Седн недолго пробыл в этом месте. Смена окружения лишь на пару дней разбудила в нём какое-то подобие человеческого любопытства. Чуть вкуснее еда, чуть мягче постель. Вместо гнилой вони немытых тел – невесомый, будто цветочный аромат выстиранных простыней. Комнаты просторные, всегда чистые и до потолков залитые светом. Непривычно, непонятно, чуждо.
Повинуясь инстинктам древнее самого мироздания, Седн поглощал пищу и спал, спал и поглощал. И то, и другое он делал с одинаковой жадностью. Никогда не знаешь, когда рука, что бросает тебе хлеб, его же и отберет.
Иногда приходили люди. Седн, как и всегда, разделил их для себя на две категории.
[indent]
Те, кто могут представлять для него опасность и те, для которых опасность представляет скорее он сам.
[indent]
Сегодня к нему постучалась вторая категория.
[indent]
«Господин Седн, госпожа распорядилась привести Вас».
[indent]
Страх. Липкий, струящийся, обволакивающий тело своими ледяными прикосновениями. Он начинается от первого пропущенного удара жадно трепещущего сердца и заканчивается на границах до боли резко расширившихся  зрачков.
Страх – одна из немногих эмоций, которую Седн умел безошибочно определять. Он чуял его за версту. Страх есть у всех живых существ: им разит одинаково как от зверей и птиц, так и от людей. Вот только люди всё же боятся интересней всего.
[indent]
И чем больше Седн, нависнув над маленькой служанкой, рассматривал ее лицо, тем больше и больше её страх рос и углублялся.
[indent]
«Мне… мне нужно сопроводить Вас, пожалуйста…» - губы сомкнулись, ресницы дрогнули. А глаза забегали, как у загнанного оленёнка. Куда угодно, лишь бы не поднимать взгляда, не смотреть, хоть Седн и приблизился к ней почти вплотную. Настолько, что загородил для служанки все немногие остатки догорающего дневного света.
[indent]
Значит, та девчонка захотела его увидеть? Любопытно. 
Что ж, Седн уже отлично уяснил одну вещь: в этом доме у него есть и еда, и теплая постель, но нет выбора.
[indent]
[indent]
В зал Седна повели впервые за все время его пребывания здесь. Новое помещение оказалось значительно больше и выше чем прочие до него.
Даже дышалось – наконец – легче; но полный вдох всё мешала сделать сковавшая грудную клетку отвратительно тугая рубашка. Звук от каждого  шага и даже лёгкого шороха одежды эхом отдавался о стены зала, будто о пещерные своды где-нибудь в эльмонтских горах.
[indent]
Девчонка ожидала его не одна.
Глаза Седна  тут же неприязненно сузились. Он слишком хорошо запомнил её сегодняшнего спутника. А кровь жадно запульсировала в висках, когда Седн обратил внимание ещё и на наличие у хозяйки поместья оружия в руках.
[indent]
Первая категория.
[indent]
На подходе к этим двоим шаг мужчины постепенно замедлился, чтобы, в конце концов, полностью остановиться. Девчонка его мало интересовала - Седн перевел взгляд на её спутника. Выражение лица последнего отражало еще меньше радости от встречи, чем его собственное.
- Держи – Седн быстро среагировал, перехватив брошенную деревяшку в воздухе. Больше похоже на наспех вырезанную игрушку, чем на реальный меч. Остаток монолога мужчина слушал ни капли не поменявшись в лице – только по выпирающим, побелевшим костяшкам пальцев и вздувшимся венам на тыльной стороне ладони можно было догадаться, насколько же сильно он сжал рукоять. 
[indent]
Раздражает.
Как же всё это раздражает.
[indent]
Но больше, чем этот язвительный ублюдок его раздражает она.
Её улыбку хочется размазать по всем стенам. Смешливые глаза – втоптать в пол. Ее бледные пальцы, скользнувшие вниз, вдоль шрама на его шее - выдрать по одному вместе с суставами.
Благородные девки визжат так же истошно, как и обозные шлюхи или свиньи со вспоротым брюхом. Нет никакой разницы.
Но ее криками - уверен - он бы наслаждался гораздо дольше обычного
[indent]
Девчонка, тем временем, скинула с себя китель и направила кончик рапиры прямо в его сторону. Седн, без капли энтузиазма, молча переложил свою деревяшку из руки в руку. Короткий вдох, попытка расправить затёкшие без долгого движения плечи. И…
[indent]
… Его взгляд резко сфокусировался на быстро мелькнувшем металлическом отблеске в зареве закатного солнца. Рефлекторно, Седн попытался уйти в сторону. Но было уже слишком поздно.
[indent]
Тычок. Безболезненный, слегка ощутимый. Значительно ниже сердца, но во впадине между рёбер. Будь это настоящий бой, Седн заработал бы сейчас весьма неприятное первое ранение. Впервые за долгое время на его извечно каменном лице проступили иные эмоции. Удивление вперемешку с поднимающейся из самых глубин тёмной, тяжелой злостью. 
Седн резко отступил, выставляя перед собой меч. Еще один шаг назад – для дистанции. Достаточный для того, чтобы удержать и девчонку, и её здоровяка-воина в поле зрения. Тот взгляд, которым он, наконец, одарил свою оппонентку, был красноречивее всяких слов.
[indent]
Он с самого начала и не планировал церемониться.
[indent]
Седн метнулся вперёд, в считанные секунды сокращая дистанцию между ними. Как и в настоящем бою, он действовал резко и агрессивно, метя в самые слабые точки.
[indent]
Ей - прямо в живот.

Тихий шёпот крови в ушах становился всё сильнее. Каждая мышца в теле быстро вспомнила своё предназначение, стоило лишь вновь ощутить в глубине своей груди этот безумный ритм подступающего азарта.
[indent]
Седн соскучился по запаху чужой боли.
[indent]
Девчонка увернулась в последний момент. Только длинные, враново-тёмные волосы мелькнули где-то на периферии зрения. Она оказалась на редкость прыткой сукой.
Не сбавляя скорости, Седн развернулся – как раз вовремя для того, чтобы встретиться с янтарными глазами. Едва-едва, только на секунду. Но, это было так близко, что казалось: протяни руку и можно было бы раздавить их, как плоды боярышника меж пальцев. Меч встретился с рапирой; глухой звук при столкновении дерева с металлом быстро потонул в тяжёлом дыхании  и стуке ботинок Седна о мраморный пол.
Но янтарные глаза уже исчезли. Уголки губ Седна едва заметно дрогнули, будто захотели растянуться в кривой ухмылке.
Он уже догадался. Тактика, как у охотничьей собаки на крупную дичь. Кружить вокруг, кусать за бока, а затем вновь исчезать. Изматывать. А значит…
[indent]
… Седн вновь развернулся, на сей раз уже сразу выставляя перед собой меч. Как и ожидалось, деревяшку опять встретил удар. Затем, еще один – Седн одним резким движением отбросил его назад, тем самым, открывшись для атаки. И она не заставила себя ждать. Сквозь промокшую от пота рубашку мужчина почувствовал, как кончик рапиры прошелся по его телу, начиная от центра живота и заканчивая обнаженной ключицей за распахнутым воротом.
Стекающие по шее капельки пота теперь начали неприятно пощипывать кожу. Но Седна мало интересовала небольшая царапина. Она оказалась непредусмотрительно близко.
[indent]
А он на своем опыте хорошо знавал, как справляться с особо вертлявыми противниками.
[indent]
Седн действовал быстро. Два рубящих удара, один за одним: не столь важны место их приложения и сила, главная задача - отвлечение.
[indent]

[indent]
А пока соперник занят обороной, после последнего удара его поджидает самое интересное – подсечка, одним выверенным и мощным ударом сбоку прямо по коленям.
[indent]

[indent]
И при самом удачном раскладе…
[indent]
Валить на землю, придавливая всем весом.
Руки на шею, ровно под выпирающую трахею, там, где отчаянно бьется пульс, качая хрупкую, человеческую жизнь по венам. И стоит только их сжать – и жизнь перекроется, как перекрывается родник, заваленный камнями.

Он выпустил свою добычу крайне медленно, неохотно. Озлобленно косясь, пятясь, сверкая глазами исподлобья, будто спугнутый другим хищником. Побольше как ростом, так и клыками.
На кончиках пальцев еще оставался бешеный пульс и тепло чужой плоти. А где-то на подкорке мозга отпечаталось выражение ее лица.
[indent]
Непонятное, чуждое, как и всё здесь.
[indent]
Седн отступил, держась на безопасном расстоянии от вмешавшегося вояки.
Попутно, он поднял с пола выроненный в пылу борьбы меч, мельком окинув взглядом всю его поверхность. Проверка на наличие царапин, крови и повреждений – давнишняя привычка. Сердце уже выровняло свой ритм, выстукивая его мерно и спокойно; будто бы и не было этого внутреннего дребезжания, отдающегося во всём теле всего пару минут назад.
[indent]
Девчонка поднялась следом, пусть и не сразу. Даже со своего места Седн отчетливо видел красный отпечаток на том месте, где ранее его пальцы сжимали ей глотку.
- Теперь нападаешь ты, бугай. Нападаешь так, чтобы не убить, а обезвредить не навредив.
Зачем? Седн не озвучил свой молчаливый вопрос. Местный люд в целом делал и говорил много лишних, бесполезных вещей, необходимость которых он не считал нужным для себя понимать.
[indent]
На мгновение он погрузился в себя, вперив взгляд куда-то в пустоту и перебирая моменты из прошлого: взятие пленных, подавление внезапно распоясавшихся, пьяных товарищей по «ремеслу». Во всех этих случаях Седн по крайней мере не стремился к убийству. Получалось не всегда.
То и дело Седн сжимал и разжимал ладонь, сжимал – и вновь разжимал. Проводил подушечками пальцев по ускользающему из них ощущению нежной, тонкой кожи шеи.
[indent]
Мешает думать.
[indent]
Наконец, Седн откинул взмокшие, взъерошенные волосы со лба и распрямился. Тяжелый взгляд вновь сфокусировался на тонкой фигуре перед ним.
[indent]
Сигнал уже был дан, но он не торопился нападать. Шаг – в сторону от себя. Эхо покорно отзывалось, отсчитывая и отражая каждый отзвук от его размеренной поступи. Поворот – и вновь шаги глухо звучат о стены зала.
[indent]
Седн медленно кружился вокруг девчонки, будто зверь вокруг добычи. На очередном повороте по чуть-чуть сокращая дистанцию и постепенно сужая круг. Не спуская с неё глаз, стараясь считать и уловить каждое мимолетное движение ресниц, вздымание груди и шелест одежды.
Он выжидал, когда страх, злость – или, возможно, иное, доселе невиданное ему чувство? - возьмёт над ней верх. А ждать он умел долго.