[indent] Эти слова продолжают отзываться в сознании, пока мерзкое крепкое пойло обжигает горло.
[indent]
[indent] Опустив бутылку и вытерев губы тыльной стороной руки, она слабо усмехается. Для нее, поставившей деньги во главу угла, такие фразы, даже сказанные в шутку, обладали особым значением, особенно сейчас, когда после всего сказанного и пережитого она почти уверена – в этой шутке есть своя доля правды.
[indent]
[indent] И пускай шагов она так и не услышала, но нос обмануть гораздо, гораздо тяжелее, особенно с учетом того, что той своей способности он рассказал сам. Неглит чувствует взгляд Гёкки буквально затылком, но продолжает стоять неподвижно. Своего рода проверка, как та, которую он устроил ей при первом знакомстве – вот она стоит, ничего не подозревающая, вся как на ладони, подходи и делай что хочешь.
[indent]
[indent] И он подходит. Одна когтистая рука ложится на ее талию, притягивая ее к себе, как тогда, в банях, когда она точно так же стояла, прижавшись к нему. Только в этот раз она была одета.
[indent]
[indent] Холодные твердые когти прижимаются к ее горлу, и она чувствует, как сердце начинает стучать быстрее… Почти в такт сердцебиению в груди ворона, которое она ощущает даже сквозь одежду.
[indent]
[indent] И все же она продолжает стоять неподвижно. Пускай все внутри нее вопит – бросай все и беги, у тебя есть цель, ради которой нужно пожить… Хотя бы еще немного. Но она не двигается, ощущая, как клюв ворона приблизился к ее уху, обдавая то горячим дыханием.
[indent]
[indent] – Реванш… Ха! Но ведь кровь ты так и не пролил, – в этот момент страх отступает, и на смену ему приходит то тихое чувство, зародившееся где-то в самой глубине души, еще слишком слабое, чтобы стать заметным и ощутимым, но уже неуловимо вносящее свои изменения. Она сильнее прижимается к ворону, хотя, казалось бы, куда ближе, и чуть прикрывает глаза, ощущая твердые когти на шее и неровное дыхание над ухом.
[indent]
[indent] – Вер-рни что укр-рала... пр-рошу... – она замирает. У нее были мысли умыкнуть книжки, умыкнуть картинку, в конце концов, по классике жанра утащить кошель, но ничего из этого она пока не успела реализовать. Она думает о том, что это мог бы быть меч, но деньги за него она вернула, и начинает мысленно прогонять весь прошедший день… Пока все мысли не улетучиваются из головы, когда на смену твердым когтям приходят шершавые пальцы, с удивительной нежностью скользящие по шее до самого подбородка. Чувство, очень сильно похожее на страх, поселяется в глубине ее живота, вводя в некое подобие ступора. И окончательно ее добивает то, что Гёкка говорит дальше:
[indent]
[indent] – Вер-рни мне сер-рдце.
[indent]
[indent] – Я его не трогала… Ты сам все сделал, – когда он разворачивает ее к себе, она пристально смотрит в его глаза расширенными зрачками – это лишь реакция на темноту, или взгляд вскинувшей голову охотницы, избитой и скованной где-то в самой глубине ее существа?
[indent]
[indent] Кончик клюва касается ее искусанных губ. Твердо. Холодно. И остро. Неглит не уверена в том, какой смысл в это прикосновение вносит птиц, но как и в любых действиях в отношении нее, он проявляет осторожность, граничащую со страхом, словно она – фарфоровая, и любое движение может разбить ее вдребезги.
[indent]
[indent] Но шутка в том, что сейчас все как раз наоборот – это ей достаточно одного неосторожного действия, чтобы разбить душу странного ворона. И она не знает, как лучше поступить – сделать это прямо сейчас, быстро и больно, или позже, когда их пути разойдутся и ужен время и разлука сделают свое дело? Ведь нельзя придумать участи хуже, чем отдать свое сердце той, что торгует телом, как обычной вещью.
[indent]
[indent] Она продолжает пристально вглядываться в его глаза, пытаясь найти там хоть какой-то ответ на все те вопросы, что бродили в ее голове.
[indent]
[indent] И вспоминает, что тот буквально пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее от изнасилования… При том, что уже знал, чем она занимается.
[indent]
[indent] И понимает, что, кажется, от этого его уже не спасти.
[indent]
[indent] – Все-таки ты дурак… – шепотом констатирует она, вовсе не торопясь отходить от него. Хотя стоило бы. И вовсе не ради самой себя – в первую очередь ради него. Отойти, убежать и больше никогда не попадаться на глаза, чтобы со временем превратиться лишь в слабое ощущение горечи на языке, не более. Ее уже не спасти, но он… У него же все еще впереди.
[indent]
Но как же нестерпимо ей самой хочется раствориться в чувстве, что она правда может быть кому-то нужна!
[indent] И она вновь прижимается к нему всем телом, жестоко, эгоистично и голодно желая урвать себе хотя бы кусочек этого недоступного тепла, вцепившись пальцами с заострившимися когтями в плечи до боли. Ей приходится приподняться на носочки, чтобы пройтись носом вдоль перышек на шее, жадно втягивая в себя запах, чтобы, дойдя до места, где по ее прикидкам могло находиться ухо, тяжело выдохнуть, ощущая на нёбе легкий привкус еловых иголочек.
[indent]
[indent] И, в этом Неглит уж совсем не решается себе признаться, этот запах пьянит почти так же сильно, как алкоголь.
[indent]
[indent] С неохотой отодвинувшись от ворона, она пристально рассматривает его. Ей не совсем понятно, чего именно он хочет от нее сейчас – чтобы она действительно спела ему, или все же чтобы отдалась со скидкой в той грязной чердачной комнате? Поразмыслив над этим, она решает… Не думать об этом. В целом, она не чувствует отвращения к любому из этих исходов, и то и другое для нее не составит никакого труда.
[indent]
[indent] Улыбнувшись, она молча берет Гёкку за руку и ведет за собой. Второй же она по-прежнему сжимает горло бутылки, из которой периодически делает солидные глотки.
[indent]
[indent] По дороге она продолжает размышлять над просьбой ворона, и приходит к единственному верному ответу – второй вариант был бы проще для него самого. Все же, как показывала практика, большая часть таких чувств у клиентов исчезала, стоило им провести достаточно времени в умелых руках какой-нибудь опытной девочки. Могла ли Неглит сделать это для Гёкки? Конечно, уж в этом деле ей не было равных. Только что-то внутри подсказывало ей, что этот случай все же не так прост, как ей казалось.
[indent]
[indent] Они возвращаются в таверну, откуда уже выгнали всех вечерних посетителей и теперь в зале остались только работницы этого заведения, прибиравшие его перед завтрашним днем. Знакомые лестничные пролеты остаются позади, и, зайдя в комнату, Неглит сразу же идет к окну. Распахнув его настежь, она поворачивается к Гёкке и подмигивает ему, безмолвно приглашая следовать за ней.
[indent]
[indent] Вцепившись в оконную раму, она выбирается наружу, где проворно забирается по черепице вверх, цепляясь за неровности и уступы удлинившимися когтями. Выбравшись на горизонтальную часть крыши, она устраивается на ней, приглашающе хлопая по месту рядом.
[indent]
[indent] Покатые крыши окружающих их домов мрачно поблескивают в свете рассыпанных по небосводу звезд, в то время как город, такой шумный и подвижный днем, теперь же спокоен и молчалив. Сейчас и правда кажется, что в этом мире они совсем одни.
[indent]
[indent] Она мысленно перебирает песни, которые могла бы спеть, и первое время ничего не приходит в голову. Могла ли она спеть ту же, которая звучала в таверне? Конечно, да вот только Неглит казалось, что это будет больше издевательством над вороном, нежели приятным времяпрепровождением.
[indent]

Где-то бродят твои сны, королевна;
Далеко ли до весны в травах древних…
Только повторять осталось – пара слов, какая малость –
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье…
Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;
Ты платишь – за песню луною, как иные платят монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету…

[indent] Звезды безучастно переливаются, наблюдая за двумя, сидящими на крыше таверны посреди спящего мира. Она поет, тянет свою песню, пока голова ворона покоится на ее плече.
[indent]

[indent]
[indent] Почему они не могут сидеть так вечность? Она бы продолжала петь, а он продолжал бы слушать.
[indent]
[indent] Но, как и все хорошее, песня подходит к концу, а у Неглит нет ни таланта к стихосложению, ни умения придумывать такие истории, поэтому в конце концов она замолкает.
[indent]
[indent] Она смотрит на ощетинившийся крышами город, прекрасный в своей безлюдности.
[indent]
[indent] Он рассказывает ей сказку наподобие той, что рассказывала она про Алваду. В этих словах Неглит мерещится слабая недосказанность – как будто осталось что-то, о чем ворон не хотел говорить, а она и не старалась из него это вытащить. Они обменялись красивыми недомолвками.
[indent]
[indent] – А ты думаешь можно оставить свой меч? Ты-то за свой вон как беспокоился, пока я тайный ход вскрывала, думаешь, сможешь так просто оставить свой новый? – она усмехается. Лукаво и даже игриво, словно и правда не понимает, о чем он говорит, словно и правда считает, что речь лишь о мечах.
[indent]
[indent] А внутренне при этих словах она содрогается. Это так похоже на ее старые мечты о том месте, где она могла бы осесть. Где могла бы видеть одних и тех же людей каждый день, знать их по именам, не сбегать при каждой возможности. Обрести дом.
[indent]
[indent] На то они и старые мечты, что теперь она знает, что такого места не будет. И времени такого не будет. Но сейчас, когда он кладет свою голову к ней на колени, она, едва отдавая себе отчет в своих действиях, начинает нежно перебирать маленькие перышки на голове ворона, невидящим взглядом устремляясь не вдаль – вглубь себя.
[indent]
[indent] Что он усмотрел в ней? Что увидел в этом грязном месте, провонявшем гнилью и чужим потом? Или может, он все же продолжает тешить себя ложными надеждами?
[indent]
[indent] Она опускает глаза и видит, как он смотрит на нее. Как прижимается клювом к ее телу. И почему-то не может там найти, сколько ни пытается, ни капли отвращения к себе.
[indent]
[indent] – Если бы твои перья не были такими везучими, к этому моменту мы были бы мертвы уже раз пять, это точно. – вторую руку она кладет на грудь Гёкки, ощущая под пальцами быстрое сердцебиение, и вновь устремляет свой взгляд к горизонту, слабо усмехаясь. Кто бы мог подумать, что обычное с виду задание для них обоих обернется такими последствиями… Тем более для него.
[indent]
[indent] Не потеряй его… И не сломай.
[indent]
[indent] Ей нужно вспомнить. Нужно проникнуться презрением к любому проявлению любви по отношению к себе, нужно вспомнить безумные зеленые глаза и руки, сжимавшие шею до тех пор, пока чернота не поглотит все, за исключением этого ядовитого цвета. И она вспоминает, прогоняя события перед мысленным взором одно за другим… Но, как не старается, не может отнестись с безразличием к этому странному зверолюду.
[indent]
[indent] – А перья… Оставь их себе. Мне кажется, удача тебе еще понадобится, – и, блуждая кончиками пальцев по кожаному нагруднику, она прикрывает глаза, улыбаясь краем губ. – Все равно забыть такого как ты невозможно.
[indent]
[indent] Он сказал, что вернется. В этом не было ни единого сомнения, но вот чего Неглит никак не могла понять – ради чего он это говорит? Правда хочет вернуться к ней? Для чего? Неужели правда верит, что из всего того дерьма, в которое они впутались, можно вот так просто и легко выйти?
[indent]
[indent] Да и куда он хочет вернуться? Она уже и так прилично наследила в этом городе, что ей самой впору сматываться отсюда как можно скорее. Не будет же она сидеть и ждать его как принцесса в башне – ей для этого катастрофически недостает благородства и непорочности.
[indent]
[indent] Она вновь прикладывается к бутылке, уже порядком опустевшей. Еще немного, и так же ловко спуститься отсюда, как забралась, она уже не сможет, но это ее сейчас волнует в самую последнюю очередь, потому что наконец-то суетливые мысли отступают, вращаясь и превращаясь в несвязанную мешанину, как вращалось небесное полотно, стоило ей наклонить голову в сторону. Это так забавно, и Неглит даже тихо смеется.
[indent]
[indent] А пальцы продолжают бродить по груди ворона, кажется, будто они вообще живут своей собственной жизнью, пробегаясь то по центру, то по ее бокам, словно пытаясь сыграть на нем как на музыкальном инструменте.
[indent]
[indent] – Я тут подумала… А ведь, раз до крови не дошло, значит, второй поединок еще не окончен? – пальцы, до этого, казалось бы, беспорядочно бродившие по телу ворона, находят один из его кинжалов и быстро вытаскивают из ножен. Бледная ладонь привычно обхватывают твердую рукоять, в то время как кончик лезвия игриво проходится по перышкам на щеке птица, медленно спускаясь к неприкрытому подбородку.
[indent]
[indent] – Скажи… Что ты сделаешь в такой ситуации? – она наклоняется к нему, и подсохшие белые волосы соскальзывают с плеч вниз, только сильнее отгораживая их от окружающего мира. Она закусывает губу, рассматривая ловящее слабые отблески звездного света лезвие, чтобы затем пристально взглянуть в глаза ворона.
[indent]
[indent] Оставленная в одиночестве бутылка от какого-то неосторожного движения теряет равновесие, ударяется о край крыши, чтобы разбиться вдребезги о дорогу, разлететься осколками стекла. Резкий звук заставляет ее дернуть ухом, подвижным даже в полностью человеческом обличье, но взгляд ее по-прежнему прикован к глазам ворона – только губу она наконец-то перестает жевать.
[indent]
[indent] Алкоголь всегда, сколько она себя помнила, будил в ней что-то… Другое. Что-то, спрятанное в обычной жизни за тысячью замков, связанное по рукам и ногам и оставленное в самом темном уголке.
[indent]
[indent] И, как же хорошо, что сейчас у нее не возникало даже тени желания задуматься об этом.

Отредактировано Неглит (2023-02-04 01:54:16)

[indent] – Меч – это мой путь, ему я готов отдать свою жизнь. Вайста вкладываются всей душой в то, что они делают, и я не исключение. Я не мог быть счастливым в библиотеке, но работал там не щадя себя. Сбежав, я смог занять тем, что мне действительно нр-равится. Жизнь снова обрела кр-раски.
[indent]
[indent] – Видишь… А ты говоришь о том, чтобы оставить его.
[indent]
[indent] Он держит ее за руку, нежно гладит кожу грубыми пальцами, прежде чем все же оставить в ее волосах длинное черное перо. Она продолжает смотреть вдаль, мельком отмечая, что, кажется, даже в такой мелочи его не переубедить.
[indent]

[indent]
[indent] Она пристально смотрит в его глаза, рассчитывая найти там хоть что-то знакомое и понятное, и в первую очередь – ту животную похоть, которая неизменно присутствовала в душе каждого знакомого ей зверолюда или оборотня, и тот момент перед мыльней позволил ей понять, что такая вспыхивает в душе Гёкки вместе с опасностью.
[indent]
[indent] Она не собиралась вредить ему – лишь раззадорить, распалить огонь, чтобы ворон наконец-то взял то, чего так хотел и спустил в нее все скопившееся напряжение, чтобы обрести хоть немного покоя.
[indent]
[indent] Когда кончик ножа случайно ранит ворона, ее глаза напряженно сужаются. Запах крови бьет по носу и, кажется, даже немного отрезвляет.
[indent]
Она не должна была этого делать.
Не должна была, не должна была, недолжнабыланедолжнабыланедолжна….
[indent] Сердце стискивает страх и ненависть к себе, но погрузиться в них полностью она не успевает – Гёкка тянется к ее уху и шепчет:
[indent]
[indent] – Смерть от твоих рук меня пугает не на столько, как то, что ты делаешь с моей душой. Я хочу любить тебя здесь и сейчас.
[indent]
[indent] И самобичевание отступает до лучших времен. Она все сделала верно.
  [indent]
[indent] Его глаза темнеют от желания, и, послушная его воле, она выпускает кинжал из рук. Он падает где-то рядом, в пределах досягаемости, и Неглит ложится не неровную поверхность крыши, спиной ощущая каждую неровность, а грудью – напрягшееся тело птица. Краем сознания она замечет, что его вес ощутимо меньше, чем она думала, впрочем, она не задерживается на этом наблюдении слишком долго.
[indent]
[indent] Наконец-то ей все знакомо и понятно, и от этого ощущения тянет вновь засмеяться, но из приоткрытых губ вырывается только неровный вздох, когда ворон проводит рукой от ее запястья до груди. Она действительно чувствительная, и от каждого прикосновения ей щекотно, но выученным движением она подается вперед, навстречу прикосновениям. Вместе с этим где-то на грани сознания проскальзывает мысль, что отвращения к этим прикосновениям она не чувствует… И это странно.
[indent]
[indent] Боль на долю секунды пронзает ее существо, но она даже не дергается – что в сравнении со всеми теми вещами, которые с ней делали, эти царапины? В памяти всплывают воспоминания, как он крепко, почти до боли сжимал ее талию тогда на улице и в бане…
[indent]
И понимает, что ей хочется еще.
Ей хочется этой боли.
[indent] С каждым движением ворона запах его возбуждения становится все сильнее, и Неглит честно радуется этому – в конце концов, наконец-то она может сделать для него хоть что-то.
[indent]
[indent] Она покорно принимает то, как он оттягивает ее губу, как сжимает ее горло и проводит большим пальцем по лицу. Улучив момент, чтобы подкрепить общее настроение, она поворачивает голову и проводит языком по его пальцам, не забывая игриво поглядывать на него из-под полуприкрытых век.
[indent]
[indent] Он вновь касается ее груди, и то непонятное чувство, похожее на слабый страх, вновь скручивается где-то в глубине ее живота. Уже который раз. Это вызывает недоумение, потому что раньше она такого за собой не замечала, и где-то на самой границе сознания ей на самом деле интересно, что же это такое. Но сейчас не время для размышлений, и этот смутный вопрос отправляется в темный угол, в надежде, что завтра о нем обязательно вспомнят… Но этого, конечно же, не произойдет.
[indent]
[indent] Забывшись, она и вовсе прикрывает глаза, когда вдруг вес чужого тела куда-то пропадает. Она открывает глаза и приподнимается на локтях, чтобы увидеть его, стоящего на коленях, и, даже не видя его лица, она чувствует, как одна его поза источает отчаяние.
[indent]
[indent] Неглит недоуменно хмурится и склоняет голову к плечу. Она что-то сделала не так? Эта мысль пронзает ее холодным ужасом, от которого ладони покрываются неприятной липкостью… Похожей на ту, которая ощущалась где-то в районе груди. Опустив глаза, она видит, что ткань корсета подозрительно потемнела. Наконец-то до нее доходит, что царапины оказались достаточно глубокими, чтобы из них начала течь ее собственная кровь. И от этого вида ее зрачки вытягиваются острой линией, и ночь сразу становится светлее.
[indent]
Ей нравится, как выглядит ее кровь.
Белая кожа, покрытая красными разводами, выглядит правильной.
[indent] Его слова отвлекают ее от созерцания. Она все же сделала что-то не так. Ей стоило проявить больше инициативы? Может быть, ей стоило повалить его на спину и сделать все самой? Страх, засевший так глубоко, поселяет дрожь ее руках, все остальное тело вводя в оцепенение, пока ворон буквально убегает с крыши.
[indent]
[indent] Из этого состояния ее выводит крик. Его крик.
[indent]
[indent] И ужас накатывает на нее одной удушающей волной.
[indent]
Его крик услышат. За ней придут.
[indent] Затылок отзывается ноющей фантомной болью, а в затуманенном разуме не появляется ни тени сомнения в иррациональном страхе, хотя за такие проступки за ней уже никто никогда не придет, и пора было бы уже привыкнуть к этому.
[indent]
[indent] Вместе со страхом и почти физической болью она чувствует, как вновь сердце предательски сжимается. Из-за ее собственной глупости она не смогла помочь ему, хотя очень хотела, и эта вина нависает над ней мрачной тучей.
[indent]
[indent] Едва осознавая, она хватает кинжал и спускается к своему окну. По пути алкоголь вновь дает о себе знать, и нога соскальзывает с черепицы, предвещая болезненное падение… Но она вовремя хватается за оконную раму, и плечо от резкого напряжения отзывается ноющей болью.
[indent]
[indent] Тихо ругнувшись, она неловко залезает внутрь, осматриваясь по сторонам.
[indent]
[indent] Он лежит на кровати, свернувшись калачиком, и это так похоже на прошлую ночь, и в то же время совсем иначе. Он выглядит таким маленьким и хрупким… Опять пострадавший по ее вине.
[indent]
[indent] Она подходит к кровати. Ей хочется коснуться его, хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы загладить свою вину, но она больше не чувствует себя вправе касаться его. И уже протянутая было вперед рука обессиленно падает, плетью повисая вдоль тела.
[indent]
[indent] Следом она опускается на колени подле кровати, и голову склоняет смиренно, готовая к любому наказанию, неизбежно следующему за такими проступками.
[indent]
[indent] – Прости… Прости, я знаю, что не имею права просить о таком… – губы сами собой разъезжаются в напряженном болезненном оскале, когда она слышит, как ее собственный голос дрожит, – Но, прошу, скажи, что я сделала не так? – она не смеет поднять на него взгляд, затуманенный слезами, которые пока еще не катились по щекам, но были близки к этому. От ужаса ее руки, сложенные на краю матраца, крупно дрожат.
[indent]
[indent] – Как… Могу ли я как-то загладить вину? – плечи ее безвольно повисают, от чего она кажется еще меньше, чем обычно, а из широко распахнутых глаз помимо воли на пол падают соленые капли.
[indent]
[indent] Неглит вновь обращает внимание на кровавое пятно на груди, и тут ее пронзает осознанием, и она хватается за эту сиюминутную идею.
[indent]
[indent] – Я должна была кричать? Я… Я не подумала об этом, я исправлюсь, в следующий раз обязательно буду… – голос ее резко садится до напряженного шепота, пока она так и сидит, не смея поднять головы и ожидая последствий своей глупости. – Я слишком привыкла к этому и забылась… Это было слишком странное чувство… – она хмурится, потому что понимает – ей хочется коснуться ран, которые перестали саднить, и не просто коснуться – надавить на них. Но она вовремя одергивает себя, возвращаясь к реальности.
[indent]
[indent] – Прошу… Позволь мне исправить мою оплошность.

Отредактировано Неглит (2023-02-04 21:22:26)

[indent] Тон, которым произносят эти слова, заставляет ее мелко вздрогнуть. Да, правильно, так и должно быть. И даже его руки на ее пальцах не дают обманчивых надежд, потому что она слишком хорошо знает, что должно быть дальше.
[indent]
[indent] И глаза поднимает на него с тем самым затравленным и готовым к любому исходу выражением, смотрит на него – такого жилистого, с похожим напуганным и безысходным взглядом.
[indent]
[indent] Но разум, приученный к совершенно другим действиям, эмоциям и словам твердит из раза в раз одну и ту же песню:
[indent]
Это все ложь.
Это все не по-настоящему.
[indent] – Это я должен пр-росить пр-рощения у тебя. Ты меня не знаешь. Я... Я не такой хор-роший, как ты думаешь, только с тобой одной я... другой.
[indent]
[indent] И опять его слова вгоняют ее в замешательство. Он опять все говорит и делает не так, как должен по ее представлениям, и она снова не знает, что делать и говорить. Она ожидала злости, вымещаемой на нее, криков и ругательств, но ничего этого нет… Есть только внезапное осознание того, что он тоже чувствует вину. Перед ней.
[indent]
[indent] – Я не обманываюсь мыслями на счет тебя… Для меня имеет значение только то, что среди всех… – она на секунду замолкает, прижимаясь лбом к теплым перьям ворона и прикрывая глаза. – Среди всех ты единственный, кто отнесся ко мне так…
[indent]
[indent] Холодные ладони она кладет поверх рук птица, прижимая их к своим щекам жадно и испуганно, словно она – наркоманка, которой дали дозу и вот-вот снова заберут. Впрочем, если задуматься, то так оно и есть.
[indent]
[indent] – Ты говоришь, что готов принять моих демонов, но ты не можешь принять даже мысль о том, что нельзя повредить то, что уже сломано… –  и губы ее, опухшие и покрасневшие, растягиваются в очередном болезненном оскале. И это правда, такая щемящая правда, которую не принято рассказывать ни под градусом, ни даже на смертном одре, но она говорит, тихо и едва слышно, хоть в ночной тишине эти слова все равно звучат слишком громко.
[indent]
[indent] – Я так… Так хотела помочь тебе… Чтобы ты уехал с легким сердцем, чтобы больше тебя не тревожили глупые мысли о ком-то вроде меня, – она всхлипывает куда-то в его шею, обнимая в ответ и впиваясь пальцами в спину обреченно почти, словно она тонула и он был ее единственной возможностью спастись. А может, оно и правда так было.
[indent]
[indent] Он подхватывает ее на руки, и она вновь не сопротивляется, полностью подвластная его воле, обездвиженная всеми этими ужасными признаниями, своими не менее ужасными поступками и виной, безграничной настолько, что все моря мира по сравнению с ней – не более чем грязная лужа.
[indent]
[indent] От ощущения, как кто-то обнимает ее со спины почему-то вновь хочется плакать. В этом моменте, когда они лежат на кровати, и тепло его тела греет ее, есть что-то настолько интимное и трогательное, сильнее любых слов и действий обнажающее душу.
[indent]
[indent] Она чувствует себя голой, по-настоящему голой, и от этого пугающего чувства хочется убежать и спрятаться… Но она лишь притягивает ноги к груди, привычно сворачиваясь клубком. В любой другой ситуации она взяла бы свой рюкзак и обняла бы его. Любому, кто видел ее утром в таком состоянии она говорила, что это лишь мера предосторожности, готовность в любой момент сняться с места и бежать куда глаза глядят. Однако все было намного проще – эта потребность обнимать хоть что-то во сне дарила то редкое и поэтому такое ценное чувство защищенности. Чувство безопасности.
[indent]
[indent] Неглит берет руку ворона и обнимает ее, пернатое предплечье прижимая к груди, а ладонь – к своей щеке.
[indent]
[indent] Еще пару раз ее тело мелко вздрагивает, прежде чем она проваливается в сон…
[indent]
И ей снится сосновый лес, насквозь пронизанный солнечным светом. Опавшие иголочки заглушают ее шаги, а лучи согревают… До самого сердца.
___________________
[indent] Когда она просыпается, на улице еще темно. Стоит ей открыть глаза, и голова отзывается тупой тяжелой болью. Все же, вчера она выпила слишком много.
[indent]
[indent] Странное ощущение не покидает ее, и когда Неглит чуть заметно шевелит рукой, то понимает – ворон до сих пор обнимает ее. Его теплое размеренное дыхание щекочет ее шею, а перья на руках укрывают как одеяло. Ей даже не хочется уходить… Но выбора нет.
[indent]
[indent] Она концентрируется на нем. Аккуратно, шаг за шагом наполняет сознание светом и теплом, самым нежным, на какое она только способна. Таким нежным, чтобы ни в коем случае не хотелось его покидать.
[indent]
[indent] Когда она убеждается, что сейчас Гёкку не разбудит даже пушечный выстрел, она осторожно выбирается из его объятий, и сразу же чувствует холод, нестерпимый холод. Ей хочется вернуться обратно, и больше никогда не куда не уходить, чтобы провести вечность на этом грязном чердаке. Она с сожалением смотрит на оставленную кровать… И подходит к брошенному вчера мешку. Туда она быстро складывает свои нехитрые пожитки – пару склянок с лечебными настойками, штопанную-перештопанную рубашку, которую надо было бы вообще-то выкинуть, но теперь похоже придется ходить в ней…
[indent]
[indent] Подумав, она снимает с себя плащ ворона и укрывает им птица на манер одеяла. В тот же момент замечает выпавшее из волос за время сна перо… И тоже кладет его в мешок.
[indent]
[indent] Закончив с собственными сборами, она подходит к сумке ворона. Она не уверена в том, стоит ли ей это делать, и в какой-то момент даже ловит себя на мысли, что не хочет этого делать.
[indent]
[indent] Но если ему плевать на ее род деятельности… Если плевать на все ее предупреждения… То сможет ли время вытравить ее образ из его головы?
[indent]
Сегодня я впервые захотел выбрать другой путь.
Я не сбегу.
Я вернусь и найду тебя. Захочешь ты того или нет.
[indent] Тихий всхлип, словно отголосок ночи, вырывается сам собой. Она перекладывает из его сумки кошель с деньгами. Перекладывает пару бутыльков с зельями. Перекладывает бумагу со стихами.
[indent]
[indent] Время его не спасет, но спасет ли его ненависть к воровке? Злость за то, что та воспользовалась им и обчистила, пока он спал? Она не знает. Неглит уже вообще ни в чем не уверена на счет этого странного… Как он себя назвал? Вайста? И название странное, или это все же еще одно имя? Но иного выхода она не видит. Ей нужно сделать для него хоть что-нибудь, хоть как-то вытравить это чувство из его груди, потому что оно принесет ему только страдания.
[indent]
[indent] Перекладывая листы к себе, она останавливается на одном, почти пустом, на котором странной угловатой, но все же аккуратной вязью выведены лишь пара строк:
[indent]
В белый персик, как в человека, нож вонзаю…
[indent] Она злится. Волосы на затылке встают дыбом, а в груди разливается огонь, пока она дрожащими руками вытаскивает из той же сумки перо и чернила. Откупорив баночку, она окунает туда перо, и почти тут же ставит в самом низу листа уродливую кляксу.
[indent]
[indent] Она зла, невозможно зла… На саму себя. За очередную слабость. За потаенное желание увидеть его еще раз, даже если во время их следующей встречи он решит убить ее. Ведь, если они встретятся вновь, это будет значить, что он выжил.
[indent]
[indent] Держать перо неудобно, она бы предпочла пользоваться угольком, как делала это когда ее учили писать, но несмотря на это она старательно выводит букву за буквой, и послушное ее воле перо почти царапает нежную бумагу.
[indent]
[indent] Подумав еще немного, она выкладывает из кошеля ворона поверх единственного оставленного листа с десяток золотых, а остальное убирает обратно. Его кинжал так же кладет рядом с «письмом», как и странно блестящую в темноте вещь. Кажется, больше ничего не забыла.
[indent]
[indent] Напоследок она подходит к спящему и некоторое время смотрит на него. Она знает, что никто не целует шлюх из-за брезгливости, но она ничего не может с собой поделать… И оставляет легкий поцелуй на той части клюва ворона, что ближе всего к лицу.
[indent]
[indent] Из комнаты выбирается тихо. Внизу оставляет сонной девушке причитающуюся плату за проживание и выскакивает на улицу. Воздух холодный и влажный, и едва сереющее небо вновь затянуто тучами. Людей опять нет, и она спустя пару метров вдруг срывается на бег, словно за ней гонится целая армия нечисти во главе с Пожирателем.
[indent]
Возможно, так оно и есть, только гонятся за ней ее собственные демоны.
___________________
[indent] В трясущейся повозке она оглядывается назад. Город уже давно исчез из видимости, но почему-то она все не может перестать оборачиваться, словно кто-то дергает за невидимую ниточку.
[indent]
[indent] – Ворона своего высматриваешь? – Широн разворачивается к ней со своего сиденья – все же, дорога пока шла прямая, а лошадь тоже не дура, чтобы просто так сворачивать, ведь от норовистого хозяина можно и по шее огрести.
[indent]
[indent] – Никого не высматриваю, – тут же насупившись она разворачивается, и словно для большей убедительности руки на груди скрещивает. А мужчина лишь смеется и подстегивает кобылу.
[indent]
[indent] – Хоть сказала ему куда едешь? А то как он тебя найдет? – она отрицательно мотает головой, на что так удачно подвернувшийся под руку попутчик лишь тяжело вздыхает.
[indent]
[indent] – Если не найдет, для него же лучше… – шепчет сквозь зубы, но Широн все равно слышит.
[indent]
[indent] – Зря ты так с ним, парень он вроде неплохой. – и вновь отворачивается вперед, потому что лошадь все же решила проявить силу характера и попыталась свернуть к очень уж соблазнительному кустику, за что получила не только по шее, но и целую тираду гневного трехэтажного мата – мужчина и так все сроки пролюбил с этими документами.
[indent]
[indent] И из-за этого следующие слова Неглит тонут в шуме, так и оставшись незамеченными:
[indent]
[indent] – Поэтому и не сказала…
[indent]
[indent] Проснувшись, он увидит на полу маленькой чердачной комнаты развороченную сумку, где остались лишь несколько целебных зелий. Рядом с ней будет лежать брошенное в спешке перо, закрытая банка с чернилами, его собственный кинжал, тот самый браслет, который она схватила при побеге из дома Саназа в надежде продать, и золотые монеты на листе бумаги, где неровным трясущимся почерком выведено:
[indent]
Вернись
Забери то, что я украла
Забери то, что принадлежит тебе

Отредактировано Неглит (2023-02-05 18:19:12)