[indent] Нежное солнце озаряет всё в округе, заливает белым светом, отражается в сотнях блистающих гребней волн, согревает белое золото песка, который ощущается теплее и мягче, чем любая кровать. Девственный пляж плавно переходил в отмель, тоже усыпанную песком и мелкими ракушками, в которой можно было спокойно плескаться и наслаждаться кристально чистой водой, даже если совершенно не умел плавать. Отмель тянулась несколько десятков метров, постепенно становясь всё глубже и глубже, пока, наконец, не переходила коралловый риф. Среди диковинных форм сложенных из полипов и водорослей сновали тысячи разноцветных и разномастных мелких рыб. Оранжевые клоуны, синие мандаринки, чёрно-белые хирурги, мелкие губанчики и величественные крылатки. На дне же рифа снуют крабы, скользят мурены и скрываются звездочёты, не говоря уже о бесчисленных моллюсках, живущих в диковинных раковинах, напоминающих шпили столичных соборов. За коралловым рифом начиналась бездонная синяя пропасть, в которой водились значительно более крупные обитатели. Но, не смотря такое оживление в морской пучине, пляж всё ещё оставался пуст, за исключением присутствия девушки. Однако, одиночество Хин в очень скором времени было прервано.

[indent] В сапфировых с изумрудным отливом просторах показалась тень. Она быстро приближалась к берегу и увеличивалась в размерах. Вскоре их воды показался одинокий плавник, по которому без труда можно было отследить передвижение тени. Она безошибочно двигалась в нужную сторону, пока, наконец, не достигла мелководья и не явила себя взору Хин. Из волн поднялась высокая фигура, на момент заслонившая собой солнце лежащей девушке. В незнакомце невероятно легко опознать рыболюда благодаря акульим чертам в его внешности: характерная форма головы, острозубая улыбка хищника, пускай сейчас приветливая и дружелюбная, треугольный спиной плавник и, конечно же, хвост. Кожа серо-синяя, на вид гладкая, но стоит прикоснуться – шершавая, плечи и грудь сильные, широкие, как у атлетического пловца. Короткая, лишь едва прикрывающая что-либо, мокрая повязка цвета зеленоватой морской воды, украшенная по краю меандром в виде волн, плотно прилипла к бёдрам. Оба широких плеча обхватывают толстые золотые браслеты, а на кончике хвоста едва слышно шелестит украшение из мелких ракушек.

[indent] Остатки солёной морской воды быстро стекают по шероховатой коже, капая вниз, забиваясь о тёплый песок, а часть летит девушке на стопы. Рыболюд виновато, но тепло улыбается и слегка приседает, одновременно немного наклоняясь вперёд, и протягивает руку, дабы помочь гостье подняться с пляжа.

[indent] – Приветствую! Меня зовут Симон. Ваше прибытие сюда было комфортным? Надеюсь, остров пришёлся вам по нраву? Мы готовы приступить к процедурам, как только вы того пожелаете.

[indent] – Невероятно приятно познакомиться, очаровательная Хин, - рыболюд наклонился и прикоснулся кончиком своего носа пальчиков девушки, чью ладонь он осторожно сжимал в своей руке. Не совсем поцелуй, в виду очевидного отсутствия выразимых губ, но жест весьма близкий к нему, - Рад, что остров вам понравился. Он принадлежит мне. И вам тоже. И всем, кто на нём оказался. Но кажется, что сейчас здесь только мы двое.

[indent] В подтверждении своих слов Симон осмотрелся влево и вправо. Со всех сторон доносились различные звуки: нежный шум прибоя, отдалённые голоса птиц, трепетный шелест деревьев на ветру, но ни единого другого человеческого звука. Лишь слегка неровное дыхание Хин, и возможно, если бы они стояли ещё немного ближе, он даже смог бы расслышать её сердцебиение. В любой другой ситуации, перспектива оказаться на совершенно незнакомом острове наедине с не менее незнакомым человеком могла бы их обоих привести в ужас, но зачарованная атмосфера острова вселяла в сердца лишь умиротворение и даже некоторое любопытство друг к другу.

[indent] - А процедуры… их здесь великое множество! Массажи, скрабы, обёртывания, минеральные воды и лечебные грязи… Но я думаю, нам следует начать с чего-то другого.

[indent] Не отпуская руку Хин, осторожно ведя девушку за собой, Симон пошёл вдоль пляжа, направляясь к белым скалам. Там он без труда отыскал скрытый в изломах горной породы грот. Вход в него был высоким и широким, в него без труда можно было пройти, не нужно было ни прижиматься, ни пригибаться. Но в тоже время он был прикрыт выступающими скалами и деревьями, так что вход найти можно было, только если нарочно знать, где искать. Как только они вошли, все внешние звуки тот же час стихли, осталось только огибающие стены эхо их шагов и плещущийся воды. В полу было отверстие заполненное водой, и сразу было очевидно – что это не простая морская вода, она имела совершенно иной окрас, испускала пар и слегка пахла серой. В потолке же высокой пещеры было несколько разломов, через которые проникали лучи света, отражались в рябой поверхности бассейна-колодца и ложились на стены вечно-движущимися солнечными разводами.

[indent] Симон подвёл Хин к краю естественного бассейна, жестом приглашая её погрузиться туда. Вода здесь была приятно тёплой, даже горячей. Сам же рыболюд куда-то удалился, оставив девушку на несколько минут в одиночестве. В прочем, длилось оно не долго – он вернулся, держа в руках тонкую каменную плиту, которая выступала в роли подноса. На ней были выложены крупные поджаренные и очищенные креветки, а также половинки красно-оранжевого фрукта с зелёным бочком, который был разрезан на половинки, очищен от крупной косточки и манил своей яркой, жёлтой, сочной мякотью и сладким ароматом. Помимо всего этого на подносе было ещё две половинки огромного лохматого ореха, внутри которого плескался прохладный напиток. Его смешали из молока, выжатого из мякоти этого самого ореха, ксило-сладкого сока солнечного плода, облачённого в колючую чешую, а так же самой малости алкоголя сделанного из сахарного тростника. Симон поставил каменный поднос на край естественного бассейна, спустился в воду, присоединяясь к своей спутнице, и взял с подноса половинки кокса – протянул одну из них девушке.