― Блядский туман.

Мрачную тишину на вечерней поляне то и дело прерывала сердитая ругань из мужских голосов. Небольшая группа храмовников ордена Цепи рассредоточилась вокруг распряжённой повозки. Пятёрка лошадей рассёдланы и отдыхают после продолжительного пути, как и их всадники. Среди присутствующих не хватало одного ― полукровки. Он находился выше, гораздо выше, забравшись на верхушку одного из деревьев―великанов, в очередной попытке получить более обширный угол обзора и понять где они очутились. Но туман, как и прежде, не позволял увидеть больше прежнего. Гор хмурился, от раздражения постукивая хвостом по ветке, пока составлял очередную карту локальной местности, сверяя с предыдущими вариантами. Здесь определённо творилось нечто неладное и заметно было невооружённым взглядом. Замечал полукровка как отсутствие птиц, так и зверей ― он их попросту не чуял, не слышал. Лишь лёгкий ветер и шелест листвы. От раздражения уши прижались к голове и распушился хвост. Собрав вещи, он начал спускаться.

― "Пёс", ну что там?

Нетерпеливым тоном вопрошал капитан отряда, заслышав скрип и треск ветвей, а также звон цепи.

― Мы, блять, ходим кругами. Дважды весь Веллехорт обскакали уже. Ебучий туман.

Выругался полудемон, грузно спрыгивая на холодную землю и бренча своими ремнями и застёжками. Капитану были показаны бумаги, прежде чем все остальные были созваны поближе к повозке и небольшому столу расставленному перед ней. На столе уже присутствовали некие записи и иные карты местности, которые, соединяясь с новыми зарисовками, проявляли, наконец, нечто вменяемое.

― Сейчас мы находимся здесь. ― указал смуглый на пергамент, помечая местонахождение древесным углём, как и последующие важные "точки", ― Река находится здесь. Если будем двигаться 10 миль к югу, должны вернуться к холму с берёзовой рощей. От неё дальше на запад, там должны выйти на кратер в земле. От него и до тракта уже недалеко. Если, конечно, этот сраный туман не заведёт нас в очередную жопу не добираясь до рощи. Как в прошлый раз.

По раздражённым вздохам и высказываниям становилось понятно, что за последние несколько часов это происходило не единожды по крайне странным и таинственным обстоятельствам из―за тумана.

― Довольно. Чем раньше двинемся, тем раньше доберёмся, даже со всеми этими фокусами. Продолжайте держать антимагию, чтобы иные сюрпризы не встретили нас врасплох. Нам нужно добраться до рощи как можно скорее, иначе будем встречать ночь в совершенно незнакомом месте. "Пёс", поведёшь вперёд. Запрягайте повозку.

Раздав остальные указания и завершив сборы, отряд двинулся рысью дальше по намеченному маршруту, держась определённого построения вокруг военного "груза".

Берёзовой рощи было не видать, хоть настигнуть её должны были ещё милю назад. По пути, как и прежде, не было заметно ни зверей, ни птиц. Кроме одной. Чуткий слух полукровки уловил карканье и взмахи крыльев где―то неподалёку, известив остальных своих товарищах о подобной "необычной" находке. Было принято решение обосноваться неподалёку, как и выведать природу подобного явления. Этим занялись пара храмовников отдалившихся от лагеря.

― Гражданские?
― Походу. И не только. По звукам их много. И похоже их грабят. Дуй за капитаном, похоже у нас будут попутчики. И наручники прихватите.
― Смотри не переусердствуй.

Товарищ по цеху развернул коня и направился к месту постоя, в то время как полудемон направился на звуки возни и множества голосов, доносящихся относительно недалеко. Видимость продолжала быть всё такой же отвратительной, мешая в полной мере оценить расстояние и ситуацию в целом. Однако вскоре всадник спешится, лишь для того, чтобы хлопнуть своего коня по крупу, пуская галопом вперёд в качестве приманки и отвлекающего манёвра.

— Стой где стоишь, если жизнь дор-рога!
Именно их услышит, а вскоре и увидит вайст через своего ворона. Как в его сторону несётся осёдланный конь без всадника, обеспокоенно мотая головой при виде группы существ перед собой. Но пробежит тот рядом, описывая круг и останавливаясь где―то неподалёку, всё также взволнованно гарцуя и взвизгивая. Увидит ворон и то, как некий вооружённый неизвестный идёт следом, по пути уже обнажив клинки. На нём, как и на обмундировании, присутствуют отличительные знаки принадлежности Ордену Цепи. Но известен ли их вид самому вайста, смог ли он их разглядеть в полной мере сквозь пелену густого тумана? Сможет ворон разглядеть и достаточно необычный вид незнакомца, а вскоре и сам Гёкка сможет увидеть очертания. Прикованные к цели, начинающие светиться, голубые глаза с вертикальными зрачками. Смуглый, непривычный для севера, лик неприветливого храмовника, явно принадлежащего не к роду людскому, обладая лисьими ушами и хвостом тёмного окраса и белой кисточкой. Приближался незнакомец решительно, в агрессивной манере.

― Орден Цепи. Брось нож.
Гор с трудом мог в полной мере разглядеть не только того, кто вышел вперёд, но и тех, кто собрался около повозки в нескольких метрах дальше. Чувствовал он и совершенно незнакомый запах, принадлежащий вайста. С подобным полукровке раньше не доводилось сталкиваться совсем, вызывая у смуглого интерес и настороженность одновременно, однако уши тот держал разведёнными в угрожающей манере, продолжая приближаться. Блеск металла по обе руки явно говорил о том, что незнакомец явно не настроен на мирное решение вопроса с тем, кого счёл грабителем из―за общего недопонимания ситуации. Резкий рывок вперёд и выпад, намереваясь настигнуть незнакомца, чей внешний вид буквально представлял прямоходящего ворона, метя в предполагаемое место запястья на крыле в попытке разоружить, прежде чем переходить в более агрессивные действия. Точные, отработанные движения, явно принадлежащие тому, кто тесно связан с военным делом. Сможет ли Гёкка вовремя среагировать на нападение, предпримет ли попытки сопротивления?
[dice=23232-1:20:0:Оценка ситуации]
Результат: ситуация воспринята АБСОЛЮТНО НЕВЕРНО.

Отредактировано Гор (2023-01-08 22:32:28)

Иногда достаточно лишь критического недопонимания и крайне неудачного стечения обстоятельств, чтобы ощутить на себе гнев совершенного чуждого существа, буквально явившегося из туманов. И не замечающего ничего другого, как только пролилась первая кровь.

Первый, короткий скрежет металла, отбив брошенный нож и перехватив, припрятав его куда―то за пазухой в ремнях ― пригодится. Однако подобная выходка и выкрик неизвестного, вызвали у полудемона ухмылку и прищур.
― Медленно.
Лишь пронеслось в мыслях, замечая как тонкие руки―крылья ускальзывают от обезоруживающего удара, а сам ворон ловко уходит в сторону, словно сам туман ему в этом помогал. Отчасти так это и было, но лишь отчасти. Потому что смуглый тут же среагировал ― слишком быстро, слишком резко, даже для оборотня, явно выдавая в нём либо же профессиональную военную подготовку, либо же нечто более опасное и глубинное. Успеет ли заметить подобное вайаст в тот миг, когда дистанция меж ними стремительно сократится, а лязг и вес металла ударят по мечу, выпуская первый сноп искр. Когда их взгляд встретится ― бездонно чёрный цвет и льдисто―голубые с тонкими вертикальными зрачками подобно иглам, замечая и чувствуя присутствие паники в птицеподобном, чувствуя, как меняется его запах от охвата чувств. Полукровка инстинктивно оскалился в неком подобии жуткой улыбки, демонстрируя из―под губ свои острые зубы и две пары клыков на каждой челюсти.

Оказавшись столь близко, Гор определённо чувствовал нечто знакомое, выдающее в оппоненте принадлежность к зверолюдам, однако внешний вид и сам вайаст выглядел слишком в диковинку, ново. С подобными ему ещё не доводилось встречаться, по прежнему оставляя подобный запах неизвестным, даже сбивающим с толку. 

Однако всё переменилось, когда начался танец клинков, разрезая туман и воздух, иссиня чёрное оперение, одежду, плоть и сам клинок неизвестного. Оглушающий лязг заполнил округу, искры метались перед глазами и чуть ли не из глаз тоже. Каждый новый удар подобно молоту по наковальне, финт, усиление инерции разворотом от бедра. Полукровка явно предназначен для боя в авангарде, против крупных тварей ― против демонов, и сражался он соответствующе, прилагая в каждый удар нечеловеческую силу, действуя на подавление. Сейчас Гор действовал на подавление, чтобы ослабить и схватить предполагаемого грабителя. Однако Гёкка, хоть и с заметным трудом, выдерживал двойные удары о свой клинок и даже успевал отбиваться, что не могло остаться незамеченным Цепным Псом. Но всё резко стало иначе, как только пролилась первая кровь.

Яркий, новый запах крови врезался в ноздри, заставив зрачки несколько расшириться от удовольствия и сузиться снова, а в самом взгляде и паршивой улыбке появилось нечто новое, леденящее душу ― непреодолимая жажда крови. Тот миг, когда стало понятно, что грядёт нечто крайне неприятное. И так оно и было, заставляя ворона отступать. Обманный удар рукоятью и быстрая, нисходящая дуга удара чудовищной силы, который мог бы серьёзно покалечить оппонента, не успей он вовремя сообразить и подставить свой меч, на котором образовались новые зазубрины и даже откололся кусок.
― Не зачарован.

Смех сливается с новой чередой ударов металла, взволнованным ржанием лошадей и боязливыми вскриками тех, кто отступил к повозке и прятался под ней. Это не был радостный смех. Это был отчаянный смех того, кто понимает, что грубой силой недостаточно, чтобы что―то противопоставить хвостатому, ибо силы здесь явно были не равны. Гор это, можно сказать, расслышал и почувствовал, когда Гёкка несколько сменил свою тактику, ловко уйдя от ещё одного режущего удара, метя в бедро птицелюда ― колено. Однако клинок настиг нечто иное, и оно взорвалось мгновением позже, не оставив возможности отскочить, зато Бутчер отшатнулся оказавшись в ещё большем тумане. Это явно больно ударило по ушам, заставив прижать их к голове.
― Хитро, сукин сын.

На несколько мгновений он потерял из виду птицелюда. И за эти несколько мгновений успело произойти множество вещей. Иначе перехватив клинки, полудемон поднёс руку к губам и слизнул с пальцев кровь вайаста и брызги с подбородка, отчётливо запоминая раз и навсегда запах и вкус новой крови, начав также отчётливо чувствовать запах неизвестного, даже сквозь едкую дымку после взрыва. Из груди вырвалось довольное инстинктивное рычание, зрачки несколько расширились.
― Я тебя чую.

Донеслось из дымки неестественным тоном, констатируя данный немаловажный для него факт. И слышал в том числе, как тонкие лапы перебирают тонкий слой снега и листвы под ним. Слышал и некий свист, но понять что это не мог, пока не увидел. В него летели некие перья, неестественно быстро и по чёткой траектории, а попадая в пределы барьера ― опадали, как обычные перья, явно указывая на магическое происхождение подобного явления.
― Ах вот оно что, магия. Во―он откуда на самом деле эта паника в твоих глазах.
Довольно ухмыляясь собственным мыслям, от некоторых отбившись, разрезая своеобразные метательные иглы. Но несколько в него угодили, пролетев с ускорением даже внутри барьера и воткнувшись в плечо аккурат меж наплечника, в бок и два в бедро. Следом ещё прилетел нож, который также, словно в отместку, порезал левую руку выше плеча, как сам поранил руку птицелюда. Ускоренный метаболизм и регенерация сделали своё дело ― позволили быстро ощутить интоксикацию неизвестным ядом, и как быстро он распространяется по телу, следом же гналась регенерация, не позволяя телу словить моментальный паралич от дозы попавшей в организм.
― Хо―о, отравить меня удумал.
Перед глазами ощутимо начало двоиться, тело начало бросать в жар, вызывая тяжёлое дыхание, по телу прошлась дрожь как во время лихорадки заставляя шерсть встать дыбом и распушить хвост, сопровождаясь мышечными спазмами при попытке сделать резкое движение. Нос пошёл кровью, явно указывая, что яд быстро циркулирует по телу гораздо быстрее, чем по человеческому телу. И регенерация старалась поспевать, не позволяя телу тут же упасть наземь. Но у полудемона явно были иные планы, особенно учитывая смесь нездорового азарта и злобы от боли, отразившихся на лице. И, словно бы, обезумевший взгляд, сквозь дымку смотря точно на то место, где был Гёкка. Даже не глянув в стороны, кинжалы будут вложен в ножны, чтобы рукой дотянуться до ящика, в котором ещё оставались какие―то фрукты, а второй к своей антимагической цепи.
― Так выбирай яд посильнее.
Из дымки и тумана вновь мелькнули горящие глаза, прочертив дугу и вскоре показав самого полукровку, двигаясь таким же зигзагом по неестественной траектории и, кажется, даже быстрее, чем в прошлый раз, и определённо он был разъярён от боли, которую сейчас испытывал при столь резких движениях.

Увидев птицелюда на крыше повозки, в него тут же безжалостно метнут ящик с остатками фруктов, прилагая нечеловеческую силу в этот бросок, явно намереваясь не только сшибить его обратно на землю, но и покалечить, а также отвлечь. Это не будет всё, ибо следом полетит раскрученная антимагическая цепь ― визитная карточка храмовников ордена Цепи, являясь прямым доказательством причастности к таковым. Целился тот в шею и торс. Гор намеревался сковать птицелюда и схватить его ещё в полёте, если цепь достигнет своей цели. И резко потянуть на себя, чтобы в усиленном прыжке чуть ли не спикировать на отравителя, дабы приземлиться совсем рядом с повозкой, под которой прятались изрядно напуганные зрители, явно не ожидавшие таких стремительных и кровожадных развитий в событиях.
[dice=27104-1:20:0:Бросок ящика]
[dice=38720-1:20:0:Бросок на захват цепью]

Отредактировано Гор (2023-01-23 03:03:50)

…
― Что происходит?.. Почему храмовник на него нападает?.. ― раздался дрожащий, перепуганный женский голос.
― Пёс его знает, у этих зверолюдов всё не слава богу. Может этот наёмник того, преступник аль культист какой? ― шипел не менее перепуганный мужской голос из―под повозки, под звуки скрежета металла.
― Да не может такого быть! Это точно происки тумана. ― со злостью и возмущением шипел второй.
― Нужно что―то делать, он, ведь, действительно его убьёт! А потом и за нас может взяться! Ах! ― женский вскрик, от громкого удара древесины о что―то или кого―то, сопровождаясь ещё шумом и треском.
― С ума сошла?! Не лезь! ― попытался осадить её второй.
…

События набирали крайне стремительные обороты. Столько же стремительные, как например, циркуляция яда по организму и попытки регенерации совладать с ним, но пока ещё безуспешно. Мышцы спазмило, причиняя боль от движений. Дыхание стало глубже и тяжелее, явно указывая на интоксикацию, зрачки несколько расширились, придавая взгляду больше жути. Реакция заметно ухудшилась, раздвоенность в глазах мешала сфокусироваться от приличной дозы яда.
― Твою мать, яд ещё не нейтрализован. Что за дерьмо ты мне, сука, вколол? Нужно повязать его раньше, если мой организм не справится вовремя. Но сперва, я заставлю тебя помучиться, за твои сраные фокусы.

Боль являлась лучшим катализатором для его злобы, возрастая с каждым новым спазмом в груди и мышцах от действия яда. Гор даже не сразу понял, что наёмник что―то держит в руке, что ящик попал в цель ― на несколько моментов ему нужно было ориентироваться на слух и запах, прежде чем оттолкнуть двоящееся и плывущее перед глазами наваждение и ощутить натяжение цепи, найдя свою цель. По паршивейшей ухмылке становилось понятно, что это означает.

Прыжок, натяжение цепи, рывок и глухой стук, лязг цепи. Что―то изменилось и Бутчер это чувствовал, видел. Поведение птицелюда изменилось, привнося новые эмоции и чувства, что отражались на израненном лице того от осколков ящика. Гор замечал появившееся хладнокровие и азарт во взгляде "грабителя", оттесняя присутствующие панику и инстинктивный страх пернатого на задний план, позволяя тому думать яснее. Позволяя проявлять смекалку, благодаря которой смог переменить ход событий. Он увидел волю к жизни, борьбу со страхом, вызов, там, где большинство посчитали бы, что всё кончено. Одно лишь мгновение, вызвавшее в полудемоне мысли превознести свои кровожадные желания выше долга. В пылающих льдистых глазах отразилось нечто крайне нездоровое, уродливое и опасное. Как и частичка уважения к противнику, что всеми силами борется за свою жизнь, цепляется за неё всеми силами, даже если они чертовски неравны. Одно лишь мгновение…

― Так вот где твоя сила ― в ногах.
Чтобы траектория прыжка изменилась, благодаря сильным лапам птицелюда, оставляя полукровку приземлиться несколькими дюймами дальше, поднимая облако снега и разгоняя туман, будто и вовсе ничего иного не замечая, кроме своей цели, запаха крови неизвестного оборотня и своей собственной, что обильно стекала из мест ранений и носа, окрашивая зубы в алый в том числе. Новое биение сердца и цепь натягивается, блокируя иным концом летящий меч, чтобы, следом за вторым сердцебиением, с чудовищной силой дёрнуть цепь на себя, явно привыкший проворачивать подобное с гораздо более тяжёлыми противниками. Третье сердцебиение, делая шаг вперёд, словно для рывка, но вместо этого последует резкое движение рукой, формируя из цепи петлю, которой ловит клинок, позволяя шее ощутить холод стали, своей и чужой на коже, намеренно подпуская птицелюда слишком близко. Момент, когда он видит обезумевшее подобие улыбке, в которой изогнулся клюв, отвечая кровавым оскалом не предвещающим ничего хорошего. Ибо вскоре оборотень ощутит на своей дыхалке давление кулаком, намеренно резко выбивая из того весь воздух, отправляя в обратный полёт в сторону земли. Пока цепь вновь не натягивается, формирую новую петлю на сильных лапах, стягивая их и, не давая тому упасть наземь, с размаху швыряет его о землю рядом с повозкой. Благо, присутствующий снег многократно смягчил падение, нежели оно должно было быть ― лёгкий вес наёмника ему в этом очень помог в том числе. Меч после подобного выбит из руки, воткнувшись рядом, но был отправлен пинком куда―то позади себя.

В ноздри ударяет странный, едкий и крайне паршивый запах чего―то. Совершенно новый запах, который раннее ему не доводилось ощущать, но инстинкты подсказывали, что это "нечто" может доставить ему серьёзные проблемы. Ещё более серьёзные, чем нынешний яд. Но Гор не сразу заметил, что подготавливает зверолюд, всё ещё упрямо хватающийся за жизнь.
Тяжёлое дыхание и несколько тяжёлых шагов, наматывая цепь и намереваясь сковать и схватить цель, прежде чем выполнит задуманное. Сейчас он прикрепил цепь к ремням портупее, освобождая свои руки для иных действий. Попытка прижать пернатую руку к земле, замечая на снегу едко-зелёный цвет, от которого исходил тот самый паршивый, неизвестный запах. На размышления было лишь мгновение, чтобы заметить блеснувший клинок, покрытый неизвестным веществом и птицелюда что, воспользовавшись цепью, попытался встать, метя лезвием в шею полукровки.


[dice=27104-1:20:0:Всё или ничего]

Время, словно бы, замедлилось на несколько мгновений, за которые произошло слишком многое и жестокое. Благодаря разнице в росте, но замедленной реакции от яда, Гор согнул вторую ногу в колене, выставляя его меж собой и наёмником, упираясь коленом в грудь, после чего, буквально, навалился на птицелюда всем своим весом, вдавливая того в тонкий слой снега. Движение руками, инстинктивное, вынимая из ножен один свой кинжал, а второй нож принадлежал наёмнику ― тот самый перехваченный и отравленный нож, который был отбит в самом начале. Чтобы неестественно быстрыми движениями пригвоздить лезвиями руки―лапы наёмника к земле по самые рукояти, точно попав в мышцы, минуя тонкие кости посреди тыльных сторон ладоней, моментально окрашивая снег в алый. Рука с ножом будет прикована совсем рядом с едкой лужей, но не хватало лишь нескольких миллиметров, чтобы жидкость коснулась свежей раны.

Бутчер мог бы завершить всё иначе, однако желал причинить наёмнику дополнительную боль, за то отравление, с которым его организм всё ещё борется, кидая того в жар, заставляя тяжело дышать и едва видеть единую картину перед глазами, оставляя собственную кровь из носа стекать по подбородку и капать на шею и лицо наёмника. Ему явно было мало той крови, что была пролита и его инстинкты чётко давали об этом знать, подкрепляя собственные нездоровые желания.
― Неплохая попытка, ворон, но тебе до меня как раком до Алвады, даже в таком состоянии.
В руке блеснёт второй свой кинжал, вынимая его нарочно медленно, оставляя металл плотоядно шипеть. Нет, он не желал смерти. Во взгляде присутствовало желание причинить боль и покалечить, дабы наёмник оставался в сознании подольше. Иной хват за рукоять, ухмылка мясника и взмах, целясь в одно из глазных яблок. Одно лишь мгновение, чтобы…

― НЕТ!! Не убивай его! Он хороший! ХОРОШИЙ!!! Ааа!.. ― навзрыд закричала девочка, буквально закрыв голову и лицо птицелюда собой, обнимая его голову и дрожа всем телом, выскочив будто бы из ниоткуда. Мгновение, которое всё переменило, успев переменить движение в последний момент, задевая острым лезвием одну из двух кос девочки и часть капюшона, срезая первую и оставляя продолговатый разрез на втором.
Это было то, что даже его помутнённому от яда сознанию знатно так прошибло, заставив вцепиться удивлённым взглядом в ребёнка, закрывающего собой предполагаемого "грабителя" и навзрыд умоляя не убивать его. Взгляд метнулся в сторону, откуда выбежала неизвестная, наконец, увидев несколько досмерти перепуганных взглядов, принадлежащим остальной группе людей, которых, якобы, грабили. Крайняя степень непонимания врезалось в сознание, слегка отрезвляя.
― Что ты такое несёшь, полоумная? Отойди нахрен от него. ― схватив ребёнка за порезанный капюшон и попытался оттащить в сторону, но та сопротивлялась как могла, отчего сам капюшон треснул и порвался.
― НЕТ! Не трогай его! Пожалуйста!! Оставь его в покое! ― всё также навзрыд кричала она, дрожа как кролик.
Это зрелище заставило хвост ещё больше распушиться и прижать уши к голове. Мысли загудели как встревоженный рой, прежде чем полукровка с всё ещё присутствующей злобой медленно взглянет в сторону гражданских.
― Какого хера здесь происходит? И кто из вас орал про ограбление, а теперь чей―то ребёнок кидается защищать грабителя?
Вопросы, которые должны были быть озвучены ещё с самого начала. И лишь сейчас полукровка гудел, рычал и скалился, не торопясь вставать с задержанного и прикованного к земле "грабителя", однако ребёнка, всё―таки, отпихнул подальше в сугроб, от греха подальше.

Вдалеке послышалось ржание лошадей, гул приближающихся копыт и скрип колёс от знакомого груза. Это заставило навострить уши обратно, прислушиваясь, но не отрывая взгляда от вопрошаемых и птицелюда. Услышать это могли те, кто, как и он, обладает достаточно острыми звериными чувствами, недоступные людям.

Отредактировано Гор (2023-02-03 07:49:08)

Воздух наполнялся запахом крови. Отравленной крови. Даже будучи пригвождённым к земле, птицелюд не оставлял своих попыток бороться всеми теми способами, что у него оставались припрятанными. Одна из подобных попыток с блеском удалась, отчего смуглый, помутнённый взор которого на мгновение потемнел от крови, ощутил на своём носу хватку птичьего клюва, оставляя весьма глубокую кровоточащую рану, вызывая от неожиданности нечто среднее между рычанием и болезненным стоном сквозь стиснутые зубы, пока хватка пернатого сама собой не ослабла. Дополнив это ударом кулака под конец. Столь ярое рвение к жизни определённо будет отмечено полукровкой, даже сквозь пелену возрастающей боли и злобы от циркулирующего по телу яда. Как и в самом птицелюде сейчас, замечая перемены в его общем состоянии и запахе крови.

— Это же вы на нас напали.
— Это какое-то недоразумение, этот наемник наш сопровождающий,
Все обстоятельства и события, сплетённые в нынешней ситуации, разом перевернулись в момент, когда прозвучали голоса невольных свидетелей произошедшего, проливая свет разом на всё. Словно ушат ледяной воды, опрокинутого на раскалённый металл.  Но от этого не становилось лучше. Уши прижаты в угрожающей манере, взгляд от группы людей метнулся обратно к ворону, что приходил в себя, но яд на него действовал куда стремительнее, ибо контроль над телом тот терял весьма быстро, улавливая это в его движениях и прерывистом дыхании. Его собственный кинжал с ядом будет вынут из руки―лапы, оставляя прикованной вторую своим, и спрятан в ремнях портупеи. Пернатый тут же потянулся к подсумкам, неконтролируемыми движениями вынув почти всё содержимое на снег и пытался взять что―то конкретное. Но тому помешает храмовник, схватив бутылёк быстрее. Тяжело дыша и смахнув кровь с глаз, тот сфокусировал взгляд, пытаясь прочесть надпись на клочке бумаги. Как оказалось, то было противоядие.

Вновь короткий взгляд на ворона. В голове ворох весьма паршивых мыслей, решая, как поступить, ибо грохот копыт стремительно приближался. Лишь несколько мгновений, ибо каждое было на счету.
Откупорив крышку, полудемон сделает один небольшой глоток. Следом сожмёт свободной рукой мышцы челюсти чуть выше клюва, заставляя открыть рот и тем самым фиксируя, не позволяя закрыть, также умудрившись придержать пальцем язык птицелюда, чтобы он не проглотил его буквально и залил всё оставшееся противоядие.
Бутчер мог бы всё выпить сам, демонстративно, жадно и эгоистично. Он так бы и сделал, будь перед ним отравленный культист или преступник, не говоря уже о демонах. Продолжал бы сидеть и смотреть, как жизнь медленно угасает в отчаянном взгляде. Ему было достаточно лишь малой дозы, что помочь организму определить противоядие и помочь регенерации делать своё дело. Но перед ним был кто―то иной ― наёмник, что исполнял свою работу. Он не сбежал, когда у него была такая возможность, не струсил, а принял бой. И сражался тот отчаянно, за свою жизнь, цепляясь за неё всеми способами, демонстрируя сильное желание жить. Это сыграло важную роль, переменив нынешние события. 

Примерно в это же время на поляну явилась остальная часть отряда храмовников, застав не менее сбивающую с толку картину. Напуганные досмерти гражданские, израненный храмовник заливающий что―то в неизвестного и сам птицеподобный неизвестный, такой же израненный и частично скованный цепью, да ещё и с прикованной к земле рукой. По тем сведениям, что передал другой, этого идентифицировали как предполагаемого грабителя. Однако и это заблуждение скоро развеется, когда капитан отряда спешится и приблизится. До того момента произойдёт ещё пара событий.

Второй пузырёк с надписью "от ран" будет спрятан в карман, повременив его использовать. Причина была во множественных щепках и занозах, застрявших в глазу и веках птицелюда. Примени он сейчас зелье, оставив щепки в теле, скорей всего, мог запуститься процесс гниения, а это ещё хуже, чем отравление.
Пользуясь тем, что тело птицелюда всё ещё не испытало на себе действие противоядия, Гор наконец избавит его от своего веса и кинжала и перевернёт животом на снег, чтобы сковать наручниками и цепью, больше для того, чтобы наёмник сам себе не навредил, пока будет идти разбирательство. Вдобавок обыщет наёмника на припрятанное оружие или новые отравленные перья, временно конфискуя найденные подозрительные вещи. С лёгкостью подтащив оборотня к ящикам и уложив на них, дабы не оставлять тело на промёрзлой земле, полудемон отойдёт к ближайшему сугробу, чтобы умыться снегом.

― Кто отец этого ребёнка? 
Ответ, впрочем, не требовался. Глава молодого семейства пытался успокоить и жену, и своего ребёнка. Однако заметно дрогнул, услышав, что его зовут, как и от подошедшего храмовника.
― Вы воспитываете отважную дочь. ― казалось бы, слова похвалы, однако последует увесистая пощёчина тыльной стороной ладони в перчатке, от которой останется видимый синяк, ― Чтобы впредь не кидалась бездумно под нож. ― взгляд скользнёт и к торговцу с рейнджером перед уходом, ― У этой девочки яйца побольше будут, чем у вас всех вместе взятых.
С презрением бросил храмовник, прежде чем послышится голос капитана отряда, вызывая полукровку к себе.

― Бутчер!

Проследует череда событий, в которых капитану отряда необходимо будет вмешаться, дабы разобраться во всём произошедшем, пока полукровка вернулся к задержанному. Как только капитан завершит разговор с торговцем и остальными очевидцами, успокоив их, храмовник подойдёт к полудемону.

― Бутчер, мать твою, на кой ляд ты его отделал, будто демона какого? Ты умом тронулся, так налетать на гражданских, не разобравшись кто есть кто? ― по тому, как гуляли жевалки и вздулись вены на висках, капитан отряда знал, что сейчас полукровка наверняка озвучит нечто, что красной кленовой листвой проложит ему дорогу в казематы, ― Нет, ничего не говори. Ничего слышать не желаю. Изложишь всё как было в рапорте, письменно, позже.

Взгляд в сторону наёмника.

― Ты руку приложил, тебе его в чувства и приводить. Мы подготовим поляну к ночлегу, уже слишком темно. Блядский туман, поскорее бы выбраться из этого проклятого леса. Всем мозги взбеленил.

Плевался капитан, направившись к отряду и грузу, начав отдавать приказы и организовывая их ночную стоянку на нынешней поляне, ибо поздний вечер стремительно превращался в ночь, когда по нынешнему лесу, с подобным туманом, было крайне опасно и невозможно передвигаться, особенно с грузом.

Примерно за час поляна преобразится. Капитан, обговорив детали с торговцем, вокруг поляны появится сооружённый полевой частокол; у груза, как и всегда, выставлены часовые; в пузатом казане готовится некая ароматная похлёбка в достаточном количестве, чтобы всем присутствующим досталось по порции; часть храмовников, вместе с капитаном и рейнджером, активно обсуждают маршрут, основываясь на составленных картах и теперь на знаниях местности рейнджера, но из―за тумана, играющего с чувством восприятия окружения, не может вывести на нужную тропу своих провожатых.

Гор был занят совершенно иным. За это время тот, в первую очередь, позаботился о себе. Той малой дозы противоядия было достаточно, чтобы запустить процесс и унять лихорадку, однако недостаточно, чтобы полностью унять спазмы мышц. Понадобится около суток, чтобы регенерация сама справилась в полной мере. Полученные раны и порезы всё ещё видимы и затягиваются медленно, всё также из-за присутствия яда в организме.

Следом принялся за того, кого некоторое время назад желал искалечить. Зажжены фонарики на повозке и ещё один поставлен рядом. Будет проверен пульс, дыхание, убеждаясь, что действие яда постепенно сходит. Раны птицелюда будут промыты. К ранам на руках ― более не скованных антимагическими наручниками ― прижат компресс из кашицы лекарственных трав и свежих бинтов. Но сам наёмник всё ещё скован антимагической цепью. Пахнет спиртом и медикаментами. На вдвое сложенном куске марли, окроплённой кровью, видны щепки ― пока что самые крупные, которые с лёгкостью удалось вынуть. Рядом виден пузырёк, тот самый с надписью "от ран" ― полный, не откупоренный. Когда Гёкка окончательно придёт в сознание, то увидит полукровку очень близко, также почувствует, что его голову удерживают одной рукой. Недостаточно крепко, чтобы причинять боль, но достаточно, чтобы предотвратить нежелательное верчение головой, дабы тот не напоролся глазом на медицинские щипцы во второй руке смуглого, которыми и вытаскивал щепки и занозы.

Заметив, что ворон пришёл в себя, полудемон обменяется с наёмником напряжённым и молчаливым взглядом, по которому те друг друга прекрасно поймут. В темноте льдисто―голубые глаза неестественно ― для оборотня ― горели, сильно выделяя вертикальные зрачки, ныне несколько расширенные из―за присутствующего яда в организме. Читались в этом взгляде холод и природная жестокость, подкреплённые недавним сражением. Спустя несколько мгновений напряжённого молчания, прозвучит лишь короткое:

― Не дёргайся.

Тем тоном и голосом, что озвучил хвостатый, даже простой совет звучал как угроза. Чтобы следом сконцентрировать взгляд на выявлении щепок и заноз, вытаскивая новую и складывая к остальным на марле. Осторожно сотрёт подступающую кровь с разбитого века, чтобы не попала в птичий глаз, усложняя ему работу. Открытую рану он уже очистил от щепок. Далее было самое трудное ― глаз и веки. Ещё раз смерив взглядом птицелюда, наёмник сможет почувствовать как хватка на его птичьей голове ослабевает, полностью отпуская, понадеясь на благоразумие того. Вторая рука нужна была, чтобы придерживать веки от инстинктивного моргания, осторожно отодвигая кожу в сторону, чтобы вынуть щепку с внутренней части века.   

― Неплохая выдержка в бою, для птицы. Но клинки у тебя дерьмо редкостное. ―вновь раздастся голос храмовника, продолжая орудовать щипцами. ― Под чьей звездой ты родился?
Не вопрос, кто учил его сражаться, а именно вопрос о покровительствующей звезде одного из божеств. Необычный вопрос, который можно услышать в подобной ситуации, однако и сама ситуация, и действующие лица в ней крайне специфичны.
― Что это была за смердящая кислотная дрянь, по которой ты клинком провёл? Я до сих пор чувствую её смрад.

Отредактировано Гор (2023-02-19 03:37:37)