чужая кровь придает мне жизненных сил, а мана – питает магией. Это… разное, - ответил чародей очень тихо, словно боясь нарушить повисшую между ними двумя тишину.

Рей обошла его неслышно, и он не двинулся с места, замер, когда она коснулась его спины. Прикрыл глаза, ощущая, как по плечам под туникой разбегаются приятные мурашки. Как хорошо, что девушка не видит выражения его лица.

Дверь в спальню приоткрыта, и черный проем одновременно манит и пугает его, но Рейстлин делает несколько шагов в его сторону. Что она задумала?

«Снимай и ложись» - вот и все, что он услышал. Янтарные глаза удивленно округлились, колдун осмотрелся по сторонам в поисках, возможно, лекаря? Но никого, кроме Рей, в спальне больше не было. Только она и он. Дроу сглотнул, медля. Кашлянул, потому что во рту вдруг пересохло, и снова взглянул на провидицу.

- Вы… ты… я… хорошо.

Долго бороться с собой не пришлось, госпожа Шат’Теградт очень недвусмысленно потянула его тунику прочь, и колдун подчинился. Оставшись по пояс обнаженным, он практически сразу отвернулся, пряча от жрицы взгляд. Его бросило в жар. И хоть, наверное, ничего «ужасного» девушка не задумала, оказаться перед ней в таком виде теперь, после того, как он решил, что они «не могут», было… волнительным. Насколько это вообще возможно после эпизода в купальне.

Собрав волосы в кулак, Рейстлин перекинул их на грудь, открывая взору Рей спину, а затем медленно, будто боясь, что покрывало с постели укусит его, забрался на кровать и лег посередине, положив под голову руки. Глаза лихорадочно осматривали обстановку комнаты, некромант пытался отвлечься хоть чем-нибудь и не прислушиваться в ожидании к шорохам позади себя.